- Всегда, - его темные глаза впивались в нее взглядом.
Миг затянулся, крутился, как лен на ткацком станке, и Печаль тоже будто крутилась. Лувиан тяжело дышал, словно даже стоять перед ней было тяжелым испытанием.
Где-то впереди хлопнула, открывшись, дверь, нарушив чары, и Печаль захотелось смеяться, хотя ничего смешного не было.
- Идем, - Лувиан повернулся. В этот раз он не протянул руку, и Печаль не потянулась сама.
Она шла за ним, сохраняя между ними расстояние, по коридорам, которым, казалось, не было конца. Участки пола были вытерты до блеска от ног, стены были темными от пятен пальцев, касавшихся их. Она ощущала запах еды, чистого белья – запахи дома – и ее волнение вернулось.
Словно ощутив ее тревогу, Лувиан замер.
- Почти на месте. Осталось повернуть за угол. Будет… - его перебил строгий голос:
- Я сказала: ровно в шесть. Опаздываете. И это, к сожалению, предсказуемо.
Лувиан сглотнул и солнечно улыбнулся.
- Здравствуй, мама, - сказал он.
Волчица
Беата Рэтбон посмотрела на Лувиана, потом на Печаль, окинула ее взглядом, не впечатленная.
Казалось, эта женщина не могла родить сыновей размера Аркадия или Лоутона. Беата была крохотной, на фут ниже Печали, тонкой, одетой в скромную розовую тунику поверх широких штанов, белый фартук с пятнами прикрывал ее спереди. Ее глаза были серыми – непривычно для Раннона – и в кудрявых волосах были пряди того же цвета.
Все, что Печаль слышала о матери Лувиана, она ожидала, что Беата будет огромной, во всех смыслах. Она была главой семье, мышцами и мозгом – сам Лувиан это подтверждал. Но сейчас Беата не выглядела как беспощадная глава семьи, она просто была недовольна сыном. И Печаль могла понять ее, порой Лувиан и ее раздражал.
- Если ты ждешь письменного приглашения, то зря. Шевелись, - прорычала Беата, звуча уже более похоже на женщину, которую Печаль ожидала. – С тобой я разберусь позже.
Не зная, с кем из них она говорила, Печаль пошла за Лувианом и Беатой за угол в столовую.
Почти все место там занимал большой обшарпанный стол, и они, похоже, на самом деле опоздали, потому что все уже сидели там, их разномастные деревянные миски были наполнены каким-то рагу.
- Садись, - приказала Беата за ними.
Расмус выглядел невероятно, светлый и изящный, втиснутый между Аркадием и Лоутоном, хоть он не нервничал, помахал вилкой в приветствии и проглотил то, что было во рту. Мэл был возле Аркадия, Иррис – рядом с ним. Она кивнула Печали и повернулась к миске перед собой, и сердце Печали сжалось. Рядом с Лоутоном сидела девочка с ножом, слева от нее – старшая девочка, и Печаль посчитала, что это были его дочери – забавно, но она не представляла Лувиана дядей. Было еще три места – для Лувиана, Печали и Беаты. Беата прошла к месту возле старшей девочки, оставив Печали выбор. Беата или Иррис?
Лувиан решил за нее, сев возле матери. Печаль опустилась на стул рядом с ним без слов.
Ей казалось, что она была дома, на семейном ужине, и ощущение усилилось, когда Беата наполнила миски перед Печалью и Лувианом вкусно пахнущим рагу. Они не жаловались, когда немного плюхнуло на их колени, и Печаль последовала примеру Лувиана и тут же взялась за еду.
Рагу Беаты было насыщенным и ароматным: большие куски ягненка, сочный изюм, абрикосы, баклажаны и нут в пряном бульоне, сладкий миндаль был добавлен сверху, и после первой ложки Печаль будто проснулась от глубокого сна, ее вкусовые рецепторы вспомнили, для чего были созданы.
Когда Лувиан протянул ей тарелку лепешек, она взяла немного, обмакивала в соки, а потом бросила ложку и зачерпнула рагу лепешкой, как делали остальные. Вкусы взрывались на ее языке: корица, имбирь, паприка и перец. Она так не лакомилась неделями, и от этого она была еще больше рада сидеть с остальными за столом, даже если не все тут хотели ее видеть. Она ела, наслаждалась моментом, зная, что, когда ужин закончится, ей придется отвечать на вопросы.
Ее инстинкт угадал, она опустила ложку, когда в нее уже не влезала еда, и Беата встала и сказала.
- Ты, со мной.
Она вышла из комнаты. Было понятно, кого она имела в виду в этот раз, и, хоть она была канцлером Раннона, и ее учили приказывать, Печаль тут же отодвинула стул и пошла за Беатой.
Она ждала в небольшой гостиной, украшенной скромно, как и все в Точке. Там было два кресла с высокими спинками голубого цвета, они стояли у камина, схожий был в комнате досуга. Стол на длинных ножках между ними был с тремя книжками и маленьким подносом с чаем. Тумба с выдвижными ящиками у дальней стены и камин. Никаких картин, ничего на полке над камином.
Печаль знала достаточно об играх власти, чтобы знать, что так показывали статус и доказывали, что все карты не у тебя. Веспус был мастером этого. Но Беату не интересовали такие игры. Она не села в кресло, как на трон, даже не встала властно у камина. Она присела на корточки перед ним и смела пепел. И такое домашнее поведение удивило Печаль. Разве у нее не было тех, кто мог сделать это за нее? Что она пыталась доказать, делая это самостоятельно?
Печаль закрыла за собой дверь, надеясь сохранить немного достоинства, глядя, как Беата чистила камин и разводила огонь, Печаль много раз видела, как слуги делают это – даже в Истеваре им нужны были костры глубокой зимой. Печаль не знала, смогла бы развести огонь сама. Только когда пламя радостно затрещали в камине, Беата встала и повернулась к ней. Сажа покрыла ее фартук, была и на ее лице, но Печали казалось, что ей все равно.
- Лувиан сказал, что вы хотели со мной поговорить, - сказала Печаль, когда тишина стала невыносимой.
Беата прошла к Печали, снова окинула ее взглядом.
- Ты и твоя семья причинили мне и моей семье много бед, - сказала она. – Но ты это знаешь.
- Ваши тоже не были для нас подарком, - сказала Печаль, не уступая прямоте женщины.
Беата рассмеялась.
- Думаешь, это та часть, когда ты проявишь свою храбрость, и что ты не просто девчонка, а ровня мне, и я с неохотой выражу уважение к тебе? – сказала она с улыбкой, но выражение не было добрым. Ее глаза были по-волчьи желтыми в свете огня.
Печаль поняла, откуда у Лувиана был его острый язык.
Она сглотнула.
- Я не должна ничего вам доказывать.
- Точно. Ты уже показала себя такой же презренной, как вся твоя семья.
Пульс Печали трепетал в ярости, огонь пылал в ее горле. Беата продолжала:
- Твой отец – зависимый. Твой дед – подстрекатель войны. Прадед - бабник. До него - фанатик, расточитель и скряга. Алкоголик, идиот и сбитый с толку. И началось все с раскольника, убившего короля. Теперь ты, марионетка. Но не только у тебя есть кличка, выдающая твой характер, - Беата прибила Печаль к месту стальным взглядом. – Меня зовут волчицей, потому что я защищаю свое. Выживание стаи важнее всего, это моя работа. Ты – угроза для меня и моих, Печаль Вентаксис. Ты была угрозой раньше, когда я переживала, что твой идеализм погубит наш образ жизни, потому я отправила своих мальчиков против тебя. Но теперь ты еще опаснее, ведь твой идеализм сделал тебя марионеткой Веспуса Корригана. И я отвечаю на угрозу быстрыми действиями.
Печаль смотрела в тишине, пока Беата наливала себе чай. Она не предложила чашку Печали.
Она дважды назвала Печаль марионеткой, что вызвало у нее мысли, хотела ли Беата помочь, если Печаль согласится делать то, что она хотела.
Старое шоу с новым режиссером.
Но Печаль не будет выступать.
- К чему вы клоните? – сказала она. – Потому что я не буду вашей марионеткой.
- Ты могла бы, - ответила Беата. – У меня достаточно грязи на тебя, чтобы это произошло. Но я не хочу канцлера на привязи, спасибо.
- Тогда чего вы хотите?
Беата оценивающе смотрела на нее.
- Обещание, что ты ничего не сделает. Что бы говорила Каспира Блу – или кто-то еще – ты не попытаешься выгнать отсюда меня и моих. Все останется так, как есть.
Печаль смотрела на нее.
- И все?
Женщина почти улыбалась.
- Если подумать, я была бы рада, если бы стражи порядка пропали из Архиора.
- Эта цель у нас совпадает.
Беата кивнула.
- Хорошо.
- Это точно все? – насторожилась Печаль. – Вы просто хотите, чтобы я вас не трогала?
- Это наш дом. Мои сыновья родились тут. Мои внучки родились тут. Мой муж родился тут. Я хочу, чтобы ты дала слово, что мы тут останемся и сможем заниматься своими делами.
- Я не могу позволить вам и дальше совершать преступления.
- Я не хочу позволения. Если поймаешь нас, ладно, сами виноваты. Я хочу твое слово, что ты не используешь убежище, которое мой сын предложил тебе, против нас. Ты не лишишь нас этого.
Печаль выдерживала тяжелый взгляд главы Рэтбонов, не могла поверить тому, что слышала. Все это, чтобы сохранить дом?
- Ты не понимаешь, да? – сказала Беата. – Даже сейчас, - она опустила чашку. – Ты боролась за свой дом. Почему сложно поверить, что я борюсь за свой?
- Потому что… я боролась за то, что правильно.
- И что у тебя получилось?
«Туше», - подумала Печаль.
- Зачем лишаться шанса давить на меня? – попыталась она.
- Мне хватает власти, - рассмеялась Беата. – Это моя республика. Я тут канцлер. Мне не нужна твоя сила. Мне нравится моя жизнь, Печаль Вентаксис. Я хочу, чтобы все оставалось как есть. Я не жадная. Я не хочу больше, чем мне нужно. Удержать власть сложно. Брать можно только то, с чем справишься. Я справляюсь со своей.
Печаль подумала о словах Веспуса, о том, что власть, как паразит, прыгала от носителя к носителю, искала больше еды. Беата хотела другую власть. Ту, которую могла удержать, с которой могла жить. Веспус говорил о симбиозе, но не имел его в виду. А Беата имела.
- А Аркадий? – спросила Печаль. – Его это устроит?
- Можешь считать, что Аркадий наказан, - Беата ухмыльнулась. – Мы договорились?
Печаль подняла голову.
- Вы поможете мне избавиться от Веспуса? – спросила она.
Беата указала на стены вокруг них, намекая, что уже помогала. И это, как поняла Печаль, было правдой. Ее семья была союзниками Печали.
Беата улыбнулась.
- Я сказала все, что нужно. Можешь идти.
Она ее отпускала, но у Печали оставался еще один вопрос.
Глубоко вдохнув, она начала:
- Я хочу кое-то спросить, - она склонилась ближе. – Вы ведете карету, и ваш сын и внучки в ней. Все, кто вам дорог. Впереди развилка, и на дороге ребенок играет в пыли. Если повернуть направо, ребенок погибнет. Если повернуть налево, карета сорвется с обрыва, и все погибнут. Какой путь вы бы выбрали?
Беата посмотрела на нее поверх чашки. А потом фыркнула.
- Я бы развернула карету и проделала свой путь. Какой дурак остался бы на таком пути, если есть только такие варианты?
- Теперь я это понимаю, - Печаль улыбнулась и повернулась уходить.
- Стой, - сказала Беата. – Кое-что еще.
Печаль казалось, что этого не было, пока она не упомянула проблему кучера.
Она посмотрела на волчицу, женщина оценивала ее. Беата тихо заговорила:
- Будь доброй с моим сыном.
Душу можно исправить
Лувиан ждал ее снаружи, снова бодрый.
- Я подумал, что ты не против экскурсии? – он улыбался так, что вызвал у нее подозрения, губы изгибались как полумесяц, хитро и опасно. Ничего хорошего не могло быть от такой улыбки.
- Мне разрешена экскурсия? – она прищурилась. – Это ведь база преступников?
- О, да.
Хитрая улыбка Лувиана стала шире, и покалывание предупредило ее, что они были беспечными. Она игнорировала это, приподняла бровь с вызовом, радуясь, когда он рассмеялся.
Она пошла за ним по столовой и в дверь на другой стене, ведущей в еще один коридор.
- Тут личные комнаты династии Рэтбонов, - сказал ей Лувиан.
Коридор ничем не отличался от других, хотя комнаты за дверями могли быть уютными и с личными вещами.
Вдруг она захотела увидеть его комнату, и как он смотрелся в ней.
- Тут есть твоя? – спросила она, когда они добрались до конца коридора.
Он покачал головой.
- Я не сплю тут.
Но он не сказал, где спал, ничего не добавил, повел из их коридора в тот, который был из металла, железные болты отмечали линии, и она касалась их пальцами, пока они шли. Их шаги разносились эхом, хоть Печаль старалась ступать мягко.
Как и в других коридорах, там было много дверей, но эти были заметно защищены – много скважин и замков давали понять, что их не нужно было открывать просто так.
- Где мы? – прошептала Печаль, кривясь от эха.
– Это сейфы… - он замер и повернулся к ней. – Тут мы храним награбленное.
- Я – канцлер Раннона, - взмолилась Печаль. – Не показывай мне такое.
- Может, это безумный метод. Может, это часть моего плана. Когда все наладится, ты используешь то, что видела, чтобы посадить в тюрьму всю мою семью, а меня помиловать за неоценимую помощь.
- Ты не хочешь, чтобы я заточила всю твою семью.
Лувиан промолчал и пошел дальше. Печаль следовала за ним.
- Что в них? – спросила она, догнав его.
- Насчет сейчас я не знаю. В прошлом тут было разное – картины, деньги, камни. Какое-то время там были астрийские лимоны, которые пригодились в голодные годы. Нирссейцы хорошо их карамелизируют, и мы смогли на этом заработать. У нас есть и алкоголь. Наркотики, но не такие жуткие, как Звездная вода – мама не одобряет такое. Только странный снокорень, - он приподнял брови. – Хочешь посмотреть?
- У тебя есть ключи? – Печаль не могла представить размер связки, необходимой для всех этих дверей.
- Ключи для скучных, - Лувиан вытащил тонкий сверток ткани из кармана и потянул за ленту на нем. Внутри оказались отмычки. – Я ношу их всюду.
Печаль коснулась длинной серебряной отмычки указательным пальцем.
- Так ты пробрался в архив замка Адаверы?
- Замки везде одинаковые. Их нужно только зачаровать.
- Зачаровать? – она посмотрела на него.
- Так звучит лучше, чем взломать.
Он свернул ткань с отмычками и повел ее обратно. Печаль растерялась.
- Это вся экскурсия?
- Да. Наверное, я перегнул с тем, что тут можно увидеть. Ты все увидела.
Больше никого видно не было, кроме Рэтбонов и людей Печали.
- Мы тут одни.
- Пока что. Обычно тут больше людей, приходят и уходят. Пока я тут рос, у меня было около сорока преступных теть и дядь в любое время. Но когда мы решили привести тебя сюда, мама сказала всем, кто не был близкими родственниками, пока переехать. И ты ее видела. Она заставляет слушаться.
- Но не тебя.
- Я – инакомыслящий, красавица. Я живу по своим правилам.
Почему-то они оба покраснели, не поняв причины. Печаль оправилась первой.
- Не так я представляла логово преступников.
Лувиан рассмеялся.
- Что ты представляла?
Она ожидала тенистые углы, оружие, пятна крови. Не столовую и гостиные. Не домашний ужин и главу криминального мира, разводящую самостоятельно костер в гостиной, как в любом доме Раннона. И не детей. Еще и с ножом в руке.
- Больше… опасности, наверное. А тут как обычный дом, кроме архитектуры.
- В первую очередь, это дом.
Она кивнула.
- Твоя мама это объяснила. Я и не думала о человеческой стороне этого. Я сосредоточилась на воровстве и убийствах. Я забыла, что вы – семья.
- Обещаю, если ты вернешься, я покажу тебе достаточно ужасов.
Печаль улыбнулась.
- Мы под землей? В канализации?
Он издал смешок.
- Не совсем. Тебе понравится вид снаружи. Ты знаешь, что я не люблю хвалиться, но это впечатляет.
Печаль рассмеялась, и они пошли к столовой. Печаль неделями не была так расслаблена.
Чувство растаяло, когда они открыли дверь и обнаружили там Иррис, сидящую за столом, играющую с вилкой, оставленной после ужина.
Она встала, когда они вошли, прищурилась, глядя на Лувиана.
- Я пойду и проведаю маму, - он постучал в маленькую гостиную Беаты.
Они ждали, но ответа не было, хоть это вряд ли означало, что Беаты там не было. Может, она не хотела никого пока видеть.
- Я пойду куда-нибудь еще, - сказал Лувиан. Он посмотрел на Печаль с сочувствием и оставил ее с Иррис.
- Я очень злюсь на тебя, - Иррис не мешкала, заговорила, как только дверь за Лувианом закрылась. – И причин много. Не знаю даже, с чего начать.
Она подняла вилку и опустила ее, повторила движение. Печаль молчала, давала Иррис собраться с мыслями.
- Я злюсь, что ты не доверяла мне достаточно, чтобы все рассказать, - сказала Иррис.
- Я доверяю…
- Не надо, - сказала Иррис. – Я знаю, что ты мне доверяешь. И я знаю, что ты меня любишь. Но недостаточно, - отметила она. – Ты меня не впустила.
Обвинение жалило Печаль. Она поступала так, потому что сильно любила Иррис. Защищала ее. Она сказала ей это, но Иррис покачала головой.
- Людей не защищают, раня их и прогоняя. Ты должна была рассказать мне, что происходит. Ты должна была сказать мне, что я в опасности. Ты должна была позволить мне решить, будет ли мне безопаснее в Истеваре или в Сварте. Сварта, Печаль. Серьезно? Ты собиралась отослать меня на вершину мира?
- Чтобы уберечь тебя. Я не могла рисковать тобой.
- Рисковать?
- Веспус угрожал. Угрожал убить тебя. Он был серьезен, Иррис. Он убил бы тебя, чтобы заставить меня делать то, что он хотел.
Иррис моргнула и сказала с дрожью:
- Даже так…
- И Таасас. Жена Веспуса. Она творит кошмары, касаясь тебя. Заставляет видеть. Она показала мне тебя. Мертвую. Дважды. И Шарона, Аррана, Туву, Бейрама, Раса, слуг… Она показала мне, что сделает Веспус, если я не послушаюсь. Я это пережила, Ирри. Я живу с тем, что видела, как ты умерла из-за меня.
- Печаль… - Иррис подвинула стул ближе и взяла Печаль за руку. – Тебе стоило сказать мне тогда и позволить сделать выбор. Ты лишила меня права решать. Так друзья не делают. Они не бросают людей с проблемами. И они не считают, что одному лучше.
- Я думала, что так будет лучше, - жалобно сказала Печаль.
- Знаю. Поверь, я знаю. Ты видишь теперь, что это не так?
Печаль кивнула. Иррис была права, как обычно, и Печаль смутилась из-за того, что не видела этого. Она думала, что одной будет лучше. Чтобы она никому не навредила.
Печаль, ведь только это она принесет нам. Она не хотела так думать. Но всегда думала.
- Ты не проклята, - тихо сказала Иррис.
Ее слова отвлекли Печаль от мыслей.
- Что?
- То, что сказала тебе Серена, когда ты родилась, было ужасным, но это лишь слова. Это не было проклятием.
- Знаю, - ложь была мгновенной.
- Да? Мне так не кажется. Тебе нужно перестать думать, что ты – черная туча или вестница кошмара. Ты не впускаешь людей. Не впустила Раса. И даже меня.
- Это не так, - сказала Печаль. – Я всегда делилась всем с тобой.
- Явно не всегда, - сказала Иррис, и Печаль покраснела. – Я не хочу ссориться с тобой, - продолжила она. – Я не поэтому сюда пришла. Я хочу все выяснить. Ведь так делают лучшие друзья. Вместе мы сильнее, и ты это знаешь. Больше никаких тайн, - сказала твердо Иррис, хоть ее тон был нежным. – Больше никакой лжи. Пообещай мне.
Печаль посмотрела на подругу, милое личико Иррис было необычно серьезным, она поджимала губы. Печаль хотела пообещать ей, но из-за правды могла бы потерять Иррис, потерять все.
- Мне нужно пока кое-что скрыть от тебя, - сказала она, - еще на день. – И мне придется соврать Веспусу, когда я вернусь.
Иррис нахмурилась.
- Что за тайна от меня?
- Завтра ночью я должна сделать кое-что в Истеваре.
- Нет.
- Я должна. Но я обещаю, что, когда вернусь, все тебе расскажу, Ирри. Я должна это сделать. Ты поймешь потом, почему. Я надеюсь, что ты захочешь и дальше быть мне подругой, когда все узнаешь.
Иррис вздохнула, тряхнув головой.
- Ты меня пугаешь, - сказала она.
Печаль тихо фыркнула.
- Представляю.
- Ладно, - сказала Иррис. – До послезавтра, - она встала, робко посмотрела на Печаль и раскрыла объятия.
Печаль вскочила на ноги и за миг обняла Иррис. И груз пропал с ее груди. Недели жизни без лучшей подруги, понимания, что она ранила ее, были грузом, и Печаль не подозревала, что носила это с собой.
Они отпустили друг друга, Иррис улыбнулась, поразив сходством с Шароном. Печаль ощутила укол вины.
Ей нужно было поговорить с Шароном, когда она вернется. По душам. Рассказать правду и ему. Иррис была права, они были сильнее вместе. Ей нужно было извиниться, хотя бы за похищение.
- И где ты находишься, по мнению твоего отца? – спросила у нее Печаль.
- Все еще в Восточных болотах, медленно собираюсь для пути на север.
- А если он проверит?
- Арран за всем следит, не покидает его, так что, если отец сделает что-то неожиданное, Арран или отговорит его, или хотя бы предупредит нас. Я подозреваю, что его внимание будет на твоем возвращении от Сыновьей Раннона, целой и невредимой.
- Нужно сказать ему, что это не настоящее, - сказала Печаль. – Чтобы он хоть не переживал.
- А если Веспус перехватит послание?
- Нет, я о том, когда вернусь. Нужно сказать ему, что я не была в опасности.
Иррис скривилась.
- Ему это не понравится.
- Если быть честной, то со всеми, - сказал Печаль.
- Ладно. Просто сделай это до того, как я вернусь, чтобы он успел успокоиться. Идем. Найдем остальных. Когда я уходила, Аркадий разбивал Мэла в картах, и я хочу увидеть, смог ли тот отомстить.
* * *
Лувиан был в комнате досуга со всеми, хоть он сидел один с книгой, поглощенный ею, и не поднял голову, когда Печаль подошла. Расмус. Мэл, Аркадий и Лоутон играли в сложную карточную игру. Судя по количеству деревянных фишек перед Аркадием, он побеждал.
Четыре человека посмотрели на Печаль и Иррис, но быстро повернулись к картам. Печаль их не винила. Мэл и Расмус зря играли с Рэтбонами.
Она отпустила Иррис и подошла к Лувиану, села на подлокотник его кресла, удивив его.
- Эй, - сказал он, просияв, когда понял, кто ему помешал. Он загнул уголок страницы и опустил книгу. – Как все прошло?
- Хорошо. Мы помирились.
- Я рад.
- Она знает, что я отправлюсь в Истевар завтра. Она не рада этому, но я рассказала ей то же, что и тебе. Я должна была. И, - Печаль глубоко вдохнула, - пообещала потом объяснить остальное. Вам обоим.
Лувиан приподнял брови.
- Но сейчас я устала и хочу спать. Куда мне пойти?
- Другие спят в крыле камер, по просьбе мамы, - сказал Лувиан.
- Я не против, - сказала Печаль.
Он встал.
- Я тебя провожу.
- Тут есть ванная? Я бы хотела умыться и почистить зубы.
- Не в крыле камер. Мы не любим устраивать удобства врагам. Придется вернуться в крыло семьи. Или домики…
- Что ближе?
- Крыло семьи.
Она повернулась пожелать всем спокойной ночи и обнаружила, что Расмус смотрит на нее. Он улыбнулся, поймав ее взгляд, и она ответила.
- Спокойной ночи, - сказала она.
- Спокойной ночи, Печаль.
Мэл и Аркадий взглянули на нее, Иррис, занявшая место Лоутона, помахала, и все трое вернулись к игре.
Он провел ее в ванную, где Печаль почистила зубы пальцем и быстро ополоснула тело. Вода была хотя бы теплой, и в шкафу были чистые полотенца.
Они добрались до двери ее камеры, и Печаль занервничала.
- Что ж, спокойной ночи, - сказала она.
Лувиан кивнул.
- Да.
Они стояли, глядели друг на друга, бабочки заставляли Печаль тревожиться и ерзать, в ней смешались желание и страх. Она была уверена, что он хотел сказать что-то важное, и она хотела и боялась этого.
Лувиан склонился ближе. И остановился.
- Спокойной ночи, - вдруг сказал Лувиан, повернулся и оставил печаль в смятении и раздражении. Он не оглянулся, пропал за углом, и Печаль прошла в комнату, хоть не сразу смогла уснуть.
Утром пришло письмо от Аррана. В его записке говорилось, что все шло по плану – кроме Аррана и Дугрея, свидетеля произошедшего, Шарон никому не сказал, что печаль похитили. Он сделал, как просили, и сочинил историю, что Печаль отправилась на карантин в Летний замок. Чтобы поддержать уловку, Летний замок очистили от слуг, пока она была там, чтобы никто не опроверг его слова. Арран убедил Шарона, что им нужно продолжать вести дела, чтобы не тревожить Сыновей Раннона и не рисковать Печалью.
Печаль прочла записку, ей стало плохо. Страх Шарона за нее был в каждом слове, хоть писал Арран. Она не могла забыть его лицо, когда он просил ее бежать, его тревогу за нее. Они зря вовлекли его в это – Шарон не обрадуется, узнав все. Но Печали было невыносимо знать, как он боялся за нее.
И Веспус. Печаль знала, что он с подозрением отнесется к похищению. Ей нужно было постараться убедить его, когда она вернется.
- Что такое? – спросила Иррис.
Печаль на волне честности ответила:
- Я переживаю за Шарона. И из-за Веспуса. О том, что они сейчас думают.
Иррис окинула ее взглядом.
- Тебе нужно отвлечься. Идем.
Они взяли Расмуса и Мэла, остаток дня учили Мэла играм, которым играли в детстве в Зимнем замке. Они часто прерывались на истории о своих передрягах и приключениях, и они легко сменяли друг друга в рассказе, как умели давние друзья, зная свои роли.
Мэл был рад, спрашивал детали, и Печали было больно от того, как он все это впитывал, его голод к воспоминаниям был очевидным. Она подозревала, что он приберегал их истории на потом, чтобы представить себя в них, и она была щедрой, шутила с ним, вовлекала его в их круг.
Она могла измениться. Она изменится. Она не будет как Харун, не оттолкнет людей, застряв в своем разуме. Проклинала себя только она сама. И ей нужно было прекратить. День стал вечером, и Печаль не была готова. Вдруг наступило время ужина, они собрались за столом, словно делали так годами. Они вели себя неформально, грязно, тянулись через друг друга за солью, хлебом и водой. Печали это нравилось.
Мэл напротив нее рассказывал анекдоты Печали, Иррис и Расмуса для Аркадия, который слушал, едва вспоминая о еде. Справа от него Беата говорила с внучками, спрашивала их о дне, об их делах, и девочки бодро говорили, набивая рты едой. Лоутон и Лувиан говорили о книге, явно спорили, и Иррис рядом с Печалью спрашивала Расмуса о библиотеках Риллы.
Печаль ела вкусный рисовый пудинг с тыквой и грибами, желтый от шафрана, напитываясь всем этим. Она пыталась запечатать все это в своей голове, как Мэл до этого. Если ночью все пройдет хорошо, завтра в это время Иррис и Лувиан будут знать правду о ней. Ее сердце грохотало, пока она смотрела на них, задаваясь вопросом, был ли это последний ее вечер с людьми, которых она любила.
«Нет, - сказала она себе. – Верь. Доверяй им. И, ради Граций, перестань проклинать себя».
Ужин был окончен, и Лувиан смотрел на нее, намекая, что пора идти.
- Ты была тихой, - сказала Иррис, чуть повысив голос, ее глаза многозначительно расширились. – Голова болит?
- Нет, - сказала Печаль и поняла, что делала Иррис. – То есть, да. Болит, - она потерла лоб.
- Давай… - начал Расмус и замолк, глаза расширились. – Не важно.
Печаль печально улыбнулась ему.
- В домике есть таблетки от боли, - сказал Лувиан. – Ты можешь отдохнуть там, если хочешь. Там тише.
- Отличная идея, - сказала Иррис.
Они с Лувианом вывели Печаль из комнаты.
- Удачи, - сказала Иррис, когда они оказались втроем в коридоре. – Береги себя.
- Буду. И завтра…
- Завтра, - сказала Иррис. Она обняла Печаль, а потом Лувиана и вернулась к остальным.
Печаль судорожно и нервно выдохнула. А потом пошла за Лувианом из Точки в мир.
