Доказательство не свидетельствует ни о чем, кроме
наличия доказательств. А это ничего не доказывает.
Роберт Шелли.
Все‑таки я был здорово обижен на директора за его подозрения. Так обижен, что от непомерного злорадства у меня опять разболелась нога.
И когда я наконец доковылял до его кабинета, чтобы рассказать о случившемся в Дуэльном клубе, мысль у меня в голове осталась только одна – как бы побыстрее куда‑нибудь сесть.
‑ Поттер ваш ‑ змееуст, ‑ без каких‑либо вступлений брякнул я, падая в кресло и по привычке вытягивая левую ногу, хотя и знал, что это не поможет. Злорадствовать меньше надо.
‑ Откуда это известно? – быстро спросил он, привстав со своего кресла.
‑ Да только что. В Дуэльном клубе. Полшколы свидетелей, раз уж моего слова вам мало.
Он пропустил шпильку мимо ушей и потребовал подробного рассказа. Я рассказал.
‑ Нет никаких оснований предполагать, ‑ задумчиво проговорил он, дослушав меня до конца, ‑ что это именно Гарри выпускает василиска.
‑ Это вероятнее всего. Поттер наверняка каким‑то образом связан с Темным Лордом. Посредством своего сомнительного украшения. ‑ Тут меня одарили весьма укоризненным взглядом. ‑ И я не удивлюсь, если…
‑ А я удивлюсь, ‑ отрезал он.
Значит, меня подозревать можно! А эту поганку очкастую – нельзя!
‑ Мне больше нечего вам сказать, ‑ я встал и, не добавив ни слова, вышел в коридор.
Настроение испортилось.
Зато нога прошла.
Очередное нападение произошло буквально на следующий день. Ребенок опять не погиб, а только окаменел, потому что между ним и чудовищем оказался Почти Безголовый Ник. Гриффиндорское привидение, скорее всего, патрулировало коридоры не просто так, а по просьбе директора. Они вообще любили быть полезными. Услышав, что и там Поттер оказался первым на месте преступления, я снова пошел к Дамблдору. Ругаться. Потому что его попустительство просто переходит всякие границы.
|
|
‑ Утром у Хагрида опять задушили петуха, ‑ начал он издалека, прекрасно понимая, что я пришел к нему не о петухах разговаривать. ‑ То, что это василиск, не вызывает никаких сомнений.
‑ Это новость?
‑ Это еще одно подтверждение, ‑ вздохнул он.
‑ Что собираетесь делать?
‑ Да ничего не собираюсь, ‑ беспечно отмахнулся он, наливая чай. – Прошу, Северус?
‑ Благодарю. Как это «ничего»?
‑ Да меня все равно скоро снимут с поста директора, ‑ он беззвучно смеялся.
То есть?
‑ Альбус, что вы такое говорите?
‑ Это не я говорю. Это говорит председатель Попечительского совета нашей школы.
Фэйт рехнулся…
‑ Вам говорит?!
‑ Нет, ну что ты.
‑ Вы находите это смешным?!
‑ Я нахожу это забавным.
‑ И вы, конечно, не откажетесь от идеи покрывать Поттера?
‑ Северус, это не он.
‑ Это он.
‑ Я разговаривал с ним.
‑ Он может не осознавать, что является орудием в руках Темного Лорда.
‑ Такой вариант представляется мне очень маловероятным.
‑ Но он говорит на парселтанге!
‑ Это еще ничего не значит. Знание языка как раз могло достаться ему вместе со шрамом.
Могло, конечно…
‑ Неизвестно, что там было, ‑ ответил я, задумавшись. ‑ Наши тогда вообще были уверены, что Темный Лорд попросту переселился в мальчишку.
|
|
‑ Могу «ваших» крупно разочаровать, Северус, ‑ холодно произнес Дамблдор. – Не переселился.
Что за дурацкая привычка ловить меня за язык!
‑ Это я и сам уже понял. Ему до Темного Лорда, как головастику до орла.
‑ Ну что ты так рассердился? – директор вдруг улыбнулся. – Это не Гарри, уверяю тебя. А в том, что мальчик оказался змееустом, есть неоспоримая польза.
‑ Польза?
‑ Он может найти комнату, Северус. Никто из нас не может, а он может. Понимаешь?
Вообще‑то не очень. Дамблдор предлагает использовать мальчишку в качестве миноискателя? В прошлом году роль живца он исполнил очень даже неплохо. В лесу, во всяком случае.
‑ Вы позволите двенадцатилетнему ребенку искать Тайную комнату, в которой живет василиск?
‑ А чем ему так уж опасен василиск, если он прекрасно умеет находить со змеями общий язык? Они ведь, как я понял из твоего рассказа, даже его слушаются.
‑ Мне так показалось… ‑ неохотно промямлил я. – Альбус, все это крайне опасно. Мальчишка совершенно не умеет себя вести. И самосохранение на нуле.
‑ Мы все равно не сможем его остановить, Северус. Ты ведь летом пытался.
Тут я вспомнил Кеса. И то, что он мне сказал после истории с философским камнем. Зачем, зачем я опять во все это лезу? У меня что, своих проблем мало?
‑ Действительно, ‑ ответил я как можно равнодушнее. – Пусть ищет.
В совершенно отвратительном настроении я спускался к себе в подземелья, когда услышал до боли знакомый голос, не менее знакомым хвастливым тоном вещавший всем желающим его слушать:
‑ Отец говорит, что Дамблдор дольше Рождества на директорском посту не продержится. Попечительский совет обязательно его отстранит. Ничего хуже Дамблдора просто быть не может. Вы же помните, что мой отец ‑ председатель Попечительского совета. И он точно знает, кто Наследник Слизерина. Грязнокровкам не место в Хогвартсе.
|
|
Мерлин! Так вот откуда у Дамблдора такие сведения!
~*~*~*~
‑ Несчастный идиот!
Айс ворвался так неожиданно, что я даже испугался. Что за дикие выходки? Где он этому научился? Уж точно не у Кеса.
‑ Чем я имел несчастье опять не угодить вашей профессорской милости?
‑ Ты! У тебя вообще мозгов нет!
‑ Айс, прекрати орать. Сию минуту прекрати. Или убирайся к дьяволу.
‑ Зачем ты рассказываешь Драко о своих делах?
‑ Ты совсем рехнулся?
‑ Это ты рехнулся! Он на всю школу трендит, что ты знаешь, кто Наследник Слизерина.
‑ Это все знают. Темный Лорд, естественно.
‑ Кто «все»? Фэйт, ты дурак?
‑ Люци, не обращай внимания, он сам дурак.
‑ Пошел вон!
Ну, начинается… Эта парочка меня доконает. Ненавижу, когда Айс орет. А теперь их еще и двое. Я‑то один.
‑ Я хочу, чтобы ты запомнил, Фэйт. Все, что ты говоришь Драко, разносится по школе. Неужели это так трудно понять?! Он же ребенок! Не смей с ним разговаривать!
‑ Вообще?
‑ Ты считаешь, что это смешно?!
‑ Я считаю, что ты преувеличиваешь.
‑ Он в курсе всех твоих дел. Зачем?! Ты не понимаешь, как это опасно?
‑ Он мой сын.
‑ Он ребенок!
‑ Он Малфой.
‑ Это я как раз заметил! Дури ему не занимать!
Все. Мое терпение кончилось. Я про его странное семейство, именуемое в просторечии цыганским табором, в жизни слова дурного не сказал.
Что он себе позволяет?!
~*~*~*~
Фэйт замер на секунду, потом встал, совершенно спокойно с ничего не выражающим лицом подошел ко мне, сгреб меня за ворот мантии и очень тихо сказал:
‑ Если ты позволишь себе еще хоть раз сказать гадость о моей семье, я снимаю с себя всякую ответственность за то, что потом с тобой случится. Тебе ясно?
От неожиданности я… не то чтобы испугался, это все‑таки Фэйт, но стало мне здорово не по себе. Он даже в школе со мной не дрался. И никогда не разговаривал таким тоном. С другими – сколько угодно. Но мне всегда казалось, что он делает это нарочно… как бы не по‑настоящему. Я вообще считал его великим артистом. Но в тот момент… И не смотрел он на меня так ни разу. Я впервые подумал, что он может меня убить. Запросто. И не поморщится даже. И не вспомнит потом.
А еще мне захотелось оказаться от него подальше.
И никогда больше не приближаться.
~*~*~*~
Я ужасно боялся, что он засмеется.
Или скажет какую‑нибудь из своих многочисленных гадостей, на которые никогда не знаешь, что ответить.
Или просто пошлет меня подальше.
Но он ничего такого не сделал и, кажется, даже обиделся.
Ну и пускай. Я тоже не могу терпеть его выходки до бесконечности. Ладно еще я, но если дело касается Драко…
Нет уж.
Хватит.
~*~*~*~
Я никогда не считал свою жизнь веселой и приятной. Но так мерзко, как в тот вечер, мне не было давно.
Я все время думал о том, какой у него был взгляд. И какой голос. И впервые по‑настоящему понял, почему его боялись в нашей организации. И за что его ценил Лорд...
Я просто привык над ним смеяться. С первой встречи я решил, что он немного дурной, бестолковый, самовлюбленный павлин, и больше ни разу не возвращался к этому вопросу. Это я воображал, что его изучаю, а сам просто пользовался его обществом и всегда мог рассчитывать на его защиту.
Меня обуревало дикое желание пойти и извиниться. За все. За то, что пугал его в детстве, за то, что считал бестолочью, за то, что ни разу не сказал спасибо, за то, что всегда над ним смеялся, за то, что ничего не понимал.
За то, что не говорил ему, что он гений, хотя знал об этом с нашей первой встречи.
За все.
Я не хочу. Я точно не хочу, чтобы он еще когда‑нибудь говорил со мной подобным тоном. И чтобы смотрел так, не хочу тоже. У него был настолько… нехороший взгляд, что я вообще позабыл обо всем на свете и только думал, что это мой Фэйт и что он никогда не должен так со мной поступать. Неужели я настолько сильно его обидел?!
Промучившись до утра, я сделал то единственное, что вообще можно было сделать в данной ситуации, не растеряв при этом остатки самоуважения. Я пошел к Кесу. Просто захотелось послушать, как он посмеется.
Он посмеялся.
‑ Ты, Севочка, вообще много ругаешься. Я всегда говорил, что это некрасиво, но ты же не слушаешь. А Люци – эстет. Ему неприятно. Вот и вся ваша проблема. А остальное – твоя больная фантазия.
‑ Ты просто не видел, какие у него глаза были.
‑ Глаза у всех одинаковые. Когда в стаканах плавают.
Кажется, за этим я сюда и пришел. Вот именно за этим. Тогда почему мне неприятно?
‑ Не говори так.
‑ С научной точки зрения – абсолютно все одинаковые. А у тебя сплошные эмоции. Если они приносят тебе радость, тогда конечно. Но зачем допускать лишние эмоции, если это неприятно?
Пожалуй, он прав.
‑ Ты полагаешь, он не хотел меня напугать?
‑ Думаю, он хотел, чтобы ты понял, как для него важен вопрос семьи. Он же не говорит ничего плохого про нас. Так почему ты себе позволяешь подобные вещи?
‑ Потому что он идиот! Он доиграется! Его посадят в Азкабан! И все!
‑ Что «все»?
‑ Кес, ты ничего не понимаешь! Я провел там почти неделю. Это место не для него. Он там не выживет.
‑ У тебя, Севочка, больное воображение. Это все оттого, что вы василиска поймать не можете.
‑ Да невозможно его поймать! Комнату искали много раз. Никто не нашел. И мы не можем. Школу, того и гляди, закроют. Что тогда будет?
‑ Слушай, тебе точно пора лечиться. Какие еще ужасы населяют твое воображение? Давай. Выкладывай смелее. Люци может тебя убить, его самого сожрут дементоры, а Хогвартс сожрет василиск старика Салли. Еще есть?
Я пришел сюда посмеяться. Я пришел сюда посмеяться. Я пришел сюда посмеяться...
‑ Не смей надо мной смеяться!
А вот это я зря сказал.
‑ Севочка! Ты бы себя послушал!
‑ Кес, мне нехорошо.
‑ Может, тебя опять спать положить? Месяца на два?
‑ Нет, ты что! Там в школе такое творится!
‑ Ты мне совсем не нравишься, ‑ Кес вдруг резко перестал веселиться. – Если угодно, с Малфоем я поговорю. Я этого пижона так напугаю, что навсегда отобью охоту заниматься твоим воспитанием. Хочешь?
‑ Нет, конечно! Еще не хватало! Он и так… нет. Даже не думай. Я сам ему нагрубил и... и сам разберусь.
‑ Хорошо. Но учти, тебе все это показалось от расстройства. Он ничего такого не хотел. Можешь мне поверить.
Я поверил, конечно.
Ведь это было именно то, что я хотел услышать.
~*~*~*~
Я так понял, что Айс все‑таки обиделся. Уж больно быстро он вчера сбежал. Но я ведь ничего ему не сказал, хотя любому другому я бы голову за такое оторвал.
Ладно, ничего пока не случилось.
К моему невероятному удивлению, Айс явился рано утром. Плюхнулся в кресло и молча уставился на огонь в камине. Очень романтично. Хоть бы сказал, чего хочет.
‑ Ну, тогда пошли завтракать.
‑ Я не хочу. Ты иди. Я здесь посижу.
‑ Я тогда тоже не пойду.
Честно говоря, это был шантаж. Я знал, что он разозлится.
‑ Ну что ты за бестолочь такая, Фэйт?! Я просто не хочу.
‑ Я тоже не хочу, ‑ с этими словами я уселся на ковер рядом с его креслом. – Что у тебя опять случилось? Или это продолжение вчерашнего концерта?
‑ Мы не договорили. Про Драко.
‑ У тебя есть что сказать, кроме того, что он глупый, потому что Малфой?
‑ Я… я не хотел так сказать.
‑ А как ты хотел сказать? Я с огромным интересом послушаю альтернативный вариант.
Я очень старался, чтобы он посильнее разозлился и ответил какую‑нибудь гадость. Лучше уж я буду на него обижаться. Мне так привычнее.
И спокойнее.
‑ Я сказал… глупость. И нечего было цепляться.
‑ Ты же всегда прав. Или уже нет?
‑ Это вообще не имеет отношения к вчерашнему разговору!
‑ Да ну?
‑ Прекрати!
~*~*~*~
Я и не заметил, что уже стою и вовсю ору на него, в то время как он продолжает спокойно сидеть на ковре. И как он умудряется так выглядеть, как будто это он стоит, а я сижу у его ног. Мерзавец!
Я хочу его разозлить.
Я хочу разозлить его, как вчера, и посмотреть, действительно ли он сможет меня прикончить.
Я хочу точно это знать.
Раньше я не умел, а вот со вчерашнего дня прекрасно знаю, как это сделать.
‑ Твой сын маленькое, глупое, бестолковое создание. Если у него и есть крупица мозгов, то он ею не пользуется. Этим он весь в тебя. Мерзкий, злобный и мелочный пакостник, который...
Больше я ничего сказать не успел. Меня как‑то очень мягко и незаметно развернули физиономией к камину, заломив руки за спину, и, наградив сильнейшим пинком под зад, молча отправили головой в огонь.
Хорошо, что Джойн все‑таки не имеет ничего общего с Каминной сетью, потому что порох он бы точно мне не бросил.
Что этот негодяй себе позволяет, а?..
~*~*~*~
Пожалев, что у меня под рукой не оказалось чего‑нибудь более неприятного, чем камин, чтобы ткнуть Айса туда головой, я крепко задумался о том, что услышал.
Он, конечно, был прав. Главным во всей этой истории, без сомнения, является то, что Драко много болтает.
В принципе, я могу его понять. В школе я тоже неимоверно гордился своим отцом. И нет ничего плохого в том, что Драко…
А Айс все‑таки сволочь.
~*~*~*~
После обеда этот нахал заявился ко мне в школу. Это я сглупил. Надо было перекрыть камин. Хочет ‑ приходит, хочет ‑ уходит. Как к себе домой.
Но по большому счету мне было уже все равно. Утром я выяснил, что Кес был прав. Вся вчерашняя ерунда мне просто от расстройства пригрезилась.
~*~*~*~
Выходя из камина в хогвартском кабинете Айса, я споткнулся о спящую на ковре «тень Гильгамеша» и был с воодушевлением поприветствован на неизвестном мне языке.
Хоть камин не перекрыли, и на том спасибо.
Айс сидел за столом и сосредоточенно строчил что‑то, практически уткнувшись носом в пергамент.
‑ Ты так ослепнешь.
‑ Что вам здесь нужно, лорд Малфой?
Ну, начинается.
‑ Айс, давай мы с тобой сначала обсудим вопрос, который не можем обсудить третий день, а поругаемся на этот раз уже после. Для разнообразия.
Даже на флоббер‑червя он бы обратил больше внимания. Ладно. Сейчас тебе станет не до шуток.
Я сел в кресло и, наплевав на полное игнорирование моей выдающейся личности, стал излагать свои соображения.
‑ Я поговорил с Драко, и сложилось у меня впечатление, что все не так просто, как тебе представляется, Айс.
Перо замерло над пергаментом, и я отчетливо увидел великолепную каплю чернил, которая медленно и неотвратимо превратилась в замечательную кляксу.
Так тебе и надо.
‑ Драко говорит, что никому, кроме Крэбба и Гойла, ничего не рассказывает.
Айс фыркнул.
‑ Мы можем, конечно, ему не верить, но понимаешь какая штука… Если, не дай бог, так оно и есть…
Вот тут он понял.
И глаза у него стали, наверное, раза в два больше, чем обычно.
‑ Это невозможно! – выдохнул он.
~*~*~*~
Мне такой кошмар просто в голову не приходил. Ведь это я привел их к Фэйту! И я подсунул их сыновей Драко в друзья, чтобы они охраняли мальчишку в школе.
Помню, все смотрел я на него, смотрел и думал, что вот если будет он таким же, как Фэйт, то очень ему дети этих бугаев пригодятся. Я потому и подобрал тогда именно Гойла, Нотта и Крэбба, чтобы их сыновья в один год с нашим мальчиком в школу пошли. Драко еще и двух лет не было.
А теперь что получается? Что я к Фэйту в дом самолично стукачей привел?
‑ Фэйт… я не верю…
~*~*~*~
Я не ожидал, что Айс так расстроится. Подумаешь. Мы просто убьем того из них, кто стучит, и все. Было бы о чем переживать.
‑ Ты дослушай, что я тебе скажу, а потом решим. Я велел Драко рассказать им при случае о тайнике в гостиной.
‑ Зачем? Безобразный тайник. Одно название.
‑ Естественно. Но как только Драко расскажет об этом своим друзьям, мы с тобой сразу узнаем, работают их отцы на Министерство или нет.
‑ То есть… к тебе сразу придут. Фэйт, ты что?!
‑ Ко мне и так все время ходят. Толку‑то?
~*~*~*~
Нервничал я просто ужасно. У нас не будет никаких оснований подозревать кого‑то одного. Значит, придется убить обоих. Может, просто… Но ведь я теперь даже не имею права вмешиваться. Они не моего сына окрутили, не на меня стучат, и не ко мне по их наводке приходят с обысками.
Хорошо. Я все равно выясню правду. Множество способов. И веритасерум у меня прекрасный есть…
Все расскажут, мерзавцы!
А там посмотрим.
~*~*~*~
Пришли ко мне в первую же ночь. Только сова от Драко прилетела, через пару часов уже и гости пожаловали. Все полы в гостиной повскрывали.
М‑да…
Бедный Айс.
~*~*~*~
Разговор с Крэббом и Гойлом Драко слил в думоотвод. И честно говоря, все это показалось мне очень странным. Если они и передают информацию своим отцам, то оба. Они как про тайник услышали, так вместе помчались куда‑то, чуть ли не бегом.
Ясно куда. В совятню, естественно. Папочкам сов отправлять.
Ой, какой кошмар!..
Ну не верю я в лицемерных придурков. Не верю. Не может быть, чтобы эти два баобаба работали на Министерство.
Фэйт мрачнее ночи. Позвал Макнейра с Ноттом и все им рассказал. Нотт перепугался, а Макнейру‑то все равно. Он Крэбба с Гойлом терпеть не может. Что Фэйт скажет, то и сделает.
~*~*~*~
‑ Я клянусь! Малфой! Как ты можешь?!
Не выношу разборки. И какого черта Айс не позволил просто их убить?
~*~*~*~
Гойлу, как всегда, повезло быть первым. Ничего такого. Напугали просто. Зачем нам проблемы? Потом веритасерумом напоили. Ни сном ни духом. Ничего он не знает.
Ну, в общем, если из них двоих выбирать, то Крэбб, конечно, посообразительнее будет. На него и подозрений больше.
~*~*~*~
Гойлу мы память стерли и домой его отправили. Ясно, что Крэбб остался. Больше‑то некому.
И тут разразился скандал.
Уолли кричал, что и думать не о чем: прикончить предателя, и весь разговор. Нотт возражал, что так нельзя. Мы, как минимум, обязаны выслушать Крэбба так же, как выслушали Гойла. Айс сидел молча, опустив голову на руки, и вид имел весьма несчастный. Я так понял, что его нервировал этот разговор о предателях в принципе. Ну, так не молчал бы. Сказал бы хоть что‑нибудь.
‑ Можно позвать Эйвери. Его голос будет пятым, ‑ решительно произнес я, прекрасно понимая, что Эйв выскажется против нас с Уолом.
Айс посмотрел на меня с благодарностью и опять промолчал.
Когда Уолли вернулся с Эйвом, скандал разгорелся с новой силой.
‑ Вы что, совсем ополоумели? – удивленно спросил вновь прибывший, когда я ввел его в курс дела. – Сев, что ты молчишь?
‑ А что я могу сказать?
‑ Да это просто совпадение!
Ну вот. У меня такая мысль, конечно, тоже была, но, честно говоря, очень уж странное было бы «совпадение».
‑ Ты совсем дурак? – возмутился Уол.
Ой, как нехорошо. Что же он ничему не научился? За столько‑то лет.
‑ Если вы, мистер Макнейр, обладая интеллектом недоразвитого орангутанга, предлагаете вынести на повестку дня вопрос о том, кто здесь «совсем дурак», то я с удовольствием просвещу вас на эту увлекательную тему, ‑ проворковал Айс, с нежностью глядя на свою вечную жертву.
Нотт к таким разговорам не привык, потому что с годами они становились очень редки, и глядел полными ужаса глазами, как вмиг побледневший Уол выхватил палочку. Айс, естественно, успел раньше и, склонив голову набок, премерзко улыбался, глядя на взбешенного противника.
‑ Ну? – тихо и ласково произнес Айс.
‑ Сев, хочешь, я ему так шею сверну? Без всяких этих ваших глупых деревяшек.
Я не сдержался и беззвучно засмеялся. Айс вздрогнул.
‑ Что, Снейп, занервничал? – сдуру спросил торжествующий Уол, естественно, не поняв причину, по которой Айса так передернуло.
‑ Он еще хамит! ‑ возмущение Гильгамеша было вполне искренним. – Сейчас я с ним разберусь.
С этими словами наш царь подошел к Уолли сзади и, положив обе руки тому на виски, слегка надавил. Уол задохнулся, из носа брызнула кровь.
‑ С ума сошел! – я рванулся к ним, пытаясь на ходу сообразить, как мне оттаскивать «тень», которую никто, кроме нас с Айсом, не видит. Совсем некстати вспомнилось, что однажды я с ним уже дрался. И чем та драка закончилась ‑ вспомнилось тоже.
‑ Да нужны вы мне очень! Я помочь хотел, ‑ обиженно глядя на меня, пробормотал Гильгамеш и растворился в воздухе.
Прелесть какая!
Уол стоял, обхватив голову руками, а Эйв, забыв про палочку и укоризненно глядя на Айса, прижимал свой платок к его продолжавшему кровоточить носу.
‑ Вопрос решен большинством голосов, ‑ вздохнув, объявил я.
~*~*~*~
Пусть это противно логике, зато не так противно.
А. Жвалевский, И. Мытько.
9 подвигов Сена Аесли.
Крэбб тоже оказался совершенно не в курсе занимающих нас вопросов.
Макнейр в бешенстве.
Фэйт непроницаем.
Нотт трясется.
Эйву весело.
‑ Я же говорил, что совпадение, ‑ жизнерадостно заявил он.
Но на самом деле все очень плохо. Таких совпадений не бывает. Совершенно точно. Если к Фэйту пришли с обыском через два часа после того, как Драко рассказал приятелям о тайнике в гостиной, значит… значит, это слышал кто‑то еще. Но там ведь никого не было.
И тут я вспомнил, что виденное в думоотводе сразу показалось мне странным. Тогда я решил посмотреть еще раз.
И еще раз.
И еще.
И…
О боже!..
~*~*~*~
Ну и напились мы с Эйвом в тот вечер. Сказать страшно. Под утро явилась его бабка, обозвала меня «развратником» и забрала внука домой.
А потом пришел Айс.
И стало совсем плохо.
~*~*~*~
Взявшись за руки, как два законченных придурка, мы пятнадцать раз ходили по слизеринской гостиной и наблюдали, как у Винсента Крэбба рыжеет челка. Винить Драко в том, что он этого не заметил, было невозможно. Я сам с пятого раза внимание обратил. И то только потому, что искал какие‑нибудь… несоответствия.
Но предупредить нашего мальчика было необходимо.
И делать это пришлось мне.
Потому что Фэйт, когда понял, как все это произошло, совсем плох стал. Я испугался, что у него удар случится.
‑ Айс, что в этой вашей школе творится, а?
‑ Ну…
‑ Два второкурсника запросто пробираются в слизеринскую гостиную, потом стучат своим родителям…
‑ Если Поттер настучит родителям и у них возникнет желание с тобой объясняться, то очередным обыском ты не отделаешься, ‑ попытался пошутить я, прекрасно понимая, что сову отцу поторопился отправить Уизли.
‑ Айс, что им надо от моего сына?
‑ Они, судя по всему, решили, что Драко и есть Наследник Слизерина. Ты же слышал, о чем они его спрашивали.
‑ Слышал... Ты это так оставишь?
‑ А что я могу сделать? Все равно Альбус Поттеру и слова не скажет.
~*~*~*~
Хорошо.
Недолго осталось.
Айс прав. С окончательно впавшим в маразм Дамблдором говорить не о чем. Достаточно посмотреть, во что он превратил школу.
~*~*~*~
Значит, сварили оборотное зелье. Вот и понятно теперь, кто мой шкаф распотрошил. Дружно сработали детки. Ни Поттеру, ни Уизли зелья, конечно, не сварить, а Грейнджер не станет красть. Хотя кто ее знает. Поджечь мне мантию у нее наглости вполне хватило. Гриффиндорцы…
Рассуждая таким образом, я дошел до библиотеки и обратился со своими вопросами к мадам Пинс.
‑ «Сильнодействующие зелья»? Выдавала.
‑ Когда и кому?
‑ Сейчас… ‑ она принялась рыться в ящиках своего стола. – Шестого ноября. Гермионе Грейнджер. Гриффиндор.
‑ Второкурснице?!
‑ Она принесла разрешение. Вот, пожалуйста.
Я схватил протянутую бумагу, торопясь посмотреть, какой же недоумок подписал девчонке разрешение на эту книгу. Гилдерой Локхарт. Действительно, чего я, собственно, ожидал. Недоумок у нас тут один.
Я убью его.
А Грейнджер так и надо. Будет знать, как в оборотное зелье кошачьи волосы класть, маленькая бестолочь.
Я даже ходил на нее посмотреть, хоть мадам Помфри и ругалась. Уж больно интересно было, как это выглядит, а то я только на картинках видел. Ночью приходил. Днем Поппи не пустила. Сказала, что «у девочки и так шок». Как же. Шок у этой поганки. Ни за что не поверю. Но смотрелась она шикарно. У меня так поднялось настроение, что опять нога разболелась. Правда, несильно.
~*~*~*~
Нападения в Хогвартсе прекратились почти на четыре месяца, и это сильно осложняло дело. Я даже начал уже анализировать иные пути изгнания из школы этого сумасшедшего старика, но восьмого мая неизвестное чудовище атаковало сразу двух грязнокровок.
Действовать надо было быстро. Как только у них поспеют мандрагоры, о которых рассказывал мне еще зимой Айс, и всех пострадавших вернут в классы, Дамблдора уже не своротить. Так и останется. А пока четыре магглорожденных ребенка лежат окаменевшими в Больничном крыле, можно практически все.
Главное ‑ сделать это дело прямо сегодня. Сейчас. Если понадобится, можно даже вспомнить, кто я такой и как от меня шарахались в Министерстве десять лет назад.
А кое‑кто до сих пор шарахается.
~*~*~*~
После Рождества в Хогвартсе было так спокойно, что самой серьезной проблемой оставался Гилдерой Локхарт. В наших условиях это можно было считать почти идиллией.
Мне всегда представлялось, что переплюнуть в самодовольстве Фэйта практически невозможно. В кои‑то веки я оказался неправ.
Все‑таки у Фэйта есть мозги. У него даже есть вкус. Наверное. Потому что я не очень в этом разбираюсь, но Кес как‑то сказал, что у Малфоя есть стиль.
Хотя у Локхарта стиль был тоже. От его стиля дурно становилось даже студентам, а после того, что этот слабоумный устроил в феврале, наводнив замок розовыми сердечками, и самые стойкие влюбленные дурочки поняли, с чем имеют дело. Учитывая, что все это время в Больничном крыле лежали два окаменевших мальчика, можно смело сказать, что остаток зимы и почти всю весну мы провели вполне безмятежно.
Очередное нападение произошло в начале мая. Перед самым квиддичным матчем от василиска пострадали две девицы. Что они делали в опустевшей школе, когда все уже отправились на стадион, было совершенно непонятно, но нашли их у дверей библиотеки. Дело приняло очень серьезный оборот. Матч отменили, Альбуса вызвали в Лондон, а Минерва, чуть не плача, собрала нас в учительской и раздала пергаменты, которые следовало зачитать студентам.
‑ Вводим в школе особое положение, ‑ сделав скорбное лицо, мрачно сообщила она. ‑ Альбус… все очень плохо…
На этом разошлись.
Я спустился вниз и зачитал в слизеринской гостиной этот документ:
‑ «Все ученики возвращаются в гостиные своих факультетов до шести часов вечера и больше их не покидают».
А смысл? Из всех нападений только первое было совершено ночью, остальные ‑ вечером и днем.
‑ «На уроки будете ходить в сопровождении преподавателя. Никто не пользуется туалетной комнатой без провожатого…»
‑ Это как? – тихо спросила Эмма Лоренс, темноволосая шестикурсница с чуть вздернутым носиком. Кстати, магглорожденная.
‑ Мы с Флинтом будем тебя сопровождать, ‑ засмеялся Эдриан Пьюси.
Что‑то Минерва перемудрила. Понятно, что ребята просто не должны нигде ходить поодиночке, но ведь сегодня девушкам это не помогло. Они были вдвоем. И обе лежат теперь в Больничном крыле.
‑ Вам лучше помолчать, мистер Пьюси. «Все матчи и тренировки временно отменяются». Если кто‑то из вас чего‑то не понял, то спрашивайте сразу. Я не потерплю, если вы потеряете баллы, шляясь по школе в неположенное время.
Это они знали и так, а потому притихли, и ответа я не дождался.
~*~*~*~
Фадж был совершенно уверен, что за нападения в школе несет ответственность Хагрид.
‑ Что‑то подобное в Хогвартсе уже было, Люциус! Дамблдор тут совершенно ни при чем. Мне придется арестовать лесничего, и если…
Нет, это меня совершенно не устраивало. Хагрид‑то чем помешал? Глупость какая.
Пришлось поговорить с попечителями. С каждым по отдельности. Это дело сильно затянулось, и в школу я попал только к ночи. Зато с нужным документом в руках.
Министр уже был там. Сражался с Дамблдором за великана‑убийцу.
‑ Вы уже здесь, Фадж, ‑ поприветствовал я его, входя в хижину Хагрида. ‑ Превосходно!
Надо все закончить как можно быстрее. Даже хорошо, что мне придется вручать директору решение об отстранении от должности при свидетелях.
‑ А вы… вам… что здесь надо? – заорало на меня это волосатое чудовище. – Вон… да! То есть… прочь из моего дома!
Какой агрессивный великан. Как моего ребенка в Запретный лес по ночам таскать, так это можно. Да если бы не Айс, я бы от тебя еще год назад мокрое место оставил.
‑ Мне не доставляет ни малейшего удовольствия пребывание в этом, ‑ я с плохо сдерживаемым отвращением оглядел его грязную лачугу, ‑ с позволения сказать, доме. Я искал директора, и мне сообщили, что он у вас.
‑ Что вы от меня хотите, Люциус? – подчеркнуто вежливо спросил Дамблдор, и я вдруг отчетливо вспомнил сразу все, за что я его ненавижу.
Абсолютно все. Начиная с тех двух писем, которые он написал моему отцу, как только я приехал в школу. И заканчивая тем, что даже сейчас он смеет называть меня просто по имени.
Надо успокоиться. Иначе неинтересно.
Я усмехнулся.
Кончилось твое царство.
‑ Ужасное известие, Дамблдор, ‑ я протянул ему свиток пергамента. – Попечители решили, что вам пора покинуть пост директора. Вот приказ о вашем временном отстранении. На нем все двенадцать подписей.
Фадж буквально позеленел от ужаса. Пришлось сделать некоторые разъяснения. Специально для него.
‑ Боюсь, вы перестали владеть ситуацией, Дамблдор. Сколько уже было жертв? Сегодня еще две, не так ли? Если преступника не остановить, то в Хогвартсе скоро вообще не останется полукровок.
‑ Отстранение Дамблдора? Это невозможно! – к министру наконец вернулся дар речи. – Это уже совсем крайность… Послушайте, Люциус…
‑ Назначение или отстранение директора – прерогатива Попечительского совета, Фадж, ‑ отчеканил я, чтобы он получше это запомнил. – И раз Дамблдор не в силах справиться с разгулом преступности…
‑ Дамблдор не в силах?! А кто же тогда в силах?!
Да никто. Никто с нашим Лордом не справится. И говорить не о чем.
‑ Это мы скоро увидим, ‑ я улыбнулся. – Обратите внимание, проголосовали все двенадцать…
Еще бы они не проголосовали.
Хагрид вскочил на ноги, чуть не ткнувшись головой в крышу своей убогой лачуги.
‑ А‑а! – взревел он. – Скольким же вы… вам пришлось…
Не пришлось. Вот не поверишь. На этот раз ни сикля не заплатил. Никому. Сам удивился.
‑ Вы надавили… напугали, и люди согласились!
А что тут такого, хотел бы я знать. Раз согласились – вопрос закрыт. Если бы Дамблдора любили и уважали так сильно, как тут некоторые пытаются изображать, то не получилось бы у меня все настолько легко и быстро. Этот мерзкий старик тоже свои дела не просто так ведет. Вон как Айса обработал ‑ смотреть противно. Мы с ним на равных играем. И нечего тут сопли возить. Поборник добра и справедливости. Великан, исключенный из школы за убийство. Не смешите мои ботинки.
‑ Смотрите, голубчик, как бы такой бойкий характер не довел вас до беды, ‑ сказал я максимально сочувствующим тоном и напомнил про дементоров, чтобы немного переключить его внимание: – Не советую так кричать на стражу в Азкабане. Им это чрезвычайно не понравится.
‑ Выкинуть Дамблдора! – гигант орал так, что даже его собственная собака заскулила от ужаса. – Ну, выкинете, и полукровкам спасения не будет!
Конечно не будет. А зачем в Хогвартсе грязнокровки? Разве кому‑то нужны? Для того директора и меняем, чтобы их тут не было.
‑ Да! Не будет! – продолжал вопить гигант. – Всех укокошат!
‑ Успокойся, Хагрид, ‑ Дамблдор не сводил с меня пристального взгляда. – Разумеется, Люциус, раз Попечительский совет требует моего отстранения, я должен подчиниться.
А то бы ты не подчинился! Он еще и угрожает!
‑ Однако заметьте себе, ‑ он начал четче выговаривать слова, ‑ я не уйду из школы, пока здесь останется хоть один человек, который будет мне доверять.
Да мне и не надо, чтобы ты уходил. Главное, что с должности тебя сняли. Теперь хоть поселись тут. Тебя вон Айс с удовольствием приютит в своих подземельях. Самое тебе там место.
‑ И еще запомните, ‑ продолжал он, ‑ здесь, в Хогвартсе, тот, кто просил помощи, всегда ее получал.
Вот как! Хочешь меня уверить, что Айс просил у тебя помощи?..
Не может такого быть.
Не верю.
И не поверю никогда. Ты просто поймал его на чем‑то. Поймал и не отпускаешь от себя, как ты не отпускаешь никого, кто имел неосторожность попасться в твои сети. Сидишь тут как старый отвратительный паук и плетешь свою паутину над всеми нами. Но сегодня я тебя свалил. И я не Айс. Мне задурить голову не так‑то просто. Это он кого угодно готов слушать. Все чего‑то ищет. А я ничего не ищу. У меня все есть. А чего нет, так мне того и не надо. Так что меня можешь не обольщать. Зря тратишь время. Все равно не выйдет.
‑ Мысли, достойные восхищения, ‑ я отвесил ему насмешливый поклон. – Нам всем будет очень не хватать ваших… как бы поточнее выразиться… весьма своеобразных взглядов на обязанности руководителя. Остается лишь уповать, что ваш преемник сумеет навести порядок и полукровок… «укокошивать» не будут.
Я подошел к двери, открыл ее и с повторным поклоном проводил Дамблдора на улицу. Он, не оборачиваясь, пошел в сторону замка, а я решил подождать Фаджа.
Вот и все.
Навестить, что ли, Айса…
«Не под силу даже Великому Мерлину!»
Мерлину, может, и не под силу, mon cher ami.
Ну так я не Мерлин.
Я Малфой.
~*~*~*~
У меня нет предубеждений. Я ненавижу всех.