Это лучшие, лучшие дни.
Ты устала от их мельтешения.
Что ж, скажу я тебе в утешенье:
Знай, как поезд промчатся они.
И растает последний из них
Огоньком концевого вагона,
Ты напрасно вздохнёшь облегчённо:
Вот, мол, жизнь в тишине, возле книг.
Александр Дулов
История абсурдно‑хронологическая, очень темная и в целом уголовная, в которой профессор Снейп не может отказаться от внезапно открывшихся возможностей, а мистер Малфой не знает, куда от них деваться.
Я не люблю сказки. Сказки – это для детей. У каждого ребенка есть сказка, в которую верится с особым старанием. Например, мне однажды рассказывала Нарси, как они с сестрами, забравшись под большое одеяло, мечтали о прекрасных принцах. А потом вышли замуж.
На этом сказка закончилась.
Нарси, конечно, хотела этим рассказом меня обидеть. Но вообще‑то я был тогда здорово перед ней виноват, а потому не обиделся. Зато на досуге попытался вспомнить, какая же волшебная сказка грела в свое время меня.
Долго вспоминать не пришлось. Книг я, правда, особо не читал, но зато был лично знаком с всесильным существом. И невероятно этим гордился. Пока не увидел, как это всесильное существо расплачивается за свою исключительность, третьи сутки сидя на ледяном полу в пустой комнате и скуля, как выпоротый домовой эльф, только оттого, что какие‑то потенциальные покойники неудачно пошутили.
С тех пор ни в каких всесильных существ я больше не верю. Потому что детство кончилось. А с ним и прекрасные иллюзии.
Так что я не могу сказать, будто особо удивился, заглянув как‑то в конце июня на Тревес и не обнаружив там никого, кроме Кеса, который сидел с закрытыми глазами, привалившись боком к дивану, и производил впечатление человека в лучшем случае раненного. Я бросился к нему и попытался развернуть к себе. Его голова безвольно свесилась на грудь, видимо, он был без сознания. Я нервно огляделся – никого. Позвать? Вот дьявол!
|
|
‑ Кес! – я похлопал его по холодным щекам, некстати вспомнив, как первый раз ехал в школу и почти так же хлопал по щекам Айса, испугавшись, что убил его.
В данном случае я тоже был здорово напуган и, подхватив Кеса под руки, уложил на диван. Увидев, что рукава моей мантии и пол в том месте, где он сидел, испачканы кровью, я начал успокаиваться. Это просто ранение. Учитывая то, что я знал о его деятельности и манере вести себя в маггловском мире, удивляться, собственно, было нечему.
Немного подумав, я приложил ухо к его груди. И ничего не услышал. Почему‑то стало очень холодно. Я вцепился ему в запястье, лихорадочно пытаясь нащупать пульс, когда до меня донесся очень тихий вопрос:
‑ Люци, ты что делаешь?
Ну, слава богу!
‑ Я…
‑ Отойди от меня. Быстро.
‑ У тебя кровь.
‑ Отойди от меня.
‑ Позвать кого‑нибудь?
‑ Ни в коем случае, ‑ он безуспешно попытался приподняться. – Люц… никого… не надо… И сам… убирайся к дьяволу.
‑ Ты уверен, что это не опасно?
‑ Уверен! ‑ рявкнул он. – Отойди! ‑ и снова потерял сознание.
Что же мне делать? С одной стороны, он не хочет, чтобы кто‑то об этом знал, и я могу его понять. Если я что‑то и могу понять мгновенно, так это важность имиджа. Ну не хочет он, чтобы его сейчас видели. Никто. Даже Айс. Но с другой стороны, если я не смогу ему помочь и он умрет, то виноват в этом буду только я.
|
|
Прелесть какая…
Ладно, раз он желает прятаться, то необходимо убрать его отсюда. Пока у них открыта аппарация, что случается невероятно редко, нужно сделать это прямо сейчас. Быстро и незаметно.
Я аппарировал в свою спальню и, оставив Кеса на ковре, вернулся на Тревес. На ликвидацию кровавых следов ушло несколько секунд, и можно было надеяться, что теперь никто ничего не узнает.
Это была очень неприятная ночь. Я просто сидел рядом, прислушивался к слабому дыханию и держал его за руку, больше всего на свете боясь потерять тонкую ниточку пульса. Вечером, когда он последний раз пришел в себя, уже лежа в моей спальне, он снова категорически запретил мне звать кого‑либо.
На моей памяти Кес всегда точно знал, что делает. Но если он у меня умрет, то как я объясню свой, мягко скажем, неадекватный поступок, например, тому же Айсу? Никак не объясню. Сказать, что человек, на три секунды выплывший из беспамятства, не разрешил мне никого звать на помощь? Большей глупости и придумать невозможно.
К девяти часам утра он очнулся, посмотрел на меня немного удивленно и медленно сказал:
‑ Никогда бы не подумал, что это будешь ты, Люци. Вот кто угодно, только не ты... Севочка приходил?
‑ Нет.
Он впился в меня недоверчивым взглядом.
‑ Кес, я сделал, как ты…
Велел? Нет, мне так не нравится. С какой стати.
Просил?.. Это наверняка не понравится ему.
‑ …хотел. Не было никого. Клянусь.
Я не мог понять, что именно меня настораживает в его взгляде. Там были одновременно и удивление, и насмешка, и любопытство, и еще что‑то, но самое неприятное ‑ взгляд этот был… оценивающим. Как у Айса, когда он словно прикидывал «А что еще можно из этого приготовить?»
|
|
Кес аккуратно освободил свою руку из моих пальцев и еще раз оглядел спальню.
‑ Как же мне не везет.
‑ Давай убьем их, ‑ мгновенно предложил я, потому что всю эту кошмарную ночь в то время, когда я не думал, как стану объясняться с Айсом, если Кес умрет в моей постели, я представлял, что надо сделать с теми, кто все это нам устроил.
Он усмехнулся и тихо произнес:
‑ Тебя всегда характеризовала тяга к бессмысленным действиям, Люци.
‑ Тогда спи, ‑ сказал я, решив с ним не спорить. А то еще и правда попросит убить кого‑нибудь, что я тогда стану делать? Предложение‑то прозвучало. Почти официальная оферта.
К вечеру прилетел Крис. Они выгнали меня, заперлись и начали друг на друга… орать. Точнее, орал этот щенок, а Кес только тихо вставлял время от времени несколько слов.
‑ Доигрался?! И это наш Князь! Зачем ты туда полез?! Посмей только еще раз…
Это все, что мне удалось услышать. Они даже не потрудились наложить заглушающие чары, почему‑то не находя нужным меня стесняться, но после первых же тихих слов Кеса Крис перешел на язык, которого я никогда не слышал.
‑ Люци, он пока здесь останется, ‑ Крис наконец вышел в коридор.
Проигнорировав мой осуждающий взгляд, он фыркнул очень зло, превратился в летучую мышь и исчез за окном.
‑ Тебе нужно что‑нибудь? – спросил я, заходя в спальню.
‑ Нет, спасибо, ‑ безразлично бросил он, даже не взглянув на меня.
Мне было очень неловко оттого, что они сделали меня свидетелем своего скандала, поэтому я просто укрыл его получше и ушел к себе.
Здорово же Крис перепугался, если посмел так орать. Хотел бы я знать, что у них там случилось. И насколько это опасно. Вот интересно, а как Айс представляет свою жизнь, если не станет Кеса. Он вообще когда‑нибудь задумывался об этом? То есть я понимаю, что замок принадлежит ему и ничего особо не изменится… Кроме одного. Кроме самой малости. Кто за все за это станет платить?
Ведь я знаю о Кесе и его коммерческих предприятиях очень много. Столько всего, о чем Айс и не слыхал никогда. Действительно серьезные деньги можно заработать только у магглов. Сделать капитал у нас практически невозможно. Есть множество мелких дел, в которых я оказывал Кесу небольшие услуги, и есть ряд крупных проектов, в которых мы компаньоны. Даже представить не возьмусь, сколько у Кеса афер, о которых я никогда не слышал. Если с ним что‑то случится, то… мне же придется помогать Айсу со всем этим управляться.
Еще много лет назад я задавался вопросом, почему Кес так спокойно вводил меня в курс некоторых своих дел. Тогда я решил, что он, с одной стороны, хочет меня поддержать, а с другой, возможно, не так уж много вокруг него людей, которым он может хотя бы относительно доверять. Точнее, их вообще нет. В бизнесе такого не бывает. А я… ну, во‑первых, я сто раз подумаю, прежде чем его подвести. Просто из соображений собственной безопасности. Во‑вторых, я вовсе не хочу, чтобы он когда‑нибудь так «подвел» меня. В‑третьих, любое сотрудничество с ним всегда невероятно выгодно, и то, до чего я обычно дохожу путем многодневных размышлений и сложнейших комбинаций, для него, как правило, является само собой разумеющимся. Его советы бесценны. Он как будто все знает наперед, особенно в кризисных ситуациях. Ну… и в‑четвертых ‑ Айс. Все, что на пользу Кесу, то на пользу и Айсу.
И вот теперь я впервые подумал, что Кес попросту имел на меня виды. Прекрасно ведь понимал, что я не брошу Айса один на один с этим продажным миром, в котором он совершенно не ориентируется. То есть Кес изначально на меня рассчитывал.
Вообще‑то это наглость. Просто так я вести их дела не стану. С какой стати? Так не пойдет. И поговорить с ним надо прямо сейчас. Во‑первых, он пока что не совсем здоров и ему не до шуточек. Может, и удастся добиться от него хотя бы относительной откровенности. А во‑вторых… ну… он же у меня… в гостях. Как бы. Так или иначе, а ему придется проявить некоторое благоразумие.
Я допил виски и отправился в собственную спальню.
В постели Кеса не было. Я лихорадочно огляделся и увидел летучую мышь. Ту самую, белую с черной каймой. Она висела вниз головой на карнизе с перепачканным засохшей кровью левым крылом.
Что он делает? В его состоянии только трансформаций не хватало. Он совсем с ума сошел? Все знают, что такого делать нельзя. Зачем? Какая необходимость?
‑ Кес, ты что творишь?
Никакой реакции.
А вдруг он уже умер…
‑ Кес?
Совершенно позабыв о цели своего визита, я медленно подошел к окну, достал волшебную палочку и левитировал его обратно на кровать. Он лежал без движения и чуть слышно посапывал, наглядно демонстрируя этим, что хотя бы жив.
Я снова укрыл его одеялом и подумал, что сделается, например, с Нарси, если она сюда заглянет и обнаружит у меня под одеялом огромную белую летучую мышь. Вместо меня. Скажет: «Допился, Люци, до чертиков, а ведь мы с Севом тебя предупреждали…»
Чушь какая‑то. Надо мне тоже спать идти. Я вышел в коридор и заколдовал дверь. Во избежание несанкционированных визитов той же Нарциссы. Или, например, Айса.
Но мне не спалось. Проведя часа два в обществе виски и вчерашних газет, я решил сходить к нему еще раз. Вдруг ему что‑нибудь понадобится.
Открывая дверь, я сначала посмотрел на карниз, предполагая, что он снова окажется там, и только потом, ничего не увидев, подошел к кровати.
Пить столько явно не стоило. Никакой летучей мыши я не обнаружил, а вместо этого на моей постели лежала наполовину прикрытая одеялом отвратительная пятнистая ящерица с черными, затянутыми мутной пеленой немигающими глазами.
Я стоял, слегка покачиваясь, и молча на нее смотрел.
«Фэйт, иди‑ка проспись, ‑ шепнул мне в уши голос Айса. – Так ведь совсем спятишь, друг мой».
Он, конечно, был прав. Потому что он прав всегда.
Я развернулся и тихонечко ушел, решив дождаться утра. Там видно будет, что с этим делать. В крайнем случае, позову Айса, пусть он решает.
~*~*~*~
Все как обычно. Год от года ничего не меняется. Слова не нужны. Я сижу у него в кабинете. И молчу.
Он тоже молчит. Просто смотрит. Улыбается. И молчит.
Он опять мне отказал.
‑ Почему же, Альбус?! Почему?
Он молчит. И улыбается.
Я злюсь.
‑ У нас явно наметилась позитивная тенденция: Локхарт не умер, а всего лишь сошел с ума. Дайте мне попробовать. Я же не Локхарт.
‑ Северус, хочешь чаю?
Урод!
~*~*~*~
Клаусу Каесиду.
Ашфорд.
Ирландия.
04.07.1993
Кес, у тебя нет совести. И не надо мне говорить, что ее нет по определению, и еще какую‑нибудь обычную чушь. Их может оказаться сколько угодно, и совершенно непонятно, где их искать.
Альбус.
~*~*~*~
Альбусу Дамблдору.
Хогвартс.
04.07.1993
Это достаточная причина, чтобы не искать их вовсе. Все равно ведь все не соберешь. Слишком много неожиданностей и… загадок. А я люблю загадки.
Кес.
~*~*~*~
‑ Альба считает, что ты можешь быть ему неимоверно полезен в этом деле.
Я прижался к стене и замер.
‑ Зря считает. Я не одобряю игр с душой, и ему это известно.
Никогда в жизни я не позволял себе подслушивать разговоры Кеса. Но такого я пропустить не мог. Тем более что не позволял я себе этого просто потому, что случая не было. А так бы уже давно… позволил. Вот еще. Это мой замок.
‑ Он не играет. Это серьезно.
Кажется, Фламель. Но не уверен.
‑ Это только его мнение. Я в корне не согласен с его концепцией. Он мне рассказывал. Душу нельзя разделить на части механическим путем. Не та материя.
‑ Ты сам говорил, что разделить на части можно что угодно. Даже атом.
‑ Ник, ты рехнулся?! Я тебе о…
Точно. Фламель.
‑ Да шучу я. Что же ты так заводишься от пустяков?
‑ Альба замучил. Я не стану ему помогать в таком деле. Тем более против Томми.
‑ Альба считает, что ты так… развлекаешься.
‑ Как?
‑ Когда говоришь о том, что не станешь ничего делать против Риддла.
‑ Я люблю загадки.
‑ Вот такие ответы и дают Альбе повод надеяться, что в решительный момент ты примешь его сторону.
‑ Напрасно. И у нас с ним вряд ли сойдутся мнения по поводу того, какой именно момент можно считать «решительным». Он постоянно забывает, кто я такой, Ник.
‑ Извини, но я склонен считать, что он прав.
‑ Помешать не могу.
‑ Противоречивые знания его не собьют, он чувствует, что ты гуманист.
‑ Мы с тобой вкладываем в это понятие совсем другой смысл, чем он сам.
‑ Это точно, ‑ усмехнулся Фламель и спросил после небольшой паузы: ‑ Ты так уверен, что Риддл не добьется успеха?
‑ Он обречен. Изначально. А я не встану на сторону победителей. Альба никогда не сможет меня понять. Я не победитель. В социальном плане. Равновесие нарушать нельзя. Ни при каких условиях. Если я стану побеждать в их склоках, то я начну проигрывать в том, что мне действительно важно.
‑ Альба считает, что если речь идет о жизнях людских, то любая цена хороша.
‑ Я не буду участвовать в уничтожении души человеческой ни в каком статусе, сколько бы жизней на кону не стояло. Это абсолютно исключено. Если Альба считает, что ему позволительно уничтожить душу только потому, что он не смог уследить за ее носителем, то это личные проблемы Альбы, Ник. Томми – это его личная проблема. А Альба норовит повесить ее на любого, кто готов на это согласиться. Я не могу одобрить подобного подхода.
‑ Насколько я понимаю, он много лет успешно помогает тебе решать твою проблему.
‑ Я никогда его об этом не просил. И никогда на него в данном вопросе не рассчитывал. Альба влез сам, очевидно, надеясь в какой‑то степени компенсировать то, что он в свое время не доглядел за Томми. Так что вряд ли я ему что‑то должен.
‑ Ты… не прав.
‑ Возможно. Но мы ведь с тобой обсуждаем вопрос в целом, а не конкретный случай. Томми обречен, спасти его практически невозможно и помогать его противникам я не стану. Во всяком случае, пока их война не касается меня лично. Альба бывает несколько навязчив, пропагандируя свою мораль, считая ее единственной верной и ничуть не заботясь о том, что она может не совпадать с моей или твоей. Он практически собственными руками развязывает очередную гражданскую войну.
‑ Не обвиняй его. Ты не проглядел то же самое только потому, что тебе было с чем сравнивать, Кес. Если бы не было Риддла, то еще неизвестно…
‑ Может, я потому к нему и снисходителен?
‑ Не стоит сейчас шутить. Я не вижу в происходящем твоей заслуги. Тебе просто повезло, что Альба наступил на те же грабли, идя на шаг впереди тебя. Так что самодовольство твое не имеет под собой ни малейшей реальной основы. Как, впрочем, и любое самодовольство.
‑ Возможно. Но я и не пристаю ни к кому с морально‑этическими вопросами, верно? Я справляюсь сам, попутно еще помогая чуть ли не каждому встречному. Что еще я должен делать?
‑ Ты не должен отказывать Альбе в просьбе.
‑ Боюсь, в том, что он задумал, Ник, он найдет во мне противника, а не союзника. У меня есть очень серьезные причины скорее помешать ему, чем помочь.
‑ Он принял решение и вряд ли его изменит.
‑ Я тоже. И ты согласен со мной, а не с ним. Станешь спорить?
‑ Не стану. Я согласен с тобой в… глобальном плане. А что касается конкретной ситуации…
‑ Ник, я не могу… Я просто не могу. Я никогда не прощу себе, если ошибусь. Это единственное в мире, что мне еще по‑настоящему интересно. Ведь невозможно же понять, что произошло, надо смотреть на месте, а Томми пока нет. Понимаешь?
‑ Да все я понимаю. Но ведь Альба может оказаться прав.
‑ Очень сомневаюсь.
‑ Почему ты боишься ошибиться в одну сторону и не боишься в другую, хотя потери от этих ошибок несоизмеримы?
‑ Меня не волнуют их потери.
‑ Неправда.
‑ Правда. Мне интересно посмотреть, чем все это закончится, и я не собираюсь вмешиваться, если... если Альба окажется прав. Тогда они справятся сами. Но пока я совершенно уверен, что он потерял по дороге массу любопытных нюансов.
‑ Так скажи ему об этом.
‑ Зачем?
‑ С тобой невозможно разговаривать!
‑ Потому что не надо со мной разговаривать. Об этом точно не надо.
~*~*~*~
Клаусу Каесиду.
Ашфорд.
Ирландия.
05.07.1993
Ну вот что, друг мой, можешь считать, что ты выдал себя с головой. И о скольких же ты знаешь, раз делаешь такие уверенные заявления?
А.
~*~*~*~
Альбусу Дамблдору.
Хогвартс.
05.07.1993
А я и не скрывал никогда своего отношения к этому делу. Ни от тебя не скрывал, ни от Томми. Я тебе не помощник. Amen.
Клаус Каесид. Старейший Князь.
P.S. Ах да, и у меня нейтралитет, не забывай, пожалуйста.
~*~*~*~
‑ Северус, это очень серьезно.
Да понял я уже. Какой интересный путь к бессмертию. Если Альбус прав, хотя Кес считает обратное, то у нашего Лорда точно с головой не все в порядке было. Причем с детства.
Вот значит как. Нет все‑таки дороги к вечной жизни, кроме как через смерть. А про разделение смерти души и смерти тела, это я как‑то никогда не думал в таком ключе… Если есть возможность достигнуть бессмертия души, то непременно путем смерти тела, а если хочешь получить в вечное пользование бессмертное тело, то изволь убить душу… Что‑то мне во всем этом не нравится. Не может такого быть. Хорошо, предположим, что… Нет, стоп. Что именно тогда не убила «Avada Kedavra», отскочившая от тупой головы Поттера? Ведь смерть от этого заклинания никогда не угрожала бессмертию души. Совершенно не важно, делал наш Лорд эти, как их Альбус назвал… хоркраксы, или не делал. Он все равно лишился тела и сохранил душу.
В чем фокус, я не понял.
‑ Он не умер, Северус, ‑ улыбнулся Дамблдор, перехватив мой растерянный взгляд. – Он остался здесь, на земле.
‑ Приведения тоже остаются.
‑ Это другое.
‑ Я понимаю. Я вот не понимаю… Хорошо, а если бы не «Avada Kedavra», а просто смерть от старости, он бы тоже не умер только оттого, что части его души, спрятаны в различных предметах?
‑ Послушай, если бы я когда‑нибудь сталкивался с подобными вещами, то мне не нужна была бы сейчас помощь Кеса.
‑ Он не хочет вам помогать.
‑ Я знаю.
‑ Он считает, что все это чушь.
‑ Он так говорит. Не мне объяснять тебе, Северус, что он… не всегда говорит то, что действительно думает.
‑ Но он и не обманывает никогда, Альбус. Раз он категорически не желает с этим связываться…
‑ Я думаю, что Кес должен знать об интересующем меня предмете. Такие вопросы совершенно точно входят в область его интересов.
‑ Вы серьезно полагаете, что сможете заставить Кеса делать то, что он не хочет?
А это забавно. И я с удовольствием посмотрю, что у вас получится, господин директор.
‑ Уговорить, Северус, уговорить. Он прекрасно понимает, что поставлено на карту.
‑ Понимает, ‑ мрачно согласился я. ‑ Но почему вы решили, будто он именно с той стороны карточного стола, с какой вам удобно? Вы забыли, кто он?
‑ Я пока на память не жалуюсь, ‑ очень холодно ответил Альбус, почему‑то поджав губы. ‑ Но если мы возьмемся все вместе, то мы его уговорим.
До сих пор не знаю, зачем я пересказал ему тогда разговор Кеса с Фламелем. Он не узнал из моего рассказа ничего нового.
Ничего.
Кроме того, что я по какой‑то никому неведомой причине теперь готов доносить ему на Кеса, хотя раньше никогда такого не делал.
Кажется, он удивился.
Я и сам удивился.
~*~*~*~
Куда смотрит правительство? Эй, правительство!
Льюис Кэрролл
Алиса в Стране Чудес
Когда я это увидел, мне стало очень больно. Практически так же, как и в первый раз, только теперь я точно знал, что это означало. Это означало, что если я сейчас же, сию секунду не придумаю, как от этого избавится, то все будет еще хуже, чем тогда. Намного хуже. Айс меня предупреждал.
Поэтому я очень медленно отложил газету, прикрыл глаза и, стараясь не напрягаться, вызвал эльфа.
‑ Хозяйку пригласи сюда. Немедленно.
Он исчез, а я подумал, как мне повезло в этот раз, что Нарси дома. Но ей нельзя говорить, что это опять газеты, а то Айс вообще навсегда запретит мне их читать.
А еще было невероятно страшно.
Так я и лежал в кресле, полностью расслабившись и стараясь дышать совсем по чуть‑чуть, потому что это было больно. Но не так, как в прошлый раз, а гораздо слабее.
Просто я очень испугался.
~*~*~*~
Я как раз собирался заканчивать самоуничижительные размышления о том, до чего я в итоге докатился, потому что от них все равно толку не было, когда в камине появилось лицо очень встревоженной Нарциссы.
‑ Сев, ему опять плохо!
‑ Что с ним? – я испуганно вскочил, мгновенно забыв и о Дамблдоре, и о Кесе, и о нашем Лорде. – Что?
Разумеется, пришлось воспользоваться камином в холле Имения, и пока мы с ней бежали вверх по лестнице, она торопливо делилась со мной подозрениями, что газеты Фэйта нарочно кто‑то заколдовывает, потому что ему не первый раз плохо после их чтения.
~*~*~*~
‑ Газетку смотрел? – невиннейшим тоном поинтересовался Айс.
Это ты кого‑нибудь другого обманывай своим неземным благодушием. А меня уже поздно. Чем ты благодушнее, тем скорее будут проблемы.
‑ Нет, не успел. Там что‑то интересное?
~*~*~*~
Решив не обращать внимания на его беспардонное вранье, я взял со стола неровно свернутую газету, в которую он якобы не успел заглянуть и… остолбенел.
~*~*~*~
Айс хватанул воздух ртом и с остекленевшим взглядом свалился во второе кресло.
‑ Сев! – в ужасе выкрикнула Нарси, подбегая и выхватывая газету у него из рук. – Я же говорила, что их кто‑то заколдовал!
Под нашими с Айсом растерянными взглядами она бросила газету в камин и довольно зло сказала:
‑ Чтобы больше я ни одной тут не видела, тебе ясно?
Я кивнул, стараясь не засмеяться.
‑ Сев, ты в порядке?
Айс тоже молча кивнул.
Тут я не выдержал и все‑таки начал смеяться.
~*~*~*~
Фэйт закатил истерику. В своих лучших традициях. Со смехом, слезами и периодическими всхлипываниями: «Какой кошмар!». Так что вечер мы провели не скучный, и устал я смертельно. Когда он наконец уснул, я рассказал Нарси, как именно была «заколдована» эта газета, и, честно говоря, боялся, что ей тоже потребуется помощь. Но у нее оказался настолько практичный подход к новостям, что, выслушав ее, я хотя бы сообразил, чего так испугался Фэйт, потому что до этого я просто думал, что у него еще после василиска нервы не в порядке.
‑ Значит, оттуда можно сбежать, Сев! Ты понимаешь, что… Раньше это считалось невозможным! Еще никто… Никогда… Сев, значит, они могут… Ты понимаешь?!
Конечно, я понял. Вот только теперь по‑настоящему и понял.
И совсем расстроился.
~*~*~*~
Я своими руками откручу Фаджу голову. Кто уверял не далее как на прошлой неделе, что из Азкабана сбежать невозможно? А теперь что? Нарси просто больше ни о чем думать не может. Говорит, раз это оказалось реально, значит, надо что‑то придумать.
Что?
Что я могу придумать? Только занять соседнюю с ее ненормальной сестричкой камеру. И Айса с собой прихватить, чтобы скучно не было.
Кстати, неплохая идея.
Только там холодно, наверное.
~*~*~*~
Альбусу Дамблдору.
Хогвартс.
02.09.1993
Ну что это такое, Альба! Убери их немедленно!
К.
~*~*~*~
Клаусу Каесиду.
Ашфорд.
Ирландия.
02.09.1993
Кес, я даю тебе честное слово – я был против, но Попечительский совет так распорядился. Невозможно было ничего сделать. Все, что у меня получилось, ‑ это не пустить их на территорию школы.
А.
~*~*~*~
Альбусу Дамблдору.
Хогвартс.
02.09.1993
А какой хороший был Попечительский совет в прошлом году, сейчас бы никаких дементоров. Так это что, на целый год?
К.
~*~*~*~
Клаусу Каесиду.
Ашфорд.
Ирландия.
02.09.1993
Нет, конечно. Только пока не поймают Сириуса Блэка.
А.
~*~*~*~
Альбусу Дамблдору.
Хогвартс.
02.09.1993
То есть практически навсегда? Замечательно.
К.
~*~*~*~
‑ Фэйт, Драко виноват сам.
Он поднял руку, как бы предупреждая, что еще не все сказал и если я собираюсь ругаться, то придется немного подождать.
А я и не собирался. Мне все равно, сам Драко виноват или нет. Мне вообще все равно, что Айс может сказать, потому что мы оба знаем правду. Это как с походом в Запретный лес, два года назад. Что бы ни вытворял этот мерзкий старик, Айс будет его оправдывать. Он тогда сам в ужасе был, но уверял меня, будто директор все держал под контролем. Ага. Я уже поверил. Под контролем. Этот негодяй держит под контролем только самого Айса. И еще Фаджа. Кстати, с этим тоже надо что‑то делать.
‑ …предупредил, что гиппогрифы не переносят грубого обращения, а Драко…
Айс опоздал немного. Сейчас уже все решено. Ни до Дамблдора, ни до этого гигантского чудовища мне добраться не удалось, конечно. Момент не очень удачный, но и отмахнуться от моей жалобы Попечительский совет не отважился. А ведь я почти надеялся на это. Тогда бы я смог заявить, что они пытаются мстить мне из пустой ненависти за прошлогоднее отстранение Дамблдора, потому что ничего доказать они все равно не смогли и никогда не смогут. Вот и угрожают моему сыну.
Но они оказались умнее.
Дамблдор убедил их, что Хагрид ни в чем не виноват, и крайним остался гиппогриф. Ну что ж, им же хуже. С великаном я еще посчитаюсь, хотя… Простофиля он, конечно, несусветный. Можно и не связываться. Мне Паркинсон рассказал, как он перепугался и Драко на руках к мадам Помфри потащил. Черт с ним. Это Дамблдор виноват, что придурка взял учителем. Но факт, что гиппогриф опасен. И Айс прекрасно это понимает.
‑ …и я посоветовал ему перенести матч с Гриффиндором, потому что…
До матча мне тоже дела нет. Драко получил, что хотел. Проигрывать надо уметь. А еще лучше ‑ побыстрее научиться не лезть в те области, где ты заведомо всегда проиграешь. Если он не может второй год этого понять, то будет проходить урок, пока не поймет. А если еще и случайно выиграет у Поттера, так вообще будет замечательно. У других‑то он прекрасно выигрывает, а у Поттера талант. Ничего уж не поделаешь. Драко и так в гораздо более выгодном положении. Ему достаточно обыграть Поттера всего один раз, и про него станут говорить, что он обыграл самого Поттера. А то, что Поттер перед этим обыграл его хоть сотню раз, так это никого уже волновать не будет. М‑да… Если действительно когда‑нибудь победит, надо ему сказать, что с квиддичем необходимо распрощаться. Желательно насовсем. Глупейшее времяпрепровождение. Хотя пока, наверное, даже полезно. Для здоровья. Если бы я играл в школе в квиддич, я бы не болел столько.
‑ Фэйт, ну что ты молчишь?
‑ Давай все расставим по своим местам. Дамблдор назначает Хагрида преподавателем, на первом же уроке происходит несчастный случай, и ты пытаешься меня уверить, что виноват во всем тринадцатилетний ребенок. Так?
‑ Фэйт…
‑ Раньше такое случалось?
‑ У меня на уроках постоянно…
‑ Зелья нападают на студентов?
‑ Фэйт…
‑ Если ты пришел оправдываться, как декан, то твои извинения приняты. К тебе у меня претензий нет. Всего хорошего.
‑ Ты меня выгоняешь?!
Опять начался учебный год, и опять у Айса отвратительное настроение. Как удобно перевести обсуждение школьного вопроса в такую туманную область, как наши с ним отношения.
‑ Что у тебя уже успело случиться? – спросил я его, с тоской ожидая услышать так хорошо знакомое мне слово «Поттер».
~*~*~*~
Я был абсолютно уверен, что он притащил в Хогвартс оборотня мне назло. Я даже сказал ему, что увольняюсь. Хватит уже надо мной издеваться.
Но у него сделался настолько несчастный вид, а случалось это так редко… Один раз, наверное, перед самым исчезновением Темного Лорда, он выглядел таким же растерянным и усталым.
‑ Северус, это единственный человек, хорошо знающий характер и привычки Сириуса Блэка.
‑ Альбус, они друзья! Вы вообще понимаете, что такое друзья? Для гриффиндорцев?
Это я что‑то не то спросил...
‑ Люпин очень порядочный человек.
‑ Да откуда такая уверенность?
‑ Не уходи, пожалуйста.
Вот только не так!
Не надо вот так со мной разговаривать. И смотреть на меня так не надо.
‑ Альбус, вы делаете ошибку, уверяю вас.
‑ Возможно. Но Гарри…
‑ Его прекрасно охраняют, зачем тут оборотни? Не говоря уже о том, что это просто опасно. Это же школа все‑таки, а не зоопарк. Вы посмотрите, кого вы вокруг себя собрали. Хоть один нормальный человек есть? Недовеликан, недогоблин, недо… я, в общем.
‑ Еще кто? – спокойно спросил он.
‑ А еще Уизли, ‑ огрызнулся я, вспомнив, как меня утомили бесконечные обыски у Фэйта.
‑ Артур‑то тут при чем? ‑ засмеялся Дамблдор.
‑ Недокролик.
‑ Северус!
‑ Да чего там, ‑ я с деланным безразличием махнул рукой, наслаждаясь его замешательством. – Секрет, что ли?
‑ Перестань! А Люпин будет нам очень полезен. Он лучше всех знал Блэка.
‑ Где гарантия, что он станет защищать Поттера, а не наоборот? Где гарантия, что…
‑ Северус, ну откуда у меня гарантии, скажи на милость? Но я думаю, что Ремус…
‑ А я так не думаю.
‑ Очень жаль.
Я сравнил его «думаю» со своим, чтобы он рассердился и напомнил мне, кто тут пока директор. Тогда бы я со спокойной душой послал его подальше и оставил бы Хогвартс навсегда. Пускай со своим оборотнем целуется.
Но он ничего подобного мне не сказал и вид имел такой, что я мгновенно поверил – ему действительно жаль.
Мне тоже иногда жаль, что я не могу посмотреть на вещи вашими глазами, господин директор. Почему‑то мне кажется, что я бы много выиграл от этого. Да поздно уже.
‑ Скажите ему, чтобы держался от меня подальше, Альбус, ‑ буркнул я, собираясь уходить. – Иначе ноги моей здесь больше не будет.
‑ Обещаю, что Ремус тебя не побеспокоит. К тому же, ну подумай сам, где ты еще сможешь набраться опыта общения с оборотнями? Или тебя прельщает перспектива всю жизнь от них шарахаться?
‑ Я, к счастью, уже не ребенок.
‑ Разумеется. Но опыт не повредит, верно?
Верно. Кроме того, что я давно повзрослел, мне уже никогда не придется столкнуться с оборотнем в первый раз. Потому что первый раз был много лет назад.
И как ему всегда удается так заморочить мне голову, что я на все соглашаюсь? Безобразие, на самом деле.
Ничего из этого рассказать Фэйту я не мог. Он и так считает Дамблдора законченным мерзавцем, много лет хозяйничающим у меня в голове, как у себя дома. Нельзя же начать объяснять, что он «старый приятель» Кеса. Прежде всего потому, что это не понравится самому Кесу. Они с Фэйтом, конечно, держат меня за глупца, и я действительно не очень разбираюсь, что они там мухлюют, но предполагать, будто я вообще этого факта не замечаю – серьезно меня недооценивать. Я знаю, что они много лет работают вместе, обставляя магглов везде, где только можно. Кесу вряд ли придется по вкусу, если я разболтаю Фэйту что‑то, чего тому знать не следует. А о старом приятельстве таких на первый взгляд разных людей ему точно знать не надо. Тем более что одному из них Фэйт вроде как доверяет, что само по себе странно, потому что Фэйт по‑настоящему не доверяет никому, даже мне, а второго на дух не выносит.
~*~*~*~
Глупость – это не отсутствие ума. Это такой ум.
Генерал Лебедь
‑ Он хочет убить Поттера.
Так я и знал!
Ну и что? Давно пора. Только ведь… убьешь его, пожалуй.
‑ Пишут, что Блэк стал совершенно ненормальным.
‑ А когда он был нормальным? – очень зло спросил Айс. – Ненавижу его!
Это прозвучало так по‑детски, что я улыбнулся.
‑ Не переживай, его быстро поймают.
‑ Надеюсь.
‑ И поцелуют. Забудь о нем.
Мы помолчали.
‑ Я сам хочу его поймать, ‑ вдруг сказал Айс, уставившись в камин, и взгляд у него стал мечтательным. – И убить. Я всегда хотел его убить.
Хорошо, что не поцеловать.
‑ Айс, ты бы не лез к нему. Неизвестно еще, что там к чему, что из себя представляет ваш Поттер и чего от него хочет Блэк. Слишком все запутанно.
‑ Нарси как со своими идеями?
‑ Плохо, ‑ я даже обрадовался, что он отчасти сменил тему. ‑ Очень плохо. И самое неприятное ‑ она теперь абсолютно уверена, будто Белл явится со дня на день.
‑ Повезло тебе, ‑ усмехнулся он.
‑ Ничего подобного! Я ее к тебе отправлю.
‑ Ну конечно! Ко мне – это куда? Вы иногда такую чушь несете, лорд Малфой, что просто уму непостижимо.
Хоть отвлекся. Для порядка поругался еще какое‑то время и сбежал в свою школу. Мне бы его проблемы.
Я так и не решился спросить у Кеса, была ли той ночью в моей постели ящерица. Слишком боялся, что ее не было.
Но того, что она там была, я, честно говоря, боялся не меньше. Меня невероятно напугали ее мутные, как будто затянутые белой пеленой глаза.
Так что спрашивать я не стал.
Но это не помогло.
‑ Хозяин, что прикажете делать с вашим хвостом?
В смысле?..
‑ С чем?!
‑ Хозяин оставил в постели свой хвост.
Какой хвост?..
Мой?!
Очередного сумасшедшего домовика я не переживу. От одного‑то общими усилиями еле избавились. Надо пресечь это сразу.
Я вытащил палочку.
Лопоухое создание протянуло мне дрожащими лапами пятнистый хвост и умоляюще заморгало.
‑ Хозяин потерял свой хвост.
При чем тут я?!
‑ Положи на стол и убирайся.
Они считают меня рептилией? Крокодилом? Тритоном? Или той ящерицей с мутными глазами?
Очень мне хотелось эту пакость выбросить, но в памяти всплыла детская сказка про какую‑то тварь, которая, правда, не хвост, а кожу, кажется, все время теряла, и несмотря на то, что у нее была запасная, ту первую нельзя было в камине жечь, а то начинались катаклизмы. Что‑то в этом роде Нарси читала Драко, когда он был совсем маленьким.
В общем, выкинуть хвост я не решился и стал ждать, что Кес его хватится. Заодно повод будет что‑нибудь выяснить.
Но шли дни, а Кес ничего не спрашивал. Терпение мое лопнуло и, завернув хвост в «Ежедневный Пророк», пока он не сгнил, я отправился на Тревес.
‑ Кес, я твой хвост принес.
‑ Извини? А, спасибо.
Как будто так и надо!
‑ Тебе он не нужен?
‑ Новый вырастет. Выкинь.