В виде общего правила молчание или бездействие адресата оферты само по себе не является акцептом (п. 1 ст. 18). Однако право сторон, предусмотренное ст. 6 Конвенции, отступить от любого ее положения или изменить его действие предполагает возможность для них договориться о придании молчанию или бездействию правового значения. Основанием для придания правовой роли молчанию или бездействию может послужить и установившаяся между сторонами практика. Это следует из нормы ст. 8 Конвенции о порядке определения намерения сторон. Представляется, что и в этом случае действие предписаний об обязательности письменной формы исключает признание правового эффекта молчания или бездействия.
По общему правилу акцепт должен быть безоговорочным. Если он содержит дополнения, ограничения или другие изменения, он считается отклонением оферты и представляет собой встречную оферту (п. 1 ст. 19 Конвенции). Однако в интересах торговой практики из этого общего правила сделано важное исключение для случаев, когда в ответе на оферту, который имеет целью служить акцептом, содержатся дополнительные или отличные условия, существенно не меняющие условия оферты (п. 2 ст. 19 Конвенции). Такой ответ признается акцептом, если только оферент без неоправданной задержки не возразит против этих расхождений. Если он этого не сделает, то условиями договора будут являться условия оферты с изменениями, содержащимися в акцепте.
Необходимо обратить внимание на то, что в данном случае в силу Конвенции молчание оферента имеет эффект подтверждения согласия с предложениями акцептанта изменить оферту <1>. В связи с применением этого правила возникает вопрос о том, дополнение или изменение каких условий оферты следует признавать существенно ее меняющими. Ответ на него может быть дан только с учетом обстоятельств конкретной сделки. Конвенция же (п. 3 ст. 19) вводит незамкнутый перечень. В него включены условия: о цене, платеже, качестве и количестве товара, месте и сроке поставки, объеме ответственности одной из сторон перед другой, разрешении споров.
|
|
--------------------------------
<1> Обоснование применимости этого правила в случаях, когда в силу ст. ст. 12 и 96 Конвенции обязательно соблюдение письменной формы договора, см.: Венская конвенция о договорах международной купли-продажи товаров: Комментарий. С. 64.
Конвенция, устанавливая правила исчисления срока для акцепта (ст. 20), предусматривает два случая, в которых запоздавший акцепт сохраняет силу (ст. 21).
Во-первых, оферент вправе сам решить вопрос о том, принять или не принять запоздавший акцепт. Для сохранения в силе такого акцепта оференту достаточно без промедления сообщить об этом адресату оферты устно или направить ему соответствующее уведомление.
Во-вторых, когда из письма или другого письменного сообщения видно (с учетом обстоятельств), что запоздавший акцепт был бы получен своевременно, если бы его нормально переслали, такой акцепт сохраняет силу, если только оферент без промедления не известит адресата оферты об обратном.
Договор признается заключенным в момент, когда акцепт вступает в силу в соответствии с положениями Конвенции (ст. 23), т.е. по общему правилу в момент получения акцепта оферентом.
Нормы ГК РФ, регулирующие заключение договора, в основном совпадают с положениями Венской конвенции. Отличия, имеющие практическое значение, состоят в следующем.
|
|
Во-первых, ГК РФ (п. 2 ст. 434) охватывает как случаи, когда договор заключается путем обмена офертой и акцептом, так и случаи, когда он оформляется единым документом. Конвенцией второй случай не предусмотрен. Сложилась устойчивая судебно-арбитражная практика, признающая, что и при оформлении договора путем подписания единого документа его заключение регулируется правилами Венской конвенции, коль скоро она применима к конкретным отношениям.
Во-вторых, презюмируется безотзывность оферты (ст. 436), в том числе и для случая, когда в ней не определен срок для акцепта, что следует из систематического толкования ряда положений ГК РФ (ст. ст. 435, 436 и п. 1 ст. 441).
В-третьих, акцепт в силу ст. 438 ГК РФ должен быть полным и безоговорочным. Следовательно, если ответ содержит дополнительные или отличные условия, которые существенно не меняют условий оферты, он тем не менее признается не акцептом, а встречной офертой.
В-четвертых, в ГК РФ по-иному, чем в Конвенции, регулируется вопрос об условиях этого договора, признаваемых существенными, т.е. при наличии соглашения по которым договор признается заключенным. В соответствии с п. 3 ст. 455 к ним отнесены наименование и количество товара: договор безусловно должен позволять их определить. Вместе с тем договор купли-продажи в кредит с условием о рассрочке платежа считается заключенным (п. 1 ст. 489), если в нем наряду с другими существенными условиями договора купли-продажи указаны цена товара, порядок, сроки и размеры платежей. Необходимо учитывать, что согласно ГК РФ (абз. 2 п. 1 ст. 432) к существенным условиям договора помимо указанных в законе или иных правовых актах относятся также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.
|
|
В отличие от ранее действовавшего законодательства (п. 3 ст. 58 Основ ГЗ 1991 г.), по которому предложение признавалось достаточно определенным, если в нем были указаны существенные условия или порядок их определения, ГК РФ, как отмечалось выше, предъявляет более жесткие требования: согласно абз. 2 п. 1 ст. 435 оферта должна содержать существенные условия договора. Указание о том, что цена не является существенным условием договора, сохранено в новом ГК РФ (ст. ст. 424 и 485). Если в договоре не указано место его заключения, он признается заключенным в месте жительства гражданина или в месте нахождения юридического лица, которое направило оферту (ст. 444).
Применительно к внешнеторговым контрактам и, в частности, к договорам международной купли-продажи товаров в практике нередко встречаются ошибочные суждения относительно того, какие условия договора должны в обязательном порядке в него включаться и какие последствия наступают при невключении тех или иных условий. В этой связи необходимо учитывать следующее.
Первое. И Венская конвенция, и российское гражданское законодательство исходят из того, что стороны свободны в определении круга условий, которые включаются в договор. По любому условию, выдвинутому одной из сторон, должно быть достигнуто соглашение с другой стороной. При отсутствии такого соглашения договор не считается заключенным. Венская конвенция в отличие от ГК РФ (как отмечалось выше) содержит специальные нормы о порядке согласования дополнительных и отличных условий акцепта, не меняющих существенно условий оферты (п. п. 2 и 3 ст. 19). Однако и Венская конвенция, и ГК РФ содержат четкие нормативные предписания о минимуме условий, которые должен содержать договор: при их отсутствии в договоре он не считается заключенным. Соответственно, абсолютно необоснованны рассуждения о том, что применительно к внешнеэкономическому контракту отсутствуют нормативные предписания об обязательных условиях и по этому вопросу существует пробел в законодательстве <1>.
--------------------------------
<1> См., например: Плотников А.Ю. Внешнеторговый контракт от "А" до "Я": практика подготовки и заключения. М.: Приор, 1999. С. 12 - 14.
Второе. Если договор содержит нормативно установленные существенные условия, он признается заключенным. Те же условия, которые в нем не содержатся, определяются нормами применимого права (см. выше), большая часть которых носит диспозитивный характер, т.е. применяется как раз в случае отсутствия в договоре соответствующих условий (например, условие о качестве товара).
Третье. Наличие нормативных предписаний о существенных условиях договора отнюдь не исключает возможности, а в ряде случаев и целесообразности разработки рекомендаций в отношении условий, которые следует включать во внешнеторговый контракт, и устанавливать, каковы должны быть требования к их содержанию. Утвержденные 29.02.96 Министерством внешнеэкономических связей РФ "Рекомендации по минимальным требованиям к обязательным реквизитам и форме внешнеторговых контрактов" (Вестник Банка России. 1996. N 33) содержат положения, которые, как в них предусмотрено, "во внешнеторговом контракте целесообразно указывать". Ряд этих Рекомендаций полезен. Однако их несоблюдение не может влечь недействительности контракта, заключенного с иностранным контрагентом, коль скоро контракт содержит нормативно предписанные существенные условия.
Четвертое. Поскольку действующими в Российской Федерации правилами о валютном и экспортном контроле предусмотрены определенные требования к содержанию контрактов, российские предприниматели должны при заключении внешнеторговых контрактов их соблюдать, имея в виду, что их несоблюдение вызовет определенные трудности при выполнении соответствующих операций в России и может повлечь серьезные материальные потери.
Пятое. Содержащийся в Венской конвенции (п. 3 ст. 19) примерный перечень не является перечнем существенных условий договора, которые в обязательном порядке должны в нем присутствовать. Как прямо указано в Конвенции, это перечень тех условий, в отношении которых любые отклонения в акцепте признаются направленными на существенное изменение условий оферты. Соответственно, к ним неприменимо правило п. 2 ст. 19, допускающее указание в ответе на оферту каких-либо дополнительных или отличных условий, даже если адресат оферты считает, что они не меняют существенно условий оферты.
Применительно к внешнеэкономическим контрактам следует обратить внимание на специальные правила ГК РФ (ст. 428), регулирующие договор присоединения, т.е. договор, условия которого определены одной из сторон в формулярах или иных стандартных формах и могут быть приняты другой стороной не иначе как путем присоединения к предложенному договору в целом. Даже если такой договор не противоречит закону или иным правовым актам, присоединившейся стороне предоставлено право потребовать расторжения или изменения договора при явной обременительности для этой стороны его условий. Таковыми признаются: лишение стороны прав, обычно предоставляемых по договорам данного вида; исключение или ограничение ответственности партнера за нарушение договорных обязательств; другие условия, которые присоединившаяся сторона, исходя из своих разумно понимаемых интересов, не приняла бы при наличии у нее возможности участвовать при определении условий договора. Однако требование стороны, которая присоединилась к договору в связи со своей предпринимательской деятельностью, не подлежит удовлетворению, если присоединившаяся сторона знала или должна была знать, на каких условиях заключает договор.
ОУП СССР - КНР содержат лишь ограниченное число положений, касающихся заключения контрактов. Поэтому в случаях, когда они подпадают под понятие договора международной купли-продажи в смысле Венской конвенции, применяются положения Конвенции. В ОУП СССР - КНР необходимо особо отметить § 8, устанавливающий, что контракт, не содержащий качественных и/или технических характеристик товара, не считается заключенным.
Предписания ОУП СССР - КНДР, относящиеся к заключению контракта, в значительной мере совпадают с положениями ОУП СЭВ (см. ниже). Но в них отсутствует ряд важных норм, внесенных в ОУП СЭВ в 1988 г., в частности о существенных условиях договора, о моменте вступления в силу оферты и акцепта, о презумпции безотзывности оферты, о возможности для оферента подтвердить акцепт, отправленный с опозданием.
Положения ОУП СЭВ, относящиеся к заключению контракта, в целом также совпадают с предписаниями Конвенции и ГК РФ, но есть в них и ряд отличий. Существенными условиями признаются предмет контракта, количество и цена, причем подчеркнуто, что цена может быть как определенной, так и определимой (п. 1 § 1). Это означает, что в контракте должен быть по крайней мере предусмотрен способ определения цены, позволяющий точно установить ее на дату, обусловленную в контракте <1>. Различаются договоры между присутствующими и между отсутствующими (§ 3). Первые считаются заключенными в момент их подписания Договаривающимися Сторонами. Контракт между отсутствующими считается заключенным в момент получения предлагающим сообщения о принятии предложения без оговорок в пределах указанного в предложении срока. Если в предложении не определен срок для ответа, то для признания контракта заключенным необходимо, чтобы ответ поступил в течение 30 дней со дня отправки предложения (п. 3 § 2). Запоздавшее сообщение о принятии предложения тем не менее остается в силе, если сделавший это предложение контрагент без промедления известит другую сторону о том, что считает контракт заключенным (п. 3 § 3). Подтверждение с оговоркой или поступившее с опозданием рассматривается как новое предложение. Так же как и в общем законодательстве, действующем на территории Российской Федерации, и в отличие от Венской конвенции не признается акцептом ответ на оферту, содержащий дополнительные или отличные условия, существенно не меняющие условий оферты. Вместе с тем предусмотрено правило, аналогичное российскому законодательству и Конвенции, согласно которому в случаях, когда из полученного с опозданием сообщения о принятии предложения видно, что оно было отправлено своевременно, оно признается опоздавшим, если сторона, сделавшая предложение, немедленно известит другую сторону о получении сообщения с опозданием (п. п. 2 и 4 § 3). Если иное прямо не оговорено в предложении или его отзыв не поступил к контрагенту до получения предложения либо не поступил одновременно с ним, предложение считается обязывающим предлагающего (§ 2). Особо оговорен в ОУП СЭВ (п. 6 § 3) часто встречающийся в практике случай, когда контракт заключается путем передачи на переговорах или направления по почте проекта контракта, подписанного одной стороной, и возвращения его подписанным другой стороной на последующих переговорах или по почте. Такой способ вступления в сделку рассматривается как заключение контракта между отсутствующими. Прямо оговорено (§ 6), что с момента заключения контракта вся предшествующая переписка и переговоры по контракту теряют силу. Однако это положение не исключает права сторон контракта предусмотреть в нем соответствующие ссылки на предшествующую переписку. В этом случае такая переписка составит неотъемлемую часть контракта. Оно также не означает и того, что при толковании контракта для выяснения воли сторон не могут быть учтены такая переписка и другие связанные с заключением контракта письменные материалы. Само собой разумеется, что это допустимо лишь в случае, если такая переписка и материалы не противоречат положениям контракта и документам, составляющим его неотъемлемую часть. Подробнее об этом см. § 4 настоящей главы.
--------------------------------
<1> Например, по средней котировке определенной биржи данного товара за конкретный период, предшествующий дате поставки.
Содержат положения, относящиеся к заключению контракта, также ОУП СЭВ - Финляндия и ОУП СССР - СФРЮ. В основном они аналогичны положениям ОУП СЭВ. Но имеются и известные отличия.
В практике рассмотрения споров многократно применялись предписания, действующие в Российской Федерации в настоящее время, хотя часть этих споров и разрешалась на основе норм, регулировавших оборот до вступления в силу Венской конвенции 1980 г. и ГК РФ. Учитывая это, ниже они приводятся наряду с примерами из практики последнего времени. Используются также и примеры применения зарубежного законодательства, когда его принципиальные подходы совпадают с действующими в Российской Федерации.
При рассмотрении спора по делу N 355/1998 (решение от 12.10.99) ответчик утверждал, что контракт, на основании которого был предъявлен иск, не содержит установленных ГК РФ условий, обязательных для договоров поставки и купли-продажи. МКАС не согласился с ответчиком. При этом было принято во внимание, что в приложениях к контракту назван товар и установлено его количество. Учтена была и сложившаяся между сторонами практика, согласно которой спецификация товара сторонами не согласовывалась, а покупатель (ответчик) направлял продавцу заказы, обозначив наименование конкретного товара и его количество. Продавец на основе этих заказов осуществлял поставку и предъявлял счета на оплату с указанием цен на базе его прейскуранта. Покупатель же такие товары принимал и оплачивал, не ставя вопрос об изменении сложившейся практики в отношении порядка поставки и определения цены.
В деле N 151/2002 (решение от 25.06.03) <1> ответчик (украинская организация) оспаривал действительность контракта, заключенного с российской организацией, указывая на то, что в нем отсутствует условие о сроке поставки, а Положение о поставках продукции производственно-технического назначения 1988 г., на которое имеется ссылка в контракте, в таких случаях считает контракт незаключенным. МКАС признал это утверждение ответчика необоснованным. Во-первых, контракт сторон содержал ссылку на указанное Положение только по вопросу имущественной ответственности сторон за невыполнение обязательств, а это Положение утратило нормативный характер с 1 марта 1996 г., т.е. с даты вступления в действие части второй ГК РФ, что прямо указано в Постановлении ВАС РФ от 22.10.97 N 18. Соответственно, другие предписания (кроме тех, на которые в контракте прямо сделана ссылка) неприменимы к отношениям сторон. Во-вторых, контракт сторон прямо предусматривал срок, в течение которого ответчик обязан был обеспечить изготовление и подготовку оборудования к отгрузке, получение которого должно было производиться самовывозом транспортом покупателя. В-третьих, даже если бы контракт сторон не содержал условия о сроке исполнения ответчиком его обязательств, то подлежала бы применению диспозитивная норма Венской конвенции 1980 г. (ст. 33), устанавливающая соответствующие предписания для такого случая.
--------------------------------
<1> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2003 г. С. 136 - 142.
Рассматривая спор между российской организацией и алжирской фирмой на основе норм алжирского права, не отличающихся в этом вопросе от положений Венской конвенции 1980 г. и ГК РФ (дело N 76/1997, решение от 26.01.98) <1>, МКАС пришел к выводу, что "соглашение сторон о согласовании предмета сделки в будущем не может рассматриваться в качестве сделки купли-продажи". При этом учтено, что на дату рассмотрения спора между сторонами не был согласован предмет контракта в целом, а соглашение сторон о предмете сделки является существенным условием для данного вида договоров.
--------------------------------
<1> См.: Арбитражная практика... за 1998 г. С. 38 - 42.
В деле N 304/1993 (решение от 03.03.95) <1> в предложении продавца о дополнительной поставке партии товара содержалось обозначение товара и его количество, а в отношении цены товара было указано, что она должна быть согласована сторонами в определенный срок. МКАС пришел к выводу, что между сторонами не заключен контракт на данную партию, поскольку между ними не состоялось соглашения о цене, необходимость в котором они подразумевали. Отмечено, что в данном случае неприменима ст. 55 Венской конвенции, позволяющая определить цену товара, когда в договоре прямо или косвенно она не установлена или не предусмотрен порядок ее определения. В этом же решении особо подчеркнуто, что отмена предложения, если она юридически не была обоснована и отсутствуют обстоятельства, освобождающие оферента от ответственности, может служить основанием для предъявления требования о возмещении убытков. При разрешении спора между германской фирмой и российской организацией (дело N 129/2003, решение от 09.04.04) <2> были отвергнуты доводы ответчика о том, что им было заключено соглашение о намерениях, а не контракт международной купли-продажи. При этом было принято во внимание, что соглашение сторон содержало все существенные условия договора применительно к обязательству на определенный период. В то же время наличие в соглашениях сторон указания на то, что условие о цене на последующий период подлежит дополнительному согласованию (при том, что оно согласовано не было), послужило основанием для признания того, что на последующий период контракт не заключен. При принятии этого решения состав арбитража руководствовался как предписаниями Венской конвенции (ст. ст. 4, 12, 55), так и ГК РФ (ст. ст. 424, 485 и 432). Из таких же подходов МКАС исходил, разрешая спор между российской организацией и итальянской фирмой (дело N 134/2001, решение от 22.10.03) <3>. Установив, что сторонами был заключен контракт рамочного характера (требовавший ежегодного уточнения и согласования объема, номенклатуры и количества поставляемых товаров), состав арбитража принял во внимание при определении ответственности за непоставку товаров только те периоды, в отношении которых имело место такое уточнение и согласование, т.е. признал заключенным между сторонами контракт лишь в отношении этих периодов. В связи с этими решениями МКАС, отражающими сложившуюся в доктрине и судебно-арбитражной практике позицию относительно порядка заключения контракта в соответствии с предписаниями Венской конвенции и ГК РФ, следует обратить внимание на ошибочность встречающихся иногда рекомендаций <4> включать в контракт условие о "цене с последующей фиксацией". Согласно этим рекомендациям в контракте может предусматриваться договоренность сторон о том, что они установят цену "в определенный срок и в определенном месте". Подобная договоренность сторон означает не то, что ими заключен контракт, а лишь то, что ими выражено намерение заключить контракт в будущем. Представляется, что в таких случаях вряд ли применимо положение Принципов УНИДРУА (ст. 2.14), позволяющее заключить "договор с умышленно открытыми условиями", по следующим причинам.
--------------------------------
<1> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... С. 46 - 54.
<2> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2004 г. С. 130 - 135.
<3> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2003 г. С. 197 - 209.
<4> См., например: Плотников Ю.А. Указ. соч. С. 28.
Во-первых, применительно к цене (п. 1 ст. 5.7) Принципы УНИДРУА содержат формулировку, аналогичную положениям Венской конвенции и ГК РФ (п. 3 ст. 424 и п. 1 ст. 485).
Во-вторых, если бы стороны имели в виду, что цена в их контракте при отсутствии соглашения между ними будет определяться способом, предусмотренным законом, они могли прямо это оговорить в контракте.
В решении от 3 марта 1999 г. (дело N 48/1998) по иску германской фирмы к российской организации МКАС констатировал, что ссылки ответчика на его телексы, на которые истец не дал ответа, не могут быть учтены на основании п. 3 ст. 158 ГК РФ. В решении отмечено, что молчание признается выражением воли совершить сделку лишь в случаях, предусмотренных законом или соглашением сторон.
Применительно к соглашению сторон о месте разбирательства спора (дело N 245/1994, Постановление от 31.05.95) <1> МКАС, установив, что ответчик не ответил на предложение истца, признал: отсутствуют основания считать, что между сторонами достигнуто соглашение по этому вопросу.
--------------------------------
<1> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... С. 117 - 119.
При разрешении спора между российской и белорусской организациями (дело N 62/2002, решение от 11.10.02) <1> ответчик оспаривал действительность текста контракта, подписанного руководителями организаций обеих сторон и скрепленного печатями этих организаций, ссылаясь на то, что до подписания этого текста истец по факсу предлагал ему заключить контракт на иных условиях, которые были им приняты. Состав арбитража не согласился с доводами ответчика с учетом того, что ответчик не смог представить доказательств того, что ранее сделанное предложение истца было им подтверждено. При этом были приняты во внимание предписания ОУП СНГ (п. 18), участниками которых являются Российская Федерация и Республика Беларусь, предусматривающие, что при заключении договора путем обмена письмами, телеграммами, телетайпограммами или путем средств телекоммуникации каждая из сторон должна иметь доказательства, подтверждающие направление (передачу) другой стороне соответствующих предложений и ответов на них. В этом решении обращено также внимание на то, что направление истцом ответчику письменного текста контракта после того, как началась поставка товара, не может служить основанием для признания недействительным письменного контракта сторон с учетом, в частности, положения п. 2 ст. 425 ГК РФ, предусматривающего, что стороны вправе установить, что условия заключенного ими договора применяются к их отношениям, возникшим до его заключения. Вместе с тем следует учитывать, что в практике МКАС исходят из того, что внесенные сторонами в условия контракта изменения по общему правилу не распространяются на отношения сторон, возникшие до заключения соглашения о таких изменениях, коль скоро иное не вытекает из их соглашения или характера такого изменения контрактных условий. Такой подход нашел отражение, в частности, при разрешении споров по следующим делам: N 379/1999, решение от 24.04.01 <2>; N 168/2001, решение от 17.02.03 <3>; N 55/2003, решение от 12.03.04 <4>; N 128/2002, решение от 03.09.04 <5>.
--------------------------------
<1> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2001 - 2002 гг. С. 429 - 433.
<2> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2001 - 2002 гг. С. 882 - 96.
<3> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2003 г. С. 52 - 61.
<4> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2004 г. С. 90 - 96.
<5> См.: Там же. С. 286 - 293.
В ряде решений рассматривался вопрос о последствиях включения адресатом оферты в акцепт дополнительных условий, которые в дальнейшем не были согласованы, либо несовпадения условий оферты и ответа на нее. Например, при рассмотрении одного из споров, вызванных отказом принять поставленный товар, выяснилось, что адресат оферты подписал ее текст, включив в него два дополнительных условия, на что оферент никак не реагировал. Сделав вывод, что между сторонами не был заключен контракт, арбитражный суд отказал в иске <1>. В решении от 02.09.73 по делу N 69/1972 <2>, рассмотренному на основании ОУП СЭВ, признан незаключенным дополнительный контракт, по которому был предъявлен иск. Вызвано это было тем, что в ответе на оферту содержались изменения предмета поставки и цены. В решении от 12.06.75 по делу N 52/1974 <3> контракт был признан незаключенным в связи с тем, что в заказе покупателя предусматривалась поставка в I квартале, а в подтверждении заказа - во II.
--------------------------------
<1> См.: Рамзайцев Д.Ф. Указ. соч. С. 26.
<2> См.: Арбитражная практика. Ч. VII. С. 3, 4.
<3> См.: Там же. С. 3.
В арбитражной практике четко различались случаи несовпадения оферты и акцепта и случаи, когда стороны соглашались по всем существенным условиям сделки и в дальнейшем одна из них предлагала изменить какое-либо из условий либо согласовать дополнительные условия. Так, при рассмотрении спора между кипрской фирмой и российской организацией (дело N 196/1997, решение от 22.10.98) <1> МКАС расценил заявление ответчика о том, что после определенной даты он будет оплачивать товар по иной цене, чем указанная в контракте, в качестве предложения пересмотреть условие контракта о цене. Поскольку истцом это предложение принято не было, признано, что товар подлежит оплате по цене, предусмотренной контрактом. Аналогичный подход был применен и при разрешении спора между германской фирмой и российской организацией (дело N 516/1996, решение от 02.08.99) <2>. Не было принято во внимание заявление ответчика о его праве увеличивать цену на товар, поскольку его предложение об этом содержалось в проекте дополнения к контракту, который истцом подписан не был. В решении по спору между азербайджанской организацией и австрийской фирмой (дело N 167/2001, решение от 17.02.03) <3> прямо указано, что для изменения условий контракта необходимо соглашение сторон, его заключивших. Непринятие предложения об изменении контракта, внесенного одной стороной, не влечет каких-либо юридических последствий. Отмечено, что не может быть признано ненадлежащим поведение стороны, отказавшейся от принятия предложения другой стороны, предусматривавшего ухудшение для нее финансовых условий контракта. При разрешении спора между российской организацией и нидерландской фирмой (дело N 57/2001, решение от 15.08.03) <4> ответчик заявил, что его отношения с истцом регулируются не контрактом, подписанным обеими сторонами, а Общими условиями поставок продавца, на которые имеется стандартная типографская ссылка в бланках счетов и других документов, исходивших от ответчика. По мнению ответчика, контракт был подписан лишь для вида по просьбе истца, которому это было необходимо для соблюдения формальностей, существующих в России. Исследовав обстоятельства дела, в том числе ход согласования сторонами условий контракта, состав арбитража признал необоснованным заявление ответчика. При этом, в частности, было обращено внимание на то, что истец писал ответчику не о необходимости соблюсти простую формальность путем подписания контракта, а указывал на то, что по российскому праву "импортные сделки невозможны без подписанного контракта" и что без контракта невозможна таможенная очистка и сертификация товара, а также его оплата ответчику через банк. Было обращено также внимание на то, что переговоры об условиях контракта велись сторонами не менее восьми месяцев и ответчик активно участвовал в их выработке и согласовании. В тексте же контракта отсутствовали ссылки на Общие условия поставок продавца. В одном из дел <5> истец требовал возмещения убытков, вызванных неисполнением ответчиком договорных обязательств. Ответчик же отрицал факт заключения контракта. Обстоятельства дела были таковы. Истец подтвердил посланное по телеграфу предложение ответчика купить у него товар. В оферте содержалось наименование товара, его количество, цена, срок поставки и базис поставки. Через 6 дней ответчик по телеграфу направил истцу предложение о дополнительных условиях, которое также было подтверждено истцом. В дальнейшем между сторонами велась переписка, касающаяся поставки товара, что, по мнению ответчика, свидетельствовало о том, что контракт не был заключен, а обмен указанными телеграммами являлся лишь перепиской, предшествующей заключению контракта. Арбитраж с ответчиком не согласился, отметив, что между сторонами состоялось соглашение по всем существенным пунктам контракта, в том числе и по дополнительно выдвинутым ответчиком. Во избежание недоразумений в договорной практике важно четко различать предварительные переговоры и обмен офертой и акцептом.