‑ Настик! Быстро рвем когти!
‑ Мне?!
Разговор мамы с 4‑летним ребенком:
В целом, это все еще не самый худший вариант. Он мог потребовать чего‑нибудь гораздо более трудновыполнимого. А это хотя бы… забавно.
‑ Что будет, если меня поймают?
‑ Ничего не будет, ‑ беспечно ответил он.
‑ Совсем?
‑ Совсем. Как только тебя за этим делом поймают, для тебя вообще больше не будет будущего времени. Все останется в прошлом.
Прелесть какая...
‑ Люци, это все на крайний, остро фатальный случай. У тебя нет никаких причин так волноваться. Умереть можно в любой момент, просто прогуливаясь в собственном парке, как будто сам не знаешь.
Так я тебе теперь и поверил.
‑ Мне не нравится, что у тебя такой испуганный вид. У нас все будет в порядке.
У нас?
‑ Ты пойдешь со мной?
‑ Разумеется.
Подставит. Я уверен.
‑ Да ладно тебе, ‑ засмеялся он.
Мерлин, я что, сказал это вслух?..
На его лице явственно проступила досада.
‑ Боюсь, что толку от тебя не будет, Люци, иди домой. Обойдусь как‑нибудь.
‑ Смысл? – ощущение безнадежности стало почти невыносимым. ‑ Я ведь все равно останусь тебе должен.
‑ Да ничего ты мне не должен. Иди отсюда.
Я что‑то пропускаю.
Абсолютно точно.
Он больше никогда ничего мне не предложит...
Если я сейчас уйду, то я уйду навсегда.
Господи, как же мне страшно...
Какого черта?
Я упрямо мотнул головой.
‑ Люци, ты уверен?
‑ Да.
Пока он молча на меня смотрел, я с облегчением понял, что избежал сейчас какой‑то совершенно катастрофической ошибки.
А может быть и наоборот.
‑ Хорошо, ‑ произнес он наконец.
‑ Что хорошего?
‑ Все хорошо, Люци. Жизнь прекрасна и удивительна. Особенно когда в поле твоего зрения есть кто‑то, способный тебя удивлять.
|
|
Если он с Айсом всегда так разговаривает, то ясно, почему тот частенько является из Ашфорда в состоянии тихого бешенства. А иногда и не тихого.
Зато я теперь точно знаю, в кого Айс такой занудный.
В дядюшку. Я уверен.
~*~*~*~
Я так пугался за Фэйта только однажды, когда Лестранги напали на Лонгботтомов. Но на этот раз, кажется, опять все обошлось.
И это взрослые люди! Фэйт вообще не соображает, что делает?!
‑ А если бы тебя поймали?
‑ Не поймали бы. Куда им…
Он пьян. Не так уж и сильно, но достаточно, чтобы меня это злило.
~*~*~*~
‑ Ты за кого болеешь, Люци?
Мерлин, да я просто болею. С того самого дня, как он популярно мне объяснил, чем мы тут, собственно, будем заниматься.
‑ Не знаю, ‑ ответил я ему, сильно нервничая.
‑ Па, ты что?! – воскликнул Драко. ‑ За Ирландию, конечно!
‑ Да, действительно, за Ирландию, разумеется, ‑ ответил я Кесу подчеркнуто учтиво.
‑ Хорошо, ‑ он был явно удовлетворен моим ответом.
Нарси редко выглядела настолько довольной, и я ткнул его локтем, чтобы он перестал улыбаться. Он ойкнул и опять состроил ту отвратительную гримасу, которую изображал, когда я знакомил его с Фаджем. Я усмехнулся. Если бы Нарси всегда ходила с такой физиономией, я бы переселился жить в Лондон. Навсегда.
‑ Маме что‑то не нравится, ‑ шепнул мне Драко.
‑ Душно, ‑ так же тихо ответил я ему, радуясь, что с самого начала догадался согнать его с места посередине, на которое он бесцеремонно плюхнулся.
|
|
‑ Нет, она вообще какая‑то сегодня странная. Наверное, опять голова болит.
‑ Опять?
‑ Вчера вечером болела.
‑ Нарси, дорогая, ‑ громко сказал я, ‑ Драко волнуется, что у тебя голова болит. ‑ И тихо добавил: ‑ Или зубы.
‑ Почему? – удивился Кес.
‑ Лицо попроще сделай, ‑ зашипел я ему в ухо. – Нельзя же так!
‑ Не придирайся.
‑ Скажи ребенку, что все в порядке.
‑ Ребенок, ‑ решительно заявил Кес, перегнувшись через меня, ‑ все в порядке, смотри на стадион.
У Драко вытянулось лицо, и даже рот открылся. Я слегка сжал ему руку, чтобы он успокоился. С Кесом все равно бесполезно было разговаривать. На мои робкие замечания, что он не сможет вот так запросто изобразить другого человека и Драко будет нервничать, он заявил, что «детенышу потом память сотрем», и, увидев, как я испугался, небрежно добавил: «Если захочешь».
Не захочу. Я уверен. Ему после Гильгамеша вашего уже ничего не страшно.
‑ Па, что с ней? – прошептал Драко через некоторое время.
‑ Не обращай внимания. Она утром по ошибке вместо зелья от головной боли что‑то другое приняла.
‑ А голова‑то прошла?
‑ Да, конечно, ‑ рассеянно ответил я, потому что в этот момент Кес вернул мне удар локтем под ребра и весело заявил:
‑ По‑моему, ты без энтузиазма болеешь за Ирландию. Или я ошибаюсь?
‑ Дорогая, я буду болеть как ты скажешь, ‑ с некоторым злорадством ответил я, но он не обратил на мое ехидство ни малейшего внимания, с интересом разглядывая стадион.
~*~*~*~
‑ Кес, его же могли поймать! Он просто идиот! Напиться и устроить такой переполох! А потом еще метка эта… Он ведь ничего не помнит! Вообще ничего, я его спрашивал.
|
|
Я действительно его спрашивал. Хотя можно было и не спрашивать.
‑ Айс, я сам в ужасе, вот честное слово тебе даю – ничего не помню ни про каких магглов. Пили с кем? С Уолли, с Эйвом… Крэбб, кажется, еще был, но точно не скажу…
Вид у него после этого чемпионата был действительно совершенно больной, и я оставил его в покое, отправившись орать на Тревес. Больше‑то все равно было некуда.
‑ Ну не поймали ведь, ‑ беспечно отозвался Кес, не отрываясь от своих бумаг. – Что же ты так переполошился, Севочка? Все в полном порядке. Как там Альба поживает?
~*~*~*~
‑ Безответственный идиот! Ты о чем думал? Ты ведь там с ребенком был! Куда Нарцисса смотрела?! Наверняка напился до беспамятства, придурок! – кричал Айс, бегая по моему кабинету.
Я молчал.
Кстати, напиться не мешало бы, но Кес за этим следил. После матча он, видимо, окончательно вжившись в роль жены, не отходил от меня ни на шаг, не давая расслабиться, и взмахом руки мгновенно превратил вино в моем бокале в клюквенный сок. Положить туда сахар он, разумеется, не подумал, и мне пришлось это пить, иначе Уолли мог обидеться, потому что вином угощал он.
Идея показать всем собравшимся на матч магам, что нас много и маски наши целы, пришлась по вкусу абсолютно всем. А лично меня грела еще и мысль о том, как переполошится Министерство и Артур Уизли лично.
‑ Ну, пошли? – и я первым натянул маску, поплотнее заворачиваясь в длинный черный плащ.
Кес, все еще изображая мою жену, поторопился сделать то же самое, хотя Нарси я бы никогда на такое дело с собой не взял.
Мы вышли на улицу, и я, слегка пошатнувшись, ухватился за Уола.
‑ Что такое, Люци? – засмеялся он. – Перебрал?
Клюквенного сока. До сих пор, как вспомню, скулы сводит.
‑ Да… кажется.
‑ Ничего, сейчас повеселимся. Что это у тебя руки такие холодные?
Потому что мне страшно, Уолли. Чудовищно страшно.
‑ Я замерз. Слушай, ты давай командуй сам, а я вон с Эйвом пойду.
‑ Столько выпил и замерз? – с сомнением протянул Уолли. ‑ Плохо, что тут нет этой твоей гниды Снейпа, он бы живо тебя привел в нормальный вид.
‑ Не нужен он, ‑ сказал я, понемногу отставая.
‑ Смотри не потеряйся, ‑ засмеялся Уол. – Вперед!
‑ Думаешь, справятся? ‑ Кес откинул капюшон, и я увидел, что действие оборотного зелья закончилось.
‑ Должно получиться. Сложно, что ли, бардак устроить?
‑ Судя по всему, это единственное, что вы можете сделать как надо, ‑ проворчал Кес. – Налево.
Откуда‑то сзади раздались первые крики.
~*~*~*~
Чем больше я думал о произошедшем на чемпионате мира по квиддичу, тем меньше мне все это нравилось, и я решил аккуратно расспросить единственного незаинтересованного свидетеля, который был мне доступен.
‑ Что ты, Сев, я не была там, с чего ты взял?
‑ Как это?.. – растерянно спросил я прежде, чем сообразил, что не стоит так реагировать. – Ах, да, конечно, я перепутал что‑то. Извини.
Пришлось спросить Драко. Матч ему понравился. И ночные события тоже. У него сделался настолько мечтательный взгляд, когда он говорил о выступлении Упивающихся, что мне стало не по себе.
‑ А мама где была? – осторожно спросил я.
‑ Мама? С папой, конечно.
Драко не знает, что Нарциссы не было на матче. Сама она не знает, что она там была.
Что происходит, а?..
~*~*~*~
Он прекрасный взломщик, кроме того, он опытный и дальновидный грабитель.
Бертольд Брехт,
«Трехгрошовая опера».
‑ Места рядом с Фаджем мои.
‑ Что ты все на Мунго жертвуешь? Пожертвовал бы лучше на Азкабан.
‑ Зачем?
‑ На всякий случай, ‑ засмеялся Кес.
‑ Меня не так поймут…
‑ Люци, я пошутил. Нельзя же все воспринимать настолько буквально.
А воспринимать это не буквально в данном случае еще хуже, особенно учитывая, чем мы с ним последние две недели занимаемся. Но если он хочет меня подставить, то зачем такие сложности? У него множество более простых и дешевых способов от меня избавиться.
‑ Он точно привезет камень с собой?
‑ Если бы он хоть иногда расставался с этим сокровищем, было бы намного проще.
‑ Ты пробовал его купить?
‑ Такие вещи не продают.
‑ Но ты пробовал?
‑ Я даже пробовал его украсть.
Ну, зачем же так…
‑ И что?
‑ Как видишь. Практически нереально. Кроме того, что он зачарован от похищений, он еще и… не все могут до него дотронуться.
‑ В смысле?
‑ В общем, пока он мне не принадлежит, я не могу взять его в руки.
‑ Кес, ты представляешь, как этот камень будут потом искать?
‑ Официально его не станут искать.
‑ А неофициально?
‑ Так пусть приходят, ‑ он широко улыбнулся, и у меня по спине поползли мурашки. – Я всегда рад гостям.
‑ Думаешь, он не заявит о пропаже? Будет чудовищный скандал.
‑ Не заявит. И скандала не будет. Подобные артефакты запрещены к ввозу в любую цивилизованную страну, на них, как правило, слишком много древних проклятий. В том‑то и дело, что он никому не сможет пожаловаться на его исчезновение.
‑ Кес, ты уверен, что он останется на ночь?
‑ Он не пользуется ничем, кроме собственных портключей, которые носит с собой.
‑ Чем ему аппарация не угодила?
‑ Ее проще перенаправить, чем подменить портключ.
‑ Как это?..
‑ Господи, чему тебя учили? Очень легко сделать так, чтобы из определенного места аппарация отклонялась, ну… предположим, на пять градусов.
‑ Кес, я не понял.
‑ В общем, попадешь совсем не туда, куда собирался, ‑ безнадежно махнул он рукой. – А можно точно перенаправить. Куда потом ни аппарируй, все в заданное место отправишься. У вас же метки так устроены, Люци! Думай головой, хоть изредка!
Я еще в школе обратил внимание, что чем успешнее строишь из себя дурачка, тем больше они с Айсом расскажут. Это у них общая привычка. Так что я вообще старался в их присутствии понимать поменьше. Кроме несомненной пользы это еще никогда ничего не приносило.
‑ Твоя задача просто его взять, Люци. Взять и передать мне. Только не вынимай из футляра, или в чем он там будет.
‑ А если выну, то что?
‑ Честно говоря, не представляю. Это я так, на всякий случай.
‑ С таким же успехом может оказаться, что как раз нельзя дотрагиваться до футляра, а не до самого камня.
‑ Может.
‑ И что тогда?
‑ Ну… перчатки надень.
Какой‑то у него несерьезный подход.
Все две недели, что мы это обсуждали, я никак не мог понять, чего же он хочет добиться на самом деле. И если сначала я от расстройства решил, что он попросту собирается отправить меня на тот свет, так это как раз потому, что сразу почувствовал подвох. Ему явно нужно было совсем не то, что он озвучивал.
‑ Кес, у него же наверняка есть охрана.
‑ Своей охране он не доверяет в первую очередь. У него нет возможности самостоятельно их подбирать, это министерские охранники. Он как раз в такой ситуации всех разгонит, побоится, что они под шумок на него нападут, а сам попытается отбиться.
‑ По‑моему, очень глупо.
‑ Он будет единственным человеком, который сразу поймет, ради чего это все устроено, Люци. Он даже раньше это поймет. Когда ему придется остаться на ночь.
‑ Ты уверен?
‑ Ну… Последние полгода я занимаюсь только им и его привычками.
‑ Это много?
‑ Для меня – да. И все это еще может оказаться совершенно бессмысленно… ‑ пробормотал он себе под нос. ‑ Но уже не важно.
Может быть, мне именно поэтому все время кажется, что он держит в голове еще десяток соображений, которые не озвучивает?
‑ Мы с тобой обо всем договорились. Как только начнется беспорядок, Министерство перекроет внешнюю аппарацию, даже если она будет открыта до этого. А портключи… Мы ведь точно близко сидим?
‑ Да, конечно.
‑ Ну, значит, портключей у него не будет.
Я тяжело вздохнул. В какую‑то он меня чудовищную аферу втягивает…
‑ Кес, зачем тебе зонтик?.. – я равнодушно разглядывал лежащий на столе посреди пергаментов большой черный зонт‑трость с темной деревянной ручкой.
‑ Вдруг дождь пойдет, ‑ беспечно ответил он. – Ты же понимаешь, можно простудиться.
‑ Ты хочешь взять его с собой на квиддич?
‑ Разумеется.
Господи, о чем он думает? Зачем, ради Мерлина, тащить это с собой? Ну и видок у нас будет.
‑ Кес, не бери его, я тебя прошу. Ну откуда у Нарси такой зонтик?
‑ Да? – он с сомнением посмотрел на меня. ‑ Но мне нельзя выходить без зонта. Если дождик…
Айс святой. Ему надо поставить памятник. Прямо здесь, на Тревесе.
Я не мог поверить, что все настолько запущено, и решил расспросить этого «святого», как он вообще уживается с подобным дядюшкой.
‑ Айс, почему Кес боится дождя?
‑ Чего он боится? – Айс поднял на меня удивленный взгляд. – С чего ты взял?
‑ Он мне сказал, что не может выходить на улицу без зонтика, потому что не хочет простудиться.
‑ Не хочет… что? – очень тихо спросил Айс и вдруг начал хохотать.
‑ Тебе весело?
‑ Не волнуйся, ‑ всхлипнул Айс, вытирая слезы. ‑ Я мигом его вылечу.
‑ Можно передать ему это?
‑ Передай.
Во‑первых, мне действительно очень не хотелось, чтобы Кес тащил на матч этого черного монстра, а во‑вторых, было бы еще неплохо понять, что так развеселило Айса.
‑ Кес, тебе не нужно брать зонтик. Очень маловероятно, что пойдет дождь, и потом, Сев сказал, что если ты простудишься, он тебя быстро вылечит.
Он смотрел на меня как на слабоумного, а мне только и оставалось, что изображать полное непонимание.
‑ Страшнее глупца обыкновенного может быть только глупец инициативный, ‑ пробормотал он. – Хорошо, Люци, раз Севочка так любезен, зонтика я не возьму, возьму плащ. Ты счастлив?
‑ Да.
И впредь, если уж тебе приспичит держать меня за «глупца», то не удивляйся, что мне может понравиться эта роль. Она обладает всего одним, но ни с чем не сравнимым достоинством. С «глупца» спроса нет. И, кроме того, все будет по‑моему.
‑ Люци, только запомни: даже близко к этому типу не подходи, за тобой только камень. Что бы ни случилось. Это не твоего уровня волшебник. Ты понял?
‑ Да.
‑ Насколько я помню, четырехкратное повторение ничего нам не дает. Сколько еще раз я должен повторить свой вопрос, чтобы он дошел до тебя?
‑ Перестань! Я понял, что связываться с ним нельзя.
‑ Что бы он ни выкинул. Ты точно запомнил?
‑ Да.
‑ Сомневаюсь.
Ну что за человек! Я же не ребенок, в конце концов!
~*~*~*~
‑ С кем ты ходил на матч, Фэйт?
‑ С кем? С Драко.
‑ А Нарцисса? Нарцисса ведь была с вами?
‑ Конечно.
‑ Зачем ты ее взял? Она никогда не интересовалась квиддичем.
Впрочем, как и ты сам. Ты два года назад не знал, сколько игроков в команде.
‑ Айс, что за дурацкие вопросы? Это был семейный выход, я ее с Фаджем познакомил.
‑ Ну и как, понравился ей Фадж?
Я не стал говорить ему, что Нарси всего этого не помнит.
Итак, что мы имеем? Фэйт был на квиддиче с кем‑то, кто хотел там быть, но не мог… Хотя, почему не мог? Возможно, не хотел, чтобы его видели. Зато, очевидно, хотел познакомиться с Фаджем и… болгарским министром магии. Потом они, видимо, с этим кем‑то устроили ночью бардак, потому что «мама была с папой, конечно», а Драко был сам по себе, они попросту его бросили. Нарцисса не допустила бы ничего подобного. Никогда не поверю, будто она способна за компанию с Фэйтом так надраться, чтобы ничего не помнить. Что‑то Фэйт мудрит. И, зная, что ничего он не делает просто так, я сильно разнервничался. Может, на него кто‑нибудь «Imperius» наложил… Хотя Кес говорил, что Фэйта в принципе нереально заставить делать то, чего он не хочет. То есть «заставить‑то его можно, но результат затмит все ожидания». Я не помню, к чему Кес это заявил, давно дело было, но само выражение на всякий случай запомнил.
~*~*~*~
‑ С двух сторон, ‑ шепнул мне Кес и беззвучно исчез за углом палатки. Я досчитал до трех и поджог ее снизу. Пламя почти тотчас поднялось выше меня, сбоку кто‑то выбежал, и я, вспомнив про категорическое требование Кеса мантию‑невидимку ни за что не снимать, накинул капюшон.
‑ Помогите здешним аврорам, ‑ коротко приказал знакомый голос почему‑то по‑английски. – Им вы сейчас больше нужны.
Трое охранников побежали через пролесок к полю, откуда слышались грохот и крики.
Вот он и один. И что теперь? Так все просто?
И где Кес?
Болгарин отошел на несколько шагов от горящей палатки, вынул волшебную палочку и… улыбнулся. Очень нехорошо улыбнулся.
Кес был прав, он слишком опасен. Если этот тип и боится кого‑нибудь, то точно не грабителей.
‑ Так я жду вас, ‑ вдруг громко сказал наш клиент, и я понял, зачем он отдавал приказы охране по‑английски. Он хотел, чтобы те, кто это устроили, поняли его.
Мне действительно лучше держаться от всего этого подальше. Как раз тот самый «случай», в который мне ни в коем случае не стоит вмешиваться.
Я не заметил, откуда взялся Кес, но он стоял ярдах в десяти от меня, без плаща, опершись на тот самый черный зонтик, который обещал не брать с собой, и который, ясное дело, не от дождя был ему нужен. Мог бы меня и не обманывать. Хотя, если разобраться, так он и не обманывал. Да и какая, собственно, теперь разница…
Болгарский министр увидел его и чуть нагнул голову, как будто в знак приветствия. Кес повторил этот жест и остался на месте.
‑ А я все гадал, твои это происки или нет, ‑ усмехнулся наш клиент.
‑ Вам следовало лучше охранять свои реликвии, я полагаю, ‑ сказал Кес, как мне показалось, с некоторой досадой.
‑ Ты не сможешь его использовать, зачем тебе?
Я бы тоже хотел это знать. Было абсолютно ясно, что Кесу нужно совершенно другое.
‑ Ответь мне, Кристофер, ты ведь любишь похвастаться.
Кес молчал.
‑ Ты же не сможешь к нему прикоснуться. А Наследник твой тем более. Зачем тебе?
‑ Вам следовало лучше охранять свои реликвии, ‑ повторил Кес.
‑ Тогда иди сюда.
Кес не двинулся с места.
Какого черта было не сказать мне, что он задумал?! Стою столбом. Невидимым. И не знаю, как поступить.
«Ни в каком случае…»
Хорошо.
Хорошо!
Но это нечестно.
Они сходились, но как‑то очень странно. Так не сходятся на дуэли. Кес не делал ни единого движения, которого не сделал бы его противник. Я бы сказал, что он старался вообще их не делать. Значит, его цель не в копировании, а в чем‑то другом. Смысл во всем этом, разумеется, был, его не могло не быть, и я изо всех сил старался понять, что происходит. И почти понял, попытавшись связать это с тем, что болгарский министр не предпринимает даже попытки послать какое‑нибудь заклятие, хотя палочку держит четко направленной Кесу в лоб.
Когда между ними оставалось ярда три, Кес неожиданно сделал молниеносное движение и коснулся зонтиком бархатной мантии на груди своего противника. Не ударил, а именно дотронулся самым кончиком, быстро и легко, как будто ужалил.
Эффект превзошел все, на что у меня вообще могло хватить воображения. В месте прикосновения сверкнули голубовато‑желтые искры, раздался негромкий треск, как будто порвалась ткань, министр издал сдавленный крик и, захрипев, в судорогах повалился на траву, успев при этом послать в Кеса сразу три зеленых искры из своей волшебной палочки. Зонтик полетел в одну сторону, а Кес шарахнулся в другую. Искры сделали плавный поворот и настигли бы его непременно, но он… куда‑то делся. Болгарин заторможено вертел головой, не замечая, как по направлению к зонту волной прошуршала трава, и через секунду Кес уже снова держал свое оружие в руках. У меня мелькнула дурацкая мысль, что хвост у него действительно отрос новый и даже ничем не хуже того, который он оставил год назад под моим одеялом.
Второй раз он снова не ударил, а чуть прикоснулся к мантии на груди все еще лежавшего на траве противника. Тот схватился за край зонта руками, но палочки при этом не выпустил, и послал в Кеса еще три искры. Они пошли с разных сторон и просто не могли не попасть в цель, куда бы Кес ни попытался уклониться. Он шлепнулся на траву, но я точно видел, что по крайней мере две искры его настигли.
Кес тут же перекатился на бок, а затем, вытащив из правого кармана камзола большие часы на цепочке, откинул крышку и уставился в них. Отчетливо раздалось тиканье.
Он точно решил свести меня с ума. Но, видимо, болгарский министр прекрасно понимал, что происходит.
‑ Мерза‑а‑авец! – протянул он, глядя на Кеса с ненавистью.
Кес молчал.
Тик‑так, тик‑так, тик‑так…
Наш противник, отчаявшись вызвать его на беседу, начал отползать к лесу.
«Ни в каком случае…»
Почему он больше не нападает?
«За тобой только камень…»
Так уползет сейчас мой камень к чертовой матери!
Тик‑так, тик‑так, тик‑так…
Уползет.
Кес закашлялся, захлопнул крышку, засунул часы обратно в карман и, вместо того чтобы встать, вырубился.
Боже мой… Я непроизвольно сделал к нему два шага, капюшон соскользнул, и я даже не увидел, а почувствовал на себе обжигающий взгляд. Я остался один. И, встретившись глазами с нашим клиентом, мигом вспомнил все, что рассказывал о нем Кес, пытаясь донести до меня ту простую истину, что это не мой противник. Точно не мой. Он, по‑моему, вообще не человек… В голове, не зная за что зацепиться, носились испуганные обрывки мыслей, но терять мне теперь было уже нечего. Он меня видел.
Как в тумане, я вытянул палочку из кармана и пошел на него, не в силах отвести взгляда.
«Ни в каком случае…»
‑ Ну, давай! – отвратительно улыбнувшись, подбодрил он меня. – Давай, вампиреныш, чего же ты ждешь?
Чему этот негодяй так радуется?
«Ни в каком случае…»
Я оглянулся на валяющийся в траве маггловский зонтик и бледного как смерть Кеса рядом с ним. В лунном свете белел кружевной манжет, из‑под которого виднелись почти не отличавшиеся от него по цвету пальцы. Во мне поднялась безотчетная злость. Я снова посмотрел на ухмыляющегося мерзавца и понял, что сейчас убью его. Мне плевать, кто он такой!
«Ни в каком случае…»
Злость прошла так же мгновенно, как и появилась. Мысли стали на редкость четкими.
Айса на тебя нет. Вдвоем было бы, конечно, лучше. Ну, ничего, я и сам справлюсь.
«Ни в каком случае…»
Почему он не встает с земли? И не нападает на меня?
«Ни в каком случае…»
Почему же он не нападает? Ни на меня, ни на Кеса? Почему?
«Сколько раз мне нужно повторить свой вопрос, чтобы ты запомнил?»
Ладно, я запомнил.
Я сунул волшебную палочку в карман мантии, еще раз оглянулся на белевший в темной траве кружевной манжет и решил, что попросту задушу этого заграничного мерзавца. Кто он такой, чтобы кидаться в Кеса своими подлыми искрами, которые окружают со всех сторон, не оставляя ни единого шанса?!
Сопротивлялся он вяло. У него еще после первого прикосновения чудесного зонтика появилась некоторая заторможенность движений. Оставив волшебную палочку, он пытался отцепить мои руки, но все слабее, и я отчетливо понимал, что сейчас убью его. Он уже почти не хрипел, когда меня довольно ощутимо потянули сзади за мантию.
‑ Ну ты совсем сдурел, Люци, ты что делаешь? Отпусти его!
Я нехотя встал и отошел в сторону. Этот урод, схватившись за горло, ловил воздух ртом, а Кес просто стоял со своим зонтиком в руках и смотрел на него сверху.
Какого черта он ждет?
Я вспомнил, что у нас в траве валяется никому теперь не нужная волшебная палочка, и нагнулся, собираясь ее подобрать.
‑ Не смей! – бросил мне Кес, не оборачиваясь. – Отойди отсюда.
Да ради бога. Нужно очень.
‑ Можешь отдать сам, ‑ тихо сказал Кес.
‑ За кого ты меня принимаешь? – зло засмеялся этот мерзавец. – Одним проклятьем больше, одним меньше, неужели ты еще не сбился со счета, чудовище?
‑ У меня всегда было очень хорошо с арифметикой, Табольд, ‑ усмехнулся Кес, и я подумал, что этот гад все‑таки развел его. – Я только убийц не считаю.
«Ответь мне, ты ведь любишь похвастаться...»
‑ А еще с чем у тебя хорошо?
Я выхватил палочку, крикнул «Sielencio!» ‑ и еще успел увидеть очень испуганного Кеса, перед тем как меня скрутила сильнейшая боль в груди. От неожиданности я вскрикнул, потом сообразил, что надо замолчать, и, цепляясь за мокрую траву, сжав зубы, пытался восстановить дыхание. Ничего не получалось. В ушах гудело, руки сводило судорогой, перед глазами лопались розовые пузыри, но сознание никак не уходило, и я видел сквозь красноватую пелену, как Кес дотронулся концом зонта до горла своего врага. Но на этот раз он не отдернул зонтик сразу, а продолжал так стоять несколько секунд. А потом я все‑таки потерял сознание.
‑ Что же ты творишь, ‑ Кес расстегнул мне ворот и резкими движениями растирал грудь. – А ведь опять уверял, что все понял.
‑ Что это было?.. – слабо спросил я,
‑ Нельзя его заколдовать, я же тебя предупреждал, ‑ он резко потянул меня вверх за ворот мантии. – Вставай.
Я поднялся, уцепившись за него. Голова гудела, а ноги не слушались. Но у меня совершено точно был минимум один повод для большой радости, потому что «Silencio» я запустил в Кеса. Судя по всему, мне здорово повезло, что он никогда не узнает, кому я так неудачно пытался заткнуть рот.
‑ Иди, ‑ сердито сказал Кес, сильно ткнув меня в спину. – Твоя очередь.
Я покорно поплелся к лежащему на траве бесчувственному телу, опустился рядом с ним на колени и принялся хлопать ладонями по роскошной бархатной мантии, пытаясь определить, где следует искать камень.
‑ Он большой? – спросил я у Кеса, который так и остался стоять в пяти шагах от нас, тяжело опираясь на зонтик, и подходить явно не собирался.
‑ Понятия не имею, ‑ раздраженно ответил он. – Тебе лучше поторопиться.
Я вытащил у министра из‑за пазухи небольшой тяжелый сверток. Никакого чехла не наблюдалось. Камень был завернут в темный атласный лоскут и сильно холодил мне руки.
‑ Тут нет чехла… ‑ я развернул атлас, и камень сверкнул в лунном свете. Он был прозрачный, желтый и с острыми углами, об один из которых я тут же и укололся.
‑ Убери, ‑ поморщился Кес.
В этот момент болгарин внезапно открыл глаза, а в следующий миг перехватил меня за запястье. Я страшно перепугался и, рванувшись прочь, рефлекторно двинул ему по физиономии. Это не помогло, он и не думал меня отпускать. Сообразив, что раз Кес до сих пор не вмешался, то, скорее всего, и не станет, я взял камень левой рукой и неловко бросил ему. В тот момент это было самое главное.
‑ Вор, ‑ сказал министр, продолжая мертвой хваткой сжимать мое запястье. – Глупый вор.
Стало больно. Левой рукой я уперся ему в горло, но он все равно не позволял мне встать. Я оглянулся на Кеса, не в силах избавиться от мысли, что он уже давно смотался с камнем, оставив меня здесь одного.
Он не смотался. Он даже не глядел на нас. Так и не подняв камень, который я ему бросил, он задумчиво перекатывал его по земле концом своего зонтика.
Отвлекаться не стоило. Пока я удивлялся на Кеса, болгарин умудрился нашарить в траве свою волшебную палочку, но вместо того, чтобы ткнуть ею мне в глаз, как сделал бы на его месте любой нормальный человек, раз уж у нас тут такие проблемы с заклинаниями, он выпустил сноп голубого огня под ноги Кесу. Раздался чудовищный грохот, и меня отбросило в сторону.
Что‑то подобное я уже видел, только очень давно. Исчезли и трава и лес и звездное небо, все вокруг окрасилось в ярко‑красные тона, а там, где стоял Кес, начала медленно расходиться земля и оттуда полыхнуло пламя. В образовавшуюся дыру соскользнул так никем и не подобранный камень, а Кесу пришлось отойти назад, чтобы не свалиться туда тоже. Разлом в земле становился все шире, его уже было не преодолеть, и я вскочил на ноги, не зная, как теперь быть, потому что Кес остался на той стороне, а я ‑ с этим убийцей здесь, а яма растет...
Видимо, Кесу тоже все это не очень понравилось. Он взял свой зонтик подмышку, сделал еще несколько шагов назад и, разбежавшись, все‑таки перепрыгнул на нашу сторону, так и не соизволив ни в кого превратиться. Перепрыгнул он не очень удачно, но я успел ухватить его за край зонта и резко дернул на себя. Вместо благодарности он только хмыкнул, бросил рассеянный взгляд на пламя, в которое чуть было не угодил, и, видимо, направился выяснять отношения с продолжавшим лежать болгарским министром. А я решил посмотреть, куда же все‑таки провалился мой камень, тем более что, достигнув в ширине примерно шести ярдов, разлом перестал увеличиваться.
Во‑первых, вблизи оказалось, что огонь холодный, хотя впечатление производил самое устрашающее, а во‑вторых, я увидел свой камень. Он зацепился за какую‑то корягу, и если очень постараться, то можно было бы попробовать его достать. Я лег на живот у самого края обрыва и потихоньку начал сползать головой вниз, пытаясь дотянуться до этой сверкающей в языках холодного пламени желтой колючки.
‑ Люци, брось! – раздался сзади крик Кеса. – Черт с ним!
Как это «брось»? Он с ума сошел? Зачем мы тогда это все затеяли?
Я покрепче вцепился в траву правой рукой и сильнее потянулся за камнем, пока Кес не успел помешать мне. Ничего не получалось. Я вылез оттуда и попробовал спуститься уже ногами вниз. Опять что‑то грохнуло, раздался треск, и появился второй разлом, идущий наискосок от первого прямо туда, где лежал болгарский министр. Надо было торопиться.
‑ Вылезай оттуда! – крикнул мне Кес, но я уже почти дотянулся. – Люци, вылезай!
Раз уж камень за мной, то я его достану. Раздался очередной грохот, ноги соскользнули, и мне как‑то сразу стало не до камня. И вообще не до чего.
Кес не мог мне помочь. Я даже не стал его звать, потому что видел, чем он занят. Он оттаскивал от очередного разлома этого иностранного нахала, который так и не соизволил встать на ноги. Пока они там барахтались, мне удалось подтянуться, уцепившись за траву, установить на что‑то правую ногу и потихоньку вылезти на твердую поверхность. Камень остался там, черт бы его побрал.
Ладно. Сделаем по‑другому, подумаешь, руки сведет. Я снова лег на живот на самом краю пропасти, вытащил палочку и, опустив руку прямо в холодный огонь, крикнул «Accio, камень!» На этот раз я был готов и только старался следить за дыханием.
Заклинание не подействовало. Розовые пузыри лопались, мешая рассмотреть, что там внизу, и я решил, что успею сделать последнюю попытку:
‑ Accio, кристаллический углерод «С» с окисью железа!
Господи, какая проза…
Желтая переливающаяся колючка влетела мне в ладонь, оцарапав до крови, и последнее, что я успел сделать, цепляясь за обрывки сознания, это сунуть ее в карман мантии вместе с волшебной палочкой.
Все.
Камень за мной.
Очнулся я на Тревесе и до сих пор помню состояние абсолютного счастья, возникшее, когда я понял, что все закончилось. Я незаметно провел рукой по своей мантии. Камень так и лежал у меня в кармане. Кес не забрал его.
‑ Сколько у тебя имен?
Мне не хотелось, чтобы он сразу начал ругаться, а это все‑таки хоть какая, но тема для светской беседы.
Ну, почти для светской.
‑ Достаточно для желающих знать, как меня зовут.
‑ И все на «К»?
‑ Не все.
Он меня точно прибьет за то, что я устроил.
‑ Кес, зачем ты его оттаскивал?
‑ Нам с тобой как раз только трупа и не хватало, для полного счастья. Особенно такого трупа.
‑ А что, ‑ я усмехнулся. – Представляешь, что было бы в Министерстве?
‑ Представляю. Но ведь ты, кажется, не хотел скандала?
Не хотел. Зачем нам реклама.
‑ Люци, попробуй встать.
Я попробовал. Он помог мне сесть на диване, на котором я до этого лежал, и поднес к губам стакан с виски. Вот это было очень кстати. Я сделал большой глоток и вспомнил про Драко.
‑ Мой сын!
‑ Я отправил его домой.
‑ Каким образом?..
‑ Просто сказал, что ты просил меня сделать это.
‑ И он пошел с тобой? С незнакомым человеком?
‑ Я передал ему привет от Гильгамеша, ‑ усмехнулся Кес.
Бедный ребенок…
‑ Почему заклинания не работали? Это у него защита такая? И какого черта ты прыгал, если мог перелететь?
‑ Не мог. Он же в меня попал. Поменять форму после этого уже нельзя было. Правда, он пытался добиться совсем другого, но это уже не важно.
Кес выглядел очень уставшим и чем‑то расстроенным. Впрочем, у меня наверняка тоже вид был не цветущий. Хотелось бы все‑таки знать, ради чего все это было, а то даже как‑то обидно. А еще я хотел спросить его про зонтик. А еще… Нет, это слишком много. Потом.
Но про зонтик как раз был повод. Потому что пока я думал, как бы получше сформулировать вопрос, Кес взял зонт со стола и направился с ним к Западному камину. Я поднялся и пошел за ним. Самое время удовлетворить мое любопытство. Но в лоб, как‑то неудобно…
‑ Кес, он почему‑то обозвал меня вампиренышем.
‑ Когда?
‑ Ты без сознания был.
‑ Ну… ты знаешь, Люци, ты ведь очень бледный…
‑ Ну и что? Сев вон тоже очень бледный.
‑ Мало ли, что человеку в голову взбредет. В такой ситуации. К тому же английский язык ему не родной…
‑ Он не по‑английски сказал. Но было понятно.
‑ Кажется, я напрасно так интересовался твоим образованием, ‑ пробормотал Кес. – Кровопийца ‑ это такое мутное понятие…
В это момент Кес, стоявший с теневого бока Западного камина поднял зонтик и провел его концом по деревянной панели под каминной полкой. Запа хло горелым деревом, и на темной поверхности образовался отчетливый след. Присмотревшись, я обнаружил, что это уже вторая полоса. Первая была проведена рядом, видимо, давно и явно чем‑то другим. Их можно было увидеть, только если встать вот так почти вплотную к камину.
‑ Что ты делаешь?
‑ Я иногда очень забывчив, Люци.
‑ Расскажи мне про заклинания. Он же оглушил тебя.
‑ Нет. Он хотел меня… обезвредить, и это не имело никакого отношения к нашему волшебству. Ты же видел, что там было три искры.
‑ Убить он тебя хотел, как бы ты это ни называл.
‑ Видишь ли… Он плохо представлял размеры постигшей его катастрофы, ‑ усмехнулся Кес. – А потому я на него не в обиде. Он тоже не мог колдовать, тебя‑то он вообще не тронул. Как раз именно потому, что на твой счет у него, видимо, все‑таки были сомнения, как бы он тебя ни обозвал. Забудь про него.
‑ Что ты с ним сделал?
‑ Ничего. Там оставил.
‑ Нет, я имею в виду… зонтик.
‑ Ах, это? Ну… в этой вещи нет ни капли магии. Тем она и ценна. Ладно, Люци, иди домой.