1 Dialogus miraculorum, XII, 27, p. 338-339.
2 Ibid., XII, 28, p. 339.
как слишком усердствующих в строгости, так и чересчур <легкомысленных>1. Это прославление бенедиктинской умеренности, удостоверяемое чистилищем. Упоминание легкомыслия обеспечивает ловкий переход к разговору
0 пономаре Жане из монастыря Виллер, человеке набожном, но легкомысленном в словах и поступках (in verbis et signis). Осужденный на пребывание в чистилище, он явился своему аббату, повергнув того в ужас2.
Наконец, вот как в этом обзоре наказуемых чистилищем монашеских грехов карается леность. Аббат из Хем-менрода во всем соблюдал дисциплину ордена, если не считать уклонения от ручного труда вместе с братьями. Перед смертью он обещал монаху, которым дорожил более других, что явится ему через тридцать дней после смерти, чтобы сообщить о своем положении. В назначенный день он явился, и он сиял выше пояса, а ниже был черным. Он просил монахов молиться и явился еще раз, чтобы известить о своем освобождении из чистилища3. После этого послушник поставил вопрос об иерархии заступничеств. Может быть, молитвы для умерших более действенны, чем подаяния? Несколько exempla призваны дать ответ.
Первый - это рассказ об умершем, который явился другу и сообщил ему, что градация начинается с молитв - заступничества, строго говоря, довольно хилого, затем идут подаяния, а главное - мессы. В мессе заступником выступает Христос, а тело его и кровь - даяния4.
Благородный подросток, ставший послушником в Клерво, пас овец одного гумна. Ему явился покойный двоюродный брат и ради избавления от великих истязаний попросил о трех мессах в поддержку. После того как отслужили три мессы, он вновь явился с благодарностью и сообщил, что не следует удивляться силе евхаристии, ибо и одного короткого отпущения может хватить для освобождения некоторых душ5.
1 Ibid., XII, 29, р. 339-340.
2 Ibid., XII, 30, р. 340-341.
3 Ibid., XII, 31, р. 341-342.
4 Ibid., XII, 32, р. 342.
5 Ibid., XII, 33, р. 342-343.
Здесь можно вспомнить монаха Кретьена из Хей-стербаха, о котором шла речь выше (IV, 30). Он умер в отсутствие аббата. Когда последний спустя семь дней вернулся, ему было достаточно сказать: <Да покоится он в мире>, чтобы Кретьен был освобожден из чистилища1.
Наконец, ходатайство, каким бы скромным оно ни было, должно осуществляться через эффективное посредничество. Однабенедиктинкаиз монастыря Риндорп близ Бонна была ревностной почитательницей святого Иоанна Евангелиста. После смерти она явилась молившейся за нее монахине, родной сестре, чтобы известить о выходе из чистилища. Но открыла ей, что ее заступником оказался не святой Иоанн, а святой Бенедикт, ограничившийся преклонением колен перед Богом ради нее. Тем самым, монахам - и монахиням - напоминалось о преимуществе почитания святых, основателей своего ордена2.
Последние exempla Цезария о чистилище сосредоточены на жестокости кар чистилища. Послушник спрашивает Цезария, правда ли, что самая малая кара в чистилище превыше любой мыслимой в этом мире. Цезарий отвечает, ссылаясь на мнение теолога, с которым консультировался выше. <Это не правильно, если говорить о том же роде наказания: например, огонь чистилища сильнее любого земного огня, холод - холоднее любого холода этого света и т.д.>. В чистилище могут быть кары и слабее иных земных. Полностью признавая жестокость кар чистилища, Цезарий, обладая умеренным настроем и стремясь к тому, чтобы показать всю мягкость системы чистилища, настаивает на градации кар чистилища, предоставляющего целую гамму наказаний.
Так, юная монашка девяти лет из монастыря Мон-Сен-Совер близ Экс-ла-Шапели, сестра Гертруда, явилась монастырской подружке своего возраста сестре Маргарите, с которой имела обыкновение болтать во время службы. Обреченная на прохождение своего чистилища в местах прегрешения, она, не видимая для всех,
1 Dialogus miracuiorum, XII, 34, p. 343.
2 Ibid., XII, 35, p. 343-344.
за исключением подружки, должна была четыре раза явиться для участия в монастырской службе. Послушник констатировал, что подобное наказание мало что значит по сравнению с некоторыми земными карами1. Наконец, Цезарий предлагает exemplum, демонстрирующий то, что можно назвать нулевым градусом чистилища.
Некое юное, очень чистое дитя, Гильом, вступив в орден, умирает через год послушничества. Явившись одному монаху, он сообщает ему о своих муках. Последний ужасается: <Ежели ты, невинное существо, подвергаешься казни, то что же предстоит мне, бедному грешнику?> - <Успокойся, - отвечает усопший юнец, - единственное, от чего я страдаю, это лишение лицезрения Бога>. Нескольких молитв в течение семи дней оказалось достаточно, чтобы он, отправляясь в рай, явился вновь, прикрытый плащом Девы Марии.
Здесь Цезарий представляет чистилище совсем близким к лимбу младенцев и подчеркивает, что случай маленького Гильома- не исключение: некий теолог утверждал, что определенное количество праведников, не стряхнувших пыль вениальных грехов, получают в чистилище единственное наказание - временное лишение лицезрения Бога2.
Здесь Цезарий достигает крайней точки в учении
0 чистилище. Он не только максимально разворачивает гамму наказаний, но и увязывает теологическую рефлексию о чистилище с рефлексией о блаженном лицезрении. Чтобы оценить во всей полноте теологическую рефлексию Средневековья о промежуточном времени, отделяющем момент смерти от момента воскресения и всеобщего судилища, необходимо отдавать себе отчет в том, что, хотя чистилищу снизу угрожает ад, которого очищаемые души сумели избежать, вверх их влечет зов рая, который может в крайнем случае сводиться к единственному, но главному лишению- лишению блаженного лицезрения. Именно у великих теологов XIII века доктрина блаженного лицезрения праведников
1 Ibid., XII, 36, р. 344-345.
2 Ibid., XII, 37, р. 346-347.
немедленно после индивидуального суда принимает свою окончательную форму1. Чистилище в этих крайних случаях может быть, в конечном счете, свидетельством реальности блаженного лицезрения, предшествующего последнему судилищу.
Цезариев обзор чистилища заканчивается напоминанием о том, что некоторые видения показывают важность размещения чистилища в разных местах сего мира. Примеры тому давал Григорий Великий. Но самое убедительное- Чистилище святого Патрика. <Пусть тот, утверждал он, кто сомневается в чистилище, отправляется в Ирландию и едва он войдет в Чистилище святого Патрика, ему не придется сомневаться в реальности очистительных кар>2.
Помимо выделенных мною аспектов, можно видеть, что именно для Цезария Хейстербахского, свидетеля и активного учредителя чистилища в верованиях средневековых христиан, было основным в системе чистилища. Это, прежде всего, завершение процесса покаяния, где конечное раскаяние, как мы видели, например> в случае с ростовщиком из Льежа, является необходимым и достаточным условием, но нормальные этапы включают раскаяние, исповедь и покаяние. Далее, это определение еще вполне стабильных места и наказания, которые все больше индивидуализировались по отношению к земле, лимбу, раю, но главное, по отношению к аду. Четко отделить чистилище от ада было главной заботой Цезария.
Налицо и счетный экзерсис, иногда упрощенческий, но находящийся на перекрестке монастырских привычек символических вычислений и новой практической бухгалтерии, которая из сферы коммерции распространяются на покаяние.
Сверх всего, Цезарий настаивает на солидарности между живыми и мертвыми, моделью которой является
1 См.: Н. Dondaine <L'OBJET et de XIII le les la du siec\e theologiens chez beatifique vision mediumin Revue de theohgie antique et medievale, 19, 1952, p. 60-130. О кризисе, обусловленном в XIV веке отрицанием блаженного лицезрения папой Иоанном XXII см.: М. Dykmans, Les sermons de Jean XXII sur la vision beatifique. Rome, 1973.
2 Dialogus miracuiorum, XII, 38, XII, 39, p. 347-348.
цистерцианская семья, соединяющая кровное родство благородной среды и названное родство религиозной общины. Дают о себе знать и новые солидарности, супружеская или профессиональная; здесь случаи с ростовщиком из Льежа является самым примечательным примером.
2. Доминиканец Этьен де Бурбон и инфернализация чистилища
От <Диалога о чудесах> цистерцианца Цезария Хейстер-бахского (ок. 1220) до <Трактата о проповеди> (), составленного доминиканцем Этьеном де Бурбоном между примерно 1250 и 1261 годом и оставшегося незавершенным из-за смерти своего автора, атмосфера чистилища изменилась. Из надежды оно превратилось в пугало.
Этьен, родившийся в Бельвиле-на-Соне около 1195 года, учился в Сен-Венсан-де-Масоне, затем в Парижском университете до вступления в орден Проповедников. Он часто покидал доминиканский монастырь в Лионе, в качестве проповедника и инквизитора обошел Овернь, Форе, Бургундию, Альпы. В конце жизни предпринял составление большого трактата для проповедников, куда, подобно другим, включил множество exempla. Но вместо того чтобы черпать примеры, главным образом, из собственного опыта, как это делал Цезарий, у которого большая часть exempla были недавними, имевшими хождение анекдотами, Этьен заимствовал их как из книжных источников, так и из современной традиции. Кроме того, он оставлял этим рассказам меньше автономии, более строго подчиняя их плану, смоделированному по семи дарам Святого Духа1. Этьен де Бурбон позволил себе увлечься схоластическим духом, побуждавшим, зачастую
1 О теме семи даров Святого Духа в XII-XIII вв. (семерка была в ходу: таинства, смертные грехи, свободные искусства и т.д.) см.: О. Lottin, Psychologie et Morale aux XII et ХШ siedes, t Ш, Problemes de morale, Lou-vain, 1949, гл. XVI,, p. 327-456.
очень искусственно, умножать разделы и подразделы. Чистилище становится содержанием пятой главы первого из даров Святого Духа, дара страха (De dono timoris)1.
Первая книга о <Даре страха> включает в себя десять частей: 1) о семи родах страха; 2) о последствиях страха перед господином; 3) как должно бояться Бога; 4) об аде; 5) как должно бояться грядущего чистилища; 6) о страхе перед последним судилищем 7) о страхе смерти; 8) о боязни греха; 9) как должно бояться нынешней опасности; 10) о свойстве врагов рода человеческого (демонов).
Этьен де Бурбон с самого начала связывает христианство со страхом; чистилище помещено в контекст страха эсхатологического, где оно тесно смыкается с адом.
Итак, вопрос о чистилище находится в пятой части. Часть эта, в свою очередь, совершенно искусственно разбита Этьеном де Бурбоном на пять глав, поскольку лионский доминиканец организовывал изложение в соответствии с символикой чисел (семь, десять, двенадцать и т. д.). Эти семь глав посвящены: чистилищу настоящему; чистилищу грядущему; сущности грешников и грехов, подлежащих чистилищу; семи причинам, по которым должно бояться чистилища, разбитых три параграфа; и, наконец, двенадцати типам заступничеств, способных помочь душам в чистилище.
?
1 Готовится издание трактата Этьена дс Бурбона при сотрудничестве Национальной школы хартий (Париж), группы исторической антропологии средневекового Запада Школы высших исследований по социальным наукам (Париж) и Итальянского института истории Средних веков (Рим). Текст, или, который ждет критического издания и изучения. Он очень близок к трактату Этьена де Бурбона.
Возвращаясь к забытой в его время традиционной концепции, Этьен де Бурбон считал, что земная жизнь может рассматриваться как первоначальное чистилище, где можно очиститься двенадцатью способами, от перечисления которых я избавлю читателя. Здесь отсутствует какая-либо аргументация, но библейские авторитеты следуют один за другим. Цель второй главы - доказать существование грядущего чистилища для лишенных тела душ. Доказательством являются авторитеты (Мат. 12; <Диалоги> Григория Великого; 1 Кор. 3) и ряд ветхозаветных текстов, упоминающих об огне и грядущем испытании. Поскольку после смерти должно быть искупление грехов, то должно быть и особое место для этого последнего очищения и в этом качестве не может выступать ни ад, ни рай. Этьен осуждает еретиков, особенно вальден-сов, <которые говорят, что нет грядущей очистительной кары> и отвергают заступничество за умерших. В одном из обычных для него отступлений Этьен упоминает восемь родов кар, о которых говорится в книге <Законов> вне связи с чистилищем, и заявляет, что отрицающие чистилище грешат против Бога и всего святого.
Кто претерпевает кары в чистилище? В начале третьей главы Этьен определяет три категории обреченных на чистилище грешников: те, кто <обратился> слишком поздно; те, кто на момент смерти имел только вениаль-ные грехи; те, кто принес недостаточно покаяния на этом свете. Краткое рассуждение резюмируется практически в лаконичном комментарии ко Второму посланию Павла коринфянам (3:10-15).
Четвертая, пятая и шестая главы посвящены причинам, по которым человек должен бояться кары в чистилище. Числом их семь: суровость {acerbitas), разнообразие (diversitas), длительность (diuturnitas), бесплодность [sterilitas), вредноносность (dampnositas), мучительность (tormentorum qualitas) и малое число помощников (subve-niencium paucitas). |fe
Эти негативные черты кары чистилища иллюстрируются в основном с помощью exempla. Так <Чистилище святого Патрика> с его описанием истязаний, восходящим к Апокалипсису Павла, пространно цитируется, чтобы показать одновременно жестокость и разнообразие наказаний. Длительность соотносится с присушим обитателям чистилища ощущением, что время течет очень медленно по причине претерпеваемых страданий. Равнозначность - это, по существу, равнозначность искупления между этим и тем светом. Этьен с некоторыми оговорками (важными, по его словам) утверждает, что, несомненно, можно искупить в один день год чистилища. Бесплодность проистекает от невозможности приобрести заслуги после смерти, вредоносность обусловлена отсутствием лицезрения Бога. Вопреки тем, кто, подобно Цезарию Хейстербахскому, были склонны считать, что отлучение от Бога есть наименьшая из мук, которые можно претерпеть в чистилище, Этьен настаивает, что лишение хотя бы на один день лицезрения Бога - это отнюдь не Мелкая неприятность. У него имеется риторическая формула: святые, если надо, предпочли бы ад, но с лицезрением Бога, чем рай без оного. На этих довольно мракобесных страницах рассказы о блаженном лицезрении выглядят лучом света.
Относительно мучительности Этьен отсылает к тому, что он уже говорил о муках ада, и эта отсылка симптоматична. Малое число помощников обусловлено пессимизмом Этьена. С его точки зрения, <живые быстро забывают умерших>, а те в аду кричат подобно Иову: <Помилуйте меня, помилуйте меня вы, друзья мои; ибо рука Божия коснулась меня>. И еще: <Друзья удачи, друзья от мира подобны псу, который при виде путника, сидящего за столом с костью в руке, виляет хвостом в знак любви к нему, но, когда руки его пусты, не узнает его более>. И снова это сближение с адом, ибо <ад есть забывший>.
Наконец, Этьен де Бурбон долго распространяется о двенадцати типах заступничеств, способных помочь душам чистилища. И снова свидетельством выступают exempla. Изложение доминиканца в данном случае довольно путаное, но из него можно вычленить двенадцать заступничеств: месса, евхаристия, молитва, подаяние, покаяние, паломничество, крестовый поход, исполнение благих заветов, возвращение неправедно приобретенных благ, ходатайство святых, вера, общие заступничества
Церкви на основе общения святых. Этьен вдохновлялся, по-видимому, тремя побуждениями: подчеркнуть роль близких-г тех, кто может сделать больше других для' душ чистилища (это родственники умершего, <свои>, suit и друзья, amici); подчеркнуть ценность заступничеств, совершаемых добрыми, праведными; и наконец, напомнить о роли Церкви в заступническом служении. Нет смысла приводить здесь все тридцать девять exempla о чистилище Этьена де Бурбона, тем более что многие заимствованы из старых, уже рассмотренных нами и проиллюстрированных источников: Григория Великого, Беды, Петра Достопочтенного, Жака де Витри и др.
Процитирую только три из тех, которые, по утверждению Этьена, были лично получены им из других уст и которые он предваряет словом audivi (<я слышал>).
Тем не менее первый пример вполне мог иметь книжное происхождение, поскольку обнаруживается в Гервазия Тильбарийского (ок. 1210),- разве что его информатор сам прочел это у Гервазия. Во всяком случае, любопытно сопоставить версии Гервазия и Этьена. Приведу версию Гервазия Тильбарийского:
Есть на Сицилии, близ города Катания, полыхающая серными огнями гора Этна... В народе эту гору называют Монджибел, и местные жители рассказывают, что на ее пустынных склонах в наши дни являлся великий Артур. Случилось однажды конюху епископа Катании после изрядного обеда почувствовать утомление. Лошадь, которую он чистил скребницей, взбрыкнула и скрылась от него. Напрасно конюх искал ее по склонам и ущельям горы. С растущим беспокойством он пустился обыскивать мрачные пещеры горы. Очень узкая, но ровная тропа вывела его на обширный, прелестный, исполненный всяческой отрады луг.
Там, во дворце, возведенном по волшебству, он обнаружил возлежащего на королевском ложе Артура. Выяснив причину его прихода, король велел привести коня и отдал его слуге для возвращения его епископу. И рассказал ему что, раненный некогда в битве со своим племянником Модредом и саксонским герцогом Хильдериком,
1 Gervais de Tilbury, ed Leibniz, Scrip tores rerun} brunsvicensium, 1,921; Lie-brecht, Des Gervasius von Tilbury Otia imperialia, Hanovre, 1856, p. 12.
2 Латинский текст см.: A. Lecoy de la Marche, Anecdotes hlstoriques..., p. 32.
АН лежит тут очень долгое время, пытаясь излечить свои постоянно открывающиеся раны. По словам местных жителей, которые мне об этом рассказывали, он послал дары елископу, который велел их выставить на восхищение толпы, пораженной столь невероятной историей1.
Версия Этьена де Бурбона: В
Слышал я от некого брата из Апулии по имени Жан, утверждавшего, что сам он из той местности> где все случилось, что один человек целый день разыскивал лошадь своего хозяина на горе Этна, где, говорят, находится чистилище, близ города Катания. И набрел он на какой-то город, куда можно было попасть через маленькую железную дверь. Он спросил привратника о потерянной лошади. Тот ответил, что ему надо идти до двора его хозяина> который вернет ему лошадь или даст о ней сведения. Он умолил привратника научить, как себя вести. Привратник предупредил, что ему следует воздержаться от кушанья, которое ему подадут. В городе том он видел толпу, числом равную населению земли, всех родов и занятий. Миновав множество дворов, он пришел на один из них, где увидел государя в окружении свиты; ему предложили множество яств, но он отказался отведать, Ему показали четыре ложа и сообщили, что одно из них приготовлено для его хозяина, а три других для ростовщиков. Государь же сказал, что он установил определенный день для его хозяина и троих ростовщиков, в противном случае они будут приведены силой, и дал ему золотой сосуд, закрытый золотой крышкой. И не велел открывать его, но отнести как знамение своему господину, чтобы тот выпил содержимое. Ему отдали коня; по возвращении он исполнил поручение. Едва сосуд открыли, оттуда вырвалось жаркое пламя, когда огонь бросили в море вместе с сосудом, море воспламенилось. Прочие мужи, хотя и исповедовавшиеся, но лишь страха ради, но не подлинного раскаяния, в назначенный день были унесены на четырех черных конях2.
Пока этот сюжет переходил от Гервазия к Этьену, безымянное чистилище в нем обрело имя, город утратил очарование, огонь чистилища заявил о себе пламенем из сосуда, приуготовленные ложа стали напоминать не столько постели для отдыха, сколько пыточные устройства, лошадь предвосхитила черных коней-психопом-пов, предвестников смерти. По меткому замечанию Ар-туро Графа, от текста к тексту история инфернализиро-валась1.
Другая история была рассказана Этьену де Бурбону неким братом-священником, старым и набожным. Был некогда один прево, не боявшийся ни Бога, ни людей. Бог сжалился над ним и послал ему тяжкую болезнь. Он истратил на лекарства и прочие снадобья все, что имел и не добился никакой пользы. Через пять лет, будучи все так же больным, не в силах подняться, не имея никаких средств к существованию, он пришел в отчаяние от бедности, своего жалкого состояния и страданий и принялся роптать против Бога, который заставляет его жить так долго в таком несчастье. И был ему послан ангел с упреками по поводу такого ропота, он призвал его к терпению и обещал, что если он вынесет еще два года таких бед, то полностью очистится и пойдет в рай. Он ответил, что неспособен на такое и предпочел бы умереть. Ангел сообщил ему, что надо выбирать между двумя годами страданий или двумя днями кары в чистилище, пока Бог не отправит его в рай. Он выбрал два дня в чистилище и был унесен туда ангелом. Жестокость (acerbitas) кары показалась ему столь тяжкой, что до истечения одного полудня он уже считал, что находится там бессчетное множество дней. Он принялся кричать, стонать, обзывать ангела лгуном, говорить, что это был не ангел, а дьявол. Пришел ангел, призвал его к терпению, попенял на ропот и заверил, что он провел там не так уж много времени. Прево взмолился, чтобы ангел вернул его в первоначальное состояние, и заявил, что если ему позволят, то он готов терпеть свои несчастья не только
1 A. Graf in Lcggende miti e supcrstizioni del Medio?vo, Turin, 1925.
в течение двух лет, но и вплоть до последнего судилища. Ангел внял ему, и прево терпеливо сносил все свои невзгоды в течение полных двух лет1.
Вот так, вполне ясно, если не упрощенно, показаны и элементарная пропорциональность между днями в чистилище и годами на земле, и суровость кары чистилища, бесконечно превосходящая любое наказание на этом свете.
Последний exemplum: <Слышал я, рассказывает Этьен де Бурбон, что один отпрыск знатной фамилии умер в возрасте девяти лет. Предаваясь играм, он брал процент-ные займы у семьи своих отца и матери (sic). Он не думал об этом в момент смерти и, хотя исповедался, долга не возвратил>. Через небольшое время он явился одному из своих близких и сообщил, что был сурово наказан за невозвращение долга. Человек, которому он явился, получив информацию, оплатил- все его долги. Отрок появился вновь и сообщил, что освобожден от всякой кары, и вид у него был очень счастливый. <Сим отпрыском был сын герцога Бургундского, Гуго, а персона, которой он явился, была матерью герцога, его бабкой, которая мне это рассказала>2. Схематично показан механизм явления душ из чистилища и подчеркнута важность возвращения имущества для освобождения их оттуда. Последнее стало инструментом спасения и одновременно регулятором экономической жизни на этом свете.
Трактат Этьена де^Бурбона, по-видимому, имел большой успех, a exempla из него часто использовались. Так пропагандировался образ инфернализированного чистилища, сведенного к теме обычных расчетов.
Чтобы дать окончательное представление exempla о чистилище, обратимся к сборнику exempla, классифицированных по рубрикам в алфавитном порядке <А1-phabetum narrationum>, составленному в первые годы XIV века доминиканцем Арнольдом Льежским. За ним последовало множество более или менее точных копий на латыни и местных наречиях (английском, каталон-
1 A. Lecoy de la М arche, Anecdotes historiques..., p. 30-31.
2 Ibid., p. 43.
ском, французском) в XIV и XV веках. В рубрике <Чистилище> (purgatorium) представлено четырнадцать exempla. Они сгруппированы по восьми темам. Четыре касаются кар чистилища, их интенсивности, длительности, внушаемого ими страха: <Кары чистилища разнообразны> (№ 676), что означает, что они не сводятся к очистительному огню; <кара чистилища жестока (acerba) и длительна>, как тому учил Августин; <кара чистилища, даже будучи непродолжительной, кажется долговременной>, в чем обнаруживается инвертированное время фольклорного того света; наконец, <чистилище более страшно для добрых, чем для злых>, и это помещает его ближе к раю, чем к аду, но также свидетельствует о его жестокости. Два exempla касаются локализации чистилища и допускают его возможность на земле: <иные очищаемы среди живых>, или: <иные проходят свое чистилище среди тех, среди которых грешили>. Наконец, еще два трактуют о заступничествах: <кара чистилища облегчается молите вой> и <кара чистилища снимается мессой>. Все exempla заимствованы у Григория Великого, Петра Достопочтенного, в <Чистилище святого Патрика> у цистерцианцев Хелинанда Фруамонского и Цезария Хейстербахского, у Жака де Витри и доминиканца Гумберта Романского, автора <Дара страха> (), очень близкого к Этьену де Бурбону1.
Свой очерк о пропаганде чистилища в XIII столетии посредством проповеди и exemplum я дополню, во-первых, расказом о первых доминиканцах и о проповеди в среде 6е-гинок, а во-вторых, рассмотрением дальнейшей эксплуатации видений о чистилище в политических целях.
1 Благодарю Колетту Рибакур, любезно передавшую мне <ехетрЫо чистилище> из неопубликованного манускрипта < Alphabetum narra-tionum>. См.: J. Le Goff Тубаха, который проанализировал главные сборники exempla XIII-XIV вв. Он выделил 30 тем в exempla о чистилище. О достоинствах и недостатках этого труда см. статью <ЕхетрЫт>: F.C. Tubach, Index exemplorum. A Handbook of Medieval Religious Tales, PP. Counications № 204, Helsinki, 1969.
Доминиканцы в чистилище I
Нищенствующие ордены приняли в ХШ ввжущисю). цианцев эстафету духовного руководства обществом До ' у доминиканцев, как и у францисканцев, часть<брет<в I оставалась близка к монастырской традиции. Тактов*. \ менник Зтьена де Бурбона Герард Фрашетский дал лщу. 1 тимо отличный образ интереса братьев-проповедников 1 к чистилищу. 1
Свидетельство Герарда Фрашетчжото особенно цен- 1 но с точки зрения пропаганды верования в чистилище 1 внутри доминиканского ордена. Этот уроженец Йимузе- 1 на из Шалю (Верхняя Вьенна), поступивший ж Щропо- 1 ведникам в Париже в 1225 году, <риор Лиможа, затем 1 провинциал Прованса, умерший в Лиможе в 1Ш <году, 1 писал историю доминиканского ордена по своим ш- I тогаЪШа с 1203 по 1254 тод. 'Она 'состоит из пяти 'частей. Первая посвящена началам ордена, вторая - святому I Доминику, третья - генеральному магистру Журдсну Саксонскому, преемнику Доминика во главе ордена, 'чет-вертая - эволюции ордена (de progressti -огсИпЩ-, пятня - смерти братьев.
Примечательна сама структура труда. Пятая w гао- 1 следняя часть хорошо отражает чюзиции религиозной среды, репрезентативной с точки зрения традиции и инновации в Церкви. Смерть придает смысл жизни и приходится на момент встречи земного существовании с эсхатологической судьбой. Герард Фрашетский удачно показал сосредоточенность на моменте смерти в связи с посмертным (Существованием, Что объясняет успех чистилища.
Рассмотрим внимательнее эту пятую часть <Жизней братьев ордена Проповедников>, или <Хроники ордена с 1203 по 1254 год>. Она представляет все возможные для братьев варианты смерти и положения в потустороннем мире. Прежде всего, речь идет о мучениках 'ордена, о счастливых умерших, о видения* и откровениях, сопровождающих смерть. Далее следуют посмертные положения. Именно здесь на первом месте оказывается упоминание о братьях в чистилище, далее следуют коз
т дьявола, способы помочь усопшим, несчастная су* 6а отступников и, наоборот, блаженство тех, кого пос смерти прославляют чудеса. Exempla о братьях в чист лище занимают, таким образом, промежуточную, об единякяцую позицию, вполне достойную нового мест Герард Фрашетский предлагает четырнадцать exet pla, четырнадцать историй о чистилище, которые i являются составной частью трактата как у Цезария Xei стербахского или Этьена де Бурбона. Чередуя счастливь и славные примеры с теми, которые призваны заставит братьев задуматься, они предназначены для славы орда на или, скорее, для его внутреннего пользования. Он напоминают вполнедышатЦезариемсравнегопвеканачалаорденацистерцианскогодляЭбербахскогКонрада
История первая: в один день в кёльнском монасты ре умирают старый Проповедник и молодой послушник Через три дня является послушник. Его усердие обеспе чило ему очень скорый проход через чистилище. Затс проповедник явился только через месяц. Сделки с мирянами стоили ему более долгого испытания, но зато он вышел из <его более очищенным, свидетельством чему были его одежды, украшенные драгоценными камнями, золотой венец - награда за обращения, которых он добился.
Четырнадцать следующих историй произошли в Англии. В Дерби некий молодой брат на пороге смерти испытал переход от радости к ужасу. Радость потому, что ему явились святой Здмонд и затем Дева. Ужас потому, что, почти доподлинно зная о своей избранности, он боялся, как бы вениальные грехи (moeiica)-,<вторыми он был отягощен, не обрекли его, вопреки всему, на проклятие. Напоминание об узости границы между вентильными и смертными грехами, между 'чистилищем и адом.
Брат Ричард, причетник из -Англии, на смертном ложе сначала столкнулся со страшными явлениями, затем ему открылось, что он будет 'спасен благодаря помощи братьев-доминиканцев, а также братьев-франщмкан-цеПоторЫхон всегда любил. 'Налицо призыв к- сотрудничеству двух орденов. I
Брат Ален, Йоркский приор, тоже одолеваемый пуга ющими видениями в момент смерти, предпочитает оставаться в ужасном огне вплоть до последнего судилища, нежели вновь увидеть лик явившегося ему дьявола. Стало быть> чистилище в самой мучительной своей форме лучше ада в его самом поверхностном виде.