Буддизм вскоре после возникновения распространился на Цейлоне, позже через Китай проник на Дальний Восток.
9. Чань-буддизм и дзэн-буддизм. В Китае буддизм принял форму чань-буддизма, в Японии – форму дзэн-буддизма.
В этих формах буддизма абсолютизируется последнее звено восьмеричной формулы («сосредоточение» - по-китайски – чань, по-японски - дзэн, отсюда и название этих формы буддизма). Поэтому в этих формах буддизма особое внимание уделяется медитации, как духовному сосредоточению.
Одним из самых известных популяризаторов дзэн-буддизма в странах Запада является Дайсэцу Тайтаро Судзуки.[329] Благодаря его работам дзэн-буддизм приобрел широкую популярность на Западе, особенно в среде творческой интеллигенции. Главная его работа – «Основы дзэн-буддизма», послужила введением в дзэн-буддизм для многих поклонников этого ученья в странах Запада. [330] Большую роль в приобщении Запада и мистическим учениям Востока, в том числе - и к дзэн-буддизму, сыграл Алан Уотс. [331] Его работы «Путь-дзэн», «Дух дзэн», «Путь освобождения» и др., оказали большое влияние на западных читателей.
Алан Уотс писал о дзэн-буддизме: «Ведь мы не должны забывать, что дзэн представляет собой разновидность буддизма махаяны, в котором нирвана – освобождение от замкнутого круга самсары – не столько цель, сколько начало жизни Бодхисаттвы. …Однако в дзэн представление о самсаре как о циклическом процессе воплощений не понимается буквально, и поэтому дзэн предлагает свою интерпретацию роли Бодхисаттвы в спасении живых существ от рождения и смерти. С одной стороны, цикл рождения и смерти повторяется от мгновения к мгновению, и человек пребывает в самсаре в той мере, в какой он отождествляет себя с эго, существование которого продолжается во времени. Таким образом, можно сказать, что подлинная жизнь дзэн начинается только тогда, когда индивид полностью перестал пытаться (курсив – А. Уотса) улучшить себя. Это кажется нам противоречием, потому что мы имеем лишь отдаленное представление о ненасильственных усилиях, о напряжении без конфликта и о сосредоточении без напряжения. В дзэн считается, что человек, пытающийся улучшить себя, стремящийся стать чем-то большм, чем он есть, не может действовать творчески. Вспомним слова Риндзая: «Если ты сознательно стремишься стать Буддой, твой Будда – всего лишь самсара». Или: «Если человек ищет Дао, он теряет его» («Риндзай-року»). Причина в том, что попытки улучшать или совершенствовать себя продолжают держать нас в замкнутом кругу, подобно попыткам человека укусить свои зубы этими самыми зубами. Освобождение из этого идиотского положения приходит в самом начале дзэнской практики, когда человек понимает, что «он сам, в своем теперешнем состоянии, есть Будда». Ведь цель дзэн не в том, чтобы стать Буддой, а скорее в том, чтобы действовать подобно Будде… Одни Будды – короткие, другие – длинные. Одни ученики – начинающие, другие – более продвинутые, однако каждый из них «правильный» в своем теперешнем состоянии. Ведь если человек пытается сделать себя лучше, он попадает в замкнутый круг эгоизма. Западному человеку, наверное, трудно понять, что каждый из нас растет непроизвольно, а не вследствие сознательного улучшения себя и что ни тело, ни ум не могут расти, когда их растягивают. Подобно тому, как семена становятся деревом, которткий Будда становится длинным Буддой. Этот процесс не является улучшением себя, потому что дерево нельзя назвать улучшенным семечком. Более того, многие семена никогда никогда не становятся деревьями – и это вполне соответсвует природе или Дао. Семена дают начало растениям, а растения рождают новые семена. При этом ничто не является лучшим или худшим, высшим или низшим, потому что конечная цель развития достигается в каждый момент существования».[332]
Известный исследователь дзэн-буддизма Пол Репс характеризовал дзэн-буддизм следующим образом: «Дзэн можно назвать внутренним искусством и изобретением жителей Востока. Корни его были заложены в Китае Бодхидхармой, который пришёл в Китай из Индии в VI веке. Впоследствии, в XII столетии, учение дзэн проникло и в Японию. Дзэн описывали так: «Особое учение без священных текстов, вне слов и букв, которое учит о сущности человеческого разума, проникая прямо в его природу, и ведет к просветлению».
В Китае учение дзэн известно под названием чань. Учителя чань-дзэн вместо того, чтобы быть последователями Будды, стремились быть его друзьями и достичь таких же взаимоотношений с Универсумом (Вселенной, Космосом), как Будда. Дзэн – это не секта, а опыт.
Дзэнский обычай самопознания через медитацию для реализации настоящей природы человека, с его пренебрежением к формализму, с его требованием самодисциплины и простоты жизни, в конечном счете, завоевал поддержку знати и правящих кругов Японии и глубокое уважение всех слоев философской жизни Востока. Дух дзэн стал означать не только понимание мира, но и преданность искусству и работе, богатство содержания и открытость интуиции, выражение врожденной красоты и очарование несовершенства. Дзэн имеет много значений, но ни одно из них неопределенно полностью. Если бы они были определены, это не был бы дзэн».[333]
10. Известные буддистские Учителя, популярные в России. В России самым известным современным буддистским Учителем с мировым именем является Бидия Дандарон (1914-1974), бурятский лама, представитель буддизма Махаяны.[334]«Дандарон, несомненно, был тем просветленным учителем, который мог передать свет учения Будды не только своим соотечественникам, но и людям, воспитанным в совершенно иной культурной среде. Начиная с середины 60-х гг. к нему приезжали ученики из европейской части России. Он обучал их не только тантрической практике, но и основам буддийской философии – «через абсурд, ситуационную неопределенность, через методы быстрого вскрытия интуиции и реализацию недвойственности, через игру, смех, гнев». Благодаря Дандарону буддийские общины возникли в Москве и Ленинграде, в Таллине, Риге и других городах Советского Союза».[335] Некоторые работы Б. Д. Дандарона изданы на русском языке.[336]
В настоящее время на русском языке имеется пятитомный полный перевод самого знаменитого труда основоположника наиболее влиятельной из школ тибетского буддизма (махаяны) – Гелуг, почитаемого наравне с Буддой – Чже Цонкапы (1357-1419): «Большое руководство к этапам Пути Пробуждения (Ламрим-ченмо)». В этом труде важнейшие идеи буддизма изложены в форме систематического руководства, подробнейшим образом описывающего весь путь духовного развития, вплоть до достижения Пробуждения. Полный перевод «Ламрим-ченмо» Чже Цонкапы на европейский язык публикуется впервые.
Наибольший интерес, с точки зрения практического освоения духовных учений Востока, представляет четвертый том данного издания: «Безмятежность (шаматха) – сущность медитации». Этот том «Ламрим-ченмо» представляет интерес не только для буддистов. Он посвящен рассмотрению универсальных вопросов – технике медитации – достижению и развитию однонаправленного сосредоточения мысли – самадхи, которое необходимо также и для всех разновидностей небуддийской йоги, и для тех, кто занимается нерелигиозной психической саморегуляцией – аутотренингом.
В самом начале этого труда Чже Цонкапа пишет: «Особые практики двух последних парамит [состоят] в методах безмятежности и проникновения, относящихся соответственно к парамитам медитации и мудрости. Здесь шесть [разделов]: 1. Польза освоения безмятежности и проникновения. 2. Указание, что они заключают в себе все самадхи. 3. Сущность безмятежности и проникновения. 4. Почему необходимо осваивать и то и другое. 5. Установление очередности. 6. Правила практики. …Все мирские и немирские достоинства Болшой и Малой Колесниц (то есть – махаяны и хинаяны – С. П.) являются плодами безмятежности и проникновения. Ведь в «Священной [сутре] истолкования замысла» сказано: «Майтрея! Знай, что все мирские и немирские достоинства шравак, Бодхисаттв и Татхагат – это плоды безмятежности и проникновения». …«Совершенно неотвлекающейся ум» - это соредоточение мысли, относящееся к безмятежности, а «правильные размышления о духе и букве Дхармы» - аналитическая мудрость, относящаяся к проникновению. Поэтому для осуществления всех достоинств двух Колесниц (махаяны и хинаяны – С. П.) требуются оба: исследование при помощи аналитической мудрости и однонаправленное сосредоточение мысли на объекте».[337] (Курсив - «Ламрим-ченмо»).
Квинтэссенция учения буддизма махаяны дается также в изданном на русском языке труде У. Й. Эванса-Вентца «Тибетская книга о Великом Освобождении», в котором излагается учение знаменитого тибетского гуру Падмасамбхавы. В предисловии к этой книге У. Й. Эванс-Вентц отмечает: «я изложил некоторые самые сокровенные учения Мудрецов Востока на языке, делающими их понятными в равной мере людям образованным и малообразованным, а также достойными внимания философов и ученых. Выполняя эту работу, я опирался непосредственно на оригинальный текст, доселе в Европе не известный, автором которого считается великий знаток тантрийских оккультных наук Драгоценный Гуру Тибета Падмасамбхава, ктраткая биография которого здесь приводится».[338]
11. «Тибетская книга мёртвых» («Бардо Тёдол»). Посмертные странствия души. В буддизме детально разработано ученье о посмертном состоянии: знаменитая «Тибетская книга мёртвых» («Бардо Тёдол»).[339] Эта книга не имеет аналогов в мировой религиозной литературе, за исключением только, может быть, «Египетской книги мёртвых», однако это сочинение гораздо менее известно, чем «Бардо Тёдол». Не чуждый мистицизму, основатель «глубинной психологии» Карл Густав Юнг,[340] составил психологический комментарий к «Тибетской книге мёртвых».[341]
В православии посмертный опыт подробно излагается в известном труде иеромонаха Серафима (Роуза) (1934-1982) «Душа после смерти», вышедшем на русском языке в полном переводе, но без всяких выходных данных. Сокращённый вариант данного труда вышел в составе приложения к «Тибетской книге мёртвых»: «Православные свидетельства о судьбе души после смерти тела».[342]
Однако лучшим эзотерическим трудом в мировой литературе о посмертных странствиях души является, с нашей точки зрения, знаменитая работа одного из величайших визионеров в истории мировой мистики – Даниила Андреева «Роза Мира». [343]
Посмертный опыт души в свете христианского (католического) учения адекватно изложен в поэтической форме Алигьери Данте в его гениальной «Божественной Комедии».[344] Глубокий эзотерический анализ «Божественной Комедии» А. Данте даётся знаменитым основателем Традиционализма Рене Геноном в его работе «Эзотеризм Данте».[345]
12. Буддизм – самая веротерпимая религия. Буддизм даже при зарождении, отличала редкая для восходящих религий толерантность.
История буддизма не знает религиозных войн. Ни один храм чужой религии не был разрушен последователями Будды. Характерно и отсутствие конфронтации внутри раннего японского буддизма (дзэн-буддизма): его отдельные течения не «боролись» друг с другом.
Веротерпимость буддизма (разумеется, в сочетании с собственно вероучением) способствует его привлекательности в современном мире. Буддизм позволяет, допустим, католику или лютеранину, не порывая с верой родителей, исповедовать и учение Будды.