Формирование экспрессии генов (Яблонка и Лэмб, 2005).
Некоторые проблемы современной западной природно - социальной истории возникают из
-за столкновений с буддизмом. Буддийская онтология с ее растворением субъекта и объекта
побудила некоторых нейробиологов предложить концептуализации разума, которые подчеркивают
интерсубъективность, где разум становится не эпифеноменом инертных биологических
процессов, а “деятельностью по существу расположенного мозга: мозг дома в его надлежащей
телесной, культурной и экологической нише” (Кларк 1998). Диалоги между буддистами
и нейробиологами, которые вдохновили на такое переосмысление, могут послужить моделью для диа-
логика между анимистическими онтологиями и западной космологией.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
:
В НАПРАВЛЕНИИ
A
УСТОЙЧИВЫЙ
ИСТОРИЯ
В диалектической взаимосвязи между культурой и историей ее происхождения люди создают
историю о себе и мире, которая затем создает культуру – “модель”Гирца
и “модель для” общества (Гирц 1973: 93-4). Мы рассмотрели историю западного
происхождения изолированных, своекорыстных индивидов, противостоящих групповой дисциплине, и то, как эта
история соотносится с миром природы, где самоудовлетворяющее поведение кодируется как “животное”
, в то время как этика и мораль занимают “социальный” полюс. Пронизанный Августином, Гоббс,
Мальтус, Смит, Дарвин и Дюркгейм, эта история сплетает воедино естественное и социальное
ЖИЛИЩЕ
В
БОЛЬШЕ
-
ЧЕМ
-
ЧЕЛОВЕК
СООБЩЕСТВА
науки с экономическим поведением, чтобы сформировать то, что казалось почти безупречной
историей поведения человека и окружающей среды.
|
|
Но если мы-это наши истории, как утверждал Томас Кинг, то разбитость нашего нынешнего
мира обнаруживает глубокую разбитость в истории, которую мы рассказывали себе.
История, которую мы рассказываем, имеет онтологические последствия, и я хочу рискнуть онтологическим утверждением:
история о нас самих, рассказанная современным промышленным Западом, которая также является историей об
остальной природе, глубоко расходится с реальностью. В противопоставлении падших индивидов
обществу, сохраняющему порядок, и в отображении этого взгляда на самих себя на
мир природы и лишая более чем человеческий мир субъективности, осознанности и
совместной заботы, мы совершили многовековую онтологическую ошибку. Мы не
видели себя ясно, что означает, что мы также не видели жирафов или чернику ясно
. И, не имея точных фотографий самих себя и медведей и
fi
щи, реки,
скорпионы, можжевельники, камни и бактерии-мы предпринимали действия, которые истощают и разрушают, а
не поддерживают. Учитывая серьезность нашего нынешнего экологического кризиса, экоцида, который на самом деле
является самоубийством, может потребоваться распутывание многовековой западной истории, прежде
чем можно будет соткать новую ткань, рассказать новую историю нашей собственной природы, ту, которая ближе
соответствует реальности, то есть самой природе.
Многие культуры коренных народов – возможно, большинство, если Салинс прав в том, что Запад уникален
тем, что начинает свою историю с индивидуальной дикости, – поддерживаются историями, которые объединяют индивида
и сообщество в единое целое, которое не стирает личность и не ставит индивидуальное
благополучие в противоречие с благополучием сообщества. Если культурные истории анимистов, затронутые
здесь, предоставляют модели историй и культур, которые устойчивы с течением времени, они указывают
на то, что пересмотр западной истории должен быть сосредоточен на схожих общих интересах
личности и сообщества в более гармоничное целое. Анимистические культуры, которых мы
здесь коснулись, достигают этого посредством (а) признания субъективности и родства с
миром, который больше, чем человек, и (б) поощрения практики привязанности и воспитания как
средства взаимности, способствующего социальному (и де
|
|
fi
Конечная экологическая) стабильность. Это
Интересно, что нынешние ученые
fi
c вызовы западной истории также способствуют моделям
взаимоотношений, сотворчества и интерсубъективности. Многие плодотворные направления исследований можно
было бы продолжить, сравнивая анимизмы коренных народов с новыми разработками западных
ученых
fi
С историями.
Но когда дело доходит до практики привязанности, западным культурам предстоит многому научиться.
Что потребуется, чтобы примирить сообщество – от организаций до правительств – как
воспитательные, а не дисциплинарные органы? Как органы, которые существуют для содействия благополучию
отдельных членов посредством обмена монетой любви? Для этого потребуется, в самом
начале, изменить
fi
представление индивидов как чего - то иного, чем своекорыстные (греховные) организмы, для
падшего человечества в видении Гоббса было предпосылкой для его решения проблемы централизованной
власти. Такое радикальное переосмысление личности и группы имело бы столь же радикальные
последствия в экономике, образовании, правительстве и гендерных ролях, и можно с уверенностью сказать
, что мир не мог бы выглядеть так, как он выглядит сейчас.