Как бы то не было, теперь он внутри. Внутри чего‑то, что никогда не выпустит его из своих объятий. Хранитель возвращался, мысли становились стройными, плавными и немного яростными, как обычно. Мир становился простым и понятным, сомнения уходили прочь, вместе с дезертиром скрываясь в глубинах сознания.
Последние судороги пробежали по телу контролера, он вытянулся и замер. Димка встал, закинул винтовку на плечо и стал спускаться с холма, чтобы устроиться на ночлег в одном из брошенных домов, где когда‑то жили люди.
Глава III. Стрелок
– Сядь, – велел Стрелок, указывая рукой на скамью. Злой, тяжело дыша, присел. – А теперь давай по порядку.
– Беса взяли, – выпалил Злой, сверля его глазами. – Вояки на заставе опознали. Он год назад военного сталкера в Воронку заманил.
Стрелок многозначительно присвистнул. Клык полез в нагрудный карман, достал две сигареты. Одну сунул в рот, другую вложил в протянутую руку Стрелка.
– Хреново, – закурив, Стрелок выпустил дым кольцами и взглянул на Злого. – А от меня ты чего хочешь?
– Поговори с Ворониным, – тихо произнес Злой, – все знают, что ты с ним на короткой ноге. А я тебе все, что накопили с Бесом, отдам. Штук сто пятьдесят наберем. Пусть отпустит. Мы тихо уйдем, никто и не узнает.
Стрелок задумчиво усмехнулся:
– Это ты не по адресу обратился. С такими предложениями ты лучше к наемникам иди. А я за деньги ничего делать не буду.
– А что тебе нужно? Хочешь, Мамины Бусы, или Ночную Звезду?
Стрелок невесело засмеялся.
– Сроду всякую дрянь на пояс не вешал, и тебе не советую. Душа дороже тела. А эти игрушки далеко не так безобидны, как кажется.
– Помоги, Стрелок, – взмолился Злой, – ты не берешь, так Воронин возьмет. А я тебе отслужу.
Стрелок задумался. Переглянулся с Клыком, стряхнул пепел и сказал:
– Обещать ничего не буду. Схожу к Воронину, поздравлю с присвоением звания, поговорю. Посмотрим, что он скажет.
– А что, ему звание присвоили? – удивился молчавший до сих пор Доктор.
– Вчера вечером хотел зайти, поболтать, – неохотно ответил Стрелок, – да часовой не пустил. Сказал, что военные привезли приказ о присвоении Долгу статуса полиции Зоны и звания генерала Воронину. И сейчас он с прилетевшим майором обмывает это дело. Так и ушел, не солоно хлебавши.
– Тогда иди прямо сейчас, – строго велел Доктор, – не тяни резину. Бес хороший человек. Надо помочь.
Стрелок кивнул и поднялся из‑за стола. Но не успел он сделать и пары шагов, как в бар вбежали два здоровенных спецназовца.
– Быстро все на плац! – зычным голосом скомандовал один из амбалов. – Общее построение!
Сталкеры заворчали, стали медленно подниматься и продвигаться к выходу.
– Поживей! – амбал насмешливо поторапливал отстающих. Злой с Клыком и Доктором вышли последними, беспокойно переглядываясь.
Выйдя на плац, Злой удивленно охнул:
– Блин, они что, всю Зону собрали?
Стрелок только покачал головой, но ничего не сказал.
На плацу находилось больше тысячи человек. Военные торопливо выравнивали их в подобие строя. Вышедших из бара тоже затолкали в общую кучу. Наконец, порядок был наведен. Один из военных легкой рысью побежал к штабу Долга.
Через несколько минут напряженного ожидания появился Воронин в сопровождении майора внутренних войск. На плацу воцарилась тишина.
Воронин был мрачен. Может, из‑за вчерашних бурных возлияний, может, по какой другой причине. Он кивнул майору, чтобы тот начинал.
– Итак, бывшие вольные сталкеры, – откашлявшись, майор заговорил очень громким голосом, чтобы было слышно всем. – Вольница кончилась. По договоренности с правительством Украины, Российская Федерация проводит окончательную зачистку Зоны отчуждения Чернобыльской АЭС. Я напомню вам, что по законам обоих государств незаконное сталкерство карается длительным лишением свободы. А сталкеры, уличенные в торговле или выносе из Зоны артефактов – вплоть до высшей меры. Но если даже кто‑то из вас надеется на снисхождение судей, то он глубоко ошибается. Мне даны самые широкие полномочия для решения вашей участи, в том числе и вынесения высшей меры наказания. У подавляющего большинства из вас при задержании были изъяты артефакты. Я мог бы всех вас пустить в расход.
Народ зашумел. Майор, дождавшись, пока утихнет гул, продолжал:
– Но я даю вам один шанс. Вы его не заслуживаете, но, тем не менее, вы его получите. Те из вас, кто добровольно примет участие в операции, получит полную амнистию и право беспрепятственно покинуть Зону. Кто откажется – будет предан военно‑полевому суду. Если есть желающие отказаться от зачистки – выходите сейчас.
Выждав минуту, майор усмехнулся:
– Я так и думал. Ну что ж, одобряю ваш выбор. Завтра вас разобьют на подразделения и доведут боевой приказ. С этой минуты вы будете числиться за министерством обороны в качестве волонтеров. По окончании операции вам выдадут ваше денежное довольствие в размере десяти окладов рядового‑контрактника и проездные документы. И можете убираться ко всем чертям.
Майор перевел дыхание и оглядел сталкеров. Те больше не шумели. Он удовлетворенно кивнул головой.
– Сейчас вы получите нашивки волонтеров. Будьте так любезны, нашейте их на грудь и спину. После команды к выступлению, каждый, у кого не окажется нашивки, рискует получить пулю. Он автоматически будет считаться бандитом. Да, чуть не забыл! Не надейтесь увильнуть от выполнения задания и отсидеться где‑нибудь. Следом за всеми группами будут двигаться заградотряды. Всех отставших, заблудившихся и прочих они будут расстреливать, как дезертиров.
Он строго посмотрел на притихшую толпу. Сталкеры, понурившись, молчали.
– И еще. Не смотрите так мрачно на эти вещи. Это касается не только вас. Любой из военных, уличенный в дезертирстве, также будет расстрелян. Это обычная воинская дисциплина, не более того. Да, кстати, совсем забыл. Выйдите из строя те, кто в Зоне больше трех лет. Для вас у меня будет отдельное дело.
Злой, загипнотизированный речью майора, дернулся выйти, но кто‑то крепко схватил его за руку. Покосившись, он увидел Стрелка.
– Стой спокойно, – прошипел тот сквозь зубы, сохраняя на лице беспечное выражение. Злой послушался.
Из строя вышло больше пятидесяти сталкеров.
– Шагайте к штабу, – распорядился майор. Ветераны нестройной толпой отправились с плаца. Майор внимательно оглядел оставшихся и повернулся к Воронину:
– А ведь не все вышли, генерал.
– Я их здесь не прописывал, – буркнул тот, – сам разбирайся.
Майор усмехнулся.
– Ладно, после зачистки проверим оставшихся в живых с помощью медицины.
Воронин скривился. Майор хотел что‑то еще сказать, но передумал и повернулся к строю.
– У меня все. Какие будут вопросы?
– А куда это старожилов забрали? – крикнул кто‑то.
Майор прищурился:
– Из них будет сформирован разведотряд. Их укомплектуют, как военных разведчиков. Выдадут "Терминаторы" и гаусс‑винтовки. Может, не все сознались? Так еще не поздно. Выходите и догоняйте товарищей.
Но больше никто не вышел. Майор выдержал очередную паузу и махнул рукой:
– Тогда расходитесь. Шевроны можно будет получить после обеда, у входа на базу Долга.
Сталкеры, шумно обсуждая полученную информацию, не торопились расходиться. Воронин быстрым шагом отправился к себе, а майор пошел на вертолетную площадку, примыкавшую к плацу.
– Ну и дела, – покрутил головой Злой. Посмотрел на Стрелка и спросил:
– А чего ты меня удержал?
Стрелок пожал плечами:
– Так, предчувствия нехорошие. Ладно, пойду к Воронину. Жди меня в баре.
Он вернулся в бар через двадцать минут после Злого. Взял у Сергеича бутылку спирта и сел к столу.
– Воронин сейчас занят, – ответил он на молчаливый вопрос Ильи. – Схожу еще разок вечером. А пока давайте пообедаем. Да, Крот, собирайся давай. Сейчас к Свободе отправляется Череп с командой для переговоров. Просил кого‑нибудь из сталкеров, кого хорошо знают анархисты. Чтоб раньше времени стрельбу не открыли. Я ему посоветовал тебя. Ты же многих там знаешь. Заодно расскажешь нам, как пройдут переговоры.
Крот кивнул и вышел. Стрелок тяжело вздохнул.
– Чего вздыхаешь? – спросил Доктор. Стрелок посмотрел на него, откупорил бутылку и плеснул себе в кружку грамм пятьдесят. Опрокинул залпом и, не закусывая, ответил:
– Чует сердце беду, батя. Темные дела затеваются в Зоне.
Глава IV. Темные дела
Напряжение нарастало. Даже ночь накануне была на удивление тихой, ни собачьего лая, ни выстрела. Хмурые облака низко нависли над Зоной, скрыв от глаз солнца проклятую, многострадальную землю Чернобыля. Все готовились к решающей битве.
Закопав контролера, Димка задумался. Это было слишком по‑человечески, но сегодня влияние Хранителя было ослаблено, видимо, он тоже готовился к сражению. И разные мысли и сомнения вновь подступили к измученной душе сталкера. Правильно ли он выбрал сторону, на которой решил сражаться. Совсем остаться в стороне он не мог, здесь Димка был полностью согласен с Хранителем. Тот сказал ему, что те, кто думает пересидеть, пока сталкеры и Зона режут друг друга, уже проиграли. В этой войне, сказал Хранитель, будет только один победитель, тот, кто победит, и только один проигравший, тот, кто стоял в стороне. Остальные просто погибнут. Погибнуть в бою – не самое страшное в этом мире. Самое страшное, сказал Хранитель, это лишиться свободы.
Димка вздохнул. Плохо, что люди изначально недооценили Зону. Точнее, сами спровоцировали этот конфликт. Если еще точнее, сами создали Зону и теперь воюют с ней. То есть, сами с собой. Но на войне, как на войне. Зона вынуждена защищаться. И меры к обороне она предприняла уже давно, позволив людям растаскивать по всему миру свои артефакты. В который раз Димка поразился людской беспечности и жажде наживы. Дети Зоны сейчас были в каждом уголке земного шара. Они незримо влияли на своих владельцев, меняя их психику, ломая бесшумно гены, превращая их в слуг адской машинки под названием Монолит.
День клонился к вечеру. Солнце, спускаясь к горизонту, скрытое за облаками, окрасило их в зловещий кровавый цвет. Приближалась ночь, время темных дел.
Хранитель возвращался. Он нес новую информацию, и Димка прислушался к себе. Темные дела уже начали свершаться, и времени до штурма осталось совсем мало. Хранитель приказал Димке усилить оборону, а переговоры со Стрелком свести к минимуму. Пусть будет слово его да – да, нет – нет. И если он не откажется от своих затей, пусть пеняет на себя. Но для этого нужно быть готовым.
Димка встал. Выбрал направление и взмахнул руками, как дирижер перед началом концерта. Глаза его совсем потемнели и стали чужими. Сила его возросла, и он легко накрыл Радар невидимой сетью своего влияния. В полной тишине, с опустевшими глазами, батальон ветеранов покинул базу и отправился на зов с юго‑востока.
* * *
Их взяли классически, на заре, когда крепкий сон сморил охрану. Оторопевшие уголовники ничего не успели понять, разбуженные пинками солдатских ботинок. Начались допросы. Но шестерки знали мало, а авторитеты молчали. Солдаты были без масок, а значит, судьба их уже была решена. Когда к обеду шестеро бойцов притащили охапку лопат, Корявый только презрительно сплюнул, но к лопате не прикоснулся. Не стали копать и еще восемнадцать человек. Их тут же поставили к кирпичной стене и расстреляли на глазах остальных. Несколько секунд стояла тишина, прерываемая только хриплым дыханием очевидцев и стонами раненых. Но как только стволы автоматов повернулись к пленным, они сразу засуетились и тут же расхватали лопаты.
К вечеру могила была готова. Но напрасно надеялись на снисхождение копавшие. Им даже не дали вылезти из ямы. Многие были еще живы, когда на них сбросили тела авторитетов, казненных у стены, и посыпалась земля. Шестьдесят три человека было в этой братской могиле. Депо прекратило свое существование.
* * *
– Здорово, Крот! – Макс радостно скалился, стоя у шлагбаума. – Как дела у вас со Стрелком?
– Дела, как сажа бела, – хмуро ответил Крот, протягивая руку. – Боюсь, недобрые вести я вам принес. Лукаш здесь?
– Конечно, – согнав с лица улыбку, Макс с тревогой смотрел на Крота. – А тебе он зачем?
– Мне незачем, – сплюнул Крот, – Череп с ним хотел побеседовать.
– А где он?
– Ждет моего сигнала, что стрелять не будете.
– Так ты парламентер, – прищурился Макс, – тогда подожди немного.
Он быстро отдал нужные распоряжения своим людям и одного послал в штаб. Через несколько минут гонец вернулся и кивнул Максу.
– Ну что, давай свой сигнал, – сказал тот Кроту.
Крот вытащил ракетницу и дернул за кольцо. Бледная зеленая искра с шипением взметнулась вверх.
– Знаешь, Макс, на вашем месте я бы не стал договариваться с долговцами, – сказал Крот, провожая ракету взглядом, – ничего доброго не будет из этих переговоров.
– Ты не нашем месте, – отрезал Макс, – ты пришел вместе с ними.
– А меня особо не спрашивали, – огрызнулся Крот, – там все сталкеры в заложниках. Если я вернусь один – меня расстреляют. Если долговцы вернутся без меня – расстреляют каждого двадцатого. Если никто не вернется – каждого десятого.
– Что‑то ты наговариваешь на Долг, – усомнился Макс, – они, конечно, не подарок, но даже наших не расстреливают.
– А кто говорит про Долг? – удивленно взметнул брови Крот. – Территорию Долга контролируют федералы. А сам Долг получил официальный статус полиции Зоны.
– А как же украинское правительство? – Макс был ошеломлен.
– Продали нас все, Макс, – тихо ответил Крот. – А теперь еще сунут в кровавую мясорубку.
Оба помолчали немного.
– А ты вот что сделай, Макс, – вдруг попросил его Крот. – Меня на переговоры не пустят, а Стрелок велел разузнать, о чем там речь пойдет. Так ты жучка прицепи в кабинете у Лукаша, а когда уйдем, снимешь. Какая‑то буча заваривается. Нам информация нужна.
Макс внимательно посмотрел на него и протянул руку. Крот вложил в нее маленький микрофон с присоской. Макс медленно сунул его в карман и стал смотреть на дорогу, где уже появились черные точки долговцев.
* * *
В Темной Долине, где расположился лагерь совместной американско – европейской научной экспедиции, приземлился огромный транспортный вертолет вооруженных сил Российской Федерации. Раньше он перевозил танки, а сейчас предназначался для иностранных гостей. Из вертолета вылезли русские военные, вооруженные до зубов. Солдаты тут же разбежались по периметру лагеря и заняли сектора обстрела. Старший, в сопровождении одного, легко вооруженного, подошел к сбившимся в кучу американцам.
– Срочная эвакуация в целях обеспечения вашей безопасности. Дальнейшее пребывание людей в Зоне поражения прекращается, – процедил он сквозь зубы и кивнул переводчику: – Переводи.
Тот перевел. Иностранцы зашумели. Один пожилой человек с седой шевелюрой вышел вперед и начал что‑то говорить, сопровождая свои слова бурной жестикуляцией.
– Что он там лопочет? – поинтересовался офицер у переводчика.
– Он говорит, что это нарушение международного права и соглашений, подписанных с украинским правительством. Он не понимает, что здесь делают русские военные, эта земля им не принадлежит. Он требует консула и представителей правительства Украины.
– Смотри‑ка, – деланно удивился офицер, – ученый, а так хорошо в знаках различия разбирается. Может наш камуфляж от украинского отличить.
Он скинул с плеча Эфу, передернул затвор и внезапно заорал:
– А ну, бегом в вертолет! Я вам покажу международные права!
Размахивание оружием помогло. Иностранцы кинулись к воздушному гиганту со всех ног.
– А ты беги к Рябинину, скажи ему, пусть проверит палатки, чтобы никого не забыть, – капитан небрежно стряхнул перчатку и полез за сигаретами. Глядя, как американцы торопливо лезут в винтокрылую машину, он усмехнулся:
– Говорил Петровскому, что не нужно никакого переводчика. И так договорились, без проблем…
Глава V. Побег
Стрелок вошел без стука. Воронин поднял тяжелую голову и посмотрел на него мутными, налитыми кровью глазами из‑под набрякших век.
– Что нужно? – глухо спросил он Стрелка.
– Да ты никак пьян, – удивился тот, усаживаясь за стол. – Все еще звезды обмываешь?
Воронин скривился, как от зубной боли. Нащупал пачку на столе, достал сигарету. Прикурил, и спросил, выпуская дым:
– Давай ближе к делу. Что хотел?
– Ближе, так ближе, – согласился Стрелок, – я по поводу операции. Освободи Доктора от участия. Он уже слишком стар для сражений.
– Все? – Воронин смотрел на Стрелка почти с нескрываемой злостью.
– Не все, – Стрелок, не смущаясь, смотрел ему прямо в глаза. – Еще у вас в подвале сидит сталкер по прозвищу Бес. Отдай его мне и можешь рассчитывать на мою группу, как на самого себя. Выполню любую задачу. Кстати, что там за разведка из ветеранов? Они уже ушли?
Воронин долго молчал, сверля глазами Стрелка. Наконец, раздавив в пепельнице окурок, сказал:
– Ладно, тебе скажу. Только не думаю, что тебе это понравится. Но это дело твое. Если ты думаешь, что мои звезды прибавили мне власти, то ты ошибаешься. До прилета федералов я был здесь царь и бог, теперь я никто. Бал здесь правит майор Петровский. Он решает все. Я могу лишь озвучить тебе его решения. Первое – в операции принимают участие лишь добровольцы, это официальная установка. Но у Петровского есть право вершить здесь военно‑полевой суд. Он может расстрелять любого, назвав его дезертиром. Проверять его никто не будет. Тем более, есть еще и неофициальные установки. Согласно им, в операции должно погибнуть максимальное количество сталкеров. Военные, в основном, должны выполнять функцию заградотрядов. Здесь нет ни одного срочника, только контрабасы. Они не хотят проливать свою кровь, поэтому без тени сомнения будут проливать чужую. Приказ Петровского – в операции участвуют все сталкеры! С отказниками поступят, как с деповцами.
– Это как? – спросил внимательно слушавший Стрелок.
– А так. Сегодня утром Депо закрыли. Взяли теплыми на заре больше шестидесяти человек и ликвидировали. Поэтому в операции участвуют все. Думаю, на первый вопрос я тебе ответил. Теперь второй. Беса брал не я, а федералы. Он в розыске, ты должен об этом знать. Ему шьют убийство военного сталкера, а значит, жить ему осталось до возвращения Петровского.
– А где он?
– Пропала связь с батальоном охраны на Радаре. Сейчас вертолет заправят, и он лично улетит туда, проверить, в чем там дело. А по возвращении будет суд и все вытекающие последствия. Твоему Бесу уже могилу выкопали.
– Послушай, Воронин, – начал Стрелок, но генерал властно его оборвал.
– Нет, это ты послушай! Сколько раз я вам всем повторял – не связывайтесь с военными сталкерами! А если уж связались – не оставляйте свидетелей! Твой Бес нарушил оба правила, и я ничем не могу помочь. Так что будем считать, что на второй вопрос я тебе тоже ответил.
Воронин замолчал, тяжело дыша. Руки его мелко подрагивали.
– Ну, а со старожилами что? – Стрелок бесцеремонно достал сигарету из пачки на столе сигарету. – Давай все до конца.
– До конца? – Воронин нехорошо оскалился, – что ж, в самую точку. Нет больше твоих ветеранов.
– В каком смысле?
– А в прямом. На, почитай, – Воронин подал Стрелку листок бумаги формата А4.
Стрелок взял его в руки и побежал по нему глазами.
…Совершенно секретно…..майору Петровскому…..по последним данным исследований…..Пребывание в Зоне отчуждения больше трех лет….. необратимые изменения ДНК…..и вызывает…..не контролируемые мутации…..непредсказуемое поведение…..Приказываю…..не использовать данную группу риска…..ликвидировать до начала операции….. Заместитель министра ФСБ РФ…
Стрелок оторвал взгляд от страшной бумаги:
– Ты… Ты знал об этом приказе утром, когда их… Ну…
Воронин кивнул. Стрелок поднялся и, складывая листок вчетверо и засовывая его за отворот комбинезона, сказал:
– Ну и сука же ты, Воронин. – Повернулся и вышел, хлопнув дверью.
Воронин потянулся рукой под стол, достал бутылку и налил полный стакан. Убрал бутылку и выпил налитое, как воду, не закусывая.
– Подумаешь, сука, – сказал он, ни к кому не обращаясь. – Все равно все сдохнем – и суки, и мутанты…
Дверь распахнулась, стремительно вошел Петровский:
– Ты что, генерал, уже сам с собой разговариваешь?
Воронин смерил его тяжелым взглядом. Майор сделал вид, что ничего не заметил и заговорил по существу:
– Генерал, я вылетаю. Дай мне человек десять своих, а то у меня и так уже с людьми напряженка. И Захаров еще из Темной Долины не вернулся.
Воронин нажал кнопку звонка, в кабинет вошел высокий долговец.
– Серов, снимай штабное охранение, – сказал ему Воронин, – здесь больше нечего охранять. Полетите с майором Петровским на Радар. Выполняй.
Серов кивнул и вышел из кабинета.
Майор с уважением посмотрел на генерала:
– Молодец. Дисциплина у тебя на высоте. Ладно, бывай. Может, мы там заночуем, ты нас не теряй. Но, скорее всего, вернусь через пару часов. Все, улетел.
Воронин пожал ему руку и проводил взглядом. Уходя, тот не закрыл дверь и впервые за много дней генерал не услышал ничего. В штабе стояла мертвая тишина. Только с улицы доносился звук вертолетного двигателя. Шум винтов усилился и через пару минут стал стихать. Петровский улетел.
Воронин расстегнул кобуру и достал Макаров. Снял с предохранителя и дослал патрон в патронник. Он ведь тоже провел в Зоне больше трех лет, а Петровский проговорился, что после зачистки Зоны прилетят медики, чтобы выявить среди оставшихся в живых скрытых мутантов. И судьба их уже предопределена.
Воронин усмехнулся и вложил ствол пистолета себе в рот. Немного помедлил, ощущая на языке терпкий вкус оружейного масла, и плавно потянул спусковой крючок.
* * *
– Крота ждать не будем, – Стрелок оглядел сидящих за столом тяжелым взглядом. – Надо действовать, пока нет Петровского и не вернулся Череп. У нас в запасе максимум два часа. За это время мы должны освободить Беса и уйти достаточно далеко. Поэтому слушайте порядок действий. Первое – Клык и Злой идут за Бесом. Там двое часовых. Управляйтесь без стрельбы. Как освободите – мигните фонариком один раз на водонапорную башню. Как только там мигнет два раза фонарь – бегом к Северной заставе. Второе – на башню сядет Доктор с РПГ. Ни один вертолет не должен сесть на площадку, пока не управимся! Понял, Док?
Доктор тяжело вздохнул:
– Ты же знаешь, Стрелок, я больше не стреляю в людей.
– А это не люди, – вскипел Стрелок, вытаскивая из‑за пазухи смятый листок бумаги. – Нам всем приговор подписали. Ознакомьтесь!
В гробовой тишине группа читала секретный приказ. Стрелок заметил, как сузились глаза у Злого, судорогой дернулась щека Доктора, как Клык закусил губу.
– Итак, Доктор, ты еще полон человеколюбия? – осведомился Стрелок.
– Не ерничай, – поморщился Док, – давай дальше.
– Дальше. Хорошо, – глаза Стрелка заблестели. – Я сниму Северную заставу. И дам сигнал Доктору, фонарем два раза. Док даст сигнал Злому, что путь свободен. После того, как они с Бесом дойдут до меня, я еще раз мигну фонарем. Один раз. И помоги тебе бог, батя, лети, как на крыльях. Я жду тебя ровно четыре минуты. Придешь ты или нет – я увожу группу. Да, забыл, если Доктор получит мой сигнал раньше, чем ваш, – палец указал на Клыка, – он уходит ко мне. И мы исчезаем. Понятно?
Клык и Злой дружно кивнули. Стрелок перевел дыхание.
– Вот и отлично. Давай, Клык, открывай арсенал.
Клык рывком выдернул из‑под кровати тяжелый ящик. Поднял крышку и все увидели тускло блеснувшую смерть.
– Вот это да, – не удержался Злой, – как вы все это на территорию Долга притащили?
– Не один день копили, – тускло ответил Стрелок. – На черный день. Вот и пригодится теперь.
– Спасибо, тебе, что согласился помочь, – с чувством поблагодарил его Злой.
– Ну что ты, Илья, – махнул рукой Стрелок. – Это ведь и меня коснулось.
Он оглядел свою вооруженную команду и взглянул на часы:
– Пора, братцы. Ни пуха, ни пера нам. Выходим по одному, интервал – минута.
Злой нырнул в дверь первым. Стрелок отсчитал минуту и хлопнул Клыка по плечу. Тот ухмыльнулся и протиснулся в дверь.
– Только не колебайся, – Стрелок строго смотрел на Доктора. – Помни, нас уже вычеркнули из этой жизни. Пошел.
Док кивнул и тихо скользнул за дверь. Стрелок снял часы и положил на стол. Он уходил не просто от смерти, он уходил за Барьер. А там, за Барьером, чем ближе к АЭС, тем меньше нормально работающих механизмов. Функционировало только оружие. Он вздохнул, закинул на плечо Эфу с глушителем и тоже вышел в ночь.
Глава VI. Доктор
Бес медленно выплыл из забытья, с удивлением ощутив чью‑то руку с мокрой тряпкой, вытирающую его лицо. С трудом разжимая разбитые губы, он прохрипел:
– Кто здесь?
– Очухался наконец, – удовлетворенно отозвался незнакомец. – Я уж думал, кранты тебе. Вторые сутки лежишь в отрубе. За что тебя так?
– Ты кто? – переспросил Бес.
– Человек, – ответил невидимый собеседник, – из мяса и костей, как и ты.
Бес с трудом поднял руку и прикоснулся к глазам.
– Не пойму, у меня с глазами что, или темно здесь?
– Темно, как у негра в ж…, ‑ хохотнул незнакомец, – сидим в каком‑то подвале. Не кормят, суки, ни хрена! Все кишки слиплись. У тебя, случайно, в кармане корки хлеба не найдется?
– Что ж не проверил, пока я без сознания был? – Бес с натугой давил из себя слова. Горло болело, а сломанные зубы ныли так, что хотелось умереть.
– Я что, сявка, по карманам шариться? – обиделся товарищ по несчастью. – Вот помер бы ты, тогда другое дело. Тогда бы и поискал. А не нашел бы – тобой закусил.
– Ну да? – усомнился Бес.
Незнакомец не ответил, только сплюнул. Бес стал догадываться, кто сидит рядом с ним.
– Значит, из Депо ты… – протянул он, не зная, как держать себя с этим человеком.
– Был из Депо, – неохотно процедил тот, – да весь вышел.
– Что, завязал? – поинтересовался Бес.
Тот немного помолчал, а потом стал рассказывать. Так Бес узнал историю Сиплого.
Потом он рассказал ему про себя. Сиплый даже присвистнул:
– Нечего сказать, утешил. Выходит, я вместе со смертником сижу. Хреново.
– Что хреново?
– А то, – пояснил Сиплый, – что я думал, меня сюда временно определили. А выходит, по всему, что кто‑то меня опознал. Значит, жить мне тоже недолго осталось. Примерно, как тебе. Лучше бы меня контролер увел.
– Не говори ерунды, – возразил Бес, – ты хоть раз порчака видел? Разве это жизнь.
– Ага, зато здесь жизнь, – съязвил Сиплый, – правда, не надолго. Надо кореш, как‑то выбираться отсюда.
– Как, интересно?
Сиплый придвинулся ближе:
– Думай, сталкер. У тебя здесь друзья остались, у меня никого. Надо как‑то маляву на волю передать. Надо с охраной переговорить.
– С ума сошел? – изумился Бес, – да меня федералы даже слушать не станут.
– Ну, может, меня послушают, – не унимался Сиплый, – попытка не пытка, как говорил товарищ Берия.
Он подошел к двери и постучал.
– Чего надо? – отозвался из‑за двери недружелюбный голос.
– Слышь, начальник, разговор есть, – отозвался Сиплый, нимало не смущенный, – открой, потолкуем.
Дверь распахнулась. Свет тусклой лампы коридора показался пленникам ярче солнца. Бес зажмурился, а Сиплый прикрыл глаза рукой.
– Ну вот что, уроды, – рослый спецназовец показал Сиплому здоровенный кулак. – Еще один стук в дверь и до рассвета не доживете. Изуродую, как бог черепаху. Я понятно объясняю?
Сиплый испуганно кивнул. Охранник внимательно оглядел их и, не поворачиваясь спиной, сделал шаг назад. Вдруг лицо его исказилось гримасой боли и недоумения. Колени у него подогнулись и он повалился прямо в подвал. Сиплый оторвал глаза от упавшего и увидел в проеме здоровенного сталкера с окровавленным ножом.
– Здорово, Бес, – Клык внимательно оглядел подвал. – Кто это еще с тобой? Ладно, оба с вещами, на выход.
Бес попытался встать, но от волнения у него подгибались ноги. Сиплый, быстро оценивший изменение обстановки, стащил с убитого автомат и повесил себе на шею. После этого подскочил к Бесу и помог ему подняться.
– Шустрый, – похвалил его Клык, – только смотри, без команды не стрелять. Поднимешь шухер – лично придушу.
Сиплый согласно кивнул.
Пройдя по узкому коридору, они поднялись по выщербленным ступеням. Клык толкнул дверь наружу, и они вышли на свежий воздух. Не успел Бес сделать вдох, как его крепко стиснули в объятья.
– Илюха! – только и смог прохрипеть Бес.
– Саня! – приглушенно воскликнул Злой, поддерживая готового упасть ослабевшего друга.
– Тише вы! – прошипел Клык, вытаскивая фонарик. – Что, Злой, все тихо?
– Тишина, – сказал Илья, – как перед казнью.