5. Взрослые и подростки в контексте потребления: тревога и зависть
Уже в 50-е гг. как в США, так и в Англии социологи заметили, что взрослые имеют весьма неопределенную и очень амбивалентную позицию по отношению к молодежной культуре. Взрослые в высшей степени толерантны по отношению к свои детям, полагая, что молодость – это время, когда необходимо «перебеситься», что мальчики есть мальчики, а девочкам нужно постоянно танцевать и встречаться с ребятами, чтобы осваивать «нормальные» гетеросексуальные нормы. Но при этом те же взрослые абсолютно нетолерантны по отношению к чужим детям, определяя их всех (нечто нерасчлененное) как недисциплинированных, сверхсексуальных лоботрясов. Эта путаница имеет длинную историю и не сводится, конечно же, к какому-то определенному историческому времени (просто в 50-е гг. ученые обратили на это внимание).
Еще и в XIX веке молодость прославлялась одновременно как время наивности и идеализма, когда все еще возможно, и как время анархии и истерии, безответственности и эгоизма. Но именно в 50-е гг. развивается коммерческая подростковая культура, которая обострила эту амбивалентность и эти противоречия, заложенные в самой природе взаимоотношений подростка и взрослого мира. Подростки начинают развивать свои определенные общественные институты и формировать свои системы смыслов для самовыражения, постепенно становясь одновременно и объектом зависти и объектом боязни, символом особого удовольствия и риска.
Что значит быть молодым? Ответ на этот вопрос ассоциировался с потребительством, модой, попсой и весельем. Молодежь вполне становилась «продаваемым идеалом» не только для тех, кто подрастал, но и для давно выросших взрослых. С этого времени молодежь становится не просто пространством роста молодых людей, но и обширным полем деятельности для взрослых, продуктом их идеологизирования. Это новое идеологическое понятие (конструкт), в центр которого была помещена молодость в ее потребительской интерпретации, охватывало собой практически все параметры «образа жизни».
|
|
Заключение
Отношение молодежи к потреблению стало ключевым моментом для социологов молодежи именно в послевоенный период. Структурные функционалисты игнорировали классовый подход, полагая, что «массовая культура» – это совершенно нормальное явление, поскольку культурное производство и участие в нем молодежи способствовало большей сбалансированности общества. Те ученые, которые разрабатывали критическое отношение к современному обществу, видели в новой молодежной культуре знак отмирания настоящей культуры рабочего класса, предупреждая, что желтая пресса и другие СМИ усиливают с ее помощью подчиненную позицию рабочего класса в обществе.
По всей видимости, тема молодежного потребления еще ждет «своих» социологов. Когда мы обращаемся к концу ХХ века, то многие опасения ученых и «общественности» середины века кажутся сегодня наивными, многие — слишком оптимистичными. Современная потребительская молодежная культура невероятно многообразна и многолика. И вместе с тем в результате Глобализации культурных пространств все труднее становится обнаружить фундаментальные различия в молодежных потребительских ориентациях, опираясь лишь на национальные или классовые определения. Все больше различий между ними обнаруживается в зависимости от стилевых, вкусовых, профессиональных предпочтений.
|
|
Вопросы к семинарскому занятию:
1. Прямое и символическое потребление. Потребление и стиль, потребление и досуг.
2. Послевоенная эпоха. Молодежь и потребительство. Понятие подростковой потребительской культуры.
3. Понятие массовой и популярной культуры. Значимые различия.
4. Американизация Европы и американизация России. Проблемы и противоречия.
5. Общество подростков и общество взрослых. Проблема манипуляции.
Примерные темы для написания рефератов (эссе) по теме лекции:
1. В чем специфика американского, английского и российского подростково-потребительского общества?
2. Реальное (прямое) и символическое потребление. Механизмы культурного выбора.
3. Гендерные и этнические аспекты молодежного потребления.
4. Западные и отечественные традиции в понимании сущности молодежного потребления.
5. «Новые русские» и новые потребительские ориентации.
6. Специфика использования молодости как символа в современных рекламных текстах.
Задания для наблюдения или мини-исследований:
• Попробуйте проанализировать потребительские стили ваших друзей.
• Проанализируйте одну из рекламных кампаний с точки зрения формируемого образа потребительских предпочтений.
• Попытайтесь определить и объяснить ведущие потребительские стили в вашей семье, среди ваших соседей, в профессиональном окружении.
|
|
• Вспомните, сколько раз вы меняли свои потребительские предпочтения, с чем каждый раз это было связано?
Тема 5. Бунтари и мятежники. Теории субкультуры. Культура и контркультура
Часть 1. Теории
1. Развитие молодежной культуры, поиск новых критериев объединения
В 50-х гг. в Великобритании термины «молодежная культура» и «тинэйджерская культура» были синонимами. Причем оба этих термина применялись для обозначения контекста молодежной культуры рабочего класса. Считалось, что молодежь среднего класса обладает иными смыслами, в том числе в идее долгосрочной карьеры и жизненных достижений.
Постепенно молодежная культура начинает приобретать идеологические значения. Досуговые ценности и идеалы в рамках существовавшего идеологического дискурса начали рассматриваться наравне с самой реальностью. Однако, несмотря на столь жесткий идеологический дискурс «предписанности» молодежной культуры к рабочему классу, становилось очевидно, что она постепенно привлекала и подростков из среднего класса. К середине 60-х гг. молодежная культура начинает интерпретироваться в терминах молодежной культуры в целом, вне ее предписанности к рабочему классу. Наиболее ярко это проявилось в развитии поп-музыки. Переход молодежной культуры только из рабочего и в контекст жизни среднего класса хорошо заметен по эволюции имиджа популярной английской группы «Битлз». Две их первые долгоиграющие пластинки — это был образ рабочих парней с «закатанными рукавами». Сначала они однозначно воспринимаются молодыми фанами как парни из рабочего класса, однако постепенно они становились серьезнее, официальнее и все больше начинали походить на представителей среднего класса, одетых в «свитера, а не выходные костюмы».
Уже к концу 60-х гг. английские компании, выпускающие музыкальные пластинки с записью молодежной музыки, разделяли музыкальный рынок на поп и рок. Поп-записи все еще продолжали некоторое время играть свою традиционную роль в досуге подростков из рабочей среды, но постепенно именно рок-записи стали, и продаваться лучше, и стоить дороже. Молодежная культура с этих пор начинает, скорее, ассоциироваться с «миром рока», с миром серьезных музыкантов, со студенческой аудиторией, с серьезными фанатами. Молодежная культура все больше и больше начинает означать студенческую культуру. С 1967 г. «Битлз», оставаясь, все еще некоей моделью для английской молодежи, потихоньку были отодвинуты хиппи и «психоделическим андерграундом».
Сначала молодежная культура среднего класса была застенчиво-бунтарской. Но уже в 50-х гг. социологи обратили внимание на то, что в процессе становления фанатами рок-н-ролла дети из среднего класса хотя и медленно, и осторожно, но понемногу уже начали воспринимать те ценности, которые до этого были свойственны детям из более низшего класса — а именно: свойственную им грубость, возбуждение, потакание своим желаниям. Иначе говоря и они встали в культурную оппозицию к своим родителям и их ценностям.
Дети из рабочего класса довольно открыто наслаждались и кичились своим бунтарством, потому что принятие ими модели отклоняющегося поведения означало бунт против недостатка взрослой дисциплины и надзора. Решение их проблем виделось им в установлении равной групповой культуры, в обеспечении общих норм для всех, в преодолении дискриминации. Но молодежная культура 60-х гг. приходит в противоречие с этой наивной верой в возможность уравнивания ценностей, норм и возможностей, все больше и больше начинает строиться на принципе объединения по поводу неприятия этих норм в целом. Именно эти идеи начинают приходить в молодежную культуру как бы одновременно с роком и со студентами, выходцами, прежде всего из среднего класса.
1.1. Студенческие движения и контркультура
В конце 60-х гг. социологи считали, что молодежь среднего класса намного более политична, чем даже девиантные подростки. Правда, уже в конце 70-х гг. этот тезис подвергнут сомнению и критике субкультурные идеологи. Молодежь, как в США, так и в Англии включалась в молодежную культуру как в освобождение «от скучных ожиданий учителей и семей». Это заметно усиливало поколенческий разрыв между ними. К слову сказать, именно в это время в продаже в достаточном изобилии появляются противозачаточные пилюли, которые придавали девушкам еще одну степень свободы в их сексуальных увлечениях. Молодежь в глазах взрослых все больше и больше становилась авангардом общества вседозволенности, разрешения и терпимости.
Два важных политических последствия этого процесса:
1. Молодежь среднего класса, прежде всего студенты, были формально организованы как возрастная группа, у нее было больше формальных форм для самовыражения (студенческие союзы, газеты, представительства). Колледжи были благодатной мишенью и для проведения целенаправленной молодежной политики. Так, например, в 60-е гг. молодежная культура включала в себя студенческие кампании против строгих школьных правил, против дисциплины в колледжах (необходимости обязательных посещений занятий) и, конечно же, против контроля взрослых за досуговой деятельностью молодежи. Однако внимание молодежи вскоре переключилось на более важные объекты, на саму организацию знаний и образовательную власть в целом, студенты стали требовать для себя права влиять на учебные планы и экзамены. Результатом этих требований явились студенческие движения. Эти движения принимали самые разные формы в различных местах, но практически все европейские (и западные страны в целом) имели опыт различных студенческих демонстраций, кампаний и протестов, взбудораживших общество в 60-е гг. Молодежь среднего класса стала в определенном смысле политической совестью, выступая с протестами против прежних видов взрослой активности, в которые они еще не были вовлечены. Часто эти движения принимали антивоенную окраску и превращались в марши протеста (например, против войны во Вьетнаме).
2. В эту молодежную культуру среднего класса вовлекались и более зрелые люди, способные отчетливее выражать свои мысли и чувства, чем это удавалось молодежи из рабочего класса. Отказ остепениться, успокоиться и вести себя «как взрослые люди» все больше и больше принимал форму контркультуры. Молодые люди не просто отвергали существующие культурные нормы и формы, но и начинали практиковать альтернативные способы взросления: игра, а не работа; наркотики, а не спиртное; коммуны, а не женитьба.
Символом контркультуры стали хиппи. Зерном альтернативной политики в 70-х гг. в их культуре стали движения за освобождение женщин, мужчин и животных, борьба за экологию и движение Гринпис. Культура хиппи, развившаяся на улицах и в студенческих кампусах, оказала влияние и на молодежь из рабочего класса. Таким образом, к концу 60-х гг. молодежная культура как бы завершила свой полный цикл: рабочая молодежь оказала влияние на формирование радикальных позиций молодежи среднего класса, а затем поведение молодежи среднего класса сделало более радикальными позиции рабочей молодежи. В 1968 г. в Париже прошли демонстрации протеста, в которых приняли участие, как студенты, так и рабочие, что поставило французское правительство перед лицом кризиса.
1. 2. Политика возраста: является ли молодежь особой группой интересов?
События 1968 г. не только во Франции, но и во всем мире сделали крайне актуальными многие социологические проблемы молодежи.
Является ли молодежь группой, объединяющей людей по интересам? Является ли молодежь носителем образцов поведения и ценностей, которые, с одной стороны, существенно отличают эту группу от взрослых, с другой, предоставляют своим членам важные идеи для их идентификации, выходящей за рамки классовых различий? Стала ли молодежная культура политической силой?
Несомненно, да.
1. Считалось, что молодежь объединяется политически под воздействием экономических причин, в результате расширения возможностей для получения высшего образования – это действительно становилось в то время доступным для все большего числа молодых людей.
2. Считалось также, что все молодые люди, практически вне зависимости от классового происхождения сталкивались с принуждением, давлением на них взрослых по поводу использования наркотиков, шума, который они производили в общественных местах, одежды, которую они носили, музыки, которую они слушали.
3. И, наконец, все молодые люди в большей или в меньшей степени сопротивлялись тому, чтобы из них конструировали легко приспосабливаемых производителей и спокойных потребителей.
Однако и эти аргументы не смогли долго продержаться после того, как начался спад, а потом подъем молодежной безработицы к середине 70-х гг. Систематические социологические исследования подтвердили, что существуют важные культурные различия между молодыми членами разных социальных классов, какими бы ни были их личностные интересы. Короткий момент межклассовой солидарности молодежи в 60-х гг. был связан со специфическими историческими факторами. Вьетнамская война была тем объединяющим фактором, который однозначно повлиял на контр официальные позиции всей молодежи в США.
Также понятно, почему именно в 60-х гг. на фоне относительного экономического процветания у тогдашней молодежи сформировалась система ожиданий, что у них действительно есть возможность повлиять на властные структуры в целом, они даже верили в то, что эти властные структуры могут быть разрушены.
2. Молодежь и теории субкультуры
2.1. Молодежные группы в Англии
Первыми нарушили спокойствие английского населения Тэдди бои в начале 50-х гг. С тех пор английские молодежные субкультуры всегда ассоциировались в общественном сознании с эксцентричными стилями улиц. За Тэдами в 60-х гг. последовали Моды, в 70-х гг. — бритоголовые и панки. Интересно, что молодежные стили изменялись, появлялись новые, но уже появившиеся стили практически не исчезали.
Молодежная идентичность, соответствующая определенной субкультуре, предполагает обязательность соблюдения «правильного» вида — «прикида» (одежда, обувь, стиль прически), а также разделения общих групповых вкусов (музыкальные стили, формы юмора). Соблюдение этих правил невероятно значимо, служит реальным пропуском в субкультуру, не допуская никаких подделок, фальши или попсы. И хотя различные стилевые группы в равной степени нарушают законы «правильного» общества, сами по себе они довольно значимо отличаются друг от друга. Эти отличия могут иногда включать в себя некий ритуальный спор друг с другом (например, модов и рокеров, тэдов и панков). Владельцы магазинов, полиция, учителя сразу же начали использовать своеобразный имидж этих молодых людей (прежде всего наиболее яркие, эпатажные проявления, такие, как, например, девушки с кольцами в носу или мальчики с татуированными головами) для моментального ответного формирования своих взрослых шоковых ценностей. Стержнем этих ценностей всегда была общая боязнь взрослых: куда же идут такие дети? Акцент, как правило, делался на наиболее эксцентричных проявлениях молодежных стилей рабочего класса.
Для социологов важен, прежде всего, вопрос: что значат эти стили? Один из возможных ответов дается с помощью концепции субкультуры.
Согласно словарю, «субкультура — это социальная, этническая или экономическая группа с особым собственным характером в пределах общей культуры общества» (С.Фрис). Именно в таком контексте социологи впервые использовали это понятие для определения культурных образцов поведения и ценностей у различных молодежных меньшинств в пределах плюралистических обществ (одними из первых в этой перспективе были исследованы субкультура мормонов в США и китайская субкультура в Англии).
Важный методологический момент: понятие субкультуры подчеркивает принципиально не-массовый характер своего движения, которое никогда не являлось и вряд ли может стать неким всеобщим увлечением. Субкультура и культурное господство («средствами» одного и того же стиля) – вещи несовместимые. Субкультурный стиль – это реально маленький, обособленный стиль, до которого допускают далеко не всех.
Молодежные группы уже на первый взгляд не полностью вписываются в эту модель, поскольку вся молодежь, придерживающаяся самых различных стилей, все еще продолжает в большей степени зависеть от доминирующих в обществе институтов семьи и школы, социального класса и места работы. Их культурные и жизненные стили не становятся их образом жизни, а остаются в определенной степени чертами их досуговой активности.
Правда, с другой стороны, эти досуговые группы (которые выглядят достаточно уникальным английским феноменом) не поддаются определению в рамках других теорий молодежной культуры. Они «девиантны», но вовсе необязательно «деликвентны». Ведь это вовсе не преступление (в его прямом смысле) выкрасить волосы в зеленый цвет.
Молодежные стили во многом предопределяются коммерческими подростковыми культурами (наиболее очевидное направление коммерциализации молодежной культуры — это поп-музыка), но в прямую от них все-таки не зависят. Трудно себе представить, чтобы стили тэддов, модов, панков или бритоголовых были выдуманы бизнесменами.
Субкультуры имеют противоречивый статус в обществе: с одной стороны, они выглядят вполне подходящими для того, чтобы молодые люди смогли обрести в этих группах чувство своего отличия от общества, вместе, с тем они явно внедрены в общество. Многие социологи развивают субкультурную теорию молодежи для того, чтобы продемонстрировать, что «девиации» молодежи из рабочего класса являются в действительности результатом доминирования идеологизированных культурных структур и образцов. В этом плане невероятно интересна работа нескольких английских социологов »Сопротивление через ритуалы» (см.: раздел «Тексты»). В ней указывается, что главное в субкультурном подходе — это разрушение некоей единой «молодежной культуры» и реконструкция этого понятия через более осторожные формы различных видов молодежных»субкультур».
2.2. Происхождение теории субкультур
Начальная идея - американская теория деликвентности. Пафосом Чикагской школы была попытка представить, скорее, социальные, а не индивидуальные объяснения молодежной преступности. Эмпирическим обоснованием была этнография. Главный аргумент состоит в том, что в своем культурном контексте преступность «нормальна», определена культурными нормами и не является симптомом психологической неполноценности. С этих перспектив могут быть поняты даже самые нерациональные формы преступлений, как, например, вандализм или уличные разборки между группировками. Эти действия могут не приносить никакой материальной выгоды, но работать на статус победителя и престиж в их соотнесении с иерархией ценностей в группировке, сфокусированной на ценностях риска и грубости. Для чикагских социологов молодежная преступность — это форма коллективного поведения, организованного вокруг центральных ценностей данной группы. Следуя их логике, молодежная девиация может быть объяснена в терминах дружбы между подростками внутри молодежных преступных субкультур. Но откуда появились эти субкультурные ценности? Как они были связаны с господствующими ценностями среднего класса США? Американские социологи по-разному отвечали на этот вопрос:
1. Преступность - это результат блокированного доступа к социальным наградам, материальным ценностям (образование, власть и доход) и культурным ценностям (статус и престиж). Субкультуры девиантны не в своих результатах, а в тех смыслах и значениях, которые подростки в них вкладывают (Р.Мертон).
2. Преступники умышленно переворачивают доминирующие в обществе социальные ценности, которые ограничивают их возможности. Делают они это для того, чтобы вписать свои «неудачи» в некий ценностный контекст общепринятых достижений (С. Коен).
3. Преступность - это аспект культуры именно низшего класса, поэтому девиантность проявляется лишь при соотнесении с ценностями среднего класса (А. Миллер).
4. Преступность включает в себя некие «неуместные, несоответствующие выражения», которые разделяются всеми без исключения (в обществе в целом), но существуют как скрытые социальные ценности (А.Матза).
5. Девиация вызывается, провоцируется наклеиванием ярлыка — молодежные группы преступны из-за реакции на них со стороны моральной власти общества (учителей, полиции, социальных работников, медиа) (Г.Беккер).
Каждый из этих аргументов развивался, стремясь преодолеть слабость другого. В рамках субкультурных теорий заботой всех теоретиков было одно — как дополнить эти аргументы и преодолеть их неполноту, как доказать, что наиболее иррациональные стили (бритые головы, рваная одежда) были нормальными и лишь «дразнили» взаимоотношения между этими субкультурами и обществом. Английские теоретики добавили к этим аргументам еще и марксистские перспективы. Американские социологи концентрировали свое внимание на социальном воспроизводстве норм в непосредственном окружении коллективного поведения (подворотня, группировка), на отношениях между девиантными и нормальными ценностями, но вместе с тем они мало внимания уделяли проблеме происхождения этих норм.
2. 3. Молодежь и классовый конфликт
Английские социологи вслед за американскими заключили, что девиантные молодежные субкультуры являются субкультурами рабочего класса. Молодежь из рабочих семей имеет опыт рабочего класса — они учатся в плохом классе плохой школы, оканчивают школу раньше, чтобы найти работу. Но как соотносится этот классовый опыт с выбором субкультурного стиля? Каким образом девиантные субкультуры выражают ценности рабочего класса? Какова связь с родительской культурой? Почему эти стили разделяет лишь меньшинство из их класса? Являются ли тэдди, панки, бритоголовые более, или, наоборот, менее классово сознательными, чем их обычные сверстники? Английские социологи считают, что девиантные стили являются нон-конформистскими, и эта нон-конформность есть «сопротивление через ритуалы». Это не просто жест подростков против родителей, но и конфронтация с властью среднего класса, а следовательно, это уже определенное утверждение их рабочей идентичности.
Бритоголовые банды – это знак того, что «мы» против «них», и этот жест выражается, скорее, в классовых, чем в поколенческих терминах. Молодежь красила волосы в зеленый цвет не потому, что им это просто нравилось, но и для произведения определенного эффекта на людей. Это был мятеж напоказ. Это был не просто бунт против своего социального опыта как представителей рабочего класса, но и против попыток среднего класса ограничить этот опыт.
2.4. Сопротивление при помощи ритуалов
Определение субкультурных стилей через это положение приводит к двум социологическим тезисам:
1. Субкультурный стиль относится к специфическому социальному опыту рабочего класса, а не только к общей для всех подростков заботе о групповой солидарности и их беспокойству о соблюдении моды.
2. Это политический ответ на социальный опыт, который дает их стилистам некоторую власть над ситуацией, над способом противостояния властям.
Новая марксистская криминология прямо связывает преступность с классами через материалистический аргумент. Если у вас нет работы или плохие условия жизни, кража – самый подходящий способ достать денег и добиться престижа. Правда, при этом остается непонятным, чего же достигает подросток своей могиканской стрижкой? И если главное – это классовая позиция, то почему стили меняются, когда не меняются материальные условия? Что значит для молодого человека выбрать, кем быть – бритоголовым или рокером? Проблема выбора между стилями связана в большей степени с символами, а не с материальными условиями жизни. Пытаясь объяснить причины того, почему символическое поведение становится формой сопротивления, ученые обратились к теории ярлыков. Но почему тогда те, кто наклеивал ярлыки, были столь плюралистичны в своих предположениях? Следуя этой теории, выбор форм поведения и стилей превращался в некое соревнование: те, у кого выше статус, наклеивают ярлыки на тех, у кого статус ниже. Как правило, те, кто наклеивает — это люди с социальным статусом и включенные в социальные и правовые институты (полиция, школа, закон, социальное обслуживание) — все они носители буржуазных ценностей.
2.5. Сопротивление и идеология
Именно в отношении к идеологии можно заметить наибольшее расхождение между американским и английским подходами к субкультурной теории в ее применении к объяснению преступности. Оба подхода согласны с тем, что девиантное поведение есть лучшая форма решения молодежных проблем. Майк Брейк считал, что «субкультуры возникают как попытка коллективного решения переживаемых проблем, возникающих из-за существующих противоречий в социальной структуре. Молодежь рабочего класса в современной социальной структуре находится в маргинальной позиции. Они уже сейчас теряют власть, статус и богатство, и они уже знают, что в будущем у них тем более ограничен доступ к этим ценностям» (см. статью М.Брейк в разделе «Тексты»). Молодежная девиация, следовательно, – это способ генерирования альтернативных форм успеха и наград. И все же чтобы объяснить опасность, например, бритоголовых, мы должны объяснять не их материальное положение, а их культурные условия, их способы объяснения мира.
Английский подход отличается тем, что делает возможным анализ молодежных групп не с точки зрения их зарплаты или возможности найти работу, а с точки зрения изменения идей молодежи, форм их досуга и стилей. Скрытая функция субкультуры – решение, пусть и магическое, тех противоречий, которые возникают в родительской культуре. Последовательная смена и преемственность субкультур, которые создают противостояние этой родительской культуре, можно изучать как многочисленные вариации одной центральной темы — противоречия на идеологическом уровне между пуританством традиционного рабочего класса и новой идеологией потребления. Для С. Коена главным было определить конкурирующие системы смысла морали среди молодежи в послевоенный период: рабочий класс акцентировался на важности солидарности рабочих, важности сообщества и семейной жизни, средний класс акцентировался на возможности образования и индивидуальных амбициях, медиа всегда фокусировались на потребительстве.
2.6. Концепция гегемонии
Аргумент сопротивления через ритуалы основывается на понятии гегемонии. Это понятие впервые было предложено итальянским марксистом Антонио Грамши в 20-е гг. Гегемония означает лидерство или доминирование. Цель — уделить внимание роли культурных институтов (церкви, семье, закону, образованию, искусству, медиа) и тому, как посредством них организуется система власти в классовом обществе. Грамши считал, что в капиталистическом обществе буржуазия является правящим классом не только потому, что она контролирует «репрессивные» силы государства и является собственником экономического производства, но также и потому, что она влияет на гражданские институты, на то, каким образом люди организуют свою частную жизнь, на их миропонимание и те способы, с помощью которых они понимают различные ситуации, определяют, что правильно, а что - нет, что можно, а чего — нельзя, что естественно, а что — противоестественно. Гегемон навязывает свою идеологию, свою особую организацию ценностей, веры и символов, а следовательно, и классовый конфликт; он включается в борьбу за идеи так же, как и в борьбу за государственную власть и экономические ресурсы. Из этого следует, что идеологическое сопротивление есть ключевая форма политической активности людей, которые убеждены, что существующее социальное устройство не является необходимым и неизбежным. Девиантные молодежные стили в этой интерпретации действительно выступают реальной угрозой правящему классу, потому что отрицают доминирующие идеи, поэтому-то они и провоцируют панику.
Таким образом, субкультуры — это не просто идеологические (по Коену) конструкты. С их помощью молодые люди стремятся отыграть этот мир, отвоевать для себя культурное пространство в соседстве и в социальных институтах, реальное время для отдыха и досуга, нужное им место на улицах и в подворотнях. Субкультуры помогают молодым выделить и присвоить себе территорию в округе. Они фокусируются вокруг ключевых возможностей социального взаимодействия: выходные дни, диско, путешествия на каникулах, ночной выход в центр и т.д.