Когда Печаль увидела Точку снаружи и поняла, что была внутри этого, она была потрясена.
Это был причал. Точка была внутри скелета причалов на устье реки Архиор. Предок Печали – расточитель (она с улыбкой вспомнила слова Беаты) – потратил состояние, чтобы создать причалы и заказать лодки, решив повидать как можно больше мест.
К сожалению для него – но не для всей Лэтеи – он умер раньше, чем исполнил мечту, и его преемники – скряга, бабник и другие, как их звала Беата – не захотели продолжать.
Даже Робен, подстрекатель войны, который мог построить военный флот и напасть на Риллу с воды на войне, не попробовал. Раннонцы, хоть были у длинного берега на востоке, не плавали в море. Они любили приходить на пляж, некоторые рыбачили или плавали по рекам между Прекарой и Мантиос напротив нее в Рилле, но почти всем хватало коснуться ногами теплой воды летом.
Причалы обвалились, и отчасти построенные лодки сгнили… Снаружи. Внутри была империя. Это кладбище кораблей скрывало базу Рэтбонов. Это имела в виду Беата, когда просила не трогать Прекару и Рэтбонов. Она хотела, чтобы Печаль игнорировала причалы как ее предшественники, чтобы она и ее семья дальше жили и работали тут.
Вход был в одном из старых домиков сторожа. Там была официальная резиденция Рэтбонов.
Они вышли из Точки в саду домика, который Беата использовала как свой законный адрес, через туннель под воняющей кучей навоза. Печаль кашляла, выбравшись в ночь, ее желудок сжимался от гниющей еды, удобрений и червей в волосах. Теперь она понимала, что имел в виду Лувиан, говоря, что это сложно понять – она и не подумала бы, что три обветренных дома были вратами в мир, скрытый под землей.
|
|
Она посмотрела на дыру, и он снова прикрыл ее, а потом повернулся к ржавым остовам кораблей. Света поблизости не было, ничто не говорило, что внутри причалов был огромный мир. Печаль знала, что комната досуга была за бетонным основанием одного из причалов, камера, где она проснулась – внутри другого основания. Пока она смотрела, она увидела тень большого человека у корабля – Лоутон или Аркадий.
Тень пропала, и Лувиан зашипел на нее из-за ограды, прося поспешить. Она упала на живот, проползла под оградой, выбралась из территории Рэтбонов в Прекару.
- Нам нужны лошади, - сказала она, пока они шли к узким улицам северо-восточного района. – Мы не можем идти в Истевар пешком.
- Мы сядем там в дилижанс, - сказал он. – Я заказал для нас проезд заранее.
Печаль остановилась.
- С ума сошел? Я должна быть на карантине. Я не могу просто прыгнуть в публичный дилижанс на четыре часа пути.
- Конечно, можешь.
- Вчера ты не выпускал меня, потому что это было слишком опасно, а теперь мы сядем в дилижанс? Лувиан, ни за что.
- Скрываться на виду – лучшее прикрытие. До Истевара идти тридцать часов, а ближайшие лошади будут в Северных болотах. Если хочешь попасть туда ночью, то нужна карета. И… - он огляделся и потянул ее в дверной проем.
- Что ты делаешь?
- Магия.
Он вытащил что-то из кармана, потянулся за нее, опустил капюшон и поднял ее волосы с шеи. Она замерла, а он нежно заколол их. Печаль смотрела на небо наверху, затаив дыхание. Закончив, он повернул ее к себе, вытащил из кармана тонкие очки.
- Линзы – обычное стекло, - он надел их ей на нос, зацепил дужки за ее уши. – Теперь это, - он вручил ей помаду.
|
|
Печаль недоверчиво открыла ее. Помада была алой.
- Доверься мне.
Она вздохнула и нанесла помаду, провела пальцем вокруг рта, стирая излишки.
Когда она закончила, он потянул ее к витрине магазина, и Печаль уставилась на отражение в темном стекле и была потрясена.
Он заколол ее волосы так, что казалось, что они доставали ей до подбородка, и ее лицо выглядело круглее без длинных волос вокруг них. Очки сильнее изменили ее, а помада отвлекала на ее губы. В одолженной одежде и с таким прикрытием Печаль не была на себя похожа. И он был прав – они не ожидали, что она будет бегать по Прекаре ночью.
Но она все равно опускала голову, следуя за Лувианом по Прекаре. Она не нашла бы путь без него – на улицах не было табличек, и они не были четко спланированными. Здания были в несколько этажей высотой, нависали над ней, как великаны. Казалось, через каждый двадцать шагов они миновали мосты над чернильными каналами, и лодки скользили под ними с тихими людьми, словно сотканными из теней.
- Не пялься, - прошептал Лувиан, пока Печаль смотрела, как лодка причалила и стала разгружать вещи. – Ты не хочешь привлечь внимание. Даже со мной.
Она отвела взгляд, но до этого заметила опасный блеск в глазах мужчины, за которым наблюдала.
Печаль после этого не смотрела по сторонам, подняла голову, только когда они прибыли к столбику, куда прибывал дилижанс.
- Если кто-то спросит, мы посещали тетю в Прекаре, а теперь отправляемся домой в Истевар, - тихо сказал он ей на ухо.
- Да. Кто-то может спросить?
- Вот и узнаем, - Лувиан потянул ее за собой, дилижанс подъехал к ним, и другие четыре пассажира тоже забрались в него.
|
|
Печаль и Лувиан были последними. Лувиан вежливо улыбнулся, устраиваясь между хорошо одетой пожилой женщиной, от которой сильно пахло духами, и тощим юношей, нервно дергающим ногой. Печаль заняла место между другой женщиной, которая уже прильнула к стенке кареты, прикрыв глаза, и юношей, который кивнул ей и вытащил книгу из кармана.
Дилижанс поехал, резко дернувшись.
Лувиан протянул ей книгу.
- А ты? – спросила Печаль.
- Посплю. Разбуди меня на точке пересадки, - сказал Лувиан. Он отклонился, вытянул ноги и скрестил их в лодыжках, устроился отдыхать.
Печаль перевернула книгу. Она была художественной, и ей было двадцать лет, судя по картине на обложке. Там был мужчина в длинном плаще, прижимающий к себе женщину в красном платье. Роман. Печаль взглянула на Лувиана, но он, похоже, в самом деле уснул. Она задумалась на миг, но ей нужно было скоротать два часа, и книга хотя бы не даст остальным говорить с ней. Она открыла ее.
- Мы на месте, - Лувиан нависал над Печалью, забавляясь.
- А? – она моргнула, глядя на него.
- Точка пересадки, - он усмехнулся. – Ты должна была меня разбудить. Как книга?
Печаль постаралась беспечно пожать плечами.
- Неплохая, полагаю.
- Ты вздыхала раз в каждые четыре минуты.
- Нет, - возмутилась Печаль. – И я думала, что ты спал.
Печаль выбралась из кареты. Она размяла ноги, пока шла к фонтану, напилась из него. Она не понимала, что страдала от жажды, и что ней нужно было в туалет, пока читала. Книга была не такой плохой, как она ожидала. Она не могла остановиться.
Она не считала себя любительницей книг – библиотека в Зимнем замке была почти вся наполнена историческими и географическими книгами. Харун запрещал художественную литературу после случая с Мэлом. Иррис любила читать, приносила книги для Печали, но она не любила художественную литературу, особенно романы, которые носил с собой Лувиан. Печаль удивляло, что она хотела вернуться в карету и продолжить.
Она встретила Лувиана у туалета, и они пошли к второй карете, которая везла в центр Истевара. Их товарищи по дилижансу еще не вернулись, так что они забрались в карету.
- Нужно сесть на те же места, что и раньше, - сказал Лувиан, когда Печаль подвинулась к окну.
- Почему?
- Это этикет.
Печаль села посередине с недовольным видом.
- Последняя карета едет обратно в полночь. Надеюсь, ты закончишь дела к тому времени, - сказал Лувиан.
- Должна успеть.
- Ты скажешь мне, что мы будем там делать? Только не в замке, прошу.
Печаль огляделась.
- На кладбище.
Глаза Лувиана расширились за очками.
- Зачем?
- Мне нужно в мавзолей Вентаксисов. Пока больше рассказать не могу.
Их товарищи вернулись, пухлая женщина и нервный юноша сели по бокам от Лувиана, читатель устроился возле Печали. Карета поехала, и Печаль посмотрела на Лувиана.
- Другая женщина не вернулась.
- Может, она уже приехала в нужное место.
Он бросился через карету, когда Печаль скользнула на пустое место. Лувиан оказался на ее коленях, чуть не раздавил книгу. Пожилая женщина фыркнула, читающий юноша выглядел возмущенно. Печаль толкнула Лувиана в сторону, на ее прошлое место, и улыбнулась ему. В ответ он забрал книгу из ее рук.
- Ты не можешь читать и сохранить место у окна, - он повернулся к юноше рядом с собой. – Вы, конечно, можете. Она – нет.
- Так не честно, - сказала Печаль.
Пожилая женщина ворчала что-то о матерях и манерах, и они подавили смех. Женщина хмуро посмотрела на них.
Печаль поняла, что они были глупыми – привлекали к себе внимание, их могли запомнить. Она с предупреждением посмотрела на Лувиана, и он закрыл глаза, понимая. Он без слов отдал ей книгу, и Печаль опустила голову, снова открыв ее. Остаток пути они молчали и вели себя хорошо, не говорили, пока карета не прибыла к гостинице в Истеваре. Печаль как раз успела дочитать, закрыла книгу с удовлетворенным стуком и вышла за Лувианом.
- Что думаешь? – спросил он, когда они повернули к улице от ярко освещенной гостиницы.
- Было… местами глупо. И удивительно… - она не думала, что могла сказать «сексуально» Лувиану. Ей было не по себе от осознания, что он собирался читать это при ней, - хорошо. И я не ожидала такого конца. Я думала, она выберет другого.
- Правда? – Лувиан нахмурился. – Я думал, было очевидно, что они будут вместе. У них было много общего.
- Например? Что они родились в одном месте? Это не важно. Важны ценности. Общие мечты. Связь.
Лувиан задумался, взял книгу, когда она ее протянула, и спрятал в задний карман штанов.
- Спасибо, - сказала Печаль. – Что дал почитать. Я не знала, что тебе нравятся такие книги.
- Я читаю почти все, где есть слова, - сказал он подозрительно спокойно. – В какой стороне кладбище?
Печаль замерла, повернулась, озираясь. Гостиница была в миле от замка, на западе. Она не была тут пешком раньше, но храм Грации смерти и возрождения, где был мавзолей Вентаксисов, был по прямой от замка, в половине мили от него. Она повернула налево.
- Сюда, - сказала она. – Нужно идти к Зимнему замку.
- Какая радость, - сказал Лувиан, но взял ее под руку, и они зашагали.
* * *
Жители Истевара шумно проводили вечер. Свет и звуки доносились из таверн, которые проходили Печаль и Лувиан, клиенты веселились. Печаль пыталась вести себя спокойно, доверяя ночи, своему облику и тому, что она редко бывала на улицах, но каждый раз, когда кто-то кричал, когда дверь открывалась, ее сердце подпрыгивало к горлу, душило ее ужасом.
Она напоминала себе с каждым шагом, каждым вдохом, что она была в порядке. Никто не знал, что она была тут, кроме Лувиана. А ему она могла доверять. Доверять, что он поможет ей, не задавая вопросов. Доверить ему все.
Но она не расслаблялась, пока они не перебрались через ограду, проникнув тихо на кладбище, пара шпилек выпала из ее волос при этом. Печаль посмотрела на монохромный храм в сете луны и пошла среди могил к большому белому зданию в конце.
Мавзолей Вентаксисов. Внутри были кости всех Вентаксисов – канцлеров, жен, сыновей и дочерей. И кости настоящей Печали Вентаксис, не сделавшей ни одного вдоха.
Она остановилась у двери, прочла большие каменные плиты по бокам с именами всех, кто был тут упокоен. Начиная с Гарфорта Вентаксиса, первого канцлера, и до ее отца, бабушки и ее матери. Над именем Серены на камне была выемка – Печаль поняла, что там было когда-то имя Мэла.
Кто-то убрал его.
- Много Вентаксисов, - Лувиан смотрел на камни. – Интересно, каким словом их можно было охарактеризовать.
Печаль вспомнила слова Беаты о ее предках.
- Разочарование, - сказала она, шутя лишь отчасти. – Тебе нужно остаться тут и следить. Серьезно, Лувиан, - строго добавила она. – Пообещай, что не войдешь.
- Обещаю, - серьезно сказал он. – Я останусь тут.
«Я ему доверяю», - напомнила себе Печаль.
- И еще одно, - сказала она.
- Говори.
- Мне нужно, чтобы ты взломал замок. У меня нет ключа.
Он улыбнулся и вытащил сверток ткани из внутреннего кармана пиджака, опустился у двери. Он развернул его и посмотрел на скважину, а потом выбрал два орудия, придвинулся к замку, взял отмычки одной ладонью и вставил все сразу.
Он левой рукой крутил их в замке, давил и проверял, Печаль наблюдала, поражаясь движениями, изящностью и точностью.
- Как ты это делаешь? – спросила она.
Он ответил, не отрываясь от дела:
- Это рычажный замок. Внутри рычаги, в старых их по два, в новых порой по пять. Мне нужно поднять отмычками каждый, и, когда они будут подняты, засов сдвинется.
Он вернулся к работе, и она смотрела, как он использовал первую, вторую а потом и третью отмычку в замке, осторожно расставив их. Он замер, кивнул и вытащил четвертую, добавил ее. Она вдруг услышала щелчок засова, и дверь открылась, выпуская прохладный затхлый воздух из гробницы.
Лувиан поднялся на ноги, она встретилась с ним взглядом. Он улыбнулся ей, и это могло быть для поддержки или смелости, или могло быть разрешением, но, что бы он ни имел в виду, Печаль ощутила силы войти в мавзолей.
- Тебе придется запереть меня внутри, - сказала она, повернувшись к нему. – Если кто-то придет и увидит открытую дверь, они поймут, что что-то не так. А потом ты меня выпустишь.
Он уставился на нее.
- Ты хочешь, чтобы я запер тебя в гробнице?
- Боишься, что не сможешь отпереть снова?
- Хочешь заставить меня, оскорбляя мои навыки? Это низко, - пошутил Лувиан, хоть это не скрыло тревогу в его глазах. – Но эффективно. Ладно. Я запру тебя. А потом отопру еще быстрее, чтобы защитить свою честь.
- Хорошо. Когда я постучу, ладно? – сказала она, отходя от двери.
Он кивнул и закрыл дверь за ней. Напоследок она увидела его тревожную улыбку.
На стенах были масляные лампы. Печаль знала, что служители храма следили, чтобы они горели днем и ночью, так что она видела, куда идти. Мавзолей был разделен по поколениям канцлеров, в конце коридора был Гарфорт и его семья. Ее родители – точнее, Харун и Серена – были ближе, и она пошла к их гробнице, минуя пустые, одна из комнат, как она поняла с дрожью, была для нее. Когда она умрет, будет лежать тут с Харуном и Сереной, но в своей гробнице, как 105-й канцлер Раннона. Если Веспус не отговорит всех.
Она отогнала мысли о нем, добралась до комнаты Харуна и Серены, как можно осторожнее открыла дверь.
Коридор был освещен, но не комнаты, и Печаль взяла одну из ламп со стены с собой.
В центре комнаты было два каменных саркофага, их деревянные крышки были с именами, датами рождения и смерти. Справа – Харун. Слева – Серена.
Печаль опустила лампу на саркофаг отца и прошла к матери. Она напоминала себе, что это не ее родители. Но как называть их иначе? У нее не было их крови, но она не могла убрать связь, которую всю жизнь ощущала с ними. Особенно, если она не знала, кем были ее настоящие родители. В письме, из-за которого она поняла, кем была – точнее, кем не была – просто говорилось «девочка пропала сразу после рождения». Никаких имен. Ни их, ни ее. Может, они и не дали ей имя.
Что-то странное произошло, пока она смотрела на гробы, представляя себя с другим именем. Впервые ей это не понравилось. Она была Печалью. Это было ее имя. Вдруг она не захотела знать, каким могло быть ее другое имя.
Она смотрела на место упокоения женщины, которая ее назвала, а потом отодвинула крышку саркофага Серены.
Печаль отвернулась от возможной вспышки гнили, но удивилась, когда этого не было. Запах ванили и бумаги ощущался миг, а потом пропал, остались лишь кости Серены Вентаксис, укутанные в шелк. Темная ткань не была гнилой, была обработана веществом, о котором Печаль не знала, что ткань осталась целой, хоть тело внутри сгнило. Она чуть не пропустила силуэт у изгиба руки Серены, тоже укутанный в черный.
Почему-то ее ранило то, с какой нежностью останки Серены держали ее дочь. Она все же последними словами прокляла ребенка, думая, что дала ей жизнь. Печали казалось неправильным, что она держала ее близко к сердцу.
И эта мысль дала Печали силы склониться и взять ее.
- Это ради Раннона, - шептала едва слышно Печаль. – Прости. Надеюсь, ты поймешь.
Она осторожно подняла сверток, ощущая, как кости двигались в оболочке из шелка, и она прижала сверток к себе, хотя ничто уже не могло навредить ему. Она опустила сверток возле лампы с осторожностью, закрыла саркофаг Серены и замерла.
Она не подумала, что сделает со скелетом мертвой Печали, забрав его. Теперь она была тут, и было неправильно забирать ее отсюда. Эти кости должны остаться тут с ее родителями. Но куда Печаль могла положить их, чтобы уберечь их, себя и Шарона?
Она подняла лампу выше и покинула комнату ее родителей, прошла по коридору мимо гробницы ее бабушки и Робена, мимо его родителей. Кости сотен мертвых Вентаксисов лежали тут, и Печаль дрожала. Если она не справится, если Веспус раскроет ее, что будет с ними? По легенде, когда ее семья захватила взять, они ворвались в мавзолеи Лисов и выбросили кости в Архиор. Она не знала, не сделают ли они так снова, выбросив потом и ее.
Она добралась до конца мавзолея, замерла у гробницы Гарфорта Вентаксиса и его жены, Янеллы. Первый канцлер. Он приговорил бывшего короля и его семью к смерти. Может, даже сам нанес последний удар, зависело от вариантов истории. Фасад саркофага обрушился от возраста, и, когда Печаль коснулась края, он рассыпался облаком пыли, осевшей на ее сапоги. Не тут.
Она стала пятиться, читать имена на камнях, вспоминая детские уроки истории при этом. Не Сезар, не Линос, не Беньян… Рохир… Кем он был? Рохир Вентаксис, ее дед, старше нее на девять поколений. Его Беата не называла… Печаль пыталась думать, но ничего не выходило. Рохир Неприметный… Могла она оставить кости у него?
Она потянулась к двери его гробницы, и она подалась удивительно легко. Печаль вошла с лампой в руке.
Внутри был десяток гробов, два больших и много маленьких.
И Печаль вспомнила, кем он был. Он и его жена потеряли пятнадцать детей, одних до их рождения, многих после. Йеденват пытался заставить его бросить жену, Ширу, и выбрать жену, которая родит. Он отказался. Он остался с ней, заявил, что они умрут без детей, и тогда править будет вице-канцлер, и их семья станет новой правящей династией. Этого не случилось. Шира родила сына, и тот вырос и продолжил род Вентаксисов.
Не Рохир Неприметный, а Рохир Верный. Рохир, который поставил любовь к жене и обещание, данное ей, выше карьеры. Она нашла хорошее место для костей. Тут, с другими потерянными детьми Вентаксисов.
Печаль поспешила к свертку, отнесла его к открытой гробнице. Она не хотела потревожить другие гробы, но выбора не было. Она огляделась и выбрала тот, что выглядел дружелюбнее других. Имена уже не удавалось прочесть, так что она не знала, чей гроб одолжила. Бормоча под нос извинения, она опустила настоящую Печаль на вершину гроба Рохира и открыла дружелюбный. И снова поднялся запах старой бумаги и пыль, но, когда Печаль заглянула внутрь, там было пусто.
Или так казалось.
То ли от возраста, то ли от ошибки шелк испортился. Он не помог плоти пропасть, сохранив кости, а сгнил, и кости, котором было много веков, тоже сгнили, оставив лишь прах. Это было обидно, но Печали казалось, что это было идеальное решение. Она могла оставить тут другую Печаль, и, даже если кто-то посмотрит, не увидит ничего необычного.
- Я оставлю тебя с твоим дальним родственником, - прошептала Печаль, ощущая себя глупо и благоговейно, опуская сверток в прах. Она проверила, что саван надежно скрывал кости, чтобы другая она не пострадала от судьбы забытого ребенка Вентаксисов. А потом, пока она не стала слишком сентиментальной, она вернула деревянную крышку на место и собиралась уйти, но в голову пришла идея. Печаль склонилась, зачерпнула пыль с пола и рассыпала по крышке гроба, скрывая свою активность, а потом ушла. Она сделала так и в гробнице родителей, скрывая свои следы. Она оглянулась и закрыла дверь.
Печаль еще ощущала мелкие кости в руках, движущиеся в шелке. Она не думала, что забудет такое ощущение.
«Это кончилось», - твердо сказала она себе.
Если Веспус скажет, что настоящая Печаль умерла, и ее кости в тайне похоронены с Сереной, Печаль сможет назвать это блефом. Тут ничего не найдут. Осталось только написать Мелисии. Тогда она сосредоточится на восстановлении Раннона и начнет с жертв чумы.
Она прошла к двери и тихо постучала, ждала щелчки отмычек в замке, прижавшись ухом к замочной скважине. Тишина.
Она постучала громче.
Все еще ничего.
Дверь была слишком толстой, чтобы он услышал ее или наоборот, но она все равно пыталась.
- Лувиан? – она прижала губы к замочной скважине и заговорила в нее. – Лувиан, если ты издеваешься, клянусь…
Но она знала, что он не издевался бы. Не здесь, не так.
«Все хорошо, - говорила она себе. – Расслабься. Он, наверное, прячется, потому что кто-то пришел. Потому ты и просила запереть тебя тут. Это было частью плана».
Это не успокоило ее. Гробница перестала казаться спокойной. Вдруг Печаль поняла, что другого выхода нет. А если он не прятался? А если его поймали? А если на него напали? А если…
- Хватит, - сказала она вслух. Слова отразились эхом от стен, которые были очень близко. Почему они были так близко? Когда проход успел так сузиться?
Печаль беспомощно била кулаком по двери, паника росла.
Она была заточена.
В плену, пока служители не придут проверить лампы.
А если они не придут?
Мысли кипели. А если они забудут, и она останется тут? Сколько человек мог прожить без еды и воды?
Она опустилась на землю, слабо дыша. Печаль раньше не испытывала проблем с тесными пространствами, она радостно использовала тайный ход в Зимнем замке годами, но это было другим. Она была заперта с мертвыми.
Как в видении Таасас, Печаль представила, как Серена, злясь, что она заняла место ее дочери в жизни, а теперь и смерти, поднимается из гроба и идет к ней. Она слышала скрежет крышки гроба, мертвая Первая леди поднималась из могилы, и саван шуршал по каменному полу.
Печаль прикрыла глаза, но не могла скрыться от картинок в разуме: Рохир приходил мстить за гроб, который она одолжила, Харун искал ее, кукушку в его гнезде, подменыша, который пытался свергнуть его.
Она видела его, каким он был в последнюю ночь в Летнем замке, осунувшийся и серый, он брел к ней, вытянув тощий палец. Она прижалась к двери, прижимая руки к ушам, уткнувшись лицом в колени, бормоча:
- Нет, нет, нет, - отчаянно понимая, что он был все ближе.
Когда его руки обвили ее, она завизжала.
- Молчи! – Лувиан в панике зажал ее рот рукой. – О, Печаль, ты хочешь, чтобы нас поймали?
Ужас, который чуть не поглотил ее, отступил, она посмотрела во встревоженные карие глаза друга.
- Где ты был? – сказала она.
- Пришлось спрятаться. Пара служителей проходила мимо. Ты в порядке?
- Во сколько закрываются гостиницы? – спросила она.
- Около трех. А что?
- Я была бы не прочь выпить.
Из леса
Рев шума и тепло, запах пива окутали Печаль, когда Лувиан усадил ее за столик в углу маленькой таверны, прикрывая ее собой ото всех, пока разглядывал ее.
- Оставайся тут, а я схожу к бару, - приказал он. – Где очки, которые я тебе дал?
Печаль вытащила их из кармана и надела их.
- Распусти волосы и прикройся ими. Блин, я потерял помаду, - он злился на себя. – Ни на кого не смотри. Ни с кем не говори.
Она и не собиралась, но послушно опустила голову, вытащив шпильки из спутанных волос, поглядывая на надписи на столе, пытаясь вести себя неприметно.
Они быстро выпили, и тепло пива успокоило Печаль. Она пошла за Лувианом в ночь, они возвращались к гостинице, куда приезжал дилижанс.
Но, когда они прибыли, было темно. В окнах не горел свет, там не готовили карету, лошади не жевали траву перед отправлением. Там было пусто. И закрыто.
- Где карета? – спросила Печаль, озираясь.
- Не знаю… - сказал Лувиан. – В полночь, я спрашивал на точке пересадки.
- Погоди… в полночь тут? Или в полночь на точке пересадки?
Лувиан открыл рот, а потом закрыл его, зажмурился от ужаса.
- Я думал… срок… мы в столице… - начал он и замолчал. – Мне очень жаль. Очень-очень жаль.
Ее гнев угас от его раздавленного вида.
- Эй, - Печаль сжала его плечо. – Мы просто устроимся где-нибудь до утра. Может, в конюшне? У тебя же есть отмычки.
Лувиан покачал головой.
- Нет, утром тут будет полно людей, спешащих по делам. Одно дело прятаться на виду ночью, когда ты скрыт обликом. Но в свете дня твой облик не будет так работать. И мы в столице – шансы, что тебя увидит тот, кто знаешь, слишком велики.
Он был прав.
- Что нам делать?
Он жевал губу.
- Нужно уйти из Истевара. Можно дойти пешком до пункта пересадки. Первая карета отсюда уезжает в четыре. Если поспешим, успеем добраться до Прекары, пока еще тихо. Если будем держаться переулков, опустив головы, мы будем в порядке, - он сделал паузу. – Думаю, это лучший вариант. Единственный вариант.
Они почти не говорили, берегли дыхание для движения. Час спустя они добрались до окраины Истевара, миновали дома и местные магазины, школы и офисы, люди крепко спали, не зная, что их канцлер-самозванка проносилась мимо. Печаль не привыкла столько ходить, особенно после недель перемещений между Круглой комнатой, своим кабинетом и спальней. Но она не хотела возмущаться, шагала дальше, игнорируя боль под ребрами и напряженность ног.
Они уже покидали Истевар и хотели перейти через Восточные болота, когда Печаль поняла, что их преследуют. Она замерла на миг, давая ногам миг перерыва, села на стену и покачивала ногами, обернулась и заметила силуэт, который попытался скрыться в тенях. Шок вспыхнул в ней, но она отвела взгляд, словно ничего не увидела, и волоски на ее руках встали дыбом под туникой.
Она как можно спокойнее спрыгнула и поспешила за Лувианом.
- Нас преследуют, - тихо сказала она. – Один человек, вроде бы. Не знаю, давно ли. Но он точно идет за нами.
Лувиан кивнул и незаметно сунул руку в карман, вытащил отмычки. Он задел плечо Печали своим, прикрыв то, что передал одну отмычку ей.
- Пропадем на минуту, - сказал он.
Печаль кивнула.
Они повернули на другую улицу. Лувиан схватил ее за руку и побежал, потащив ее за собой. Печаль заметила дверь и потянула их туда, они прятались как можно дальше. Ее грудь была прижата к его спине, и она ощущала, как колотится его сердце. Он был напряжен, готовый биться. Ее пульс был быстрым, Печаль глубоко и тихо дышала, пытаясь замедлить его, свободной рукой она сжала тунику Лувиана, в другой сжимала отмычку.
Что-то твердое прижалось к ее бедру, и Печаль подвинулась. Это была книга, которую он ей давал.
Там была сцена, где героиня и ее возлюбленный убегали среди людного рынка, спрятались в дверном проеме, целовались, чтобы их не узнали. Когда она это читала, это казалось ей странным, но теперь она была в схожем положении. И поцелуй не давал ей увидеть опасность.
И она целовала бы Лувиана.
Это было бы глупым поступком.
Она вздрогнула от потрясения, представив это в голове.
- Что такое? – шепнул Лувиан.
- Ничего, - тихо ответила Печаль. А потом не сдержалась. – Все как в книге. Их преследовали, и они укрылись с помощью поцелуя. Это глупо. Не сработает.
Он ответил тихо и робко:
- Можно и попробовать. Ради науки.
Рот Печали раскрылся, она не успела ответить, а Лувиан быстро продолжил:
- Кто же нас преследует? Может, он слышал, как мы… - он умолк, и они ждали в тишине.
Пару долгих мгновений никто не двигался, не говорил, они были напряжены, ждали, что их раскроют. Печаль все еще сжимала его тунику, пальцы впивались в ткань. Она понимала, что не хотела отпускать, хоть не могла осознать, почему.
Когда показалось, что они провели на крыльце год, Лувиан повернулся, не глядя в ее глаза.
- Я посмотрю. Оставайся тут.
Печаль с неохотой отпустила его, сжала ладонь в кулак, когда Лувиан ушел. Ее колени дрожали, и она подозревала, что дело было не только в преследовании. Она заставила себя не отвлекаться. Ей нужно быть готовой. Если ее застанут врасплох, она будет бить по глазам. Отмычку в глаз, колено в пах. Этого хватит, чтобы вырубить.
Она так старательно повторяла движения в голове, представляла, как ее кулак летит к врагу, а колено поднимается, что она чуть не ударила Лувиана, когда он вернулся. Она замерла, почти нанеся удар, опустила руку.
- Прости.
- Нет, хорошо, что ты была готова, - улыбнулся он. – Таинственного преследователя не видно. Может, кто-то просто искал легкую добычу.
Печаль кивнула.
- Идем, - она прошла мимо него на улицу.
Они шли дальше, покинули деревню и зашагали по открытой дороге.
Луна была растущей, полнела в небе, окруженная придворными-звездами. Чем дольше Печаль смотрела вверх, тем больше звезд видела, и не только белые, а и светло-розовые, лавандовые, голубые, бледно-золотые – и все они сияли над ними.
- Пункт пересадки за лесом, - Лувиан указал на деревья впереди, отвлекая ее от неба. – Еще час ходьбы, наверное.
- Нам нужно идти через лес? – сказала Печаль.
- Мы так делали по пути туда. Если бы ты оторвала взгляд от книги, заметила бы, - он пытался звучать бодро, но Печаль слышала напряжение в его голосе.
Она понимала, она тоже устала. Энергия вытекала из нее с каждым мигом, который она проводила на ногах. Даже так Печаль не хотела идти через лес. Там были растения. Она словно бежала мимо Веспуса. И там могли быть большие коты, змеи и другие чудища, обитающие в лесах.
- Мы не можем обойти?
- Времени нет, Печаль, - мягко сказал Лувиан. – Если тебя попытаются съесть, я предложу свое тело.
Они уже привычно взялись за руки, отпуская друг друга, только когда перебирались через ограду, отделяющую лес от дороги, а потом снова взялись за руки, направившись в лес.
Они двигались в свете луны, спешили вперед, пока видели путь. Каждый хруст и колючки, задевающие ее штаны и тунику, ощущались намерено возникшими, словно растения тянули и щипали ее, решив отомстить.
Она говорила себе, что это было глупо, что корни не поднимались к поверхности, и лес не пытался сбить ее с ног, и что ветки, хватающие ее за волосы и бьющие по лицу, были ее виной, а не их. Она подавляла крики, прикусив язык, стараясь не оторвать руку Лувиана в панике, думая об отмычке в другой ладони, об ущербе, который могла нанести, если что.
Они шли все дальше, шаг за шагом, пока Печаль не могла думать только о дороге. Лес был таким густым, а ее усталость такой большой, что она не знала, сколько времени прошло, пока Лувиан не сказал:
- Почти на месте.
Печаль подняла голову, увидела свет за деревьями, сияние ламп в окнах. Она ущипнула себя, проверяя, что ей не кажется. Но запах навоза и теплого сена от лошадей убеждал ее, что это было по-настоящему. Они были первыми, кто ждал карету, и Печаль сразу забралась в дальний угол, прислонила голову к прохладным доскам. Последним она слышала, как Лувиан просил кучера разбудить их в Прекаре, а потом она отключилась.
* * *
Она проснулась, когда карета остановилась, и кучер завопил:
- Прекара! – стуча по крыше. Лувиан спал на ее плече, выпрямился, озираясь с огромными глазами, его очки перекосились.
Грации улыбались им, потому что они были одни в карете, и узкие улицы Прекары были почти пустыми, лишь самые трудолюбивые и несчастные жители покинули кровати так рано, но не замечали Печаль и Лувиана, пока брели мимо.
Они приближались к причалам, и Печаль заметила вдали блеск мора. Лувиан повел Печаль по узкому переулку. Он пригнулся у круглой решетки в земле, впился пальцами в выемки и потянул, краснея от усилий, пока не сдвинул решетку, открывая дыру.
- Дамы вперед, - он указал на проем.
Печаль посмотрела вниз, лестница напоминала прутья, вбитые в стену.
- Не думаю, что сейчас я смогу так двигаться, - сказала она.
- Не переживай. Кричи, когда доберешься до дна. Но поспеши. Не хотелось бы попасться так близко к дому
Печаль спускалась по лестнице. Было не так плохо, как она думала. Прутья были крепкими, толстыми и через равные промежутки, и она вскоре поймала ритм. Печаль добралась до пола, вытерла руки о тунику и позвала Лувиана.
- Где мы? – спросила она, когда он спустился к ней.
- Канализация, - ответил он, голос разносился эхом.
- Что?
- Не домашняя. Ее построили для гавани. Чтобы вода могла отступить сюда во время прилива, а не затапливала район. Но гавань не достроили, и они не понадобились. А потом я нашел способ использовать их.
- Как ты их нашел?
- Прячась от Аркадия.
Конечно.
Их шаги разносились эхом, пока они шли под Прекарой, а потом выбрались в туннель между Точкой и садами дома.
Печаль повернула к Точке, мечтая о кровати в своей камере, но Лувиан взял ее за руку и потянул к домику.
- Ты, как все думают, отдыхаешь там, - напомнил он.
Печаль нужно было почистить зубы и умыться. Ей нужно было искупаться. Но, увидев кровать Лувиана, она поняла, что этого не будет. Она забыла о любопытстве к его комнате, заметив матрац и одеяла, хотя она смутно уловила, что там был беспорядок, как она и ожидала. И куча книг.
Она сняла сапоги и через секунды забралась под одеяла.
Печаль ощутила, как Лувиан вытащил одну из подушек из-под ее головы, а потом радостно погрузилась в сон.
* * *
Она просыпалась медленно, тело отрывалось от отдыха кость за костью, а потом открылись ее глаза. Печаль нахмурилась, села и попыталась понять, где была.
К ее удивлению, Лувиан был на полу у кровати, спал на спине в гнезде из одеял, одна рука лежала на животе, другая была откинута в сторону. Он снял очки и аккуратно положил их на столик у кровати. Он тоже переоделся перед сном, и Печаль была впечатлена.
В комнате не было часов, и Печаль могла проспать и два часа, и двенадцать. Как бы там ни было, она отдохнула. Она подумывала встать и поискать туалет, но, хоть Лувиан говорил, что дома никто не использовал, она не хотела столкнуться с Беатой или Аркадием. Она приподнялась на локтях и разглядывала комнату.
Она была как библиотека с кроватью и столом – напомнила ей на жуткий миг комнату Шарона в замке Адавария, и она посмотрела в окно, радуясь, что оно было зашторено. Три из четырех стен были из полок, уставленных книгами. Но схожих книг в кожаной обложке не было. Там были книги в бумажной обложке, в твердой обложке, потрепанные связанные манускрипты, старые руководства. Она видела истории, которые могли быть в стиле романа, который она читала в пути, судя по названиям. Но там были и книги по истории, книги для детей и взрослых, книги на риллянском и меридейском, книги о традициях Сварты и Скаэ.
Были и книги по искусство, много таких книг, целая стена была посвящена им: техники, истории стилей, биографии. Он любил искусство и хотел быть художником, пока рос. Это было заметно.
Она склонилась вперед, заметила, что у него была книга о замке Адаварии, и невольно улыбнулась.
- Если хочешь одолжить одну, нужно говориться с библиотекарем.
Голос Лувиана заставил ее обернуться, вздрогнув.
- Доброе утро, - сказал он, конец фразы затерялся в зевке, он вытянул руки и ударился о стену, а потом скривился.
- Доброе, - сказала Печаль, вдруг смутившись. Она пригладила волосы, как могла. – Кто библиотекарь?
В ответ он сел, достал одну из книг с ближайшей полки и бросил Печали.
Детская книга о паре крокодилов, которые отправились на приключения. Печаль пожала плечами, открыла ее и увидела карточку, прикрепленную к первой странице.
- Библиотека Лувиана Эндерли Рэтбона? – прочла она.
- Я – библиотекарь, - он изобразил поклон. – Ты можешь взять ее на неделю. Если не успеешь вернуть, за каждый дополнительный день заплатишь крону. И мне нужно завести твою карту в библиотеке.
- Это мило, - Печаль улыбнулась, и улыбка стала шире, когда Лувиан склонил голову и потер шею.
- Ха. Я читал о библиотеках, но тут не было настоящих, и я открыл свою. Со всем этим. Многие книги были в Точке – контрабанда. Но я забрал их сюда после смерти твоего отца.
Улыбка Печали увяла.