Дети хоронят коня...
Александр Лаэртский
Фадж опаздывал.
Пропустив ужин, я сидел на самой большой тыкве, которую мне удалось обнаружить, в мантии‑невидимке, позаимствованной у Фэйта, отчаянно злился на абсурдность ситуации и от нечего делать наблюдал, как солнце медленно опускается к верхушкам деревьев Запретного леса. Когда оно зайдет, можно будет министра больше не ждать. Все равно в темноте им будет уже не до гиппогрифа.
Вдоль опушки, то и дело озираясь по сторонам, крались Поттер и Грейнджер. Я вскочил и тоже огляделся. Во‑первых, как они вышли из замка?.. Во‑вторых, Поттеру это запрещено. В‑третьих, где Уизли?..
Так и не решив, что же делать, я неслышно пошел им навстречу. Вот черт! Фадж того и гляди нагрянет.
В этот момент за моей спиной раздался явственный стук в дверь хижины. Министр! Как же я буду отвязывать гиппогрифа у Поттера на глазах?.. Дети метнулись к огромному стволу векового дуба и, выглядывая из‑за него с разных сторон, ждали развития событий. Я поспешно обернулся, но Фаджа не обнаружил. Хагрид открыл дверь и растерянно глядел по сторонам, тоже не понимая, кто стучал.
‑ Это мы. Под мантией‑невидимкой, ‑ раздался тихий голос Поттера. ‑ Впусти нас скорее, мы ее снимем.
Я снова обернулся. Мальчишка все так же выглядывал из‑за дуба.
‑ Эх, не след бы вам приходить, ‑ пробормотал Хагрид и посторонился, видимо, пропуская гостей в дом. Дверь захлопнулась.
‑ Потрясающе! – воскликнул тот Поттер, который прятался за деревом.
‑ Идем ближе к хижине, ‑ по‑деловому откликнулась Грейнджер.
Они подкрались совсем близко к гиппогрифу, привязанному у изгороди, возле тыквенной грядки.
|
|
‑ Сейчас? – шепнул Поттер.
‑ Ни в коем случае, ‑ возразила Грейнджер. – Если мы похитим его сейчас, комиссия подумает, что Хагрид выпустил его на свободу! Надо, чтобы они увидели его здесь, на привязи.
Все было ясно.
Я развернулся и не торопясь побрел обратно в замок. Обманули тебя, дорогая Минерва. Сказать? Не говорить?
И ведь что характерно, как всегда, сначала сделали и только потом сообразили, что им может понадобиться алиби. Дамблдор будет с Фаджем, они увидят и гиппогрифа, и детей, пришедших поддержать своего друга Хагрида. Министр про хроноворот наверняка знает, но не сопоставит.
Нет, ну какие дурни! Нормальные люди сначала обеспечивают алиби и только потом… Интересно, а где все‑таки Уизли?..
Добравшись до своего кабинета, я выбросил эту историю из головы, решив ничего Минерве не говорить. Все равно это бессмысленно. А вот директору надо знать, что там произошло на самом деле. Схожу к нему позже.
Поработав около часа, я вспомнил, что сегодня полнолуние, а Люпин почему‑то не пришел за своим зельем. В прошлый раз он тоже не смог сам прийти.
Его кабинет был пуст. Я поставил кубок с зельем на стол и увидел там хорошо знакомый мне старый пергамент, который Поттеру, по его словам, подарил Уизли. Это была карта Хогвартса. Малюсенькие точки показывали местонахождение каждого обитателя замка. Точка, обозначенная как «Ремус Люпин», быстро двигалась… Мне стало нехорошо. Он, видимо, бежал по тому самому туннелю, который до сих пор иногда снился мне в очень неприятных снах.
Карта оборвалась. Точка исчезла.
Я поискал пометку «Гарри Поттер». И не нашел. Не было там и «Гермиона Грейнджер» или «Рональд Уизли».
|
|
Люпина необходимо вернуть. Я уже давно не боюсь оборотней даже в полнолуние, а вот неизвестно где шатающимся посреди ночи подросткам подобная встреча явно ни к чему. Кроме того… Прошло ведь не так много времени. Если они еще не вернулись после использования хроноворота, а они не вернулись, раз в замке их нет, то… Люпину может достаться на ужин не три ребенка, а несколько больше… Я зачем‑то представил, как мы с Альбусом опознаем сначала одного загрызенного оборотнем Гарри Поттера, а затем и второго.
‑ Дамблдор! Что у вас тут происходит?! – вылупив глаза, орет на нас Фадж.
Я вытащил волшебную палочку и бегом устремился к двери.
На улице уже совсем стемнело, но около Ивы в траве мерцал очень знакомый предмет. Раз мантию‑невидимку Фэйта я оставил у себя в подземельях, значит, это мантия Поттера. Что могло случиться, если мальчишка бросил ее здесь?
Я поднял мантию, завернулся в нее на всякий случай, подобрал с земли ветку и, «отключив» Иву, помчался по туннелю. Старый дом встретил меня заколоченными окнами, пылью и поломанными стульями. Быстрее! Коридор, шаткая лестница на второй этаж, пыльная площадка. Я замер.
‑ Была бы я поумнее, я бы давно всем рассказала, кто вы такой! – глухо выкрикнула из‑за закрытой двери Грейнджер.
Так, эта там. Скорее всего, Уизли с Поттером тоже.
‑ Да все и так знают, ‑ донесся до меня голос Люпина. – По крайней мере преподаватели.
Эта гриффиндорская заучка все так же уверена, что она умнее всех. Альбус по сравнению с ней хаффлпаффский первокурсник, не иначе.
|
|
‑ Дамблдор пригласил вас преподавать, зная, что вы оборотень? – услышал я изумленный голос Уизли. – Он что, с ума сошел?
Нет, это у него был такой коварный план по поимке Сириуса Блэка. Результат мы имеем удовольствие наблюдать.
‑ Многие именно так и думают, ‑ грустно ответил Люпин. – Как только он ни убеждал преподавателей, что я не опасен.
‑ На этот раз он ошибся!
Первая здравая мысль в вашей жизни, Поттер.
‑ Вы все время помогали ему!
Кому? Я тихонько прильнул к замочной скважине.
Блэк! Сидит на постели, закрыв лицо руками. Странно… Очень странно…
И совершенно непонятно, что случилось с Уизли, потому что он лежит на той же постели, придерживая рукой левую ногу. Поранился, что ли?..
‑ Я не помогал Сириусу, ‑ четко произнес Люпин. – И если вы дадите наконец мне возможность, то я все объясню.
Ну да. Зря стараешься. Тебе даже твой любимчик Поттер уже не верит.
Люпин засунул свою волшебную палочку за пояс, а три оставшиеся кинул детям. Те поймали.
Так. Они были обезоружены, но при этом остались живы. Блэк не собирался убивать Поттера. Тогда какого черта он лазил в замок?.. Неужели действительно совсем рехнулся? Или… Люпин мог наложить на него «Imperius»? Мог. Вполне. Подобная ситуация это допускает. Кажется.
‑ Ну вот. Вы вооружены, мы – нет. Теперь вы готовы слушать?
Значит, у Блэка палочки нет. Это хорошо.
‑ Если вы не помогали ему, то как вы узнали, что мы здесь? – зло спросил Поттер.
‑ Помогла карта. Карта Мародеров. Я проследил по ней у себя в кабинете.
‑ Вы знаете, как она действует?
‑ Разумеется, знаю. Я ведь принимал участие в ее создании. Луни – это я. Меня так называли друзья, еще в школе.
И почему я не удивляюсь. Составителей было четверо. Хвост – это, конечно, Петтигрю.
Люпин рассказал, как следил за детьми по карте, пока они ходили к Хагриду, видел, что они ушли от него, и вслед за точкой, помеченной «Сириус Блэк» попали сюда.
Ждать было нечего. Блэка следует сдать дементорам. Он, судя по всему, совсем спятил. Не двигается, молчит… Или подождать, пока Люпин превратится в волка?.. Поттеру будет хороший урок.
‑ Это не крыса…
Вот первые слова, которые процедил сквозь зубы Блэк, продолжая сидеть на кровати.
М‑да… Видимо, он в Азкабане вообще с ними переобщался. Сейчас как скажет, что это его обед. И сожрет…
‑ Конечно крыса! – возразил Уизли.
Ну не дурак? Зачем спорить с сумасшедшим? Кинется еще. Я попытался приоткрыть дверь. Она скрипнула, но собеседники были так увлечены друг другом, что не заметили этого. Хоть не заперто, и то хорошо.
‑ Нет, не крыса, ‑ тихо подтвердил Люпин. – Ты держишь за хвост волшебника.
‑ По имени Питер Петтигрю, ‑ добавил Блэк. – Он анимаг.
Ой.
Я замер, забыв, что собирался войти. Как анимаг? Откуда?..
‑ Вы оба просто сошли с ума! – выкрикнул Поттер.
Две здравые мысли почти подряд – невиданное достижение. Но закрепить успех ему не удалось. Завязалась перепалка.
‑ Ты обязан рассказать Гарри, как все было на самом деле, Сириус! – кричал Люпин, не позволяя Блэку придушить крысу на месте.
Кажется, тот понял, что со всеми ему не справиться.
‑ Хорошо! Согласен! – Блэк неотрывно следил за крысой, вырывавшейся из рук Уизли. – Рассказывай что угодно, только побыстрее. Я хочу немедленно покончить с убийцей, из‑за которого столько лет провел в Азкабане.
Вот как?..
Я обрадовался, что до сих пор не вошел к ним. Что‑то здесь не так…
‑ Вы просто психи оба! – Уизли попытался подняться, но больная нога не позволяла ему этого сделать. – С меня хватит, я в вашу игру не играю!
Люпин вытащил палочку и направил ее на крысу.
‑ Тебе придется выслушать меня до конца.
Как быстро можно убедить троих детей, что полная белиберда, которую вы несете, и есть истина? Это, конечно, зависит от детей. И от того, что они хотели бы услышать. Убедить в чем угодно можно даже взрослых, а тут ‑ перепуганные подростки. В этой комнате вообще слишком много страха.
Может, оставить их тут, а самому пойти позвать Альбуса? И Фадж пока в школе.
Тут я вспомнил о пари, которое по глупости заключил с Фэйтом. Я, вообще‑то, хотел пошутить, но Фэйт загорелся, и все так нескладно получилось…
Люпин в минуту доказал глупым детям, что крыса, много лет живущая в семействе Уизли, вполне может оказаться анимагом. Было интересно. Мне было очень интересно, я только все боялся, что вот сейчас он как начнет превращаться в волка… Вдруг я не успею? А еще ведь Блэк.
Так или иначе, если я хочу добраться до преступника сам, то придется войти в комнату. Я сделал шаг, пол заскрипел, они все обернулись, как по команде, и тогда я резко толкнул дверь. Если повезет, спишут на сквозняк, если же нет…
Люпин подошел ко мне почти вплотную и выглянул на площадку.
‑ Никого, ‑ удивился он.
Что же у тебя с обонянием, бестолочь! Ты ведь волк!
‑ В доме полно привидений, ‑ сказал Уизли.
Интересно, я могу счесть это за комплимент или не стоит…
‑ Нет тут никаких привидений, ‑ оборотень все еще озадаченно смотрел на дверь. – Их здесь и не было никогда. Вой и стоны, которые когда‑то слышали местные жители, издавал я.
Люпин вернулся в комнату и принялся рассказывать именно то, что я в детстве так отчаянно хотел выяснить. Но не мог. На пятом курсе я бы за такой рассказ душу продал, а теперь… Теперь довольно скучно. И еще неизвестно, сколько тут выдумок и вранья.
‑ …они сами стали анимагами.
‑ И мой отец тоже! – воскликнул Поттер.
‑ Конечно. Три года львиную долю свободного времени они тратили на то, чтобы научиться этому.
Сначала я еще радовался, что не успел разогнать их веселую компанию и услышал столько интересного. Радовался, пока Люпин не рассказал, как три анимага и оборотень весело проводили каждое полнолуние.
Они не боялись волка.
Им было все равно.
Джеймс Поттер был анимагом...
Этот подонок был анимагом?! Каждое полнолуние таскающимся с оборотнем по Запретному лесу?!
Значит…
Это же значит, что… уводя меня из туннеля, он ничем, абсолютно ничем не рисковал!
Я убью их.
Всех.
И Поттера тоже.
Я ни черта ему не должен!
Закрыв глаза, я прислонился к стене, стараясь успокоиться.
Анимагом.
Черт с рогами. С рогами и копытами.
Ублюдок.
И этот… Собака. Пес. Тварь.
Сдохнешь. Так же как твой рогатый дружок. Нет. Хуже. Потому что дементоры ‑ это хуже. Намного.
Только бы не напасть. Это сейчас совсем ни к чему. Невиновен, говоришь? Возможно, и невиновен. Перед кем угодно, только не передо мной! Крысеныш? Очень хорошо. Потом разберемся. Сейчас меня интересуют звери покрупнее.
Черт, знать бы, что так все обернется, я бы хоть Криса с собой взял. Их тут слишком много…
‑ …я обманул доверие Дамблдора…
Именно! Ты с этого начал. Потому что ты подонок.
И весь этот год ты делал то же самое. Потому что ты трус. Ты так боялся, что сам «убедил себя», будто Блэк попадает в замок не известными тебе ходами, а как‑то иначе. И ты весь год молчал! Ты же учитель!
‑ Вот и выходит, что Снейп абсолютно прав насчет меня…
‑ Снейп? ‑ Блэк сразу сделал стойку, моментально забыв про крысу. ‑ А Снейп здесь при чем?
А при том. Отлично. Этот не будет заглядывать мне в глаза, как несчастный оборотень. Вот с тобой и поиграем в «накорми дементора».
‑ Снейп – профессор в Хогвартсе, ‑ убитым голосом сообщил своему дружку Люпин.
О да. Вам обоим есть о чем переживать. Потому что сегодня вы доигрались окончательно.
‑ …он твердил Дамблдору, что мне нельзя доверять. И у него были основания. Видите ли, Сириус некогда сыграл с ним одну шутку, которая едва не убила его… Без меня там тоже не обошлось…
‑ Он это заслужил, ‑ усмехнулся Блэк. – Шнырял вокруг, вынюхивал, чем мы четверо занимаемся, жаждал, чтобы нас исключили.
О да. Подобное преступление, безусловно, положено карать немедленной смертью. Отрадно видеть, что ты и сейчас так думаешь. Что то я читал в детстве о таком понятии, как психологический возраст. Вот примерно лет на двенадцать‑тринадцать ты сейчас и тянешь. В лучшем случае.
‑ Северуса очень интересовало, куда я пропадаю каждый месяц. Мы были однокурсниками, ну и… хм… слегка недолюбливали друг друга. Особенно он терпеть не мог Джеймса – виновата, я думаю зависть. Джеймс замечательно играл в квиддич.
Что?! Я?! Этому придурку с рогами? Да пусть у меня лучше голова отсохнет, чем рога вырастут! Кому нужен квиддич?! Я не гриффиндорец, чтобы завидовать тем, кого лупит по голове бладжер. В мою систему ценностей подобное удовольствие не входит. Только Люпину все равно этого не понять.
‑ …твой отец, Гарри, узнав, что сделал Сириус, бросился за Снейпом и, рискуя жизнью, увел его из подземного хода.
Я тоже так думал. До сегодняшнего дня. А теперь мне невероятно любопытно узнать, в чем же состояла угроза для жизни анимага. В том, что у него рога застрянут в туннеле и он умрет там от голода? Ведь укусы оборотня ему не страшны, да и копыта были наверняка неплохие. Так чем этот ублюдок рисковал?
‑ …Дамблдор запретил ему разглашать мою тайну.
Запретил? Ты очень глупый человек, Люпин, раз не понимаешь, что невозможно ничего и никому запретить. Если ты, являясь рабом своей сущности, всю жизнь вынужден ей подчиняться, то не надо думать, будто все такие. Вот она, еще одна причина, по которой я предпочитаю пока оставаться человеком. Это единственная форма разумного существования, которой ничего нельзя запретить. Можно уговорить, обмануть, можно даже заставить. И то на время. А запретить нельзя. И Альбус знает это лучше кого‑либо другого.
‑ Так вот почему Снейп вас не любит, ‑ протянул Поттер. – Он, конечно, думает, что вы участвовали в той шутке.
Хватит! Пора заканчивать этот спектакль. Я слышал уже предостаточно, осталось только кое‑что проверить.
‑ Совершенно верно, ‑ громко сказал я, сбрасывая мантию‑невидимку. – Я нашел это рядом с Ивой. Очень удобная вещь, Поттер, спасибо.
Это было эффектно. Блэк меня испугался. Стараясь выровнять дыхание, я следил, чтобы моя палочка была направлена оборотню в грудь. Он сейчас и неадекватен, и опасен сверх меры.
‑ Северус… ‑ попытался что‑то сказать Люпин, но мне не хотелось его слушать. Тут все должны понять, как сильно я заблуждаюсь. Им никто не поверит.
‑ Сколько раз я говорил Дамблдору, что это вы помогаете Блэку проникать в замок. И вот оно доказательство!
‑ Северус, вы ошибаетесь. Ведь вы слышали далеко не все…
Отлично! Конечно, я ничего не слышал. Куда уж мне.
‑ Я сейчас объясню, ‑ торопливо говорил Люпин. – Сириус здесь вовсе не для того, чтобы убить Гарри…
Я. Предпочитаю. Ошибаться. Когда твой дружок получит поцелуй, а я ‑ свой орден, тогда мы вместе погорюем об этой трагической ошибке. А пока – уволь.
‑ Этой ночью в Азкабане станет на двух узников больше. Интересно, как это понравится Дамблдору… Он был так уверен в твоей безобидности, вервольф ты наш домашний.
‑ Но это же глупо, ‑ Люпин безуспешно взывал к моему заблудшему разуму. – Неужели старая школьная обида стоит того, чтобы отправить невиновного человека в Азкабан?
Не мешай.
Невиновного в чем?
Что ты знаешь о моих обидах?
Что ты можешь о них знать! Ты, всего лишь убогая жертва обстоятельств. Ты ни черта обо мне не знаешь, и если тебе повезет, то никогда не узнаешь. Ты способен только путаться у меня под ногами, бормоча и мешаясь. Больше ничего. И, кстати, сегодня полнолуние.
Вспомнив об этом, я выпустил из палочки несколько шнуров, которые накрепко связали оборотня. Он потерял равновесие и упал на пол. Ничего, тебе не привыкать валяться.
Увидев все это, Блэк зарычал и бросился ко мне.
Замечательно. Только дай мне повод.
Я практически ткнул волшебной палочкой ему в лоб.
‑ Только дай мне повод, дай повод, и, клянусь, я убью тебя.
Блэк замер. Умирать не хотелось. Что ж, я могу это понять. Только тебе все равно уже ничего не поможет.
Он так ненавидел меня в этот момент, что я как будто вернулся в школьные годы. Только мы давно не дети, что не может не радовать. Я счастлив быть взрослым. А ты? Уж наверное тебе в детстве жилось намного веселее, чем в Азкабане.
‑ Профессор Снейп… ‑ ко мне незаметно подошла Грейнджер. – Может… может, нет ничего страшного в том, чтобы выслушать… что они хотят… хотят сказать?
Этого еще не хватало! Кто тут с пеной у рта доказывал, что крыса ну никак не может быть анимагом? А теперь что?
Я велел ей заткнуться, напомнив о том, что за сегодняшнюю ночную прогулку ее наверняка исключат из школы.
‑ Ты опять жертва шутки, ‑ прохрипел мне Блэк.
Да нет, друг мой. Это ты сегодня будешь жертвой шутки. Теперь моя очередь шутить. Ты не находишь? В конце концов, свидание с дементорами, которое я тебе устрою, ничем не уступает свиданию с оборотнем. И спасать тебя будет некому. Ты ведь лично позаботился о том, чтобы наш спасатель побыстрее отправился на тот свет, воспротивившись его желанию сделать хранителем тайны Дамблдора.
‑ До тех пор, пока этот мальчик, ‑ Блэк кивнул на Уизли, ‑ находится со своей крысой в замке, я буду тихо пробираться…
‑ В замок? – почти ласково спросил я у него. – Зачем же так далеко? Вот выберемся из‑под Ивы, и я сразу кликну дементоров. Они будут рады видеть тебя, Блэк, очень рады. Даже одарят поцелуем.
Он невероятно побледнел.
‑ Я… я все‑таки заставлю тебя выслушать. Вот эта крыса… посмотри на нее хорошенько…
Да я знаю все, что ты хочешь мне сказать, придурок. Я знаю больше тебя. А чего не знаю, то узнаю через час, открутив Фэйту его тупую башку. Извини, дорогой, но ты имеешь дело с упивающимся смертью, хоть и бывшим. Так что изволь мне не мешать. Упиваться в свое удовольствие. И радуйся, что я тут один.
‑ Все за мной, ‑ скомандовал я перепуганным детям. ‑ Я притащу и оборотня. У дементоров найдется поцелуй и для него.
Поттер стремительно пересек комнату и загородил мне дверь. Хорошо, что хоть Уизли не может вмешаться. А то мне тут как раз недоставало объясняться с бестолковыми детьми. Да и трансформация того гляди начнется.
Но Поттер сильно отличался от Грейнджер полным отсутствием способности соображать. Зато вместо этого обладал неистощимой наглостью. Препираться с ним было некогда, но и пустить в ход палочку я не решался.
‑ Прочь с дороги, Поттер, или я заставлю тебя убраться!
Все‑таки это был «Expelliarmus». Я не успел его услышать, но позже ходил на это посмотреть, а потому знаю точно. Вернее, их было три, одновременно выпущенных в меня гриффиндорцами. Почему разоружающее заклинание подействовало таким диким образом, до сих пор остается для меня загадкой. Видно, слишком много ненависти и страха скопилось вокруг.
Очнулся я на траве. Как ни странно, я все прекрасно помнил и даже не особо плохо себя чувствовал. Обнаружив свою палочку в кармане мантии, я на секунду задумался, кто из них не поленился позаботиться об этом. Наверняка Люпин.
Где эти чертовы дети?.. Оглядевшись и никого не обнаружив, я нашарил в кармане перстень и быстро надел его на палец. Ого! Похоже у озера летний слет дементоров. Неужели Блэка поймали? Я бросился туда, но через секунду растянулся на траве, споткнувшись в темноте обо что‑то очень большое и мягкое.
Это был Уизли. Убедившись, что он жив, я оставил его лежать и припустил к озеру. Если пса поцелуют, то я хочу посмотреть. Вдруг передумаю…
Понять, кого тут уже поцеловали, а кого нет, было совершенно нереально. Поттер, Грейнджер и Блэк лежали на берегу и признаков жизни не подавали. Наличие у них души, соответственно, проверить было невозможно. Я вспомнил о диком предложении Кеса попросту подставить какого‑нибудь ребенка и нервно огляделся. Что‑то не нравятся мне такие случайные совпадения. Ладно, потом разберемся. Я связал Блэка, сотворил носилки, уложил на них всех троих и отправился в сопровождении этой флотилии за Уизли, а потом в замок.
Фадж был там, ахал и охал, как положено, и пообещал мне орден Мерлина. Фэйт проиграл. К тому же его ждет весьма приятная беседа о Петтигрю, которую он запомнит надолго. Гарантирую.
Детей поместили к мадам Помфри. Дамблдор выглядел озадаченно, а потом и вовсе куда‑то исчез.
‑ Скажите Фаджу, что дементоры пытались поцеловать ребенка, ‑ успел я шепнуть ему перед уходом. ‑ Скажите прямо сейчас!
‑ Я сказал, ‑ одними губами ответил мне директор.
Не надо было обладать даром провидения, чтобы догадаться, куда он пошел. С Блэком беседовать, куда же еще. Но даже если Альбус ему поверит, так это все еще доказать надо. Люпин в лесу отдыхает, а свидетельства сбежавших ночью из школы детей никто слушать не станет. Крысеныш благополучно скрылся, его вообще никто не видел, так что Блэк получит свой поцелуй в любом случае. Мы с Фаджем стояли у дверей больничной палаты и разговаривали о дементорах, когда изнутри раздался крик Поттера и топот. Не успели мы вбежать в палату, как мальчишка, чуть не налетев на нас, закричал:
‑ Министр! Пожалуйста! Сириус Блэк невиновен! Питер Петтигрю давным‑давно инсценировал свою смерть!
‑ Гарри, у тебя все в голове перепуталось, ‑ Фадж печально улыбнулся. – Ложись скорее, опасность уже позади.
‑ Все не так! – бесновался Поттер. – Вы схватили невиновного человека!
‑ Министр, послушайте, пожалуйста, ‑ вмешалась Грейнджер.
Фадж явно затруднялся справиться с таким потоком детских эмоций.
‑ Вот видите, министр, ‑ я пожал плечами. – Оба околдованы. Блэк применил заклинание…
‑ Мы не околдованы! – завопил Поттер.
А теперь попробуй докажи это.
Если бы я был сейчас Фэйтом, то непременно сказал бы это вслух, а так – воздержался. Я и без того наговорил сегодня много лишнего, теперь надолго хватит. А ты ори на здоровье. Чем громче это будет, тем меньше вероятности, что кто‑нибудь тебе поверит.
К сожалению, вмешалась Поппи, быстро заткнув ему рот огромным куском шоколада. И тут вошел Дамблдор. Если я скажу, что мне не понравилось его выражение лица, то это будет неправда. Оно мне не просто не понравилось. Я понял, что проиграл.
‑ Прошу прощения, но мне надо сказать два слова мистеру Поттеру и мисс Грейнджер, ‑ преувеличенно вежливо произнес он. – Я только что разговаривал с Сириусом Блэком…
И конечно, ему поверил. Уж ты‑то умеешь сразу определить, врут тебе или нет. Не всегда, конечно, а то где бы я сейчас был, но, как правило. Во всяком случае, сам ты в этом свято уверен.
‑ Догадываюсь, ‑ пренебрежительно фыркнул я, пытаясь потянуть время. – Он поведал вам ту же сказочку, которой заморочил голову Поттеру? Что‑то там о крысе, о том, что Петтигрю жив?
‑ Да, действительно, именно так он и говорил, ‑ Дамблдор откровенно меня разглядывал. Он все понял. Совершенно точно все понял. Ну и пусть!
Тебя ведь не интересует, что теперь моя очередь попытаться его убить? Что ж, попробуй помешать мне.
‑ Выходит мое свидетельство ничего не значит? – я старался скорее для Фаджа. – Питера Петтигрю не было ни в хижине, ни на территории замка. Никаких признаков!
‑ Потому что вы были в обмороке, профессор! – опять влезла Грейнджер.
‑ Придержите язык! – рявкнул я на нее.
‑ Что это вы, Снейп? – укоризненно сказал Фадж. – У юной леди легкое помрачение рассудка, надо быть снисходительнее.
Тут он прав. Не стоило кидаться на эту дуру.
‑ Мне хотелось бы поговорить с Гарри и Гермионой наедине, ‑ твердо повторил Альбус. – Корнелиус, Северус, Поппи, будьте добры, оставьте нас.
‑ Но директор, ‑ возмутилась мадам Помфри, – дети нуждаются в отдыхе.
‑ Я вынужден настаивать, ‑ он даже начал хмуриться.
Плохо дело. Он не позволит казнить Блэка.
‑ Сириус Блэк проявлял наклонности убийцы еще в шестнадцать лет, ‑ я подошел к нему почти вплотную и старался говорить как можно тише. Впрочем, меня все равно все слышали. ‑ Вы забыли, что он однажды пытался убить меня?
‑ Я пока на память не жалуюсь, Северус.
Ну и убирайся к дьяволу! Все равно будет по‑моему. Это Фадж решает, а не ты.
Я развернулся на каблуках и вылетел в коридор, через открытую дверь, которую придерживал для меня министр.
‑ Вы пойдете со мной встретить дементоров, Снейп?
‑ Да.
На всякий случай. Альбус наверняка что‑нибудь придумает хоть, у него и нет на это времени. Совсем нет.
Мы с Фаджем быстро шли по коридору к выходу из замка, и я постарался использовать эти минуты.
‑ Я надеюсь, что Дамблдор не создаст трудностей. Ведь поцелуй будет произведен немедленно?
‑ Сразу, как только Макнейр вернется с дементорами, ‑ торопливо ответил министр. – От этой истории с Блэком житья не стало. Жду не дождусь того часа, когда смогу сообщить в «Ежедневный Пророк», что преступник наконец пойман. Полагаю, они захотят взять у вас интервью.
Кес меня убьет за интервью на страницах «Пророка». Без вариантов.
Правда, за обещанный Фаджем орден он убьет меня тоже. Орден придется свалить на Фэйта. В конце концов, это он виноват.
Я не сразу понял, как Альбус это сделал, но Блэка в кабинете Флитвика не оказалось. Его вообще нигде не было. Он сбежал.
Фадж ринулся обратно в больничное крыло, ожидая, что Дамблдор еще там, и я побежал за ним, потому что было совершенно ясно – это дело рук Поттера. Именно об этом Альбус собирался говорить с мальчишкой, о чем же еще. И серьезен он был не в меру, потому что не было ни малейшей возможности убедить министра повременить с поцелуеми. Ах ты зараза бородатая! Придумал все‑таки!
‑ Он, должно быть, аппарировал, Северус! – мы уже почти достигли больничной палаты, и Фадж был безутешен. – Надо было оставить с ним кого‑нибудь! Когда это происшествие станет достоянием гласности…
‑ В стенах замка нельзя аппарировать! – оборвал я его стоны, увидев спешащего нам навстречу Дамблдора. – Тут наверняка замешан Поттер!
‑ Северус, будьте благоразумны, Гарри все время был заперт.
Господи, да это остановит разве что такого слабоумного кретина, как ты.
Альбус уже не был ни расстроен, ни серьезен, ни озадачен. Он был откровенно доволен собой. Ну подожди!
Фадж с грохотом открыл дверь в палату, и мы обнаружили сидящих на постелях детей, увлеченно поедающих шоколад. Министр перевел на директора очень злой взгляд, и я откровенно испугался, что он обвинит в произошедшем Альбуса.
‑ Выкладывайте, Поттер, ‑ завопил я на мальчишку, ‑ что это вы тут устроили?!
‑ Профессор Снейп! – перепугалась за детей Поппи и даже попыталась прикрыть их собой. – Держите себя в руках!
Грейнджер прятала глаза, а Поттер нагло смотрел прямо на меня. Ну, еще бы. И директор здесь.
Но получилось эффектно. Фадж обалдел.
‑ Послушайте, Снейп, ‑ заступился он за детей. – Рассудите здраво. Дверь была заперта, мы сами только что видели…
Если мы, не дай бог, начнем сейчас рассуждать здраво, то радости это никому не доставит. Можно, например, поднять те письма, которые Минерва писала прошлым летом в министерство о том, какая Грейнджер идеальная студентка. И к этому прибавить тестирование хроноворота, который наверняка у девчонки сейчас с собой. Результат будет феерический. И скандал грандиозный. Я добьюсь этим разоблачением всего, чего угодно, только не смерти Блэка, потому что он все равно уже сбежал.
На лице Поттера так отчетливо читались титанические усилия сообразить, смогу ли я доказать его причастность к побегу, что я стал всерьез опасаться, как бы этого не заметил министр.
‑ Это они помогли ему сбежать, я знаю!
‑ Уймитесь, милейший! – взорвался Фадж. – Вы несете чепуху!
Именно так ты и должен думать.
‑ Вы не знаете Поттера! Это он сделал, я знаю!
‑ Довольно, Северус, ‑ очень спокойно сказал Дамблдор. – Подумайте, что вы говорите. Десять минут назад я сам запер эту дверь. Мадам Помфри, ваши пациенты вставали с кроватей?
‑ Разумеется нет, ‑ с готовностью подтвердила Поппи.
‑ Вот видите, Северус, вы же не думаете, что Гарри с Гермионой обладают способностью находиться в двух местах одновременно, а значит, нет повода их беспокоить.
Полагаете, довольно?
Я взглянул на потрясенного всем случившимся, и моим поведением в частности, Фаджа и подумал, что, пожалуй, перестарался. Но как не верти, если ему теперь и придет в голову мысль, что кто‑то «обладает способностью находиться в двух местах одновременно», то только не «идеальная студентка» Гермиона Грейнджер. Потому что подобное предположение выглядит как минимум следствием помрачениия рассудка. Хорошо, если временным.
Альбус был невероятно доволен, и что характерно ‑ за мой счет. Он снова покрыл Блэка, точно так же, как сделал это на шестом курсе. Вот пусть теперь посмеет что‑нибудь сказать!
В довершение всех вышеперечисленных удовольствий, я проиграл Фэйту пари.
Лучше покончить с этим сразу, прямо сейчас, пока я еще нахожусь в состоянии тяжелого бешенства и мне вроде как без разницы.
Идея решить все не откладывая, оказалась глупейшей, но понял я это, уже стоя перед Фэйтом и не зная, что ему сказать. Мне было просто плохо. Очень‑очень плохо.
~*~*~*~
Айс бесцеремонно аппарировал посреди моего кабинета, но не плюхнулся в кресло, как обычно это делал, а почему‑то остался стоять, глядя на меня не то испуганно, не то растерянно. Это было так необычно, что пришлось встать и подойти к нему. Он внимательно осмотрел стену за моей спиной, хотя видел ее множество раз, и проговорил звенящим от напряжения голосом, продолжая глядеть мимо меня:
‑ Ты выиграл. Блэк опять сбежал. Никакого ордена я не получу.
У него задрожали губы, и мне стало безумно его жалко. Что же эти уроды такого с ним сделали, что он до сих пор не может об этом вспоминать? Вдруг все‑таки мои первоначальные предположения были верны? Но ведь столько лет прошло…
‑ Айс, перестань, ‑ я достаточно сильно нажал ему на плечи и, когда он опустился в кресло, присев напротив, обхватил руками его совершенно ледяные ладони. ‑ Ты кому‑нибудь рассказывал об этом?
‑ Нет.
‑ А Дамблдору?
‑ Нет.
‑ Но ведь он знает.
‑ Ему Поттер рассказывал. Я вообще не хотел тогда с ним разговаривать.
Раз Поттер сам рассказывал, то это не то, что я думал. И, кроме того, Айс сердился не только на гриффиндорцев, но и на Дамблдора.
Что же это могло быть… Нет, я не готов так над ним издеваться, он сам на себя не похож.
‑ Айс, расскажешь как‑нибудь потом.
‑ Ты говорил ‑ в течение суток.
‑ Мы даже не спорили толком.
‑ Мы раньше спорили. А потом договорились, ‑ глухо уточнил он.
Ну да, он всегда любил четкие договоренности. Этим его еще в школе можно было связать накрепко.
‑ Айс, шел бы ты спать. Или у меня останешься?
‑ Нет, я должен вернуться…
~*~*~*~
Оказывается, не так уж это и неприятно, когда тебя щадят. И для разнообразия ‑ кто‑то, кто делает это не из презрения. Будет форменным свинством воспользоваться отношением Фэйта к моей неотразимой персоне. Мы договорились. А раз договорились, то мне все равно придется…
Нет. Стоп. Мы договорились не так. Вовсе не было разговора о том, что я должен ему что‑то рассказывать, он сказал «я узнаю об этом в течение суток». Он просто должен узнать.
Так он и узнает.
Раз уж я обещал.
~*~*~*~
Я такого даже предположить не мог. Оборотень? Дамблдор принял оборотня учить наших детей?
По сравнению с этим слабоумный полувеликан ‑ такие пустяки…
Я отложил письмо Драко, отпустил его филина и принялся вспоминать, каким Люпин был в школе. Тихим, учился…
Значит, он был оборотнем уже тогда. К концу шестого курса точно. И его друзья знали об этой болезни, раз использовали ее в своих вечных войнах с Айсом.
«Пошутили», говоришь?
«Неудачно»?
Шутники. То‑то ты до сих пор не можешь посмеяться их милой шуточке.
«Сами не ожидали, что так напугают»?
Они, конечно, не ожидали, они же гриффиндорцы.
А ты?
У тебя же палочка была. Почему ты не убил его?
Ты так испугался, что забыл про нее?
Или ты не смог убить?
Хорошо, я даже готов это понять, но почему не обездвижил?
Ты мог использовать любое заклятье, Айс, тебя бы никто не посмел упрекнуть. И Дамблдор бы не был больше директором школы. И шутников этих гриффиндорских исключили бы мигом. Почему, почему же ты ничего не сделал?
Мне хотелось пойти к нему и задать все эти вопросы. Как можно было упустить такой потрясающий шанс навсегда избавиться от Дамблдора? Нет, куда нам, мы предпочли трое суток изводить Кеса. Тоже мне драма. Этого несчастного и сейчас можно убить. За убийство оборотня ничего не будет. Драко еще в сентябре писал, что он нищий и убогий дальше некуда. И зачем надо его терпеть, если это неприятно?
Ничего‑то я не понимаю. Кроме одного. Выкрутился Айс красиво. И рассказывать ту историю не пришлось, и я теперь, в целом, все знаю.
Надо пойти его проведать. И поскандалить заодно, а то они там с этим спятившим стариком совсем обнаглели. Что хотят, то и делают.
~*~*~*~
‑ С нами на курсе учился оборотень? И этот сумасшедший старик до сих пор остается директором школы?
‑ Да, ‑ сказал я, не скрывая злорадства. – Все еще остается. Директором. И что?
‑ Козел.
А вот это что‑то новенькое. Так он раньше не ругался. Я не смог сдержаться и усмехнулся.
‑ Ты доволен?
‑ Да я возмущен!
‑ Заметно.
‑ Нет, ну послушай, это ведь ни в какие ворота не лезет!
Надо ему сказать, чтобы не вмешивался. Дело заведомо проигрышное. Без вариантов.
‑ Фэйт, послушай, не скандаль. Смысла нет. Дамблдор мгновенно докажет, что опасности не было. И мне придется подтвердить это.
‑ И почему я не удивляюсь.
‑ Потому что ты разумный человек.
‑ Да что ты говоришь! Ну, спасибо. Ты просто снял камень с моей души.
Я так и не спросил его, что это за история с Петтигрю. Потому что он сам ни слова не сказал мне про то, что столько лет так его интересовало. И никогда теперь не скажет. Потому что он всегда соображал не головой, как все нормальные люди, а чем‑то другим… И мне опять захотелось рассказать ему всю правду о себе. И о Кесе. И об Ашфорде. Но это казалось совершенно немыслимым.
А сейчас я думаю, что если бы я тогда рассказал… вряд ли бы что‑то, конечно, изменилось, но мы оба избежали бы массы неприятных моментов. К сожалению голова моя тогда была занята совершенно другим.
‑ Кес, а на сколько можно вернуться назад?
‑ В смысле?
‑ Ну… во времени.
‑ Теоретически ‑ на сколько угодно. Это очень просто. Обратно потом сложно. Зачем тебе?
‑ На пару дней можно?
‑ Конечно. Но для этого достаточно лабораторного хроноворота, я этим не занимаюсь.
Хроноворота у меня не было. Ни лабораторного, ни какого‑либо другого. И, поворчав еще какое‑то время, он согласился мне помочь.