«Протяни руку сверху; избавь и спаси меня от могучих вод, от рук иностранцев»
Псалом 144: 7
Это было прекрасное утро среды, я спокойно сидел в своей метеостанции, слушал радио и читал книгу об истории Запада. Радио было настроено на одну из моих любимых популярных музыкальных станций. Они играли песни, которые я назвал моими солнечными песнями. И входная, и боковая двери моей лачуги стояли открытыми. Буфер обмена, содержащий мои полные сводки погоды, свисал с гвоздя на стене, медленно качаясь взад-вперед в мягких летних ветрах. В тот день использовался третий ряд, следовательно, Стив, Уэйн, Дуг – три других метеоролога и полковник – офицер авиаотряда, вышли на полигон. Три боевых грузовика, которые использовали метеорологи, стояли возле барака «Три». Даг и полковник были в соседней диспетчерской вышке, разговаривая с экипажами самолетов. Иногда через боковую дверь я наблюдал за текущей группой из шести истребителей F-105, которые по очереди бомбили и обстреливали цели в пустыне к востоку от моей лачуги. Радио объявило время. Было 11:00 утра. У меня не было запланированного выпуска воздушного шара в течение еще одного часа. Нынешняя группа самолетов должна была провести еще 25 минут, отрабатывая стрельбы по низкому уровню. Отложив книгу в сторону, я решил прогуляться.
На полигоне было три комнаты отдыха. Было бы весело поговорить с моими хорошими друзьями: Стивом, Уэйном и
другими метеорологами. На полпути через открытое пространство я остановился на несколько минут и наблюдал за текущим полетом F-105, когда они практиковали пропустить бомбардировку. Один за другим самолеты выравнивались и падали вниз над тренировочным полигоном. Иногда они выходили из пустыни всего в 4 футах, а потом выпускали учебную бомбу. Один из пилотов был явно новичком, и, выпустив одну из своих тренировочных бомб, он допустил ошибку, наблюдая, как бомба проскальзывает к цели, а не следил за траекторией своего самолета. Когда его F-105 медленно опустился к пустынной, покрытой гравием земле под ним, я услышал, как Дуг в башне кричит в микрофон: «Поднимись!! Поднимись!! Воробей четвертый, ты слишком низко!! Поднимись, сейчас!!». Хвост F105 был всего в 18 дюймах от пустыни, когда пилот поднял голову. Затем пилот ударил по своей форсажной камере и взорвал небольшие камни и гравий на несколько сотен футов во всех направлениях, пока его самолет, наконец, направился обратно в небо. Смеясь и слегка покачивая головой, я сказал себе: «Мальчишка, он уверен, что ему повезло». Я повернул обратно в зону отдыха Третьего полигона, намереваясь завершить свое счастливое путешествие. Затем я услышал звонок в башне. Подумав сначала, что это был телефон в моей метеостанции, я остановился и прислушался. Мой друг Дуг ответил на звонок: «Башня Третьего полигона, говорит метеоролог Дуг Рейндж» Была короткая пауза. Затем Дуг крикнул в трубку: «Да, сэр!» и хлопнул по телефону. Повернувшись к полковнику птицы рядом с ним, он закричал: «Это был Центр Пустыни! Сам начальник базы Центра. Он объявил на полигоне чрезвычайную ситуацию! Состояние КРАСНОЕ!! Нам приказано закрыть и эвакуировать полигоны СЕЙЧАС! Всем самолетам приказано подняться на расстояние ниже 100 футов и немедленно направиться вниз по долине на юго-восток и вернуться в Центр Пустыни. После приземления в Пустынном Центре, пилотам приказано оставаться рядом с самолетами. Они не должны ни с кем разговаривать, даже друг с другом, пока они не будут лично опрошены сотрудником службы безопасности Пустынного Центра».
|
|
|
|
«Рейндж!», - ответил полковник без колебаний. Когда офицер авиаотряда начал передавать приказы самолетам, Дуг выбежал на балкон вокруг внешней части кабины на диспетчерской вышке и крикнул Стиву и другим метеорологам в гостиной: «Аварийный полигон. Состояние КРАСНОЕ! Приказ командира базы Пустынного Центра! Эвакуироваться немедленно!» Стив, не долго думая, крикнул Уэйну и другим ребятам: «Уэйн, Гэри, берите второй и третий грузовики и убирайтесь отсюда, сейчас же! Я пока остаюсь, чтобы привезти полковника и Дуга!» Не долго думая, Уэйн и другие метеорологи выбежали из зала по направлению к своим машинам. Они забрались в боевые грузовики так быстро, как пожарные грузятся в свои пожарные машины. Вращая шины на мягком гравии, они ускорились, проезжая мимо меня, и направились к базе. Стив, также, побежал к оставшемуся фургону начальства. Заведя его, он подогнал его ко мне и закричал Дугу: «Давай, Даг! Давайте убираться отсюда, СЕЙЧАС!!»
Дуг сбежал по ступеням башни. Однако, когда он достиг земли, то на полной скорости побежал не к машине, а к «доскам дальности». Поскольку полигон использовался, в настоящее время он находится в «белом» положении. Даг начал перемещать доски в «красное» положение, то есть в закрытое положение полигона. Увидев его за этим делом, Стив закричал: «К черту доски, Даг! Вы знаете правила! Быстро в грузовик, сейчас! Пусть Чарли закроет проклятые доски». Это удивило меня, так как я совершенно не знал, что это были правила аварийного закрытия полигона.
|
|
С удивлением наблюдая над разворачивающейся эвакуацией, я крикнул Стиву: «Я тоже должен уйти, не так ли?» Полковник все еще в башне кричал в радиомикрофон: «Воробей четвертый! Убирайся за пределы, СЕЙЧАС! Это срочно! Состояние КРАСНОЕ!! Полигоны закрыты! Вам приказано немедленно отправиться вниз по долине к юго-востоку. Вам приказано немедленно опуститься ниже 100 футов и направиться вниз по долине!» Посмотрев на восток, я увидел молодого пилота, который медленно направлялся на север вверх по долине вдоль подножия гор на востоке. Другие самолеты уже покинули полигон, оставив новичка пилота. Его крылья качались необычным образом. Казалось, он нервничал и находился на грани потери контроля над своим самолетом. Затем я заметил, что Даг перестал перемещать «доски дальностей» в «красное» положение и стоял куда-то всматриваясь. Вдруг Дуг крикнул: «Эй! Там что-то белое сидит в пустыне!». Стив закричал на Дуга: «К черту это, Даг! Блин!! К черту это!! Забудь об этих чертовых досках. Убирайся обратно в грузовик, СЕЙЧАС!!»
Затем я услышал крик полковника авиаотряда в радиомикрофон: «Воробей четвертый! Вы слышали ваши заказы? Убирайся оттуда сейчас же! Это срочно! Убирайся за пределы!! Идите вниз по долине на юго-восток немедленно!! Пока я смотрел, F-105 медленно развернулся, спустился, возможно, всего в 25 футах от пустыни, и направился вниз по долине на юго-восток. Пилот казался ошеломленным или ошеломленным. Он летел очень медленно и, похоже, все еще не контролировал свой самолет. Затем полковник сбежал вниз по лестнице башни. Дойдя до земли, он подбежал к ожидающему грузовику, торопливо забрался на заднее сиденье и захлопнул дверь грузовика. Затем он крикнул Стиву: «Поехали!!» Стив все еще ждал Дуга, который все еще стоял у досок, наблюдая за чем-то в долине. Стив закричал на Дуга: «Даг, ради бога, давайте сейчас же отсюда! К черту это! Пусть Чарли справится с этим! Черт возьми, давай!! СЕЙЧАС ЖЕ!!»
Удивленный, потрясенный и сбитый с толку, я крикнул полковнику авиаотряда через открытые окна грузовика: «Полковник, у меня нет заказов. Я тоже должен уйти, не так ли?» К моему многократному удивлению, полковник, которого я никогда раньше не видел, посмотрел мне прямо в глаза и спокойно спросил: «Вы - летчик Чарли Бейкер, наблюдатель погоды на полигоне, тот, кого они называют «Питомцем Учителя» не так ли?». «Да, полковник», крикнул я, на минуту задумавшись, откуда он знает, кто я такой? В конце концов, я был всего лишь военнослужащим с тремя полосками на погонах, а он был полковником авиаотряда, и мне стало интересно, откуда он знал, что я «Питомец Учителя»?
Я еще раз прокричал: «У меня нет заказов. Я тоже должен эвакуироваться, не так ли?» К моему абсолютному удивлению, полковник ответил: «Нет. Последние приказы, которые я лично получил от командира базы в Пустынном Центре, прояснили, что приказы о закрытии радиуса действия к Вам не относятся, даже если это аварийное закрытие. Никто из нас в Пустынном Центре не имеет права отправлять Вас за пределы досягаемости Третьего полигона. Вы должны продолжать свою обычную деятельность в соответствии с Вашими обычными приказами». Я стоял там в шоке, и почти неверие. Командир базы в Пустынном центре был двухзвездным генералом. Он мог отдать любой приказ, посчитал необходимым, в том числе для такого подчиненного как я. Игнорирование приказа об эвакуации от командующего генерала наверняка приведет к военному наказанию. Дуг уже убегал от досок, оставив две из них в «белом» положении, когда Стив кричал ему: «Перемести их, Даг. Блин! ПЕРЕМЕСТИ ИХ!». Стив уже начал движение, когда Дуг открыл дверь грузовика рядом со мной, вскочил и захлопнул ее за собой.
Я остался стоять один в полной растерянности. «Конечно, приказы об эвакуации должны относиться ко мне тоже, не так ли?», спросил я себя, «Пожалуй, мне лучше обратиться в «Пустынный Центр». Я повернулся и побежал к своей метеостанции. Подняв трубку, я набрал метеостанцию в Центре Пустыни. После нескольких звонков мой друг Дуайт ответил: «Чарли, приятно слышать твой голос», - воскликнул Дуайт. «Что я могу сделать для вас?». «Дуайт!» Я закричал в телефон. «Командир базы в Центре Пустыни только что объявил чрезвычайную ситуацию и закрыл полигоны. Но офицер сказал, что приказы на меня не распространяются. Я не знаю, что, черт возьми, происходит! Я не знаю, что я должен делать! Я тоже должен эвакуироваться, не так ли?». «Я не знаю, Чарли», - ответил Дуайт. «Я ничего не слышал. Наш связист Сержант Адамс тоже ничего не слышал, но я скажу тебе, что… Чарли, подожди минутку. Сейчас сержант Адамс свяжется с командным пунктом». «Спасибо, Дуайт», - ответил я. Пришлось ждать почти 10 минут, прежде чем Дуайт наконец вернулся к разговору: «Офицер был прав, Чарли. И сержант Адамс, и я лично разговаривали с командиром базы в Центре Пустыни. Он сказал, что Пентагон объявил чрезвычайную ситуацию на некоторое время. И что кроме этого, он не имеет никакой информации, которую он мог бы предоставить нам. Он сказал, что общался с Пентагоном, и что трехзвездочный генерал в Пентагоне подтвердил приказ о чрезвычайном положении. Распоряжения о закрытии полигона к вам не относятся. Вам приказано продолжать свою обычную деятельность. Он сказал, что к тебе применяются обычные приказы, НО только тебе одному разрешено находиться на полигонах. Никто не может быть с тобой. Кроме этого, твоя работа должна быть продолжена. Командный пункт предложил выключить радио в диспетчерской вышке и переместить доски полигона в «красные» закрытые позиции, но только если ты решишь, что это разумные вещи. Командир базы сказал, что если ты решишь отменить все запуски воздушных шаров на оставшуюся часть недели, то можешь это сделать. Если ты готов сегодня запустить аэростат на 2 часа и завтра следовать обычному расписанию, командный пункт может использовать информацию о ветре. Они предложили тебе поддерживать свой грузовик в хорошем рабочем состоянии. Они также предложили следить за указателем уровня топлива, за шинами и брать с собой запаски. Помни, когда ты ТАМ никто не сможет приехать за тобой, даже если твой грузовик сломается или твоя жизнь будет в опасности. Кроме этого, Чарли, отдыхай и развлекайся!»
Все еще растерянный, я запнулся и заплетающимся языком произнес: «Это потому, что я дежурный наблюдатель погоды, не так ли?» «Нет», ответил Дуайт. «По словам командира базы, Пентагон четко дал понять. Распоряжения о закрытии полигона применяются ко всем мужчинам, женщинам и детям в Мохаве Уэллсе, а также ко всем в Пустынном Центре, кроме тебя. Он назвал тебя по имени, Чарли Бейкер. Он также называл тебя «домашним Питомцем Учителя». Он сказал, что это решение было принято Пентагоном, когда они выбрали тебя. Командир базы Дезерт-центра также напомнил нам, что никому на метеостанции Дезерт-центра никогда не разрешается посещать тебя в Мохаве Уэллс или осматривать твои объекты на полигонах. Никому из нас никогда не разрешено находиться в твоих казармах или даже встречаться с тобой на стоянке возле зала чаепития Мохаве Уэллса. Мы уверены, что, черт возьми, мы не можем задавать тебе вопросы о сегодняшнем дне. Командир базы поклялся, что лично снимет с нас шкуры, включая самого майора, если мы когда-либо нарушили эти приказы. Он также дал понять, что если кто-нибудь из нас когда-либо побывает на полигонах, где ты находишься, даже если твоя жизнь будет в опасности, он гарантировал нам пять лет в Ливенворте. Я говорю тебе, Чарли, Пентагон действительно имеет это в виду, когда говорят, что никто, кроме тебя, не может быть там, пока полигоны закрыты!». «Спасибо, Дуайт», - ответил я, смущенный и спотыкаясь на каждом слове. «Мне лучше пойти и закрыть контрольную вышку. Скажите сержанту Адамсу, что я дам вам ветра 2:00 вечера, а так же буду работать согласно расписанию завтра». «Хорошо, Чарли», - ответил Дуайт. «Будь осторожен и береги себя».
С этим я повесил трубку телефона. Ошеломленный и сбитый с толку, я не сразу вышел, чтобы закрыть полигон. Вместо этого я сел на стул и попытался понять, что только что произошло. «Полковнику авиаотряда приказали покинуть полигоны, а мне – простому военнослужащему, - нет! Пилотам, которые все были офицерами, приказали покинуть полигоны, а мне нет!». Тогда возник вопрос: «Что видел Дуг, сидя на дне долины к северо-востоку отсюда?» Да, долгое время я сидел в своем кресле в тихом уединении, смотрел через открытую входную дверь своей лачуги и тихо слушал радио, где транслировалась еще одна моя солнечная песня. Еще одна серия нежных летних ветров шумела в моей лачуге. Для меня было естественным обратить свой взор на прекрасную пустыню, простирающуюся на север вверх по долине от Третьего Полигона.
Здания Четвертого Диапазона, расположенные примерно в двадцати милях, мерцали от полуденных тепловых волн. На сухом озере за пределами дальнего диапазона четырех зданий несколько пыльных дьяволов терпеливо играли среди рыхлых камышов и песка. Около пятидесяти до семидесяти футов высотой, созданная как существа летнего солнца и жары, пыль дьявольски игриво швыряла песок в отдаленные участки сухой полыни и вокруг них. Тем не менее, как бы прекрасна ни была картина на расстоянии, в этом видении было что-то нехорошее. Вдали на сухом озерном ложе, играющем на солнце, в дымке и волнах тепла, а также среди пятен полыни, один из пылевых дьяволов, взгляд, казалось, наткнулся на большой белый твердый объект. Несколько раз я пытался отвести взгляд, но образ игривого пылевого дьявола на беду продолжал отвлекать мой взгляд назад к сухому ложе на севере. Потребовалось много времени, может быть, двадцать минут, чтобы наблюдать за волнами тепла, солнечного света, пылью дьяволов, полуденной дымкой, прежде чем я понял, что твердый объект, мешающий пыли, был реальным. «Да, - прошептал я себе в недоумении, - в шалфее есть что-то реальное». Медленно, глубоко задумавшись, я встал со стула, вышел на жаркое пустынное солнце и подошел к своему теодолиту. Осторожно я переместил свой теодолит в нужное положение и сосредоточился на удаленном объекте. Потребовалось несколько минут, чтобы получить приличный вид объекта, скрывающийся в жарком тумане. Объект, сидящий на поверхности сухого озера, был размером с локомотив пассажирского поезда. Это было твердое белое и эллипсоидальное. Спереди у него были окна, похожие на окна на пассажирском дизеле. Я смотрел это в течение нескольких минут. Затем, к моему удивлению, объект, казалось, осознал, что я его смотрю. Сначала вокруг объекта появилось поле какого-то типа. Его поверхностные черты размыты до тех пор, пока он не приобретет однородный сплошной белый вид. Это сделало его похожим на гигантское белое яйцо, которое прячется в полыне. Затем он поднялся в паре футов от сухого пустынного озера и уплыл назад на несколько футов, чтобы лучше было спрятаться в шалфее и песке. Части этого были все еще видны над полынью. Он повторил маневр два или три раза, но его части все еще оставались видимыми на расстоянии. Любопытно, я сделал паузу, чтобы обдумать вещи. Каким бы ни был объект, я решил, что это не тот объект, который видел Даг. Даг смотрел на горы к востоку, когда утверждал, что видел что-то. Во мне выросло любопытство, я оставил свой теодолит и медленно подошел к «доскам дальностей». Прибыв на место, где стоял Дуг, я прикрыл глаза от солнечного света и начал изучать подножие гор к северо-востоку.
Там, на расстоянии около трех миль, на пологом гравийном склоне у основания горы, находился второй белый объект. Второй объект был практически идентичен первому. Этот второй объект стоял неподвижно, прямо в пустыне. Его особенности не были омрачены присутствием белого поля. По этой причине я решил, что электростанция на втором объекте, должно быть, перенесла какую-то механическую поломку. Этот второй объект был направлен на север, подальше от меня. Задняя часть объекта не имела окон или элементов. Дверь на восток была открыта. Стоя в пустыне и изучая объект, примерно в 10 или 15 футах от приподнятой двери, я увидел высокое взрослое мелово-белое существо с тремя мелово-белыми детьми. Пока я смотрел, взрослый и трое детей вернулись на борт и закрыли дверь. Затем поверхность корабля на мгновение покрылась каким-то белым нечетким полем. Контур объекта на мгновение стал нечетким. Затем, так же внезапно, контур корабля снова стал отчетливым, и белое поле исчезло. Через пару минут дверь снова открылась. Высокий белый взрослый и трое детей вернулись в пустыню и заняли свои прежние позиции примерно в 15 футах к востоку от корабля. Пока я наблюдал сцену к северу от меня, первое белое судно, сидевшее на сухом дне озера, затем двинулось вперед на несколько футов. Это, очевидно, дало ему лучшее представление о втором корабле. Мои глаза увидели третье судно вдоль горы к северо-востоку от меня. Когда он находился примерно в пяти милях к северу от меня, он повернул на восток и пересек через перевал в горах, так что теперь он был вне поля зрения в долине к востоку.
Казалось, ничего особенного не произошло в течение следующих трех из четырех минут. Затем я мог видеть, как третье судно пересекло горы к юго-востоку от меня, вниз по направлению ко Второму полигону. Оно медленно шел вдоль подножия восточных гор, пока не прошло полмили от второго корабля. Третий корабль, казалось, намеренно сел в пустыне таким образом, что хребет закрыл мое обозрение на третий корабль. Затем взрослое высокое белое существо и трое детей подошли к третьему кораблю. Стоя там, размышляя о том, что будет дальше, я заметил, что второе взрослое высокое белое существо высадилось из третьего корабля. Это третье существо заняло позицию прямо позади горного хребта, возможно, в миле, между далеким кораблем и мной. Этот второй взрослый, очевидно, был назначен наблюдать за мной. Он очень внимательно следил за каждым моим движением. Казалось, что он
ужасно нервничает. Даже легкие движения моей головы или рук могли заставить его сменить положение. Я почувствовал сильное замешательство и задавался вопросом: «Зачем им меня охранять? Почему они хотят, чтобы я был здесь, но под охраной? Почему они просто не приказали мне уйти отсюда?». В присутствии охранника я сильно нервничал, но я был молод и с каждой минутой становился все более любопытным. Поскольку там все равно ничего интересного не происходило, я решил, что это хорошая возможность увеличить дистанцию. Я чувствовал, что это позволит стражу успокоиться и, возможно, поможет мне увеличить продолжительность жизни. Ведь многие охранники хорошо вооружены. Я приступил к перемещению всех досок полигона на их «красные» закрытые позиции.
Затем я медленно и спокойно подошел к Башне Третьего полигона. Поднявшись по лестнице, я вошел в помещение наверху и выключил радио. Башня дала мне лучший обзор второго и третьего корабля на расстоянии. Механик высадился из третьего корабля и начал работать над неисправностью. Он открыл три большие панели на задней части корабля. Панели открылись вверх. Это придало поломанному объекту вид, похожий на большой городской автобус с ремонтируемым двигателем. Под панелями можно было увидеть огромное количество обмоток, похожих на обмотки электромагнита. Первый объект все еще был полускрыт в зарослях полыни на сухом дне озера. Теперь он поднялся на несколько футов над полынью и начал медленно плыть к поломанному кораблю. Я оценил его скорость чуть более 30 миль в час. Как и другие корабли, первое судно не поднимало пыли и не издавало звуков во время полета. Первое судно проплыло примерно в 30 футах к западу от поломанного корабля и опустилось в пустыню. Когда он сел, он плавно остановился почти так же, как лист мог упасть с дерева, достигнув, наконец, земли внизу. Другой механик, несший что-то, похожее на ящик для инструмента, вылетел из первого корабля и присоединился к другому механику. Третье судно теперь поднялось и всплыло примерно в 30 футах к востоку от корабля-поломашки. Затем можно было увидеть четвертое судно, проходящее вдоль основания гор на северо-востоке. Четвертое судно прибыло на место происшествия и скрылось за хребтом на северо-востоке. Еще два механика, несущие чемоданы с инструментами, высадились с четвертого корабля и присоединились к двум другим механикам. Затем взрослое белое существо вместе с тремя детьми перешло от третьего к четвертому объекту.
Волны тепла, поднимающиеся с поверхности пустыни, скрывали многие детали сцены. Я вернулся к южной стороне башни и тут же заметил, что охранник немедленно отреагировал, изменив свою позицию. Он также пошел на юг, заняв позицию в трех четвертях мили вниз по дороге к бункеру с боеприпасами. Я мог видеть, что у него было оружие какого-то типа в левой руке. Тем не менее, я не боялся. Несмотря на то, что все белые существа шли несколько иначе, чем люди, я предположил, что они были просто охранниками ВВС США, которые не привыкли ходить по пустыне или полыни.
Все еще интересуясь сценой в пустыне к северо-востоку от меня, я решил поближе взглянуть. Поэтому я спустился по лестнице башни и вернулся к своему грузовику. Я взял фляжку с водой из грузовика и пошел на север по дороге к Четвертому полигону. Это, казалось, застало его врасплох. Он отреагировал немедленно. Он отступил за горный хребет и начал идти параллельно, всегда оставаясь примерно на полпути между кораблем и мной. Пройдя, вероятно, милю вниз по дороге на Четвертый полигон, я достиг высшей точки на дороге. Оттуда я свернул на северо-восток в пустыню и начал медленно идти к четырем кораблям, которые стояли в пустыне, у основания гор. Хотя я и сошел с грунтовой дороги, идти на спуск было не сложно. Охранник продолжал свою позицию оставаться на полпути между четырьмя кораблями и мной. Поскольку этот пустынный склон был довольно неровным, мне было необходимо сделать определенное количество зигзагов по склону. Время от времени я ожидал, что пересеченная местность заставит охранника отойти в сторону и позволит мне пройти мимо. Тем не менее, время от времени охранник отступал передо мной. Он всегда шел параллельно моему направлению. Стоит отметить, что охранник был довольно проворный. Я заметил, что он мог двигаться в два или три раза быстрее, чем я! К тому времени, когда я был на полпути вниз по склону, было очевидно, что я никогда не смогу оторваться от него или сманеврировать. Это был жаркий день, поэтому я решил не торопиться с походом. Я сменил зигзаг на короткое расстояние, а затем остановился, изредка выпивая воды. Я смотрел на сцену с расстояния в течение нескольких минут. Решив еще немного прогуляться, вскоре я оказался всего в миле от четырех кораблей.
Теперь охранник изменил свою тактику. Он отступил на небольшой холм, менее чем в четверти мили от меня. Местность в его окрестностях содержала несколько больших камней. Охранник мог обойти эти камни, отступив ближе к кораблю. И все же, несмотря на то, что отступление к этому конкретному бугорку доставило охраннику массу неприятностей, он сделал это необычайно осознанно и намеренно. Я тщательно обдумал это, прежде чем сделать следующие три или четыре шага вперед. Когда я это сделал, сразу стало очевидно, что на этот раз охранник не собирался отступать ближе к кораблю. Он начал держать оборону. Все еще любопытничая, я осторожно начал сокращать расстояние между нами. Охранник следил за каждым моим движением и смело стоял на своем. Затем я шагнул вперед еще немного, пока не сократил расстояние между мной и охранником до менее чем ста ярдов. Охранник начал выравнивать землю, на которой он стоял. Убедившись, что его опора была в безопасности, он полностью уперся на ноги. Он явно был готов к битве, и явно хотел быть уверен, что я его видел.
Подумав над этим вопросом, я осторожно сделал еще три или четыре шага вперед. Тем не менее охранник выдержал свою позицию, но заметно крепче сжал свое оружие. Затем он слегка повернулся, чтобы смотреть прямо на меня. Он был примерно шести футов ростом, с белой кожей мела и короткими, почти прозрачными волосами. Его большие голубые глаза имели заметно розовый оттенок и обвивались по бокам головы дальше, чем глаза человека. С его тонким меловым белым телом он казался дома под жарким солнцем пустыни. Его оружие состояло из короткой белой меловой трубки длиной около 18 дюймов. Очевидно, он был очень искусен в этом. Я тщательно обдумывал все увиденное еще несколько минут, не сводя с него глаз.
Вдали ремонтные работы на сбитом корабле продолжались непрерывно. Высокий белый взрослый и трое детей стояли в нескольких футах к северо-востоку от четвертого корабля, наблюдая за мной и охранником, пока мы исполняли «осторожный вальс в шалфее». Вдалеке механики открыли ряд внешних панелей в задней части поломанного корабля. Они были навесными наверху. Сцена выглядела точно так же, если бы я наблюдал, как группа механиков ремонтирует городской автобус. Сбитый корабль имел конструкцию с двойным корпусом и, судя по всему, не имел топливных баков. Вместо этого под ним находилось множество наборов обмоток возбуждения, которые выглядели очень похоже на те, которые обычно встречаются в электромагнитах. Он также содержал несколько пар черных ящиков, которые, казалось, функционировали как батареи. Весь внутренний корпус был окружен одним из этих защитных комплектов обмоток и аккумуляторных пар. Обмотки были построены с использованием многих тысяч длинных тонких пластиковых прядей. Пряди были прозрачного или белого цвета. Как и обмотки на электромагните, нити, казалось, начинаются от одной из двух батарей, затем наматываются вокруг таких предметов, как внутренний корпус, и заканчиваются на второй из двух батарей в паре батарей. Между двумя корпусами было достаточно места, чтобы вместить, возможно, тысячу миль таких нитей. Обмотки не были изготовлены из меди, поэтому предположительно батареи не могли быть обычными электрическими батареями. Вместо этого я предположил, что батареи должны генерировать потоки субатомных частиц или, возможно, световых фотонов. Весь конструкция казалась довольно очевидной. Обмотки, по которым проходили потоки частиц, очевидно, использовались для подъема и движения корабля-разведчика, оптимизации его, чтобы он мог ускоряться сверх скорости света, а также для контроля уровней гравитации внутри корабля, когда он ускорялся и путешествовал. Я догадывался, что если бы американские ученые смогли идентифицировать субатомную частицу, которая производила обратную гравитацию, независимо от того, насколько короткой она могла бы быть, наряду с волоконной оптикой для переноса частицы, они, вероятно, могли бы построить такой объект за несколько недель. Я задавался вопросом, почему американские ученые только пытаются создать более мощные ускорители субатомных частиц. Мне казалось очевидным, что американские ученые также должны пытаться создать простые аккумуляторные генераторы обычных частиц, таких как мезоны, барионы и пионы, включая частицы, которые являются электрически нейтральными. Затем, используя потоки таких частиц, они должны построить устройства с множеством обмоток, аналогичных электромагнитам, и изучить, как ведут себя такие устройства. Мне казалось, что такие устройства могут быть использованы для оптимизации космического корабля и продвижения его за пределы скорости света, показывая ограничения Эйнштейна и его теорий. Конечно, такие устройства будут иметь много других применений. В любом случае поломанный корабль, стоящий вдалеке, явно перегрелся в этот жаркий день и «потерял сознание» в некоторых его обмотках. По-видимому, субатомные частицы, которые использовались для питания корабля, обычно подвергаются радиоактивному распаду и нагревают обмотки при этом. Поскольку обычные пластмассы начинают плавиться и размягчаться при нагревании до, возможно, 1000 градусов по Фаренгейту, проблемы механики были совершенно очевидны.
Механики начинали процесс хирургического удаления поврежденных обмоток, чтобы впоследствии их можно было заменить новыми. Очевидно, это будет очень долгий и утомительный процесс. Предыдущее поведение разведчика теперь имело смысл. Когда корабль первоначально начал перегреваться, пилот немедленно опустил его в пустыне, чтобы дать ему остыть. Затем, когда стало прохладно, он надеялся, что достаточное количество обмоток будет работать достаточно хорошо, чтобы позволить кораблю вернуться к своей ремонтной базе. Поэтому пилот попытался включить его снова. ВВС США, естественно, хотели, чтобы все их самолеты были вне зоны действия, так как пилот разведчика заранее знал, что он не сможет контролировать свой корабль полностью. Попытка запуска корабля не удалась. Теперь пришло время «повеселиться» ремонтной бригаде. Тем не менее, я хотел поближе взглянуть на корабль. Эти объекты так отличались от всего, что я видел у ВВС США…
Я осторожно сделал еще три или четыре шага вперед и остановился. Охранник, все еще с приятным выражением лица, медленно поднес свое оружие к груди и схватил его обеими руками. Хотя оружие все еще было обращено к небу, я точно понял, что имел в виду охранник. Он явно хотел, чтобы я увидел, что он хорошо вооружен и явно намеревается защищать свою позицию, возможно, до смерти, если это будет необходимо.
На открытой местности, я был очень легкой целью. Понимая, что одинок и безоружен, я решил, что моя жизнь станет длиннее и счастливее, если я отступлю в более безопасное место за хребтом позади меня. Не оборачиваясь, я отступил на несколько футов вверх по склону позади меня. Грунт был неровный, и я должен был делать это осторожно. Остановившись я стал ждать. Охранник на холме ответил, опустив оружие обратно на левую сторону. Отдышавшись, я осторожно повернул обратно к грунтовой дороге на холме.
Медленно и осторожно я поднялся в гору, пока не остановился на грязной дороге Четвертого полигона. Там я повернулся, чтобы посмотреть на четыре корабля, стоящих в пустынной дали. Я заметил, что охранник не последовал за мной, но вместо этого остался стоять холмике в более расслабленном положении. Незаметно, пока я поднимался на холм, к кораблю на расстоянии присоединился еще один пятый корабль. Это пятое судно только что остановилось, примерно в 50 футах к северу от корабля-поломыша. Второй охранник высадился из этого пятого корабля, а высокий белый взрослый и трое детей поспешили сесть на него. Высокий белый взрослый на расстоянии остановился на несколько минут, чтобы связаться со вторым охранником. Сквозь волны тепла, яркое солнце и легкую дымку я видел, как высокий взрослый указывает на мое положение на холме второму охраннику. Когда взрослый и трое детей поднялись на борт пятого корабля, он ушел так же тихо, как и пришел. Он быстро проследовал по местности вдоль основания гор на северо-востоке, пока не достиг перевала в северном конце долины, примерно в сорока милях к северу от меня. Затем он набрал высоту и направился к горам на дальнем северо-востоке.
Второй охранник быстро прошел сквозь полынь, пока не встал рядом с первым стражником. Два высоких белых охранника были, очевидно, как у себя дома под палящим солнцем. Этот второй охранник был немного меньше первого, и из-за манеры его движения я решил, что он должен быть женского пола. Когда двое охранников стояли рядом, меня на мгновение охватило ощущение, что они были братом и сестрой. Я сразу же убедился, что этот младший охранник был похож на девчонку- восьмиклассницу. Я не мог не чувствовать, что она пришла защищать своего старшего брата, играющего в игры со мной. И все же я обнаружил, что эти чувства сильно сбивают с толку: «Интересно, почему военно-воздушные силы США используют в качестве охранников девочек в восьмом классе? И зачем меня охранять? Почему бы просто не выслать меня, как и всех остальных, за пределы полигона?»
Мой пустой желудок напомнил мне, что все эти походы заставили меня пропустить обед в полдень. У меня похолодело внутри, когда я вспомнил, что я также пропустил свой запуск воздушного метеозонда 12:30. Я быстро выпил воды, повернулся и начал спешить по грунтовой дороге в сторону Третьего Полигона. Второй охранник вторил моим движениям с легкостью ястреба вслед за кроликом. Она, очевидно, была выбрана за ее скорость и ловкость. Она была намного быстрее, чем первый охранник, и очевидно, была способна бежать по дороге Четвертого полигона во много раз быстрее, чем я, к тому же сразу стало очевидно, что она может поддерживать эту скорость на протяжении нескольких миль. Бежать от нее было бессмысленно, так же когда полевая мышь пыталась опередить ястреба. Я быстро поймал себя на мысли, что далеко не любой человек может быть таким быстрым. Было до боли очевидно, что она была настолько шустрой, что я был бы совершенно беспомощен, если бы она решила атаковать. Подумав, итоге я решил, что, поскольку она в настоящее время выглядит счастливой и игривой, я лучше всего смогу продемонстрировать высокий уровень интеллекта, не давая ей повода менять свое отношение ко мне.
Поэтому я вернулся к прогулке в естественном темпе и начал петь некоторые из моих счастливых песен в пустынном свете. Несмотря на то, что мое пение было совершенно неуместным, второму охраннику, казалось, это нравилось, поэтому я пел громко, когда шел. Я пел песни солнцу, горам, пустыне и ее цветам. В конце концов, я даже спел несколько песен второму охраннику, теперь легко шагавшей на четверть мили позади меня.
Полагаю, я выглядел достаточно глупо, полагаю, напевая на солнце, но я не возражал. Я не назвал это глупостью. Я назвал это «Остаться в живых». В нужный момент я снова оказался на северной окраине Третьего полигона. Я все еще пел, пока шел. Второй охранник следовал за мной параллельно, находясь примерно в четверти мили от полыни к востоку от меня. Когда я снова вошел в гравийную зону на Третьем полигоне, я начал чувствовать себя несколько безопаснее. Закончив свою песню, я перестал петь. Похоже, это немедленно повлияло на второго охранника. Двигаясь почти на полной скорости, она быстро сократила расстояние между нами, внезапно и почти в тишине вошла к кабелю, отделяющему гравийную зону от зоны пропуска бомбы. Наконец она остановилась на расстоянии менее 70 футов к юго-востоку от меня. Она сделала это с умопомрачительной скоростью, и я был слишком удивлен, чтобы сделать больше, чем просто остановиться на месте. Казалось, она игриво говорит: «Видите. Вот и я, ты можешь продолжать петь. Она стояла примерно на дюйм ниже меня. Ее ярко-голубые глаза и короткие прозрачные светлые волосы сверкали на ярком летнем солнце. Она совершенно не боялась меня. На ней был костюм, который, казалось, был сделан из какого-то типа алюминированного холста. Костюм содержал открытый шлем, который, казалось, содержал какой-то тип встроенной электроники. Следы, которые она оставила в мягкой грязи, были хорошо видны в течение следующих нескольких дней. В костюме она, казалось, была почти не затронута земным притяжением. Иногда она была больше похожа на оленя или антилопу, чем на девушку. Иногда она казалась плавающей. Все было до боли очевидно, что не было смысла бояться. Если она могла двигаться так быстро, что смогла бы безнаказанно убить меня в любое время, когда ей хотелось, в любую секунду.