Расталкивая отдыхающих, я приближалась к твари и облюбованной ею жертве. Так, нужно найти «сосуд», куда следует загнать монстра. Лучше всего подходит кусок сахару, но где его раздобыть?
Мой блуждающий взгляд наткнулся на облитый сахарной глазурью аппетитный пончик, которым как раз собрался полакомиться уже знакомый мне одноглазый гном. Не долго думая, я выхватила кондитерское изделие из толстеньких пальцев коротышки и помчалась дальше. У гнома от такой откровенной наглости дар речи пропал. Он только выпучил по‑рыбьи глаза и застыл с открытым ртом.
А я уже догнала парочку, почти достигшую воды. Схватила Гаруна за волосы и больно дернула, чтобы привести парня в чувство. Одного раза не хватило, пришлось повторить неприятную процедуру еще раз. Наконец, в глазах студента появилось какое‑то подобие разумной мысли.
– Ты чего? – удивился мажонок.
Удовлетворенно кивнув, я толкнула юношу в грудь, и тот с шумом плюхнулся в воду. Пускай немного охладится.
Сама же повернулась лицом к рыжей. С той уже сошла прекрасная личина, и на меня теперь с уродливого старушечьего лица глядели злые алые глаза. Потрясающие формы тоже исчезли. Ни тебе соблазнительной груди, ни округлой попки. Из распахнутой зубастой пасти вылетали брызги ядовито‑зеленой слюны и доносилось грозное змеиное шипение.
– Кадос! Эсшерси! Садаи! – выкрикнула я прямо в злобную харю заветные имена ангелов Четвертого легиона, которым еще в детстве обучил меня дед Гнат.
Лярву скрючило, будто на нее вылили ведро серной кислоты.
Я метнула ей под ноги пончик и стала громко и четко читать заклинание, которому некогда научил внучку старый карпатский мольфар:
– Я, Марина, заклинаю тебя, тварь, именем Бога Вечного и Живого, именами Его учеников, всеми ангелами и всеми святыми, молоком вскормившей Человекобога, поди прочь от Гаруна Реиса. Кадос! Кадос! Кадос! Эсшерси! Эсшерси! Эсшерси! Садаи! Садаи! Садаи! Вы все, ангелы Четвертого легиона, стоявшего у дверей Храма Господня. Властью, данной вам от Господа Бога, идите и прогоните лярву от человека этого, Гаруна Риса, и пусть она никогда не вернется к его телу! Аминь.
Затем, указав пальцем на валяющееся в песке кондитерское изделие, велела почти истончившейся до призрачного состояния демонессе:
– Здесь твое место! С тела белого, крови кипучей, с печени и костей Гаруна Реиса тебя снимаю, узлом замыкаю – и крест тебе ключ!
Легкое дуновение, и тень вошла в пончик.
Опасливо приблизившись к нему, я, будто заправский форвард, зафутболила кусок печеного теста далеко в море. Проводив его взглядом, удовлетворенно кивнула и повернулась лицом ко все еще барахтающемуся в воде и явно не врубающемуся в ситуацию студенту.
– Вылезай. Хватит на сегодня морских ванн… И вообще, даю тебе выходной. Поезжай к мамочке и папочке, проспись, отдохни хорошенько. Придешь послезавтра с утра или лучше после полудня. Там решим, что нам дальше делать…
Глава 5
Бизнес – дело хлопотное
С утра пораньше я решила кое в чем разобраться.
Для начала съездила на вокзал и выяснила, что Гарун таки не соврал: поездов на Землю в расписании действительно не оказалось. Попытки выяснить что‑то в справочном бюро привели к тому, что мне посоветовали обратиться к кому‑либо из Проводников. Дескать, путешествия в дикие миры – это их прерогатива.
На вопрос, как можно связаться с этими самыми Проводниками, справочное не ответило. Ищите, и баста!
– Блин! – в отчаянии кусала губы я. – Сколько же мне торчать в этой дыре? Ешкин кот!..
«Справедливости ради, – подумалось тут же, – Ахтиар не такая уж и дыра». При иных обстоятельствах я бы с удовольствием задержалась здесь на некоторое время. Море, приятная компания, масса развлечений… Потом такой цикл репортажей об инопланетном курорте можно забацать. Но это если бы попала сюда по доброй воле. А так…
Вчерашний инцидент на пляже меня, мягко говоря, встревожил. Против кого был направлен удар? Кто‑то из недругов лично Гаруна или семейства Реисов натравил на парня лярву или же метили не в местных, а именно в меня, пришельца из другого мира? Бред, я здесь всего пару дней и еще не могла обзавестись такими врагами, которые пожелали бы лишить меня единственного пока друга и «защитника». Хорош, конечно, защитничек, сам еле спасся. Не заметь я странности в поведении окружающих, еще бы немного, и тю‑тю.
Я не стала ничего пояснять студенту, не желая его преждевременно пугать и усугублять пережитый им стресс, но, вероятно, сказать придется. Ум хорошо, а два лучше. Особенно в таком вот непростом деле. Он ведь маг как‑никак, пусть и недоучившийся. Авось что подскажет.
Но силы это все жрет немерено. Чувствовала я себя так, будто вчера разгрузила два товарных вагона (это, конечно, преувеличение, потому что вагоны я никогда в жизни не разгружала, но все‑таки…).
Что же делать? Как ни крути, задержаться здесь, видимо, придется. По крайней мере, до тех пор, пока Гарун не устроит свидания с кем‑либо из загадочных Проводников. А жизнь в Ахтиаре (в чем я успела убедиться во время шопинга), как и в любом курортном городе, стоит недешево.
«Хм, – снова запротестовал кто‑то внутри, – можно подумать, в Москве дешевле».
Подойдя к одному из подобий земных банкоматов, я проверила баланс на своих карточках. Странно, что их еще не заблокировали. Сумма общего остатка не впечатляла. Курс был явно не в пользу ни российского рубля, ни даже общеевропейской валюты (платиновая карта у меня была для евро). Даже на месяц приличной жизни не хватит.
Можно все‑таки попытаться продать гостиницу. Но где тогда жить самой? Да и наверняка охотник на покупку дома с привидением отыщется не так быстро. У меня были самые мрачные предчувствия. Понятно, почему отель пришел в запустение. С такой «хозяйкой» под крышей мало кто уживется.
Значит, нужно искать дополнительный заработок, чтобы хватило и на жизнь, и на ремонт отеля. Приведенную в порядок недвижимость будет легче реализовать.
Неплохо бы, кстати, попробовать себя в гостиничном бизнесе. А что, это идея! Многие представители московского бомонда совмещают творческую деятельность с коммерцией. Чаще всего, правда, открывают рестораны. Некоторым везет, и на предпринимательском поприще они достигают куда больших успехов, чем в актерстве, живописи или пении. Чем я хуже, спрашивается?! Сметкой и деловой хваткой меня природа не обделила. К тому же обострившиеся чародейские способности применить можно. Но как подобрать надежных людей? А их потребуется немало: повара, официанты, горничные, швейцар – всех и не перечислишь.
А клиентов чем заманивать? Репутацию заведения можно испортить в один миг, а снова завоевать доверие – на это могут уйти годы и годы.
Стоп!
Мысль, родившаяся в моей голове, показалась интересной, и я решила навестить редакцию какой‑нибудь из городских газет, чтобы поместить парочку объявлений.
Редакция «Ахтиарских ведомостей», одной из двух главных газет города, отличалась той особой респектабельностью, которая бывает свойственна лишь солидным фирмам, существующим и процветающим не один десяток лет.
Прежде всего, располагалась она не на каком‑нибудь одиннадцатом этаже десятиэтажного здания, а занимала отдельный двухэтажный особняк, построенный лет этак с сорок‑пятьдесят назад. У входа висела массивная бронзовая вывеска, на которой были выгравированы буквы с вычурными завитушками, образующие название почтенного печатного органа.
Двустворчатые дубовые двери с металлическими ручками в виде грифонов охранял осанистый швейцар в ливрее и при булаве. Он смерил посетительницу тяжелым, буравящим взглядом профессионала, определяя, насколько серьезной может быть эта клиентка, да и годится ли она вообще в клиентки. Видимо, удовлетворенный осмотром, чуть поклонился (без подобострастия, но уважительно) и распахнул передо мною двери.
«Вот бы и мне этакого привратника заполучить», – подумала я, всегда немного робевшая при виде внушительных харизматичных мужчин.
Прямо на входе меня отловил вертлявый темноволосый юноша в черном деловом костюме и вежливо осведомился, по какому вопросу ханум посетила их газету. Узнав, что мне нужно дать несколько объявлений, молодой человек расплылся в радушной улыбке и лично проводил меня до рекламного отдела по коридору, устланному мягкой ковровой дорожкой.
Я очутилась в просторном помещении с большими окнами и всего тремя столами.
Из‑за одного из столов поднялась миловидная худощавая девица и пригласила присесть в удобное кресло. Спросила, не хочет ли уважаемая дама чаю или кофе. Я от горячих напитков отказалась (по такой‑то жаре), попросив стакан минералки без газа.
– Итак, чем мы можем быть полезны ханум? – поинтересовалась девушка, исполнив долг радушной хозяйки.
– Я … как бы это сказать, я новая хозяйка отеля «Удача» и хотела бы нанять персонал для своего отеля.
– Вам нужно дать объявление? – ослепила блеском фарфорово‑белоснежных зубов девица.
– Ну да.
– На какой странице? Лучше на первой или второй. Надежнее, хоть и дорого.
– Пожалуй, – согласилась я.
– О каком отеле идет речь? О той самой «Удаче»? Или это какая‑то новая гостиница?
– Нет, заведение старое. На днях я приобрела его у господина Кайсара.
Не стала уточнять, при каких именно обстоятельствах.
На лицо газетчицы набежала легкая тень. Двое других сотрудников перестали молотить пальцами по клавишам печатных машинок и с любопытством уставились на посетительницу. В воздухе повисла неловкая пауза.
– «Удача»? – переспросила девушка, проглотив нервный комок. – Но ведь гостиница уже года три как не работает?
– Я знаю, – подтвердила.
– А о причине этого вам известно? – глаза газетчицы выражали мировую скорбь по неразумной собеседнице.
– Уже да. Причем я имела честь лично с нею познакомиться.
– С кем? – не поняла девушка.
– С причиной.
– И как? – ляпнула, не подумав, работница пера.
– Пока терпимо.
Взгляд девицы из сочувственно‑скорбного превратился в любопытный. Все‑таки она была профессионалом, и журналистский азарт взял верх над скепсисом.
– Вы познакомились с… Зубейдой бин Рух?
– Точно, – поморщилась я.
– И до сих пор живы и здоровы?! – не поверили мне.
– Как видите! – возмутилась.
– Это сенсация, – прошептала моя визави, глянув на коллег.
Те согласно закивали.
– Не желаете дать интервью для праздничного выпуска? – алчно загорелись очи девицы. – Через пять дней о вас будет говорить весь город.
Кстати, а почему бы и нет? Лишняя, притом бесплатная реклама мне не помешает. Однако солидности ради я сделала вид, что раздумываю и колеблюсь. И не прогадала.
– Если согласитесь, мы разместим ваше объявление бесплатно на первой странице. Еще и гонорар получите.
Я тяжелехонько вздохнула.
– Ладно уж. Берите свое интервью. Но мне нужно разместить еще парочку объявлений.
– Да, конечно, какого плана? – с готовностью молвила девушка, уже тыкая пальчиками в кнопки экстрафона.
– Одно касается предоставления услуг ясновидящей и предсказательницы. А второе – о поиске Проводника…
– Какие вопросы?! – взор газетчицы полыхал хорошо знакомым москвичке профессиональным интересом. – Разумеется, ханум…
– Марина. Марина Образцова.
– Ханум Образцова.
По звонку девицы в редакцию прибежал тот самый вертлявый юноша, представившийся «лучшим в городе светским репортером» Садреддином Газли. Парень тут же взял меня в оборот, задавая каверзные вопросы, сам на них отвечая и что‑то строча, строча, строча в пухлом блокноте в черной кожаной обложке.
За час с небольшим нашей беседы я жутко умаялась, и была рада, когда пытка, наконец, закончилась. Меня еще сфотографировали в нескольких ракурсах, стараясь, чтобы снимки (по‑здешнему, гелиотипии) вышли похожими.
* * *
Вернулась я в «Удачу» под вечер.
В раздумьях переступила порог своего нового дома. Отчего‑то отель показался мне большим и неуютным.
«Словно гроб», – мрачно подумалось мне.
И Гаруна рядом нет.
За день успела соскучиться по парню. Непонятно, с чего бы. Да, есть в этом лукавом бесенке что‑то такое, что затрагивает душу. Магия, не иначе.
Ладно маг‑недоучка, так куда‑то и мое личное привидение запропастилось.
Кстати, о птичках. Еще одна мысль, не дававшая мне покоя весь день. Если гостиница уже три года не работает, то откуда в холодильнике‑кальтершранке еда?
– Ханум бин Рух, а, ханум бин Рух! – заорала я истошным голосом. – Привидения едят и пьют, как люди, или нет?!
Молчание.
Вот так всегда. Когда хочется с кем‑нибудь поговорить, никого рядом не наблюдается, даже нахального и надоедливого привидения. Но стоит только заняться чем‑то этаким… Вмиг налетят и испортят праздник, сволочи.
– Зубейда, не прячьтесь! Я же знаю, что вы здесь! Вам что, трудно поговорить с человеком?
Никакой реакции.
– Ну и ладно!
Мне показалось, что неподалеку, за большой напольной фарфоровой вазой кто‑то хихикнул. Метнулась туда, но, увы, никого не обнаружила.
Что ж, пускай. Главное, что меня услышали, – в этом я не сомневалась.
Пока же нужно отдохнуть. Для первого рабочего дня многовато событий и впечатлений. Даже хорошо, что здесь нет этого хитроглазого сорванца. Отдохнешь с ним, как же.
Но что же мне делать? И спросить‑то не у кого, что делать. Не жаловаться же на привидение в полицию? Кстати, наведаться в местный околоток не помешает. Переодетые полицейскими воры – это уж точно по части стражей закона! Ладно, пора спать. Утро вечера мудренее.
* * *
…Я бежала по выложенному гранитными блоками туннелю, оставляя за собой оплавленный камень и поверженных врагов.
Освещало туннель только тусклое свечение багровых и фиолетовых рун на истертых каменных плитах пола, но я видела все явственно, как днем, словно тьма была для меня родной стихией. Вот передо мной возникла базальтовая арка с грубо выбитыми на ней древними иероглифами и изображениями каких‑то дьявольских харь. Я остановилась, тяжело дыша и опираясь на посох, в навершии которого все еще трещали ядовито‑зеленые искры. Мне нужно было перевести дух. Потом я сделала несколько решительных шагов и остановилась, глядя вниз с высоты двадцати с чем‑то метров.
Там, на дне пещеры, раскинула нити непонятная огненная сеть, излучавшая пульсирующее свечение… В первый момент я подумала, что это огромная паутина, растянутая на сотню метров в диаметре…
Но потом увидела и переливающийся серым туманным отблеском круг, куда все это было вписано, и непонятные извивающиеся символы в ячейках светящейся «паутины».
«Вот значит ты какая, Печать Последнего Пути…»
По стенам жалась дюжина стражей или служителей, и не все из них были людьми или даже человекоподобными существами.
А в центре дьявольского знака, словно паук в средоточии своей паутины, восседало Оно…
На что это походило, сказать было трудно. Огромная тварь, слепленная, казалось, из кусков других существ невероятного, противоестественного размера. Одновременно напоминало исполинское насекомое, такого же гигантского слизня, многоножку, крысу, но с обезьяньей головой и…
Я не стала рассматривать в подробностях, на что чудовище еще было похоже, или ждать, пока меня заметят. Оседлав посох, как Баба Яга метлу, прыгнула в арку, ощутив в краткие мгновения быстрого, но плавного полета головокружение, и приземлилась почти на голову колоссального страховидла.
При приземлении что‑то хрустнуло – острие посоха раскололо черную хитиновую чешуйку с лопату размером. Нечисть встрепенулась, заворочалась, но я, не обращая внимания на подступивший к сердцу страх и остро‑горькое, как в разгромленной наркоманами аптеке, химическое зловоние от твари, подняла посох и ударила зеленой молнией прямо в прикрытый только‑только начавшимся подниматься веком третий глаз, что был на темени у этого существа. Вверх, к невидимому в серой тьме потолку, взвилась струя разноцветного пара, из‑под кожистого морщинистого полотнища хлынул поток горячей, даже на вид очень ядовитой слизи, но я, высоко подпрыгнув, взмыла в воздух и вновь выпустила молнию в рану.
Тварь, казалось, ничего не почувствовала. Она лишь встряхнула всем телом, так что я, опустившаяся на ее круп, не удержалась и грохнулась наземь с почти семиметровой высоты, лишь в последний момент успев затормозить падение заклинанием «отражение зла» и аккуратно опуститься на щербатый камень пола.
Стражи у стен залопотали‑заверещали, до меня донеслось, словно гул из преисподней:
«…те ей веки! Поднимите Повелительнице веки!..»
Несколько перепончатокрылых тварей наподобие птеродактилей с уродливыми, похожими на человеческие, головами поднялись в воздух. Однако я не собиралась дожидаться, пока местные черти приведут в исполнение свои планы, и двумя «выстрелами» выжгла жуткому существу оба его глаза по бокам крысообезьяней чешуйчатой башки. Те были поменьше и закрывались чем‑то вроде костяных толстых диафрагм, но против волшебных молний моего посоха они не устояли.
Вот тут чудище, кажется, проняло по‑настоящему. Оно приподнялось на всех своих восьми коленчатых гибких ногах толщиной в столетний дуб…
И завыло…
Боже, что это был за вой! Клокочущий, тяжелый, нарастающий гул. От него ныли зубы и вибрировали кости черепа, но я старалась не замечать этого. Ибо увидела то, ради чего сюда пришла. Под брюхом у этой самой Повелительницы обнаружилось что‑то вроде нашлепки или люка двух метров в диаметре из расплавленного стекла, по которой пробегали призрачные огоньки пурпурного и лилового оттенков. Я почти физически ощущала исходившую от этой штуки колдовскую мощь.
Рядом со мной шлепнулся на пол один из нетопырей и сразу пошел в атаку. Его визг был слышен даже сквозь рев Повелительницы.
Я, однако, не стала тратить на него слишком много времени. Сбив его подсечкой, выхватила из кармана шершавый шарик, лишь потом сообразив, что это светозвуковая граната «Взлет‑М», и даже в глубине души успела удивиться (откуда?), посылая ее в полет с сорванной чекой. Свет ударил даже по плотно зажмуренным глазам…
Открыв их, я обнаружила, что попавшая под вспышку земного оружия рукокрылая дрянь повержена – вся правая половина ее тела обуглилась, словно облитая кислотой. Вероятно, они боялись яркого света.
Боковым зрением уловила какое‑то движение – стремительное и бесшумное. Я успела повернуть голову и увидеть, как на меня несется невиданное чудовище. Поджарое, серокожее и голое, состоящее из тугих стальных мышц, обликом напоминающее ощипанного павиана с тонким длинным хоботом, оно распласталось над полыхающей паутиной в невероятно мощном и длинном прыжке. Уже понимая, что не успеваю, я выбросила перед собой руку с раскрытой ладонью, как будто нанося удар. «Обезьян» не успел всего на какую‑то долю мгновения. Словно наткнувшись на невидимую стену, в каком‑то метре от меня он полетел обратно.
Я покачнулась, ощущая боль от магического отката, и проводила взглядом безжизненное тело бестии. Одновременно обнаружила, что мой щегольской кожаный комбинезон, усаженный серебряными бляхами и вставками, лопнул на груди и теперь местная нечисть имеет возможность любоваться выскочившими наружу двумя соблазнительными округлостями. Ладно, не до того! И вообще, не отвлекаться: теперь главное – сделать то, что нужно, пока их членистоногая Повелительница не сдохла и опять не закрыла своей тушей центр Печати.
Смело встав на бугристое стекло и стараясь не думать о многотонной массе демонической плоти, нависшей на головой, я изо всех сил опустила острие своего оружия вниз. Посох засветился густо‑желтым огнем, и по стеклу прошла первая трещина…
Я ударила еще раз – брызнули осколки… Только бы чертова сколопендра‑мутантка не рухнула прямо на меня! Еще пару ударов и я расколошмачу этот люк, и тогда…
И тут вдруг внезапная мысль обожгла меня холодом.
Люк?! Но если это люк, то куда он ведет? Кто там может быть, по ту сторону, если с этой стороны такое?!
Что ж я делаю‑то?! Что я вообще тут дел…
Я лишь секунду промедлила, но этого оказалось достаточно. Из темноты выскользнуло длинное пурпурное щупальце и подсекло мне ноги, а потом куда‑то поволокло. Вырвался из рук застрявший в налившемся темным огнем стекле посох.
– Мама!!! – жалобно и испуганно вскрикнула я, тщетно пытаясь разрубить короткой дагой сдавившее мне голени мертвой хваткой щупальце, сделанное, казалось, из гибкой стали…
И тут я проснулась.
Встала и как была голая вышла на балкон, благо высокий карниз вполне закрывал меня от возможных нескромных взглядов (если, конечно, сейчас на меня не смотрели магическим зрением или в прибор ночного видения).
Покурить бы, так ведь не курю (или курю?!)…
Мда, ну и сон приснился! А нечего смотреть местные телесериалы по несколько серий сразу, тем более на ночь. Вот поглядела вчера три серии подряд «Темного Властелина и Белого Песца» со страшненьким, но в общем симпатичным гномом Алкасардом Багабалом из клана Дымогаров в главной роли, и на тебе! Оно ж не на земной менталитет рассчитано. Так и свихнуться недолго.
Однако сон уж больно яркий, словно все это было со мной на самом деле. Или дело в моей пробудившейся и обострившейся силе скьявы, и теперь именно такие сны будут мне сниться? Скверно. Силой‑то управлять научиться бы не мешало. Вон, старуха говорит, что после большого расхода энергии та медленно возвращается. Тренироваться надо. А когда и где?
Стоп!
А не вещий ли то был сон?
Я встряхнула головой. Нет, даже в этом магическом мире не может быть такого. Это ж какая‑то безумная компьютерная игра в 4D, помноженная на Голливуд.
Но все‑таки надо будет спросить у Гаруна, не слыхал ли он про эту самую Печать Последнего Пути?
Поежившись, вдруг поняла, что это не из‑за прохладного воздуха (ночь как раз была жаркой). Из темноты на меня явно кто‑то смотрел. Видать, есть и тут любители заглядывать в окна с помощью оптики.
Показав нескромному типу кукиш и язык разом, я вернулась в комнату.
Легла, лениво потянулась…
И почти тут же уснула.
* * *
Ах, эти летние южные ночи! Когда раскалившаяся за день земля, камни, дома пытаются насладиться прохладой, отдавая воздуху накопленный жар, отчего и ночью нет спасения от духоты. Люди тщетно распахивают окна и балконные двери навстречу вожделенному морскому бризу, полагая, что хоть так избавятся от липкого пота, изрядно поднадоевшего за день. При этом совершенно не думают о последствиях.
И напрасно, потому что лето – лучший сообщник для лиц, зарабатывающих себе на жизнь проникновением в чужие жилища.
Видимо, один из таких любителей поживиться за счет ротозеев нацелился на отель «Удача», тоже открывший по примеру соседей пару окошек на втором этаже. Немного, однако опытному мастеру своего дела и этого за глаза хватит. А в том, что ночной гость был докой в своем ремесле, сомневаться не приходилось. Стоило лишь понаблюдать, как ловко он справился с почти отвесной, без всяких выступов и крюков стеной, забираясь на второй этаж. Птицей или, скорее, летучей мышью взлетел он на неширокий подоконник и ужом протиснулся в узкую форточку.
Очутившись в здании, визитер отчего‑то не стал сразу же осматривать комнату, в которую он забрался, а осторожно, бесшумно спустился на первый этаж и направил свои стопы на кухню. Здесь бестелесным духом проскользнул мимо стола, стульев, табуретов, умудрился ни разу не зацепить во множестве развешанную на стенах кухонную утварь и подобрался к кальтершранку, на некоторое время застряв возле него.
Приоткрытая дверца агрегата выпустила лучик света, озаривший лицо нечаянного гостя. Оно было достойно того, чтобы быть изваянным лучшим придворным скульптором, потому что только подлинный творец мог бы запечатлеть эту поистине нечеловеческую, какую‑то неземную красоту. Прямой нос, тонкие, плотно сжатые бледные губы, лихой разлет соболиных бровей, глаза‑уголья над узкими скулами, чуть запавшие щеки, волевой, четко очерченный подбородок. Бледный овал лица обрамляли густые, черные, как смоль, кудри, которым могла бы позавидовать любая записная щеголиха из первого десятка красоток Кырыма. Фигура молодого человека была под стать лицу – совершенная, как изваяния древних скульпторов.
Повозившись у «Короля холода», чем‑то тихонько позвенев и пошелестев, юноша так же ловко выбрался из помещения, снова ничего не зацепив и не разбив. Странно, неужели в этой кромешной тьме он видел так же хорошо, как обычные люди видят днем?
Ни разу не скрипнув половицей, визитер поднялся на второй этаж и начал красться по коридору вдоль вереницы дверей, у каждой из которых к чему‑то прислушивался и принюхивался. У одного из номеров бледнолицый красавец остановился и стал втягивать ноздрями воздух с каким‑то особым рвением. Приложил к двери ухо и на мгновение замер. Потом удовлетворенно кивнул, отчего кудри на его голове зашевелились, точно змеи.
Положив ладонь на замок, ночной гость напрягся. Легкая волна прошла по его мускулистому торсу. В замке что‑то щелкнуло. Красавец улыбнулся и нажал бронзовую ручку. Дверь бесшумно отворилась, приглашая его войти, и он не отказался от гостеприимного предложения.
В номере явно кто‑то был. Лунный свет, проникающий через незашторенное окно, освещал большую двуспальную кровать, на которой, раскинувшись в ночной неге, мирно спала обнаженная прекрасная девушка. Лежала она на животе, белокурые волосы прикрывали лицо.
Парень некоторое время постоял над кроватью, любуясь совершенными формами девичьего тела. Затем осторожно наклонился над спящей, нацелившись устами в беззащитную шею, на которой пульсировала жилка. Из‑под бледных губ высунулись два острых, похожих на кинжалы клыка…
– Ты что ж это, милок, никак двери попутал? – раздался внезапно противный скрипучий голос.
Прекрасная блондинка повернулась на спину, и молодой человек с ужасом увидел худое старушечье лицо.
– Решил воспользоваться моей беспомощностью и лишить бедную девичьей чести? – издевательски бросила в перекошенное от страха лицо бабка. – Мы с тобой как договаривались? Принес продукты, загрузил в кальтершранк и будь здоров! За каким же Иблисом ты полез в жилые помещения, а?..
Юноша затравленно зыркал туда‑сюда, ища лазейку, чтобы поскорее унести ноги. Он знал, что с Зубейдой бин Рух шутки плохи.
– Захотел подшибить деньгу левым заказом? – умильно ухмыляясь, поинтересовалась карга. – На кого работаешь?
Бледнолицый метнулся к окну, однако старушка ловко подставила ему ногу, и он, сбив этажерку с декоративной посудой, с грохотом рухнул на пол.
– Отвечай, кровосос несчастный! – схватила его за горло Зубейда.
Парень дернулся, чтоб вывернуться, но не тут‑то было. Рука у бабули была железной.
Жалко пискнув, он выдавил из себя имя.
– Снова он, – утвердительно кивнула бин Рух. – Настойчивый. Да уж, в изобретательности ему не откажешь. Сначала полицейские, теперь вампир. А потом убийство, как всегда, на меня спихнули бы.
Помолчав, она уставилась на юношу сверлящим взглядом.
– И что мне с тобой теперь прикажешь делать? Развоплотить? Колом в грудь или серебряным кинжалом по горлу предпочитаешь?
Злодей затрепетал, словно лист на ветру.
– Смилуйтесь, Зубейда‑ханум! – взмолился. – Иблис попутал!
– И много ль обещали?
– Много, ой как много…
– А на что оно тебе, нежильцу‑то? Курочка по зернышку клюет, а сыта бывает. Значит так! – припечатала ладонью по груди вампира, как будто кол вбивая. – Никакого доверия между нами теперь, само собой, нет. Договор наш на ежедневную доставку продовольствия я отменяю. Другого поставщика найду. Ты сегодня же покинешь Ахтиар, и чтоб духу твоего и близко не было. Иначе пеняй на себя, а ты меня знаешь…
Парень мелко закивал головой и бросился к дверям.
– Э нет, милок, – остановила его окриком бабка. – Как вошел, так и выйдешь.
Гость полез в форточку.
Оказавшись уже по ту сторону стекла, повернулся на подоконнике и попросил:
– Можно один вопрос?
– Спрашивай, – милостиво дозволила карга.
– Зачем нужны все эти свежие продукты? Ведь вы же не едите их, а только создаете видимость приема пищи.
– А вдруг хозяин отеля вернется? – просто ответила Зубейда бин Рух. – Человеку‑то поесть с дороги надобно.
– А‑а, – неопределенно промычал вампир, и ночная тьма поглотила его.
* * *
С утра пораньше заявился сияющий, как золотая монета, Гарун. Свои семейные дела он уладил, и теперь готов был полностью поступить в распоряжение новой хозяйки «Удачи». Я не преминула воспользоваться его готовностью, отрядив парня на осмотр отеля, велев заглянуть во все уголки, и прикинуть, что нужно исправить после погрома, произведенного лже‑полицейскими, да и вообще.
– Ну, как ты находишь хозяйство? – поинтересовалась, когда он явился.