Почувствовав на себе ее взгляд, после того как выпалил страстное признание, он вложил в свой собственный взгляд всю силу любви, постарался передать, как сильно дорожит ею.
Когда их взгляды встретились, Мохаб ощутил соприкосновение их душ – так, как это было шесть лет назад. Но даже теперь между ними стояла стена отчуждения. Нужно было во что бы то ни стало убедить Джалу довериться ему, его любви и возместить все то, чего он недодал ей в прошлом.
Но что‑то в глазах Джалы заставило его сердце бешено пульсировать. В них были уязвимость и боль, бездонная боль и страдание.
Это встревожило Мохаба так сильно, что он продолжал стоять, даже когда Фара уступила Джале свое место за столом рядом с ним. Сердце его билось о ребра, словно птица в клетке. Пока Мохаб помогал Джале усесться, он безуспешно пытался вновь поймать ее взгляд, но тщетно. Ее лицо превратилось в непроницаемую маску. Лишь легкая улыбка, благодарность за заботу, мелькнула на пухлых губах. Джала отвернулась, предоставив своим братьям досаждать Мохабу.
– Ничего удивительного, супермен, – заметил Шехаб. – Тебе приятнее разбираться с мерзавцами и террористами, чем сидеть на официальной церемонии.
– Погоди, вот станешь королем, – вздохнул Камал. – Тебе захочется взорвать дворец, чтобы избежать многочисленных приемов.
Фара, усевшись неподалеку, добавила:
– Мне стоит как‑то использовать твою преданность Джале. У меня есть некоторые проблемы… Было бы хорошо, если бы ты их уладил.
Мохаб потянулся и накрыл ладонью руку Джалы, лежавшую на столе. Сердце в его груди радостно затрепетало, когда он почувствовал, что она не сопротивляется.
– Просто составь список и считай, что я уже все уладил, – предложил он.
|
|
Фара лучезарно улыбнулась Джале:
– Он окончательно покорил меня. Дорогая, мне по душе твой жених. Как удобно иметь в семье человека, который способен уладить любые вопросы.
– Давай, потребуй у него тысячу красных верблюдов в качестве выкупа за невесту! – подначивала мужа Кармен.
Все дружно рассмеялись, ведь Кармен напомнила одну из древнейших легенд их края. Это была история о великой любви Антараха и Аблы. Антарах был рабом. Он совершил множество подвигов и в награду получил свободу. Затем он попросил руки своей возлюбленной. Для того чтобы отвадить нежелательного жениха, король отправил Антараха на поиски редчайших красных верблюдов, которые обитали на вражеской территории. Он был один‑одинешенек, не имел при себе ни оружия, ни каких‑либо товаров, на которые мог бы выменять верблюдов. Конечно, Антарах в итоге справился с непростым заданием и получил в жены свою Аблу.
Если бы они знали, какой подвиг предстоит совершить Мохабу! Ему нужно снова проложить путь к сердцу Джалы, а это гораздо труднее, чем добыча красных верблюдов.
За шуткой Кармен последовали новые. Гости делились различными историями из собственной жизни. Подали десерт. Явад, самый болтливый из его кузенов, улыбнулся Мохабу:
– Когда Наджиб рассказал нам, что тебя поразили в самое сердце, мы довольно долго гадали, кто мог нанести смертельный удар…
– Но, увидев Джалу и других представительниц этой семьи собственными глазами, – подхватил Харун, – мы все поняли. Джудар, во всей видимости, неиссякаемый источник прекрасных женщин.
|
|
Наджиб бросил недовольный взгляд на младших братьев:
– Еще долго мне придется жалеть о том, что я взял с собой вас двоих. Теперь мне совершенно ясно, что стало причиной вражды между нашими семьями. Судя по всему, ее начали болтуны вроде вас.
– Братишка, успокойся. – Явал белозубо улыбнулся. – Мужчины рода аль‑Масуд прекрасно понимают, что стали обладателями редчайших сокровищ на земле. – Он соблазнительно улыбнулся дамам. – Уверен, они почувствовали бы себя оскорбленными, если бы мы не обратили на это внимания.
– Ну конечно, – ухмыльнулся Наджиб. – Наверняка зачинщиком раздора был кто‑то вроде тебя, кто не смог выдавить из себя приличной шутки.
Наджиб устремил взгляд к потолку, а затем оглядел всех представителей рода аль‑Масуд, остановив внимание на Камале:
– Видишь, с кем мне приходится иметь дело? Надеюсь, увидев моих преемников, ты пересмотришь отношение к своим.
– Наш младший брат Камал весьма нас ценит! – усмехнулся Фарук. – Тебя, Наджиб, можно только пожалеть…
Мохаб решил, что с него достаточно. Все еще держа невесту за руку, он поднялся.
– Мне хотелось бы поблагодарить всех вас за то, что вы провели этот знаменательный вечер с нами. – Он посмотрел на родственников Джалы. – Я бесконечно ценю теплый прием, который вы мне оказали, но Камал прав как никогда. Единственное, чего мне хочется сейчас, так это провести наедине с Джалой хотя бы остаток этого вечера, чтобы мы смогли сохранить о нем самые светлые воспоминания. Так что, пожалуйста, продолжайте праздновать без нас, а нам предстоит наше личное веселье.
|
|
Когда он отодвинул стул и помог Джале подняться, его сердце заныло от боли. Мохаб заметил, как Наджиб и Джала обменялись взглядами. Камал также заметил это, но ничего не сказал.
Должно быть, Камал понимал, что Джала ведет себя сдержанно с Мохабом не из‑за того, что стесняется демонстрировать свои чувства в присутствии братьев. Он всегда тепло и внимательно относился к сестре и просто не мог не заметить, что что‑то не так. Тем не менее Камал махнул рукой:
– Так и быть, можете идти.
Джала и Мохаб попрощались с гостями и удалились.
Когда они отошли на достаточное расстояние, Мохаб распахнул первую попавшуюся дверь и, подхватив Джалу на руки, внес ее в какое‑то темное помещение. Он немедленно поцеловал ее. Почувствовав на ее языке вкус ягодного соуса, Мохаб зарычал и, прижав Джалу к себе, проникал языком все глубже и глубже, пытаясь подчинить ее своей воле. Долго ждать не пришлось.
Она подалась к нему. Мохаб опустил ее на пол, зарыв пальцы в ее прекрасные волосы, силясь рассмотреть лицо, освещавшееся редкими всполохами от фар проезжающих машин.
– Дорогая, позволь мне любить тебя. Не отталкивай меня больше, дай снова приблизиться. Я знаю, что ты желаешь меня не меньше.
Тело Джалы выгнулось ему навстречу, опровергая ее собственные слова.
– Мои желания не имеют никакого значения. Об этом мы не договаривались.
– Тогда согласись сейчас. Дай нашим отношениям второй шанс.
– Нет, я не хочу второго шанса. Я просто хочу достойно играть свою роль, пока мы не убедимся в том, что твой дядя подписал договор. Потом я уеду. Мне это необходимо!
Отчаяние в ее голосе задело Мохаба за живое. Он отшатнулся.
Мохаб желал Джале только счастья и был готов заплатить за это любую цену. Он отказался от попыток соблазнить ее. Их расставание разобьет ему сердце, но он предпочитал страдать сам, но не причинять боль любимой женщине.
Он сгорбился от тяжести известия, которое она обрушила на его голову.
– Мой дядя в скором времени пришлет тебе драгоценности из нашей сокровищницы. Таким образом он даст понять, что его мнение относительно договора не изменилось и он намерен его подписать.
Джала немного помолчала, прежде чем продолжить:
– Это великолепные новости! Нет, не украшения, а его решение…
Мохаб прекрасно помнил, как мало она ценит те привилегии, которыми наделяет ее королевский статус. Она вспоминала о них лишь тогда, когда они могли принести пользу ее профессиональной деятельности.
– У меня готовы черновые варианты договора. Как только Камал их одобрит, я представлю их дяде. Условия для Серайи более чем благоприятные, однако он будет чувствовать себя спокойнее, когда между нами будет заключен официальный брак. И теперь благодаря тебе он верит в то, что это произойдет. Не думаю, что после нашей свадьбы он попытается развязать войну.
Джала колебалась. Она не ожидала, что Мохаб не станет добиваться своего.
– Это был мой последний шанс быть с тобой. – Он судорожно вздохнул. – Но я все разрушил. Возможно, нам просто не суждено быть вместе – ни тогда, ни сейчас. Безусловно, чтобы ни у кого не возникло сомнений, я приму участие в подготовке к свадебной церемонии. Я буду настаивать на том, чтобы все документы были подписаны как можно раньше, и только после их ратификации открою всем правду и сам справлюсь с последствиями. А пока я придумаю какие‑нибудь убедительные причины, по которым мне нужно покинуть дворец. Ты больше не увидишь меня. Я уеду на рассвете.
Глава 9
Мохаб проснулся среди ночи. Его сердце учащенно билось – так оно начинало вести себя, когда рядом была Джала.
Джала? Неужели с ней что‑то случилось?
Мохаб подскочил на кровати.
– Прости, что напугала тебя.
Мохаба пронзила вспышка, подобная удару молнии. Джала сидела на краешке его кровати. Затем она подалась вперед, ее волосы упали на лицо, шелк ночной сорочки, облитой лунным светом, колыхался. Джала была похожа на ночную фею. Мохаб почувствовал, как сексуальное напряжение охватило его тело. Вероятно, она ему снится. Джала пришла по собственной воле? Конечно, такое не может происходить наяву!
Но он не спит, да и она, несомненно, настоящая.
Что же он натворил? В который раз с момента первой встречи с Джалой Мохаб задался этим вопросом… Может, все‑таки у него начались галлюцинации?
– Я больше не могу держаться от тебя на расстоянии. Не могу позволить тебе уйти навсегда и не признаться, что, как никогда, страстно желаю тебя.
Это были не те слова, которые Мохаб жаждал услышать от нее, но все же и это было немало.
«Как никогда страстно…»
Словно в бреду, он потянулся к Джале и обхватил ладонями ее лицо, боясь, что все это происходит лишь в его воображении, что она растает в предрассветной дымке.
Его пальцы коснулись горячего бархата ее щек. Не удовлетворившись этим подтверждением, Мохаб включил лампу. Ему было необходимо рассмотреть Джалу. Когда золотистый свет залил комнату, он заметил, что ее ночная сорочка не была белоснежной, как ему показалось в полумраке. Ткань была кремовой и подчеркивала цвет ее загорелой кожи. Затем он увидел глаза Джалы. Они были широко раскрыты, позволяя увидеть самую ее суть, увидеть желание. Все еще опасаясь, что это просто сладкий бред, Мохаб потянулся к ней, но Джала остановила его. Она сделала то, что сделала в ту ночь, когда он впервые привез ее к себе домой.
Джала опустилась на кровать подле него, закинула руки за голову и, выгнувшись ему навстречу, прошептала:
– Мохаб, я хочу тебя.
Он обнял Джалу и склонился к ее лицу:
– Пожалуйста, желай меня, я здесь для этого.
– Поцелуй меня, дай мне свои губы…
Приподнявшись, она ухватила его за волосы. Как‑то Джала сказала, что было бы неплохо, если бы они были длиннее. Именно поэтому он дал им отрасти.
Мохаб позволил Джале целовать себя, показать всю мощь страсти, что скопилась в ней. Потом настала его очередь. Он прильнул к ее губам, его язык изучал ее рот. Джала постанывала, ее пальцы впивались в его волосы. Когда он на мгновение утратил контроль, она обвила ногой его бедро, готовая ко всему, что он собирался ей предложить.
– Прикоснись ко мне, – простонала Джала. – Сделай со мной все и не будь нежным. Мне невыносимо, когда ты нежен. Мохаб, я хочу почувствовать тебя внутри, сейчас же…
По его спине пробежали мурашки. Еще никогда Джала не вела себя так раскрепощенно в постели, никогда не говорила так смело о своих желаниях.
– Чего именно ты хочешь?..
Его голос дрожал, а руки меж тем освобождали ее тело из плена ночной сорочки. На Джале остались только крошечные кружевные трусики. Мохаб посмотрел на нее:
– Ты прекраснее, чем все мои воспоминания о тебе.
Она начала покрывать поцелуями все, до чего могла дотянуться: его грудь, плечи, руки. Затем Джала весьма чувствительно укусила Мохаба за руку:
– Прикоснись к моей груди.
– Повелевай мной…
Он ласкал ее созревшие груди, гладил подушечками пальцев ореолы роскошных сосков, которые прежде так часто пробовал на вкус. Сейчас они показались ему чуть больше, темнее и еще аппетитнее. Джала застонала и попыталась снять с него пижаму. Мохаб разрешил ей сделать это, негромко зарычал и прижал ее к матрасу.
– Войди в меня, Мохаб, не заставляй меня ждать, пожалуйста…
Он наслаждался ее стонами, оставлял цепочки поцелуев на ее шее, ласкал грудь, мучил соски. Наконец, почувствовав, что это становится для Джалы настоящей пыткой, Мохаб пошел дальше. Он раздвинул ее бедра, и его пальцы мгновенно добрались до средоточия ее женственности. Теперь он не дразнил Джалу, но готовил к тому, что, как она и просила, дальше он не будет с ней нежен. Ее бедра зажали его руку, ее ногти впились в кожу головы. От одного прикосновения Джала испытала оргазм.
Мохаб немного помедлил, наслаждаясь ее изможденным видом – образом, по которому он скучал шесть долгих лет. Затем он снова завладел ее ртом, одновременно лаская низ ее живота, наслаждаясь каждым порывистым движением, что совершало ее тело…
Джала открыла глаза. Когда она поняла, что Мохаб все еще сжимает ее в объятиях, ее дыхание немедленно сбилось, а кожа стала обжигающе горячей.
Приподнявшись, он ласкал изгибы ее тела. В глазах его светилось удовлетворение.
Джала протянула руку и прикоснулась к его бороде. Она показалась ей восхитительно мягкой, идеальной длины и совершенно не кололась. Воспоминаний о том, что произошло между ними, было достаточно для того, чтобы она снова возбудилась.
– Как долго я спала?
Ее голос был чувственным, то был голос удовлетворенной женщины. Во рту у нее пересохло, однако жизненная энергия переполняла каждую клеточку ее тела.
– Около часа, – уклончиво ответил Мохаб. – Весьма приятно было наблюдать, как ты провалилась в сон, после того как мы занимались любовью… Ты такая спокойная, умиротворенная. – Глубоко вздохнув, он потерся подбородком о плечо Джалы. – За все эти годы мне не довелось видеть ничего более прекрасного. Я горжусь тем, что после стольких лет все еще могу довести тебя до такого состояния.
– Как еще я могу оказать честь мужчине? – проворковала она.
Мохаб крепко обнял Джалу, прежде чем отстраниться и посмотреть ей в лицо. Его взгляд был, как никогда, серьезен.
– Дорогая, главное для меня – доставлять наслаждение тебе. И теперь мне ясно, что лишь я способен на это, так что, пожалуйста, не противься больше тому притяжению, которое существует между нами. Нам необходимо быть вместе.
Джала закрыла глаза, боясь, что он видит ее насквозь. Но едва ли это помогло ей побороть искушение. Она просто не могла противиться Мохабу, желанию, которое он будил в ней. Но прежде чем оно полностью поглотит ее, нужно хотя бы попытаться установить рамки этого безумия.
– Как видишь, я также не могу ничего с собой поделать. Я желаю тебя сверх меры. Я хочу быть с тобой.
Он сел на кровати, его глаза ни на минуту не отрывались от ее лица.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я согласна выйти за тебя замуж… на… полгода… на время, как мы договаривались.
Глава 10
Джала сдалась и приняла предложение Мохаба.
С того дня жизнь закрутилась стремительно, подобно вихрю.
Однако Джале удавалось справляться с волнением и отодвигать нежелательные мысли в сторону. Так пролетели три недели.
Наступил день их свадьбы.
Как только Мохаб убедился в том, что Джала не отступится от своих слов, время помолвки было решено сократить. К тому же он твердо знал, что после церемонии сможет добиться от своего дяди положительного решения.
Мохаб торопился еще и потому, что понял: до свадьбы им уже не удастся заняться любовью. После страстного воссоединения они тотчас обнаружили, что им не позволяют остаться наедине в стенах дворца. Джала подозревала, что кто‑то доложил королю о ее ночном визите к Мохабу, и, чтобы избежать скандала, Камал отныне вынужден следить за соблюдением приличий.
Она маялась от желания, но стоит ли быть столь нетерпеливой? Что можно ожидать от этого брака, который вернет в ее постель Мохаба? Ведь как только это случится, она будет жалеть каждую истекшую минуту. Полностью смирившись с тем, что не сможет разделить всю жизнь с Мохабом, Джала решила, что возьмет от этих шести месяцев все возможное. Воспоминания, которые она унесет с собой, будут согревать ее долгими одинокими ночами. Они никогда не поблекнут, не сотрутся.
Вздохнув, Джала подошла к окну и посмотрела вдаль. Она не могла позволить себе утонуть в слезах и предстать в таком плачевном состоянии перед гостями. Этим вечером ей необходимо прилежно исполнять свою роль, относиться к Мохабу с почитанием, словом, быть безупречной невестой.
Йарир – земля его предков, которой Мохабу суждено править. Он настоял на том, чтобы свадебная церемония прошла именно здесь. А ей суждено стать его королевой. Хотя бы на время.
Мохабу удалось убедить Камала провести церемонию в Йарире. Джала даже подтрунивала над братом, утверждая, что он во всем потакает Мохабу, потому что тот спасает его сестру от удела старой девы. Камал отшучивался, соглашаясь, впрочем, что в других обстоятельствах он не был бы так уступчив.
И вот она в столице Йарира – городе Цахара. Четырнадцать дней ушли на подготовку торжества. Все старались принять в этом участие. То, что Джала вскоре станет замужней дамой, воодушевило ее семью. Свадебная церемония должна была пройти безупречно.
Однако Мохаб почти ничего не оставил на долю ее родственников, взвалив на свои плечи львиную долю хлопот. Помогать ему он позволил лишь Кармен и Алайе. Сам же он тратил все время на то, чтобы в его владениях гости чувствовали себя как дома.
Мохаб являл собой настоящий кладезь информации, сыпал различными фактами и цифрами, когда устраивал экскурсию по своему дворцу и близлежащим землям. Согласно его словам, регион был заселен еще в доисторические времена. Чтобы в этом удостовериться, гости отправились в путешествие по пещерам, где смогли увидеть древнюю наскальную живопись. Мохаб показал им каждый памятник, указал на каждый след, который оставляли предыдущие культуры. Самыми значительными были памятники индийского, персидского и османского периодов.
Помимо большого количества исключительных по своей красоте туристических мест, которыми гордился Йарир, гостей ожидали разнообразные развлечения и в стенах дворца. Мохаб предусмотрел все.
Джала испытывала сложные чувства, наблюдая Мохаба в окружении ее семьи, – он легко общался с ее братьями, ворковал с племянниками. Всем он пришелся по душе, к каждому смог подобрать ключик. Особенно с ним сблизился Камал. Видеть это ей было труднее всего, потому что Джала прекрасно понимала, каким преданным и обманутым Камал будет чувствовать себя, когда всему этому придет конец.
Но она тщательно скрывала свои переживания. Временами ей даже удавалось обо всем забыть и искренне наслаждаться многочисленными радостными моментами. Мохаб баловал ее как мог.
Однако, что бы он ни делал, невозможность разделить с ним постель вызывала у Джалы приступы депрессии. С того момента, как они ступили на землю Йарира, у жениха и невесты не получалось обменяться даже поцелуем. Нет, Мохаб бесконечно целовал Джалу, но лишь ее руки, плечи или щеку. И когда она ощущала эти обжигающие прикосновения и ловила на себе его многообещающие взгляды, это давало ей сил пережить еще одну одинокую ночь…
Джала вновь постаралась отвлечься от непрошеных мыслей и принялась рассматривать дома Цахары, разбросанные в причудливом беспорядке. Вечером они казались темными, но при свете дня выбеленные кирпичные стены и охряные крыши были пиршеством для глаз. Они походили на цветы, выросшие на зеленых холмах.
Мохаб настоял на том, чтобы они добирались в Цахару по земле, убедив всех, что красота пейзажей окупит трудности шестичасового путешествия. И он был бесконечно прав. Еще никогда Джала не видела, чтобы рельеф так стремительно менялся: дюны переходили в цветущие холмистые пастбища, а затем в горы.
Когда же на горизонте показался дворец, возвышающийся над городом, у гостей перехватило дыхание. Окруженный скалистыми утесами, защищенный древними стенами, он смотрел на побережье, омываемое океаном. Было достаточно светло – в безоблачном небе сияли звезды. Внутренний двор тем не менее был ярко освещен факелами.
В правление шейха Нумара, деда Мохаба, этот дворец был цитаделью аль‑Куссаимисов. После того как Йарир подписал договор с Серайей, здесь больше никто не жил, и великолепное творение зодчих постепенно приходило в упадок.
Однако Мохаб приложил все усилия, чтобы сделать Йарир желанным для туристов. Он преуспел, и теперь регион был на хорошем счету у любителей путешествий. Они, как и Джала, пропитывались духом старины и считали, что побывали в уникальном месте.
Сегодня дворец будет освещен луной, звездами и сотнями факелов. Рабочие установили во внутреннем дворе роскошный свадебный шатер. Джала так и не смогла увидеть полный список гостей. Да, она предполагала, что на свадебную церемонию пригласят сильных мира сего, однако, узнав, что на торжестве будут присутствовать несколько президентов западных стран, в полной мере оценила важность мероприятия. Это не просто свадьба, а серьезное политическое событие. Мохаб не только свяжет себя узами брака, но и обретет трон, власть, вес, с которым будут вынуждены считаться представители самых прогрессивных стран.
Джала обвела глазами комнату, которую велел приготовить для нее Мохаб. Здесь ей суждено провести время до свадебной церемонии. Оригинальный интерьер, вплоть до росписи на стенах, был кропотливо восстановлен. Этим Мохаб отдал дань прошлому. Однако в комнате имелось все, что необходимо современному человеку. Обстановка была сдержанной и элегантной. Джала легко могла представить, как она работает здесь, словно это ее родной дом.
Дом…
У нее никогда не было чувства дома. Но эту прекрасную комнату, где каждый квадратный метр был, казалось, пропитан духом Мохаба, она сочла идеальным пристанищем.
Однако Джала напомнила себе, что проведет здесь не так уж много времени.
Не прошло и часа, как невесту окружили невестки и помощницы, которым предстояло подготовить ее к самой важной ночи в жизни.
– Что же, твое время подходит к концу!
Фыркнув, Джала повернулась к жене брата, показавшейся в дверях:
– Алайя, неужели у тебя в роду были часовщики?
Женщины рассмеялись. Алайя проводила Джалу в гардеробную, где был приготовлен свадебный наряд. Она полностью доверилась вкусу и чувству стиля Алайи – ведь ей необходимо выглядеть достойно, как будущей королеве.
Кармен нетерпеливо захлопала в ладоши:
– Скорее одевайся! У нас осталось не больше получаса!
Джала покорно склонилась:
– О да, моя госпожа.
Зеленоокая Фара оживленно жестикулировала:
– Ты и представить себе этого не можешь! Ты наблюдала только начальные приготовления. Это ничто по сравнению с истинным масштабом церемонии. После моей свадьбы, похожей на арабские сказки, я думала, что Кармен уже не превзойти саму себя.
– Едва ли меня можно за что‑то благодарить, – ухмыльнулась Кармен. – Твой влюбленный жених, Джала, сделал практически все сам.
Джала уже привыкла к тому, что каждый, кто встречался ей в эти дни, не прекращал рассыпать похвалы Мохабу. Все как один напоминали Джале о том, насколько глубоки его чувства к ней. Никто не догадывался, что творилось между ними на самом деле. Да и как догадаться? Никто не подозревал, что жениха и невесту толкнула друг к другу страсть, приправленная политическими соображениями. Но, как все в мире, это временно.
Опустив на кровать богато украшенную резную шкатулку с украшениями, которые преподнес король Хасан, Кармен улыбнулась. Она настояла, чтобы именно их Джала надела на свадебную церемонию.
– В этом прекрасном месте все делается как по волшебству. Я никогда не видела, чтобы подготовка к свадьбе происходила так быстро.
– Да, – усмехнулась Фара. – Я буду скучать, когда вернусь домой. Наша семья живет довольно уединенно. – Она задорно подмигнула. – Хорошо, что у нас есть мужья, с которыми можно провести время наедине.
– Джала, все готовы и ждут тебя, – сказала Алайя.
И Джала подчинилась. Она хотела, чтобы все это поскорее закончилось.
Минут десять она с недоумением рассматривала свое отражение в позолоченном зеркале. Она правильно поступила, доверив хлопоты, связанные со свадебным нарядом, Алайе. В зеркале отражалась истинная принцесса и будущая королева.
Великолепное одеяние с персидскими и арабскими мотивами прекрасно подчеркивало ее формы и оттеняло загар. Платье оставляло открытыми плечи и шею, талия была чуть завышена, юбка заканчивалась шлейфом. Расшитое серебряными нитями, украшенное жемчугом и драгоценными камнями, платье было выполнено из ткани всех оттенков красного цвета. Образ завершала длинная фата.
Но все это и даже подарок короля – внушительные драгоценности – померкло, когда Алайя закончила макияж.
Джала едва узнала себя.
– Алайя! – вскричала она в притворном ужасе. – Куда подевалась настоящая невеста Мохаба?
Женщины рассмеялись. Джала еще раз покрутилась перед зеркалом и убедилась, что все в порядке.
– Ты не привыкла пользоваться косметикой. Я просто подчеркнула твои достоинства.
– Да я похожа на девушку из рекламы косметических товаров!
– Нам, несчастным женщинам, часто приходится прибегать к различным уловкам, чтобы достойно выглядеть перед камерами, чего не требуется нашим потрясающим мужьям. Если ты женщина, без капельки туши, карандаша и блеска для губ не обойтись.
– Еще никогда я не выглядела так бесподобно!
– Ты очень похожа на своего брата, – тепло улыбнулась Алайя. – Ты кажешься мне самой красивой женщиной на земле.
– Дамы, вы сделали все возможное, чтобы мы с Мохабом начали икать.
Камал! Ее брат пришел, чтобы отвести Джалу к будущему мужу. Он пошутил, переиначив поверье: если человек начинает икать, это означает, что где‑то кто‑то вспоминает о нем.
Когда Камал приблизился к сестре, его глаза лучились теплотой и радостью. Он обнял и расцеловал Джалу:
– Моя дорогая любимая сестра, я рад, что ты наконец нашла мужчину, достойного твоей любви и добродетели.
Джала была не в силах остановить слезы. Единственное, чего она хотела, – спрятать лицо на широкой груди брата и выплакать свое горе. Если бы это было возможно…
Алайя растащила брата и сестру, пока слезы Джалы не уничтожили все ее усилия.
– Любимый, давай отложим трогательные речи на потом.
Джала улыбнулась:
– Только не думай, братец, что завтра тебе удастся загнать меня и Мохаба в ловушку и расспрашивать о брачной ночи.
– Уволь меня от этих подробностей! Ты всегда будешь моей младшей сестрой, так что мне не хотелось бы слышать об этом.
– То есть тебе будет достаточно, если я скажу, что это произошло? – продолжала дразнить его Джала. – И мне не придется описывать, как именно?
Камал едва сдерживался:
– Еще слово – и я отправлю тебя в Джудар, где никто и никогда не прикоснется к тебе!
– Мой муж, – ворковала Алайя, – он такой заботливый брат.
– Надеюсь, в постели он не так старомоден.
Камал задохнулся от подобной дерзости.
Все продолжали смеяться, когда торжественная процессия покидала покои. Джала вздохнула с облегчением, поняв, что ей удалось скрыть истинную причину своих слез. Наблюдавшим это показалось естественным волнением женщины, чья жизнь в скором времени кардинально изменится.
Но все не совсем так, как думают родственники и гости.
Когда Джала полностью оправилась от пережитого волнения, настал ее черед отдать должное организационным способностям Мохаба. Фара была права – трудно представить подобное великолепие.
В разогретом многочисленными факелами воздухе витал аромат мускуса. Все – начиная с деревянных перекрытий и заканчивая медной отделкой – блестело. Казалось, они попали в прошлое. С потолка зала свисали шелковые знамена с гербами племен Йарира. Колонны были задрапированы органзой. Повсюду были расставлены цветочные композиции. Сотни людей в праздничных одеждах были похожи на мерцающие драгоценные камни.
Затем все померкло. В глубине, на платформе, обтянутой алым шелком, стояли два позолоченных, богато украшенных трона. С одного из них грациозно поднялся Мохаб, приветствуя свою будущую жену.
Казалось, он сошел прямиком со страниц «Тысячи и одной ночи». Его наряд повторял цвета свадебного платья Джалы, но тона были более приглушенными. Он являл собой воплощение силы и красоты.
Джала любила его всем сердцем. Прошлая боль ничему ее не научила.
Барабанная дробь нарушила ход ее мыслей. Старейшины начинали брачную церемонию. На их лица были нанесены татуировки. Послышались церемониальные песнопения.
Даже на расстоянии Джала ощущала волны животного желания, исходившие от Мохаба. Она чуть было не лишилась чувств и сильнее стиснула руку брата. Когда они поднялись на платформу, ее взгляд обратился к людям, которых Джала любила больше всего. Камал и Мохаб обнялись и обменялись клятвами поддержки и доверия. Лишь потом Камал мог передать ему свою сестру.
После того как мелодия затихла, к ним приблизился священнослужитель. Он накрыл соединенные руки новобрачных белоснежной тканью и произнес брачную клятву. Они повторили последние слова, тем самым приняв друг друга как мужа и жену.
Когда священнослужитель отошел, Джала подумала, что сможет продержаться до конца церемонии, но Мохаб снова сжал ее руки: