Сама постановка такого вопроса может показаться даже обидной Что-что, а вот что такое образовании знает каждый… Но знает ли… Попытайтесь сами для себя сформулировать ответ на этот вопрос, причем, в такой форме, которая допускает операциональную интерпретацию в современных условиях?
Не исключаю, после первой попытки у многих возмущенных беспардонностью требования наступит состояние известной растерянности и замешательства…
Самое распространенное толкование: образование – это то, чем заняты учебные заведения. Оно связано с овладением знаниями, изучением основ наук и пр... Короче – с приобщением ко всему тому, что накопило человечество; в частности, представители той или иной сферы деятельности.
Но согласитесь, копить – не самый лучший вид занятий. У каждого в сарае или каких-то укромных уголках квартиры накоплено столько всего, что он и представления не имеет о своем богатстве: невостребованное богатство - хлам…
По мнению большинства, человек, получивший диплом, может считаться образованным, т.к. до недавних пор он мог рассчитывать на то, что после окончания вуза, сумеет заработать "на кусок хлеба". Если к тому же у человека есть еще и диплом кандидата и, не дай Бог, доктора наук, то такой человек не просто образован, но и умен, в последнем случае – до неприличия…
И я в каком-то смысле эту точку зрения разделяю. Правда, с оговорками.
Никто не собирается спорить с очевидным: процесс становления образованного человека предполагает овладение и системой знаний, и формирование навыков и умений (почему-то вызывающих неприязнь у многих "педагогов-новаторов", предпочитающих людям, умеющим и знающим, творчески развитые личности), системой деятельности, развитием способностей, необходимых для решения задач определенных классов…
Конечно, диплом об окончании вуза может служить косвенным признаком, что мы имеем дело с человеком обучавшимся, но, заметьте, вокруг нас живет немало дипломированных, много слышавших и помнящих, но ничего не понимающих. И от того - все время протестующих и обвиняющих… Много «остепененных», но мало по-хорошему степенных, понимающих и помнящих об ответственности за свои слова.
Сам ход событий в России конца 80-х и вплоть до наших дней можно рассматривать как обвинительный акт той системе образования, которая складывалась в стране на протяжении почти 90 (а точнее – четырехсот) лет и продолжает свое победоносное шествие в наши дни, несмотря на то, что мир стал иным.
Как оказалось, по крайней мере, до 90-х годов наши вузы учили чему угодно, но только не пониманию происходящего (сегодня они и этого не делают!).
И сказанное вовсе не обвинение в адрес советской высшей школы. В свое время она была одной из лучших. Все дело в понимании, которое в каждую эпоху укоренено в своем «слое» жизни; является функцией культуры, образа мира и человека конкретной эпохи, динамике происходящих перемен в системе текущих и перспективных вызовов. Какова эпоха, каковы темпы происходящих перемен – таково и образование.
Советская система образования, как и основная масса учебных заведений в мире, развивалась в логике цивилизационного, функционального, подхода, заданного идеей прогресса. При этом образ, определявший контекст жизни с присущей ему динамикой и являвшийся условием порождения смыслов, был оттеснен на второй план. В СССР носителями смысла были государство, идеология и технологии, призванные ввести человека в светлый мир будущего. Правда, конкретного образа этого светлого не было, зато воли – сколько угодно. Короче, мы имели образование через силу!… И уже в этом просматриваются истоки российской трагедии: доминирование государства, которое существовало и существует во имя самого себя и обслуживающих его клерков. И тут вспоминаются кем-то сказанные слова о реформаторской деятельности Петра 1: все его узаконения, в том числе и касающиеся судеб церкви, были выписаны кнутом. Российское государство создало лагерную зону, внутри которой обретает его народонаселение…
В этих условиях дифференциация областей знания и появление новых сфер практики предполагали (да другого пути и не было) диверсификацию вузов по видам профессионально-функциональной деятельности. Нужны были специалисты, специальные учебные заведения. Судьба же университетов была незавидной. Их основное предназначение - подготовка учителей и научных сотрудников. Вовсе не случайно в 30-е гг. гуманитарные факультеты были выведены из Московского университета, а на их базе создали элитное учебное заведение – Институт философии, литературы и искусства. Только после войны гуманитарные факультеты были возвращены МГУ. Происходившее до удивительного напоминало ситуацию, сложившуюся в наполеоновской Франции, когда университеты были разогнаны, а их место заняли специальные учебные заведения. Издержки технократического образования восполнялись воспитательной работой, сориентированной на то, чтобы внушить подрастающему поколению, каким человек должен казаться: как следует жить, как нужно любить Партию и Родину. Надо сказать, что и в наши дни следы былого, ностальгия по нему сохранилась не только у многих обывателей, но и представителей современной «передовой» педагогической науки. (Недавно мне пришлось услышать сетования Президента РАО Н.Д.Никандрова, который скорбил по поводу того, что в образовании последнее время явно недостаточное место занимают вопросы идеологического воспитания! Вот так-то: откуда ехали туда и приехали.)
Еще один пример: сравнительно недавно предложенная вниманию передовой общественности "Концепция духовно-нравственного воспитания российских школьников". Сослаться на нее тем более стоит, что в числе ее авторов – ведущие педагоги и философы, самый цвет демократической философско-педагогической мысли современной России. Правда, сама концепция вызывает определенное недоумение представленным в ней довольно странным толкованием самых общих понятий. Читая документ, испытываешь странное ощущение, которое можно назвать эффектом «дежавю».
Авторы концепции - А.Данилюк, чл.-кор. РАО, главный редактор журнала «Педагогика»; А.Кондаков, чл.-кор. РАО, научный руководитель Института стратегических исследований в образовании РАО (что само по себе в такой формулировке выглядит примечательно), генеральный директор издательства «Просвещение»; В.Тишков, академик РАН, член Общественной палаты РФ, президент Академии педагогических и социальных наук.
Не менее представителен и список рецензентов: А.Гусейнов, академик РАН, директор Института философии РАН; А.Сахаров, чл.-корр. РАН, директор Института российской истории РАН; Д.Мустафин, первый заместитель министра образования и науки Республики Татарстан; И.Семененко, вед. науч. сотр. Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) РАН, проф. кафедры сравнительной политологии МГИМО(У) МИД России.
Как полагают сами авторы, им удалось создать "принципиально новый" для отечественной школы документ, в котором представлена система базовых (!) общенациональных (!) российских ценностей (!), требования к результату организации и условиям воспитания (!) российских школьников, структуре и содержанию программ воспитания и социализации гражданина России.
Здесь не место подробно рассматривать все особенности этого "принципиально нового документа". Без комментариев привожу фрагменты концепции (практически в буквальном виде)…