«Надо вооружаться», – твердо решила я на следующий день после стычки в ресторане.
Справилась у Гаруна, как тут насчет торговли оружием?
Парень как раз показывал явившейся с утра пораньше бригаде мастеров, что и где они должны подлатать.
Я критически осмотрела работников. Интересно, куда смотрел студент, нанимая эту шайку‑лейку? Орк с огромным ящиком инструментов на плече, оливковый гоблин среднего возраста с ушами‑локаторами и мало чем уступающий им обоим темнокожий («негр», как его сразу окрестила про себя я). Подозрительные какие‑то.
Оно бы годилось хозяйке отеля поучаствовать в столь важном деле, как наем мастеров, но заботы о личной безопасности взяли верх над заботами о частной собственности. Ладно, пусть начинают работу, а там увидим. Все равно пока других нет.
Итак, что там с оружием?
«Здесь почти каждый его имеет, – ответил студент, с помощью какой‑то волшбы уже успевший избавиться от синяков и ссадин. – «Как память прошлых тяжких лет», пользуясь словами местной знаменитости Надиры Рани, застуканной недавно полицией на месте преступления (танцовщица и певица ухлопала какого‑то проходимца, пытавшегося ее, якобы, изнасиловать, и была тут же оправдана местным кади). Даже у простого пастуха или поденщика и то или нож за поясом, или уж при полной бедности – дубина на плече».
И хотя Ахтиар в плане преступности стал безопасным (ну, почти безопасным, если судить по происшествию с мистрис Рани) уже больше десятка лет, но опыт поколений никуда не денешь.
– Вот и чудненько! – хищно облизнулась я. – Где тут поблизости приличный ружейный магазин?
Мажонок назвал адрес и тут же вызвался сопровождать меня.
– Нет уж, – наотрез отказалась, – я, в конце концов, взрослый человек. – Присмотри‑ка тут лучше за нашими мастерами, чтоб не перемудрили с ремонтом, а я быстренько…
…До оружейного магазина мне удалось добраться и впрямь относительно быстро.
Приземистое, но солидное здание с мощной дубовой дверью, над которой красовалась вывеска: пистолет и меч, перекрещенные на щите.
Вывеска лаконично гласила: «Оружейный магазинъ «Арсеналъ».
Тихо звякнул колокольчик, извещая хозяина о прибытии нового покупателя.
Осмотревшись, я пришла к выводу, что попала туда, куда надо, хотя, наверняка, придется расстаться с изрядным количеством звонкой монеты.
Но здесь, по крайней мере, за твои деньги не всучат какое‑нибудь ржавое старье. Видно, что хозяин всеми силами пытался придать своей торговле этакий столичный шик – вся мебель красного дерева, старательно начищенные окантовки витрин блестят позолотой. На стенах в стойках из того же красного дерева поблескивают золотом роскошных гравировок богато украшенные ружья. В витринах изящные кинжалы, мечи и сабли. Всякий сюда входящий видит, что торговля тут рассчитана на людей богатых и респектабельных, ценящих красоту и роскошь. Даже продавец, важный и преисполненный собственного достоинства, был под стать богатому убранству магазина и ничем не напоминал местных шустрых продавцов и приказчиков из мелких лавочек: не суетился, держал себя спокойно и уверенно.
«Эге», – изрядно удивилась я. Ибо продавцом тут состоял, судя по виду, типичный эльф. Не будучи большой поклонницей фэнтези, все же я смутно помнила, что, согласно земным представлениям, оружием положено торговать людям, в крайнем случае гномам. Но вот на тебе, эльф! Светлый эльф собственной персоной! Я их не так уж часто встречала на улицах Ахтиара, но знала, как они выглядят.
Худощавого изящного сложения, ростом почти с меня с моими метром пятьдесят восемь. Лисьи острые уши и серебристые волосы, отливающие кое‑где чернью – значит не так молод – у эльфов, что дроу, что светлых, волосы с годами темнеют. Ко всему этому прилагались настоящие эльфийские глаза оттенка майской листвы, и нос… Мдя, вот нос у него был вздернутый, крупный и курносый – неуместный до смешного на таком лице и явственно выдающий людскую кровь какого‑то предка. Может, потому и пошел торговать оружием?
Продавец перехватил мой взгляд, как показалось, с осуждением – я даже чуть испугалась – черт знает что тут за порядки в этом смысле, еще привлечет за попытку оскорбления по национально‑расовому признаку или форме ушей?
– Добро пожаловать, скьява‑ханум! – радушно улыбнулся продавец. – Чем может помочь чародейке скромный торговец средствами уничтожения себе подобных Фархад Картофиэль?
– А зачем, по‑вашему, ханум могла прийти в оружейную лавку? – улыбнулась я. – Не за духами и пирожными, надо полагать.
Однако же дожили, всякий эльф определяет с первого взгляда, кто я!
– Понятно, – протянул сын двух народов. – Ханум желает приобрести оружие? В таком случае позволю себе предложить вам отличный орочий ятаган! Семь сотен лет, а как новенький.
Он извлек из‑под прилавка бархатный футляр с метр длиной.
– Прошу, – распахнул футляр, внутри которого на синем бархате устроился изогнутый клинок вороненой стали длиной чуть более полуметра с рукоятью из янтарных пластинок и широким лезвием. Толщина лезвия была в половину моего мизинца, а вес – с килограмм. Как и положено орочьему ятагану – со зловещими изломанными рунами на темном струйчатом металле и тусклым багряным камнем в эфесе.
– По‑моему, это воистину великолепный клинок! Ну что скажете? Всего каких‑то двести‑триста…
Я в орочьих ятаганах никогда не разбиралась, как, собственно, и в обычных мечах – «бастарда» от «клеймора» бы не отличила, хотя пару раз была на реконструкторских фестивалях. Но с другой стороны, не показывать же невежество? Мало ли, может здешнему человеку неприлично ничего не соображать в ятаганах?
Ну, рискнем…
– Обижаете, почтенный! – передернула я плечами. – Само собой, меч ни с какой стороны не древний, хотя сталь хорошая, ручная работа, не штамповка какая‑то. Камень – стекляшка крашеная и золото трехсотой пробы (уж в этом‑то я соображала), а вот сталь хорошая. Какого мастера изделие… Этого… как бишь его… – я прищелкнула пальцами, словно пытаясь преодолеть забывчивость.
– Э‑э‑э, ну, вообще‑то, Дидубула, если быть честным… – жалко улыбнулся продавец.
Но тут же справился с собой.
– Тысяча извинений! Я не распознал подлинного знатока. Но я, право же, в затруднении. Какое оружие вам нужно и для какой цели? Будете ли вы брать его в опасные поездки? Собираетесь ли в морское путешествие, опасаетесь пиратских судов? На этот случай есть чего предложить.
«У них что, и торпеду можно прикупить, что ли?» – ожила во мне на миг скандальная журналистка, готовая душу заложить за качественную сенсацию.
– Или вам нужно оборонять дом от незваных гостей?
– Последнее, пожалуй, ближе к истине, – кивнула я и тут же подумала про себя: «Оборона гостиницы от гостей, конечно, звучит креативно…»
– Тогда, – произнес Картофиэль, – как раз недавно моя фирма приобрела… по случаю неплохие двуствольные штурмовые винтовки производства Швицкой подгорной конфедерации. Точность боя прямо‑таки изумительная. На расстоянии трехсот шагов безо всякого оптического прицела можно попасть без промаха в муху. Это не совсем законно, но, тем не менее… – он выразительно щелкнул пальцами.
– Ну, что вы, я же не на войну собралась, – я изобразила самую очаровательную улыбку, на какую была способна. – Мне бы чего‑нибудь такого… гражданского.
– О, не извольте беспокоиться, госпожа, новейшие модели! Гражданское и полицейское оружие. Извольте посмотреть, – он подвел меня к витрине. – Особо рекомендую вот эту линейку эспиньолей! Чего греха таить, у нас на дорогах нет‑нет, да пошаливают, и лучше нету такой вот штуки!
Я вспомнила, что такое эти «эспиньоли»: в один ствол помещалось несколько зарядов, которые затем один за другим воспламенялись. Вэк, а откуда я это знаю?
– Есть однокурковые, – лекторским тоном продолжал эльф, – с передвижным замком и капсюлями, закрывающимися сдвижными крышками – старые армейские «молнии». Вот логрийский «Дракон» – с двенадцатью ударниками. Последовательно взводите их, ставите на предохранитель, а потом жмете на кнопку у каждого. Вещь громоздкая, но надежная. Вот «Кентавр» – в нем движется не замок, а ствол с помощью винтовой резьбы. А вот изделие мастеров Кем’ета, «Двурогий Змей», с двумя переворачивающимися стволами – один над другим. – Обратите внимание, оба ствола заряжаются специальным патроном, в котором заряды упакованы в гильзу и разделены огнеупорными пыжами. Внутри гильзы пропитанный селитрой шнур, который поджигается с верхнего конца одним нажатием спускового крючка, после чего и все пули вылетают одна за другой – все шестнадцать. Такая очередь может скосить сразу всю шайку. А если кто‑то уцелел, можно разрядить по ним второй ствол! Вот так – пиф‑паф и ой‑ля‑ля! – непринужденно рассмеялся продавец. – Двойная зарядная камора крепится простым надежным замком. Вот «Флейта Давдора» – столетней давности модель, а все еще делают. Секционная схема, видите, секции боевой каморы соединяются на резьбе, а заряженный ствол вставляется в медный кожух. Конечно, перезарядка слегка затянута, нужно развинтить камору и зарядить в каждую свой патрончик, но зато проста и легко может быть освоена даже дамой.
При этих словах я невольно нахмурилась.
– О, – тут же спохватился продавец, – десять тысяч извинений! Я забыл, что ханум, видимо, знакома с оружием не хуже ее ничтожного слуги!
– Нет, это слишком… помпезно для… моего дела, – вынесла я вердикт. – Кстати, а нет ли чего с Земли? Говорят, там неплохое оружие делают… Ну, там этот … «калаш», «кольт».
Признаться, я загорелась надеждой, что смогу купить тут какого‑нибудь родного «Макарова» или «Стечкина», на худой конец, что‑либо американского или хоть китайского производства.
– Да вы что?!! – изумился эльф. – Это же оружие из закрытых миров! Вы еще, прости Богиня, бластер попросите!..
О, как забилось мое сердце при звуках невесть откуда знакомого слова!
– Запрещено статьей 2345‑бис «Уложения о преступлениях и искуплениях» Кырыма в части, подтвержденной ханским фирманом. У нас же не магазин «Все для разбойников»…
– Разумеется, разумеется, – торопливо закивала я. – Ну, тогда мне бы чего‑нибудь такого, карманного, так сказать, формата…
– Ну, – улыбнулся полуэльф, – это как раз просто.
Он сунул руку под прилавок и вытащил оттуда изящный алюминиевый кейс вполне земного вида. Внутри в гнездах синего бархата уютно устроились изящные разнообразные пистолеты.
– Вот, – он ткнул в нечто миниатюрное, напоминавшее пудреницу с монограммой выложенной бриллиантовой пылью. – Это дамский диллинджер фирмы «Нимфа». Скажу прямо, я не в восторге от этой фирмы, разве ж «Нимфа» дает настоящий товар? Видите, какой маленький калибр. Чтобы пули имели нормальный вес, их пришлось сделать золотыми.
– Так ведь дорого…
– Недешево. Пять бешликов штука. Но с другой стороны, если надо спрятать оружие, скажем, в кружевное белье, лучше «Нимфы» не сыскать. Вот это «Песец», – изящный, как у музыканта, палец эльфа ткнул в нечто довольно массивное, с изображением пушистой северной лисички. – Работа Нурманнской оружейной корпорации. Он, наоборот, крупнокалиберный. Зарядов мало, пять, но снаряжается разрывными пулями, и при этом – исключительная кучность. Ну и вот наш кырымский «шершень». Десять зарядов, возможность выпустить их по очереди или одновременно, отличный магический запал… К тому же удобный, легкий, и главное – его можно спрятать под одеждой без проблем.
Я внимательно изучала пистолетик. Короткие стволы один над другим – все десять, наподобие маленького органчика, рукоять‑кастет, надевающаяся на руку, и гашетка под большой палец. Никаких излишеств, хромированная сталь и дубовые щечки накладок. Раз‑другой примерилась, как бы выхватывая его из кармана, проверила наводку по чучелу в старых изрубленных доспехах, украшавшему собой угол оружейной лавки. Прикинула так и этак… С одной стороны, заряжается он через дуло, а тем более многоствольник долго заряжать, с другой – десяток выстрелов в компактном оружии, которое можно легко спрятать в карман.
Странно все же: как только я взялась за оружие, словно откуда‑то извне пришла сноровка в обращении с ним, а еще – некое узнавание, словно все это я проделывала не впервые. Хотя с чего бы? В моей журналистской практике обращаться с огнестрельным оружием не доводилось.
Перворожденный понимающе смотрел на мою возню с пистолетом, видать, оценил знатока.
– Вижу, вы не новичок, ханум, хотя и не могу понять, у кого и где вы учились этому, – вдруг негромко сказал эльф. – В таком случае предложу вам одну вещицу…
Он, как водится у жуликоватых торговцев, с натугой достал из‑под прилавка блестящий сталью и полированным черным деревом агрегат, напоминающий гибрид мясорубки, шарманки и кофемолки, и с усилием взгромоздил на полированный мрамор. На меня угрюмо уставилось с полдюжины расположенных по кругу стволов.
– Вот, изделие еще времен старой республики, но ни разу не стреляло, взято на недавно откопанном складе бывшей Кафской военно‑морской базы, засыпанном при взрыве артпогребов, ну, помните, наверное, все эти несчастья вокруг Южного Флота? Тогда еще сумасшедший капудан‑паша Саид Урдаган долбанул по берегу главным калибром «Султана аль Джебера»?
«Ого! Экие веселые дела у них тут творились!» – невольно удивилась я.
– Это «Карусель смерти», она же «Веселая вертячка», она же «Тролличья шарманка», – пояснил полуэльф.
Я кивнула.
– Шесть стволов двадцать второго калибра, темп стрельбы полторы тысячи выстрелов в минуту, магазин на триста патронов. Все это приводится в действие заранее взводимой зубчатой передачей пружиной силой сжатия в три тысячи фунтов, – он потрогал торчащую сбоку рукоять, и «шарманка» пару раз прокрутила стволы, заставив меня невольно вздрогнуть.
– Их было сделано не так много и вооружали ими лишь особые гвардейские части из троллей, орков и гномов. Человек если и поднимет ее, то отдача свалит его с ног. Кстати, это гномья работа; наш последний Президент, да упокоят его Богиня и Аллах, хотел, чтобы у его воинов было самое лучшее оружие, и много чего заказал у подгорных жильцов… Правда, оно не спасло ни его, ни республику, – при последних словах лицо торговца как‑то странно изменилось на мгновенье, а старый, почти невидимый шрам на шее вдруг налился кровью.
– Вообще‑то такое оружие вроде как и не положено продавать так просто, но оно достаточно редкое и его нет в списке… – сообщил он чуть погодя, вновь став обычным спокойным эльфом.
– Машинка, конечно, удивительная, – я с интересом разглядывала многоствольное чудище.
Купить, что ли, для потенциального начальника секьюрити? Только вот как на это посмотрит полиция?
– Пока не нужно, но буду иметь в виду! – резюмировала я.
– Ну ладно, – развел руками продавец. – Я, кажется, знаю, чем вам помочь. В сущности, зачем доброму оружию лежать мертвым грузом без надобности?
Он исчез «за кулисами» и появился с неприметной картонной коробкой.
– Вот – думаю, это вам подойдет, ханум землянка …
И надо сказать, Перворожденный меня удивил. В коробке, завернутый в промасленную замшу, лежал потертый, явно бывавший в переделках, но самый настоящий парабеллум.
К нему прилагался запасной магазин и россыпь патронов, среди которых были и с серебристыми головками. Старая и надежная машинка, не то, что какой‑нибудь новомодный пластиковый «глок», собранный где‑нибудь в задрипанном Таиланде.
«Аллах, да откуда ж я все это знаю?!!»
– Узнаете?
– Знакомый агрегат… – подтвердила я, вопросительно глядя на Картофиэля.
– Это трофей времен моей молодости, – бросил он. – Я ведь не всегда был торговцем, было в моей жизни и настоящее дело, хотя в большие чины так и не вышел, но республике и президенту послужил достойно… – в голосе прозвучала легкая печаль.
«Интересное кино! – мысленно отметила я. – Где ж этот эльф мог схлестнуться с теми, кто такие пистолеты носил? Все страньше и страньше!»
– Посмотрите, тут есть и серебряные пули. Так что если вам потребуется отбиваться, ну, скажем, от оборотня или привидения – пригодиться.
– Хорошо, сколько это стоит? – осведомилась я.
– Вы не поняли, ханум, – с явной обидой бросил эльф. – Я хочу вам его подарить!
И тут опять‑таки неизвестно откуда память мне подсказала, что оружие эльфы – будь то темные, светлые, серые и даже морские – дарят лишь тем, кого признают достойным.
– Благодарю, эфенди, – с поклоном приняла я коробку.
* * *
– Эй, Гарунчик, тебя тут наше дорогое умертвие еще не съело? – весело бросила я, распахивая дверь, да так и обмерла.
Первое, что увидели мои глаза, когда я переступила порог, был роскошный дубовый резной фриз со второго этажа.
Правда, он почему‑то лежал в гостиничном холле и был варварски разломан, как будто над ним потрудился какой‑то из древних богатырей. В центре холла валялась куча тюков и мешков с неясным содержимым.
Я осторожно прошла вперед, обходя по стенке захламленный холл, затем двинулась по коридору первого этажа.
Увиденное там могло бы уложить более слабонервного человека на месте.
Запущенный, но в общем симпатичный и аккуратный отель представлял собой ужасающее зрелище: кругом валялись грязные тряпки, сбитая штукатурка, к тому же в воздухе пахло каким‑то наркотическим дымком. Из‑под взломанных досок паркетного пола выбирались, важно шествуя, огромные матерые тараканы. Тут же была раскидана какая‑то труха, щедро сдобренная мышиным пометом.
Некоторое время я стояла в растерянности, пытаясь сообразить, что же произошло тут в мое отсутствие? Мысли колебались в промежутке от нового визита лжеполицейских, до желания окончательно слетевшей с катушек Зубейды превратить место своего пребывания в руины (где и положено проживать порядочному призраку).
– Эй, кто тут? Выходите! Что вы творите, мать вашу орочью! Это хозяйка отеля, – на всякий случай уточнила я.
Никто не ответил.
– Выходите немедленно!
Тишина.
– Я сейчас полицию вызову! – завизжала.
Неведомые мерзавцы не отреагировали и на это.
– Эй, – вне себя я нашарила в сумочке парабеллум, – считаю до десяти, потом стреляю на поражение!
Мысленно посчитала до десяти, потом еще раз.
Никакой реакции.
Да что ж это такое?!
– Ну, все! – со змеиными интонациями погрозила я разорителям моего имущества, с громким щелчком снимая пистолет с предохранителя. – Я иду! Запасайтесь гробами, недоноски!
Тут я вспомнила, что не зарядила пистолет.
Но отступать было поздно, и я прошла в глубь анфилады комнат.
Солидная мебель была грудой стащена на середину комнаты, измазана в побелке и мусоре. Шелковые обои со стен сорваны и истоптаны грубыми сапожищами.
Груда каких‑то осклизлых досок в углу напоминала собой результаты кораблекрушения, выброшенные на берег владыкой морей и океанов Давдором за ненадобностью. Тут же стоял с начисто убитым видом Гарун и смотрел, как перед ободранной стеной какой‑то гоблин в одной набедренной повязке с умилением разглядывал каменную плиту, на которой было выбито какое‑то непонятное полусбитое изображение…
– И‑ы‑ы‑ы, хазяина, давай пасматри, я нашел Стулкху! Старый хароший бог, однако, будет смотреть за гостиницей. У‑у, хароший бог! У – и хазяйка! Хароший бог говорю!
– Откуда, во имя Аллаха?! – пробормотал Гарун. – Не иначе из каких‑то старых развалин каменюку приволокли, когда строили. Неудивительно, что у них тут приведения…
– Ы‑ы‑ы‑э‑э, я нашел Стулкху!! Я нашел Стулкху!! – заблеял гоблин, приплясывая так, что колыхались его огромные уши.
– Ну щто, гаспадына? – проскрежетал появившийся в дверях орк. – Щто, будйем ламать те гнилые доски наверху? Доски совсем гнилые, упасть могут, зашибить хазяину! О и хазяйка! Это сапсем‑сапсем нехорошо, если зашибать хазяйку!
– Э‑э… доски, а может не надо? – глупо улыбнулась я, думая, то ли вынуть пистолет, то ли затолкать в сумочку поглубже.
– У, а я уже сломал, – добродушно прогудел орк, поигрывая мышцами на волосатых руках.
– По… па…нимаете, уважаемый, – молодой человек сглотнул, – вы… того, слишком. Может не надо так резко… Нам вообще‑то больше косметический ремонт…
– Ну, извини, маладой мурза, – вздохнул лопоухий собеседник. – Панимаишь, ми так работаем. Или харащо работаем, всо делаем, или ничего не делаем! Ведь так, правильно? Или делай харащо или не делай никак?
И вздохнул.
– Вэй, и щто ви, человеки, такой непанятливое?
А потом ни с того ни с сего затянул дурным голосом залихватское:
– Эх, да елф маладой купил парасенка!
Три нэдели цылавал – думал, што девченка!!
Несчастный секретарь рассеянно мотал головой и умоляюще смотрел на меня.
Из глубины коридора послышался чей‑то испуганный многоголосый вопль, грохот, яростный старушечий мат, топот множества ног. И я, и Гарун, и гоблин с орком молча вслушивались в происходящее.
Все это длилось минут пять, а потом смолкло, и послышался уже другой звук – слитный грохот множества подошв, как будто по гостинице маршировал взвод солдат в полной выкладке.
Первым вошел в номер тролль, серый от страха.
За ним цепочкой, руки за спину, словно дисциплинированные каторжники, работяги самого затрапезного вида. Один, два, пять, семь… Похоже, Гарун где‑то нашел и нанял целую банду разрушителей гостиниц вместо ремонтников.
А за ними чинно вошла Зубейда.
В одной руке она держала обломанную рукоять от швабры, в другой, было нечто вроде бледной извивающейся молнии.
Гарун присвистнул.
– Это же «плеть Грозы»!
Я припомнила магические книги, какие прочла. Согласно им «плеть Грозы» годилась в основном для цирковых представлений, поскольку сила удара не превышала мощности какой‑нибудь новомодной полицейской электродубинки.
– Но в наших учебниках нигде не сказано, чтобы такие фокусы могли откалывать призраки и прочая нежить! – воскликнул мажонок.
– Засунь свою магию и свои учебники, мурза, куда подальше! – уточнила бин Рух‑ханум, свирепо зыркнув. – Не про меня твои умения, двоечник…
– Почему двоечник… – начал было студент.
– Потому! – рявкнула старуха‑призрак. – Ты бы о деле думал, а не о хозяйкиных прелестях, а то твои обезьяны того и гляди всю гостиницу разнесут. Это ж известные мошенники – сперва все разломают, а потом втридорога за ремонт сдерут! Эх, при светлой памяти покойном Ширин Искандере‑паше за такие штуки разговор был короткий – под кнут и в рабы к заказчику. А теперь? Ну, ничего, – зловеще усмехалась старуха. – Я на вас управу найду! А ты, хозяйка, не вмешивайся! Сама разберусь!
Ведьма подняла палку и погрозила сжавшимся работникам.
– Не смотрите, что мертвая! Я вот наведу на вас порчу, сглаз, да еще и прокляну? Знаете, что такое проклятие покойника?
– Нэт, нэт, госпожа, зачем, не надо порч, не надо сглас, не надо пираклятий! – суетился гоблин. – Зачем пираклятий? Ми шестний работник, ми никакой зла не делай, никто нэ обманывай, Давдор молись! Мы даже в храме Великая Богиня меняли это… как это по хьюмски? А, каналь меняли и эту… как яе… зация. Ми чесний работника, нас не надо сглас и пираклятий, нас не надо бить!
И, кланяясь, добавил:
– Яго Високапревосходительств гаспадина Великий везира запретиль работники бить!
– А я вот плевала на вашего «Великого везира» вместе со всем его Диваном! – торжественно захохотала Зубейда. – Мы, покойники, между прочим, вообще этим вашим людским правителям не подчиняемся! Тем более я при жизни была подданной Асланского султана, а не этих ваших… – она сплюнула, и плевок ее упал на плащ тролля, заставив материю задымиться, – худородных выскочек. Да я на них плевать хотела! Или думаешь, Великий везир защитит тебя от моего гнева? Кстати, – ехидно ухмыльнулась она гоблину, оскалив два ведьмовских длинных черных зуба, – а этому осьминогому поганцу вам Великий везир или Верховный муфтий разрешили поклоняться? – ткнула пальцем в найденное ремонтниками изображение. – Что там в «Карательном уложении Ханства» насчет темных культов сказано? Сама не читала, но слышала что‑то насчет каторги с пожизненной ссылкой на Черепаший остров!..
– Э‑э‑э, я нэ знать, я нэ читаль! – жалобно пискнул гоблин.
– А ты и не умеешь! – злорадно захихикала старуха. – Но ты это скажешь в Инквизиции, если что. Незнание закона не освобождает от ответственности за преступление!
Она ухватила гоблина за его солидные уши и, играючи, приподняла на полметра над полом.
Зарычавший орк двинулся было к ней, но она, отпустив одну руку, а второй продолжая удерживать верещащего гоблина, стукнула скалящегося нелюдя по лбу.
Тот упал замертво.
Затем старуха поставила гоблина на место (тот тут же схватился за вмиг увеличившиеся раза в два уши) и обвела прочих мастеров мертвящим взглядом, в котором сияли болотные огни.
– Ну что, шельмецы, все всё поняли?
Торопливые кивки были ей ответом.
– Ну, тады учись, студент, – бросила Зубейда Гаруну. – Учись, девка, – это мне, – как дела с такой швалью вести надо. Для начала на колени, навозники!..
* * *
Уже потом, прихлебывая шербет в уличном кафе, Гарун мне рассказал про то, как нанял эту злополучную бригаду на местном рынке со странным названием «Лужа», от прочих пятидесяти рынков Ахтиара отличавшемся тем, что на нем легко можно было нанять работника для любых нужд. «Лужей» его местные жители называли потому, что в нем, как в лягушатнике, можно было выловить то, что именно тебе по карману – здесь водилась любая рыбешка, от мальков до акул.
В старые времена тут продавались рабы, а ныне представители разных профессий облюбовали сложенные из базальта и мрамора вечные помосты, на которых раньше выставляли живой товар определенного сорта.
– Падхади, нанимай, подешэвело!! – ревели с одного помоста горцы‑грузчики.
– К нам, к нам, уберемся и обслужим в лучшем виде! – звонко возглашали белозубые голоногие уборщицы, заставляя почтенных матрон плеваться и оттаскивать подальше своих пузатых красноносых мужей.
– Кому дрова колоть?!
– Крыс‑мышей‑блох выводить!!
Толпы нанимателей сновали туда‑сюда и изнемогали от предстоящего выбора и жары. Через час Гарун тоже почувствовал жуткую жажду, устав от бесконечного кастинга.
Но вот наконец нашлось и то, что ему нужно. В уголочке‑закоулочке играла живая музыка, уличное питейное заведение приглашало посетителей. Именно тут и толпились строители, каменщики и разные прочие столяры‑маляры.
Под навесом за колченогим столиком восседала целая бригада – молодой орк с неподъемным ящиком инструментов на широченном плече, оливковый лопоухий (как и положено гоблину) гоблин среднего возраста и мало чем уступающий орку темнокожий тролль в хламиде, заляпанной краской – видать, маляр.
Они сидели, вкушая пиво из здоровенных кружек.
– Доброго здоровьичка, мастера! – подходя, бросил Гарун, придав лицу как можно более простецкое выражение. – Как насчет немного подзаработать?
Тут наступила пауза, и орк изрек:
– Рамшут!
– Джавшан! – прошепелявил гоблин.
– Тасим! – стукнул себя кулаком в грудь темнокожий. – И не смущайтесь, хазяина, что Тасим черный. Он не какой‑то дрову. Мы тут из местных, вы не волнуйся хазяина, мы уже давно работаем здеся.
– Три года как с гор сошли и теперь уже облагородилися, – заявил гоблин.
– Все знаем и умеем. Ты нам понравился, хозяина, – довольно пророкотал Джавшан. – Наша дом – теперь твоя дом. Наша баран – твоя баран. Твой жена – наш жена…. Э‑э‑э, я хотел сказать… Мы все сделаем, только скажи как…
– Извиняемся, хазяина. У нас не хватает монетки заплатить трактирщику. Одолжите нам один бешлик, а мы уж вам все отработаем по самой низкой цене. Мы все умеем и все можем.
– Вспашем‑подоим‑построим, – поддержал его гоблин.
– Ага, – взрыкнул орк, – вы посмотрите, какие мы сильные!
И он начал играть тем, что, наверное, было мускулами, под обильной шерстью…
– Ты понимаешь, – виновато всхлипнул Гарун. – Я так устал, что решил пожалеть их и себя и прекратить поиск мастеров. Я и подумал, какая разница, кто учинит очередной погром в отеле? Хоть орк, хоть даже и чернокожий… Не зря в народе говорят: один ремонт трем пожарам равен… К тому же они обещали много не брать… Ну, я рассчитался за выпитое и погнал работников в гостиницу. Пришлось еще извозчика нанимать… Ох, если бы не госпожа Зубейда, даже и не знаю, что б было…
Глава 9
Ведьма‑ханум
Через пару дней в контору отеля примчался взмыленный и чрезвычайно возбужденный Гарун, потрясающий в воздухе чем‑то свернутым в трубку.
Оказалось, это вышел долгожданный выпуск «Ахтиарского вестника» с объявлениями и, главное, с моим интервью.
Юноша с восхищением рассматривал опубликованные в газете фотографии хозяйки «Удачи».
– Нет, ты настоящая модель! Ни в чем не уступаешь знаменитой Каоми Нембелл…
– Это еще кто? – ревниво справилась я, вместе с тем чрезвычайно польщенная наивным восторгом своего дружка. – Местная звезда подиума?
– Ага, – уловил опасные нотки в моем голосе мажонок. – Так, ничего особенного, но для Ахтиара она звезда первой величины. Вот бы устроить между вами соревнование… в купальниках…
– Размечтался! – щелкнула его я по веснушчатому носу. – Стану я перед кем попало в неглиже показываться…
«Хотя почему бы и нет, – подумалось мне. – Если это привлечет клиентов…».
Внезапно вспомнились чудные серые глаза, и я произнесла сурово:
– Тебе бы все развлекаться! Взрослеть пора, дорогуша! Думаю, теперь у нас забот прибавится. Ну‑ка, поглядим, ничего они здесь не переврали?
– И мне любопытно, – появилась за моей спиной Зубейда.
Водрузив на нос очки в старомодной оправе, привидение уставилось в газетный лист, забавно шевеля губами. Она явно увлеклась описанием своего сражения со лжеполицейскими. Даже начала тихонько хихикать, дойдя до того места, где шла речь о наказании злодеев розгами.
Гарун испуганно отодвинулся подальше. Кто знает, какой реакции ждать от блюдущего мораль призрака на его игривые взгляды в сторону хозяйки? Однако ханум бин Рух было не до того.
– Надо же, у этого писаки, оказывается, есть совесть, – констатировала бабка, закончив чтение. – И стиль имеется. Правда, в мое время по‑другому писали – речистее, цветистее, с цитатами из поэтов и Святой Книги.
– Времена меняются, – осторожно заметила я. – Нынешний читатель не оценил бы то, что казалось красивым двести тридцать лет назад.
– Сама знаю! – огрызнулась карга, пряча очки в карман передника. – Ты это, отдай‑ка мне эти куранты, – устаревшим словом назвала она периодическое издание. – Себе другие купишь.
– Да пожалуйста, – протянула я ей газету, довольная тем, что между мною и привидением наконец‑то установилось хоть какое‑то подобие нормального общения.
– Спасибо! – кивнула Зубейда и двинулась к стене.
Уже наполовину войдя в нее, повернулась лицом к Гаруну и ядовито проскрипела:
– Ишь, шустрый да быстрый! Имей в виду – лишнее себе позволишь насчет госпожи Марины … Гляди у меня, уши надеру! И больше работай, мурза. От этого дурные мысли рассасываются…
«Вот ведь вредная старуха! – подумала я. – Даром что неживая».
* * *
Я как в воду глядела. Забот у нас и впрямь прибавилось.
Объявления помогли, или людей привлекло блестяще написанное Садреддином Газли интервью, но в гостиницу стали наведываться посетители. Больше любопытствовали, но некоторые предлагали и свои услуги. Прося при этом прибавку за вредность и подразумевая под оной, конечно же, привидение. От размеров требуемой «прибавки» у меня глаза лезли на лоб. В большинстве случаев она превосходила сумму самого жалованья, полагавшегося для работника той или иной профессии и квалификации.
Но кухарку я все‑таки подобрала не поскупившись.
Почему меня привлекла эта отнюдь не юная, крепко сбитая тетка, в лице которой что‑то выдавало много повидавшего человека, трудно было объяснить.
Та согласилась с контрусловием, выдвинутым нанимательницей в ответ на просьбу о прибавке, приготовить в порядке испытания набор из двенадцати блюд, и, отведав стряпни, я признала, что Ла‑Занья (так звали мою новую главную повариху) подлинная мастерица своего дела.
Кстати, вместе с поварихой я приобрела и прилежную горничную – при Ла‑Занье обреталась ее воспитанница из храмовых сирот, Лорри Лейн, стройная девушка с глазами олененка, смотревшая на хозяйку с искренним испугом и обожанием, чем меня и подкупила.
И уже через считанные дни я поняла, что уж с чем‑чем, а с выбором кухарки не ошиблась. Пока что постояльцев не было, поскольку еще не закончились ремонтные работы (Зубейда обещала, что со дня на день все будет завершено), но ресторанчик на первом этаже открылся, и его кухня практически сразу привлекла немало посетителей.
Как‑то незаметно подобрался и прочий персонал. Ла‑Занья, уже полновластная царица кухни, пригласила нескольких дюжих молодых парней на места метрдотеля и охраны.
Но больше всего я обрадовалась, когда в один из дней ко мне в офис ввалился тот самый тролль, который спас нас с Гаруном во время потасовки в таверне. Переминаясь с ноги на ногу, здоровяк, назвавшийся Казвиндом, поинтересовался, не нужен ли хозяйке парень с крепкими кулаками и не менее крепкой головой?
– Нужен, нужен! – чуть не захлопала в ладоши я, восхищенно оценивая атлетическую фигуру гостя.
Как раз такой богатырь украсил бы собой входные двери, а в случае чего справился бы и с обязанностями вышибалы. Только вот согласится ли гордый уроженец лесов надеть ливрею швейцара и взять в руки булаву?
Не согласился. Срамно, дескать. Не приведи боги, земляки увидят. Засмеют.
Тогда я, легко отказавшись ради пользы дела от мечты о ливрейном привратнике, предложила великану стоять в традиционном тролличьем национальном костюме. Это будет экзотично и, несомненно, привлечет посетителей. На том и порешили.
– А откуда ты узнал обо мне и «Удаче»? – поинтересовалась, вручая троллю задаток.
Ожидала услышать что‑то вроде: слухами земля полнится, но нет…
– Этта… касетта… прачитал, – потупившись, признался атлет. – И узнал сразу ваша милость… Такой красивый деффачка нельзя не узнать. У меня гхласс охотника, я фсе запоминайт.
«О, это то, что надо! – обрадовалась я. – Будет запоминать нежелательных клиентов».
Одновременно поразилась тому, что тролли, оказывается, умеют читать. Я‑то, начитавшись фантастики и насмотревшись голливудской продукции, всегда наивно считала их грубыми, неотесанными и необразованными существами.
Привлеченные изобилием посетителей и рекламой, в «Удаче» стали выступать и местные знаменитости: поэты, художники, певцы. Даже знаменитая танцовщица и певица Тама Нари, про которую говорили, что она шпионка с Туманного Берега, не погнушалась дать небольшой концерт. Все благодаря Гаруну, который, оказывается, учился с сестрой звезды в одном классе гимназии. Посмотреть на нее пришел сам Рогун Ронав, старейшина клана Ронавов, промышленник и один из самых богатых людей Ахтиара.
Уже на следующий день по всему городу говорили, что «Удача» ожила, и надо бы навестить ее ресторанчик. Не зря же туда приходил сам Рогун!
На радостях я договорилась с Тамой о продолжении сотрудничества.
* * *
Однако не все в моем маленьком хозяйстве шло так гладко, как мне бы того хотелось.
Проблемой номер один по‑прежнему оставалось обитавшее в отеле привидение.
Вредная старуха никак не желала смириться с потерей главенствующей роли в заведении. Особенно острыми были ее стычки с ЛаR