***
Она еще несколько часов не сидела на месте. Крутившиеся в голове мысли вынуждали её наводить такие же круги по покоям. В голове сидело три вывода. Первый — зелье профессора сработало и помогло ему, ну хоть частично. А такой талант нужен будущему. Второй — ей хватило ума не спорить с ним о его возвращении. Третий — ума-то ей хватило, но из-за чего! Снейп вызывал в ней смешанные чувства, и сдавалось ей, что именно они толкают её на такой необдуманный шаг, как помощь ему. Этот человек никогда не желал ничьей помощи. Никогда. И посему Гермиона Грейнджер нуждалась в поводе остаться. Да, она и не спорила, что способ специфический и очень слизеринский. Зато работающий. Говорят, свернешь с дорожки и затянет. Вот она и вязла в трясине хитрого гриффиндорства. Для нее с недавних пор стало открытием, что со слизеринцами следует поступать только по-слизерински с щепоткой наивности. Только без соперничества слизеринец убирает колючки, а искренность служит маслом для заржавевших шестеренок доверия. Ну а их, с позволения сказать, отношениям просто необходимо доверие. Она чувствовала, что могла помочь ему, вот только как? Вздохнув и не без печали, Гермиона по привычке провела по шраму на руке. "Грязнокровка" — болезненное напоминание о прошлом. Нет, сэр, — подумалось ей, — как раз двадцатый век наше время. Уже через мгновение ею завладел сон.
***
Смотря на нервно расхаживающую Хатшепсут, Северус понимал, что паршивее дел еще не было и что дальше будет только хуже. На его лице ходили желваки, ибо он догадывался о дальнейших действиях матери Египта. Ну, а что же можно ожидать от женщины-фараона? Страны-соседи давят, к Инени все больше присоединяются граждан, растут волнения, в добавок ко всему Тутмос затеял свою игру, используя любовь Неферуре. Наверное, второе покушение на жизнь жрицы внесло свою лепту во всю эту канитель. — Сэ-Осирис, Опет уже наступил, — она резко остановилась, а это к добру не вело. Требовались решительные действия. Чертов Мерлин, придумавший хроновороты! Гадкое чувство, именуемое совестью, пылью поднималось внутри. — Свадьба будет совсем скоро, — протянул Северус, наглотавшийся планов египтянки до тошноты, — не забывай, что она все-таки жрица. — И нуждается в твоей защите в первую очередь, — ответила холодно она. Мужчина сухо кивнул.
***
Её словно водой окатили и выставили на ветреный берег. Холодно. Знобило. Если бы у Гермионы был только плед, которым можно было бы укрыться — она была бы счастлива. Но вокруг становилось всё холоднее и холоднее. Сначала она не поняла, где находится. Было темновато. Со всех сторон окружали темные глиняные стены. И ни единой души. Как в гробнице. Огонь в факелах не горел, но стоило ей подойти к ним ближе, и пламя вспыхнуло. Гермиона отшатнулась от неожиданности. Врезалась в нечто твердое. Вскрикнула. — Но-но-но… — проговорил глубокий нечеловеческий голос.
Примечание к части
Ребятушки, спасибо за ожидание и поддержку! Люблю вас!)))
Отправление в будущее
Сердце не знало, куда себя деть, от этой паники. Она обернулась. Пустота. Гнетущая и устрашающая. Тени плясали в полумраке, и ей чудилось, что кто-то притаился по углам. Свою палочку жрица не обнаружила, а драться она не умела, да и вряд ли бы это помогло. Её глаза заметались в поиске спасения. Но из этой комнаты не было выхода. Замурована. Повисшая тишина усугубляла. Гермионе казалось, что сейчас произойдет что-то нехорошее. Сердце заколотилось. И его стук отдавался в каменных стенах комнаты. — Сколько страха ты излучаешь, — прошептали где-то над ушком. На плечи упала похожая на плед теплая шкура, и черные костлявые пальцы сильно сжали плечи. Кожа почувствовала когти. В фильмах ужасов обычно так развлекаются маньяки перед убийством. Она громко сглотнула, но повернула голову. Гриффиндорцы смотрят страху в глаза. Хоть внутри все и сжималось, девушка этого не показала. Во всяком случае надеялась, что выражение ее лица представляет собой безэмоциональную маску. В нос ударила могильная спертость. Как же далеки от действительности в своих изображениях писцы, рисующие в храмах. Животное возвышалось над ней в несколько голов и, кажется, могло дышать огнем. Девушка не могла определить лицо Осириса, да и нужно ли это? Уже через мгновение она убедилась, что нет. Как под оборотным зельем, мертвый уродец уже преображался в профессора. Ей хватило и этого. Видеть первоначальный облик перехотелось. У него остались красными глаза и руки с неестественно выпирающими костяшками и острыми когтями. — Что вам нужно? — осмелилась задать вопрос Гермиона. Она знала, что побледнела. Её охватывал цепями страх. В залитых кровью очах она видела себя, горящую в адском пламени. Всё настолько походило на реальность, что становилось плохо, и из-за этого она лишь сильнее вцеплялась в соскальзывающий плед. Хоть какая-то преграда. — Сделка. Как скоро Гермиона поняла, что божество мира мертвых не собирается ее отпускать? Возможно, сразу и интуитивно. Если бы идея не показалась ей глупой, она бы сделала вид, что совершенно не понимает, о какой такой сделке идет речь. Но его пальцы не оставили сомнений. Они легли ей на шею, слегка сдавили, принуждая, нет, скорее требуя говорить правду. — Каковы условия? — голос предательски дрогнул, стоило ему провести черту вдоль горла. С ответом Осирис не спешил. Он, как паук, наслаждался страхом своей жертвы. — Я отпущу вас, отправлю в будущее, в такое желанное и сладкое, — обманчиво протянул бас, — это легко сделать для божества. — Что делаем взамен мы? — девушка чувствовала обман. Осирис был хуже Сатаны. — Ты, — бесчувственно сказал он и разодрал кровавую линию на тонкой коже. Боль ударила, но она не успела вскрикнуть, когда ладонь зажала рот, — тсс… Замерев, Гермиона почувствовала длинный липкий язык. Его холодный кончик медленно прошелся вдоль раны. Поплыло перед глазами, и Гермиона попала в объятия слабости. Она входила в легкий транс. Осирис мерзко облизнулся. Вытекаемые из его губ слова впитывались рассудком, но их смысл оставался непонятным. Империо! Гермиона прикусила губу, и чуть не зарыдала. Империо! Словно гипноз брал узду управы в свои ручища. Страдания, боль, нечисть, огонь и снова искаженные болью лица плясали в его глазах. На какое-то время в ушах раздались крики. Зажмурившись, Гермиона не переставала слышать душераздирающие звуки. Хотелось забиться в угол и спрятаться. Но вместо того, чтобы покориться инстинктам и унести ноги, её взгляд затуманился, дыхание участилось. Тело больше не подчинялось ведьме. Губы приоткрылись, как у безвольной куклы. — Нет! — попыталась противиться она, откидывая голову для нового поцелуя. Мысли путались. — Да неужели? — он грубо поцеловал, лязгнув зубами по ее, и Гермиона издала полувздох. Тело её не слушалось. Она постаралась вырвать в хаосе мыслей хоть что-то, что могло помочь ей противостоять ему, что-то, что помогло бы думать думать о профессоре. В прошлый раз она даже осилила три с половиной тысячи лет лишь идя на его голос во тьме. Она сильная. Сможет. Позади стоит профессор. Её. Это он. Он защитит. Она пламенно ответила, прильнув, но как только мужчина потерял бдительность, брыкнула и несказанно удивила монстра. Сопротивление стало неприятной неожиданностью для него. К досаде, она так и не выскользнула из его объятий, и Осирис сверкнул глазами. — Я не согласна, — тверже ответила девушка, пытаясь его оттолкнуть. Но толкнул ее он, громко смеясь. — Я всё равно получу то, что мне нужно. Глухой удар. Её легкие сжались, как испитый пакетик сока. Вдох. И крепкие сильные руки затрясли её плечи. — Мисс Грейнджер! — рычал Снейп, — Проснись же! Когда она распахнула глаза, в комнате стояла темнота, а над ней возвышался Снейп. Вздрогнув с вскриком, она с растерянностью уставилась на него, пытаясь разгадать, кто стоит перед ней: подземного царства маньячила или же ее профессор. Она внимательно вгляделась в его глаза, которые во тьме казались еще более черными и бездонными. Резко замотала головой. Задрожала в истерике. — Сэр! — едва ли радость в ее подрагивающем голосе показалась ему странной. После отказа Осирису, его посещали догадки о том, что же сделает темное божество дальше. Идя на риск в противостоянии, мужчина и по совместительству бывший шпион взвесил все за и против. Демон, сидящий в нем, далеко не Воландеморт, с ним игры не пройдут. Но и на уступки жрец идти не планировал. Мотив у Осириса один. Раз ему удалось вселиться в человека, да еще и в мага, его не затруднит подмять Египет под себя и восстановить былое величие. Еще недавно Северус едва ли верил в мифы о божествах, склоняясь к единому создателю как максимум. Но его зелье сделало открытие, что помимо множества тварей, населяющих и без того переполненную злом вселенную, существуют и такие гадины, как древнеегипетские божества. Причем один паразитирует как раз в нем! Нет, он не верил, что именно они божества, больше склоняясь к тому, что это еще один темномагический вид, как дементоры, суккубы, инкубы и прочие уродцы, зачем-то придуманные миром. Северус не собирался водить этой твари невинных дев, ради усиления его сущности. Гермиону тот тоже не получит. Как полагал маг, из его тела не собираются выходить, как и отправлять куда-то в будущее, которое вряд ли наступит с такими-то темпами. А значит, дела паршивее вдвое. Северус бросил взгляд на струйку крови, стекающую по ее коже. Сукин сын! — Мисс Грейнджер, что Он вам говорил? Вы заключили сделку? Отвечайте! — строго приказал он, даже не думая отпускать ее плечи. Какая же она хрупкая и беззащитная… Гермиона медленно мотнула головой и скривилась от щиплющей боли в горле. Дотронуться до раны ей не позволили, руку перехватили на полпути. Секунда, и её запястья прижали по обе стороны от ее головы. Вторая показалась слишком долгой, когда он наклонялся. Дыхание обожгло шею, и теплые губы припали к ране. Какой контраст, и как приятно! Гермиона вздрогнула. И когда она стала такой чувствительной? Мурашки кололи то ли от недавнего страха, то ли от новой сладости, как капли дождя по земле… Задаваясь вопросом, почему она чувствует не «лечение», а поцелуй, — а был как раз именно он— Гермиона опустила дрожащие ресницы. Черт возьми! Происходило что-то неправильное, но ей это так нравилось! Коктейль адреналина, чувства безопасности в его руках и легкое покалывание в ране пьянили. Кровать слегка прогнулась под весом его тела, и Гермиона почувствовала, как внутри пробуждается что-то неизведанное. Кровь ритмично вспыхивала огнем от его мягких губ, которые спустились чуть ниже и приласкали ямочку между ключицами. Её тело начинало таять. Однако профессор, с шумом вдыхая воздух, отстранился. Всего лишь на несколько сантиметров, но коже стало прохладно, а боль, принесенная когтями, испарилась. Как это называть теперь? Сделка. В момент, когда ее кровь пала к его губам, что-то произошло, но что именно, оставалось загадкой. Гермиона хоть и любила разгадывать шарады, род этой не приносил удовлетворения. — Почему вы так влияете на меня? — поставила она вопрос ребром, опаляя горячим дыханием его лоб. Прозвучало немного двусмысленно, но говорилось-то о магии. Стоит быть полной дурой, чтобы поверить, что профессор Снейп не имеет представления об этом. Если ему известен механизм, то и суть будет ясна. Иначе он не был бы так категоричен. Не будил бы ее сейчас. Не смотрел бы на нее так… странно… Для волшебницы это стало новой тайной, и такой опасной, что в крови взорвался шар фейерверка. — Не думаю, что правда вам понравится, — хмыкнул он и резко встал, заметив первым, что её лицо находится всего в паре сантиметров от его губ. Когда она повторила попытку прикоснуться к ране на шее, ни крови, ни царапины не оказалось. Такое знахарство наводило на мысль, что связь между ними далеко не самая условная, и то, что прокрутил Инени со своими змеями вмешалось в их магию колоссально. Откуда только этот чиновник узнал обо всем? — Вы будете и дальше тянуть резину? — вежливо спросила Гермиона. Наверно, шок разрешил ей дерзости. Ожидание ответа превратилось в мучения. — Язвительность вам не идет, — проговорил он, отходя в самый дальний угол комнаты и присаживаясь на край стола, — если вы еще не заметили, но мы связаны. Я зализываю ваши раны, а вы занимаетесь почти что экзорцизмом, — удостоил ее ответом задумчивый Снейп. Он потребовал рассказать, что снилось, и в миг покрасневшая девушка поведала. — Вы отказались…— совсем не по-слизерински, — заметила чуть успокоившаяся волшебница. — Есть вещи, Гермиона, где хитрость не делает партию, — он размял пальцы, — постарайтесь больше не ложиться спать. Не особо-то и хотелось, вот только сколько её организм продержится без сна? — Вы уже нашли выход, — Гермиона встала с кровати и обхватила себя руками. — Вам он известен. И не поджимайте так губы, это вам тоже не идет, — она еще не сказала, а он уже по кивку просчитал каждый её ход… — Но где вероятность, что вместе со мной в будущее не попадет Осирис? — воспротивилась она. Речь шла о ее возвращении, конечно. Зелье готово, Снейп есть, ей ничего не мешало отправиться назад, но такое одиночное путешествие ее не устраивало. — Во всяком случае, там больше специалистов. — Но еще слишком рано! — И Инени этим успешно пользуется, — тут же отразил Снейп. — Будет слишком странным, если жрица исчезнет во время праздника, — не сдавалась Гермиона. — Вам, конечно же, виднее, мисс Грейнджер, быть может, у нас разные понимания о странностях, но вы и появились не с красной дорожкой. — В это никто не поверит, а Инени воспользуется случаем и подставит вас. — Спасибо за заботу, я буду осторожен, — Снейп скривил губы в усмешке. — Дреда и Тобиаса — тоже! — бросила девушка последний аргумент. — Плевать. — Сэр! Они спасли меня, как вы можете?! — она резко развернулась, и её ночная сорочка обвила вихрем ее щиколотки, а вместе с тем бедра, талию и грудь. Северус перевел взгляд, ибо чернота вновь просыпалась в его душе. Если бы его спросили, как называется то, что сейчас происходило с ним, он ответил бы: «жажда». — Могу, Гермиона. Еще как, — его голос злобно понизился, скрывая бессилие. — Будешь крыть козырями, или разойдемся? Когда профессор прищуривался, становилось плохо всем. Он злился. Наверно, еще чуть-чуть и её не побрезгают связать и насильно отправить в это долбанное будущее. Сложно сказать, отразились ее опасения на лице, или же он просто догадался, но профессор глумливо усмехнулся самой ядовитой улыбкой из своего арсенала, и волшебница решила не отвечать. — Я скоро зайду за вами.
***
Либо её организм работал назло, либо просто вошел в сговор с Осирисом, неизвестно какую выгоду ожидая. Клонило в сон, и девушка вышла на свежий воздух. Ночь показалась ей настолько приятной, что сон казался безжалостным эстетическим преступлением. Эта мысль, к счастью, взбодрила. Ну и что она имела в итоге? Вряд ли произойдет чудо. Снейпа и танк не переубедит, не то чтобы какая-то там гриффиндорка. А ведь она уже и привыкла к этому времени, и если не обращать внимание на Осириса и на две попытки похитить её и даже убить, то в целом, ей каплю и нравилось… Конечно, оправдания так себе. Она должна была перестать себя обманывать. Тут знания, история и вечная жизнь. Здесь Снейп, Мастер зельеварения, герой магической войны, её спаситель и мертвец двадцатого века, в котором все теперь казалось не тем, в чём она нуждалась. Луна сегодня лениво освещала дорожки, и Гермионе померещилось, что шрам от Беллатриссы исчез. Девушка проморгалась и вгляделась. Нет. Порядок. Трава вновь зашуршала под ее шаги. Откровенно говоря, ей не хотелось возвращаться, и из-за этого она отчаянно думала и искала план. Допустим, перевернуть котел, что тогда? Нет, зелье уже разлито. Плевать во флакон — тоже не вариант — консистенция всё равно смешается во рту. Можно испортить чем-то другим, но под зорким взглядом профессора это не удастся. Она уже взята под тотальный контроль. Ну прям забота. Хотя, именно это и проявлялось во всех действиях Снейпа. Гермионе стало тепло на душе и одновременно тоскливо. Прямо сфинкс скреб. Поддаться инстинктам — дело падших людей; глупое и совершенно бесполезное. Казалось бы, Гермиона должна презирать всё это, но она ничего не могла с собой поделать. Пора это признать. Она всё-таки влюбилась. Конечно, движило не только это чувство, но и то, что Снейп всё-таки должен вернуться вместе с ней. Без него изменится будущее. За спиной пронесся шелест. Приготовившись, собравшись с мыслями, духом и силами для улыбки, она обернулась, но вместо жреца позади стояла Неферуре с видом растерянного и испуганного зверька. — Гермиона! — выдохнула она облегченно, словно поиски жрицы отняли у нее не один час. Гермиона выдохнула тоже. Идея пришла в голову сразу же. — Нет времени объяснять! — воскликнула юная царица, хватая ее за локоть и увлекая в заросли. — У меня тоже слишком мало времени! Мне нужна твоя помощь, Неферуре, потом всё, что хочешь! — шепотом взмолилась жрица, и тогда получила внимательный серьезный взгляд. — Что случилось? — Гермиона выпала на мгновение из реальности: куда делась та беззаботная игривая девушка? — Мне нужно, чтобы ты скорее будила маму, — Неферуре быстро закивала, в ответ, — скажи, что мне пришло странное видение. Еще никогда так не бледнело смуглое лицо — кому как ни ясновидящей Неферуре знать о странностях видений? Египтянка не нуждалась в объяснениях и уже было рванула в бегство, но её поймал вышедший с противоположной стороны деревьев Снейп. Он недовольно изогнул бровь. — И думаете, это поможет, мисс Грейнджер? — насмешливо спросил жрец, выпуская испугавшуюся юную деву. — Стоять, — рявкнул он, когда дочь царицы шагнула в сторону дворца, — не стоит тревожить покой матери, Неферуре, не так ли? Я разберусь с проблемами жрицы. И все надежды рухнули вновь. Гермиона сглотнула и поникла головой. Возможность упущена. Стыд завладел как ей, так и к удивлению, Неферуре. За то время учебы Гермиона успела понять, что взгляд, каким сейчас смотрел на них Северус Снейп, отображал злость и раздражение, хоть и не один мускул не выражал этого. Неферуре странно прятала глаза, как будто провинилась. Если уж Гермиона, несмотря на испуг, грусть и стыд, почувствовала это, то Снейп и подавно. Он прищурился и вкрадчиво начал допрос. То, что это допрос, сомнений не оставалось ни у кого, даже у Неферуре, которая совершенно не знала этого слова. — Так в чем же нужна помощь юной царице? Неферуре покачала головой и кашлянула в ладошку, не собираясь ничего рассказывать. Гермиона поняла, что-то, что произошло между Неферуре и Снейпом приобретает глобальный масштаб. — Тогда я поинтересуюсь у фараона, что происходит во дворце… — пустыня была не такой сухой, как голос профессора. И египтянка, не привыкшая к приемам НЛП, вжала голову в плечи и после тяжелого вздоха выпалила: — Не нужно… Простите… Профессор молчал, и тишина с каждой секундой тяжелела. Не зная, как поддержать девушку, Гермиона просто взяла её за руку и сжала вспотевшую ладошку. — Сэр… — Мисс Грейнджер, молчите, — с холодом оборвал её низкий голос, — вас спасает лишь то, что мои уши услышали ваш громкий, неизмененный с дружбы с Поттером шепот. — Так может, поведаете, что произошло? — Гермиона испытующе смотрела то на Неферуре, то на Северуса, то снова на Неферуре в надежде, что хоть кто-нибудь разъяснит ей, что случилось. Ведь профессор уже не торопился никуда её вести, да и зелья отсутствовали. — Неферуре, поведай своей подруге, что Ты и Тутмос натворили. — Это случайно! — Что случайно? — не понимала Гермиона. — Мы случайно разбили некоторые сосуды… Как иронична всё-таки жизнь. Губы Гермионы чуть было не растянулись в усмешке, но ей удалось вовремя взять под контроль мимику. Не понравилось бы это профессору… Оказывается, пока жрецы пребывали в храме, времени на «домашнюю лабораторию» совсем не оставалось, и внимательные подростки приметили это место для свиданий. Шаги хозяина владений спугнули их, и из-за спешки флакончики попадали. Неферуре бросилась наутек, а Тутмосу достались все пряники. Стоит отдать должное парню. Тот принял всю ответственность на себя. Уж Снейп-то ему устроил взбучку, а после оба отправились на поиски испуганной девицы. — О, вот ты где! — подбежал запыхавшийся будущий фараон, он поблагодарил жреца, взял возлюбленную под руку и на слова профессора «Мы вас не видели, а вы нас» кивнул. Снейп проводил ребят взглядом, и резко развернулся к ней. — Ваша радость, мисс Грейнджер, будет быстротечной, — едко протянул мужской голос. И Гермиона попала под волну мурашек от предстоящих и совершенно непредсказуемых действий профессора.
Традиции
Выкручивайся, Гермиона, выкручивайся, тебе это, ох, как нужно сейчас! — Быстротечной?! — только и смог придумать её мозг. У нее напряглась спина, словно окоченела от холода и грубой решительности его прищуренного взгляда. — Именно. Мне не составит труда сварить новое зелье, это лишь вопрос времени. Глупо... — его слегка загорелое лицо исказилось презрением, —... до отвращения самонадеянно, наивно выигрывать жалкий месяц… даже для вас. Из всех колких фраз в её адрес эта задела Гермиону больше всех. И тем не менее она с расстановкой, медленно расходуя своё терпение и унимая негодование, ответила: — Мне. Банально. Страшно. Отправляться невесть куда, ведь неизвестно: вернулись ли ваши странники, или расщепило их в процессе аппарации, а быть может, я попаду вообще в другое время, скажем, в Помпею к Везувию? И что тогда? — Не сомневаюсь, что вести о вас дошли бы до меня, будь вы хоть в Древней Руси. Ваши оправдания пусты, — хлестанул её факт, Снейп оставался обманчиво невозмутимым, что обещало собеседнику опасную, как острое лезвие, игру, — Грейнджер, вы гриффиндорка с головы до пят, в вашем организме очень редко вырабатывается страх. Смерть вас не пу-га-ет. Я даже не знаю, что вообще способно напугать человека, пользующегося гоблинской аппарацией… — жалил ядом он. — А вы-то что печетесь, профессор? Вы же не думаете, что мое возвращение сможет хоть как-то изменить те последствия, что мы натворили, прибывая здесь? Я, как вы выразились, экзорцизмом занимаюсь, так в чем же проблема? Как будто этими словами Гермиона бросила ему вызов, потому что профессор стал медленно надвигаться на нее, и она, повинуясь интуиции, стала шагать назад. От такой опасности бурлила кровь. Нет, глаза профессора не наливались красным, но взгляд пугал не меньше своей темнотой и блеском. Они втягивали в себя магнитом. Инстинкты требовали побега. Новый уверенный шаг, она — робкий назад. Сердце спрыгнуло в пятки. Шаг. Еще и еще, пока ему не надоела эта игра в кошки-мышки. — Вы даже не представляете, что я хочу сделать с вами, мисс Грейнджер, — голос Северуса Снейпа понизился до едва уловимого шепота, и всё тело Гермионы, до самых кончиков пальцев, охватила дрожь, — и, видит Мерлин, я сдерживал свой зов магии, в то время как вы сами гнали себя в ловушку, глупая гриффиндорка. Быть может, вы забыли, но у нас скоро свадьба… — Северус подошел к ней опасно близко, что до нее донесся его запах мускуса и мужского тела, — неужели это событие нисколько не смущает лучшую Ученицу Хогвартса, или сальноволосая подземельная мышь ваша цель? Её щеки покрылись красными пятнами, и Снейп с интересом склонил голову к плечу. Он ожидал бледности, сухости. Новость не очень-то радостная, особенно для девственницы. — Да знаете что! — тут же нашлись слова для ответа, но их договорить не удалось. Тут же ужалила боль, и она, вскрикнув, с такой силой сжала руку, что у нее побелели костяшки. Снейп мигом схватил её за плечи. — Где? — потребовал он показать место. Она убрала ладошку со шрама. Тот отсутствовал. Пока. — Шрам… — Вижу, — сухо процедил он. И, пока на её коже невидимый нож кромсал «грязнокровка», Снейп медленно опустил взгляд на своё предплечье, где вместо черной метки было ровно ничего. То, что не сводилось годами и не забывало терзать совесть философскими вечерами, исчезло… Тут Гермиона пискнула вновь, и он попытался помочь, попытался поцеловать, но она его остановила. — Нет, это показатель того, что наше прошлое все-таки не изменилось, — выдохнула она, кусая в кровь губу. — Бог с прошлым, Гермиона, Вам больно… — Не так, как было в первый раз, смотри, кровь не идет… — и когда слова не убедили его, Гермиона кивнула, будто эта её «правда-правда» сможет горы свернуть. Он не отпускал ее, пока шрам не затянулся также стремительно, как пропал и появился. Вскоре выровнялось и ее дыхание. — Ну, теперь порядок, спасибо, сэр, — Гермиона не смогла притворяться, понимая правду, поэтому в её улыбке поселилась грусть, — это означает, что будущее снова вернулось на место. Мы поступили правильно, что оставили меня здесь, так? Она знала, почему Снейп прикрыл глаза. Он не спешил с ответом. Его телу не было равных во шрамах, и все они, в большинстве своем, корнями уходили в метку. Её нет — нет и последствий, а следовательно и их прошлого. Если будущее, действительно, вернулось на своё место, то его тело должно, как минимум, гореть в агонии. И раз уж этого не происходило, становилось понятным, что где-то совершился еще один неправильный ход. Как в шахматах. Да, пожиратели вернулись, а вместе с ними и Темный Лорд, но вот что шло на счет его? Почему он не перешел на темную сторону? Гермиона еще долго молчала, стремясь не нарушать хода его мыслей. Уже начало светать, когда ее голос, наконец, вырвал его из гнетущих раздумий. — Что будем делать теперь? — А на что вы рассчитывали, пока не появился «повод»? — спросил он учтиво, — быть может, у вас имелся план. План, например, противостояния Осирису во снах, или же хотя бы мне? Она ответила просто и ясно, словно не замечая двойного смысла в его словах: — Рассчитывала на вас. И зачем он спрашивал, скажите? Что он хотел услышать от женщины, да еще и гриффиндорки, которая, ясно как день, решила вытащить его отсюда с железобетонным настроем? Нет, Снейп не был женоненавистником, но относился к женщинам, как к людям с другой планеты. Всё-таки слабый пол мыслил по-другому, нелогично, но чертовски интуитивно. Ну, за исключением, наверно, Трелони. Та напрочь лишена этого дара. Однако все они, фемины, вели себя с ним по-разному, что в современности, что в древности. Кого-то он уважал, с кем-то дружил, кого-то просто имел, кого-то презирал и так далее, и тому подобное. Всё зависело от самой женщины, от её поведения и границ. Но Грейнджер… Несмотря на свой необычайный ум, она оправдывала все идеалы гриффиндора… — Ну, допустим один план у вас есть, — он протянул руку и по-новому как-то усмехнулся. С теплотой, интересом и насмешкой. К тому времени Гермиона уже была красной. До нее только сейчас дошло, что от Осириса её-то, возможно, и спасут, но кто спасет её от Снейпа? Она вложила ручку в его ладонь, и мужчина, воспользовавшись доверчивостью, привлек ее к себе. Опасной оказалась дразнящая нежность его ласки, когда он протянул руку и убрал ей за ухо выбившийся завиток волос, коснувшись при этом подушечкой большого пальца шелковистой кожи щеки. Другая рука легла ей на талию. Какая же она хрупкая, — пронеслось в его голове. — Я поцелую вас один раз, — предупредил он за мгновение до того, как их губы слились. Гермиону окутал испуг. Она поджала губы, боясь сдаться на его милость. Так неожиданно... Вместо ответа она окаменела в попытке понять свои ощущения. Лишь благодаря ее невинности Северус действовал нежно, но совершенно по-слизерински. Он медленно провел языком по верхней губе. Втянул нижнюю, слегка посасывая, покусывая. Новый импульс заставил Гермиону вздрогнуть и издать томный тихий вздох, чем и воспользовался мужчина, слегка толкаясь языком на встречу её. Профессор из медленного и почти целомудренного прикосновения губ смог перейти в настоящий глубокий поцелуй. Их языки соединились, пронзив электричеством грудь, живот и всё тело, которое предвкушало что-то сладкое и сочное. Она почувствовала приятную слабость в губах, сладкую магию, залечивающую ранки от нервных укусов, и зарождающуюся в животе истому. Её одолевало смущение в голове, и пламя — по коже. Она робела. Но это не помешало ему прижать ее к себе чуть сильнее, от чего ее живот обожгло прикосновение чего-то твердого, того, что показывало его желание обладать ею. Гермиона стыдилась отвечать, не желая показывать свои чувства к, как он сам выразился, «сальноволосой подземельной мыши». И удавалось такое противостояние почти из последних сил. Он запустил руку в её волосы и позволил им двоим вздохнуть. Секунда, и горячее дыхание опалило чувствительную мочку. — Вы должны поспать, — прижавшись к её уху губами, сипло прошептал Северус и уткнулся носом в её кудри, прикрывая глаза. — Уже светло, я не…— запаниковала Гермиона. — Я буду рядом, — он не смог не хмыкнуть, когда она вздрогнула: испугалась. — Мисс Грейнджер… О чем вы только думаете, хотелось бы мне знать. Я не собираюсь охранять ваш сон, лежа по соседству. Мы оба знаем, к чему это приведет. Упускать возможность подразнить ее Снейп не собирался. Хотя догадаться нетрудно направлению ее мыслей. Он сам думал о том, что существует нечто иное, чем охрана ее сна, нечто, чем непременно хотелось бы заняться, держа её в своих объятиях. Они ушли в ее покои, где Гермиону против воли уложили в постель и заставили закрыть глаза. Причем трижды. Она при всем желании не хотела засыпать. Они условились, что он ее разбудит в случае чего. Но это ни капли не вдохновляло на сон. А ведь она могла и никак не показать это самое «чего»… Это же неконтролируемо. А что, если Осирис возымеет над ней власть и она не проснется? Гермионе думать об этом не хотелось. Она сглотнула шершавый ком в горле. «Раз уж осталась и «рассчитывала на него», то изволь уж следовать словам,» — был отдан приказ себе. Гермиона закрыла глаза. Последнее, что она увидела, так это то, как Снейп проверял на прочность стол, стоящий в самом дальнем углу от её постели.
***
К рычащему и вечно скалящемуся тигру Неферуре уже привыкла. Впрочем, девушка из сна тоже. Да и не особо-то он и рычал с ней. Наоборот, лоснился. К чему бы это? Она встала и размяла мышцы с грустной улыбкой на лице. По привычке девушка обозвала себя глупой мечтательницей, стоило ей лишь на мгновение представить, что она могла бы быть жрицей Египта. Но, к её великой досаде, ей не удавалось ни знахарствовать, ни вызывать загадочных существ, да что уж там, она банально не могла строить отношения с родной матерью! А жрецам уж это подвластно. Прошла неделя с того постыдного провала, когда жрец поймал их с поличным. Никогда (девушка зареклась) не будет встречаться с возлюбленным в чужой лаборатории. Эмоции окунули ее с головой в позор, но зато теперь каждую ночь к ней приходила ее сказочница, что не могло не радовать. Однако сегодня долго быть улыбке на ее лице не пришлось. Заметив пятна на подушке, Неферуре озадачилась и вытерла нос. Кровь запачкала пальцы. Она подняла взгляд на служанку и уставилась на нее с мольбой. Но та уже умчалась к матери. Предательница. К счастью, у фараона нашлись куда более важные дела, и тогда вопрос лег на плечи её бабушки. Бабушке по линии матери, Яхмес. На всякую надоедливую заботу Неферуре капризно фыркала. Будет еще, это всего лишь кровь из носа! Такое бывает у каждого. Но стоило ей только буркнуть, что она только встала, как строгая Яхмес, недолго думая, схватила её за руку и поволокла в сторону комнат жрецов.