– Он был здесь совсем недавно, максимум полтора часа назад. Следы совсем свежие.
– Он уже на территории комплекса, – ответил Злой, – мы опоздали.
Бес ничего не ответил. Зажужжали сервоприводы "Терминатора" и он зашагал в сторону холма. Злой оттер с маски брызги болотной грязи, сунул ПДА Васильева в карман и двинулся вслед за напарником. Через двадцать минут они подошли к разрыву в ограждении. Он был образован упавшей осветительной мачтой. Даже не сбросив скорость, Бес вскочил на упавшую конструкцию и перешел на территорию комплекса. Спрыгнув на землю, он предостерегающе поднял руку. Злой, приготовившийся шагнуть на мачту, замер на одной ноге. Бес сделал десяток шагов вперед, потом вернулся и жестом позвал напарника. Злой тут же перебрался к нему.
– Излучатель отключен, – сказал Бес. – Чувствуешь?
Злой неопределенно пожал плечами:
– Кто его знает. Я здесь не был ни разу.
– Отключен, – твердо сказал Бес, – иначе мы даже остановиться бы не смогли. Помнишь, что Призрак рассказывал?
Злой кивнул, посмотрел по сторонам и сказал:
– Раз отключен, значит, Призрак добрался до рубильника. Теперь вопрос, где их искать.
Бес пожал плечами, поправил ремень автомата и двинулся к невысокому кирпичному зданию, обходя металлический ангар. Злой тут же занял правый сектор обстрела, моментально подстроившись под шаг напарника. Обогнув ангар, сталкеры остановились.
– Все, блин, приехали. – Злой скривился, как от зубной боли. Порчаки бродили, как тени, по территории комплекса, натыкаясь друг на друга. Вероятно, после отключения излучателя они еще не пришли в себя и не представляли особой угрозы. Другие твари привлекли внимание сталкеров. В этот раз смерть явилась в виде огромной стаи слепых собак. Как только сталкеры вышли из‑за угла, две цепочки псов неторопливой рысью обогнули ангар слева и справа, замыкая их в петлю.
* * *
Хлопнула дверь кабинета, Андрей Николаевич оторвал взгляд от монитора и повернулся к входу. На пороге стоял запыхавшийся Круглов.
– Что случилось, Павел Сергеевич? – спросил Сахаров.
– Вызывайте военных, Андрей Николаевич, – в глазах Круглова плескался неприкрытый ужас. – На территории комплекса настоящая война.
* * *
Псов было слишком много. У Злого кончились патроны с ипритовой солью, но собаки продолжали прибывать.
– Все, хана, – Бес вытер пот со лба, пока псы готовились к очередной атаке, – последний магазин. Они из‑за барьера прут. Наверно, излучатель их все‑таки удерживал там.
Злой не ответил. Бес обернулся и увидел, что тот напряженно всматривается в покрытое серой пеленой облаков небо на востоке.
– Что там? – спросил Бес.
– Вертолеты, – ответил Злой, – судя по звуку, идут сюда.
– Это хорошо, – сказал Бес. Оглянувшись, он удивленно воскликнул:
– Ты посмотри! Псы уходят!
Видимо, собаки хорошо знали звук летающих машин. Разомкнув кольцо, они покидали территорию комплекса, уходя за барьер. Правда, сделать это им не удалось.
Ракетный залп накрыл лабораторию, как карающая длань Ангела Смерти. Правых и виноватых, живых и мертвых смела она. Взрывной волной Беса кинуло в стену ангара, и он потерял сознание.
Очнулся он от ночной прохлады. Крупные яркие звезды кололи сетчатку глаз. В пяти шагах от него горел небольшой костер. Возле огня было двое, один лежал, другой сидел. Бес, кряхтя, приподнялся и сел, ощупывая свое тело. Не обнаружив видимых повреждений, Бес осторожно поднялся и подошел к костру. Димка что‑то помешивал в котелке, Злой лежал без движения, голова у него была умело забинтована.
– Что с ним? – хриплым голосом спросил Бес.
– Проникающее ранение черепа, – ответил Димка, – позвоночник поврежден. Если не экзоскелет, его бы на части разорвало. Я его зафиксировал. Ждал, пока ты очнешься.
Бес присел у огня.
– Как умело ты его замотал, – кивнул он в сторону Злого, – будто всю жизнь в санбате прослужил.
– У нас в школе ОБЖ преподавал бывший военный медик из Афгана, – ответил Димка, – готовил нас, как будто завтра в бой. Никогда не думал, что пригодятся подобные знания.
– А где Призрак? – спросил Бес.
Димка долгим внимательным взглядом посмотрел на Беса.
– Призрак мертв. – Наконец ответил он. – Я опоздал.
Бесу не понравились ни взгляд, ни тон. Что‑то неестественное было в них. Как‑будто Димка лгал. Или не договаривал.
– Жаль, – осторожно сказал Бес, – хорошо, что он успел отключить излучатель.
– Нет, – Димка покачал головой. – Он не успел. Я сам отключил его.
– Может, расскажешь подробней? – спросил Бес, сев поудобнее. Димка усмехнулся. Снял котелок с костра и поставил между собой и Бесом.
– Ешь, – велел он Бесу, – тебе силы понадобятся. И слушай. Призрак погиб потому, что шел проход открыть для Стрелка. А Сторож настроен так, чтобы защищать проход. Поэтому он сперва разделил их с Васильевым. Юра даже ограждение не пересек, повернул обратно. Сторож на него снорков натравил. А Призрак покрепче орешек. Дошел до входа в лабораторию и нырнул вниз, к установке. Там все экранировано от излучения. Военные от Сторожа страховались. Только это их не спасло. Нащупал Сторож слабые места защиты и взял всех под свой контроль.
– Сторож это контролер? – спросил Бес. Димка печально взглянул на Беса:
– Был им. Один из первых, что добровольно шли на контакт. Это ведь люди бывшие, попавшие под выброс. Большинство погибает, но два процента могут выжить. Только из Зоны им хода нет – без ее энергетики они уже не могут жить. Это петля смерти. Поэтому они и шли на контакт, думали, что ученые им помогут снова стать людьми.
– Не смогли помочь? – Бес даже перестал есть.
– Не захотели, – жестко отрезал Димка. – Они их за людей не считали. Сперва обманывали, дескать, нужно изучить их аномальные способности, потом вообще взяли одного из контрольной группы, усыпили, вынули мозг, навтыкали в него электродов и поместили в физраствор. Остальных ликвидировали. Думали создать психическое оружие. Только оно против них и обернулось. Другие контролеры сразу узнали о преступлении. И объявили людям войну, стали насылать на лабораторию стаи собак, снорков, прочих мутантов. Но эти ублюдки заставили Сторожа всех разогнать. И запрограммировали компьютер, через который поступали команды управления Сторожем, на охрану прохода к центру Зоны. Туда и обратно. Не учли, что Сторож может вступать в телепатический контакт с контролерами. Совместно они смогли противостоять ученым. Но вся беда в том, что самостоятельно избавиться от компьютера у Сторожа не получалось. Он угодил в собственную ловушку. Все, что он смог, это заселил лабораторию мутантами, чтобы они его охраняли. Когда Призрак с Васильевым подходили к лаборатории, он перехватил их мысли и пришел в ярость. Даже через столько лет он не смог спокойно относиться к ученым. Поэтому Васильев погиб так страшно. С Призраком он пытался договориться, но тот ему не поверил. И попал в охранную ловушку.
– Откуда ты все это знаешь? – недоверчиво спросил Бес.
– Он сам мне рассказал, – ответил Димка.
– Ты ему поверил?
– Ему незачем было врать. Он хотел умереть. И сам показал мне рубильник. Да и рассказом это не назовешь, скорее он передал мне образы. Я словно прожил его жизнь.
Они немного помолчали. Потом Бес спросил:
– Что ты думаешь делать дальше?
Димка взглянул на север, потом сказал:
– Мой путь теперь ведет к Барьеру. Сторож сказал, что меня там ждут.
Бес не осмелился спросить, кто может ждать у Барьера. Он сидел и смотрел, как Димка собирается. Из оружия он взял армейский нож, а из еды только две банки тушенки, засунув их просто в карманы.
– Это моему напарнику, – пояснил он, заметив изумленный взгляд Беса.
– Какому напарнику? – переспросил Бес. Димка осторожно расстегнул молнию комбинезона, и Бес с изумлением увидел маленький пушистый комочек. Щенок зевнул и снова свернулся клубком.
– Это слепая собака? – Бес не мог опомниться, – они же не приручаются!
– Я этого не знал, – Димка погладил щенка, тот лизнул ему руку. – Его зовут Джек. Дай ему руку.
Бес осторожно протянул руку. Щенок встрепенулся, обнюхал пальцы и несмело лизнул их.
– Вот и все, теперь он узнает тебя при встрече. Прощай, Александр Иванович. – Димка легко поднялся и, не оборачиваясь, легкой неслышной походкой двинулся на север. Бес провожал его взглядом, пока он не растворился в темноте. Потом проверил заряд батареи своего экзоскелета, подошел к лежащему без сознания Злому, бережно поднял его на вытянутые руки и осторожно пошел к южным воротам. Далеко на востоке край неба уже начал розоветь, звезды бледнели в вышине. Приближался день. Последний день осени.
ЧАСТЬ II. ПО РАЗНЫЕ СТОРОНЫЗИМЫ
Глава I
Мир побелел. Огромные хлопья снега лениво переворачивались в воздухе, опускаясь под ноги. Пропали звуки, видимость упала почти до нуля. Такого снегопада Димка не видел никогда. Как завороженный, он стоял, задрав голову вверх, ловя снежинки ртом. Снег облепил его волосы и плечи, по щиколотку скрыл ноги. Таинство природы кружило голову, и Димке казалось, что он летит сквозь снежную кутерьму.
Джек беспокойно заворочался за пазухой, и Димка очнулся. Медленно, освобождаясь от очарования первого снега, он расстегнул замок на куртке и погладил щенка. Тот сразу успокоился.
Он был в пути четыре дня. Ночевал в брошенных домах, с первыми лучами солнца продолжая свое путешествие. Сторож велел идти на север. "По дороге тебя встретят", сказал он Димке. Пока он никого не встретил, если, конечно, не считать ночного гостя.
Тушенка закончилась сутки назад и вчера, устраиваясь на ночлег, Димка сильно переживал, что нечем накормить Джека. Голодный щенок скулил, тыкался холодным носом в руки и никак не хотел лечь спать. Димка уже обыскал весь дом, в котором они расположились, но не нашел ничего съедобного. Он уже собирался расширить поиски и обыскать всю деревню, но тут дверь распахнулась, и на пороге возник кровосос. Он внимательно оглядел Димку и Джека, сделал несколько бесшумных шагов и положил перед ними тушку зверька, отдаленно напоминавшего зайца, и небольшой сверток. После этого он повернулся и исчез в ночи. Джек тут же вцепился в еще теплое мясо, и Димке стоило большого труда отнять у рычащего и кусающегося щенка добычу, чтобы приготовить нормальный ужин.
С помощью армейского ножа ему удалось аккуратно разделать мясо. Джек получил требуху и кости, а остальное Димка положил в котелок и повесил его над костром, который развел прямо в разрушенной печке. Хлопоча, он совершенно забыл про сверток, но, повесив котелок и присев в ожидании ужина, снова заметил его. Размотав обрывок брезента, он увидел круглый черный камень с пляшущей красной искрой внутри. Он сразу понял, что это такое. Подержав Око на ладони, Димка осторожно завернул его снова. Он не был готов к такому стремительному развитию событий. Положив его в рюкзак, он почувствовал, как забилось сердце. Око в рюкзаке – смертный приговор без обжалования и снисхождения. Но он так же понимал, что передали его ему не просто так. Кто‑то замолвил за него слово перед Зоной, и она теперь нуждалась в нем. Вряд ли Око будет действовать на него так же, как на других сталкеров – Димка был уверен на сто процентов, что это не так. Жаль, что кровососы не говорят по‑человечески, размышлял Димка, глядя, как Джек хрустит костями странного зайца. Расспросить бы его о Барьере, точнее, о территории за Барьером. Хорошо, что с ним Джек. Слепые псы чувствуют аномалии лучше и точнее любых детекторов. А здесь, за Барьером, количество аномалий быстро растет с каждым пройденным километром. Только вот Стрелка, пожалуй, это не остановит. Для этого Зоне и понадобился Димка. В который раз уже он жалел, что поддался на уговоры соседа. Жил бы, как все нормальные люди. Пусть рядом с Зоной, но ведь не в Зоне! Но с другой стороны, если такие, как Стрелок, будут добираться до Исполнителя Желаний, то очень скоро весь мир окажется в Зоне. И весь вечер, за ужином и после него, до самого сна, Димка мыслями возвращался к Стрелку. А утром пошел снег.
* * *
– Это все? – Стрелок в упор смотрел на Беса. Тот кивнул, не поднимая головы. Стрелок тяжело вздохнул, поднялся из‑за стола и сжал его плечо.
– В моей группе теперь не хватает одного человека. А ты лишился напарника. Не хочешь присоединиться ко мне? – спросил он Беса. Тот отрицательно мотнул головой. – Как знаешь. Если передумаешь, милости прошу. Где найти, знаешь.
Резко повернувшись, Стрелок стремительно вышел, чуть не сбив стоявшего у дверей Клыка. Последний, сплюнув зубочистку, которую гонял во рту, пока Стрелок говорил с Бесом, вышел следом.
– Как думаешь, не врет? – Стрелок щурился на белый снег. Его воспаленные глаза больше привыкли к темноте ночи и подземельям.
– Надень очки, – посоветовал Клык. – Доктор опять ругаться будет. А насчет Беса… Нет, не будет он врать. Я о нем слышал.
Стрелок зябко повел плечами, достал из нагрудного кармана черные очки и надел. Вдвоем они медленно двинулись к Восточной заставе.
– Еще полгода, – Стрелок, наклонившись, сгреб немного снега перчаткой. Первый снег был податливым и липким. – От этой экспедиции слишком много зависит. Я не буду рисковать этой зимой. До весны мы хорошо подготовимся и, как только земля подсохнет, двинемся. А пока отправимся к Доктору.
Клык согласно кивнул. Стрелок лукаво глянул на него и неожиданно запустил снежком. Клык, которому снег попал за шиворот, ахнул и поспешно стал зачерпывать снег. Так, перекидываясь снежками, они дошли до заставы.
* * *
Илья его не узнавал. Да и не только его. Он лежал, глядя в потолок широко раскрытыми глазами. Сам он тоже сильно изменился. Порой Бесу казалось, что он совсем не знает этого человека, лежащего совершенно неподвижно. Доктор сказал, что может пройти очень много времени, прежде чем Злой придет в себя. Ну что ж, времени зимой хоть отбавляй. Того, что Бес отложил за прошлый сезон, хватит с лихвой, чтобы позаботиться о напарнике. Надо будет только дойти до лагеря американцев. Доктор выписал рецепт и сказал, что такие лекарства можно найти у них. Доктор был тактичным и умным человеком. Он знал, что Бес находится в федеральном розыске.
Бес вздохнул и стал готовить на спиртовке жиденькую манную кашу на воде. Крупу он купил у Паука за бешеные деньги, но молока достать не смог. Проще было достать луну.
В дверь протиснулся Федя Убей Крысу.
– От козы пойдет? – спросил он Беса.
– Что пойдет? – не понял Бес.
– От козы, – терпеливо повторил Федя. И пояснил: – Молоко.
– Да, конечно, – Бес растерялся, – но я везде уже спрашивал…
– Не везде, – сказал Федя, – у меня ты не спрашивал. Давай фляжку, утром будешь с молоком.
Бес шагнул к Феде и порывисто обнял его.
– Ладно тебе, – Федя смутился, – мы здесь не чужие. Я тебе за любого скажу.
– Спасибо, Федя, – Бес был тронут. – И ребятам спасибо.
Федя похлопал его по руке и молча ушел. Люди остаются людьми, думал Бес, остужая снятую кашу, а Зона снимает человеческую шелуху, оставляя здоровое ядро. Настроение его улучшилось, луч надежды проник в тесную каморку, где им с напарником предстояло провести долгие зимние месяцы.
Глава II
К вечеру метель усилилась. Димка заблудился и совершенно выбился из сил. Одетый отнюдь не в зимнюю экипировку, он продрог до мозга костей, и только маленький живой комочек согревал ему живот. Отчаяние все сильнее овладевало им. Он остановился и сел прямо на снег. Стараясь не шевелиться, чтобы не растерять остатки тепла, дрожа от пронизывающего холода, Димка приготовился умереть. Он слышал, что смерть от холода совсем не страшна, просто засыпаешь, и все. Но сон не приходил. Из снежной пелены вынырнул кровосос и сел напротив. Его желтые глаза смотрели с укором. Димка отвернулся в другую сторону, но там стояли Бес и Злой, негромко переговариваясь и глядя на него. А справа, в простых летних платьях, уже подходили мама с Верой. Сестра что‑то говорила матери, но та, похоже, не слушала, смотрела на сына так, как могла только она, с любовью и жалостью. Димка хотел что‑нибудь сказать матери, но не смог разжать губ. Потрогав лицо, он обнаружил снежную корку на недельной щетине. Пытаясь ее содрать, он не заметил, как вокруг опустело. Ушли все, кроме сестры. "Вставай" – сказала она ему. Димка послушно встал. Он всегда немного побаивался Веры и слушался ее беспрекословно. Впрочем, не только он. Во взгляде старшей сестры было нечто такое, что безотказно действовало практически на любого человека. "Иди за мной" – Вера повернулась и легко зашагала сквозь снежную пургу. Димка двинулся за ней, но тут же стал отставать, проваливаясь и с трудом вытаскивая ноги из снега. "Какой ты неуклюжий. Иди как я" – С легкой насмешкой Вера глянула на него через плечо. Димка посмотрел и увидел, что она ступает по снежной поверхности босыми ногами. Закоченевшими пальцами он с трудом развязал шнурки и скинул промокшие армейские ботинки. Осторожно поставил босую ногу на снег. Холод абсолютно не чувствовался, а замерзшая корка снега казалась мягкой и упругой. Засмеявшись, Димка побежал за сестрой. Стало тепло, он скинул куртку и до середины расстегнул рубашку. Падающие снежинки больше не кололи его, а ласковым шелком скользили по лицу. Димка подставил руку и удивленно ахнул. Вместо снега на ладонь ложились белые лепестки цветов. Вся земля была усыпана ими. "Это ромашки, мои любимые" – сказала Вера, обернувшись. На голове у нее был красивый венок из цветов. Она протянула ему такой же. "Надень венок, я сплела его для тебя" – сестра ласково смотрела на него. Он послушно одел его на голову, и тотчас услышал прекрасную музыку, которая звучала, казалось, прямо в голове. Вера засмеялась и побежала, Димка побежал за ней. Стало легко и радостно, только Джек никак не мог согреться, мелкая дрожь сотрясала его крохотное тельце. Димка хотел сказать ему что‑нибудь ласковое, но не смог открыть рта, потому‑что венок своими побегами оплел ему голову и верхнюю часть тела. Димка попытался оборвать зеленые путы, но руки слушались с трудом, а венок пускал и пускал побеги, которые все сильнее охватывали его. Ему пришлось остановиться, так как ноги тоже оказались оплетены. Листья закрыли ему глаза, стало трудно дышать, голос сестры, как звон колокольчика, становился все глуше, удаляясь от него. Стебли потянули его к земле, от которой на Димку дохнуло могильным холодом. Не в силах сопротивляться, ослепший и оглохший, повалившись на правый бок, цепенея от холода, он стал проваливаться в черноту небытия.
* * *
– … Мы рвемся в неизвестность,
Судьбе своей наперекор,
За славу и медали,
Но и кресты едва ли
Будут стоять живым в укор…
Клык медленно потянул спусковой крючок, но Стрелок жестом остановил его.
– Дослушаем. – Губы его едва шевельнулись, но Клык понял и замер.
– Вот и все, вот и все,
Мчится в Зону вертолет,
Прощай, любимая, прощай,
Вот и все, вот и все,
Мы вернемся, всем назло,
Но только если будут дома ждать…
Пальцы Стрелка шевельнулись, Клык прижался глазом к прицелу и нажал на спуск.
Грохот СВД оборвал песню, певец опрокинулся навзничь. Клык услышал одиночный выстрел Стрелка и очередь Крота. Караул блокпоста умер, ничего не успев понять и предпринять.
– Вот и все, вот и все, – мурлыкал Стрелок, спускаясь с насыпи, – прощай, любимая, прощай…
Крот уже спустился и обшаривал убитых солдат. Клык поставил винтовку на предохранитель и медленно встал в полный рост. Закинув оружие за плечо, неторопливо стал спускаться вниз. Пока Крот обыскивал трупы, Стрелок перетряхивал вещмешки убитых бойцов.
– Сидорович будет ругаться за блок‑пост, – Клык прикурил сигарету и, прищурясь, смотрел на Стрелка. – Опять здесь вояки будут шмон наводить, всю клиентуру ему разгонят.
Стрелок отбросил капюшон маскхалата и безмятежно глянул на Клыка.
– Меня это мало задевает. Придется ему это пережить. – Стрелок обернулся к Кроту. – Ты закончил?
Тот кивнул и похлопал рукой по плотно набитому вещмешку.
– Тогда идем, нечего тут задерживаться. Нужно успеть скинуть хабар и добраться до логова. – Стрелок сплюнул и пошел через пост в сторону границы. Клык и Крот переглянулись и пошли следом. Если бы они оглянулись, то увидели, как белая пелена снегопада надвигается, кружась, от центра Зоны, захватывая периметр и заметая следы и пролитую кровь.
Глава III
– Вот и все. – Доктор закрыл свой чемоданчик, поднялся со стула и пошел к умывальнику.
– Что все? – глухо спросил Бес, не отрывая взгляд от своих тяжелых узловатых рук, беспокойно теребящих край скатерти.
– Больше я ничем помочь не могу. – Намыливая руки, Доктор взглянул на Беса. – Жизнь его вне опасности, а поставить на ноги его разве что Дикуль бы мог. Но я, к сожалению, не он. Его надо переправить на Большую землю, в хорошую клинику.
– Как вы себе это представляете? – Бес с тоской смотрел на Доктора. – Взвалить его на плечи и тащить через все блокпосты? Да нас первый патруль прихлопнет!
Доктор подошел к столу и сел напротив Беса.
– Могу дать один совет, но не как врач, а как сталкер.
Бес медленно кивнул, не сводя с Доктора глаз.
– Однажды Стрелок не вернулся из рейда, – голос Доктора слегка дрогнул. – Я отношусь к нему, э, хорошо, вобщем, отношусь. И когда он пропал, я забеспокоился. Расспрашивал сталкеров, но толком никто ничего не знал, кроме того, что он пропал в районе Армейских складов. Ты знаешь, там очень много аномалий. Я был встревожен не на шутку. Собрался и пошел его искать. Я мог бы блуждать очень долго, но мне повезло. Возле самого Барьера я встретил его. Он был очень бледен, шатался от слабости, но живой. Вместе мы вернулись на нашу базу. Когда он немного оклемался, то рассказал, что попал в Карусель. Ему повезло, она была уже старая. Но все равно, крутануло его здорово. Подняло в воздух и отшвырнуло метров на двадцать. Очнулся он в какой‑то избушке. Старая женщина, живущая в ней, за три дня поставила его на ноги. Он ушел недолечившись, потому что знал, что его ищут. Я осмотрел его. Он был практически разорван на куски, все тело в свежих, едва заживших шрамах. Поверь мне, я бывший военный хирург, шил людей в Чечне, но такого не видел никогда. Он не мог выжить, если судить по полученным повреждениям. Тем не менее, он был жив и почти здоров.
– Где ее искать и как ее зовут? – Бес был полон решимости.
– Стрелок сказал, что она велела называть себя Лекаркой. Судя по всему, она мутант.
Доктор достал из планшета карту и разложил ее на столе.
– Вот по этой дороге, через Мертвый город. Километров через пятнадцать будет пересечение со старой проселочной дорогой. Саму дорогу, конечно, не видно, но там сохранился дорожный знак. Сворачиваешь вправо и идешь прямо, километра три, пока не упрешься в старый хутор. Там она и живет. Учти, я там не был. Эту информацию я получил от Стрелка.
– Судя по карте, – сказал Бес, глядя на Доктора, – этот хутор находится возле самого Барьера.
– Если не за самим Барьером, – ответил Доктор. – Стрелок неоднократно пересекал Барьер. Там есть совершенно неизученные аномалии, которые порождают очень интересные артефакты. И еще, там очень опасно. Не каждый сталкер решится пересечь Барьер.
– Я знаю, – Бес вспомнил Димку, уходящего через Барьер в последний день осени. – Меня это не остановит.
Доктор рывком поднялся из‑за стола.
– Тогда удачи. – Доктор протянул руку Бесу. Тот горячо пожал ее. Доктор пошел к двери, накинул свой дождевик и вышел наружу.
Проводив Доктора, Бес стал размышлять. Несмотря на зиму, до Мертвого города он мог бы добраться в течение трех дней. Один. Вряд ли удастся уговорить старуху бросить дом и идти черт знает куда. А добраться туда с Ильей даже летом было бы проблематично. Ни один транспорт, за исключением вертолета, не работал в Зоне. Но вертолет взять негде. Придется идти ножками.
Бес вздохнул и подошел к Илье. После укола Доктора Злой спал. Поправив одеяло, Бес быстро направился к выходу.
* * *
Он очнулся в каком‑то душном помещении. В горле першило от пряных запахов трав, от большой русской печи волнами расходился жар. А возле двери лежал разомлевший щенок и часто‑часто дышал.
– Джек, – позвал его Димка, и не узнал свой голос. Щенок вскочил и с радостным визгом кинулся к нему. Он лизал его в нос, глаза, губы. Димка, не в силах отвернуться, слабо улыбался и пытался отодвинуть Джека рукой.
Скрипнула входная дверь. Димка скосил глаза и увидел настоящую Бабу‑Ягу. Сгорбленная, с клюкой, с большим крючковатым носом, украшенным бородавкой, прошла, подволакивая ногу, и села на лавку. Сняла платок с головы, рассыпав по плечам седые волосы. Жгучие ястребиные глаза уставились на Димку.
– Ну, очнулся? – спросила ведьма и, нагнувшись, стала стаскивать валенок с хромой ноги. Не успел Димка спросить, кто она такая, как входная дверь скрипнула вновь и на пороге возникло очень странное существо. Внешне оно очень напоминало медведя, только совершенно без шерсти. Неизвестный науке зверь был в валенках и солдатской шинели. В каждой лапе у него было по ведру воды. Потоптавшись у двери совершенно по‑медвежьи, он поставил ведра на пол.
– Спасибо, Бер, – сказала старуха, – ступай себе.
Бесшерстный медведь что‑то буркнул и вышел.
– Кто это? – просипел Димка.
– Это Бер, бывший медведь, – ответила Баба‑Яга, снимая второй валенок. – Натворили вы дел со своим атомом. Ни одну тварь божью не узнать, всех покалечило. Псы вот без глаз остались, хорошо ли так‑то?
Димка попытался отшутиться:
– Зато нюх им теперь глаза заменил. Глаза в Зоне им ни к чему.
– Это сами псы тебе сказали? – с презрением прищурилась старуха, – вот бы тебе нюх вместо глаз! То‑то, небось, обрадовался бы.
– А вы кто? – спросил Димка, немного смущенный суровой отповедью. Старуха неожиданно улыбнулась. От ее улыбки по всему лицу побежали лучики‑морщинки, мгновенно преобразив ее. Теперь она казалась доброй и ласковой бабушкой.
– Лекарка я, – сказала она ему, – навроде Айболита здешнего. А зовут меня Лукерья Петровна.
* * *
Стрелок чистил картошку.
– Ну, долго ты еще будешь возиться? – спросил он Клыка, колдовавшего над газовой плиткой.
– Сейчас, – ответил тот, – ты чисти, не отвлекайся.
Крот оглядел их и снова склонился над столом, который был завален радиотехнической литературой, самодельными схемами и печатными платами.
Стрелок бросил нож в ведро и подошел к столу.
– Ну, как?
Крот поднял глаза и вымученно улыбнулся:
– К Новому году будет готово.
– Неужели? – удивился Стрелок, – молодец! Думаешь, сможешь подобрать код?
– Обижаешь, Стрелок, – медленно произнес Крот. – Я и посложнее замки открывал.
Стрелок примирительно поднял руки:
– Прости, не хотел обидеть. Просто нервничаю.
Он повернулся и вышел на улицу.
– Чего это он? – спросил Крот. Клык дернул плечом:
– Психует из‑за задержки. На меня тоже срывался.
Оба замолчали. Потом Крот тихонько позвал:
– Клык!
Клык повернулся к нему.
– Помяни мое слово, положит он нас, как Призрака.
Клык долго смотрел на Крота, собираясь возразить, но так ничего и не сказал. Крот криво усмехнулся и снова склонился над столом.
Глава IV
Зима колючей рукой взяла Зону за горло. Секретные тропы и тайники украл белый, девственно чистый снег. Таким его можно увидеть только в местах, где не ступала нога человека. Но и зверь не спешил оставить свои следы на этой белой скатерти смерти. Под пушистым покрывалом притаились аномалии, смертельно опасные для всего живого. Лишь изредка тишину пустыни нарушал рокот воздушной машины, совершающей дежурное патрулирование территории от границы Зоны до Барьера. Ощетинившийся оружием, металлический хищник висел высоко в небе, всевидящим оком осматривая притихшее, но все такое же враждебное пространство. С высоты птичьего полета людям, управлявшим грозной машиной, был виден кошмарный аномальный котел Чернобыльской АЭС, пульсирующий, как сердце огромного спрута. Над ним всегда висела грязная шапка низких облаков. Изредка они наливались синевой, и тогда свирепые молнии били в истерзанную землю, а на саркофаге плясали огни святого Эльма.
Грозные силы, вышедшие из‑под власти человека, разбуженные неуемной жаждой познать суть вещей, теперь угрожали миру. Планета не осознала нависшей опасности. Средства массовой информации ежедневно обрушивали на человека пожары, авиакатастрофы, убийства и экологические бедствия. Чернобыль остался в прошлом, вытесненный из памяти людей потоком информации о новых угрозах. Ликвидаторам аварии заткнули рот нищенскими подачками, пострадавших отправили умирать на просторах державы, свято хранящей свои секреты, а защитников окружающей среды ловко перенаправили на другие проблемы. Только отсюда, из кабины боевого вертолета, была видна злокачественная опухоль мира, адская машина которой неуклонно набирала обороты. Там, за Барьером, в руинах Полынь‑города, готовилась колыбель для нового властелина планеты.