У нее голова шла кругом от нежного мурлыканья. Она лучезарно улыбнулась и устремила взгляд на Мохаба. Со дня их расставания она еще ни разу не чувствовала себя так хорошо.
– Вот что значит утопать в кошачьей ласке!
Однако он не улыбнулся в ответ. Не успела улыбка Джалы угаснуть, как Мохаб встал и опустился перед ней на колени:
– Ты блестяще прошла наше испытание. В кратчайшие сроки ты смогла очаровать моих питомиц. Даже ко мне они привыкали дольше. Они признали в тебе свою верную рабыню.
Джала улыбнулась снова, но уже не так уверенно. Кошки поспешно освободили ее колени и расположились по обе стороны от нее. Мохаб устроился у ног Джалы:
– Вся моя семья рада тебе. Принимай же нас.
Это было щедрое предложение. Все, о чем Джала когда‑то мечтала. Но это было ее прошлое, и ничего, кроме боли, она не испытывала.
– Я сказала, что соглашусь выйти за тебя замуж, но не обещала, что останусь с тобой.
– Я согласен на все, что ты захочешь мне дать. И я всегда буду рядом.
– Ты предлагаешь мне броситься в омут с головой?
– Где мои руки станут для тебя опорой и поддержкой.
Джале хотелось утонуть в его глазах, хотелось близости, хотелось поддаться удовольствию…
– Ты настоящий искуситель. Дьяволу есть чему у тебя поучиться…
Мохаб улыбнулся. Почему бы и нет?
– Зачем ты делаешь это?
– Потому что это единственное, что я могу делать, любимая. Я так изголодался по тебе, что готов на все, лишь бы насытиться тобой.
Она смотрела на Мохаба и надеялась, что он говорит искренне. Как бы то ни было, он действительно желает ее. Словно почувствовав ее смятение, Мохаб обнял Джалу и прижал к себе. Сети попыталась пролезть между ними.
– Уйди, – попросил он. – Умойся или поешь. Я хочу заняться любовью с Джалой. Нам не до вас.
|
|
Поняв его, кошка моментально спрыгнула с дивана.
Прежде чем раствориться в его поцелуе, Джала напомнила себе, как дорого ей обошлись их отношения в прошлом.
– Я поняла: ты хочешь меня. Хорошо. Давай обсудим еще кое‑что – например, твои незаконные действия.
Мохаб вскочил:
– Разве мы это не обсудили?
– Да, но только то, что было в прошлом. Однако ты не смог остановиться. Ты преследовал меня, следил. Не отрицай!
– Я не удержался. – Он рухнул на диван подле нее. – Нет, не так. Мне было ясно, что я не смогу прекратить следить за твоей жизнью. – Он откинулся на спинку дивана и повернул голову. Их лица оказались в паре сантиметров друг от друга. – Джала, мы оба по‑своему стараемся спасти мир. Я не буду просить прощения за то, что присматривал за тобой, ведь твоя жизнь полна опасностей.
– Я – сотрудник гуманитарной миссии.
– Которая работает в самых опасных точках мира. – Мохаб поморщился, увидев ее негодующий взгляд. – Прости, но это сильнее меня. Мне просто необходимо знать, что ты в безопасности. Я буду делать все, что в моих силах, чтобы с тобой никогда и ничего не случилось.
– Я сама забочусь о себе.
В его глазах она прочитала, что понятия не имеет о том, какой бывает настоящая опасность.
– Ты хочешь сказать, – Джала невольно села прямо, – что защищал меня от опасности, о которой я не подозревала?
Очередная пауза в разговоре подтвердила, что Мохаб спас ее от чего‑то страшного. Но затем он покачал головой:
– Не будем больше об этом. Я не шпионил за тобой. Просто время от времени получал подтверждение, что ты цела и невредима. Это большая разница.
|
|
Спазм сжал ее горло.
Если бы сейчас она поверила ему, это изменило бы многое… Но Джала не могла быстро отказаться от того, что так долго определяло ее жизнь.
Она ухватилась за последнее:
– Или же ты просто боялся, что я вернусь к Наджибу?
– Что бы мне удалось сделать, если бы это произошло? – Он рассмеялся. – Я был уверен, что вы воссоединились, когда ты порвала со мной. И ничего не мог поделать. – Мохаб посмотрел ей прямо в глаза. – Я позже всех узнал о том, что Наджиб прекратил общение с тобой. Ты словно сквозь землю провалилась. Месяцами я пытался отыскать тебя. Когда же мне удалось напасть на твой след, я решил во что бы то ни стало держать тебя в поле зрения.
Джала вздохнула:
– Я верю тебе, но теперь ты должен прекратить это.
– Почему? Кто не захочет иметь ангела‑хранителя вроде меня? Я могу быть тебе полезен. Люди немало платят мне за то, чтобы я присматривал за ними. У тебя же есть возможность получить меня в свое распоряжение навсегда.
Руки мужчины потянулись к ее талии, но Джала оттолкнула Мохаба и поднялась, борясь с желанием броситься в его объятия. Все происходит слишком быстро. Она должна повременить, хорошенько подумать, прежде чем снова погружаться в эту страсть…
Раздосадованный, Мохаб поднялся вслед за ней. Его взгляд был серьезен, как никогда.
– Я рассказал тебе всю правду. Почти. – Казалось, он страдает от боли. – Тебе не нужно выходить за меня замуж… – Он судорожно вздохнул. – Ты можешь оставить меня прямо сейчас. Войны не будет.
Глава 7
|
|
Мохаб стоял перед запотевшим зеркалом и смотрел в глаза своему отражению. Теперь ему было совершенно очевидно собственное безумие.
Мохабу удалось уговорить Джалу дать согласие на помолвку. Он пошел еще дальше, убедив ее в искренности своих чувств. Ему стало очевидно ее влечение к нему. Мохаб и прежде был уверен, что Джала уступит. Это лишь вопрос времени. Если бы он смог держать рот на замке, она уже была бы в его постели.
Но он не совладал с собой.
Мицар и Сети терлись о его ноги, словно старались отвлечь от дурных мыслей. Вздохнув, он взял кошек на руки и вышел из ванной. За ним по пятам следовали Нихал и Ригель. Но даже присутствие любимых питомцев не могло вернуть ему спокойствие. Это заставляло Мохаба чувствовать себя еще хуже, он непрестанно вспоминал о том, с какой лаской и трепетом к ним отнеслась Джала. Мохаб насыпал корм в кошачьи миски и, извинившись, сказал кошкам, что сегодня ему нужно побыть одному. Как обычно, они поняли его и не преследовали.
Стоя посреди потрясающих апартаментов, которые отвел ему Камал, Мохаб все же не мог поверить в то, что он находится в Джударе. На его глазах творилась история, происходило нечто невероятное: представителя рода аль‑Ганем принимали как дорогого гостя в цитадели аль‑Масудов. Еще неделю назад предположить такое было невозможно. Но Камал решился на это.
И как Мохаб воспользовался поддержкой, которую оказал ему Камал? Как поступил он с доверием Джалы? Собственными руками он разрушил все.
В его памяти было свежо воспоминание: застывшее лицо Джалы, похожее на маску, когда он рассказал правду. Она произнесла одно‑единственное слово: «Объясни».
Он не смог ей отказать. Он пошел на это. Мохаб рассказал все, не упустив ни малейшей детали. Когда он закончил, Джала бесшумно развернулась и ушла.
Это произошло три дня назад. Джала в ту же ночь покинула дворец. Мохаб не сомневался, что она отправится прямо в аэропорт, улетит из Джудара и больше никогда не вернется. Однако она не уехала. Ему стало известно, что Джала зарегистрировалась в отеле. Она ясно дала понять, что хочет держаться подальше от дворца. И от него. Его попытки поговорить с ней по телефону также не принесли успеха. Джала не отвечала ни на чьи звонки. Затем она и вовсе отключила телефон. И это лишь его вина.
Мохаб судорожно вздохнул и посмотрел на сад, видневшийся в распахнутых окнах. Следует смириться с мыслью о том, что изменить ничего нельзя. Слишком много лжи было высказано в прошлом, слишком многое скрывалось, умалчивалось. Сначала он поступал так потому, что считал это необходимым. Потом – из страха потерять любимую женщину. Когда же Мохаб снова обрел Джалу, он понял, что единственная причина, по которой он потерял ее шесть лет назад, заключалась в том, что он не был с ней полностью откровенен. Осознав это, он больше не мог ничего скрывать. Мохаб хотел, чтобы их новые отношения были основаны на честности и доверии, хотел, чтобы между ними не осталось недомолвок.
Когда Джала узнала все, ей оставалось лишь принять решение – быть с ним или нет. И Мохаб позволил ей сделать выбор.
Она выбрала окончательный разрыв.
Единственной причиной, по которой Джала задержалась в Джударе, были племянники. По словам Фарука и Шехаба – единственных, кого она пускала к себе, отказавшись от общения с Камалом, – Джала хотела перед отъездом пообщаться с ребятишками. Однако во дворце она оставаться не желала. Возможно, уже через пару дней она улетит, и всему придет конец.
Но кого он пытается обмануть? Между ними все уже давно разрушено. Как только Джала поняла, что больше ей не придется мириться с присутствием Мохаба, всему пришел конец. То, что их до сих пор влечет друг к другу, не имеет значения. Для Джалы не было ничего превыше личной свободы и честности. Это всегда было важнее ее собственных чувств и желаний, какими бы сильными они ни были.
Рык отчаяния вырвался из глубины его души. Довольно! Он разработал блестящую стратегию, чтобы справиться с тем, что его мучило, но в итоге проиграл. Теперь он потерял Джалу навсегда. Но не потому, что наконец открыл ей всю правду, нет… Он начал их новые отношения с очередного фарса. Как же он просчитался! Теперь все бессмысленно, надежды не осталось. И так было всегда. Если дело касалось Джалы, любая безупречная стратегия, любой тщательно продуманный план обращались в прах.
Мохаб был не в силах оставаться там, где ее больше не было. Он собрался покинуть дворец. Но прежде чем уехать, нужно встретиться с Камалом и обсудить, как усмирить гнев его дяди. Что касается Джалы… Он справится с этим.
– Ты оказался лучше, чем я предполагал. Гораздо лучше.
Мохаб прикрыл глаза, услышав за спиной голос, поразивший его, как стальной клинок. Все обстояло хуже, чем он думал, – Мохаб не слышал, как к нему приблизился Камал.
«Возьми себя в руки», – приказал он себе.
Мохаб повернулся и подавил вздох. Теперь он не мог назвать Камала другом. Этот мужчина показался ему слишком счастливым. Бессилие охватило его. А он всю жизнь был уверен, что вряд ли когда‑либо испытает нечто подобное.
– Я хотел поговорить с тобой… – начал было Мохаб.
Камал взял его за руку:
– Я мог бы позвонить, но мне хотелось встретиться лично и представить тебя в новом качестве.
Мохаб нахмурился. Он не понимал, о чем говорит король Джудара. Тем временем Камал продолжал:
– Я не сомневался, что Джала изыщет способ предотвратить войну без ее участия. Безусловно, я не тешил себя иллюзиями, но ей все же удалось найти решение.
Слово «решение» прозвучало как шутка. Однако Мохабу было не до смеха. Между тем Камал и не думал останавливаться:
– Всем хорошо известно, как легко ей удается находить выход из самых затруднительных положений в неспокойных регионах.
Мохаб был полностью согласен с Камалом. Он сам внимательно и с восхищением следил за работой и успехами Джалы на выбранном ею поприще. По правде говоря, порой он испытывал недовольство собой. То, что удавалось решить ей, ограниченной в ресурсах и возможностях, он мог уладить только с применением крайних мер. Мохаб скрытно помогал любимой женщине во всех ее начинаниях, одновременно оттачивая свои методы на примере ее собственных.
Однако он недоумевал, зачем Камал говорит об этом сейчас. Неужели он единственный, кто не понимает, что творится?
Меж тем Камал прошел в апартаменты гостя.
– Каждый раз, когда она уезжает, я теряю связь с ней. И если мне необходимо ее присутствие, приходится преследовать Джалу по всему миру… Тем не менее мне удалось узнать, что она поселилась в отеле средней руки на другом конце города.
– Это мне известно.
Взгляд Камала потеплел.
– Сестра никогда не кичилась богатством, а работа и вовсе превратила ее в аскета. К тому же не надо забывать ее «пунктик» насчет независимости. То, что здесь знали о том, где и с кем она, должно быть, приводило Джалу в ярость. Что это такое?!
Мохаб невольно вздрогнул.
– Мне, конечно, доложили, что ты якобы привез с собой кошек, но я считал, что они перепутали переноски с контейнерами.
Пушистые питомицы стремительно бросились навстречу, чтобы поприветствовать Мохаба, но замерли в отдалении, заметив, что он не один. Широко улыбнувшись, Камал наклонился и протянул руки, чтобы они могли обнюхать его ладони.
– Подумать только, четыре кошки! Мохаб, ты не перестаешь меня удивлять. Есть ли еще что‑то, чего я о тебе не знаю? Погоди, совсем скоро до моих детей дойдет весть о том, что у тебя живут эти красавицы. Ты моментально станешь их любимым дядей.
Слово «дядя» больно ранило Мохаба. Видимо, такова его судьба – ему никогда не бывать чьим‑то дядей. Он обречен оставаться в одиночестве. По всей видимости, Камал все еще пребывает в заблуждении относительно планов своей сестры и их свадьбы. Стиснув зубы, Мохаб наблюдал за тем, как доверчиво кошки отнеслись к Камалу. К нему они проявили такое же расположение, что и к Джале. Наверняка почувствовали их родство.
Это очередная причина, по которой он больше не может оставаться гостем ее брата.
– Камал, послушай…
Король выпрямился, на его руках безмятежно мурлыкала Мицар.
– Я хочу услышать, как тебе это удалось! Безусловно, я был наслышан о твоих способностях, но это граничит с чудом!
С Мохаба было достаточно двусмысленностей.
– О чем ты толкуешь?
– Естественно, о Джале. Она только что позвонила мне и сказала, что следует начинать свадебные приготовления.
Впервые в жизни Мохаб почувствовал себя обескураженным. Джала согласилась выйти за него замуж?!
Он начал было подозревать, что у него начались галлюцинации, но Джала сама позвонила ему, когда Камал ушел. Она сообщила, что их помолвку следует отпраздновать завтра за семейным ужином. Мохаб предложил встретиться с ней до ужина и поговорить, но Джала положила трубку, не удосужившись попрощаться. Может, кто‑то записал голос его любимой на пленку?
Тем не менее Мохаб не собирался отступать. Это был его третий, и последний, шанс. Упускать его ни в коем случае нельзя. Необходимо взять себя в руки.
Несмотря на то что мужчина в элегантном смокинге, смотревший на него из зеркала, выглядел спокойным и уверенным в себе, его глаза выдавали изголодавшегося зверя, затаившегося внутри.
– Понятно, почему ты не слышал, как я стучала в дверь. Костюм довольно красивый.
Насмешка в голосе заставила его стремительно обернуться.
В дверях стояла Джала.
Ее стиль Мохаб всегда находил верхом женственности и вкуса, но этим вечером она превзошла себя. На Джале было длинное платье цвета темного золота, словно стекавшее вниз по безупречной фигуре. Она была похожа на древнюю богиню. Каждый изгиб ее тела был подчеркнут тончайшей струящейся тканью.
Джала прошествовала мимо него и, повернувшись спиной, любовалась ночным садом, видневшимся в распахнутых окнах. Мохаб бесшумно приблизился к ней, готовый к тому, что она растворится в воздухе, как фантом из золотой пыли. Джала посмотрела на него через плечо. Глаза ее были темны и таинственны, как небо Джудара. Вьющиеся пряди чуть трепетали от ночного бриза, пропитанного ароматом жасмина.
– Ты сказал, что хочешь о чем‑то поговорить.
– Когда ты положила трубку, толком не выслушав меня, я решил, что тебе это безразлично.
– Я изменила свое решение. Нам необходимо найти общий язык, прежде чем мы предстанем перед нашими семьями.
Мохаб встал у нее за спиной и обнял за талию. Возможно, не стоило этого делать, но он не смог сдержаться. За три дня разлуки мужчина утратил последние силы. Несмотря на то что Джала была напряжена, как натянутая струна, она не шелохнулась, когда Мохаб подался вперед, чтобы вдохнуть ее запах. Ее аромат отравлял его кровь.
– Джала, любимая, я думал, что больше никогда тебя не увижу…
Развернув ее лицом к себе, Мохаб с отчаянием впился в губы женщины. Почувствовав, как ее рот открылся ему навстречу, услышав судорожный вздох, он тотчас позабыл о сдержанности. Их языки соревновались друг с другом в упоительной дуэли. Прижав Джалу к себе, он пустился в путешествие сквозь слои шелковистой ткани прямиком к бархату ее кожи. Мохаб крепко обхватил ее ягодицы, едва прикрытые тончайшим кружевом трусиков. Джала прервала поцелуй:
– Я здесь не ради этого…
Сжавшись, словно от удара, Мохаб отпустил ее. Если бы не семейный ужин в честь их помолвки, который начнется через полчаса, ему легко удалось бы убедить ее в обратном… Он едва скрывал ликование при виде того, как дрожали ее руки, пока Джала поправляла платье, смятое неожиданной вспышкой страсти.
– Я хочу объяснить, почему так поступаю.
– Мне не обязательно знать, почему ты изменила решение.
– Обязательно. Я уверена, что ты просчитался.
«Ну, давай, расскажи мне об этом».
Однако Джала заговорила о другом его просчете.
– Ты уверен, что можешь манипулировать дядей, диктовать ему свои условия, урегулировать кризис без моего участия. Все же ты заблуждаешься относительно того, что достигнешь цели один. Если бы речь шла не о твоем дяде, возможно, все получилось бы. Но с его манией преследования он способен обострить конфликт до предела, если решит, что ему выделили недостаточно нефти. Хасан развяжет кровопролитную войну просто из прихоти, даже если воевать ему придется с родным племянником.
– Что ты имеешь в виду? – осторожно спросил Мохаб.
– Брак – единственный способ для него сохранить лицо. Если ты с почтением вложишь его руку в руку Камала, он будет ослеплен собственной гордостью, утолит тщеславие, и воцарится мир.
Камал был прав. Эта женщина действительно непредсказуема. Мохаб не мог даже представить, что Джала способна на нечто подобное. Но тем не менее она поступила именно так, как предсказал ее брат. Безупречное решение стало результатом тщательного анализа ситуации и характеров людей, в нее вовлеченных. В который раз Мохаб убедился в том, что с ней не стоит пытаться достичь цели обманным путем.
Он помолчал.
– Это весьма дальновидно. Ты приняла единственно верное решение, к которому я пытался подтолкнуть тебя.
Джала пожала плечами, отчего ее грудь призывно качнулась под тканью платья, заставив Мохаба нервничать.
– Трудно только начать. Потом все становится проще.
Прежде чем он успел поклясться себе в том, что больше никогда не будет манипулировать ею, Джала добавила:
– В любом случае, как ты уже убедился, я – залог твоего успеха.
Мохаб привлек ее к себе, и Джала снова вырвалась из его объятий. Казалось, так теперь будет всегда.
– Еще рано меня благодарить. Я лишь сказала, что это поможет умаслить твоего дядю, однако ровным счетом ничего не гарантирует.
Он засунул руки в карманы:
– Мне безразличен результат. Единственное, что меня волнует, – твои намерения.
Джала бросила на него взгляд, значение которого ему было недоступно.
– Похоже, сегодня ты излишне беспечен. Или это твое обычное состояние? Да, возможно, так. – Она снова пожала плечами. Мохаб ощутил очередной прилив желания. – Тебе нужно поступать обдуманно. Быть королем – не то же самое, что быть солдатом…
– Если кто‑то и сможет меня этому научить, то только ты. Как моя королева.
Дымка затуманила ее взгляд. Неужели это действительно тронуло ее? Но уже через мгновение все прошло. Мохабу оставалось только задаваться вопросом: не привиделось ли это ему?
– Итак, что касается сегодняшнего вечера… – продолжала молодая женщина.
Она не сказала, что не желает быть его королевой?!
– Что с ним?
– Вполне вероятно, мои невестки уже поделились своими соображениями относительно природы наших отношений… Безусловно, большая часть их выводов была сделана на основе той примечательной телефонной беседы, что мы имели. Теперь всем или почти всем должна быть очевидна степень нашей близости. Как ты собираешься вести себя на глазах у родственников?
Он поднес ее руку к губам:
– Я намереваюсь показать всем и каждому, что счастлив стать твоим избранником. Что я лелеял эту надежду с того самого дня, когда впервые увидел тебя.
Джала отняла руку:
– Нет необходимости заходить так далеко. Это вызовет ненужные подозрения.
Она не верила Мохабу. Едва ли его слова являются правдой.
Честно говоря, Мохаб не думал о браке все те годы, что наблюдал за ней со стороны. Но лишь потому, что считал, что ему не суждено создать семью. Даже сделав Джале предложение, он едва ли мог представить себя женатым человеком, если учесть, какую жизнь он вел тогда.
Но теперь, когда судьба сделала столь неожиданный поворот, все стало по‑другому. Прежде он хотел одного – чтобы Джала была рядом с ним. Теперь же Мохаб желал разделить с ней все то, что могут разделить два любящих человека.
Однако ему было ясно, что Джала не переменила свое мнение о нем. Ему предстояло выслушать ее до конца.
– Так наш прежний уговор все еще в силе? – осторожно поинтересовался Мохаб.
Он задержал дыхание, надеясь, что крохотная искорка надежды еще остается.
Едва слышно Джала выдохнула:
– Да.
Глава 8
Когда Мохаб и Джала вошли в королевские покои, где был накрыт роскошный обед, гости поднялись с мест и зааплодировали.
Однако все внимание Мохаба привлек единственный человек. Наджиб.
Кровь бросилась ему в лицо. Он решительно не понимал, что здесь делает кронпринц. По словам Джалы, на ужине должны были присутствовать лишь те люди, которые могли способствовать решению конфликта. А это означало, что в список приглашенных включены Камал, его супруга, король Хасан и королева Сафара, Мохаб и Джала. Мохаб не расстроился, когда, сказавшись больным, его дядя сообщил, что не сможет присутствовать на ужине. В качестве компенсации король Хасан обещал прислать для Джалы потрясающий подарок из королевской сокровищницы Серайи.
Как иронично было слышать от дяди хвалебные песни в адрес женщины, которую прежде он не считал достойной продолжить их род.
По всей видимости, Мохаб рано радовался. Вместо себя король Хасан прислал Наджиба, который, в свою очередь, взял с собой братьев – Явада и Харуна. Но из всей этой компании Мохаба тревожило лишь присутствие Наджиба. Годами он под любым предлогом избегал кузена.
Камал провозгласил тост за жениха и невесту. В хрустальном бокале плескалась жидкость бордового цвета – несомненно, старое доброе вино. Все как один подняли фужеры, зазвучали поздравления, искренние улыбки озарили лица. Было очевидно, что радуются все, кроме Наджиба. Он явно не одобрял того, что происходит у него на глазах.
– Должно было случиться что‑то из ряда вон выходящее для того, чтобы соединились два рода – аль‑Ганем и аль‑Масуд! – добавила Джала.
Все засмеялись. Она мягко отстранилась от Мохаба и присоединилась к своим родным. Наконец она почувствовала себя окруженной любовью братьев и их жен. Мохаб немедленно принялся ревновать ее. Как легко она оставила его, чтобы обнимать их, целовать, обмениваться теплыми улыбками. Затем Джала повернулась к его кузенам, и ревность Мохаба переросла в негодование. Глядя на то, как она легко и непринужденно беседует с ними, он не переставал задаваться вопросом: что нужно ему предпринять, чтобы получить хоть толику ее тепла?
Затем настала очередь Наджиба.
Мохаб неотрывно смотрел за тем, как они приближаются друг к другу. Он боялся, что это сулит ему несчастье. Джала протянула руки, и Наджиб прижал их к груди. Когда же Мохаб увидел нежность в их взглядах, он был готов умереть от ревности, разрывавшей сердце.
Если бы его спросили, он не смог бы вспомнить, что отвечал на поздравления, которыми осыпали его гости. Единственное, что видел Мохаб, – это лицо Наджиба, наклонившегося к Джале. Его кровь кипела в жилах.
– Мохаб, возьми себя в руки, иначе он может упасть замертво.
Это был Шехаб. Мохаб пробормотал проклятие, прежде чем отвести взгляд от Наджиба. Глаза Шехаба озорно блестели.
– Неплохая идея.
Шехаб усмехнулся, явно довольный реакцией Мохаба.
– Если с Наджибом что‑то произойдет, Явад безумно обрадуется. Он готов выпрыгнуть из самолета без парашюта, если ему выпадет участь стать королем Серайи. Но только Наджиб, с его выдержкой и мудростью, способен справиться с твоим дядей.
Мохаб чуть было не набросился на Шехаба. Заявление о бесконечной мудрости Наджиба было сродни подкладыванию дров в пылающий камин.
– Не будь слишком суров к нему, – увещевал его Шехаб. – Любой мужчина падет ниц перед Джалой.
Сделав над собой усилие, Мохаб улыбнулся:
– Ты пытаешься спровоцировать меня. Хочешь, чтобы я разукрасил ему лицо и провел первую брачную ночь в темнице?
Шехаб громко расхохотался, довольный тем, что вгоняет Мохаба в бешенство. Это лучше всего доказывало, насколько глубоки его чувства к Джале.
– Такую ночь было бы невозможно забыть. Все лучше, чем скучный и бессмысленный ужин, на который вы нас обрекли.
Фара, супруга Шехаба, повернулась к мужу и сверкнула глазами‑изумрудами:
– Я упустила что‑то важное?
Шехаб прижал жену к себе и счастливо улыбнулся, а Мохаб всерьез начал подумывать о том, как разозлить его.
– Мохаб влюблен в Джалу и переживает из‑за того, что она любезно общается со старым приятелем.
Фара небрежно махнула рукой:
– Но он действительно ее давний друг.
Затем она принялась излагать историю дружбы Джалы и Наджиба. Мохаб долго сдерживался, прежде чем перебить ее:
– Да, я прекрасно осведомлен об этом. Я присутствовал при их первой встрече. – Когда же он заметил ее озадаченный взгляд, ему пришлось добавить: – Во время захвата заложников я руководил спасательной операцией.
На лице Фары отразилось глубокое восхищение:
– Так, стало быть, ты тот самый рыцарь? Как восхитительно и романтично! Ты спас Джале жизнь много лет назад и вновь появился перед ней как принц!
– Да, любимая, это превосходит даже нашу с тобой встречу.
Шехаб смотрел на жену с таким умилением, что Мохаб решил проверить после ужина уровень сахара в крови.
– Ты хотел сказать, когда ты подстроил наше знакомство? – лукаво уточнила Фара.
Мохаб чуть не подавился минеральной водой. Он хотел было спросить, неужели Шехаб действительно поступил подобным образом, но Зеленоокая опередила его:
– Идеальный муж, на которого ты сейчас смотришь, впервые предстал передо мной в обличье туарега и уговорил меня выйти за него замуж, полагая, что я незаконнорожденная дочь короля Зохайи. И все ради того, чтобы в Джударе сохранились мир и покой.
Теперь Мохаб не смог удержаться от смеха. Похоже, соблазнение женщин во имя процветания государства заразительно.
– Послушайте, давайте же отдадим дань яствам, – предложил Камал. – Мы все в равной степени нарушаем правило не говорить во время еды.
Под общий смех гости расселись за столом, и некоторое время спустя Мохаб обнаружил, что он окружен родственниками Джалы, тогда как его будущая жена сидит напротив в компании его родных.
В течение часа все новые и новые блюда появлялись на столе, словно по мановению волшебной палочки, но Мохабу кусок в горло не лез. Как только он видел Джалу, беседующую с его кузенами, особенно с Наджибом, у него пропадал аппетит. В какой‑то момент, устав смотреть на счастливые лица супружеских пар аль‑Масуд, он решил, что все они страдают исключительно высоким уровнем счастья, и длительное пребывание рядом с ними угрожает его здоровью и рассудку.
Однако затем к нему пришло ясное понимание того, что между ним и Джалой что‑то не так. Сдерживая дыхание, Мохаб ждал, что вот‑вот кто‑то из гостей заметит это. Словно услышав его мысли, Джала оставила его кузенов и встала рядом с Фаруком. Прильнув к старшему брату, она расцеловала его в обе щеки:
– Если вы закончили расспросы, могу я пообщаться со своим женихом?
Теперь их руки соприкасались, и Мохаб вдыхал пьянящий аромат ее волос.
– Неразговорчивого ты себе выбрала муженька, – улыбнулась Алайя. – Однако для его профессии это весьма полезное качество. Он ничего не ел за ужином, лишь пожирал тебя глазами. Не уверена, что он вообще слышал, о чем мы говорим.
Камал усмехнулся:
– Могу поспорить, Мохаб хотел бы отпраздновать вашу помолвку на каком‑нибудь необитаемом острове, где вы оказались бы вдвоем. Совершенно очевидно, что этот ужин для него пытка.
– Так и должно быть, – подмигнул сестре Шехаб. – В стародавние времена мы отправили бы его на поиски мифических сокровищ, и только после этого он получил бы право претендовать на твою руку и сердце.
Мохаб улыбнулся:
– Я предпочел бы отправиться в странствие по раскаленной пустыне без еды и воды, обрекая себя на схватку с голодными гиенами, а не сидеть за столом далеко от своей возлюбленной. – Когда он посмотрел на мужчин, в его взгляде мелькнул вызов. – Возможность стать мужем Джалы стоит любых испытаний. Так что готовьте свои пытки, и чем суровее они окажутся, тем лучше.
Каждое его слово шло от сердца. Ради Джалы Мохаб был готов на многое, если не на все. Он мечтал об одном – снова снискать ее расположение. Теперь у него появилась надежда сделать это основательно и навсегда. Наконец он смог осознать, кем Джала была для него все эти годы. Именно ее он возжелал с первого взгляда. Никогда, ни на минуту он не переставал любить ее.