- А разве это должно меня останавливать? То есть… я ведь, люблю ее. Почему я не вломился к ней?
- Я не знаю.
Вот и я не знаю… Я сделал еще глоток кофе и спросил Марка: - У тебя бывали галлюцинации?
- Нет.
- Я всегда завидовал шизофреникам. И сам хотел видеть, ну знаешь… то, чего не видят другие. Что-то поинтереснее Второго. Словно твой собственный мир вырывается из головы… Но мне тут недавно приснилось кое-что, и я представил, как видел бы и наяву тоже-самое. День за днем… Я бы не смог долго с этим прожить.
- Раз уж этот мир твой, только от тебя зависит, каким он будет. Так?
- Наверное, так… А как у тебя дела?
Марк наклонил голову; записал, что-то в своем учетном журнале, и я заметил красное пятно у него на шее.
- Это что, засос? – спросил я.
- Нет… У меня все, как обычно, Мир.
Я опустошил свою кружку, и попросил еще одну. Посетители ненорбара не перестают меня смущать.
- Что за сон? – спросил Марк, наливая мне еще порцию.
- Ты серьезно? Хочешь узнать про мой сон? Да это самая неинтересная вещь в мире – слушать про чужие сны.
- Мне интересно, что отвадило тебя от мечты стать шизофреником. – Марк почти улыбнулся.
- Хах… Я искал Аврору.
- Нашел?
- Нет.
- Интересно…
- Это сарказм?
- А ты как думаешь, это сарказм?
Я рассмеялся.
- Ты напомнил… - произнес я сбивчиво. – Старика из больницы. У него еще имя было такое… Тристан или…
- Наолий.
- Наолий, точно! – воскликнул я.
- У него была эта странная манера отвечать на вопросы. – кивая, произнес Марк.
- Да! Поначалу мы думали, что он какой-то мудрец, чьи слова кажутся бессмыслицей по началу, но потом все встает на свои места, когда ты становишься умнее, переживешь что-нибудь этакое и обретаешь жизненный опыт… А потом оказалось, что он просто перезадавал нам наши же вопросы, томно смотря в даль, с просветленным выражением лица… Такой бред. Он часто даже не понимал, о чем его спросили. А мы считали его гением…
- Может, он и был гением. Сколько он нас дурил?
- Пару месяцев.
- Мы не могли раскусить его пару месяцев.
- Из всего этого не следует, что Наолий был гением. Это только значит, что мы идиоты.
- Даже не в прошедшем времени?
- Даже не в прошедшем времени.
- Все еще не хочешь присоединиться к нам?
- Все еще нет…Но, серьезно, кто поставил тебе это? – я ткнул пальцем в шею Марка. – Я его знаю?
- А знаешь ли ты его? – переспросил меня Марк. Мы рассмеялись.
Я попрощался с Марком и вышел на улицу.
Прохожу мимо приюта для душевнобольных – два не больших, двухэтажных здания (мужское и женское отделения) за высоким, кирпичным забором.
Рядом появился Второй.
«Милое местечко» сказал он, «добродушные санитары, детальный распорядок дня, ежечасный присмотр. Синие таблетки утром, и бежевые вечером. Или, бежевые утром, а синие, если будешь плохо себя вести…»
- Как и во всех больницах.
«Как ты думаешь, сколько людей выходят из этого места (Второй указал рукой на приют) здоровыми?»
Отвечаю второму: - Не знаю… Человек семь в год?
«Вычти семь и умножь на никогда»
- Остроумно.
«Из таких мест не выходят. Это не больница мэра. Это приют. Как дом престарелых, только для психов. В такие места отправляют, если за тобой некому ухаживать и следить, чтобы ты не натворил бед... И ты, когда-нибудь там окажешься»
- Я не собираюсь «творить бед».
«Ты уже их творишь»
- Объясни.
Но Второй объяснять не стал.
«Ты бы говорил по тише. Лучше про себя» вместо этого сказал он.
Я остановился и повернул голову. Мужчина что шел сзади, быстро проскочил мимо меня, чуть не задев огромной, черной сумкой, свисающей через плечо.
- Не очень то вежливо. – сказал я.
«Надо громче» предложил Второй, и мне, почему то захотелось его послушаться.
- Не очень то вежливо! – прокричал я.
- Псих. – сказал еще один, мимо проходящий мужчина, в вязанной, оранжевой шапке.
- Эй! – крикнул я вслед ему.
Тогда мужчина в шапке, резко развернулся и пошел на меня. Я быстро достаю из пальто справку и тычу ей ему в лицо.
- Что, ударишь психа?
Он с размаху бьет меня в живот. Потом еще раз в то же место. Я сгибаюсь пополам, кряхтя от боли. Он наклоняется ко мне и говорит, плюя в лицо: - И, кто скажи, поверит, что это не ты сам себя ударил в каком-нибудь своем психозном припадке? Эти справки нужны, не чтобы остерегать вас от избиения. А, чтобы лишний раз напомнить о том, насколько вы ущербны… Не надо было тебе от туда выходить. – он указал на приют.
Мимо проходят люди (мужчины и женщины), стараются не смотреть на нас. Мужчина в шапке встал, и пошел своей дорогой.
Я тоже поднялся.
«Видишь камень?» спросил Второй.
- Да.
«Подними его»
- Зачем?
«Он тебе пригодится»
Я поднял тяжелый камень, и засунул его во внутренний карман пальто. Он влез туда наполовину, и, если я буду бежать, то, скорее всего, выпадет.
- Дальше что?
«Иди за ним»
И я пошел за человеком, который меня ударил, решив дать ему прозвище «Силач».
Мы минули две остановки, а потом свернули в переулок за торговым центром. Вокруг деревянные двухэтажные дома, через пол километра от сюда находится ликеро-водочный завод (одно из старейших зданий города), из-за чего запах тут всегда стоит тяжелый и приторный.
Силач услышал, что за ним кто-то идет и повернулся. Поняв что это я, резко затормозил.
- Чего тебе? – рявкнул он.
Я замедлил шаг, но остановился только, когда мы почти впритык стояли друг напротив друга.
«Что теперь?» я мысленно спросил Второго.
«Спроси его: – что бы…»
- Что бы ты сделал, узнав, что я крылатый?
- Бил бы сильнее. – сказал Силач.
Теперь мы просто молчим.
«Что дальше?»
«Жди» проговорил Второй.
И я жду. Мы оба ждем.
Прошло наверное секунд двадцать. У меня чуть дрогнули руки. Это получилось само собой. Силач увидел это и улыбнулся. Затем сжал правую руку в кулак, и приготовился меня ударить.
Прошла еще секунда.
Силач размахивается. Его кулак мчится навстречу моему лицу. Я же, резко вытаскиваю камень и подставляю его прямо перед своим носом.
Кулак Силача ударяется о камень и отскакивает. Он кричит: - Черт!
Я бы тоже кричал «Черт!» на его месте.
«Я не могу его ударить. Это того не стоит. Он не настолько меня злит» говорю я Второму.
Силач держит правую руку левой, тяжело дышит. Совсем скоро он снова попытается напасть на меня. У меня несколько секунд, чтобы решить, убежать мне или…
«А что, если это не Силач?» говорит Второй «Что, если перед тобой та дверь, за которой должна была быть Аврора?»
«Ты с катушек, что ли слетел? Не трави этой ерундой мою голову!»
«Она уже отравлена. Сотнями мыслей, которыми ты оправдываешь свое бездействие…» Второй говорит так, как-будто и впрямь сошел с ума «Давай! Это та самая дверь, что втоптала в грязь твою надежду хотя-бы во сне увидеть Аврору. Та дверь, что посмеялась над тобой и жестоко напугала»
Я попробовал представить серую дверь с четвертого этажа, но пока она находится только в моей голове. Перед глазами все тот же мужчина в оранжевой шапке, только чуть размазанный. Тем временем, Силач приближается ко мне, я отхожу назад.
«Дверь, показавшая мерзкую лужу, вместо любви всей твоей жизни» Второй все никак не успокоится. Я чувствую холод в желудке и дрожь в плечах. Я ненавижу эту дверь…
«Прекрасная Аврора. Неужели от нее осталась лишь лужа?»
«Нет…»
«Может, Авроре лучше быть мертвой? По крайней мере так считала эта дверь»
На ладонях выступил пот. Я ненавижу…
«А, может, дверь права?...»
Гнев внутри обдал жаром мою шею и грудь. Кажется, что я состою из гнева; что я сам он и есть… Плечи передернуло. Рукам так и хочется что-нибудь сжать или разодрать.
Я ясно вижу дверь. Серая древесина. Золотая, блестящая ручка. Вся такая идеальная, прямая и гладкая. Я вижу только ее. Все остальное померкло и исчезло. Моя рука с камнем, замахивается и бьет по двери. Сразу после, я бью еще раз. Потом еще.
Я бью и бью, стараясь превратить дверь в щепки.
Руки испачкались в крошках ее серой краски, и резко заболели, но гнев заставляет меня продолжать. Я почти уничтожил ее. Я могу уничтожить все двери в городе… Я бросил камень и просто стучу по щепкам. Колочу, что есть силы, царапаю ногтями. Пытаюсь раскрошить ее остатки в пыль…
«Остановись»
Я пришел в себя. Двери нет. Силача тоже. Я стою на коленях на смешанной со снегом, земле.
«Он убежал, как только ты ударил его первый раз» сказал Второй, стоящий надо мной «Знаешь, что это значит?»
- Что я избил землю?
«Что еще есть шанс»
Я поднялся с земли. Отряхнулся, но это мало чем помогло. Ногти изогнуты и переломаны, Все руки в земле.
«Теперь Что? Снова пойдем искать Анну?»
- Теперь я иду в заброшенный парк.
Я в комнате страха. Тут на много теплее, чем на улице. Я снял пальто, чтобы было удобнее рисовать, и разложил цветные мелки по полу.
Воспоминания о моей недавней, самой первой в жизни драке, отзываются легкой дрожью в руках.
Я думаю о том, как гордилась бы мной Аврора, будь она там. Думаю, как мне изобразить ее тонкие, но сильные руки. Напряженность в губах. Страх и трепет на лице, а еще готовность помочь мне в любой момент.
Я взял розовый мелок и рисую ее голову, руки и ноги. Синим, рисую ее большие, слегка прищуренные, глаза и маленький носик с чуть раздутыми ноздрями. Зеленым, ее платье и ботинки. Желтым, развивающиеся на ветру волосы. Коричневым и белым рисую землю, снег и Силача. Фиолетовым, я рисую ее губы… Еще пара штрихов: сдвинутые брови Авроры, шапка Силача и мой силуэт, держащий в руке камень… Идеально… Я любовался на свой рисунок минут десять, или, пару часов… Потом ушел.
Семнадцатая глава
Диана
Диана приехала на работу в одиннадцать ноль пять. Ее офисом было лиловое, трехэтажное здание, где на первом этаже окон не было совсем, зато второй и третий были полностью застекленными.
У самого входа ее поджидал высокий мужчина, лет двадцати пяти, с крашенными, каштановыми волосами, неровно выбритыми у висков. Увидев Диану, парень вприпрыжку к ней подбежал.
- Диана! Здравствуйте!
- Здравствуйте… - Диана растерялась. – А вы?...
- Ратин, можно просто Рат... Мы говорили по телефону. Вы согласились на коротенькое интервью. Всего четыре-пять вопросов…
- Да, точно. Простите, вылетело из головы.
- Ничего, я начал переживать, когда меня не пустили в здание. Но вот вы тут... – Ратин нервно улыбнулся. Диана же, толкнула входную дверь и они вместе, через нее прошли.
Стены, в кабинете Дианы были поклеены васильковыми обоями; пол, застлан серым линолеумом; жалюзи на окне так же были серыми. По бокам кабинета, были расставлены, различных размеров, шкафы и шкафчики, некоторые из них, украшали горшки с комнатными папоротниками, кактусами и фикусами. На стене, помимо сертификатов и фотографий Мира, висел телевизор. В углу, слева от стола, находился небольшой диванчик.
Диана подождала, когда секретарь принесет ей кофе. Размешала его, сделала пару глотков. Съела несколько миндалин в шоколадной глазури. Затем, обтерла влажной салфеткой зубы и уголки рта. Посидела в полной тишине минуту. И, откинувшись на спинку кресла, нажала на голубую кнопочку телефона и попросила секретаря, пригласить Ратина к ней в кабинет.
- Ничего, что я буду на ты? – спросила Диана, когда Рат уже устроился в кресле, напротив нее, и достала из сумочки диктофон.
- Ничего.
- Так, о чем хочешь узнать? О помолвке с мэром? О том, как мы познакомились, знают все, кому не лень… Или может рассказать, почему мы не живем в одном доме? В этом нет никакой великой тайны. Просто я не готова бросать свой дом, а он свой, и нас обоих это устраивает.
- Я хотел бы, если вы… если ты не против, спросить о первой модели пальто для крылатых. Как тебе пришла эта идея?
- Как пришла идея? Хм… Как только на моего сына первый раз ткнули пальцем, так и пришла. Я помню, сделала первую модель из пиджака Мира (который, по великому совпадению, был еще и велик). Так же я использовала подкладку от своего пиджака, а еще вытащила ремешки из своих старых сапог. Результат мне понравился. Внешне, крылья были почти незаметны, всего пара маленьких складочек… но Миру было очень неудобно в нем, поэтому пришлось думать дальше…
- Вы поделились своими идеями лишь спустя несколько лет. Почему?
- Я и не думала богатеть на этом. – неловко улыбнулась Диана. – В те времена, моя голова была занята другими вещами.
- Какими?
- Я работала на двух работах. Заботилась о сыне. Пыталась… - Диана прервала себя и вдруг, рассмеялась. – Прости…
«Пыталась выйти замуж» произнесла про себя, женщина, и задумалась.
«Почему ты с аптекарем?»
«Почему ты с тренером по плаванию?»
«Почему ты со своим начальником?»
- Просто пыталась сделать мою жизнь и жизнь Мира счастливее. Комфортнее. -сказала наконец Диана. - И в итоге все… вышло как вышло…
- Мир поддерживал тебя в становлении твоей собственной фирмы; в твоей карьере?
- Миру было не до того. Скорее, это ему нужна была моя поддержка.
- Какими были первые трудности; сложности?
- Их не было совсем. Моя фирма, фирма «Меридиан», была первая, кто стал разрабатывать одежду такого плана. Успех, и настоящая прибыль не заставили себя долго ждать. К тому же, о каких трудностях может идти речь, когда твой друг – мэр?
- Прости за следующий вопрос но, тебе не кажется, что все это неправильно?
- Что именно?
- Твоя одежда, принуждает скрывать крылатых то, кем они являются. По сути, фирма «Меридиан» разделила людей на две категории: крылатых и не…
Бровь Дианы еле заметно поднялась. Она дала Ратину секунду, надеясь, что парень просто оговорился, и не то хотел сказать. Затем произнесла, понизив голос: - Для начала, людей на две категории поделила не моя фирма, а природа. А на счет «принуждения». Я никого не «принуждаю» носить мою одежду. Ее покупают те, кто сам хочет скрыть свои крылья, соответственно, те, кто НЕ хочет этого делать, просто ее НЕ покупают.
- Да, но…
- Ты выпросил у меня это интервью для того, чтобы сказать, как я своего родного сына с самого детства заставляю скрывать его сущность?... Если бы его не оскорбляли, не дразнили на детских площадках и… не стреляли бы в него, как раз из-за того, кем он являлся, мне бы и в голову не пришло шить эти гребанные пиджаки!
- Простите…
- Дай сюда диктофон!
Журналист протянул женщине черную коробочку.
Диана вытащила оттуда кассету и, чуть ли не швырнула диктофон обратно Ратину.
- Пошел вон. – холодно сказала Диана.
- Я не хотел…
- Если не вылетишь пулей из здания, в течении тридцати секунд, то журналистом тебе больше не быть. Никогда.
Рат выбежал из кабинета Дианы, чуть не запнувшись о порог двери. Диана, в свою очередь, прислонила холодные подушечки пальцев к вискам. Затем, засекла время на часах, что украшали ее тонкое запястье и повернулась к окну.
Силуэт Ратина, показался на улице, спустя двадцать одну секунду. Диана повернулась назад к своему столу.
Я никогда не принуждала его. Подумала Диана. Никогда! Затем она воссоздала в памяти образ своего пятилетнего Мира. Как ему шел тот серый, твидовый пиджачок!
«Мне неудобно. Крылья болят» пищал маленький Мир «Почему я должен его носить?»
«Почему ты больше не с аптекарем?»
«Почему ты больше не с тренером по плаванию?»
«Почему ты больше не со своим начальником?»
- Потому что, ты крылатый. – сказала Диана.
«А, почему ты с Виниром?»
- Потому что… Я думала, он другой. Что он лучше их всех.
Восемнадцатая глава
Мир
Пятница. Я пью горячий чай и заедаю ореховым печеньем, что недавно купила мама. Сама она ест вафли и говорит, толи с собой, толи с телевизором. Я представил, что на кухне сидим мы с Авророй. Она со скучающим видом смотрит на меня и громко стучит ложкой, пока размешивает какао. Я спрашиваю ее «о чем задумалась?». Она отвечает «у тебя дурацкое имя». «Зато полностью отражает мой характер» говорю я, на что Аврора спрашивает «считаешь себя пупом земли?». «Считаю себя дурацким». Она улыбнулась. Я сказал «над чем смеешься? Ты не лучше, раз встречаешься со мной». Она улыбнулась еще шире и спросила «правда считаешь себя дурацким?». «Только, если так считаешь ты».
Я отвлекся на резкий, громкий звук телевизора и спросил у мамы, что она там смотрит. Оказалось «Чудо в чуде», снова…
- Чем Асперский тебе так нравится? Актер, как актер. – спросил я.
- Он ПОТРЯСАЮЩИЙ актер. Он добился…
- Добился известности в сорок шесть лет. Ты много раз говорила.
- … Ему отказывали несколько тысяч раз. Представляешь? Тысяч! Асперского постоянно увольняли, потому что он убегал с работы на прослушивания. Друзья считали его идиотом. В сорок лет ни профессии, ни денег, ни семьи. Ты представляешь каково это, лелеять заветную мечту, когда буквально весь мир говорит тебе «и не надейся»? Но он доказал.
- Доказал, что действительно хороший актер, этого не отнять. И все-таки актеров, которые добились успеха после сорока, много. Я уж молчу о писателях и ученых, которых вообще признали, только после смерти.
- Это печально.
- Я не о том…
- Кому сдалась эта слава после смерти? Если они в раю, то какая им разница, что о них думают на земле? А если в аду то тем более… Ты любишь меня? – вдруг спросила мама.
- Да.
- Точно? - мама положила руку на мое плечо. - Ты никогда… не считал меня плохой матерью?
- Что это на тебя нашло?
- Просто… - мама поджала губы. – Ты не ответил.
- Ты лучшая мама, что у меня была и есть. – сказал я.
Мама улыбнулась и ушла.
Мама уехала на работу, или к мэру. Или, сначала на работу, потом к мэру. Сказала, что вернется поздно вечером, или через два дня. Я плохо ее слушал…
Сразу, как она вышла из дома, я вымыл наши кружки, блюдца, и убрал в сервант. А затем, продолжил нашу с Авророй беседу.
Вечер. А именно, шесть его часов. Лиза сидит напротив меня. Мы в ресторане. Ждем Вика А. Лиза уже составила список самых дорогих блюд меню, которые собралась попробовать.
Мы пришли на десять минут позже, уверенные в том, что Вик опоздает примерно, настолько же и сидим тут уже пятнадцать минут. Болтаем о всякой ерунде и едим хлеб из декоративной корзиночки.
- Как Расс? – спросил я.
- Все еще мой муж. – ответила Лиза.
- Придумала, что обидного скажешь Вику А?
- В голову ничего не пришло. К тому же я думаю он не придет. Он забыл о нас, как только мы попрощались, в той галерее. Это очевидно.
Я отвел взгляд от Лизы, и за ее спиной заметил Вика, разговаривающего с метрдотелем ресторана (полноватым парнем, с длинными волосами, убранными в хвост). Он указывает на нас. Наверное, предлагает проводить его. Но Вик отказался, так как идет к нам один.
- Очевидно. - повторяю я за Лизой.
Художник садится напротив нас.
- Привет.
- Привет.
- Привет. – сказал Вик, дружелюбно улыбнувшись сначала мне, потом Лизе. – Я чертовски голоден.
- Ты забыл картину. – заметила Лиза.
- Она в машине.
К нашему столику подошел официант. Я заказал вегетарианскую пиццу (никогда такую не пробовал). Лиза заказала салат с королевскими креветками, пасту и мороженное, покрытое золотым шоколадом. Вик заказал бутылку коньяка.
- Я думала, ты чертовски голоден.
- Да, поэтому и собираюсь нажраться.
Я невольно улыбнулся, хотя шутка такая себе.
Лиза произнесла: - Художник-алкоголик. Оригинально.
Наш новоиспеченный друг, внимательно посмотрев на нее, спросил: - А, этот сарказм. Он оригинален?
Затем Вик ухмыльнулся, не отводя взгляда от Лизы.
- Что? – спросила она.
- Ты назвала меня художником. Мило.
Лиза не нашла, что на это ответить.
Нам принесли заказ. Лиза принялась ковырять вилкой в салате, выбирая оттуда креветки. Я свернул кусок пиццы в трубочку, и засунул его в рот. Вик наполнил коньяком, ровно половину своего стакана; поднял его, и кивнув Лизе, сказал: - За оригинальность. - потом сделав один глоток, осушил стакан, не оставив там ни капли.
- Так… зачем ты нас пригласил? – спросил я.
- Ах, да… Твоя мама – Вик повернулся ко мне. – Можешь устроить нам встречу?
- Для чего?
- Для портрета. Сложно поверить, но она очень красивая. Многие в моем кругу, умоляли Диану попозировать им. Она все время отказывает. Уж не знаю, почему. Да это и не имеет значения… Познакомь нас. Или расскажи обо мне. Порекомендуй как-нибудь.
- Эм… прости, но меня тогда ты зачем пригласил? – спросила Лиза.
Вик замялся.
- Знаете, есть слово. – сказал он, снова взявшись за бутылку. – как жалость, только мягче…
- Из сочувствия! – снова произнес он, и показал указательным и средним, пальцами на Лизу. – Ты не похожа на девушку, которую часто куда-то приглашают. Считай это благотворительностью. Я большой добряк, по своей натуре.
Тишина.
Вдруг Лиза улыбнулась. А спустя две секунды, рассмеявшись, она встала из-за стола, взяла свою сумку, стянула с вешалки куртку и направилась к выходу. Я поспешил за ней.
- Подожди. – я схватил Лизу за руку у самого выхода из ресторана. – Хочешь, я изобью его? Я могу.
- Перестань. Если я и захочу чьего-нибудь избиения, сама это сделаю… Я могла бы сейчас лежать с мужем на диване… Так и знала, что не надо ехать сюда.
Лиза потянула руку к двери, чтобы открыть ее.
- Лиза…
- Ну что?
- Давай закажем весь ресторан, а потом выпьем и набьем горы посуды.
- Чтобы он после этого, себя вообще, святым считал?
В ресторан вошли двое. Нам с Лизой пришлось отойти на пару шагов, чтобы не преграждать им путь.
Лиза молчит. Я до сих пор держу ее за руку. Она тяжело дышит, отворачивается от меня. Делает все, чтобы мы не встретились взглядом.
- Мир, я… я, правда, выгляжу жалкой?
- Голодной? Да. Жалкой? Ни в коем случае. Это он жалкий.
- Ты говоришь, как твоя мама.
- Но тебе, ведь, стало лучше. – я улыбнулся Лизе.
Она улыбнувшись в ответ, сказала: - Возвращайся. А я поеду домой. Мы и так с Рассом в последнее время, редко остаемся наедине. То работа, то его родители приезжают… Я пойду. Съешь мою порцию.
- Хорошо. – я отпустил руку Лизы, и обнял ее. – До встречи.
- Пока.
Лиза ушла. Я вернулся к Вику. Он продолжал пить и разглядывал фотографии блюд в меню.
Я сел на свое прежнее место.
- Так... – я казал я Вику. – Ты прикидываешься идиотом или козлом?
- Смотря, что получилось лучше.
- Зачем?
- Зачем? А кто меня знает… Кстати! – Вик А отложил толстое меню на край стола. – Возвращаясь к этому. Твоя картина все еще в моей машине. Я хоть сейчас могу ее отдать.
- Да, точно… Ты хочешь нарисовать мою маму.
- Многие хотят нарисовать твою маму.
Я посмотрел на Вика.
- Это комплемент. – сказал он.
Я посмотрел на Вика снова. У него очень странные глаза, никак не разглядеть цвет, словно они размытые.
- А ты рисовать вообще умеешь?
- Это меньшая из моих забот, если честно.
Я задумался на полминуты.
- Мама сейчас вся в делах. – говорю я. – Но, думаю, если я поговорю с ней, она сможет выкроить для тебя время.
- Было бы здорово. Черт! Если все получится, я могу стать настоящей легендой! Я буду по гроб жизни тебе обязан.
- Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал.
- И это?
- Гулял когда-нибудь по свалкам? Рылся в мусоре?
- Я заинтригован.
- Мне нужны выброшенные рисунки. На салфетках, например или скомканной бумаге. На тетрадных листах и стикерах тоже можно. Пары мешков хватит. А потом доставь их по адресу, который я сейчас тебе напишу.
- Ты это серьезно?
- Абсолютно.
- И тогда ты устроишь нам с Дианой встречу.
- А ты отдашь мне картину.
Вик внимательно смотрит на меня.
Вдруг он засмеялся. Звонко, глуповато, как ребенок. И так же громко. Наверное, его слышно даже на втором этаже ресторана.
- Знаешь, я отдам тебе картину прямо сегодня… Давно я не рылся в мусоре... Будет весело.
- Даже не спросишь, зачем мне это?
- Мне должно быть дело?
Вик придвинул к себе тарелку с салатом, который заказала Лиза. Взял ее вилку и начал есть, отодвинутые ей в кучку, креветки. Я же взялся за мороженное.
- Лиза твоя подруга, да?
- Как ты понял?
- У нее есть кольцо, у тебя нет. К тому же, будь вы парочкой, ты бы здесь не остался… У нее хороший вкус. – Вик продолжает есть, вытаскивая из тарелки маслины. – Жаль, она скучная.
- Это почему?
- Все, кто носит это. – Вик вытянул передо мной свою руку, оттопырив безымянный палец и показав на него указательным пальцем другой руки. – для меня скучные… А ты и правда, псих?
- Да. То есть… Да.
- Тебя уже стерилизовали?
- Закон еще не в силе.
- Понятно... Интересно, это больно?
Я ничего на это не сказал. Вик тоже решил помолчать какое-то время. Так что мы просто едим в тишине. Если тишиной можно назвать тихую музыку из колонок, и звуки болтающих и жующих что-то, людей.
- Как ты додумался до списков покупок? – спросил я. Мне хотелось спросить об этом еще на выставке.
- Первое, что пришло в голову.
…
- И, это все? Весь твой рассказ?
- Ага.
- И это сразу стало популярным?
- Да.
- Тебе очень повезло.
- О, я знаю.
Девятнадцатая глава
Диана
Диана сидела на краю кровати, расчесывала свои волосы. Рядом лежал мэр. Скрестив руки за головой, он внимательно наблюдал, как непослушные пряди рыжих волос, покорно расправляются, сталкиваясь с жесткими зубчиками расчески. Его это успокаивало.
- Я хочу вернуть Мира к рисованию. У него так хорошо получалось раньше. И он не говорил об Авроре, когда этим занимался… Еще хорошо бы уговорить его выбраться из Аквариума, хотя-бы на пару дней.
- Таким, как Мир, почти невозможно выбраться в другой город, хотя-бы на пару часов.
- Я знаю. Но у меня жених мэр города. Думаю, он сможет в этом помочь… - женщина игриво повела плечами и, из-под завесы алых губ, показала белоснежные зубы. - Я же не собираюсь навсегда переезжать. – слукавила Диана (потому как в тайне, это было одной из ее самых желанных мечтаний). Просто хочу, чтобы Мир начал впускать в свою жизнь хоть что-то новое, хоть по чуть чуть. Уже давно пара…
- Чем остальные города отличаются от нашего?
- Многим. Архитектурой. Техникой. Традициями. Политикой… Во всех городах, где я была, властей выбирают простые люди. Причем участвуют все, кому уже исполнилось двадцать лет. И только у нас мэра выбирают главы администраций.
- А люди?
- Люди тоже отличаются. Но одинаковая черта все же есть.
- Какая?
- Если твое мнение не совпадает с их мнением, лучше помалкивать. Иначе, порвут на части… Странно, что ты никогда не выезжал за пределы Аквариума, хотя-бы в познавательных целях.
- Я уже познал все, что хотел. И сделал это здесь.
…
- Считаешь это правильно, что крылатые должны скрывать свои крылья? - спросила Диана закончив с волосами.
- Должны? Их кто то заставляет?
- Нет. Но, никому не нравится, если они этого не делают.
Мэр ухмыльнулся.
- Теперь ты будешь испытывать вину вообще перед всеми крылатыми?
- Нет. – фыркнула Диана, словно лиса. Потом убрала расческу и легла на кровать. – Как они все-таки, появились? Каким образом?... Я полистала однажды «серую книгу». Думала, она мне что-нибудь пояснит.
- Если хотела найти ответы, ты выбрала не ту книгу.
- Для чего она вообще нужна?
- Эту загадку мне, когда-нибудь хотелось бы разгадать.
Из тумбочки со стороны мэра, послышалось тонкое пиликанье. Мужчина открыл ящик, вытащил из него сотовый телефон, и поставил его на зарядное устройство.
- Разве это не лицемерие? – в шутку спросила Диана.
- Я считаю, у каждого может быть столько лиц, сколько он хочет. – так же в шутку, ответил мэр. – К тому же, я использую его только в крайних случаях.
- Например?
- Например, когда вызывал скорую твоему сыну.
Мэр придвинулся к женщине. Начал гладить ее шею, плечи, лицо. Диана еле заметно вздрогнула и мысленно отругала себя за то, что так долго встречается с мэром, но еще не привыкла к его холодным рукам... Она повернулась к мэру лицом, и издав изнеженный стон, лениво улыбнулась.
- Когда я гостила в Лиловой роще, – сказала она. - мне показали один фильм. В Аквариуме он считался бы запрещенным.
- О чем фильм?
- О крылатых.
- Ты раньше не рассказывала.
- Думала, тебе будет неинтересно. Там ни одного факта. Только теории, и много пустой болтовни.
- Мне интересно. – мэр убрал свою руку с лица Дианы, и положил на ее талию.