Джена Шоуолтер
Последний поцелуй на ночь
Иные Убийцы – 1
Джена Шоуолтер
Последний поцелуй на ночь
Пролог
Четырнадцатилетняя – Виктория Лукас – стремительно продвигалась между цирковых палаток. Вика часто глотала воздух, ощущая жжение в горле и лёгких. Хотя уже было далеко за два часа ночи, на улице пребывало много цирковых актеров, которые болтали, пили и хрипло смеялись, устроившись вокруг костра, праздновали последнюю ночь в этом процветающем городишке.
Чем ближе Вика подбиралась к месту назначения, тем сильнее становился запах свойственный животным, который при каждом вздохе проникал в нос. Девушка обожала этот запах, от которого отец хотел её подальше увезти.
Джекис планировал продать её питомцев… по частям.
Райти – гориллу, которая имела привычку воровать ожерелья и браслеты. Энжи – лошадь, которая была такой застенчивой, что никому, кроме Вики, не смотрела в глаза. Габби – горделивую верблюдицу. Гуса – зебру, которая частенько пряталась за предметами, которые были слишком малы, чтобы скрыть ее. Доби – очень эмоционального тигра, которого она ловила писающим во всевозможных неподобающих местах. Барни – ламу‑обжору, все жующую втихаря и поэтому страдающую ожирением. Сэмми – страуса, который страдал обессивно‑компульсивным[1]расстройством, у птицы не доставало нескольких пучков перьев. Мини – милую и чувствительную слониху, которая расстраивалась, если Вика даже слегка повышала голос. Зои – медведицу‑сластёну.
А еще был Однажды – храбрый лев, которого Вика любила больше остальных.
Еще утром отец ворчливо поведал о том, что содержание паршивых животных слишком дорого обходится. Он говорил, что это достаточно веская причина, чтобы убить их, но Вика плакала и умоляла в надежде спасти друзей, готовая сказать что угодно, усугубляя и без того не радостный финал.
|
|
– Эти твари занимают слишком много места. Старые и слабые, они больше не привлекают людей, приходящих поглазеть на них со страхом и удивлением. У посетителей они вызывают лишь жалость и отвращение.
Отец плевать хотел на то, что для Вики каждое животное было прекрасным. Он считал их дефективными.
Его не заботило, что Однажды и другие животные стали друзьями Вики и единственным утешением, которое она смогла найти с тех пор, как два года назад умерла её мать и девушка потеряла друзей детства.
Цирк Чудовищ принадлежал Джекису Лукасу, который заботился только о прибыли.
И в данный момент прибыль требовала от него освободить место для нового зверинца… зверинца, который можно продемонстрировать народу.
Иных, если быть точным, мужчин и женщин с разных планет, чьи семьи прибыли на Землю почти столетие назад, чтобы наслаждаться безопасной мирной жизнью.
К сожалению, не было ничего безопасного и мирного в земном «добро пожаловать». Во всем мире началась война, почти разрушившая планету.
И хотя, в конце концов, заключили перемирие, которое позволяло Иным жить среди людей, их бесчисленное количество видов все еще являлось диковинкой.
Одни были странного цвета, другие имели аномальную форму. Кто‑то обладал силой, которую трудно даже вообразить. Люди с готовностью выложат кругленькую сумму за возможность поглазеть и поиздеваться над иными, особенно в темном, убогом, скрытом от любопытных глаз месте, как это.
|
|
«Любой каприз за ваши деньги», – любил повторять Джекис.
Что случилось с человеком, которым он был раньше? С тем кто, носил её на плечах и щекотал пяточки? Подождите. Вика уже знала ответ. Его убила жадность.
Убила… и может убить ее питомцев, если Вике не удастся их освободить.
К тому времени, как Вика достигла клеток, кровь текла по жилам раскаленным потоком. Кожа покрылась тонкой плёнкой испарины, дрожь спускалась по спине, ноги и руки вибрировали от напряжения.
При виде неё животные разразились красивой песней в радостном приветствии.
– Шшш. Тише, мои дорогие.
Вика протянула руку, чтобы открыть клетку Однажды, но выронила связку ключей. Девушка отчаянно хлопала по грязи – грязи такой же темной как металл ключей – из– за темноты, она не видела, где же эта чертова… Нашла!
Слава Богу! Вика выпрямилась, и осторожно вставила ключ. Повернула.
– Вика! – послышался в отдалении крик ее отца.
Нет! Нет, нет, нет. Он заметил ее отсутствие.
Однажды взревел в знак протеста, распаляя остальных животных. В течение нескольких секунд их крики из радостных превратились в разъярённые.
– Пожааалуйста, успокойтесь, – прошептала отчаянно Вика.
Но, саундтрек из громких звуков продолжал играть.
Ни одно животное не любило Джекиса. Они боялись и презирали его, и не без оснований. Джекис плохо обращался с ними, ему всегда было плевать на животных, а так же он кричал, и тыкал в них электрическим прутом.
Однажды, Вика пыталась заступиться за своих питомцев. Это была ошибка, которую она никогда не сделает снова.
|
|
Петли заскрипели, когда Вика открыла дверцу клетки, и взгляд ее слился с темными, полными тревоги глазами ее лучшего друга. Его золотистая грива была запутанная, ветки и грязь слиплись в несколько прядей.
Несмотря на то, что Вика всегда отдавала Однажды часть своей еды, лев был сильно худым, она могла видеть каждую впадину его рёбер.
На левой лапе Однажды все еще была сочащаяся гноем рана, несмотря на мази, которые Вика использовала каждым утром, а так же днём и вечером, последние несколько недель.
– Наконец‑то настал тот день, о котором я тебе говорила, – произнесла она на чистом английском. Являясь эмигранткой из Литвы, она упорно трудилась, чтобы искоренить акцент и полностью соответствовать новым документам, которые купил для нее отец, чтобы Вику не депортировали обратно.
Джекис был её наставником, и его система кнута и пряника давала быстрый результат.
Однажды мяукнул, выглянул из клетки и попытался подтолкнуть её руку.
– Ну, иди же малыш. Иди.
Еще один толчок от него.
– Уходи, сейчас же. Джекис хочет обидеть вас, но я не позволю ему.
Однажды прижался к земле, и вместо того, чтобы убежать на свободу, он потерся об ноги Вики, заставив ее споткнуться и во второй раз уронить ключи. Она знала, что он хотел, чтобы его почистили.
Лев любил, когда Вика чистила и ухаживала за ним, его одобряющее мурлыканье, такое богатое и глубокое, оно навсегда обосновывалось в ней как теплый мёд.
Слезы жгли ее глаза, затуманивая зрение.
– Убегай. Пожалуйста.
Сколько раз Вика обещала своему любимому льву свободу? Однажды мы вместе сбежим отсюда. Однажды я вырасту большой, а ты сильным, и мы будем защищать друг друга. Да, однажды. Она повторяла эти слова так часто, что, в конце концов, они стали именем. Лев заслужил шанс бегать и играть, делать все чего бы он ни пожелал.
– Уходи.
– Вика! – Голос отца раздавался все ближе… настолько близко, что стук ботинок эхом разносился по площадке.
Вика подтолкнула Однажды в сторону деревьев, растущих неподалеку. Поток скорби наполнил ее, когда она поняла, что не сможет спасти остальных животных, но все еще может спасти своего драгоценного льва. Вика просто обязана сохранить ему жизнь.
– Я сказала, уходи!
Однажды не послушался и снова потерся о ногу.
В нескольких футах от неё прозвучал потрясенный вздох.
– Ты это сделала, – возмутился отец. – Ты, в самом деле, сделала это. Ты предала меня. Меня! После всего, что я для тебя сделал.
Он уже здесь.
Сердце бешено стучало в груди Вики, когда её взгляд нашёл отца в темноте. Джекис был высоким, с широкими плечами и бочкообразной грудью. Он был не плохим… пока нрав такой горячий, как ядро земли, не брал верх над ним.
Страх, который ранее Вика игнорировала, теперь же полностью поглотил ее. И в то же мгновение ноги показались тысячепудовыми валунами, и Вика не могла заставить себя двигаться.
Она редко выказывала неподчинение этому мужчине. Его наказания были слишком суровыми.
– Я… я…
Джекис подошёл к Вики, и схватил её за руки причиняя боль, а затем сильно встряхнул.
– Я покупал тебе лучшую одежду, лучшую еду, одаривал тебя величайшими сокровищами, а теперь ты смеешь бросать мне вызов?
Однажды заревел от долго подавляемого гнева, и медленно зашагал вокруг них. Но он не нападал. Он не мог. Джекис использовал Вику как щит, всегда убеждаясь, что она преграждает путь.
Остальные животные бились о прутья своих клеток.
– Atsiprašau[2], – сумела выдавить Вика.
Джекис посмотрел на нее глазами цвета фиалок, такими же, как у нее. Вика всегда молилась, чтобы ее глаза не были пронизаны таким холодом, и сильной жестокостью.
– Я говорил тебе разговаривать только по‑английски. Или, говоря на родном языке, ты надеешься, что кто‑то поймет, что ты иностранка и попытается забрать тебя у меня?
– Я… я сожалею, – произнесла она уже на английском с дрожью в голосе.
– Пока нет, но ты будешь. – Он отпустил ее… только для того, чтобы ударить наотмашь.
Вика свалилась на землю. Рот наполнился кровью, она ощутила привкус меди на языке, а в голове взорвалась боль.
Однажды прыгнул на Джекиса, но лев был больным, поэтому слабым, и мужчина легко увернулся от животного, схватил Вику и встряхнул в вертикальное положение.
Отчаянно желая разорвать своего врага на кусочки, лев присел, готовясь к новой атаке.
– Я люблю тебя больше жизни, Вика, но эта любовь не спасет тебя от моего гнева.
«А когда это было?» – хотелось ей прокричать, но она мудро промолчала.
Еще один рев прорезал воздух.
– Ты думаешь угрожать мне, да, лев? Хочешь сделать мне больно? – Джекис вытащил пистолет из‑за пояса штанов, и протянул руку. – Человеку, который платил, чтобы о тебе заботились, все эти долгие годы?
– Нет! – Завопила Вика, пытаясь сдвинуть руку отца вниз, но тщетно. – Пожалуйста, нет. Не делай этого. Пожалуйста, – повторяла она, на грани истерики.
– Раньше я бы проявил милосердие, и сделал бы это, не причиняя боли. Сейчас…
– Нет!
Однажды больше не мог сдерживать агрессию, поэтому прыгнул. Джекис нажал на курок.
Бум!
Несмотря на резкий звон в ушах и яркие звезды перед глазами, Вика услышала отчаянный рык Однажды, и увидела, как он рухнул на землю.
Лев посмотрел на нее большими темными глазами, которые теперь наполнили сильное страдание и сожаление. Он дернулся и заревел в мучительной агонии.
Из Вики вырвался крик отрицания.
– Я займусь тобой через минуту, – рявкнул её отец, и оттолкнул Вику в сторону, когда угрозы больше не было. – Для начала…
Вика подползла к Однажды, что бы погладить его дрожащее тело. О, мой дорогой. О, нет. Потрясение и ужас истощили её силы, когда она подняла голову и наблюдала за Джекисом, когда он развернулся, прицелился. Бум.
Разворот. Бум.
Разворот. Бум.
Одно за другим, красивые животные Вики были застрелены, их крики резко оборвались. Ее подбородок задрожал, и, в конце концов, слезы хлынули из глаз. Капли пролились на щеки, скатываясь вниз, обжигая и покалывая порез от кольца оставленный отцом.
Вика не хотела смотреть на своих друзей. Она не в силах выносить их страдания, но она отказалась позволить себе такую роскошь, не думать об этом. Эти прекрасные животные жили ужасной жизнью здесь, в цирке, и она не могла позволить им умереть в одиночестве.
Когда последний из них замер и успокоился, лишь Однажды дёргался… ах, Однажды, мне так жаль … отец рывком поставил Вику на ноги и с силой вложил пистолет ей в руку.
– Остался один патрон, – произнёс он, хватая, Вику за запястье, чтобы убедиться, что она не поднимет оружие на него. – Ты прикончишь льва.
Желчь поднялась по горлу.
– Нет. Пожалуйста, нет.
– Сделай это, – проворчал Джекис, опускаясь к ее лицу, нос к носу. – Сделай это, иначе тебе же хуже будет.
– Мне все равно. Я не буду. Я не могу.
Его глаза сузились.
– Сделай это, или я освежую его, пока он еще жив, – пригрозил Джекис, брызжа ей в лицо слюной.
Твоему льву больно. Приказ отца – лучший исход для животного. Так ли это, – подумала Вика, – или же я просто пытаюсь утешить себя? В любом случае…
Вика, дрожа, протянула руку, сжимая тяжёлый пистолет. Джекис по– прежнему держал ее, совсем не помогая при этом.
Из пасти Однажды текла багряная кровь.
Вика положила палец на спусковой крючок. Глаза заволокло дымкой.
Ее любимый зверь протяжно выдохнул, как будто знал, что она планировала сделать; словно ожидал неминуемого конца.
– Мне так жаль, – прохрипела она. – Прости меня.
Бум.
Лев затих, как остальные животные. Тело Вики сотрясли рыдания, и она уронила руку.
– Хорошая девочка. – Джекис забрал у Вики пистолет и сунул за пояс штанов. Мужчина закатал рукава и хрустнул костяшками пальцев. – А сейчас, милая, пришла твоя очередь. Очевидно, ты не усвоила, что ко мне стоит проявлять надлежащее уважение. Но обещаю, что ты это усвоишь, и у тебя больше никогда не возникнет с этим проблем.
Переводчики: marisha310191, anna_locsley, silvermoon, natali1875, kuzminaelena, schastlivka
Глава 1
Майкл Блэк сидел, откинувшись на спинку стула, и сложив руки под подбородком, внимательно изучая трех агентов, которых завербовал для операции «Погружение в мусорный контейнер».
Все агенты являлись иными и воспитывались на Земле, потому что потеряли свои биологические семьи вскоре после рождения, но благодаря Майклу, были быстро приняты в человеческие семьи с условием, что в любое время, когда бы он, ни пожелал, окажутся в его распоряжении.
Когда мальчикам исполнилось пять лет, Майкл начал их обучение, на первый взгляд невинным мелочам. Однако учебная стрельба, со временем превратилась в реальную охоту, подобно ожившей игре.
Отдых на лоне природы превратился в недельное выживание в джунглях, в одиночку и без оружия. Создание стратегий для победы в видео играх превратилось в стратегию для спасения одного из членов их банды из всевозможных опасных ситуаций, которые инсценировал Майкл.
Теперь мальчики повзрослели, и стали лучшими из лучших… чтобы столкнуться с самой большой угрозой в их деле.
– Мы так и будем сидеть в тишине? – спросил Джон Бесфамильный. Он отказался взять фамилию своих приёмных родителей, и когда Майкл понял почему, то предложил ему свою, но мальчик также отказался от фамилии Блейк.
– Конечно, нет, – ответил Майкл непринужденно. – А разве мы не разговариваем сейчас?
Джон показал ему средний палец. Парень был Ракан и со своими вьющимися прядями на фоне сияющей кожи, он выглядел так, словно был высечен из слитка чистого золота. Майкл был полностью уверен, что нет мужчины более красивого, чем Джон.
Корбин Блу тихонько заржал, и Джон также показал ему средний палец.
Блу – Аркадианец, раса известная такими характерными особенностями как, бледная кожа, белые волосы и лавандовые глаза, и Блу был самым свирепым воином, с которым Майкл когда – либо сталкивался, более шести с половиной футов ростом, с мышечной массой, неестественно наращенной препаратами, на стабильной диете из стероидов и гормонов роста.
Из трех мужчин, Блу был единственным, кто оставался публичной персоной. В качестве прикрытия Блу профессионально играл в футбол, чтобы попасть на нужные вечеринки, следить за нужными людьми, где спиртное течет рекой, а заодно и секреты.
И к тому же он получал удовольствие от того, что за деньги избивал парней.
Рядом с ним сидел Соломон Иуда. Майкл не был уверен в происхождении мужчины. Все, что Майкл знал, это то, что никогда не сталкивался, ни с кем похожим на него, и каждый, кто встречался с Соло, боялся его. Включая Майкла! Соло либо обжигал жаром, либо замораживал, и не было никакой золотой середины.
Соло держался очень обособленно, и выползал из своей «захолустной пещеры на болотах», как называл это место Блу, только для задания. Однако с другой стороны Соло пришлось уединиться.
Он был выше Корбина и Джона, с такой же чудовищно огромной мышечной массой, но в то время как другие были фантазией городской красоты, Соло был кошмаром адского уродства.
И ладно, да, это была суровая правда. Мужчина напоминал создание из преисподней только, когда крутой нрав овладевал им. Прямо сейчас, он был фактически, как выражается ассистентка Майкла, варварски шикарным. И говоря это, она всегда использовала тихий, почтительный тон.
У Соло были неровно обрезанные черные волосы, благодаря его увлечению обрезать пряди клинком, и очень загорелая кожа. У мужчины были голубые глаза, обрамлённые густыми ресницами, нос волевой и аристократический, с небольшой горбинкой в центре от одного или множества переломов.
Всякий раз, когда Соло испытывал прилив гнева, его кожа темнела до пугающего темно‑красного оттенка – последний цвет, который видят его враги перед ужасной смертью.
Зубы Соло удлинялись во что‑то похуже клыков. Скулы удваивались в размере, а его уши удлинялись, становясь остроконечными. Металлические когти вырастали из‑под ногтей.
И пока не завершится последняя трансформация, никто не сможет успокоить его. Соло будет рвать, и метать, пока не ослабнет до такой степени, что не сможет пошевелиться, что бы продолжать крушить всё на своём пути, или же уже всё будет целиком и полностью уничтожено.
Но так было не всегда. Когда‑то, приемным родителям Соло везло с успешным укрощением «разъярённого зверя на арене». В действительности, семейная пара забрала бесчисленные годы жизни Майкла, до смерти пугая его тем, что приближались к сумасшедшему мальчику, в попытке не подчинить его, а просто обнять и прижать к себе. И Соло позволял им!
Когда Мэри Элизабет и Джейкоб умерли, Соло стал безутешным… и непреклонным.
Он, должно быть, почувствовал взгляд Майкла, потому что поднял голову и посмотрел на него. Они разделили тихий момент общения.
Майкл: «Как дела, сынок?»
Соло: «Если ты не начнёшь, я вырву твое сердце и съем на завтрак».
Конечно же, это было только предположение со стороны Майкла, но сегодня, он был полностью уверен в леденящей кровь холодности Соло.
– Я получил важную информацию, – произнёс Майкл, переходя к делу. Он выпрямился и нажал несколько кнопок на компьютере.
– Эээ… я ненавижу прерывать тебя, босс, но это не совсем новость, – ответил Блу. – В одном случае ты созываешь нас вместе, это когда получаешь информацию. Может, перейдёшь к делу?
– Почему ты переживаешь, что задержишься? – спросил Джон. – Сезон окончен, так что сейчас тебе некуда спешить.
– Говори за себя. – Блу указал в направлении Ракана жестом, означающим, «Вы что верите этому парню?» – У меня свадьба, и я должен притворяться, что помогаю в ее планировании.
Вот тебе и неприкрашенная истина. А Майкл все еще был в шоке от предстоящего бракосочетания. Он следил за своими мальчиками, и знал, что Блу недолго знаком с девушкой. Несколько недель, не более.
Но это была ещё не самая шокирующая часть. После неудавшихся отношений несколько лет назад, Блу стал приверженцем перепихона на одну ночь.
И на что Блу надеялся, на долгую супружескую счастливую жизнь? Я тебя умоляю. А девушка?
О распутстве Блу знали все. Неужели наивная верила, что она единственная, кто изменит его?
Ладно, она не сможет. Невеста понятия не имела, что Блу тайно работает на правительство, в качестве наемного убийцы, и никогда не узнает.
В конечном счете, девушка поймет, что он лжёт ей о своем местонахождении, и потребует ответов, которых он не сможет дать. Она предположит, что у него роман на стороне… и Блу не сможет опровергнуть это… и она оставит его.
Майкл наблюдал, как подобное снова и снова случается с его оперативниками, но они продолжали пытаться, надеясь построить отношения хоть с кем‑то и создать иллюзию нормальной жизни. Когда они научатся? Когда ваша жизнь одна большая и жирная ложь, «И жили они долго и счастливо» становится невозможным. И да, Майкл знал это не понаслышке.
Майкл освободил бы мальчиков от службы, но они, скорее всего, пошлют его в задницу. Ребята были братьями скорее по обстоятельствам, чем по крови, и глубоко внутри они действительно любят друг друга. Майкл тоже.
Кроме того, они не умели жить по‑другому. Майкл не научил их. Да, ошибка с его стороны, но исправлять ее было уже слишком поздно.
Хотя бы Джон и Соло не совершат ту же ошибку, что и их друг. Парочка прошла через слишком многое, чтобы попытаться вступить в брак, и Майкл знал, они оба считали, что испорчены до мозга костей. И Соло… ну, он не ошибался на этот счет.
Когда кто‑то из агентов вляпывался в неприятности, Соло был тем, кто убирал за ними, уничтожал улики, которые никогда не должны были предаться огласке, убирал свидетелей… будь то живой или нет, будь то виновный или невинный. Майкл звонил Соло, называл место, и говорил, что пошло не так. Через несколько дней, Соло приводил все в порядок. И, ах, чего ему только не приходилось делать, чтобы преуспеть…
– Что тебя так беспокоит, босс? – Поинтересовался Корбин Блу, всегда самый наблюдательный из трех. – Задумался о моей свадьбе? Готов расплакаться, что не получил приглашения?
– Расплакаться? Да я скорее убью себя, чем пойду, – парировал Майкл, уже зная, что все‑таки будет там, скрываясь в тени. – Едва ли.
Его взгляд вернулся к Соло. Пойдет ли он? Парень съежился в кресле, опустив плечи в тщетной попытке, выглядеть меньше. Его глаза были сужены и все еще обращены к Майклу, пронзая того словно меч.
– Ладно, идем дальше, – пробормотал Майкл, с намеком. Он нажал несколько кнопок и на стене позади него появился экран. Сформировалось изображение. – Встречайте Грегори Стар. Человек. Сорок три. Женат, двое детей – парень, двадцать один, и девушка, девятнадцать. Оба сидят на наркотиках. Мы проследили исчезновение нескольких агентов «Исследование и Удаление Чужих» до двери мистера Стара.
– Местоположение агентов? – спросил Блу.
– Разбросаны. Мы еще не действовали, потому что не уверены, мертвы они или живы.
Несколько кнопок было нажато, и изображение каждого агента высветилось на экране.
– Значит, ты понятия не имеешь, чего хочет Стар… или что делает… с этими агентами, – прямо заявил Джон.
– Верно.
– Но вы уверены, что это он?
– Уверены. Он был под наблюдением по другому делу, и мы случайно прослушали несколько занимательных телефонных разговоров. Пока мы не свяжем его с преступлениями, не сможем понять ничего больше.
– Ну, я говорил с ним на нескольких вечеринках, и должен сказать, что сбит с толку, – удивился Блу. – Он богатый бизнесмен, падок на красоток. Слабость – азартные игры. Хобби – наркотики, которое является, вероятно, причиной, почему дети – наркоманы. Телохранители – главный элемент, и любовницы – столь же доступные как нижнее белье, но Стар кажется довольно безобидным.
– Да, они всегда точно такие, как кажутся, не так ли? Почему ты не думаешь прежде, чем сказать? Идиот. – отрезал Соло.
Блу, который сидел посередине, повернулся к нему лицом.
– Почему бы тебе не поздороваться с вишневым пюре, в которое я собираюсь превратить твой мозг?
Блу мог это сделать. Он обладал необычными способностями, которыми обладали немногие Аркадианцы, или даже мечтали о них.
– Попробуй, – ответил Соло беззаботно. – В отличие от тебя, у меня есть несколько лишних клеток.
– Дети, – Произнёс Майкл, хлопая в ладоши. – Достаточно.
Если бы они решили повторить сцену «Искалеченная газель против голодного льва» из передачи «Животные Старой Земли», то Майкл уменьшил бы группу на двух агентов и вероятно потерял несколько конечностей после попытки разнять их. Наемники были как дети.
– Просто разреши им поиграть, – произнёс Джон, его тон, был пропитан эмоцией, которую Майкл не мог назвать. Фраза была произнесена с ядом… смертельным.
– Они должны выпустить пар. Действительно должны.
– Ммм, этого не случиться. – Блу знал правила игры; Соло нет. Блу неумышленно оскорбил бы Соло (больше, чем сейчас), и Соло ушел бы… оставив после себя бойню.
Ничто и никто не сможет его вернуть, пока он не будет готов. Но он никогда не был бы готов.
– Если это произойдет, я должен буду снять вас троих с этого дела и отправить работать с моей дочерью, Иви.
– Довольно! – Рявкнул Джон и двое тут же захлопнули рты.
Мальчики могли бы проигнорировать Майкла, но они готовы были танцевать по углям ради Джона.
– Мы угомонились, наконец? – спросил Майкл.
Блу кивнул.
Соло провел языком по зубам… зубы были немного длиннее, чем несколько минут назад.
Майкл знал, что люди оскорбляли Соло всю жизнь. Из‑за его роста и массы мышц, дети в начальной школе называли его Огром, пока его характер не взял верх над ним, и он частично не перешел в другую форму.
Тогда дети стали называть его Давящим Монстром и Уродливым – O и даже кидали в Соло камнями.
Как‑то раз, чтобы защититься, он едва не забил парня до смерти.
Матери Соло позвонили, и она вовремя пришла, чтобы успокоить его прежде, чем он навредил другому ребенку, но ущерб был уже нанесен. Соло выгнали бы из школы и заперли бы вдали от жизни, если бы Майкл не вмешался.
– Угомонились, – повторил Джон, его лицо было бледным. – Иви сейчас не обсуждается.
Известная тайна: Джон защищал бы Иви ценой своей жизни до тех пор, пока ему не нужно было с ней говорить. Это была ошибка Майкла. Он избаловал свою младшую дочь, и она теперь думала, что все обязаны делать то же самое.
– Я думаю это самый хороший способ, Майкл, – произнёс Блу с дрожью, – но Иви нужно угомонить.
– Я возьму это под свой контроль, – Майкл откашлялся. – Теперь, как я говорил, агенты были схвачены во время работы.
– Человек? Иной? – Спросил Джон, к которому еще не вернулся нормальный цвет лица.
– И тот и другой, – ответил Майкл. – Мужчина и женщина. Единственная общая нить – факт, что они работают на АУЧ[3].
– Они молоды? Красивы? – спросил Блу.
– Некоторые из них, да.
– Возможно, их уже продали в рабство. Это – лучший способ скрыть несколько живых тел, а также лучший способ заработать быстрые деньги, когда ты пытаешься поддержать свою наркотическую зависимость. – Блу почесал челюсть. – Гражданские задействованы?
– Да, – ответил Майкл, впечатленный быстрой работой его ума. Майклу потребовались два дня, чтобы додуматься до этого.
– Мы не думаем, что это имеет какое‑либо отношение к торговле, но все же. У нас есть свои люди внутри каждого крупного аукциона и публичного дома, но, ни один не видел намека на агентов или гражданских лиц.
– Что у вас есть? – Спросил Соло. – Откуда вы знаете, что жертвы были схвачены одним и тем же парнем?
Ещё один отличный вопрос.
– У мистера Стара есть визитная карточка. Он использует кровь жертвы, чтобы нарисовать китайский символ мести где‑нибудь в их доме.
Блу закатил глаза.
– Ты действительно уверен, что это символ мести? Один знакомый парень сделал татуировку и думал, что это символ силы, а оказалось, что это был символ нарушения пищеварения.
– Один знакомый парень? Чувак, я видел твою спину, – язвительно заметил Джон. – Тату твое.
– Я думаю, что с другой стороны у этой истории есть изюминка. – Категорично заметил Блу.
Да фиг с ним.
– Да, мы уверены в этом, – вмешался Майкл. – Мы думаем, что он использует это, чтобы сбить нас со следа и запутать свои мотивы. Нет никакой причины мстить семнадцати людям, которые были похищены. Ни один из них не связан с ним или друг с другом. Кроме агентов, конечно.
Джон скривил губы.
– Дай угадаю… Ты хочешь, чтобы мы узнали, что Стар сделал со всеми семнадцатью людьми прежде, чем убьем его. Ну, забудь об этом. Если мы покончим с ним, то никто больше не будет похищен, и проблема будет решена, – сказал он, разводя руки. – Всегда, пожалуйста.
– Когда один из этих людей – сенатор, мы не будем убивать единственного человека, который может знать, где она. – Стар умрет, когда все будет сказано и сделано, в этом нет сомнений. – Таким образом, вот как мы поступим. Джон, ты присоединишься к Новой Чикагской команде АУЧ в качестве перевозчика с Манхэттена. Они потеряли двух агентов в этой катастрофе.
– Понял.
– И никто не должен знать, кто ты в действительности или почему ты там. Не твой новый босс и не твой партнер, Даллас Гутьеррес. – Майкл бросил ему мобильник со всей информацией, которая понадобиться Джону.
Джон поймал устройство и немедленно спрятал.
– И для чего я действительно нужен там?
– Чтобы слушать офисные сплетни и изучать агентов. Если у кого‑то есть связь с мистером Старом, я хочу знать об этом, и хочу, чтобы вы подружились. Можешь спать с кем угодно. Мне без разницы.
Джон кивнул.
– Блу, мир собирается узнать о твоей новой наркозависимости.
Глаза Блу опасно сузились. Хорошо. Он понял. Он так же должен был притворяться перед невестой.
– Теперь, когда ты вышел из‑под контроля, ты устроишь вечеринку. Ты пригласишь детей мистера Стара, и будешь милым. Если сможешь, стань новым поставщиком сына. И если дочь заинтересуется тобой, переспи с ней. Просто будь осторожен. Я не хотел бы, чтобы ты тоже исчез.