Четвертый и, пожалуй, самый значимый момент взросления — это досуг, сфера свободного времени.
Досуг и отдых (свободное время)
Молодежная культура как для ученых-исследователей и взрослых, контролирующих процессы взросления, так и в общественном мнении прежде всего ассоциируется с отдыхом, развлечениями, с тем, как молодежь реализует себя в досуге. Стиль и все его составляющие (а это самые первые приметы досуговой деятельности) — это именно то, что делает молодежь особой социальной группой в глазах окружающих. Поэтому большинство социологов молодежи являются по преимуществу социологами в сфере молодежного досуга.
Однако акцент только на досуге может быть ошибочным. То, как молодые люди проводят свой досуг, во многом зависит от внедосуговых сфер — семейного статуса, образования, класса, гендера. Следовательно, исследуя только досуговые формы молодежной активности, ученые вольно или невольно изучают и социально-экономические предпосылки досуга и его социокультурные последствия.
Акцент, который делают ученые-социологи на досуге, не случаен: именно эта сфера наиболее открыта для наблюдения, это наиболее «являющая себя» сфера молодежного образа жизни, тогда как их семейная и школьная жизнь более скрыты, идеологически и традиционно закамуфлированы. Еще более закрытой оказывается сфера их внутреннего эмоционального опыта. Досуг, разнообразные формы открытой активности — это самый доступный участок для проведения разнообразных полевых исследований.
Немаловажным оказывается и тот факт, что досуг — это поле безмерной свободы разнообразных молодежных культурных форм, это сфера музыки и живописи, рекламы и компьютерной техники. Исследовать проблемы, связанные с этой наиболее яркой стороной молодежной жизни, необычайно заманчиво и просто интересно.
Безответственность и ответственность: механизмы изменения
Второй важный аспект перехода из детства во взрослость связан с понятием «ответственность».
Довольно часто, говоря о молодежи, употребляют понятие «безответственность». Мягко говоря, это не совсем точно. Употреблять этот термин по отношению к молодежи можно только в узко юридическом смысле. При более пристальном взгляде на процесс перехода из детства во взрослость становится очевидным, что молодость — это время, когда молодой человек принимает на себя все новую и новую ответственность. Возможно, что больше никогда в жизни ему не придется брать на себя так много. С психологической точки зрения, именно в этот период подросток учится принимать на себя ответственность за то, что он делает, он учится ощущать вину за содеянное. Процесс принятия и постижения ответственности невероятно сложен, каждый шаг на этом пути дается молодому человеку с невероятным трудом. Именно в этот период молодой человек ответственен как никогда. Постепенно на него начинает ложиться большая ответственность за домашнюю работу (особенно на девочек), за то, как он проводит свое время в школе и вне ее, за получение тех или иных отметок, за продвижение в школьной иерархии, за поведение на вечеринках и в выходные дни, за выбор друзей, за стиль, который он принимает, за успешность обучения и за много другое. В этом смысле любой шаг, даже из бытовой сферы, который связан с принятием решения, очень важен для молодого человека.
Внешне эта новая ответственность является отражением изменений институциональных ролей, сопровождающихся бурным физиолого-сексуальным развитием, интеллектуальным и эмоциональным ростом. От молодых людей уже ждут определенной зрелости, часто рассматривают их как зрелых, ожидая от них зрелых решений и поступков.
Этот период английский ученый Стенли Холл назвал периодом «шторма и натиска», «бури и стресса». Постоянное ощущение своей отдельности, заброшенности; постоянное стремление к соединению с другими и постоянное желание отделиться от других — все эти моменты очень противоречивы, они подчас способны разорвать внутренний мир подростка на части.
Упражнение.
Какого цвета молодость? Попробуйте ее нарисовать. Наверняка многие захотят ее нарисовать в зеленой гамме. Но если провести этот тест дважды – со взрослыми и с самими подростками, то может обнаружиться, что зеленой молодость чаще всего изображают взрослые, сами же подростки или молодые люди предпочтут более темные и не столь однозначные цвета. Найдутся и такие, которые нарисуют молодость коричневой или даже серой.
«Зрелость» — понятие более определяемое, чем юность. Понятие «зрелость», видимо, противоположно понятию «юность», хотя и с определенными ограничениями. В русском языке они практически не сопоставимы потому, что понятие «юность» у нас дополнительно окрашено в романтические тона: юноша, юношество. В английском языке «juvenile«употребляется чисто в психологическом смысле и в этом измерении более точно коррелирует с понятием «зрелость». В русском языке понятие «юность», «юношеский» более принято сопоставлять с понятием «старость».
Зрелость легче определяется потому, что она непосредственно связана с понятием закона. Зрелый человек — это тот человек, который способен нести перед другими ответственность за совершенный им поступок.
В соответствии с законами, границы понятий определяются намного проще. Для закона термины ответственности являются ключевыми при определении параметров мира взрослых — люди считаются взрослыми, если они, в глазах закона, способны нести ответственность за свои действия. Они считаются вполне зрелыми для того, чтобы нести ответственность отдельно от других. Запутанность в определении этого понятия начинается тогда, когда определенный вид ответственности связывают со специфическим возрастом. Существует один контекст понятия ответственности для юношеского возраста и другой – для взрослого. Молодежь чувствует эту разницу и резко реагирует как на завышенные требования к их личной ответственности, так и на отказ взрослых воспринимать молодежь как взрослых. Получается дисбаланс между частью, описывающей обязанности (соответствующие необходимой мере ответственности), и частью, описывающей права. Подросток должен хорошо учиться, стремиться к традиционным ступеням успеха, поддерживать семейные традиции и ценности, соблюдать социальные предписания. Возникает закономерный вопрос: предоставляет ли мир взрослых соответствующее, равное для всех участников пространство для реализации всех этих обязанностей?
Существует несколько спорных векторов в определении уровня ответственности подростка, переживающего стадии роста. Так, например, в каком именно возрасте молодые люди могут легально, открыто:
Покидать дом Оставлять школу
Покупать сигареты Покупать алкогольные напитки
Водить мотоцикл Водить машину
Жениться Голосовать
Вступать в гетеро- и/или гомосексуальные связи
Закон регулирует все эти и многие другие виды активности на основании представлений о мере зрелости, необходимой для принятия осознанного решения или совершения осознанного выбора, утверждает очевидные различия между взрослой и юношеской ответственностью. Благодаря этому, молодость частично имеет некие легальные, общепринятые определения. Когда меняется закон — например, изменение возраста окончания школы, снижение возраста голосования – все это сказывается на понимании молодости.
Однако закон лишь определяет тот момент, когда мы становимся, способны к тем или иным действиям, опираясь на биологический возраст как наилучший критерий измерения. Но закон не может принудить (заставить) реально принять на себя ответственность взрослого человека. Большинство людей женятся или выходят замуж вовсе не тогда, когда это официально разрешено законом, а намного позже. Всегда существует интервал между легальными и социальными (и культурными) определениями взрослости. Этот интервал может простираться в сторону увеличения реального возраста зрелости и ответственности — как правило, это происходит вне специального контроля и говорит о «естественном» пути социализации. Этот интервал может простираться в сторону снижения возраста зрелости – и тогда это квалифицируется законом как нарушение, за которое подросток ответственности не несет.
Специальное определение границы соответствия меры ответственности и содеянного, как правило, происходит в спорных ситуациях — отвечает или не отвечает человек за свои поступки. Однако следует признать, что это все-таки предельно формальное определение молодости, поскольку главным критерием меры ответственности является зрелость личности. Это понятие выходит далеко за пределы буквы закона. В каких терминах может закон описать меру ответственности подростка за самого себя перед собой, за свое будущее, за свою свободу? И когда подростки или молодежь говорит чему-то «НЕТ», протестует против навязываемой ей социальной ответственности, может быть, это и есть самый высокий показатель ее ответственности?
Выводы:
Помимо такого измерения перехода подростка во взрослый статус, как движение от зависимости к независимости, не менее важно движение от безответственности к ответственности за принятие решений и совершаемые выборы.
Однако дальше констатации этого факта продвинуться очень сложно, поскольку критерии определения меры и уровня ответственности невероятно различны.
Наиболее общепринятым критерием определения ответственности молодого человека является мера его зрелости. Однако само понятие зрелость также достаточно расплывчато.
Зрелость может быть физиологической (завершение формирования основных физиологических функций организма, его переход «на работу» во взрослом «режиме»); сексуальной (завершение формирования вторичных половых признаков и развитая способность к деторождению плюс физиолого-психологическая адекватность восприятия сексуальных отношений); психологической (завершение формирования основных констант психологического «Я» индивида, завершение в основном процессов психологической самоидентификации по всем необходимым для адекватного восприятия мира параметрам); социальной, (определяемой прежде всего с помощью законодательства); идеологической (в основном произвольно формируемые идеальные конструкты, как, например, «политическая зрелость» времен строительства социализма, когда это понятие могли применить и к октябренку); духовной и нравственной (процессы практически бесконечные, и определить границы или признаки их завершения просто невозможно). Наверняка есть и другие формы зрелости.
Главной проблемой для социологии молодежи является исследование балансов ответственности молодежи за свои поступки и прав на принятие этой ответственности, которые признаются в разных социально-культурных условиях по-разному, исследование смысла молодежных бунтов и противостояний с точки зрения именно этого фактора.
Молодость и социальные различия
Общие для всех молодых людей проблемы зависимости в семье, школе и на работе могут быть рассмотрены в равной степени как ответственные, так и безответственные.
Первое и самое существенное различие между молодыми людьми — это гендерные различия. Растущие мальчики и девочки проявляют себя в разных формах активности, оказываются в разной степени подверженными влиянию тех или иных аспектов социализации. Это не просто результат сексуальных различий, но и следствие принятия различных ролей в родительской семье. До тех пор пока взрослые мужчины и женщины не равны (в смысле возможности получения работы, например), женщина всегда будет оставаться в некотором смысле зависимой от мужчины, и это не может не сказываться на продвижении девочки по пути независимости.
Второе очевидное различие между молодыми людьми — это социальные классы, из которых они вышли. Смысл этого различия связан с социальным опытом человека, полученным им в школе и на работе. 16-летние выпускники школы из рабочей среды, ищущие рабочие места после окончания школы, «молоды» иначе, чем их сверстники, готовые продолжать обучение и поступать в университеты. Эти различия лежат не только в каждодневном социальном опыте, но и в ожиданиях молодых людей относительно их будущего — молодежь не может игнорировать структуру власти в обществе.
Не менее важны и другие социальные различия – расовые, этнические и региональные (особенно в России). В этом смысле трудно переоценить роль урбанизации и процессов изменения деревенской жизни.
Выводы:
Даже простого перечисления этих социальных различий достаточно для того, чтобы понять, что говорить о некоей единой молодежной культуре просто невозможно. Молодежь не просто разная, она значимо разная. Измерения этой разности будут зависеть от основания, критерия выделения той или иной молодежной культуры. Именно поэтому корректней будет употреблять термин не «молодежная культура», а «молодежные культуры».
Каждому из названных критериев социальных различий между молодежными культурами будут посвящены или отдельные лекции, или, по крайней мере, разделы.
Опыт поколения
Термин «поколение» значим для изучения молодежных культур (термин впервые использован социологом Манхеймом). С помощью этого понятия выделяются социальные группы, которые рождаются в определенный исторический момент и вырастают в определенное историческое время. Вследствие этого они делят схожий опыт с другими членами своей возрастной группы. Война — наиболее часто называемый опыт, который может связать одно поколение в единое целое. Однако на опыт поколения и его выделение из других в неменьшей степени могут влиять экономика (периоды спада и подъема), политика и идеология («Ваше поколение будет жить при коммунизме»), культура (поколение русского серебряного века или «потерянное» послевоенное поколение в Германии), всплески роста национального самосознания и религиозного национализма и многое другое. Разный исторический опыт приводит к формированию разных ожиданий относительно того, как должно общество работать и жить, к чему стремиться, кому и во что верить. Эти различия в установках могут привести к социальным конфликтам или к «разрыву между поколениями».
Несмотря на очевидную метафоричность и образность этого понятия, его познавательную ценность, злоупотребление этим подходом может привести к определенной нивелировке других, не менее значимых различий. Это понятие, скорее, применимо в виде признания некоей общей направленности процесса изменения. Данный подход может привести к формированию узкого дискурса, некоей господствующей парадигмы в определении всех молодых как чего-то целого. Возможно, что деидеологизация этого понятия позволит использовать его более плодотворно.
Существует еще один вектор измерения пространства молодости — это понятие «юность». Его ввел в научный обиход американский педагог-психолог С. Холл в начале этого столетия, используя для описания эмоциональных проблем молодежи, с которыми она сталкивается, уходя из дома. Он определил этот возрастной период как время «шторма и стресса». Основная идея его подхода заключается в следующем: напряженность между биологическими и социальными аспектами роста возникает в силу того, что физическая готовность к сексуальной активности или поступлению на работу возникает за несколько лет до социального «разрешения» на эти действия. Поэтому одной из важнейших функций молодежной культуры является помощь в разрешении этих проблем.
Вопросы к семинарскому занятию:
Понятия «молодежь», «молодость», «возраст». Качество молодого возраста: значимые параметры определения.
Молодость — состояние между двумя переходами.
Движение (переход) от зависимости к независимости: семья, школа, работа. Движение от безответственности к ответственности, социально-культурные параметры определения зрелости.
Молодость и социальные различия: гендер, класс, этнос. Понятие «юность».
Примерные темы для написания рефератов (эссе) по теме:
Школа и антишкола (или сколько школ в школе).
Школьные роли и понятие успеха в различных социокультурных контекстах. Насколько быстро происходит их изменение и от каких факторов это зависит.
Социально-культурный смысл понятия «конец молодости (детства)». Определение границ.
Формальные и неформальные школьные иерархии. Специфика формирования школьных солидарностей. Механизм выстраивания и перевертывания. Роль учителя в поддержании формальных школьных структур и социальные ответы школьников: типы социальных реакций и роли. Учителя глазами школьников и школьники глазами учителей: значимые корреляции.
Понятие зрелости сквозь культурный контекст, влияние идеологических и политических предпосылкок.
Роль семьи и отношение к семье как значимый символ взросления. Роль семейных отношений в формировании половой, возрастной, этнической и гендерной идентификации подростков.
Определение молодежи (или состояния молодости) и ее сущности (ценности, нормы, идеалы) в советской и постсоветской научных традициях.
Значение образа взрослого для формирования личности подростка. Лики этого образа: родители — учителя — друзья — кумиры — «взрослый мир» и др.
Семья — школа — работа — досуг: векторы движения от зависимости к независимости. Современный российский контекст.
Теория поколений и поколенческого разрыва. Критический анализ.
Задания для наблюдения или мини-исследований:
Проведите контент-анализ текстов школьных (комсомольских) песен времен застоя и современных. Выявите наиболее значимые коды «школьной идеологии».
Проведите серию интервью с учителями для выявления существующих конструктов «нормальных» и «ненормальных» школьников; что здесь является определяющим для учителя? Кто уходит после 9-го класса и почему? Какие были раньше причины и какие сейчас?
Проанализируйте рекламную кампанию, обращенную к молодежной аудитории (по выбору — например, «Стиморол» или «Марс»). Попытайтесь обнаружить смешанную символику.
Мини-исследование (самонаблюдение) по выбору:
Напишите сочинение (эссе) на тему «Легко ли быть молодым?».
Опишите свое наиболее яркое школьное воспоминание.
Опишите формальные стороны роли школьника. В чем отличие роли школьника от роли школьницы?
В чем различие понятия «зрелость» для вас и ваших родителей?
Опишите на основании своих школьных воспоминаний представления о ценности «успеха» и «путях его достижения».
Тема 2. Часть 2. Классовый, гендерный и расовый подходы
С середины 60-х гг. на Западе начинают развиваться разные подходы к исследованию молодежной культуры, подвергшие серьезной критике все предыдущие концепции и, прежде всего, функциональные.
1. Классовый подход: «сопротивление через ритуалы»
Этот подход основывался на новом понимании классового подхода. Предпосылки для классового подхода уже существовали. Так, например, при изучении группировок (Чикагская школа) исследователи открыли определенную зависимость подобного социального выбора от недостаточного социального статуса у рабочей молодежи, что, естественно, было обусловлено их социальным происхождением. Важную роль в формировании этих взглядов сыграло также и обострение классовой борьбы в Западной Европе с середины 60-х гг., которое привело к так называемой «революции 68 года» — знаменитым студенческим выступлениям во Франции и в других странах Европы. За ней последовал мощный экономический кризис начала 70-х гг., серьезно повлиявший на эволюции молодежных культур на Западе.
Классовый подход сформировался у английских социологов, стремившихся к критике концепции общества «всеобщего благополучия», и у американских социологов, исследовавших девиантное поведение подростков (в среде рабочей молодежи). Работы двух социологов: Дэвида Доунса и Пола Уиллиса сыграли самую решающую роль в развитии основ этого «нового» классового подхода. Доунс исследовал различные девиантное субкультуры в Лондоне. Одним из результатов его работы было доказательство того, что дело не в том, что у подростков существует излишек средств и свободного времени (то, что им давало благополучное общество), и не в том, что девиантное поведение передавалось от одного поколения к другому через гены или посредством включенности в криминогенные структуры. Он полагал, что причины находятся в системе образования, которая не учитывает интересы и способности средних и слабых учеников из рабочего класса.
Средние ученики как понятие употребляется им, скорее, не в контексте способностей ребят, а в смысле наличия у них реальных культурных ресурсов. В результате такие дети отвергались (отчуждались) и от образования и, соответственно, от сферы труда, поскольку их стартовые позиции оказывались намного беднее. Таким образом, не существовало проблемы досуга самой по себе: если бы в обществе были разрешены проблемы школы и работы, была бы решена и проблема свободного времени.
Пол Уиллис проводил углубленное исследование образа жизни группы молодых ребят-одноклассников в одной английской средней школе. В своем исследовании он подтвердил догадки Доунса о том, что средне- и слабоспособные ребята из рабочей среды серьезно отходят от ценностей школы, (то есть от ориентаций на достижение в рамках общепринятых в школе ценностей — таких, как хорошая учеба, послушание, оценка со стороны учителя и т.д.), просто потому, что школьные занятия представляются им абсолютно бессмысленными (тут сыграло роль и их представление о будущем, в котором не было места формируемым школой навыкам). Они создали между собой свой собственный мир, который состоял из «других» ценностей: умений «прикалываться», «прогуливать», «наезжать на отличников» (их звали «ear’oles»). На самом же деле, их сообщество оставалось очень замкнутым. Уходя от ценностей, которые казались им чужими, они сами обрекали себя на ту же подчиненность, которая была у их родителей, поскольку без образования они в будущем могли рассчитывать только на малоквалифицированную работу.
Понятие «символического потребления»
Для описания «значений» одежды как символа использовалась теория Леви-Стросса, имевшая в качестве одного из предположений допущение, что, надевая что-либо (одежду, украшения, употребляя различную косметику), молодые люди могли не просто отражать значения, уже существующие у этих предметов, но и присваивать этим символам свое значение (подрывать существующие смыслы).
Расшифровка стиля Тэдди боев (стиляг) 50-х гг., например, основывалась на предположении о том, что эти ребята из рабочего класса были исключены из всех способов социального продвижения. Надевая костюмы элитарного стиля, они достигали этого продвижения на символическом уровне. Для того, чтобы понять смысл этого феномена, нужно обратиться к английской моде. Костюм, который надевали «тэды», назывался «Edwardian suit» (по имени короля Эдварда, во времена которого он был моден). Именно этот костюм стал опять модным в 50-е гг., когда элитарные модельеры Лондона возродили этот стиль и начали продавать подобные вещи людям из высшего класса.
В 1953 г. этот стиль уже восприняли ребята из рабочего класса, стремясь с его помощью символически продвинуться от самого низкого до самого высокого социального уровня.
Отношение между субкультурным стилем и группой нередко называется «гомологичным», т.е. таким, когда субкультурная группа сама создает себя. Это понятие, таким образом, отражает наиболее фундаментальные субкультурные ценности группы. В этом еще одно отличие классового подхода от функционального: в последнем стиль понимался лишь как внешняя, поверхностная атрибутика субкультурности.
Интересным с этой точки зрения является стиль скинхедов (бритоголовых). Они носят тяжелые рабочие ботинки, джинсы с подтяжками и стригут головы наголо. По мнению Фила Кохена, этот стиль отражал именно те ценности, которые были очень важны для этой группы: сильный мужской дух, шовинизм, пуританство и рабочий коллективизм. Почему именно эти ценности стали центральными? Бирмингемская школа культурных исследований преподполагает, что материальные предпосылки возникновения субкультуры скинхедов обнаруживаются в относительном ухудшении положения рабочего класса во второй половине 60-х гг. Этот упадок особенно остро чувствовали именно молодые и малоквалифицированные рабочие. Чтобы как-то примириться с новым положением, одни молодые выбирали «продвигающую» субкультурную стратегию (как «тэды» или «моды»), а другие, наоборот, выбирали «естественную» их положению субкультурную форму, которая представлялась им ближе к настоящей рабочей культуре. К последним как раз и относились скинхеды. Они собирались по территориальному признаку, проявляя крайнюю агрессивность по отношению к тем, кого они обвиняли в распаде рабочей общины и забвении ее ценностей. Чаще всего их агрессия была направлена против иммигрантов и негров, скинхеды часто нападали на них и жестоко их избивали. Знаменитая любовь скинхедов к футболу также объясняется проявлением их мужского духа, особенно это находило (и отчасти находит) свое воплощение в постоянных драках после матчей.
2. Гендерный подход
Уже в 70-х гг. работы Бирмингемской школы начали подвергаться критике. Спрашивалось, в частности: почему все субкультурные формирования изучаются, во-первых, принципиально как мужские и, во-вторых, – мужчинами? Вопрос был очень важный, так как Бирмингемская школа славилась тем, что занималась действительно настоящей жизнью молодых людей. В результате же оказалось, что жизненные истории, которые исследовались учеными, могли быть отнесены лишь к одной (мужской) «половине» молодежи, следовательно, только на анализе субкультурных форм этой «половины» и были построены все их теории.
Причины отсутствия девушек в субкультурных исследованиях самые разные. Исследователей мало интересовала жизнь девушек; в некоторых субкультурных формированиях, например, уличных бандах, позиции девушек были по преимуществу периферийными; частично субкультурная жизнь девушек была выражена через другие формы. А. МакРобби и Д. Гарбер назвали некоторые чисто женские подростковые субкультурные формирования «bedroom culture» (культура спальни), потому что ее нельзя было обнаружить или найти на улицах, там, где «тусовались» рокеры, моды или скинхеды, а лишь в чисто «женских местах», т.е. дома, а еще, точнее, в спальнях. В своей спальне девушки собирались с близкими подружками и фантазировали о своем будущем, о будущих романах с мужчинами с помощью пересказов друг другу историй о любимых рок-звездах, актерах, писателях, журналистах и т.д.
Даже само понятие «субкультура» — это чисто мужской термин, и оно было подвергнуто самой жесткой критике. У девушек существует своя субкультурная жизнь, имеющая специфические отличия от мужской.
Анализ субкультурных теорий показал, что когда ученые начали уделять внимание девушкам, то их субкультурное участие рассматривалось не просто как девиантное, а как сексуально отклоняющееся поведение. Последнее понималось, конечно же, как нравственно тяжкая форма в сравнении с субкультурными девиациями мальчиков. «Испорченная» девушка рассматривалась как испорченная «навсегда».
Барбара Худсон утверждала, что это произошло потому, что молодежные теории, описывающие период юности как время «бури и натиска», основывались на мужском подходе. Подросток рассматривался как человек в том возрасте, когда ему необходимо попробовать свои силы, когда ему нужно «гулять» до тех пор, пока он не найдет себя и не станет взрослым, когда придет время «восстать» против родителей и учителей. Но подобная форма поведения понималась как необходимая только для мальчиков, о которых говорили, что они обязательно «перерастут» этот период, а то, что происходит с ними сейчас, — это нормально и не смертельно. Если же девушки начинали вести себя подобным образом, то их поведение вызывало намного более строгую реакцию, поскольку они тем самым подрывали не только нормы подчинения детей взрослым, но еще и женщин — мужчинам. Ведь женщины по определению должны быть пассивными, послушными, спокойными и подчиненными. Возникли моральные паники по поводу поведения молодых девушек. Особенно это было заметно в дискурсах об «одиноких или молодых матерях».
3. Расовый подход
В медицинской и психологической литературе о молодежи уже давно существовали работы, в которых ученые стремились доказать, что отклоняющееся поведение передается биологически и что есть некоторые расы (например, чернокожие), которые больше склоны к девиациям, чем другие. К середине 70-х гг. стало ясно, что в целом идея девиантности построена на представлениях о нормах, как нормах белого среднего класса, и поэтому всякое другое поведение рассматривалось как отклоняющееся. Особое подозрение общество испытывало по отношению к такой черной молодежной субкультуре, как «Растафарианз», которая сформировалась на основе одного музыкального стиля и политических взглядов молодых черных. Но уже к концу 70-х гг. стало очевидно, что вся молодежная культура на Западе развивается на основе взаимодействия африканских, азиатских и новоевропейских культурных влияний. Работы таких ученых, как П. Гилрой, показали, как происходил этот положительный культурный обмен.