“Когда доктора отошли от Брюса, я осталась с ним, чтобы убедиться, что больше ничего не могу для него сделать. Именно в этот момент, когда жизненная сила только-только погасла, я почувствовала, как невероятная сила наполнила мое сердце и душу. Решительность и смелость самого Брюса передались мне” - Линда Ли
Когда я впервые услышал общее объяснение того, что произошло в день смерти Брюса в Гонконге, мне стало не по себе. Зная то, что я знаю сегодня, мне еще больше не по себе. То, о чем дальше пойдет речь, не претендует на абсолютную точность. Тем не менее, это более логическая интерпретация доступной нам информации. По крайней мере, здесь исправлена большая доля абсурдности основной версии (главы 7 и 9), которую нам рассказывали последние двадцать девять лет.
Чтобы лучше понять события дня 20 июля 1973 года, сперва нам нужно посмотреть, на каком этапе кинокарьеры Брюс находился на тот момент.
Хотя «Выход дракона» еще не вышел в прокат, согласно единогласному мнению, Брюс Ли был близок к международной славе и собирался вернуться в Соединенные Штаты. Если все это было так, тогда почему вся эта дискуссия между Рэймондом Чоу, Бетти Тин и Брюсом Ли потребовала столько времени, чтобы переписать сценарий к «Игре смерти»? Очевидно, что Брюс наконец достиг Главной Цели в Жизни. Голливуд стучался в его дверь. Не принимая во внимание тот факт, что еще не было сценария, чтобы его переписывать, даже если и существовал сценарий к «Игре смерти», неразумно считать, что Брюс спешил поскорее продюсировать фильм, поэтому в день смерти Брюсу не нужны были ни Рэймонд Чоу, ни Голден Харвест, ни Конкорд, ни «Игра смерти». Все, что ему нужно было сделать, это позвонить Тэду Эшли из Уорнер Бразерс и сказать, что он хочет, чтобы три лучших доступных на данных момент сценариста Голливуда были предоставлены в его распоряжение вместе с тарелкой устриц и чашкой горячего чая в частном бунгало в отеле Беверли-Хилз или где-нибудь еще, если уж на то пошло, и он бы получил все это. И более того, он знал об этом, потому что тусовался со Стивом МакКуином, Джеймсом Коберном, Стерлингом Силлифэнтом, и поэтому знал о курьерах, менеджерах и юристах для миллионеров в сфере развлечений Тинселтауна, и можно поклясться, все они с готовностью позвонили бы Брюсу Ли.
Однако это не та картина событий, которую рисовали Рэймонд Чоу, Бетти Тин и Линда Ли последние двадцать девять лет. 20 июля 1973 Брюс был торопливым человеком. Рэймонд Чоу приезжает домой к Ли, и мужчины сидят несколько часов, внося окончательные поправки в сценарий. Как бы невероятно это ни звучало, Рэймонд вдруг стал партнером Брюса по написанию сценария. Часы тикают. Чернила еще свежи на страницах. Подобно тайфуну Дороти, начинающему обрушивать свой гнев, они спешат к Бетти Тин-пей, третьесортной актрисе, чтобы предложить ей роль в следующем фильме Брюса. Слава Богу, она соглашается, что все трое тем же вечером поедут в отель Мирамар, чтобы угостить Джорджа Лезенби, в надежде, что он тоже согласится сыграть роль в фильме. Двумя неделями ранее Брюс отказался сыграть с Элвисом Пресли, и при этом он весь день проводит в спешке, надеясь сыграть со второсортным актером Лезенби. Десятью неделями ранее Брюс упал в обморок на Голден Харвест и был отправлен в Бэптист Хоспитэл на грани жизни и смерти. И теперь, вместо того чтобы восстановить силы, он лихорадочно разъезжает по всему городу с гонконгским продюсером, третьесортной тайваньской актрисой и Джорджем Лезенби, едва находя время, чтобы выпить пару легких напитков за весь день, лишь затем, чтобы вечером слечь от ужасной головной боли. Это совершенно абсурдный вариант развития событий. У Брюса могло не быть другого выбора, кроме как терпеть такой распорядок дня шесть месяцев назад, но очевидно у него не было причин поступать так 20 июля 1973-го. Так что же не так в основной версии?
Первая проблема связана с общей атмосферой вокруг появления Рэймонда Чоу в начале обеда на Камберленд-роуд. Очевидно он был там не для того, чтобы работать с Брюсом над переработкой сценария к «Игре смерти». Какой тогда была цель его визита? Существует два вероятных логичных ответа.
Первый связан с продолжающейся борьбой Брюса с рядом потенциально опасных препаратов. Мы знаем, что последний случай ярости произошел всего десять дней назад на Голден Харвест Студиос, когда он угрожал убить режиссера Ло Вэя. Кроме мучительного психологического кошмара Брюса, он был известен своим вспыльчивым и взрывным характером. Учитывая все это, вполне возможно, что по одной из длинного списка причин Брюс пришел в ярость, в результате чего Линда вызвала Рэймонда Чоу.
В качестве альтернативной и более вероятной версии, вполне возможно, что Рэймонд Чоу, опасаясь, что потеряет миллионера-звезду и находясь в состоянии депрессии, поехал на Камберленд-роуд, чтобы уговорить Брюса не уходить из бизнеса. Кроме того, что Брюс заявил и узкому, и широкому кругу, что возвращается в Соединенные Штаты, чтобы работать с крупными компаниями в Голливуде, оба мужчины в течение нескольких месяцев спорили о практической стороне «Пути дракона».
Во-первых, было хорошо известно, что Брюс огорчен из-за того, что Рэймонд заключал сделки по сбыту продукции без предварительного согласования с ним. Вторая и гораздо более весомая проблема заключалась в том, что Конкорд сообщил прессе, что фильм пользуется потрясающим успехом, при этом выручка компании не равнялась кассовым сборам. Если и было основание для вмешательства триад в «Путь дракона», то боссы триад потребовали бы объяснений, что несомненно дало бы основу для серии книг. По случайному совпадению, примерно в это время брат Брюса Питер начал делать публичные заявления о том, что Брюса настораживает Рэймонд, потому что тот не предоставляет корректный финансовый отчет о кассовых сборах «Пути дракона». В любом случае, можно предположить, что планы Брюса по возвращению в Соединенные Штаты, любая проблема, касающаяся триад, если таковая в самом деле была, лежала исключительно на плечах Рэймонда.
За последние двадцать девять лет многие люди задавались вопросом, почему Камберленд-роуд внезапно и как-то странно превратился 20 июля 1973-го в призрачный город. Как правило, дом Ли был похож на Гранд Сэнтрал Стейшн, и служил домом для двух больших семей, а на заднем дворе часто бегали дети. Тогда возникает очевидный вопрос – где были все? Линда утверждает, что ушла на ланч с подругой Ребу Хуи, женой поп-исполнителя Сэма Хуи. Кроме Линды, где находился Ву Нган? И где находилась жена Ву? Тоже ушли? Кто присматривал за всеми детьми? Тоже ушли? Вопрос в том, где были все те люди, которые могли бы прояснить события того дня? Их общее отсутствие кажется подозрительно удобным.
Что до настоящей причины появления Рэймонда Чоу в тот день на Камбеленд-роуд, ответ скорее всего известен лишь Рэймонду Чоу, Линде Ли, Ребу Хуи, Бетти Тин и возможно Ву Нгану. Судя по всему, несомненно то, что в тот день на Камберленд-роуд случилось то, о чем никто не хочет рассказывать. И что бы это ни было, как оказалось впоследствии, кроме прочего двадцать семь лет назад это что-то сделало домашнего слугу Ли Ву Нгана очень богатым человеком.
Независимо от того, как закончилась их встреча, примерно в четыре часа Рэймонд и Брюс покинули дом Брюса и поехали в квартиру Бетти Тин.
Любопытно, что на расследовании временной вопрос поднимался не один раз. Обвинитель Джо Даффи спросил Рэймонда Чоу: “Есть ли доля правды в предположении, что вы приехали к мисс Тин-пей в три часа дня с мистером Ли, а не в четыре и не в пять?” Рэймонд Чоу горячо отмел эту версию и пустился в объяснения, что это было невозможно, потому что они работали над новым сценарием. Не считая того факта, что ответ Чоу не был искренним, это абсолютно бессмысленный ответ.
По поводу того, зачем Брюс и Рэймонд поехали к Бетти, опять-таки существует несколько возможных ответов. Первый, Рэймонд мог просто отвезти Брюса к Бетти, потому что Брюс не мог припарковать свой яркий Мерседес перед домом Бетти ввиду продолжительной огласки их связи. Во-вторых, в случае, если Брюс снова пришел в ярость, Рэймонд мог искать помощи Бетти, чтобы его успокоить. И третье, думая о бизнесе, Рэймонд мог отвезти Брюса к Бетти в надежде, что она поможет убедить Брюса остаться в Голливуде. Но важный момент, какой бы ни была причина поездки к Бетти, Брюс и Рэймонд поехали к ней не для того, чтобы поработать над «Игрой смерти» или предложить ей роль в каком-то фильме. Бетти не была сценаристкой. Она была любовницей Брюса. И если он хотел, чтобы она снялась в главной роли в следующем его фильме, она бы снялась в его следующем фильме. Точка.
После того, как они приехали к Бетти, Рэймонд какое-то время составлял Брюсу компанию, очевидно, лишь достаточное время, чтобы выпить легкий напиток, а затем ушел, повторив напоследок, что он надеется, что Брюс и Бетти присоединятся к нему и Лезенби за обедом. Теперь Брюс и Бетти остались одни. Что произошло дальше это то, что происходило уже многие месяцы. Брюс раскурил сигарету с марихуаной, а возможно и другие наркотики, и все закончилось с Бетти в ее спальне, где они занимались любовью, а может нет. Прошло несколько часов, и они возможно устали или уснули, вполне вероятно отключив телефон. На расследовании Бетти заявила под присягой, что с того времени, как она дала Брюсу одну таблетку Экваджезика до почти четырех часов спустя, когда она обнаружила его в коме, она одна смотрела телевизор в гостиной. Да, такими были ее показания.
Около 7:30 вечера Бетти или разбудили конвульсии Брюса, или она проснулась сама, обнаружив, что Брюс впал, как ей казалось, в кому. Она позвонила Рэймонду в Мирамар, где он обедал с Лезенби.
Именно в этот момент у Рэймонда и Бетти был хороший шанс спасти Брюсу жизнь. Очевидно могут быть небольшие сомнения, что Брюс испытывал ту же проблему, что произошла 10 мая. Бэптист Хоспитэл находится всего в двух кварталах. Бетти или Рэймонд могут вызвать скорую и Брюса доставят в Бэптист, где доктора, хорошо знакомые с прошлым обмороком Брюса, точно знают, что нужно ввести Манитол, таким образом уменьшив растущее спинномозговое давление жидкости в мозгу Брюса. Но ни Бетти, ни Рэймонд не делают этого. Вместо этого Рэймонд тратит двадцать минут, чтобы приехать к Бетти в сильную бурю.
После его приезда Бетти снова сообщает Рэймонду, что не может разбудить Брюса, даже шлепками по лицу. Хотя Рэймонд считает, что Брюс выглядит как обычно, он тоже не может его разбудить. Вызывает ли он скорую, зная, что случилось с Брюсом 10 мая? Нет. Что же он делает? Он дает ему пощечины и сильно трясет его в течение десяти минут! Когда у него не получается разбудить Брюса, вызывает ли он скорую? Нет. Он звонит лечащему врачу Бетти, доктору Чу Фо-хваю. Линия Чу занята, но Рэймонд продолжает звонить снова и снова, и наконец дозванивается. Как бы невероятно это ни звучало, 10 мая на Голден Харвест Студиос Чоу оказывается практически в том же самом положении. Перед лицом Брюса тикают часы, пока он борется за жизнь, а Рэймонд Чоу звонит в Бэптист, чтобы поговорить с доктором.
Проходит еще двадцать минут, пока доктор Чу едет к Бетти. Звонит ли Чу в скорую? Нет. Что же он делает? Он бьет Брюса по щекам в течение десяти минут, и в какой-то момент у него возникают трудности с прощупыванием пульса.
Наконец Чу решает отправить Брюса в больницу. Бэптист Хоспитэл всего в двух кварталах. Но дает ли Чу распоряжение, чтобы Брюса отправили в Бэптист? Нет. Он говорит водителю скорой, чтобы тот отвез его через весь город в Куин Элизабет Хоспитэл, где по приезду у него констатировали смерть.
Как примечание к этой страшной готической истории: на вопрос Брайана Тисдола, бывшего гонконгского адвоката Линды Ли и представителя ее интересов на расследовании, доктору Чу, почему тот не отправил Брюса в Бэптист Хоспитэл вместо Куин Элизабет, Чу заявил: “Брюс Ли находился в глубокой коме, у него не прощупывался пульс, не было признаков дыхания, зрачки не реагировали на раздражители. Когда он не выказал никаких признаков улучшения, мне не пришло в голову, что время имело большое значение”.
Едва ли можно поверить, что такое возмутительное заявление было представлено в защиту буквально примера явной и недобросовестной халатности. Что-то здесь было не так.
Проблема в том, что показания доктора Чу упускают один существенный факт, как минимум вследствие того, что никого не спрашивал его об этом. Помните, что Рэймонд Чоу утверждал, что после его приезда к Бетти ему показалось, что Брюс выглядел абсолютно нормально? Когда Брюс был доставлен в Куин Элизабет Хоспитэл, у него констатировали смерть по прибытии, а его лицо распухло как арбуз. Теперь, если Рэймонд Чоу говорил правду, тогда нужно спросить себя, а когда именно распухло лицо Брюса? Если по мнению Рэймонда Брюс выглядел нормально до того, как его увезли от Бетти на скорой, и скончался по приезду в Куин Элизабет Хоспитэл, тогда гротескное распухание лица Брюса могло произойти во время двадцатиминутной поездки в больницу. Чтобы это произошло, у него должна была расти температура. Однако этого не было, потому что по заключению доктора Чу у Брюса не было пульса.
Довольно серьезная проблема, не так ли? Не было пульса? Прибавьте к этому, что Брюс не дышал и что его зрачки не реагировали на раздражители, и приходит в голову вопрос, почему доктор Чу не начал тут же давить на грудь Брюса, пока Рэймонд или Бетти вдыхали воздух в его легкие? Ответ очевиден. Важное показание, которое доктор Чу мог дать, если бы кто-то спросил его, заключалось в том, что когда доктор Чу приехал к Бетти, Брюс Ли уже умер и был мертв какое-то время.
Как Брюс Ли умер на самом деле? Ответ на этот вопрос лежит в основе двух следующих глав.
Глава 18
Пришествие дьявола
“Я как будто в тюрьме! Я словно обезьяна в зоопарке!” - Брюс Ли
Под конец жизни Брюс откровенно поделился с Линдой: “Не знаю, сколько еще смогу это продолжать”. О чем именно говорил Брюс? Может он имел в виду безжалостный режим своих тренировок или изнурительную кинокарьеру? А может он говорил о трудностях корпоративного бизнеса? Или может он говорил об опасности выпавшей на его долю славы и удачи? Факт в том, что Брюс не имел в виду ничего из перечисленного. Проблема, с которой Брюс Ли боролся под конец своей жизни заключалась в том, что его безудержное употребление препаратов окончательно превратило его мир в кошмар вращающихся тарелок.
Благодаря своему детскому крипторхизму и одержимой личности, Брюс Ли бесспорно был плохим кандидатом на употребление анаболических стероидов. Наоборот, хотя кажется маловероятным, что его первоначальный интерес в принятии мужского гормона был связан с повышающимся либидо, понятно, что стероиды привлекли Брюса как мастера боевых искусств. Кроме развития и построения мышечной массы, стероиды значительно увеличили скорость и мощь Брюса. В конце 1960-х эти чудодейственные таблетки успешно помогли ему попасть в высший эшелон мира боевых искусств. Когда он занялся кинокарьерой в начале 1970-х, именно анаболические стероиды в сочетании с диуретиками были главным образом ответственны за его проработанное мускулистое тело, хорошо известное кинозрителям.
Однако неизбежно появились и негативные побочные эффекты. Пытаясь предотвратить растущую тревогу, бессонницу и пугающие вспышки гнева, Брюс увеличил употребление предписанных лекарств, в основном ЦНС-депрессантов и успокаивающих препаратов, и вскоре начал злоупотреблять марихуаной и алкоголем.
Оказалось, что это гонка на время. Его главная цель в жизни маячила на горизонте. Десять миллионов долларов и всемирная слава, а потом он заживет жизнью, полной мира и гармонии. Только бы продержаться еще один месяц. Все говорили ему, как он был близок к успеху. «Выход дракона» должен был сделать его звездой. Это не имело значения. Время бежало слишком быстро. Брюсу пришлось нарушить этот цикл. Ему пришлось прекратить употребление анаболических стероидов. Открыв жене, что просто не сможет больше этого продолжать, он наконец сказал Рэймонду Чоу, что снял свой последний фильм о боевых искусствах.
Через несколько недель после прекращения употребления стероидов мышцы Брюса начали атрофироваться, быстрее, чем когда-либо. Проблема, хорошо известная другим потребителям, заключалась в том, что при употреблении анаболических стероидов естественная способность тела вырабатывать тестостерон резко снизилась. В результате, по крайней мере, выражаясь фигурально, крипторхизм Брюса вернулся. Только теперь, вместо того чтобы вырабатывать не соответствующий норме уровень тестостерона, его тело не вырабатывало почти ничего. Вскоре вес Брюса упал ниже 120 фунтов. Рост растительности на лице снизился, а руки стали мягкими и гладкими.
Каким бы ужасающим ни был, единственный способ повернуть вспять процесс феминизации и остаться таким, какой есть, заключался в том, что он скорее умрет, чем продолжит принимать стероиды. Однако, сделать это значило нанести практически неизбежный серьезный вред почкам и сердцу, и даже хуже того, возвращение стероидной ярости. Освобождение от стероидов значило больше, чем просто значительное мышечное истощение и потеря энергии. Это бы означало конец неуязвимого короля кунг-фу.
Прискорбно, что демоны, с которыми Брюс сражался в результате своего употребления стероидов, меркли по сравнению с физиологическими ужасами, открывшимися из-за его физической и физиологической зависимости от кортизона.
Вспомните, что сразу после смерти Брюса Ли несколько коричневых бумажных пакетов, содержащих наспех сделанные бомбы, начали появляться по всей территории Гонконга. Примечательно послание, написанное на некоторых из них. Оно гласило: “Бетти знает причину смерти Брюса Ли”. Обратите внимание, что в послании не говорилось, что Бетти знает, кто убил Брюса Ли, скорее, что она знает причину его смерти. Это было провокационное послание, чье значение можно отнести к следующему отрывку из письменных показаний доктора Гарольда Карпмана 24 июля 1974 года, которые он дал в Лос-Анджелесе одному из адвокатов Линды, Джону Хили, на тот момент представителю Лондонского Ллойда/АСК об объекте страхования:
В: Какие еще доктора, насколько вам известно, лечили мистера Ли?
О: Насколько я знаю, Фр. Рейсборд наблюдал его здесь. Знаю, что протокол патолога был рассмотрен доктором Рональдом Окуном, токсикологом университета. Но он никогда не наблюдал мистера Ли. А еще был доктор из Гонконга, которого звали… точнее доктор из Англии, думаю, я слышал его имя вскользь, но точно не помню его.
В: Доктор Лэнгфорд?
О: Возможно. Это все, что я знаю. В этой стране только я и доктор Рейсборд наблюдали его в тот период времени.
В: Вы знаете о докторе Тэнни?
О: Хербе Тэнни?
В: Верно.
О: Да. Я знаю Херба Тэнни.
В: Вы знаете, что доктор Тэнни в прошлом лечил мистера Ли?
О: Нет, я не знал этого. Когда это было? Я имею в виду, до того, как он [Ли] уехал в Гонконг?
В: Да. Это был 70, 71-ый год.
О: Нет, я не знал этого. Я правда вообще этого не знал.
С чего бы Джону Хили интересоваться у Карпмана о профессиональных взаимоотношениях доктора Тэнни с Брюсом Ли три года спустя, в частности, если один полагает, что Брюс не видел Тэнни с момента переезда в Гонконг в октябре 1971? Ответ можно найти во втором отрывке показаний доктора Карпмана:
В: Он [Ли] ничего не говорил о том, что перенес травму спины и принимает кортизон в течение значительного времени?
О: Нет.
В: Опять-таки, знали ли вы об этом, что это так или иначе…
О: Нет, кортизон никак на это не повлияет.
В: Я слышал, что он мог сделать его более предрасположенным к эпилептическому припадку.
О: Если принять большие дозы внутримышечно. Большинство принимает его в виде инъекций. Очень маловероятно, что при приеме внутрь можно ввести достаточное количество кортизона в организм для возникновения какой-либо метаболической реакции.
К большому сожалению, в приведенном выше отрывке за весь период показаний Карпман не спрашивает и ему не говорят, о том, как часто и в каком объеме Брюс принимал кортизон, и делал ли он это внутримышечно, или принимал его внутрь. По всей вероятности причина, по которой Карпман был отчасти безразличен к этому вопросу, заключалась в том, что на время дачи показаний единогласное мнение медиков заключалось в том, что прием кортизона был безопасной и безвредной практикой.
До своего отъезда в Гонконг в октябре 1971-го, как мы знаем, Брюс прошел годичный курс инъекций кортизона от доктора Герберта Тэнни. Подробности его продолжительного приема кортизона в последующие два года, однако, тяжело систематизировать, особенно касаемо того, как и в каком количестве этот препарат поставлялся Брюсу. Тем не менее, основываясь на его истории болезни и воспоминаниях близких в последние месяцы жизни, нет никакого сомнения, что Брюс находился в постоянном неравном бою с недостаточностью коры надпочечников, то есть прямым результатом продолжительного приема кортизона.
Первоначально Брюсу Ли вводили кортизон, чтобы снизить скелетно-мышечное раздражение в области спины, коленей и рук. Однако за короткое время он начал полагаться на это лекарство, чтобы побороть незначительные физические недомогания, как явные, так и воображаемые, и начал испытывать перепады настроения и увеличение либидо. Помните, что это было почти тридцать лет назад. Сегодня продолжительный прием кортизона Брюсом, и что наиболее важно, его отказ от приема этого мощного лекарства, был бы с легкостью выявлен. Обязанные проводить продолжительные медицинские исследования, доктора сегодня назначают клинический прием кортизона с особой осторожностью.
Основная проблема, выступившая против Брюса Ли в результате его продолжительного приема кортизона заключалась в том, что этот препарат вызвал атрофию надпочечников, и в результате естественная способность его тела производить гидрокортизон резко уменьшилась. Одна из основных функций этого стероида заключается в поддержании циркуляции в случае стресса. Когда обычный человек заболевает или получает травму, надпочечники выталкивают усиленную дозу гидрокортизона, чтобы помочь сохранить капилляры здоровыми и поддержать кровяное давление. Если пациент с атрофией надпочечников получает травму или переносит болезнь, тогда гидрокортизон для выталкивания отсутствует, и система капилляров может дать сбой, вслед за этим последует смерть. Вторичный продукт надпочечников - кортизол, жизненно важный для белкового и углеводного обмена веществ. Испытывая недостаток достаточного количества кортизола, тело Брюса было неспособно должным образом перерабатывать пищу в процессе обмена веществ.
Наиболее важный симптом, отмеченный у пациентов, страдающих от хронической недостаточности надпочечников – общее истощение тела. Вдобавок к потере аппетита и сопутствующей потере веса, пациент часто борется с обезвоживанием. Через несколько месяцев человек испытывает мышечную слабость и утомляемость (к сожалению, Брюс мог списывать это на прекращение приема анаболических стероидов). Из-за падения кровяного давления человек временами чувствует слабость, также часто отмечаются головокружение и путаница в мыслях, включая приступы бессонницы. Кроме того часто отмечаются боли в животе, тошнота и рвота. Но важнее всего красноречивое свидетельство, общее для большинства пациентов – коричневатый оттенок кожи (которая выглядит загорелой) с белыми пятнами вместе с темными пятнышками на лице и шее. Все вышеперечисленные симптомы периодически отмечались у Брюса Ли в течение последних шести месяцев его жизни.
Возможно, король кунг-фу умер от неопределенных, фатальных осложнений острой недостаточности функции коры надпочечников? Если это так, тогда это бы объяснило загадочный результат лабораторного анализа азота мочевины крови (АМК), полученный в больнице Бэптист Хоспитэл вслед за обмороком Брюса 10 мая, поскольку существует общеизвестный факт, что из-за недостаточности функции надпочечников азот мочевины крови в теле буквально зашкаливает.
Хотя ранее было установлено, что симптомы, отмеченные у Брюса, когда он упал в обморок на студии Голден Харвест 10 мая и его смерть десятью неделями спустя 20 июля были поразительно похожи, были ли эти симптомы такими же у тех, кто переносил приступ острой недостаточности функции коры надпочечников? Ответ “да”, с оговорками. К тому моменту хорошо зная о пагубных побочных эффектах кортизона, Брюс мгновенно распознал начальные симптомы недостаточности надпочечников. Повышающееся внутричерепное давление вызывало головную боль, и он чувствовал тошноту и усталость. Если бы он не повысил уровень кортизона в теле, он бы неизбежно впал в состояние острой недостаточности функции коры надпочечников, что является чрезвычайно опасным для жизни состоянием. Однако, если бы Брюс принял необходимое количество кортизона, симптомы быстро прошли.
Спустя время и учитывая все странности, Брюсу скорее играл в русскую рулетку, потому что сегодня специалистам в области медицины хорошо известно, что попытки самостоятельного регулирования уровня кортизона без помощи лабораторных анализов и не консультируясь с врачом – чрезвычайно опасная практика. Мягко говоря - это очень точная рецептура. Примешь слишком мало, и результатом будет продолжительный неравный бой с недостаточностью надпочечников. Примешь слишком много за слишком короткий период времени, и твое тело начнет обезвоживаться так быстро, что за рвотой и сильным жаром скоро последуют конвульсии, отек мозга и кома.
Возможно это и случилось с Брюсом Ли в полдень 20 июля 1973 года. Лишенный достаточного количества гормонов коры надпочечников и ощущая побочные эффекты приближающегося состояния острой недостаточности функции коры надпочечников, Брюс самостоятельно принял слишком много кортизона, находясь на Камберленд-роуд. Вскоре перед приездом в квартиру Бетти он выпил пару стаканчиков содовой в ответ на повышающуюся температуру. Практически сразу водный баланс тела нарушился, и ткани начали накапливать жидкость с пугающей быстротой, тогда как почки начали отказывать. Появилась головная боль, и Бетти дала ему Экваджезик в попытке остановить боль и снизить жар. Это не помогло. Брюс лег в спальне Бетти, где его тело начало раздуваться от жидкости. Через короткое время опасное для жизни состояние перешло в неконтролируемое течение, когда Брюс перенес конвульсии, отек мозга и смертельную кому. Используя тот же вариант развития событий, причина, по которой Брюс Ли выжил в похожем опасном для жизни состоянии 10 мая на Голден Харвест, просто-напросто заключалась в том, что врачи из Бэптист Хоспитэл ввели Манитол, таким образом уменьшив стремительный процесс дегидратации, вызванный похожей передозировкой кортизоном.
Как ни странно, Брюс достиг бы того же опасного для жизни состояния, если бы не вводил кортизон вообще. В отсутствие достаточного количества гидрокортизона его сердечнососудистая система и соответственно капилляры начали бы постепенно выходить из строя, в результате накапливая жидкость в тканях. Через короткое время его почки бы отказали, приведя к конвульсиям и отеку мозга. В конце концов кома и смерть. Что до случившегося 10 мая, то при описанном выше сценарии Брюс чудесным образом выжил, когда его доставили в Бэптист Хоспитэл, потому что вдобавок к Манитолу доктора наконец выявили падение кровяного давления и тут же ввели инъекцию гидрокортизона. Эта рутинная процедура, проведенная в реанимационном кризисе, когда было отмечено необъяснимое падение кровяного давления. После инъекции гидрокортизона симптомы Брюса постепенно начали проходить, и вскоре он вернулся в нормальное состояние.
Хотя общая клиническая картина кортикальной недостаточности, описанная выше, имеет глубокое и тревожное сходство с физическим описанием Брюса Ли в последние месяцы его жизни, есть еще одна проблема, требующая решения. И она довольно проста. Вспомните, что спустя пару недель после обморока Брюса 10 мая они с Линдой отправились в Лос-Анджелес, где Брюс прошел полное медицинское обследование, включая ряд комплексных тестов. В заключении, не считая незначительного судорожного синдрома, доктора не смогли выявить, что с ним было не так. Почему так произошло? Единственным простым объяснением было то, что между обмороком Ли 10 мая в Голден Харвест и его прибытием в Лос-Анджелес парой недель спустя уровень его кортикостероида восстановился.
Русская рулетка – опасная игра, но есть выжившие, кто живет, чтобы вновь крутануть барабан. Для современных медиков не такая уж редкость, что многие пациенты с надпочечной функцией, но ограниченными резервами организма кажутся абсолютно здоровыми, пока что-то не вызовет последующую недостаточность функции коры надпочечников. Это состояние, когда связь с употреблением стероидов особенно опасна как “общий вывод” в болезни Эддисона (первичная надпочечниковая недостаточность) низкого содержания сывороточного натрия не присутствует во время задержки, вызванной внешними (самостоятельно вводимыми) стероидами. Кроме того, человек не должен упускать из виду временной фактор. Это было начало 1970-х, когда ужасы злоупотребления кортизоном были практически неизвестны медикам. В этой связи, даже сообщи Брюс о своем употреблении кортизона, понятно, что доктора могли не придать этому большого значения. И наконец, чтобы тщательно диагностировать проблему Брюса, в то время докторам потребовалось бы провести большой ряд анализов гормона коры надпочечников и функции надпочечников. Если бы уровень кортизона Брюса находился в пределах нормы, такие дополнительные анализы не могли бы быть проведены как следует, особенно в начале 1970-х.
В заключение: закончилась ли жизнь Брюса как прямой результат недостаточности функции коры надпочечников на фоне отека мозга? На основании предоставленного на рассмотрение материала специалисты в области медицины, с которыми я консультировался, пришли к единогласному мнению, что это очень даже вероятно. Однако они тут же обратили внимание на один возможный вариант. Если бы Брюс Ли не умер от недостаточности функции коры надпочечников, остается лишь одно разумное и ужасное, альтернативное объяснение…
Глава 19
Нечестная игра
Как только гонконгская полиция узнала о смерти Брюса Ли, первое что сделали полицейские, это прочесали улицы в поисках наркотических связей Брюса. Они знали то, что остальные не воспринимали всерьез. Они знали о людях, которые хотели смерти Брюса Ли.
Как и другие, полиция слышала о любовнице Брюса, Бетти Тин. Парой недель ранее она пыталась покончить с собой, потому что Брюс хотел порвать с ней связь. У нее имелись связи и с организованной преступностью, и с наркотиками.
Полиция также знала, что триады месяцами преследовали Брюса. Миллионы долларов были поставлены на карту. А как быть с теми зарубежными продюсерами, которые стояли в очереди за пособием по безработице, потому что Король Кунг-фу полностью уничтожил их рынок сбыта? Подозреваемые были на каждому углу. Главный детектив открыл файл и озаглавил его “возможное убийство”. Он никогда не звонил в Уайет Лаборатрис с вопросом о побочных эффектах Экваджезика. Он скорее поговорил бы с неуловимым дворецким, которому Брюс Ли завещал все свое добро. Опять-таки был эпизод ссоры с Рэймондом Чоу. Без Брюса Ли Голден Харвест Студиос пришлось бы рекламировать рис.
Ко второму дню расследования детективы стучались в двери всего Гонконга. Кем были старейшины боевых искусств, которых обидел Брюс Ли? И где был тот представитель триады, которого Ли заставил подчиниться на съемках «Выхода дракона»? Правда ли, что Брюс выплатил компенсацию семье этого парня? И почему Линда была так напугана? Протокол вскрытия еще не был опубликован, а она уже заявляла всему миру, что никого не считает виновным в смерти мужа. Полиция сочла это несколько преждевременным. И кем был этот адвокат из Калифорнии, лихорадочно снующий по Гонконгу в поисках банковских счетов? Да, у Голливуда не было ничего против Гонконга. Это была настоящая сказка о том, как нищий стал богатым, в которой было все кроме авиакатастрофы.
Полицейские были не единственными, кто считал это убийством. Несколькими неделями ранее доктора в Бэптист Хоспитэл взглянули на Брюса и предположили, что он был отравлен. Они просто следовали процедуре, а она одинакова во всем мире. Зайдите в любое отделение реанимации и скажите лечащему врачу, что сюда везут пациента, у которого наблюдаются симптомы отека мозга и почечной недостаточности, и врач тут же позвонит в токсикологический центр. Причина, по которой он это сделает в том, что отек мозга в сочетании с острой почечной недостаточностью - это обычный сигнал отравления.
С клинической точки зрения, яд всегда учитывался при постановке диагноза любых необъяснимых признаков или симптомов. Когда доктор Лэнгфорд осмотрел Брюса Ли в Бэптист Хоспитэл 10 мая, он тут же назначил внутривенную инъекцию Манитола. Причина в выборе Лэнгфордом этого препарата заслуживает внимания, поскольку Манитол редко используется исключительно для лечения отека мозга. Скорее это осмотический диуретик, используемый главным образом при передозировке барбитуратами для очистки организма от потенциально летального переизбытка соды, который многие яды накапливают в почках жертвы. Именно накопление переизбытка соды вызывает отек мозга и конвульсии, и по этой причине Лэнгфорд ввел Манитол Брюсу Ли, в особенности потому что Брюс демонстрировал признаки отравления.
Это объясняет загадочный тест на содержание азота мочевины в крови. Это не была типографская ошибка, как первоначально подозревал доктор Гарольд Карпман. Хотя показание 92 (мг/мл) чрезвычайно высоко, оно закономерно для пациентов, у которых наблюдается почечная недостаточность в результате отравления.
Отравление Брюса Ли в то время жизни было бы непростым делом. По словам Линды, в последние месяцы жизни он прекратил есть твердую пищу, и держался на одной моркови и яблочном соке. Если это было правдой, тогда единственный способ отравить Брюса это добавить яд в единственное вещество, которое он употреблял, которое все знали – в марихуану.
Тогда возникает вопрос: где Брюс Ли хранил всю эту марихуану? Это было не незначительное количество, а внушительный тайник, который регулярно пополнялся. Разумеется, основной проблемой было то, что Брюс был потенциальным мультимиллионером, представителем шоу-бизнеса. Бесспорно, его прием наркотиков должен был быть предметом острой озабоченности для многих людей, особенно если его выбором наркотика была марихуана. В начале 1970-х на всей территории Востока марихуана приравнивалась к героину в Соединенных Штатах. Свидетелем может быть звезда «Битлз», Пол МакКартни, который едва не угодил за решетку после того, как в Японии у него обнаружили небольшое количество травы. Нет, слишком большие деньги были поставлены на карту. Буквально миллионы. Кто-то другой должен был держать под контролем эту марихуану. Мы знаем, что Бобби Бейкер привез ее в Гонконг. Но что с ней произошло после этого? Может ее заперли в 500-фунтовом напольном сейфе в Камберленде? Рискованно. А как насчет Голден Харвест Студиос? У главного входа есть пункт охраны. Разумеется, это не остановило полицию от того, чтобы ворваться туда во время инцидента с Ло Вэем. В Голден Харвест имелся холодный подвал. Как насчет там? Или может ее хранили у Бетти Тин дома? А если у Ву Нгана? Может верный слуга Ли был доверенным лицом? Да. Кто присматривал за тайником с марихуаной Брюса Ли? Кто был хранителем ключей? Вокруг Брюса было полно мотивов. Доступ равноценен возможности. Это ключевой кусочек пазла.
Мотив. Возможность. Метод. Яд. Брюс Ли упал в обморок на пол Голден Харвест и его внезапно начали сотрясать конвульсии, затем его вырвало, и он вступил в бой за жизнь, слово “яд”, казалось, витало в воздухе. Ничто другое кроме как инфаркт, инсульт или пуля так быстро не забирает жизнь. Есть один элемент во всем сценарии, который продолжает гореть как один