«Сегодня вечером, я, быть может, передумаю, Игрушка. Зови это капризом для мужчины, который отпускает ядовитых змей». – Возможно она увидела в происшедшем какое-то предзнаменование?
Сняв шляпу и воткнув в землю черное копье, он вынул трубку изо рта и целомудренно поцеловал ее в пухленькие губки. Первый поцелуй не должен быть грубым. Он же не хотел, чтобы она решила, что он слишком напорист или груб. Она не девица из таверны, чтобы обмениться шлепками или щекоткой. Кроме того, он даже спиной чувствовал, как на них смотрели окружающие. Кто-то захихикал. Селусия вращала глазами.
Туон сложила руки на груди и посмотрела на него снизу вверх сквозь длинные ресницы. – «Я что, напоминаю тебе твою сестру?» – спросила она с опасной ноткой в голосе. – «Или мать?». Кто-то засмеялся. И определенно больше чем один человек.
Помрачнев, Мэт выбил остатки табака о каблук сапога и положил еще горячую трубку в карман кафтана. Он повесил шляпу обратно на ашандарей. Если она желает получить настоящий поцелуй… Он думал, что она не сумеет наполнить его объятья? Она и в самом деле была тоненькая и маленькая, но, тем не менее, обнимать ее было очень приятно. Он склонил к ней голову. Она не была первой женщиной, которую он поцеловал. Он знал, что делал. К его удивлению, а с другой стороны, чему тут было удивляться, она – совсем не знала, что делать. Но она оказалась способной ученицей. Очень способной.
Когда он, наконец, отпустил ее, она стояла, глядя на него и ловя ртом воздух, пытаясь отдышаться. Впрочем, ему тоже пришлось выравнивать дыхание. Метвин восхищенно присвистнул. Мэт улыбнулся. Что, интересно, она подумала о своем первом настоящем поцелуе? Он все же постарался не улыбаться слишком широко. Ему не хотелось, чтобы она решила, будто он самодовольно ухмыляется.
|
|
Она прикоснулась пальцами к его щеке. – «Я так и думала», – произнесла она, точно разлился мед. – «У тебя лихорадка. Несколько твоих ран должно быть воспалились».
Мэт моргнул. Он ее так целовал, что у нее должно быть подкосились ноги, и все что он заслужил в ответ, это заявление о том, что у него разгорячилось лицо? Он снова нагнулся, ну на сей раз, чтоб ей сгореть, она не сможет устоять без посторонней помощи! Но она выставила вперед руку, уперевшись ему в грудь, и оттолкнув прочь.
«Селусия, принеси мою шкатулку с мазями, которую мне дала Госпожа Люка», – скомандовала она. Селусия метнулась к черно-белой лошади Туон.
«У нас сейчас нет на это времени», – возразил ей Мэт. – «Я намажусь сегодня вечером». – Лучше бы он держал рот закрытым.
«Раздевайся, Игрушка», – заявила она тем же непререкаемым тоном, которым изъяснялась со своей горничной. – «Мазь будет жечься, но я надеюсь, что ты потерпишь».
«Да, не собираюсь я…»
«Приближаются всадники», – заявил Харнан. Он был уже в седле на своем гнедом с белыми чулками на передних ногах, удерживая поводья колонны вьючных лошадей. – «Один из них Ванин».
Мэт вскочил на Типуна, чтобы получить преимущество в росте. К ним галопом приближалась пара верховых, вынужденно объезжая упавшие стволы деревьев. В том, что один из них Чел Ванин не было никакого сомнения. Кроме того, что он сразу узнал его буланого, ни один мужчина подобной комплекции кроме него не мог сидеть на лошади, словно мешок с салом, но при этом без видимых усилий не отставать от второго всадника. Парень, наверное, легко смог бы усидеть и на диком кабане. Только теперь Мэт узнал второго всадника в развевающимся за спиной плаще, и почувствовал словно его пнули в живот. Он не удивился бы, если бы кости тут же остановились, но они все продолжали скакать внутри черепа. Что во имя Света, проклятый Талманес забыл в Алтаре?
|
|
Неподалеку от их лагеря оба всадника замедлили ход, а Ванин даже сильнее придержал своего коня, чтобы дать Талманесу подъехать одному. И это было вовсе не из-за застенчивости. В нем, в Ванине, не было ни капли застенчивости. Он лениво склонился в седле и сплюнул сквозь щелку между зубами. Нет, просто он знал, что Мэт будет недоволен, поэтому предпочитал держаться подальше.
«Ванин ввел меня в курс дела, Мэт», – заявил Талманес. Низкорослый и жилистый кайриенец с обритым и напудренным лбом, имел право носить на груди своего темного кафтана огромное количество цветных полос, но предпочитал им единственный узор в виде небольшой красной руки, если не считать красного шарфа, повязанного вокруг его левой руки. Он редко улыбался, и никогда не смеялся, но на то у него были собственные причины. – «Я опечалился, услышав о гибели Налесина и остальных. Налесин был хорошим парнем, и остальные тоже».
«Да, они были хорошими парнями», – согласился Мэт, и чтобы сдержаться, сжал сильнее повод. – «Я так понимаю, Эгвейн не воспользовалась твоей помощью, чтобы сбежать от этих глупых Айз Седай, но что, во имя всего проклятого Света, ты делаешь здесь?» – Ладно, в конце концов, ему возможно и не следовало так сильно вцепляться в поводья. – «По крайней мере, скажи мне, что ты не притащил за собой весь проклятый Отряд за триста проклятых миль в Алтару».
|
|
«Эгвейн по-прежнему Амерлин», – спокойно ответил тот, поправляя плащ. На нем была вышита еще одна Красная Рука. – «Ты был не прав на ее счет, Мэт. Она на самом деле Престол Амерлин, и она крепко оседлала тех Айз Седай. Хотя, похоже, некоторые из них об этом еще не догадываются. В последний раз, когда я ее видел, она со своей армией собиралась на осаду Тар Валона. К этому времени она должна быть уже внутри. Они научились делать дырки в воздухе, какую проделал Дракон Возрожденный, чтобы отправить нас в Салидар». – В голове у Мэта вспыхнул цветной круговорот, показавший Ранда, беседующего с седовласой женщиной с пучком на затылке. Айз Седай, – решил он, но кипящий внутри него гнев смыл образ как туман.
Все эти беседы про Тар Валон и Престол Амерлин, конечно же, привлекли внимание Сестер. Они направили своих лошадей поближе к Мэту и постарались встрять в беседу. Скажем, Эдесина осталась слегка позади, как всегда поступала, когда Теслин или Джолин имели на нее зуб, но остальные две…
«О ком вы говорите?» – потребовала ответа Теслин, пока Джолин еще только собиралась открыть рот. – «Эгвейн? Была такая Принятая по имени Эгвейн ал’Вир, которую объявили беглянкой».
«Это та самая Эгвейн ал’Вир, Айз Седай», – вежливо сказал Талманес. Он всегда был вежлив с Айз Седай. – «И она не беглянка. Она – Престол Амерлин, клянусь вам». – Эдесина издала звук, который у кого угодно, кроме Айз Седай, можно было назвать писком.
«Это может подождать», – заявил Мэт. Джолин снова открыла было рот, уже сердито. – «Позже, я сказал». – Этого было явно недостаточно, чтобы остановить Зеленую, но Теслин положила ей на плечо свою руку и что-то пробормотала, и та успокоилась. Джолин все еще сверкала глазами как парой кинжалов, хотя и многообещающе – выпотрошить из них все новости, которые она захочет узнать. – «Что с Отрядом, Талманес?»
«О! Нет, я привел с собой только три знамени всадников и четыре тысячи конных арбалетчиков. Я оставил в Муранди еще три знамени всадников и пять тысяч пехотинцев с небольшим отрядом арбалетчиков с приказом двигаться на север к границе с Андором. Ах да, с ними еще знамя Каменщиков. Всегда удобно иметь под рукой каменщиков, если тебе нужно сложить мост или что-то такое».
Мэт на мгновение зажмурил глаза. Шесть знамен всадников и пять тысяч пехотинцев. И, вдобавок, еще и знамя каменщиков! Когда он покидал Салидар, Отряд состоял всего из двух знамен, считая верховых и пеших. Он пожалел, что не сохранил хотя бы половины того золота, что так беспечно подарил Люка. – «Как я расплачусь с такой толпой народа?» – простонал он. – «Я и за год не смогу столько выиграть в кости!»
«Что ж, что касается этого, то я заключил с королем Роэдраном небольшую сделку. Которая к счастью, уже закончена, и, к слову сказать, не досрочно. Я думаю, он немного обижен на нас, почему – я объясню позже. Но казна Отряда теперь способна выдержать и большие траты. Кроме того, рано или поздно Дракон Возрожденный наградит тебя состоянием, и огромным. Он назначает людей править королевствами, а как я слышал, вы росли с ним вместе».
На сей раз, он не стал бороться с цветной круговертью, увидев Ранда и Айз Седай. Это наверняка была Айз Седай. Упрямая женщина, судя по виду. Если Ранд попробует дать ему хотя бы один титул, он перережет ему его проклятое горло – вот так он поступит. Мэт Коутон терпеть не мог дворян всех скопом, кроме, пожалуй Талманеса, если быть точным. И Туон. Теперь нельзя забывать про Туон. И у него не было никакого проклятого желания стать одним из них! – «Все может быть», – тем не менее, все же сказал он.
Селусия громко покашляла. Они с Туон верхом на лошадях находились рядом с Мэтом, и Туон сидела в седле настолько прямо, с такими холодными глазами, холодным королевским лицом, что он уже решил, что Селусия немедленно начнет выкрикивать все ее титулы. Но она не делала ничего подобного. Вместо этого она ерзала в седле и хмуро косилась в его сторону пылающими как угли синими глазами, а затем снова громко покашляла. Очень громко. Ага.
«Туон», сказал Мэт. – «Разреши мне представить тебе Лорда Талманеса Деловинде Кайриэнского. И хотя его род и без того очень славный и древний, он покрыл свое имя громкой славой». – Маленькая женщина слегка склонила голову. Быть может всего на дюйм. – «Талманес – это Туон». – Пока она зовет его Игрушкой, она не дождется от него никаких титулов. Селусия сидела, выпучив глаза. Казалось невозможным, но они пылали еще сильнее.
Талманес моргнул от удивления, и тем не менее, очень низко поклонился в седле. Ванин потянул за край шляпы, сильнее напяливая ее на глаза. Он по-прежнему старался не смотреть в сторону Мэта. Так-так. Похоже, парень уже разболтал Талманесу всю подноготную Туон.
С рыком Мэт свесился с седла и подхватил свою шляпу с копья и вытянул ашандерей из земли. Он нахлобучил шляпу на голову. – «Мы были готовы двигаться дальше. Веди нас к своим парням, и посмотрим, поможет ли нам удача выбраться из Алтары, избежав Шончан, как помогала до сих пор».
«Нам встретилось множество Шончан», – заявил Талманес, повернув гнедого, чтобы ехать рядом с Типуном. – «Хотя, большей частью это были алтарцы. Похоже, они повсюду разбили свои лагеря. К счастью, мы не заметили ни одного из тех летающих существ, о которых все рассказывают. Но есть проблема, Мэт. Был обвал. Я потерял свой арьергард и несколько вьючных лошадей обоза. А перевал теперь прочно и наглухо заблокирован, Мэт. Я отправил троих парней через скалы с приказом Отряду отправляться в Андор. Один сломал шею, второй – ногу».
Мэт придержал Типуна. – «Как я подозреваю, это была та самая тропа, о которой говорил Ванин?»
Талманес кивнул, а Ванин, не дожидаясь возможного продолжения, добавил из-за спины: «Чертовски верно – была. И тут в Дамонских горах проклятые тропы не растут на деревьях». – Ему всегда было наплевать на титулы.
«Значит, тебе придется отыскать другой путь», – сказал ему Мэт. – «Я слышал, ты можешь даже в полночь с завязанными глазами найти дорогу. Это задание для тебя легче легкого». – Немного лести не повредит. Кроме того, он и в самом деле слышал о парне нечто подобное.
Ванин издал звук, словно проглотил язык. – «Другой путь?» – пробурчал он. – «Этот человек говорит мне – найди другой путь. Да невозможно так вот запросто найти другой путь в новых горах, вроде Дамонских. Почему, ты думаешь, я знаю только про этот?» – Он был так потрясен, что слегка проговорился. До этого момента он настаивал на том, что всего лишь слышал о том, что подобная тропа имеется.
«О чем это ты?» – спросил Мэт, и Ванин пояснил. Для него довольно длинно.
«Однажды, мне это объяснила одна Айз Седай. Знаешь, есть старые горы, которые существовали еще до Разлома, и возможно даже находились на дне моря. В них есть много проходов на всем протяжении – широких и надежных. В таких горах ты можешь спокойно ехать прямо, пока можешь держать направление и у тебя хватает припасов. Рано или поздно, ты доберешься до выхода на другой стороне. А есть горы, которые появились во время Разлома». – Толстяк повернул голову и смачно сплюнул. – «В них проходы узкие, извилистые, и иногда их вообще нельзя называть проходами. Поезжай в один из них, и ты будешь блуждать в нем в поисках выхода, пока у тебя не кончится пища и вода. Если разведанная тропа разрушена, то это сильно повредит многим людям, которые занимаются тем, что ты назвал бы беспошлинной торговлей. И погибнет еще много людей, пока не найдут новую пригодную тропу. Даже если бы мы пошли в Дамонские горы по той старой тропе, и то сильно рисковали бы и могли умереть. Если пропустить нужный поворот, то можно забрести туда, откуда нет выхода».
Мэт обернулся, оглядев Туон, Айз Седай, Олвера. Их жизнь и безопасность зависела от его решения, но безопасной дороги из Алтары больше не существовало. – «Едем», – сказал он. – «Я должен подумать». Ему нужно было чертовски серьезно подумать о том, чего он стоил на самом деле.
Глава 26
Если бы Мир был туманом
Игрушка задал быстрый темп по лесу, но Туон постаралась держаться прямо за ним. Селусия конечно же ехала рядом, поэтому они могли слышать, о чем он беседует с Талманесом. Ее мысли смешались из-за услышанного ранее, мешая подслушивать. Стало быть, он рос вместе с Драконом Возрожденным, не так ли? И он еще отрицал, что знает о нем хоть что-то! Это была единственная ложь, в которой она не смогла его уличить, а она могла распознать – где ложь, где правда. В Синдаре ложь, не выявленная ложь может или убить, или отправить на площадь для продажи. Если бы она знала о его уловке раньше, то вместо разрешения ее поцеловать он бы заработал пощечину. А теперь она была в шоке, от которого до сих пор не сумела оправиться. Селусия рассказывала, каково это быть поцелованной мужчиной, но действительность заставила побледнеть все описания другой женщины. Нет, ей нужно слушать дальше.
«Ты оставил за главного Эстиати?» – завопил Игрушка, так громко, что вспугнул стайку серых голубей, которые шумно вспорхнули из подлеска с жалобным курлыканьем. – «Он же осел!»
«Он не настолько глуп, чтобы не прислушиваться к мнению Дайрида». – спокойно парировал Талманес. Он не был похож на человека, который сильно беспокоится. Он внимательно поглядывал по сторонам, постоянно вращая головой. С не меньшей частотой он поглядывал и в небо. Он только слышал про ракенов, но все равно следил, нет ли их в небе. Он говорил еще быстрее и невнятнее Игрушки, и за его словами было очень трудно уследить. Эти люди всегда говорили так быстро! – «Карломин и Реймон – не дураки, Мэт. По крайней мере, Реймон дурак только время от времени, но при этом они не станут слушать советы от простолюдина, несмотря на то, что он знает о войне больше, чем они вместе взятые. А Эдорион станет, но я хотел оставить его при себе».
Этот символ в виде красной руки, который носил Талманес, был весьма интригующим. И даже больше. Куда больше. Значит, он из древнего и славного рода, не так ли? Но Игрушка тоже. Он помнит лицо Ястребиного Крыла. Это казалось абсолютно невозможным, но все же все его попытки отвертеться были столь же ясно лживы, как пятна на леопарде. Возможно ли, что Красная Рука – герб Игрушки? Но если это так, то что же на счет его кольца? Она чуть не упала в обморок, когда увидела его впервые. Хорошо, она была настолько близка к этому, как никогда с детства.
«Скоро это изменится, Талманес», – прорычал Игрушка. – «Я слишком долго не обращал на это внимания. Если Реймон и остальные теперь командуют знаменами, то это превращает их в Генералов Знамени. А тебя в Генерал-Лейтенанта. Дайрид командует пятью знаменами, следовательно он тоже Генерал-Лейтенант. Реймон с остальными должны следовать приказам или отправляться по домам. Грядет Тармон Гай’дон, и я не хочу, чтобы мне проломили череп из-за того, что кто-то не желает прислушиваться к тому, у кого нет проклятых титулов».
Талманес повернул лошадь, чтобы объехать колючий кустарник, и все последовали за ним. У опутавшей кустарник лозы тоже были весьма длинные шипы, и вдобавок с крючками на конце. – «Им это не понравится, Мэт. Но они не отправятся по домам. И тебе это известно. У тебя уже есть идеи, как нам выбраться из Алтары?»
«Я работаю над этим. Работаю», – пробормотал Игрушка. – «Эти арбалетчики…» – он сильно вздохнул. – «Это очень удачная мысль, Талманес. С одной стороны, они привыкли ходить на своих двоих. Половина из них растеряет всю свою боеспособность, лишь бы удержаться в седле, когда мы будем ехать быстро. А мы будем вынуждены ехать быстро. Они могут оказаться полезны на закрытых позициях, вроде такого же леса, или там, где смогут найти какое-то укрытие, но если мы окажемся на открытой местности, то их сметут прежде, чем они смогут выстрелить дважды».
Где-то вдалеке прорычал лев. Вдалеке, но заставил лошадей занервничать и испуганно заржать, прогарцевав пару шагов. Игрушка склонился к шее своего мерина и, кажется, что-то тихо нашептал ему на ухо. Лошадь немедленно успокоилась. Так-так. Значит, это не часть его невероятных историй. Примечательно.
«Я отбирал тех, кто может держаться в седле, Мэт», – ответил Талманес, как только его гнедой перестал фыркать. – «И у всех из них есть новый спусковой механизм». – Сейчас в его голосе прорезалось легкое волнение. Даже очень сдержанные мужчины всегда с теплом говорят про оружие. – «Всего три поворота ворота», – он сделал вращательное движение рукой, показывая как это делается, – «и тетива уже на взводе. При небольшой тренировке парни могут выстрелить семь или восемь раз в минуту. Из тяжелого арбалета».
Селусия поперхнулась. У нее были все основания быть пораженной. Если Талманес говорил правду, а у него, на взгляд Туон, не было причин врать, то им каким-то образом нужно заполучить один из этих чудесных механизмов. Имея один в качестве образца, оружейники быстро смогут изготовить много. Лучники стреляют быстрее арбалетчиков, но их очень долго учить. Арбалетчиков всегда больше лучников.
«Семь раз?» – недоверчиво воскликнул Игрушка. – «Это было бы очень здорово, но я никогда не слышал ни о чем подобном. Никогда!» – Он пробормотал еще что-то, словно это было что-то важное, но потом тряхнул головой. – «Как ты смог их раздобыть?»
«Я сказал – семь или восемь. В Муранди оказался один механик-изобретатель, у которого был целый фургон всяких штук, которые он вез в Кэймлин. Там есть какая-то школа для ученых и изобретателей. Ему были нужны деньги на дорогу, и он согласился научить наших оружейников из Отряда делать такие шутки. Лучше давить врага стрелами при любой возможности. Врагов лучше убивать на расстоянии, чем в рукопашной».
Селусия подняла руки так, чтобы их видела Туон, и ее тонкие пальцы быстро зашевелились. – ЧТО это за ОТРЯД о котором ОНИ ГОВОРЯТ? Она использовала надлежащую форму обращения от подчиненной к превосходной степени, но все равно ее нетерпение можно было едва ли не нащупать руками. У Туон от нее почти не было тайн, но некоторые открывать пока было нежелательно. Она не сможет выудить их обратно, если насильно отправит Селусию обратно в Эбу Дар, поэтому она не станет нарушать свое слово. У долга множество оттенков, и порой требуется жертвовать чем-то дорогим. Ей бы не хотелось выносить приговор Селусии.
Она ответила в императивной форме. – ЛИЧНАЯ АРМИЯ ИГРУШКИ, ОЧЕВИДНО. СЛУШАЙ и МЫСМОЖЕМ УЗНАТЬ БОЛЬШЕ.
Мысль об Игрушке, командующем армией, казалось нелепой. Время от времени он был очарователен, остроумен и забавен, но зачастую вел себя как шут и надутый павлин. Он до кончиков ногтей казался домашним любимцем Тайлин. Но он по иному проявил себя среди артистов труппы, и с марат’дамани и двумя беглыми дамани, и в игорном доме. Кстати, это было сплошное разочарование. Ни одной драки! Позднейшие события смогли его немного компенсировать. Но попасть в уличную потасовку не тоже самое, что наблюдать за чужой дракой в игорном доме. Хотя это оказалось куда скучнее, чем можно было судить по тем слухам, которые доходили до нее в Эбу Дар. Там Игрушка проявил себя с неожиданной стороны. Сильный мужчина со своими слабостями. По какой-то причине она находила это странно пленительным.
«Отличный совет», – ответил он рассеяно, поправив свой черный шарф, повязанный вокруг шеи. Она неоднократно задавалась вопросом, что это за шрам, который он упорно пытался скрыть. Что он скрывает, было понятно. Но за что его пытались повесить, и как он выжил? Она не могла его спросить. И она не боялась принизить его честь. На самом деле было забавно наблюдать за его муками, что требовало минимум усилий. Но она не хотела его уничтожать. По крайней мере, не сейчас.
«Разве ты его не знаешь?» – удивился Талманес. – «Это ведь из твоей любимой книги. У короля Роэдрана есть две копии в личной библиотеке. Он помнит их наизусть. Он думает, что из-за этого стал великим полководцем. Он так обрадовался тому, как прошла наша сделка, что напечатал копию и подарил мне».
Игрушка одарил другого мужчину загадочным взглядом. – «Моя любимая книга?»
«Ты же сам мне о ней рассказывал, Мэт. Туман и Сталь – Мадока Комадрина».
«Ах, эта книга». – Игрушка пожал плечами. – «Я ведь читал ее давным-давно».
Туон скрипнула зубами. Ее пальцы вспорхнули. – КОГДА ОНИ ПРЕКРАТЯТ ГОВОРИТЬ о ЕРУНДЕ и ВОЗВРАТЯТСЯ к ИНТЕРЕСНЫМ ВЕЩАМ?
ВОЗМОЖНО, ЕСЛИ МЫБУДЕМ СЛУШАТЬ, то УЗНАЕМ БОЛЬШЕ – ответила Селусия. Туон впилась в нее взглядом, но та ответил таким невинным взглядом, что она не смогла сдержаться. Она тихо рассмеялась, чтобы Игрушка не понял, насколько близко она была у них за спиной. И Селусия рассмеялась в ответ. Тоже тихо.
Тем не менее, Игрушка все равно замолчал, а Талманес, похоже, старался ему не мешать. И они так и ехали бы в полной тишине, если бы не звуки окружавшего их леса – чириканье птиц и стрекот странных чернохвостых белок на ветках. Туон настроилась на наблюдение за возможным предзнаменованием, но пока ничего похожего не попадалось на глаза. Среди деревьев перелетали птички с яркими крылышками. Один раз им на глаза попалось стадо около пятидесяти особей высоких и стройных коров с длинными почти абсолютно прямыми рогами. Животные их услышали и повернули к ним головы. Бык, опустив голову, рыл землю копытом. Игрушка и Талманес осторожно постарались объехать стадо, держась от них на расстоянии. Она оглянулась. Краснорукие – почему он их так называет? Надо спросить у Игрушки – Краснорукие вели вьючных лошадей, но у Гордерана на готове был арбалет, а у остальных на тетиву луков были наложены стрелы. Значит эти рогачи были опасны. На счет рогатого скота существовало очень мало предзнаменований, и она вздохнула свободнее, когда стадо осталось позади. Ей вовсе не улыбалось закончить свой путь посреди леса, и вдобавок быть убитой коровой. Или видеть, как убьют Игрушку.
Спустя какое-то время ее нагнали Том и Алудра. Женщина покосилась в ее сторону только раз, потом все время смотрела исключительно перед собой. Когда тарабонка смотрела в их сторону с Селусией ее лицо, в обрамлении этих странных украшенных бусинками косичек, всегда деревенело. Совершенно ясно, что она была одной из тех, кто отказывался принять Возвращение. Она следила за Игрушкой и выглядела… удовлетворенной. Словно его поведение ее в чем-то убедило. Зачем Игрушка взял ее с собой? Уж точно не для фейерверков. Они, конечно, довольно милы, но не идут ни в какое сравнение с Небесными Цветками, которые умеют создавать даже полуобученные дамани.
А вот Том Меррилин был куда более интересной личностью. И очевидно, что этот седой старик был очень опасным шпионом. Кто подослал его в Эбу Дар? Самым очевидным кандидатом может быть Белая Башня. Он очень много времени проводил среди этих трех, называвших себя Айз Седай, но хорошо обученный шпион не позволит разбрасываться своими талантами подобным образом. Его присутствие ее нервировало. Пока последняя Айз Седай находится на свободе, Белую Башню не стоит сбрасывать со счетов. Несмотря на свои наблюдения, она время от времени ловила себя на тревожной мысли, что Игрушка может быть каким-то образом завязан в интриги Белой Башни. Это было невозможно, если только кто-то из этих Айз Седай не всеведущие, но порой подобные тревожные мысли приходили на ум.
«Странное совпадение, вы не находите, мастер Меррилин?» – сказала она. – «Встретить часть армии Игрушки посреди алтарских лесов».
Он разгладил свои длинные усы, но не смог скрыть свою небольшую улыбку. – «Он же та’верен, миледи, а никогда нельзя поручиться, что случиться с та’верен в следующую секунду. Это всегда… интересно… путешествовать с одним из них. У Мэта есть определенный талант находить то, что ему нужно, и когда ему нужно. Иногда это случается даже до того, как он понимает, что он в этом нуждается».
Она уставилась в его сторону, но он был абсолютно серьезен. – «Он каким-то образом связан с Узором?» – Именно так можно было перевести это слово. – «Но что это означает?»
Старик от удивления вытаращил голубые глаза. – «Так вы не знаете? Но ведь всем известно, что Артур Ястребиное Крыло был самым сильным та’верен за всю историю, возможно, столь же сильным как Ранд ал’Тор. Я был совершенно уверен, что уж кто-кто, а вы… Ладно, если вы не знаете, значит – не знаете. Та’верен – это такие люди, вокруг которых формируется сам Узор, люди, которых и сам Узор затягивает и закручивает так, чтобы сохранить верное направление плетения. Возможно, чтобы исправить какие-нибудь недостатки, допущенные в плетении. Вообще-то Айз Седай смогли бы объяснить лучше меня». – Словно между ней и марат’дамани возможны какие-то беседы, и, что еще хуже, с беглой дамани.
«Спасибо», – сказала она ему вежливо. – «Думаю, что слышала достаточно». – Значит, та’верен. Нелепость какая! У этих людей в голове сплошное суеверие! С высокого дуба слетела маленькая коричневая пташка, определенно зяблик, и трижды сделала круг над головой Игрушки. Она увидела свое предзнаменование. Держись ближе к Игрушке. Она и не собиралась поступать иначе. Она дала свое слово, играть по правилам, и она еще никогда в жизни не нарушала своих обещаний.
Спустя еще час с небольшим после описанных выше событий, едва впереди запела птица, как Селусия молча указала на первого дозорного. На мужчину с арбалетом, скрывшегося в толстых ветвях дуба, который сидел, прижав воронкой руку ко рту. Значит, это не птица. По мере продвижения их сопровождало все больше птичьих криков, и вскоре они въехали на довольно опрятную стоянку. Никаких палаток не было и в помине, но копья были составлены в аккуратные пирамиды, лошади привязаны к коновязям, разбросанным под деревьями, возле них расположились их всадники на походных одеялах, подложив под голову седла или вьюки. У них не заняло бы много времени, чтобы снять лагерь и очутиться на марше. Походные костерки были совсем крошечными и почти без дыма.
Едва они въехали, как со всех сторон стали подниматься на ноги люди в унылых зеленых нагрудниках с красной рукой на рукавах курток и кафтанов и с красными шарфами на левом рукаве. Она видела юные и потемневшие лица в старых шрамах, и те и другие во все глаза смотрели на Игрушку с выражением, которое можно было бы назвать – нетерпением. Вокруг среди деревьев словно ветер разрастался гул голосов:
«Это – Лорд Мэт! Лорд Мэт вернулся! Лорд Мэт разыскал нас! Лорд Мэт!»
Туон обменялась взглядами с Селусией. Их привязанность выглядела вполне искренней. Подобное встречалось редко, и довольно часто свидетельствовало о низкой дисциплине и попустительстве командира. С другой стороны она ожидала, что какой бы ни была армия Игрушки – это должен быть полный сброд, проводящий все время в пьянках и игре на деньги. Однако, эти люди выглядели не большим сбродом, чем обычный полк, пересекший горы и проскакавший несколько сот миль. И никто не выглядел неуверенно стоящим на ногах или пьяным.
«В основном дневки мы проводим в лесу, отсыпаясь, а передвигаемся по ночам, чтобы не быть замеченными Шончан», – сказал Игрушке Талманес. – «Только из-за того, что мы не видели ни одной из тех летающих тварей еще не означает, что они не могут оказаться поблизости. Большей частью Шончан, похоже, размещаются дальше на север или на юг, но совершенно точно, что у них есть лагерь в тридцати милях к северу отсюда, и по слухам в нем есть одно из этих существ».
«Похоже, вы достаточно информированы», – заметил Игрушка, изучая подходивших солдат. Внезапно он кивнул, словно принял какое-то решение. Он выглядел мрачным и… могла это быть покорность?
«Так и есть, Мэт. Я взял с собой половину разведчиков и еще я нанял кое-кого из алтарцев, сражавшихся с Шончан. Пусть большей частью это сводилось к воровству лошадей, но они не желали упускать ни малейшего шанса бороться с ними по-настоящему. Думаю, что мне известно расположение большей части баз Шончан отсюда до Малвайдских Теснин».
Внезапно какой-то мужчина запел глубоким голосом, остальные подхватили, и вскоре песня охватила весь лагерь:
Есть радость в эле и в вине,
И в девушках со стройными ногами,
Но для меня веселье, о да, всегда веселье для меня –
Танец, с Джаком-из-Теней.
Теперь все мужчины в лагере в тысячу глоток пели, или скорее ревели песню:
Кости будем метать, как бы они ни легли,
И девушек тискать, какого бы роста они ни были,
Потом за лордом Мэтом, когда б в поход он
Ни позвал, на танец с Джаком-из-Теней.
Они закончили последний куплет, выкрикнув со смехом последние слова, и стали хлопать друг друга по плечам. Кто, во имя Света, этот Джак-из-Теней?