— Наверное. А вы напишите только, что видели нас в новостях и что, как только вам исполнится шестнадцать, вы бы жутко хотели стать «кримами». А настоящее послание спрячьте под тот рециклер, возле которого мы сидели под навесом, и я кого-нибудь за ним пришлю. Договорились?
— Договорились, — улыбнувшись от уха до уха, ответила Сасси.
Тэлли понимала, что эти ребята теперь будут каждую ночь, невзирая на погоду, наведываться на Ржавые руины и искать там новодымников. Они чуть не лопались от радости, что могут помочь красивым.
Она одарила их ослепительной улыбкой красотки.
— Спасибо за все.
После того как уродцы удалились, Тэлли и Зейн с минуту молча осматривали открытое пространство трассы для скайбординга, усевшись под деревьями. Пластиковые слаломные флажки под дождем уныло обвисли и едва подрагивали на ветру. Кое-где дождевая вода собралась в неглубокие лужи, в которых, как в подернутых рябью зеркалах, отражалось серое небо. Тэлли вспоминала, как летала на скайборде между этими флажками, как училась закладывать виражи и лавировать. В те дни они с Шэй были настоящими закадычными подругами… Но зачем Шэй могло понадобиться наведаться сюда? А может быть, все просто: несколько «кримов» решили попрактиковаться в скайбординге, предположив, что это поможет им сохранять ясную голову и кураж. Ничего особенного.
Тэлли понимала, что ей нечем оправдаться перед Зейном за то, что она не рассказала ему все. Настала пора признаться в том, что она навлекла беду на Дым и что Шэй выпытала у нее про лекарство. А самое страшное — рассказать о встрече с доктором Кейбл и о том, что она сказала ей о Зейне. Но Тэлли ужасно не хотелось затевать этот разговор, а особенно сейчас, когда она вымокла до нитки и продрогла, хотя система обогрева пальто была включена на максимум. Приподнятое настроение, возникшее, пока они летели на скайбордах, растаяло. Тэлли разозлилась на себя за то, что так долго тянула с этим разговором. Вечно бдящие интерфейсные браслеты давали такой прекрасный предлог к тому, чтобы избегать неприятных тем.
— Так что произошло между тобой и Шэй? — спросил Зейн тихим, но близким к отчаянию голосом.
— К ней начинают возвращаться воспоминания, — ответила Тэлли, вперив взгляд в грязную лужицу под ногами и глядя, как в нее падают капли с сосновой хвои. — Вечером, в тот день, когда проломился лед, она на меня жутко разозлилась. Она обвиняет меня в том, что чрезвычайники разыскали Дым. И на самом деле, все почти так и вышло. Я выдала дымников.
Зейн кивнул.
— Я так и думал. Судя по всем этим историям, которые вы с Шэй плели, — до того, как ты приняла лекарство, — выходило, что ты спасла ее из Дыма. Мне сразу показалось, что за этим прячется предательство.
Тэлли посмотрела на него.
— Так ты все знал?
— Что ты отправилась в Дым как агент Комиссии по чрезвычайным обстоятельствам под прикрытием? Догадался.
— О. — Тэлли не могла понять, то ли ей радоваться, то ли стыдиться. Конечно, Зейн и сам как-то сотрудничал с доктором Кейбл, так что, возможно, он все понимал. — Я не хотела этого делать, Зейн. Понимаешь, изначально я отправилась туда, чтобы вернуть Шэй и чтобы потом меня сделали красивой, однако потом я передумала. Мне захотелось остаться в Дыме. Я попыталась уничтожить следящее устройство, которое мне дала Кейбл, но оно не уничтожилось, а сработало. Даже тогда, когда я попыталась поступить правильно, вышло, что я всех предала.
Зейн неотрывно смотрел на нее.
— Тэлли, всеми нами жонглируют те, кто правит этим городом. Шэй должна бы знать об этом.
— Но это еще не все, вот в чем беда, — вздохнула Тэлли. — Еще я увела у нее Дэвида. Там, в Дыме.
— Ох, опять Дэвид… — Зейн покачал головой. — Ну ясное дело, теперь она на тебя жутко злится. Зато это поможет ей сохранять просветленность.
— Да уж, — снова вздохнула Тэлли и сглотнула подступивший к горлу ком. — Однако есть у нее и еще одна причина злиться на меня.
Зейн молча ждал продолжения. С края его капюшона капала дождевая вода.
— Я рассказала ей о лекарстве.
— Ты — что?!
Шепот Зейна на фоне шелеста дождя прозвучал как шипение пара.
— Мне пришлось, — ответила Тэлли и беспомощно развела руками. — Она и так уже почти догадалась, Зейн, и решила, что сможет вылечиться сама. Она взобралась на мачту на крыше особняка Валентино, как мы с тобой, потому что подумала, что мы так изменились из-за этого. Но конечно, это на нее не подействовало так, как подействовало бы лекарство. Она вцепилась в меня как клещ и все выспрашивала, что с нами произошло. Она говорила, что я в долгу перед ней после всего того, что я ей сделала в то время, когда мы обе еще были уродками.
Зейн еле слышно выругался.
— Значит, ты сказала ей про капсулы? Блеск. Только этого нам не хватало.
— Но она абсолютно просветленная, Зейн. Не думаю, что она нас выдаст, — сказала Тэлли и пожала плечами. — По меньшей мере, она так рассвирепела из-за лекарства, что, глядишь, может остаться просветленной на всю жизнь.
— Рассвирепела? Из-за того, что ты лечишься, а она нет?
— Нет, — со вздохом ответила Тэлли. — Из-за того, что лечишься ты.
— Что?
— В долгу я была перед ней, а вторую капсулу получил ты.
— Но ведь не было времени, чтобы…
— Я-то это понимаю, Зейн. А она нет. Для нее все это…
Тэлли сокрушенно покачала головой, чувствуя, как заливают глаза горячие слезы. А сама она так продрогла, что пальцы онемели. Ее начало знобить.
— Все нормально, Тэлли.
Зейн потянулся к ней и крепко сжал ее руку, затянутую в толстую зимнюю перчатку.
— Ты бы ее послушал, Зейн. Она меня вправду ненавидит.
— Послушай, мне очень жаль, что так вышло. Но я рад, что лекарство досталось мне.
Тэлли посмотрела на него сквозь пелену слез.
— Ага, — кивнула она. — Конечно. «Огромное тебе спасибо за мигрень», да?
— Это лучше, чем оставаться тупоголовым красавчиком, — сказал Зейн. — Но я не это хотел сказать. В тот день мы с тобой не просто нашли эти капсулы. И рад я… из-за нас с тобой.
Тэлли посмотрела на него, поморгала и увидела, что Зейн улыбается. Его пальцы, сплетенные с ее пальцами, тоже дрожали от холода. Тэлли сумела улыбнуться в ответ.
— Я тоже.
— Не позволяй Шэй вставать между мной и тобой, Тэлли.
— Нет-нет, конечно.
Она покачала головой, понимая, как это важно для нее. Что бы ни думала Шэй, Зейн был именно тем человеком, которому стоило дать лекарство. Он сохранял ее просветленной, он заставил ее пройти все испытания, предложенные дымниками, он уговорил ее принять непроверенный препарат. В тот день Тэлли нашла не просто лекарство от красотомыслия — она нашла человека, с которым можно идти вперед, подальше от всего плохого, что случилось осенью.
В детстве она дружила с Перисом, и он обещал навсегда остаться ее лучшим другом, но в тот день, когда ему исполнилось шестнадцать, Перис ушел и оставил ее в Уродвилле. Потом Тэлли потеряла дружбу Шэй, предала ее, поддавшись на угрозы чрезвычайников, и увела у нее Дэвида. Теперь и Дэвида нет, он потерялся где-то в глуши и наполовину стерся из памяти. Он даже не принес ей лекарство сам, а поручил это Крою. Тэлли, в принципе, догадывалась, что это значит.
А Зейн…
Тэлли смотрела в его прекрасные золотые глаза. Он был здесь, рядом с ней сейчас, живой, и было бы очень глупо позволять ее сумбурному прошлому вторгаться в то, что возникло между ними.
— Надо было мне раньше рассказать тебе про Шэй. Но эти умные стены…
— Все нормально. А мне ты можешь доверять. Всегда.
Она обеими руками обхватила его руку.
— Знаю.
Зейн другой рукой нежно прикоснулся к ее щеке.
— В тот день мы друг друга почти не знали, верно?
— Да, пожалуй, мы оба рисковали. И как только это могло случиться?
Зейн рассмеялся.
— Наверное, так случается всегда. Правда, чаще все-таки без таинственных таблеток или вламывающихся чрезвычайников. Но это всегда рискованно… целоваться с кем-то в первый раз.
Тэлли кивнула и потянулась к нему. Их губы соприкоснулись, и поцелуй под проливным дождем получился долгим и нежным. Тэлли чувствовала, как дрожит Зейн. Мокрая земля под ними была холодной, однако капюшоны словно бы отгородили их от мира, и их горячее дыхание согрело воздух между ними.
Тэлли прошептала:
— Я так рада, что в тот день со мной был ты.
— И я рад.
— Я… ой!
Она отстранилась и стала вытирать лицо. Под капюшон забралась струйка дождя и потекла по щеке, как холодная и злая слеза.
Зейн рассмеялся, встал, подал Тэлли руку и помог подняться.
— Пойдем. Не век же нам тут торчать. Давай вернемся в особняк Пульхера, позавтракаем и переоденемся в сухое.
— А мне уже не так и плохо.
Он улыбнулся, но указал на запястье и проговорил почти шепотом.
— Если сидеть на одном месте слишком долго, кому-нибудь может стать любопытно: что же такое интересное происходит в Уродвилле.
— Ну и пусть, — вздохнула Тэлли.
И все-таки Зейн был прав. Надо было возвращаться. У них за весь день маковой росинки во рту не было, если не считать нескольких капсул сжигателя калорий и нескольких глотков кофе. Зимние пальто обогревались, но Тэлли потратила слишком много сил на скайбординг, да и погружение в ледяную реку на нее подействовало не лучшим образом. Она жутко устала и продрогла до костей, у нее кружилась голова от голода, холода и поцелуя…
Зейн щелкнул пальцами, и его скайборд оторвался от земли.
— Секундочку, — негромко проговорила Тэлли. — Мне нужно сказать тебе еще одно насчет той ночи.
— Хорошо.
— После того как я проводила тебя домой…
При мысли о хищной физиономии доктора Кейбл Тэлли зазнобило, но она сделала решительный вдох, чтобы успокоиться. Как же глупо было с ее стороны, что она не сделала этого раньше — не вытащила Зейна за умные стены особняка Пульхера, не рассказала о своей встрече с Кейбл… Ведь она не хотела, чтобы между ними стояли какие-то тайны.
— Что такое, Тэлли?
— Она ждала меня… — запинаясь, выговорила она. — Доктор Кейбл.
При звуке имени Зейн на миг задумался, но сразу кивнул.
— Я ее помню.
— Помнишь?
— Ее трудно забыть, — горько усмехнулся Зейн, замолчал и перевел взгляд на поляну.
«Скажет он еще что-нибудь или нет?» — гадала Тэлли.
Наконец она не выдержала и проговорила:
— Она сделала мне очень странное предложение. Она поинтересовалась, не хочу ли я…
— Тсс! — прошипел вдруг Зейн.
— Что ты… — начала было Тэлли, но Зейн взмахом руки велел ей молчать.
Потом обернулся, быстро присел на корточки и потянул к себе Тэлли. К поляне между деревьями двигались люди. Они шли медленно, одетые почти одинаково, в теплые зимние пальто, и левые руки у всех были замотаны черными шарфами. Но одного человека Тэлли узнала сразу. Сверкали медно-рыжие глаза, весело крутилась флэш-татуировка.
Это была Шэй.
РИТУАЛ
Всего Тэлли насчитала десять человек. Со спокойной решительностью они шлепали по раскисшей земле. Дойдя до середины поляны, выстроились широким кругом около одного из слаломных флажков. Шэй встала в центре. Медленно повернувшись, она обвела остальных пристальным взглядом из-под капюшона. Расступившись на расстояние вытянутой руки друг от друга, все стояли и молча смотрели на Шэй.
А она, простояв с полминуты неподвижно, одним движением сбросила зимнее пальто и уронила его на землю, сорвала перчатки и раскинула руки в стороны. На ней были только брюки, белая футболка без рукавов и фальшивый металлический браслет на левом запястье. Запрокинув голову, она подставила лицо дождю.
Тэлли поежилась и плотнее закуталась в пальто. Неужели Шэй решила замерзнуть насмерть?
Остальные некоторое время ничего не делали. Затем, медленно, переглядываясь друг с другом, они последовали примеру Шэй — начали снимать пальто, перчатки, свитера. Без капюшонов Тэлли узнала еще двоих «кримов»: Хо — одного из старых приятелей Шэй, который в свое время убежал в Дым и сам оттуда вернулся в город, и Тэкса, который вступил в группировку на несколько дней раньше нее.
Но остальные семеро красивых вообще не были «кримами». Побросав пальто на землю, они зябко поеживались от холода и обнимали себя руками. Хо и Тэкс развели руки в стороны, другие неохотно сделали то же самое. Струи дождя стекали по их щекам, белые футболки прилипали к коже.
— Что они делают? — прошептал Зейн.
Тэлли только покачала головой. Она заметила, что Шэй сделала себе новое украшение — татуировки на руках в виде нарукавных повязок. Татуировки тянулись от локтя до запястья. Нечто похожее сделали себе Хо и Тэкс.
Шэй начала произносить какие-то слова, запрокинув голову и обращаясь словно бы к флажку над головой. Она стала похожа на безумную, разговаривающую сама с собой. До Тэлли и Зейна доносились только обрывки слов. Тэлли не понимала ничего, но это походило на заклинание, на молитвы, которые ржавники и их далекие предки некогда возносили к небесам, где обитали их невидимые супергерои.
Через несколько минут Шэй умолкла, а остальные продолжали стоять молча. Все, кроме пребывающей под властью безумия Шэй, тряслись от холода. Тэлли разглядела у красивых не-«кримов» на лицах татуировки, явно свежие и поблескивающие под дождем. Она понимала, что после происшествия на аэрокатке вертящиеся татуировки должны были стать писком моды, но чтоб у всех семерых незнакомых красивых оказались такие украшения — это было бы слишком невероятным совпадением.
— Звонки от желающих стать «кримами», — прошептала Тэлли. — Шэй вербует новичков.
— Но почему? — прошипел Зейн. — Мы же все решили, что новички нам сейчас нужны меньше всего.
— Может быть, они нужны ей.
— Для чего?
Тэлли содрогнулась.
— Для этого.
Зейн выругался.
— Наложим вето, и они не пройдут.
Тэлли покачала головой.
— Думаю, ее мало волнует вето. Я даже не уверена, что она до сих пор…
Сквозь шум дождя снова прорвался голос Шэй. Она запустила руку в задний карман брюк и достала оттуда какой-то предмет, холодно сверкнувший на фоне серого неба. Предмет оказался длинным раскладным ножом.
Тэлли вытаращила глаза, но никто из красивых, стоявших кругом, не удивился. В их глазах отразились страх и волнение.
Вскинув нож над головой, Шэй произнесла еще несколько слов нараспев. Одно слово повторялось особенно часто, и Тэлли расслышала его.
Оно звучало как «резчики».
— Давай уйдем отсюда, — сказала Тэлли так тихо, что Зейн вряд ли ее услышал.
Ей хотелось встать на скайборд и улететь, но она обнаружила, что не в силах пошевелиться, отвести взгляд, зажмуриться.
Шэй взяла нож в левую руку и прижала его лезвие к правому предплечью. Мокрый металл зловеще блестел. Затем она подняла обе руки вверх, медленно повернулась и обвела остальных горящим взглядом. И снова запрокинула голову.
Следующее движение Шэй было таким легким, что Тэлли с трудом заметила его оттуда, где прятались они с Зейном, и только по реакции остальных поняла, что произошло. Они содрогнулись и выпучили глаза от восторга и ужаса — как и Тэлли, они не могли отвести взгляд от Шэй.
А потом Тэлли увидела, как из ранки начала сочиться кровь. Под холодным дождем кровь текла тоненькой струйкой, сбегала на плечо Шэй, а добравшись до футболки, расплылась пятном — но не красным, а размытым, розовым.
Шэй снова повернулась и оглядела тех, кто стоял вокруг нее. Ее медленные, нарочитые движения выглядели так же пугающе, как кровь на ее руке. Ее спутники уже вовсю тряслись от холода и страха и боязливо переглядывались.
Шэй наконец опустила правую руку, едва заметно покачнулась и вытянула левую, с зажатым в ней ножом. Хо сделал шаг вперед, взял у нее нож, а Шэй заняла его место в кругу.
— Что же это такое? — прошептал Зейн.
Тэлли покачала головой и закрыла глаза. Шум дождя вдруг стал оглушительным, но она все же расслышала собственные слова:
— Это новое лекарство, придуманное Шэй.
Остальные выходили в центр круга один за другим.
Тэлли все ждала, что они убегут. Стоит хотя бы одному дрогнуть — и другие кинутся кто куда, как перепуганные кролики. Но что-то — тусклое небо, тоскливый дождь, а может быть, безумное лицо Шэй — держало ее спутников на месте. Один за другим они выходили в центр и наносили себе порезы. И стоило каждому сделать это, как его лицо сразу становилось таким же, как у Шэй, — полным экстаза и безумия.
С каждым порезом у Тэлли словно что-то обрывалось в груди. Она не могла избавиться от мысли о том, что в этом ритуале есть что-то, кроме безумия. Она вспомнила бал-маскарад. Страх и паника настолько прочистили ей мозги, что она пошла за Кроем, и все же тогда они не избавили ее от красотомыслия. Как следует в голове у нее прояснилось только после того, как она ударилась лбом о коленку Периса и разбила бровь.
Шэй восхищалась ее шрамом. Это она предложила Тэлли увековечить его при помощи татуировки. Наверное, она решила, что эта травма тоже поспособствовала происшедшей с Тэлли перемене, привела ее, Тэлли, к Зейну, потом — на верхушку мачты-ретранслятора и, наконец, — к лекарству.
И вот теперь Шэй делилась своими откровениями с другими.
— Это мы виноваты, — шепнула Тэлли.
— В чем?
Тэлли без слов указала на сцену, разыгрывающуюся на поляне. Они с Зейном дали Шэй все, что нужно, для распространения такого лечения: славу на весь город, сотни красоток и красавцев, до смерти желающих стать «кримами» — готовых кровь пролить, лишь бы стать «кримами».
Или кем там еще они становились. «Резчики» — вот как назвала их Шэй.
— Она больше не с нами.
— Почему мы тут сидим и ничего не делаем? — прошипел Зейн.
Он сжал кулаки, его лицо под капюшоном покраснело.
— Зейн, успокойся.
Тэлли взяла его за руку.
— Мы должны заставить ее…
У него сорвался голос, он сипло закашлялся, вытаращил глаза.
— Зейн? — испуганно прошептала Тэлли.
Он пытался сделать вдох, начал хватать руками за воздух.
— Зейн! — вскрикнула Тэлли громко, схватила его за другую руку, заглянула в его вытаращенные глаза.
Он не дышал.
Тэлли в отчаянии бросила взгляд на поляну. Она была готова позвать на помощь кого угодно, хоть «резчиков». Несколько человек из тех, что собрались на поляне, услышали ее крик, но только ошарашенно уставились в ее сторону. Текла кровь, бешено вертелись флэш-татуировки. От них помощи ждать не приходилось.
Правая рука Тэлли метнулась к левому запястью. Она собралась сорвать шарф и с помощью интерфейсного браслета послать сигнал бедствия. Но Зейн схватил ее за руку и измученно покачал головой.
— Нет, — выдавил он.
— Зейн, тебе нужна помощь!
— Я в порядке…
Тэлли пару секунд помедлила и представила себе, как он умирает здесь в ее объятиях. Но если она позовет надзирателей, они оба могут оказаться под ножом хирургов, останутся красотомыслящими навсегда, и тогда в городе останется только то лечение, которое пропагандирует Шэй.
— Ладно, — сказала она. — Я все-таки отвезу тебя в больницу.
— Нет!
— Я не сразу поведу тебя туда. Остановимся где-нибудь поблизости и подождем — посмотрим, как ты себя будешь чувствовать.
Тэлли уложила Зейна на свой скайборд, щелкнула пальцами. Летающая доска воспарила над землей. Тэлли легла поверх Зейна и почувствовала, как нелегко скайборду удерживать в воздухе их двоих. Однако магнитные подъемники выдержали нагрузку, и Тэлли осторожно повела скайборд вперед.
Через несколько секунд она оглянулась и посмотрела на поляну. Все десятеро участников ритуала смотрели на нее с Зейном. Шэй шла в их сторону, и ее взгляд был холоден, как дождь.
Тэлли вдруг стало жутко. Такой ужас она испытывала при виде чрезвычайников. Она сильнее оттолкнулась от земли ногами, наклонилась вперед. Скайборд взмыл к верхушкам деревьев, поляна осталась позади.
Лететь до реки было очень страшно. Руки и ноги Зейна безжизненно болтались, доска грозила в любое мгновение перевернуться. Тэлли крепко обнимала Зейна, вцепившись ногтями в пупырчатую поверхность скайборда. Свешенными вниз ногами она, как рулями, управляла скайбордом. Повороты у нее получались широкими и слишком плавными, как у шатающегося пьяницы. В лицо били струи холодного дождя, и Тэлли вспомнила о том, что в кармане пальто у нее лежат защитные очки, но для того, чтобы их вытащить, надо было сделать остановку.
А останавливаться не было времени.
Лавируя между деревьями, скайборд все быстрее и быстрее мчался к реке. Ветки сосен — тяжелые и сверкающие от воды — вылетали из пелены дождя и лупили Тэлли по щекам. Когда наконец парк Клеопатры остался позади, Тэлли на предельной скорости пронеслась над полосой раскисших футбольных полей и направила скайборд к дальней окраине острова, на котором стоял Нью-Красотаун.
Издалека больница не была видна за завесой дождя, но Тэлли заметила огни аэромобиля, двигавшегося в ту сторону. Машина летела быстро и высоко — наверное, это была «неотложка», доставлявшая в больницу пациента. Тэлли приходилось щуриться из-за того, что дождь хлестал по лицу, однако она изо всех сил старалась не потерять путеводные огни «неотложки» из виду. К тому моменту, когда аэромобиль скрылся, они с Зейном добрались до реки, и перегруженный скайборд над водой начал терять высоту.
Тэлли слишком поздно поняла, что случилось: подземная металлическая решетка, от которой отталкивались магниты доски, здесь лежала ниже — под десятиметровым слоем воды. Чем дальше от берега, тем ниже скайборд опускался к холодным волнам.
На середине реки скайборд с громким шлепком ударился о воду, и руки Зейна подскочили вверх, словно поверхность реки спружинила. Но скайборд подбросило в воздух, и по мере приближения к противоположному берегу подъемники заработали лучше и скайборд стал набирать высоту.
— Тэлли… — донесся до нее хриплый голос.
— Все будет хорошо, Зейн. Я с тобой.
— Да. Похоже, у нас все нормально.
Тэлли рискнула бросить на него взгляд. Глаза Зейна были открыты, лихорадочный румянец со щек сошел.
— Ты только успокойся, Зейн, расслабься. Я остановлюсь, когда мы будем недалеко от больницы.
— Я не хочу туда.
— Нам просто лучше держаться поближе к больнице. На всякий случай.
— На какой случай? — хрипло дыша, спросил Зейн.
— На тот случай, если ты снова перестанешь дышать! А теперь заткнись!
Он покорно замолчал и закрыл глаза.
Наконец взбаламученная дождем река осталась позади, а впереди показались огни больницы. Ее темный силуэт, на радость Тэлли, был уже совсем близко. Девушка заметила ярко-желтые фонари около приемного покоя, но свернула в сторону чуть раньше и медленно повела скайборд вдоль поднимающегося склона. Она остановила летающую доску под навесом рядом с пустыми «неотложками». Здесь аэромобили выстроились в три этажа, и казалось, что они замерли в ожидании какой-то глобальной катастрофы.
Как только скайборд окончательно остановился, Зейн со стоном перекатился на мокрую землю.
Тэлли опустилась рядом с ним на колени.
— Скажи что-нибудь.
— Все хорошо, — отозвался Зейн. — Только спина болит.
— Спина? Но что у тебя может…
— Думаю, это из-за того, что я лежал спиной на скайборде, — буркнул Зейн. И добавил: — Под тобой.
Тэлли обхватила ладонями его лицо, заглянула в глаза. Вид у Зейна был измученный и истощенный, но он улыбался и даже устало подмигнул ей.
— Зейн… — Она была опять готова разрыдаться. Горячие слезы смешались с холодными струями дождя. — Что с тобой происходит?
— Я же сказал: думаю, нам пора позавтракать.
Рыдания сотрясали все тело Тэлли.
— Но…
— Знаю. — Зейн положил руки ей на плечи. — Нужно уйти отсюда.
— Но как же быть с…
Зейн проворно прижал руку к губам Тэлли, и она, подавившись последними словами, изумленно уставилась на него. Зейн уперся локтем в землю и устремил выразительный взгляд на ее браслет, блестевший под дождем. А она и забыла, что сняла перчатку, когда хотела подать сигнал бедствия.
— Ой… Прости.
Он покачал головой, притянул ее к себе и прошептал:
— Я в порядке.
Тэлли зажмурилась и попыталась вспомнить, о чем они говорили за время безумного полета.
— Мы спорили, везти тебя в больницу или нет, — прошептала она.
Он кивнул и пошатываясь встал на ноги, после чего громко проговорил:
— Ну, раз уж мы здесь…
С этими словами он развернулся и изо всех сил стукнул кулаком по металлической раме навеса. Ответом на удар был негромкий звон металла.
— Зейн!
Зейн согнулся от боли, замотал головой и, покачав раненой рукой, осмотрел окровавленные костяшки пальцев.
— Как я уже говорил: раз уж мы проделали такой путь, можно показаться врачу. Но в следующий раз все-таки сначала спроси меня, ладно?
Тэлли пристально посмотрела на него. До нее наконец дошло. А она, было, подумала, что безумие Шэй заразно. Но нет: пораненная рука могла стать вполне правдоподобным объяснением для того, почему они так спешно добирались сюда. Это могло также более или менее замаскировать их разговоры по дороге, подслушанные браслетом. Кроме того, можно сказать надзирателям, что они с Зейном два дня ничего не ели. Тогда Зейну, наверное, сделают инъекцию витаминов и глюкозы, и это поможет ему от головных болей.
Он все равно выглядел ужасно — мокрый, грязный, но все же шагнул к больнице, даже не пошатываясь. На самом деле, расшибив руку, Зейн стал… просветленным. Может быть, Шэй не была так уж безумна, как казалось, — по крайней мере, она знала по опыту, какое средство помогает.
— Пойдем, — окликнул Тэлли Зейн.
— Тебя подвезти? — спросила она и указала на скайборд.
Вторая летающая доска двигалась к ним невысоко над мокрой травой, повинуясь сигналу, посылаемому магнитными напульсниками Зейна.
— Я, пожалуй, пройдусь, — ответил Зейн и зашагал к желтым огням приемного покоя.
Тэлли заметила, как у него дрожат руки и какой он бледный, и решила, что, когда у него в следующий раз будет приступ, она позовет надзирателей.
Даже ради исцеления не стоило умирать.
БОЛЬНИЦА
Оказалось, что, заехав кулаком по железке, Зейн сломал три кости в кисти руки, и операция должна была продлиться полчаса.
Тэлли сидела в комнате ожидания вместе с какой-то парочкой. Они ожидали свою подругу, которая сломала ногу. Кажется, сбегала по мокрой лестнице около особняка Лилиан Рассел. Тэлли не очень внимательно их слушала. Она с аппетитом поглощала печенье и кофе с молоком и сахаром и наслаждалась тем, как тут было тепло и сухо. Редкое ощущение того, что организм наполняется калориями, немного притупило восприятие, но Тэлли радовалась кратким мгновениям дурмана красотомыслия. Она слишком отчетливо помнила, чем занимались в парке Клеопатры Шэй и компания.
— А с тобой что случилось? — наконец полюбопытствовал красавец, разглядывая мокрую, перепачканную в грязи одежду Тэлли.
Вид у нее и вправду был просто позорный для красавицы.
Тэлли запихнула в рот хрустящее шоколадное печенье и пожала плечами.
— Скайбордингом занимались.
Красотка ткнула друга локтем, сделала большие глаза и нервно указала пальцем на Тэлли.
— Что такое? — недовольно спросил красавец.
— Тсс!
— Да что?!
Красотка вздохнула.
— Прости, — извинилась она перед Тэлли. — Мой дружок новенький. И совсем безмозглый. — Она шепотом объяснила другу: — Это же Тэлли Янгблад!
Красавец раскрыл рот и тут же закрыл. А Тэлли только улыбнулась и принялась за очередное печенье. «Где еще встретишь Тэлли Янгблад — конечно, в приемном покое больницы», — видимо, думала парочка. Наверное, они гадали, какое грандиозное архитектурное сооружение на сей раз рухнуло под ней.
Красавец и красотка потом помалкивали, но и их любопытных взглядов хватало для того, чтобы Тэлли чувствовала себя неловко.
«Эти двое вполне могут стать резчиками», — думала она и не могла избавиться от мысли о том, что ее криминальная слава на руку Шэй.
Той ведь только и надо, что заманивать красавцев и красоток, жаждущих хлебнуть хоть немножко просветленности. Несмотря на то что ее желудок был набит кофе с молоком и печеньем, у Тэлли противно засосало под ложечкой.
«Не войдут ли этой зимой в моду посещения приемного покоя?» — гадала она.
— Тэлли?
На пороге комнаты ожидания стоял дежурный врач. Он поманил Тэлли пальцем. Наконец-то. Ей так хотелось поскорее уйти отсюда.
— Вы уж поосторожнее, ребята, — посоветовала она парочке и зашагала по коридору следом за дежурным врачом.
Когда дверь за ней закрылась, Тэлли поняла, что оказалась вовсе не в отделении «скорой помощи». Дежурный проводил ее в маленький кабинет, где стоял большой письменный стол, заваленный канцелярскими и компьютерными принадлежностями. На уолл-скрине красовалась заставка с изображением зеленого луга в солнечный день — в начальной школе нечто подобное появлялось на экране перед тихим часом.
— Гуляли под дождем? — весело поинтересовался дежурный врач и снял светло-голубой одноразовый халат.
Под халатом оказался костюм. «Деловой костюм», — отметила Тэлли и догадалась, что перед ней вовсе не дежурный врач. Такие лучистые улыбки больше в ходу у политиков, учителей начальной школы и психоаналитиков.