В жизни всегда есть место подвигу.
Надо только быть подальше от этого места.
Утром заниматься поисками дневника было невозможно, все‑таки я еще и уроки иногда вел. А после полудня стало ясно, что я попросту опоздал.
‑ Всем учащимся немедленно пройти в гостиные своих факультетов, ‑ эхом отдавался по замку усиленный голос МакГонагалл. ‑ Всем преподавателям собраться в учительской. Прошу вас, как можно скорее.
С очень недобрыми предчувствиями я отправился в учительскую. Там уже собрались растерянные и напуганные коллеги. Все мы прекрасно понимали, что может означать подобное распоряжение. Последней пришла Минерва.
‑ Это опять случилось, ‑ сказала она в наступившей тишине. – Чудовище напало на ученицу, на этот раз ‑ утащив ее в Тайную комнату.
Вот и все. У нас гарантированный труп. Фэйт убил ребенка.
Надо… надо… надо подставить кого‑нибудь...
Я так вцепился в спинку стула, что чуть не переломал пальцы.
Необходимо успокоиться. Немедленно. Может, жива еще... Хотя вряд ли, конечно. Но этому мерзавцу всегда везло… Не то что мне... Вдруг и сегодня…
‑ Откуда такая уверенность? – спросил я у Минервы.
‑ Наследник Слизерина оставил еще одну надпись на стене, прямо под первой: "Её скелет будет пребывать в Тайной комнате вечно".
Флитвик заплакал.
Идиот какой‑то этот наследник. Судя по тому, насколько пафосное и глупое послание он нам оставил, действительно похоже, что эльф писал.
‑ Кто на этот раз? ‑ выкрикнула Роланда, в бессилии опускаясь в кресло.
‑ Джинни Уизли, ‑ ответила МакГонагалл. ‑ Завтра будем отправлять студентов по домам. Хогвартс на грани закрытия. Дамблдор всегда говорил...
|
|
Дверь учительской распахнулась, и на пороге возник сияющий Локхарт.
‑ Простите, что опоздал! Сплю на ходу! Пропустил что‑то важное?
Нет, почему же, как раз вовремя.
‑ Вот тот, кто нам нужен! ‑ я подошел к нему. – Послушайте, Локхарт, чудовище похитило девочку и утащило ее в Тайную комнату. Наконец пробил ваш час, коллега.
Он побледнел и попятился от меня к двери.
‑ В самом деле, Гилдерой, ‑ поддакнула мне профессор Спраут. – Разве не вы говорили вчера, что вам доподлинно известно, как войти в Тайную комнату?
‑ Я... Ну да... Я… ‑ залепетало это убожество.
‑ Вы меня уверяли не далее как вчера, ‑ несмотря на вполне искреннее горе, не смог остаться в стороне Флитвик, ‑ что абсолютно точно знаете, кто там обитает.
‑ Разве? Я не пом...
Ах, ты не помнишь! Сейчас будем вспоминать. Все вместе.
Что‑то в этой комнате слишком много страха. Больше, чем людей…
‑ А вот я абсолютно точно помню, ‑ надо его добить, чтобы сбежал и хоть под ногами не путался, ‑ как вы сетовали, что вам не удалось продемонстрировать свою волшебную силу, потому что Хагрида успели арестовать. Вы уверяли, что если бы вам с самого начала предоставили свободу действий, то никаких бед у нас в школе и не случилось бы.
‑ Я... Я, честное слово... Вы не так поняли...
‑ Что ж, профессор Локхарт, мы хотим загладить допущенную по отношению к вам несправедливость, ‑ решительно заявила Минерва. ‑ Сегодня вам предоставляется великолепная возможность показать себя. Обещаю ‑ никто не будет вам мешать. И вы совершите подвиг – избавите Хогвартс от чудовища.
|
|
Мерлин, какой же он трус. Чего можно так сильно бояться? Чудовища? Смерти?
‑ Оч‑ч‑чень хорошо, ‑ у него даже подбородок затрясся, ‑ я... я буду у себя в кабинете... я должен подготовиться.
Он выскочил из учительской. И ушел. А страх остался. Дикий, совершенно животный страх. Так я и думал. Кто‑то здесь еще…
‑ По крайней мере, от него мы избавились, ‑ удовлетворенно заявила Минерва. ‑ Не будет путаться под ногами.
Я опустил руку в карман и, глубоко вдохнув, надел на палец свой перстень. Диким страхом несло от вешалки со старыми мантиями. Спрятался кто‑то. Наверняка. И подслушивает. Боится невероятно. Одновременно испытывает любопытство, что‑то скрывает и… еще какое‑то странное чувство… не могу понять…
‑ Поручаю деканам известить студентов о том, что случилось, ‑ распоряжалась тем временем МакГонагалл. ‑ Скажите им, что экспресс отправляется завтра рано утром. И пожалуйста, проследите, чтобы сегодня никто не покидал факультетских помещений.
Это отчаяние. Как‑то я его не признал сразу. Дурацкое чувство. Глупое, бестолковое и бессмысленное.
Все разошлись, учительская опустела. Я тоже вышел и, отойдя немного, спрятался в оконную нишу. Если не появится, значит, домовик. А если появится, так хоть посмотрю, кто это нас подслушивал. На всякий случай.
Минут через десять дверь учительской приоткрылась, из нее тихонько выскользнули Поттер с Уизли и, воровато оглядевшись, бегом припустили по направлению к своей гостиной.
Хоть понятно стало, откуда страх и отчаяние. Брат все‑таки. А Поттер опять лезет не в свое дело. Опять лезет… Но я больше не попадусь как год назад. Пусть делает что хочет. Шлимазл! Нет уж. Мне плевать на Поттера.
|
|
Абсолютно.
Проследив, чтобы все мои дети не покидали гостиной, я вызвал Криса и, отправив Альбусу письмо, принялся мерить шагами свой кабинет.
Дневник остался у девчонки. Иначе с чего бы в Тайной комнате исчезла именно она?
Из сбивчивого рассказа психованного домовика следует, что дневник Шефа обольщает того, с кем общается, и существует за счет отдаваемой ему практически добровольно энергии, постепенно ослабляя доверившуюся ему жертву. С этой точки зрения Джинни Уизли очень подходящая кандидатура. Маленькая одинокая нищая девочка. О, я прекрасно знаю, каким одиноким можно быть в большой семье. Это я. Наследник. А она… что она видела, кроме насмешек, обносков и дебильных шуток своих братьев‑идиотов? Запудрить ей мозги ничего не стоило. Уж Шеф‑то точно бы справился. А теперь ее убили. И как вытаскивать Фэйта из этой жуткой каши, я совершенно не представляю.
К вечеру прибыли Дамблдор и родители Джинни. В директорском кабинете народу собралось много. Преподаватели переживали и безуспешно пытались утешать несчастных Уизли.
‑ Северус, ты, случайно, не проследил за Гарри? – тихо спросил у меня Альбус, поручив рыдающую миссис Уизли заботам Минервы.
‑ А надо было? – я, не отрываясь, смотрел ему в глаза.
Шлимазл.
Я больше близко не подойду к этому четырехглазому уроду.
Никогда.
‑ Да нет, ‑ вздохнул директор.
‑ Вы официально вернулись?
‑ Представь себе – да, ‑ усмехнулся он. – По просьбе попечителей. Артур, несмотря на свою незначительную должность, очень уважаемый в Министерстве человек. Нападение на его дочь не могло не вызвать паники.
Фэйту конец.
‑ Альбус, чего мы ждем? Надо искать комнату.
‑ Мы искали ее весь год, Северус. И ничего не нашли.
В этот момент Фоукс заклокотал на своей жердочке, помахал крыльями, почистил перышки, мягко подхватил коготками с директорского стола распределительную шляпу и вылетел в открытое окно.
‑ Минерва, давайте‑ка перейдем в ваш кабинет, ‑ жизнерадостно объявил Альбус, проводив феникса взглядом. – Молли, не надо так плакать. Возможно, у нас скоро будут новости.
‑ Вы так думаете? – незаметно спросил я его в начавшейся суматохе. ‑ Есть надежда, что девочка еще жива?
‑ Надежда есть всегда, Северус.
Ненавижу, когда он так говорит.
Не‑на‑ви‑жу.
Пока мы шли по коридору, я вдруг подумал, что, кроме дневника Шефа, нет никаких доказательств причастности Фэйта к этому делу. Свидетельства домового эльфа суд, конечно, может принять к сведению, но не в данном конкретном случае. Добби явно не в себе. Он слишком открыто ненавидит Фэйта. Ему будет достаточно заявить, что «хозяин ‑ гадкий черный маг», и Малфоям после этого смогут инкриминировать разве что халатное отношение к воспитанию домовика.
Кроме того, после ночных разговоров с Добби Фэйт наверняка запретил эльфу отлучаться из Имения. А это означает, что комнату открывал не он. Значит, это делала Джинни. На домовика, таким образом, ее смерть свалить никак не удастся.
В кабинет Минервы я не пошел, а спустился в подземелья и отправился к Фэйту. Вдруг у него за это время появились какие‑нибудь идеи. Да и про Уизли ему не мешало бы знать.
На гениальные идеи я понадеялся зря. После бессонной ночи Фэйт был совершенно неспособен принимать серьезные решения. И несерьезные тоже. Он просто сидел в кресле с закрытыми глазами и полным стаканом виски.
‑ Добби – свободолюбивый эльф! – первое, что донеслось до меня из‑под стола в кабинете Фэйта, как только я там появился. ‑ Добби – борец за свободу!
‑ О Мерлин! – пробормотал Фэйт, не открывая глаз. – Айс, я его убью...
‑ Потом, ‑ в другой момент я бы, наверное, посмеялся. ‑ Дамблдор вернулся.
‑ Я знаю. Мне сову прислали. Эти сволочи выгнали меня из Попечительского совета.
‑ А я тебе говорил с Альбусом не связываться? Говорил?
‑ Позлорадствовал? Теперь вали отсюда.
Его, конечно, было бы очень полезно оставить размышлять о вечном, но он еще не знал про девчонку. Пришлось рассказать. В красках.
‑ Это ты во всем виноват, ‑ заявил он, когда я коротко обрисовал ситуацию.
Он совсем спятил?.. При чем тут я?!
‑ Я виноват?! Может, это я держу у себя психованных домовиков‑стукачей?! Или это я подбросил дневник Темного Лорда одиннадцатилетнему ребенку?! Это я сделал так, что весь учебный год по школе ползает василиск и нападает на детей?! Они ведь все докажут! Придурок! И ты никуда не денешься! Где были твои мозги?! Ты бы хоть о сыне подумал!
Кажется, я перестарался...
‑ Айс... ты только представь... что они теперь со мной сделают... Айс...
Да. Определенно перестарался.
Ненавижу, когда он так смотрит. В такие моменты я уже точно знаю, что соглашусь на все. На все, что он захочет. А захочет он сейчас какой‑нибудь шизофренической хрени. Потому что напуган он невероятно.
~*~*~*~
Если девчонка погибнет ‑ мне конец. И во всем виноват Айс. Абсолютно во всем. Потому что я хотел это сжечь. А он мне не позволил.
При чем тут я?!
~*~*~*~
Спасение слизеринцев ‑ дело рук самих слизеринцев.
А остальных спасет Поттер.
Люциус Малфой идет по коридору. По коридору Хогвартса. Люциус Малфой идет по коридору Хогвартса. Очень решительно, надо сказать, идет. Потому что этот коридор он прекрасно знает. Вот уже четырнадцать лет, как он по пять раз в день ходит по этому коридору.
Потому что он идиот!
Потому что я его ненавижу!
Потому что, когда все это закончится, я оторву его тупую голову!
Потому что он опять меня подставил!
Потому что последний раз я ходил с задранным подбородком и такой спиной, будто меня на кол посадили, двенадцать лет назад. Я уже забыл, с чего начинать. А времени, чтобы вспомнить, у меня нет. В таком виде я появился на слушании его дела в Министерстве магии. С тех пор, слава Мерлину, у меня не возникало необходимости в маскараде. Ан нет! Ему скучно! Отлично! Развлекайся! Я‑то тут при чем? Я тебе такое устрою! Когда вернусь.
Если вернусь…
За мной, волоча по полу размотавшиеся бинты, семенит спятивший эльф. Я взял его, во‑первых, для достоверности, а во‑вторых, чтобы Фэйт его не убил. Потому что, честно говоря, хоть я и напоил моего рыдающего любителя шоколада чем только можно, легче ему не стало. Напрасно я про Драко сказал. Тут‑то его и развезло. На обратном пути надо заскочить в «Сладкое Королевство». Хорошая коробка конфет поднимет ему настроение лучше любых зелий. Может, попробовать варить для него какой‑нибудь... «хитрый» шоколад... Надо подумать... С добавкой чего‑нибудь такого... тонизирующего...
Я действительно плохо помнил манеры Фэйта. То есть помнил‑то я их отлично, но зрительно. А вы попробуйте сходу изобразить человека, даже если прекрасно знаете, как он себя ведет. Не выйдет ничего. Последний раз я этим занимался больше десяти лет назад. И осанка не та, и походка потяжелее стала. И вообще... Ладно, в крайнем случае решат, что Малфой в бешенстве, поэтому не совсем адекватен. Не так уж хорошо они все его знают. Откуда? Он, когда злится, только глаза щурит и еще больше спину выпрямляет. Хотя куда уж больше. Ну, подраться может. Впрочем, тоже довольно безэмоционально. Так, для развлечения… А приступы бешенства – это мое.
Надо успокоиться. В конце концов, я просто отвык. Дамблдор все‑таки не Темный Лорд.
Обойдется.
Успокоившись, я с такой силой пнул ногой дверь кабинета, что она с грохотом ударилась о стену и, отскочив обратно, чуть не дала мне по носу.
Плохо успокоился. Очень плохо.
Вместо пестрой компании, которую я ожидал здесь увидеть, в кабинете Минервы обнаружились только задумчиво разглядывающий меня Альбус и перепачканный с ног до головы какой‑то дрянью Поттер. Мальчишка стоял практически у самой двери, и, шарахнув по ней ногой, я, оказывается, чуть не снес ему башку. Вот черт. Не особо ободряющее начало.
‑ Добрый вечер, Люциус, ‑ дружелюбно поприветствовал меня Дамблдор.
Счастливый человек. Всегда рад гостям. Страшнее меня сейчас в его дверях мог только Темный Лорд появиться. Интересно, он бы тоже сказал: «Добрый вечер, Том»?
Надо быстро это все закончить. Потому что, если я сейчас же не выведу его из состояния благостного наблюдателя, он в три секунды меня вычислит. Может, он плохо знает Фэйта, но меня‑то он знает прекрасно. И есть такое подозрение, со школьных времен осталось, что он меня еще и чувствует. Он вообще всякую нечисть чувствует. Так что минуты три у меня есть. А для длительных рандеву я сегодня явно не гожусь. Не в той... форме.
Изобразив предельное бешенство, я подскочил к столу и, стараясь не встречаться с Альбусом глазами, зашипел, уставившись в дужку его очков:
‑ Так, значит, вы вернулись. Попечительский совет отстранил вас, но вы, как я вижу, пренебрегли мнением совета и сочли для себя возможным вернуться в Хогвартс.
Он улыбается... Он отвечает...
Угрожал проклятьем семьям членов Попечительского совета?! Я не верю. Он не может быть настолько ненормальным. Боже мой! Что же теперь будет? Во имя Мерлина, как я от этого отобьюсь?
‑ Ну и что, вы уже прекратили нападения? Преступник пойман?
Наглость ‑ второе счастье. Фэйт не умеет смущаться. Никто и никогда не обнаруживал такого искусства в сознательном искажении истины, такого умения при этом сохранять величаво‑небрежный, незаинтересованный вид и безмятежное спокойствие, свойственное лишь глубинной чистоте души, как этот человек.
Мне бы еще когда‑нибудь этому научиться…
‑ Да.
Улыбается. Почему он смотрит на меня и улыбается? О дьявол! Кого я пытаюсь обмануть? Он уже наверняка узнал меня…
Но тогда почему он просто улыбается и ничего не говорит? Если только… Если он сейчас отдаст мне дневник, значит, он не против, чтобы Фэйт выкрутился...
‑ И кто же он?
‑ Все тот же злодей – Темный Лорд.
Это надо запомнить. И потом обдумать. «Темным Лордом» Шефа именовали только Упивающиеся Смертью. Насколько мне известно, Дамблдор принципиально называет его исключительно по имени. Не для Поттера же он старается. Значит, для меня?
Или для Малфоя?
Все на свете бы сейчас отдал, чтобы понять, узнал меня старик или нет!
‑ Только в этот раз он действовал через другого человека. С помощью вот этого дневника.
Альбус протягивает мне черную книжицу с большой дырой в середине. Взгляд испытующий.
Все. Отлично.
Во‑первых, он думает, что я Малфой, иначе не смотрел бы так выжидательно, во‑вторых, Фэйт может спать спокойно. Дневник активизировать нельзя. От него практически ничего не осталось. И Дамблдор готов его вернуть. Он даже готов обвинить во всем Лорда. Директор решил покрывать Люциуса Малфоя, который сделал все что мог, дабы выгнать его из Хогвартса.
Может, Альбус знает, что Фэйт наш родственник? Если они с Кесом такие уж «старые приятели», то наверняка ведь знает. Иначе с какой бы радости согласился щадить человека, который так открыто его ненавидит?
Свихнувшийся эльф за моей спиной, выпучив глаза, начал подавать Поттеру знаки, а потом принялся лупить себя кулаками по голове. Я вижу его отражение в кофейнике Минервы. И ужасаюсь. Бедный Фэйт. В клинику Святого Мунго спятившего эльфа не возьмут, а в Имении его держать невозможно. Фэйт сам, того и гляди, свихнется. С такой‑то прислугой. Что же с этим уродцем теперь делать?
‑ Ясно... – тяну я, чтобы хоть что‑нибудь сказать.
К счастью, Альбус на подхвате. Поговорить он любит. Конечно, не настолько, как, бывало, Шеф, но любит.
‑ Умный план.
Да?! Он что, действительно так считает?
Как же я стану сливать думоотвод? Если Фэйт узнает, что Дамблдор счел его план «умным», то плакали все мои воспитательные мероприятия. Этот павлин до сих пор вспоминает, как Лорда в шахматы обыграл.
‑ Если бы Гарри...
Ну конечно! Без Поттера никуда!
‑...и его друг Рон...
И без Уизли!
Я начал злиться.
‑ А теперь вообразите, каковы были бы последствия...
Воображаю... Да уж. Последствия были бы что надо. Думоотвод отменяется. Однозначно. Если Фэйт это услышит, он и вправду сочтет себя автором столь же грандиозного, сколь и маразматического плана, который озвучивает сейчас Альбус. А что полшколы могли на тот свет отправиться, это мы посчитать забудем. К чему мелочиться‑то? Главное, что план был «умный».
‑ Да, большая удача... – эхом повторяю я за ним.
Спятивший эльф продолжает заигрывать с Поттером и лупить себя по голове. Нет. Его решительно нельзя тащить обратно в Имение. Исключено. Фэйт свихнется. Надо что‑то придумать. И быстро.
‑ Мистер Малфой!
Этого еще не хватало!
‑ А не знаете ли вы, как к Джинни попал этот дневник?
С трудом сдержав рефлекторную реакцию на этот голос: «Десять баллов с Гриффиндора, мистер Поттер!» и успев представить, какие у них стали бы при этом лица, я процедил сквозь зубы:
‑ Откуда мне знать, где эта паршивка его взяла!
Но мальчишку уже несло:
‑ Да ведь это вы ей его подсунули в магазине...
Мерлин! Он еще и засветился! Если Поттер додумается сделать официальное заявление... Надо перекрыть этот ход каким‑нибудь неотразимым для тупых мозгов Поттера доводом:
‑ Попробуй докажи это.
Идиотизм, конечно. Ему и не нужны доказательства. Были бы доказательства ‑ это уже Азкабаном бы пахло. А испортить Фэйту жизнь можно и без доказательств. Из Попечительского совета его уже попросили. Он мне днем даже пергамент показывал. Только не сказал почему. И правильно сделал. Я бы сюда не пошел, если бы знал. Угрожать семьям. Это же надо додуматься! Придурок.
‑...Люциус, позвольте предупредить вас: не раздавайте налево‑направо вещей Волдеморта...
Это уж будьте покойны. Я ему еще за этот раз не все оторвал, что можно. У него впереди много интересного. Уверяю вас.
‑ Если еще хоть одна из них попадет в невинные руки, то, думаю, Артур Уизли сможет доказать, что это ваши проделки.
Да? А сейчас что же не доказывает?
«Проделки…» Это, оказывается, у нас не преступление. Это «проделки»! И «умный план»! Какой уж тут думоотвод…
Что же делать со спятившим эльфом? Может, его убить? Прямо здесь и сейчас. Напугаю Поттера до истерики. И ничего‑то мне за это не будет. Полное право имею прикончить сумасшедшую тварь.
‑ Идем, Добби!
Не хромать. Главное ‑ не хромать. Иначе Альбус мгновенно меня узнает.
Я рывком открыл дверь, пропуская уродца вперед, и пинком вышвырнул его из кабинета. Ненавижу. Эта пакость так и визжала, пока мы шли по коридору. Что. С ним. Делать?
Может, в озере утопить?
‑ Мистер Малфой!
Я остановился на лестничной площадке. Поттер. Он сегодня еще не все приключения огреб. Еще не наигрался. Это у них фамильный дебилизм.
‑ Возьмите обратно...
Он пытается всунуть мне в руку мокрый и грязный носок. Абсолютно пустоголовый ребенок. Фэйт никогда не возьмет ничего подобного. Даже в перчатках.
Чего же ты от меня хочешь, бестолочь?
Судя по форме, в носке продырявленный дневник...
Я медленно принимаю эту пакость, лихорадочно пытаясь сообразить, что бы сделал Фэйт, с одной стороны, и зачем Поттер меня догнал, с другой...
‑ Что тут еще...
Как же меня достал этот щенок! Мне еще со спятившим эльфом разбираться... Носок!
Я быстро вытаскиваю дневник (Фэйт будет счастлив) и, не глядя, швыряю мокрую пакость в голову свихнувшемуся эльфу. Поймал. Можешь это съесть, «первый свободолюбивый эльф», и проваливай куда‑нибудь подальше.
‑ Ты так же плохо кончишь, как твои родители, Поттер, – тихо говорю я мальчишке. ‑ Они тоже совали нос куда не следует.
Если не сработало, то этого Добби придется убить. Здесь и сейчас. Выхода нет. А заодно и Поттер что‑нибудь поймет об этой жизни, а то его святая простота иногда слишком обременительна.
‑ Пошли, Добби! – рявкнул я, доставая волшебную палочку Фэйта. ‑ Я кому сказал, пошли!
К моему огромному облегчению, домовик не сдвинулся с места.
‑ Хозяин дал Добби носок, ‑ он держал перед носом эту отвратительную пакость и смотрел на нее, как на бесценное сокровище. ‑ Хозяин дал его Добби...
‑ Что ты там лопочешь?
Столько торжества на физиономии Поттера мне не приходилось видеть, даже когда они в прошлом году у нас Кубок школы увели. А я‑то как рад, мальчик. Ты и представить себе не можешь.
‑ Добби получил носок, ‑ в полном экстазе бормотал эльф. ‑ Хозяин бросил, Добби поймал… Добби свободен!
Уходить отсюда. Немедленно. Бежать, пока они радуются. Быстро. Если уродец поймет, что я не Фэйт, опять в Имение явится.
Стоп! Это неправильно. Что… Что сделает Фэйт, если у него отобрать собственность?..
Убьет. Совершенно точно.
Так…
Я шагнул к ухмыляющемуся Поттеру.
‑ Ты лишил меня слуги, мальчишка!
‑ Ты не причинишь вреда Гарри Поттеру!
Что‑то грохнуло, и меня отшвырнуло назад. Черт, он меня еще и прикончит сейчас на радостях. Сумасшедший домовик ‑ это вам не первокурсница.
Я вскочил и выхватил палочку.
Дожил. На меня уже и эльфы орут… Поттер натравил на меня малфоевского домовика… Его папаша хоть сам нападал… Кому рассказать – никто не поверит.
‑ Ты должен уйти, ‑ Добби угрожающе поднял длинный палец. ‑ Ты не тронешь Гарри Поттера. Ты сейчас же уйдешь.
Я‑то уйду. К тебе спиной не опасно поворачиваться, чудо природы?
Везет же Поттеру. С такими защитниками и врагов не надо. Альбусу не забыть сказать, что его щенок телохранителем обзавелся. Неадекватным.
Успев купить в Хогсмиде коробку шоколадных конфет, я отправился к Фэйту.
Пусть будет счастлив.
А то у него и правда сегодня тяжелый день выдался.
~*~*~*~
Что‑то мне совсем нехорошо стало, когда я увидел, во что Айс превратил дневник Тома Риддла. Одна радость, что Шеф давно умер, хотя…
~*~*~*~
‑ Как же так, Айс?! Ведь он мне это на хранение отдал… Что я ему теперь скажу?..
‑ Кому? – я старался, чтобы слова мои звучали как можно насмешливее. ‑ Ты с кем собрался беседовать на эту умопомрачительную тему, Фэйт?
~*~*~*~
С одной стороны, он прав.
Да нет, он со всех сторон прав.
Но мало ли…
Все это, конечно, ужасно, и Айс будет теперь читать мне морали, пока не охрипнет, но раз он шоколад принес, значит, он не по‑настоящему сердится. А это сейчас главное. Я уверен.
В целом же я остался очень доволен результатами. Этот их гигант‑недоумок теперь сто раз подумает, прежде чем вообще к Драко подойти. Да и Дамблдор понял, что не всесилен. Ничего, что с первого раза не получилось. Айс вон орал, что ни с какого не получится.
Посмотрим.
Я от них теперь не отстану.