Обе армии получили передышку, и каждая воспользовалась ею по-своему. Духи не стали заново стягивать каре. Они явно собирались идти в атаку рассыпным строем; перед ним гарцевали уцелевшие Алеки и Циринаф. Эльфы же, от первого до последнего бойца, по сигналу Гвинна, чей жезл выстрелил в зенит алмазными звёздами, выстроились узкой колонной.
Голову её, обращённую к неприятелю, составляла конница, далее находилась спригганская пехота, и в самом тылу — разномастные эльфические создания. Шворк и кабан «паслись» уже почти на краю тёмной и круглой пропасти, которую прежде закрывала Большая Линза. Будучи трёх километров в диаметре, она вполне заслужила своё название, под нею же, как мы помним, уходила на четырнадцать километров в глубь Луны труба Большого Рефрактора. Но после смерти доктора Купки последняя пребывала в запустении.
Эльфийские разведчики несли постоянное наблюдение за трубой, чтобы избежать атак с тыла. Кажется, оно и не нужно: в лунной Резиденции по приказу Штроя не осталось ни единого духа. А всё-таки осторожность не мешает... Полупрозрачные, лимонного цвета «студни» — обитатели научных лабораторий — сменили подносы с химической посудой на секиры и большей частью уже полегли в битве, не обладая увёртливостью эльфов или свирепой силой земных собратьев. Последние нисколько не удивились, когда армия Гвинна переместилась относительно центрального пика. Строя её на краю пропасти, король эльфов демонстративно «сжигал свои корабли» и давал понять остальным: «Отступать некуда!» Да так оно, в общем-то, и было.
— А если мы переместимся в Абаллак? — тихонько спросил Аксель у Ронуэн. (Он, Акс и Тави встретились после битвы вновь и стояли с нею и Гвинном во главе войска. Были с ними и девочки, радостно виснущие на шее у трёх героев).
— Ты же знаешь план, — кратко ответила сова.
— Да, я его знаю... — со вздохом подтвердил Аксель. — Но, наверно, можно и так?
— У Штроя в Абаллаке шпионы, которые держат постоянную связь с Головой Кобры! Если мы появимся там — во-первых, он выиграл сражение. А во-вторых, Акси, он тут же снимет барьеры, не дающие его духам покинуть кратер, и, может быть, успеет вывести их отсюда... И всё начнётся с начала при его ещё большем перевесе. Нет-нет, мы или они — и притом сегодня!
Аксель тоскливо кивнул, косясь на Томаса, славно поработавшего мечом и теперь беседующего с Гвинном. Тот поймал взгляд юноши, улыбнулся, но седла не покинул и заново прощаться не стал.
— Смешно! — шепнул своему создателю подошедший Акс. — Наш Тави теряется в догадках: духи бегут от него почище, чем от самого Гвинна. А вообще он нашёл битву ужасной и, кажется, охладел к красивым латам...
— Да и я тоже! Коня жалко... Я даже не успел придумать для него имя, представляешь?
— Ну, заведи себе другого коня! Как меня вот...
— Ладно, молчи! Или нет. Раз уж ты здесь... С чем можно рифмовать слово «иглы»?
Акс уважительно присвистнул.
— Вот это я понимаю! Это поэт... Ты в самом деле можешь думать о рифмах?
— Рифмы тут ни при чём. Меня бы успокоила дверь... Мечта о бегстве!
— Хорошо... Так, «фигли-мигли» не пойдёт, ты просторечий не любишь...
— Я не просторечий, я дураков не люблю. А вот они уже любят просторечия, хоть те и ни в чём не виноваты...
— Что ты мне объясняешь? «Настигли», «достигли»... «на «Бигле»»...
— На чём?
— Корабль такой, назывался «Бигль». Мне казалось, мы с тобой знаем одно и то же. Не мешай!
— Ладно, спасибо... Не надо.
Акс улыбнулся и отошёл к Нериссе. А Аксель вдруг почувствовал тёплое дыхание на своём ухе: знакомый запах, щекотание мягких волос. Руки Кри обняли его шею, как недавно.
— Спасибо за Тава! — шепнула она и нежно поцеловала. — Никогда тебе не забуду!
— О чём ты? — бормотал Аксель, воровато косясь на брата, который, к счастью, глядел в другую сторону.
— Я всегда знаю, когда ты врёшь, — сказала Кри. — Дженни — та не всегда, мало каши ела... Но если б ты и умел — Тав никак не нажалуется! Мол, все разбегались от него, как от зачумленного, а один дух рухнул на колени, бросил топор и прямо подставил шею... Тав даже не стал рубить. Не бойся, он не узнает. Никогда!
— Да, уж будь так любезна...
— Буду! — Она опять поцеловала его и с любопытством спросила: — А для чего он на самом деле, Фомальгаут?
Аксель хотел ответить, но услышал негромкую фразу Ронуэн, сидящей у Гвинна на плече:
— Если духи сейчас начнут атаку, мы погибли!
— ТОМАС, ПОРА! — спокойно сказал король. И жезл его опять выстрелил в зенит алмазными звёздами. Армия эльфов замерла, замерли и духи, ожидая атаки Гвинна. Даже настоящие звёзды, замершие там, над куполом Сферы, казалось, перестали светиться...
Но никакая атака не началась. Просто на голове Томаса блеснул обруч, увенчанный серебряными рогами в форме лиры. Они сверкали ярче Луны в земную ночь... Шотландца тут же окружили ещё семеро всадников — добровольцы из числа Тильвит Тег. И вся группа неспешной рысью направилась к первым рядам духов. Никто не оглянулся, прощаясь... Аксель, со стоном кусая губы, глядел им вслед.
— Где ты, Алеки? — крикнул Томас, подъехав к врагам поближе. — Пока не начнётся дело, я бы хотел сплясать с тобою на пару! И свести счёты...
— Я тебе должен? — с любопытством спросил Алеки, выезжая вперёд в не менее скромных доспехах, чем у Лермонта, и в скромной каске. — Мы, кажется, с тобой не встречались... И я всегда уважал тебя, Томас Лермонт!
— Я тебя тоже уважал, пока ты не убил Ниля. Своего гостя! Совсем желторотого мальчишку...
— И шпиона, каких немного даже у вас, — закончил Одинокий Библиотекарь. — Но я убил не по злобе! Если ты читал мою книгу «Ворота смерти»...
— Читал! — сухо бросил Томас. — Неплохо написано, поздравляю. Только родителям погибшего юноши важнее их сын! Ну, а я их друг...
— Я готов. На мечах, на копьях?
— На мечах и верхом! И мои товарищи последят, чтоб нам никто не мешал...
Тем временем Тильвит Тег окружили говорящих, встав большей частью между Алеки и первым рядом духов.
— Думаешь, я сбегу? Ещё бы, книжная крыса... А почему у тебя на голове рога Гвинн ап Нудда? Уж не отрёкся ли он от престола в твою пользу?
— Ты до сих пор не знаешь, что это за убор? — И Томас испытующе впился взглядом в глаза Алеки. Но тот глядел с искренним удивлением.
— Нет, слово духа!
— Прости, ты всё же не дух, а бывший эльф... А может, ни тот и ни другой. Без воздуха Страны Фей И Эльфов ты состарился и больше похож на человека. Поклянись мне клятвой Алеки, и ты унесёшь в могилу тайну, которую звёздный лис не выдал даже тебе!
— Час от часу интересней... Слово Алеки! — И старик поднял широкую, мощную ладонь.
Томас бережно снял с висков убор и коротко рассказал о его страшном назначении: правый рог — вызывать Смертей, левый — остановить.
— Как видишь, мне доверяют, — сказал он. — Мы давно могли бы покончить с вами! Но для нас лучше честный бой... К тому же, стоит Смертям начать, и они, скорей всего, перебьют нас тоже! А потом и весь Лотортон...
— Погоди! Ты сказал, левый рог остановит их! — Глаза Алеки, прикованные к убору, горели огнём, какого не знала и Данута. Духи неподалёку, глядя на мирную беседу, дивились. Книжники, чего с них возьмёшь...
— Нет никакой уверенности, — сознался Томас. — Иначе, повторяю, мы бы давно...
— Эй, дорогие гости! — издали крикнул Циринаф, колыхая рогатым шлемом. — А нельзя разобраться поживей? У нас, простите, атака...
— Сейчас, сейчас, — повернулся к нему в седле шотландец. — Я давно не видел старого друга... Стой, погоди!
Но крик его опоздал. Воспользовавшись моментом, Алеки выхватил убор из рук Томаса и, уже не заботясь о себе, жадно поднёс к губам. Низкий, унылый звук огласил равнину. Стон умирающего, последний упрёк, а не звук боевого рога! И армии на поле сражения оцепенели...
«Да, Ронуэн права, — отрешённо подумал Лермонт, даже и не пытаясь вырвать рог и глядя, как жадно надувает щёки Алеки. — Престиж — он и на краю гибели престиж! Теперь никто в волшебном мире не упрекнёт нас, что мы позвали на помощь таких союзников... Труби же, труби, Алеки!»
Армия Гвинна застыла рядами статуй. Однако внешность обманчива! И Томас, и его товарищи знали: там, у центрального пика, стоят фантомы. А незримое войско эльфов, отделившись от них по последнему сигналу королевского жезла, многократно уменьшилось в размерах и стальным водопадом Ниагары обрушилось в провал Большого Рефрактора. И замерло на поверхности окуляра, на многокилометровой глубине, в тиши и во тьме: громадная свинцовая крышка, ещё более прочная, чем Линза, накрыла сверху колодец. Над ней, чтоб никому глаза не мозолить — обычный серебристый покров, устилавший кратер...
Зато Главный Диспетчер Циринаф не мог себе позволить оцепенения. Приказ Великого Звёздного гласил: любые атаки по возможности предоставить эльфам, отступлениям их не мешать. Тайное дополнение к приказу — тайное даже от Алеки! — под страхом ужасных наказаний гласило: «Если враги затрубят в какой-нибудь необычный рог, а не в рог нарвала, не только не мешать, но наоборот: создать все условия! Дать трубачу минуту, и тут же бросаться на противника, смешавшись с его рядами — неважно, подходит момент для атаки, или нет!» Горн Циринафа слился со звуком рога... Сам Диспетчер поскакал к конной группе и, чтобы мчащиеся в атаку духи её не разметали, заслонил подлых Тильвит Тег конём и секирой.
Но Томас ничего не заметил.
Семь эльфов и человек, как изваяния, застыли вокруг восьмого. А тот, удивляясь, что всё ещё не пронзён мечами, дул и дул! И шотландец вдруг с ужасом увидел: по сияющей поверхности рога от губ Алеки побежали вверх костлявые тени. Одна фигурка с косой... другая... пять... десять...
— Остановись, старый идиот! — не выдержал Томас. — Хочешь согнать сюда Смертей всего Лотортона?!
Алеки оторвал мёртвенные губы от рога и, безумно глядя на тени, которые замерли, но не исчезали — их было теперь семнадцать — вдруг вырвал из ножен меч и занёс его.
Не над Томасом — над убором.
Над левым рогом...
В ту же секунду Томас снёс ему голову. Сам не зная зачем, подхватил убор и, окружённый горсточкой всадников, ринулся в гущу духов. Но врагам уже было не до эльфов! Их армию окружили высокие, клубящиеся смерчи — семнадцать, на равном расстоянии друг от друга. Только у обычного смерча — одна «нога», а у этих — две. И пустоглазая, овальная крона. И косы наизготовку...
Внешне они мало чем отличались от Семи Смертей. (Так показалось Акселю, в ужасе замершему у Скользящего Облака рядом с совой и Гвинном). Тёмные балахоны, заржавленные красно-бурые косы, белые как снег черепа. Правда, рост у новых гостей оказался выше — метров десять. Да глазницы их не были пустыми: тлели зловещими углями, которые навидавшийся Смертей Аксель заметил сразу. Эти семнадцать ВИДЕЛИ...
— Ой, глядите! Смертёнок! — взвизгнула Кри, тыча в экран пальцем. — Но он какой-то другой... Высокий и страшный!
Старшая Смерть обвела дно кратера презрительным взглядом. Кого спасать? От кого? Их же предупреждали, глупых мошек — не смешиваться... И она бестрепетно взмахнула косой, а вслед за ней остальные (среди них и трое подростков, набирающих нужный опыт). С каждым взмахом сотни и сотни тел устилали поле, тая на глазах сугробами снега.
Тысяча или больше духов успели выскочить из кольца, сжимаемого, как тело удава. И заметались по кратеру, пытаясь прорваться сквозь Боевую Сферу. Если бы их теснили эльфы, никто бы не посмел отступить — да и не хотел бы! Но сейчас их гнал слепой ужас перед бессмысленным, ужасным концом, которого не знает, не видит Великий Звёздный... Может быть, он ещё успеет?
Однако их господин, наблюдал он за ними или нет, не изменил своего решения. А Смерти, искрошив семь тысяч духов за две минуты, повернулись и методично двинулись к центральному пику — и дальше, мимо замаскированного провала, к скалистым террасам склонов. Тогда уцелевшие беглецы пали на колени, ткнулись мордами в грунт и покорно ушли из привычного, свирепого мира в иной... более свирепый?
Шестнадцать тёмных смерчей над жёлтым морем, покачиваясь, начали таять. Семнадцатый — наш Смертёнок, молодой, высокий скелет — уходя последним, заметил единственное нетающее тело среди равнины. Кто-то, не рождённый волшебником, нашёл на ней свой конец... Смертёнок наклонил череп, пригляделся и увидел лежащего человека в рыцарских латах. Открытые пустые глаза смотрели в небо, на лице почему-то не застыла гримаса страха. Семнадцатая Смерть удивлённо наклонилась пониже, взяла у трупа из рук рогатый убор, и с ним исчезла.
— Томас! Томас! — рыдала Кри. — Глядите, Томас!
— Как он там оказался?! — скрипел зубами Октавио. Вдруг понял — и замолчал. За ним замолчала Кри, а Аксель и Акс, Дженни и Нерисса не издали ни звука.
Гвинн ап Нудд шевельнул серебряным жезлом, и над кратером пошёл чёрный снег, осыпая хлопьями всю равнину и холмик в рыцарских латах. Такие же траурные хлопья завихрились и в трубе Большого Рефрактора, падая на плечи и головы скорбно застывшей армии.
— Это будет единственная могила в Стране Эльфов, — сказал Гвинн. — А значит, и самая печальная...