Медля с ответом, я сняла футболку, и прохладный воздух ударил в разгоряченное тело, а я тем временем засовывала мягкий хлопок в сумку, чтобы получше спрятать фокус.
– А зачем? – спросила я в лоб. – Квен стоит троих таких, как я.
Выразив на треугольном лице нечто вроде напряжения, Трент протянул мне возвращенное приглашение. Я посмотрела, увидела птичку возле «ДА» и несколько слов от руки – от того, кто это приглашение вернул. Пометка говорила, что этот адресат весьма польщен и согласен быть шафером.
– И что? – спросила я, возвращая приглашение.
– Посмотрите, от кого она, – сказал он, снова протягивая его ко мне над сиденьем.
Со стеснением в груди я глянула на безобидную и безбожно дорогую бумагу, зажатую в загорелых пальцах Трента. Под жуткую тряску – мы проезжали железнодорожные пути – я взяла бумагу и перевернула – прочесть адрес на обороте.
– Ох ты черт! – шепнула я.
– Примерно это я и сказал, – буркнул Трент, не отрывая глаз от мелких магазинчиков и домов, мимо которых мы ехали.
У меня пересохло во рту. Я переводила взгляд с Трента на Квена и обратно, но они сидели молча, наблюдая за моей реакцией. Я медленно протянула приглашение обратно. Оно вернулось от Саладана, и число в нем стояло примерно месячной давности.
– Ли не может быть по эту сторону лей‑линий, – сказала я и отключила вентилятор.
Страх перед демонами Трент скрывал хорошо, но я его видела.
– Очевидно, он все‑таки здесь, – сказал он сухо.
Я помотала головой:
– Он – фамилиар Ала. И по эту сторону линий быть не может.
– Это его почерк. – Трент бросил приглашение, и оно с тихим шорохом приземлилось на дорогую кожу там, где должна была сидеть я.
Что‑то защелкало в мире, вставая на место, и я замерла. Теперь понятно, зачем Трент хочет не только моего присутствия на свадьбе, но и моей работы в охране, чтобы я стояла рядом с ним каждую чертову секунду.
– Ну уж нет, – сказала я вслух. – Не буду я стоять гвоздем на твоей свадьбе, если есть шанс, что Ал покажется в качестве гостя Ли. Я с демонами дел не имею и не пойду туда, где того гляди придется защищать от демонов себя или кого бы то ни было. Ни в коем случае. Абсолютно.
– Свадьба и торжественный обед после репетиции днем раньше будут после захода солнца, – сообщил Трент слишком, пожалуй, спокойно. – Именно там будет основной риск. Но я просил бы вас прийти и на репетицию, учитывая, что вы заявлены подружкой невесты. Репетиция и обед в пятницу.
– В эту пятницу? У меня день рождения. Невозможно.
Выражение лица у Трента переменилось.
– В пленении Ли есть ваша вина, миз Морган, – сказал он холодно. – Уверен, что у того демона есть скрытый мотив отпустить Ли на эту сторону линий по такому несерьезному поводу, как свадьба. Самое меньшее, что вы можете сделать – это попытаться его вернуть.
– Вернуть? – завопила я, поворачиваясь к Тренту лицом. – Да вы знаете, как трудно пережить встречу с демоном, я уж не говорю – выдурить у него фамилиара?
– Нет, – сказал Трент, совершенно не скрывая неприязни ко мне. – А вы?
Ну, я‑то знала, но не собиралась рассказывать Тренту, что еще один чистокровнейший эльф живет от меня через улицу. Он бы ее на части разобрал в своих биолабораториях.
Пульс у меня мчался галопом, но я взяла себя в руки, пока Квен ненадолго остановился перед светофором. Мы уже были почти в моем районе, слава те, господи.
– А с чего это я должна помогать Ли? – спросила я зло. – Не знаю, как рассказывали тебе, но это он утащил меня в безременье, а не я его. Я пыталась вытащить оттуда нас обоих, но твой друг хотел отдать меня Алу. Так как мне нравится жить там где я живу, я стала отбиваться. Я его предупредила, и когда Ли раздолбал меня в кашу, Ал взял не меня, а его – потому что то он лучший колдун. Я его за это не виню. Пытаться отдать меня Алу в расчет за свои долги – это было не по‑людски.
Но с лица Трента обвинительное выражение не исчезло и даже не смягчилось:
– Но разве не это сделали вы с Ли?
Скрипнув зубами, я протянула руку ладонью вверх, чтобы видна была демонская метка у меня на запястье.
– Нет, – ответила я просто, дрожа, что так открыто показываю шрам. – Извини, Трент, но он хотел отдать меня Алу, а я сопротивлялась. Я его Алу не отдавала. Ли сам с собой это сделал – из‑за своих неверных убеждений. Я не выиграла ничего, кроме свободы.
Трент тихо выдохнул – как будто все напряжение с себя смыл. Он мне поверил – как это вам?
– Свобода, – повторил он. – Это ведь то, чего все хотят?
Я глянула на Квена – понять его чувства по этому поводу,
но его лицо абсолютно ничего не выражало. Мы ехали по тихой жилой зоне, и он смотрел вперед, на небольшие дома с аккуратными двориками, надувными бассейнами за домом и брошенными велосипедами. Людей удивляло, как нормально и обыденно выглядит квартал, где живут внутриземельцы. От старых привычек – скрываться и прятаться – тяжело отвыкать.
– Я вас не сужу, Рэйчел, – сказал Трент, и я снова стала смотреть на него. – Я бы солгал, если бы сказал вам, что надеюсь на вашу возможность освободить Ли от демона…
– На такую работу в мире денег не хватит, – буркнула я.
– Я хочу видеть вас у меня на свадьбе на случай, если будет нападение на меня или мою невесту.
Я отвернулась резко, ощутила, как охватывает меня мягкая обивка.
– Рэйчел… – начал эльф.
– Остановите машину, – потребовала я сдавленным голосом – Отсюда я пешком дойду.
Машина не остановилась. Через некоторое время Трент бросил хитрую приманку:
– Если Элласбет будет вынуждена взять вас в подружки, это ей много крови попортит.
Я не смогла сдержать мимолетную улыбку, вспомнив высокую успешную женщину, красивую ледяной красотой, и как она увидела меня с Трентом за завтраком, причем я сидела в его халате – это было когда я вытащила его эльфийскую шкуру из ледяной реки Огайо. Они даже не притворялись, что влюблены, их брак заключался только потому, что она была самой чистокровной эльфийкой из всех, на ком мог жениться Трент, чтобы завести маленьких эльфят. Интересно, они будут рождаться с остроконечными ушами, которые потом придется подрезать?
– Она ведь с ума сойдет от злости? – спросила я с улучшившимся настроением.
– Пять тысяч за два вечера.
Я рассмеялась, и Квен крепче стиснул руль.
–Даже за десять тысяч за один вечер не соглашусь, – ответила я. – К тому же уже поздно, платье не достанешь.
– Они в багажнике, – быстро ответил Трент, и я выругала
себя, что вообще выдвинула этот предлог: получалось, что ему
только нужно найти устраивающую меня цену.
Тут я еще раз прокрутила его слова и повернулась к нему:
– Они?
Трент пожал плечами и из влиятельного наркобарона стал раздраженным и недовольным женихом.
– Она еще не выбрала из двух. У вас рост восемь? И руки
длинные?
Мне польстило, что он это помнит. Но у Элласбет те же параметры.
– А какого они цвета? – спросила я из любопытства.
– Она свела альтернативу к скромному черному платью сорочке и зеленому платью в пол.
Черное простое, которое мне не идет, и зеленое, как огурцовая блевотина. Ка‑а‑ойф.
– Нет.
Квен плавно затормозил и поставил машину на ручник. Мы стояли возле церкви. Я схватила сумку, проверила, что фокус по‑прежнему у меня. Это эльфы, мало ли на что они способны.
– Спасибо, что подвез, Трент. – Я отстегнула ремень, чувствуя, как все напряженнее становится обстановка в машине. – Приятно было повидаться, Квен, – сказала я, потом, помявшись, посмотрела в его зеленые глаза – он сидел, сложив руки на руле, и ждал. – Ты… ты не собираешься сегодня появляться, чтобы меня убедить?
Он встретил мой взгляд, сменив непроницаемое выражение лица на серьезное.
– Нет, миз Морган. На этот раз опасность реальна, и я уважаю ваше решение.
Трент закашлялся бессловесном упреке, и я благодарно кивнула Квену. Начальник охраны был достаточно самостоятелен, чтобы возражать Тренту, если имелись серьезные причины, и мне было приятно, что кто‑то может сказать ему «нет» – хотя вряд ли это очень уж часто бывает.
– Спасибо, – сказала я, но вместо облегчения почувствовала, что взволновалась еще сильнее. На этот раз опасность реальна? А что, в прошлый раз она такой не была?
Я вышла, окунулась во влажную жару и стрекот цикад. Старые деревья, загораживающие солнце, заодно и сырости не давали развеяться. Посмотрела на дом Кизли напротив, в надежде, что Трент и Квен сразу уедут. Мне не нравилось, что они так близко к Кери – я ничего не знаю про эльфов. Черт, может, они могут унюхать друг друга, если подойдут достаточно близко.
Я снова посмотрела на Трента, подтянула сумку и направилась к церкви. У тротуара стоял фургон, и я поморщилась, увидев на борту большой и гордый плакат «ЭКЗОРЦИЗМ – НАША ПРОФЕССИЯ». Ну, класс. Ну, лучше не придумаешь. Вся улица теперь будет знать, что у нас тут проблемы.
Я повернулась на звук захлопнувшейся дверцы автомобиля. Трент вышел и возился с багажником.
– Я сказала «нет»! – повторила я громко.
– У вас какие‑то проблемы с церковью? – спросил он, поднимая крышку багажника.
Я поджала губы, стоя так, чтобы видеть и его, и дом Кери. Очень мне все это не нравилось.
– У нас тут был некий инцидент. Послушай, я не соглашусь ни за что, так что езжай своей дорогой, ладно?
Ощущение было такое, будто я говорю с собакой, которая увязалась за мной до самого дома. Плохая собака! Быстро домой!
Храбро повернувшись к нему спиной – хотя по шее сзади мурашки бежали – я направилась к лестнице. Чтобы он не пошел за мной, за два шага до площадки я остановилась.
– Десять тысяч за два вечера, – сказал Трент, вытаскивая
из багажника два пакета с платьями.
– Ваша репетиция будет в мой день рождения. У меня свои
планы – столик заказан в «Кэрью тауэр».
При этих словах меня даже охватил трепет предвкушения. Должно очень запоминающееся свидание получиться.
Но Трент прищурился – жара его будто совершенно не трогала.
– Приводите своего кавалера.
Он осторожно опустил крышку багажника. Включился с тихим жужжанием моторчик, запер багажник. Поправив на руке пакеты, Трент двинулся ко мне, и чем ближе, тем я сильнее нервничала.
– Вы‑то каждый вторник можете завтракать в «Кэрью тауэр», – заметила я, – а я там никогда не была, и мне очень хочется. Я не буду просить моего кавалера это отменить.
– Тридцать тысяч. И я перенесу ваш заказ столика на любой другой вечер.
Он стоял на ступеньку ниже меня, и его глаза были на одном уровне с моими.
– Тебе вообще все просто, да? – спросила я с неприязнью.
У него в глазах мелькнуло затравленное, усталое выражение, и волосы шевельнулись на ветру, портя безупречно‑профессиональный вид.
– Нет. Это только кажется.
– Бедная детка, – сказала я как будто про себя, и у него напряглись желваки на скулах. Аккуратно поправив волосы, он восстановил непроницаемый облик.
– Рэйчел, мне нужна ваша помощь, – сказал он, явно недовольный, что приходится это признавать. – Будет очень много народу, и я не хочу некрасивых сцен. Ваше присутствие может оказаться достаточным, чтобы пресечь их в зародыше. Вы не в одиночку будете работать. Квен со своими сотрудниками…
– Я ни под чьим руководством работать не буду, – сказала я, чувствуя, как сворачивается в животе узел, когда я гляжу поверх его плеча на дом Кери. Мне очень хотелось, чтобы Трент уже слинял. Стоит ей выйти из дому – и черт знает что начнется.
– Эти люди будут работать вокруг вас, – убеждал меня он. – А вы только на случай, если они что‑то пропустят.
– Я плохо играю в команде и хожу с заряженными пистолетами, – возразила я, отступая на шаг, чтобы сохранить дистанцию. – И вообще Квен куда лучше, чем я, это умеет. – Ветер снова шевельнул волосы Трента. – Вообще нет смысла меня звать.
Он пригладил рукой пряди, увидев, что я на них смотрю.
– Вы сели впереди. Почему?
– Потому что знала: это будет тебе неприятно.
Из святилища через открытые окна донесся звук незнакомых голосов. Я шагнула еще назад, а Трент остался стоять на месте с весьма уверенным видом – хотя сейчас я стала выше, чем он.
– Вот почему вы мне и нужны, – сказал он. – Вы непредсказуемы, и это может послужить залогом успеха. Как правило, решения принимаются из злости, страха, любви или долга. А вы принимаете решения, чтобы кому‑то досадить.
– Лестью ты ничего не добьешься, Трент.
– И эта непредсказуемость мне нужна, – продолжал он так, будто я ничего и не говорила.
Я посмотрела на него заинтересованно:
– Знаешь, сорок тысяч за вечер непредсказуемости – дороговато.
Лицо его переменилось, и с хитрецой удовлетворения он повторил:
– Сорок тысяч?
Я съежилась внутренне, сказав свою цену, но решила продолжать:
– Или сколько понадобится на переосвящение моей церкви.
Трент впервые за время разговора отвел от меня взгляд, посмотрел на шпиль, прищурившись.
– Вам понадобилось переосвящение? А что случилось?
Я вздохнула, поднялась еще на ступеньку.
– Некий инцидент, – ответила я, голосом давая понять, что не его это дело. – Я тебе сказала мои условия. Можешь их принять и уезжать. Или просто уезжать.
У Трента блеснули глаза:
– Я вам заплачу пять тысяч за все три мероприятия, если ничего не случится. И сорок тысяч, если потребуется ваше вмешательство.
–Ладно, годится, – буркнула я, глядя на ту сторону улицы. – А теперь увози свою эльфийскую задницу с моей дорожки, пока я не передумала.
Тут я замерла – меня поразило, когда Трент легко взбежал по разделяющим нас ступенькам, и лицо его выражало облегчение и искреннюю благодарность. Не эталон успешного бизнесмена, а нормальный мужик, слегка встревоженный и не очень уверенный в своем будущем.
– Спасибо, Рэйчел. – Он протянул мне пакеты с платьями. – Джонатан позвонит и сообщит, когда она выберет.
Надушенные пакеты легли мне на руку. Черт возьми, даже чехлы шелковые. Интересно, сами платья каковы. Странное ощущение – услышать от Трента благодарность. Но он стоял на месте, и потому я ему напомнила:
–Хорошо, а теперь до свидания.
Он постоял еще, потом, не сводя с меня глаз, спустился на тротуар. Собирался было что‑то сказать, но отвернулся. Квен придержал перед ним дверцу, Трент быстрыми шагами, будто не ощущая жары, пробежал к машине и сел в нее с отработанной ловкостью. Квен аккуратно захлопнул дверцу, обошел машину и сел за руль. А меня немножко грызло чувство вины. Не оказываю ли я Кери медвежью услугу, что не знакомлю с Трентом? Я не хочу, чтобы он ее использовал, но она может за себя постоять, а тут у нее есть шанс отыскать соплеменников – как минимум. У Трента наверняка есть список рождественской рассылки.
С облегчением выдохнув, когда машина отъехала и, набирая скорость, двинулась по улице, я про себя сказала:
– Слава богу!
И тут же нахмурилась. Получается, что я иду на свадьбу к Тренту. С‑супер.
Повернувшись к двери, я услышала из церкви голос Айви:
– В вашем объявлении другое написано! – воскликнула она.
Потом что‑то сказал Дженкс – слишком тихо, чтобы разобрать.
– Я этого делать не стану, – возразил незнакомый мужской голос, постепенно становясь громче. – У меня ни инструментария для такого нет, ни квалификации.
Я остановилась, держась за ручку двери. Мужской голос звучал сконфуженно. Потом дверь распахнулась, и он чуть не налетел на меня – молодой человек с чисто выбритым покрасневшим лицом. Пурпурный шарф его веры был обмотан у него вокруг шеи и концы свисали вперед – забавно выглядело с джинсами и тенниской, где было вышито название фирмы. На поясе висел дорогой с виду сотовый телефон, в руке был запертый саквояж с принадлежностями его ремесла.
– Прошу прощения, – сказал он в замешательстве и попытался меня обойти. Я заступила ему дорогу, и он поднял на меня взгляд.
За ним маячила сердитая Айви, Дженкс, яростно стрекоча крыльями, висел на уровне человеческого роста. Айви подняла брови, увидев чехлы с платьями, потом, спохватившись, сухо сказала:
– Рэйчел, это доктор Уильяме. Он говорит, что церковь переосвятить не может. Доктор Уильяме, это мой партнер Рэйчел Морган.
Почти скрыв раздражение» он переложил саквояж в левую руку и протянул правую. Я сдвинула чехлы с платьями и протянула свою. Тут же почувствовала, как запасенная лей‑линейная энергия попыталась пройти между нами, чтобы выровнять уровни, но я успела перехватить ее раньше. Боже мой, как неловко!
– Здравствуйте, – сказала я, думая, что он с виду ничего себе и пожатие у него приятное. От него шея пьянящий запах красного дерева – такой сильный, какого я давно не чуяла. Это был колдун, хорошо обученный, и по его расширившимся карим глазам я поняла, что обо мне он тоже догадался.
– В чем проблема? – спросила я, выпуская его руку. – Если в финансах, то я могу ее решить. Наличными в следующий понедельник.
Чертовски приятно было так говорить, но Джейкс спикировал на три дюйма и застонал, и Айви бросила на чехлы с платьями понимающий взгляд.
– Рэйчел, неужели ты… – начала она, и я покраснела.
–Я работаю на свадьбе и на приеме. Что тут плохого? – спросила я сухо.
Проще сказать, что тут не плохого.
Но доктор Уильяме прищурился на свой фургон и покачал головой.
– Финансирование меня устраивает. Просто я не в силах этого сделать. Извините. Так что…
Черт побери. Первый, который приезжал, тоже не в силах был этого сделать.
Колдун попытался уйти, но Айви с вампирской быстротой встала у него на пути, неожиданно для нас всех. Обратив ко мне лицо с поджатыми губами, она сообщила:
– Мы об этом еще поговорим. – И доктору Уильямсу, еще моргавшему от ее неожиданного перед ним появления: – В вашем объявлении говорится…
– Я знаю, что в нем говорится, – перебил он, – я сам его написал. Я вам сказал: для вашей ситуации у меня не хватает опыта.
Он спустился еще на ступеньку, но Айви появилась перед ним снова, и каряя радужка вокруг черного зрачка стала у нее угрожающе узкой. Он остановился, злясь и снимая свою пурпурную ленту. Пренебрежение опасностью, которую представляла для него Айви, меня удивило, но потом я подумала, что если он умеет освящать территорию, то и за себя постоять может. И я снова оглядела его, чувствуя, как скользят в голове некоторые новые мысли.
– Послушайте, – сказал он, опустив голову, а когда он ее поднял, на лице было написано предупреждение. – Если бы дело было только в том, чтобы переосвятить, я бы это сделал. Но ваша церковь была осквернена кощунством.
Я раскрыла рот, Айви скрестила руки на груди в необычном для себя жесте беспокойства. Я сплетала демонское проклятие на оскверненной земле и без защиты моей ауры? Ну и ну.
– Осквернена! – воскликнул Дженкс, рассыпая серебристые искорки.
Из кустов донесся высокий голосок крылатого соглядатая, на него тут же зашикали.
Колдун глянул на кусты, потом на меня.
– От спален до самой входной двери» – сказал он, сдаваясь. Он понимал, что не выйдет, пока объяснение меня не удовлетворит. – Загрязнена вся церковь. Тут сперва надо удалить демонскую копоть, а как это делается, я не знаю.
Отсутствие страха в нем дало Айви возможность справиться с собственными эмоциями и овладеть собой, но Дженкс продолжал агрессивно стрекотать крылышками. Он готов был этого колдуна посыпать пыльцой, и мне их претензии к святому отцу не нравились. Не может – значит, не может.
– Дженкс! – предупредила я. – Отстань. Если он не может этого сделать, вина не его.
Доктор крепче стиснул ручку своего саквояжа. Явно его гордость была уязвлена.
– Обычно с последствиями неудачного вызова демона разбирается коронер, а не я.
Айви напряглась, и пока она еще не совсем овампирилась, я вставила слово:
– Я ее не вызывала. Она появилась сама.
Он едко засмеялся, будто поймав меня на вранье.
– Ее? – передразнил он. – Демоны женского пола не могут переходить через линии.
–Не могут или просто не переходят?
Он остановился – у него на лице появилось что‑то похожее на уважение. Потом он покачал головой, и лицо у него стало каменным.
– У тех, кто вызывает демонов, ожидаемая продолжительность жизни измеряется месяцами, миз Морган. Я бы посоветовал вам сменить профессию – пока смена статуса с живой на мертвую вас к тому не вынудит.
Доктор Уильяме шагнул вниз, и я бросила ему в спину:
– Я не работаю с демонами. Она пришла сама.
– Вот и я об этом. – Он сошел на тротуар, остановился и обернулся: – Мне очень жаль, миз Тамвуд, Дженкс и… – он поднял на меня взгляд, – …миз Морган. Если бы территория не была проклята, все было бы просто, но так…
Он покачал головой и пошел к своему фургону.
Я переложила чехлы на руке:
– А что, если мы территорию очистим?
Он остановился у задней дверцы своего фургона, поставил внутрь саквояж, захлопнул дверцу, не отнимая руки от пурпурной ленты.
– Дешевле будет перенести тела с кладбища и построить новую церковь на освященной земле. – Он помедлил, глянул на бронзовую вывеску над дверью, гордо провозглашавшую: «ВАМПИРСКИЕ ЧАРЫ». – Извините, что так вышло. Но вам повезло, что вы вообще живы.
Шаркая по мостовой, он исчез за фургоном, хлопнула водительская дверь – резкий звук на тихой улице, привлекая внимание к позвякиванию грузовика с мороженым. Фургон отъехал, Айви села на вторую ступеньку крыльца. Ничего не говоря, я села рядом с нею, Дженкс приземлился мне на плечо. И мы вместе смотрели на подъезжающий грузовик с мороженым – его веселая мелодия как‑то особенно усиливала раздражение.
С визгом, от которого даже заболели надглазья, дети Дженкса запорхали над грузовичком, влетая и вылетая в окна кабины, пока машина не остановилась. Мороженщик приезжал каждый день с первого июля – семья пике и покупала у него двухдолларовый снежный рожок.
Мои волосы шевельнул ветерок от крыльев взлетевшего Дженкса.
– Слушай, Айви, – спросил он доверительно, – можешь мне выдать пару баксов?
Это уже стало традицией. Айви, ссутулившись, встала и пошла за кошельком, ворча про себя.
Я понимала, что мне следовало волноваться по поводу церкви и того, что я сплю на оскверненной территории, а меня грызла мысль, что я подписалась работать на Трента без толку – поскольку все равно церковь не освятить. Да еще и в свой день рождения.
Дженкс заорал деткам, чтобы решали, какое брать, и унесся за ними вслед. А я полезла за телефоном и нажала кнопку быстрого вызова. Надо было позвонить Кистену.
Глава одиннадцатая
Под успокоительное шуршание тяжелого пластика я повесила свой новый наряд между двумя платьями подружки на обратной стороне двери шкафа. Черный пластик с логотипом «Ядовитое сердце» смотрелся рядом с шелковыми чехлами кричаще, и я потрогала гладь шелка – просто чтобы убедиться, что есть на свете индивидуумы настолько расточительные.
Покачивая головой, я разорвала пластик на своей покупке, скомкала его и бросила в угол, где он медленно развернулся, отчетливо шурша в охватившей церковь тишине. Я только что приехала из молла на автобусе и мне не терпелось кому‑нибудь показать, что я себе купила на репетицию свадьбы и торжественный обед у Трента, но Айви не было дома, а Дженкс был в саду. «Ядовитое сердце» – магазин эксклюзивный, и я весь день с удовольствием наслаждалась шопингом, не подкрашенным чувством вины. Наряд‑то нужен мне для работы. Налогом не облагается.
Ночь была влажная. Майка прилипала к телу, и так как наши средства на кондиционирование превратились в фонд переосвящения территории, то вряд ли в этом году мы что‑нибудь сделаем, кроме нового окна где‑нибудь. Все окна были открыты, шорох проезжающего иногда автомобиля мешался со звонкими криками Дженксовых детей, играющих в крокет жуками.
Да‑да, это именно такой ужас, как кажется. На прошлой неделе мы с Айви провели чудный вечер, глядя, как эти детишки делятся на две команды и при свете фонаря над крыльцом по очереди сбивают несчастных жуков к очень жирным жабам. Выигрывает команда, у которой жаба ускачет первой – накормленная по самые жабры.
Я улыбнулась при этом воспоминании, смахнула несуществующую пушинку с щегольски короткого черного жакета – блеснули бисерины, которыми он был расшит. Переставая улыбаться, я оглядела костюм еще раз – на этот раз уже без восторженных причитаний продавщицы. Может, бисер – немного перебор, но с блестящими чулками смотреться будет неплохо. А сидящая на бедрах юбка пусть и короткая, зато матово‑черная. К ней прилагался симпатичный топ, оставляющий середину тела открытой, так что жакет был на случай, если станет холодно.
Заталкивая его в шкаф, я вытащила пару босоножек на плоской подошве, в которых можно бегать. Элласбет всяко будет не в джинсах и в футболке. Зачем мне прибедняться – чтобы она лучше смотрелась?
Я бросила босоножки и отступила, задумавшись. Неплохо было бы какие‑нибудь украшения, но здесь меня сможет выручить Айви.
– Эй, Дженкс! – крикнула я, зная, что если он не услышит, дети ему передадут. – Посмотри, чего я купила!
Почти сразу у окна затрещали крылышки. Дырку в сетке я зашила пару дней назад, и сейчас подавила улыбку, когда Дженкс об нее стукнулся.
– Что за черт? – крикнул он, упираясь руками в бока и рассыпая облачка золотистой пыльцы. – Это что такое?
– Некоторая неприкосновенность частной жизни, – ответила я, вспушив кружева на подоле юбки. – В дверь летай. Для того она и сделана.
– Знаешь что? – огрызнулся он. – Я буду… ой, Тинка меня забодай!
Я обернулась на его пораженный тон – а его не было. В долю секунды он оказался в коридоре, смеясь и пятясь.
– Это оно? – спросил он. – Платье, которое ты купила на репетицию свадьбы и обед у Трента? Женщина, тебе лечиться надо, и всерьез.
Я проследила за его взглядом–он уставился на мой костюм.
–Что такое? – спросила я, краснея.
У меня чесался нос, и я подавляла импульс чихнуть. Жара и влажность начинали меня доставать.
Дженкс продолжал смеяться:
– Рэйчел, это торжественный обед, а не танцулька в дансинге!
Встревожившись, я потрогала рукав жакета.
– Ты думаешь, это слишком? – спросила я, изо всех сил стараясь говорить мирно.
Такой разговор у меня бывал – с бывшими соседками по комнате.
Дженкс уселся на вешалку.
– Отнюдь. Вполне подходит, если ты собираешься сыграть роль городской шлюхи.
– Знаешь, что я тебе скажу? – ответила я, начиная уже выходить из себя. – Быть сексуальной – это само по себе не получается. И иногда приходится ходить по краю.
– По краю? – поперхнулся он. – Рэйч, если ты так одеваешься на обед после репетиции свадьбы, понятно, что в школе тебе то и дело приходилось драться с наглыми поклонниками! Имидж, девушка! Все дело в имидже! Ты кем хочешь быть?
Я попыталась сощелкнуть его прочь – он взлетел, рассыпая ленты серебристой пыльцы. У окна хихикала стайка его детишек. В досаде и злости я задернула шторы. Рекс, привлеченная голосом Дженкса, вошла крадучись невесть откуда, устроилась у порога, обернув ноги хвостом и уставившись на своего хозяина. Пикси приземлился на досье Ника, засунутое среди моей парфюмерии. Оставалось только надеяться, что эта кошачья идиотка не прыгнет туда за ним гоняться. В носу нарастало щекотание, я нашарила пальцами салфетку, и Рекс вынесло в коридор, когда я чихнула.
Подняв глаза от салфетки, я посмотрела на крутящего головой Дженкса.
– Отличный костюм, – возразила я. – И не для Трента я его покупала, а чтобы отметить свой день рождения с Кистеном.
С грустью я погладила расшитый бисером рукав. Да, я люблю нарядно одеваться. Да, ну и что? Правда, может быть… может, в имидж стоит добавить чуть больше от леди высшего класса и чуть меньше от девушки для развлечений.
Джейке фыркнул, посмотрел на меня долгим, понимающим взглядом.
–Конечно, Рэйч, конечно.
Я в раздражении выключила свет и пошла в кухню, подобрав в коридоре пару брошенных там пакетов с томатными соусами для Гленна. Дженкс, все еще смеясь, полетел за мной и сел ко мне на плечо в знак извинения.
– Знаешь, – сказал он, и по тону просто слышна была
улыбка у него на лице, – я так думаю, тебе это надо надеть на
репетицию. Та зараза от него кипятком писать будет.
– А как же, – ответила я, сильно расстроившись.
Подожду, пока Айви придет, у нее спрошу. В конце концов,
что Дженкс понимает? Какой‑то пикси, прости меня господи. Я локтем нажала выключатель, входи в кухню, чуть не споткнулась об шмыгнувшую под ногами Рекс. Это неграциозное движение закончилось чиханием – я чувствовала, как оно подступает, но Дженкса не успела предупредить. Его сдуло как вихрем, и он, ругаясь, полетел к окну.
– Извини, – сказала я, когда он приземлился возле своих артемий. Мама меня учила, что нехорошо чихать между комнатами, но взволновалась я от вопросительного вида Дженкса.
Вздрогнув, я посмотрела на Рекс – котенок сидел перед мойкой и восторженно глазел на своего хозяина четырех дюймов ростом, задрав кверху симпатичную мордочку. Джен кс про‑следил мой взгляд и сочувственно затих» когда я поставила пакеты, чтобы вытереть нос. Я то и дело начинала чихать со вчерашнего дня. Черт, для этого есть амулеты, но мне не хочется иметь аллергию на кошек.