Чувствую прикосновение чьей-то руки на моей щеке.
Я подпрыгиваю, тяжело дыша, и встречаю карие глаза, окруженные густыми черными ресницами.
— Успокойся, niñita. Это всего лишь я.
Голос Драко намного мягче сегодня.
Я моргаю, вглядываясь в его лицо в течение нескольких секунд, а затем снова роняю голову на подушку.
— Ты спала вчера весь день, — говорит он, стоя прямо, держа руки на бедрах. — Ты должна спуститься вниз и поесть.
— Который сейчас час? — шепчу я.
— Минуло восемь. Ты знаешь мое правило.
— Я не голодна, Драко. Я не могу есть.
— Тебе нужно поесть.
— Ну, мне не хочется.
Я чувствую, что он смотрит на меня сверху вниз. Краем глаза вижу, как он делает небольшой шаг назад.
— Хорошо. Я отправлю одного из слуг принести поднос наверх для тебя.
— Драко, я же сказала, что не хочу.
— Меня не волнует, что ты не хочешь, Джианна! — Я смотрю вверх, его брови приподняты, взгляд твердый, как камень. — Я не позволю тебе гнить здесь. Ты съешь эту гребаную еду.
Он оглядывает меня полностью, а затем поворачивается и направляется к двери, его обувь стучит по половицам. Дверь закрывается за ним, и я прерывисто вздыхаю.
Смотрю в потолок, а затем на окно. Оно сейчас закрыто. Не знаю, почему это беспокоит меня так сильно.
Я чувствовала себя лучше, когда оно было открыто, спокойно спала под звуки океана и крики птиц. Я хочу встать и открыть его, но не делаю этого.
Не могу.
Не хочу двигаться или делать что-нибудь.
Я просто хочу раствориться и забыть обо всем.
Глава 4
Восстановление. День четвертый
Во рту пересохло, горло першит, и это единственная причина, почему я встаю. Вижу поднос на столике в углу. Чувствую аромат блюд отсюда. Но мой желудок не реагирует.
А вот вода выглядит более привлекательной.
Я поднимаю бутылку, быстро открываю ее и жадно глотаю воду. Каждый глоток отгоняет сухость во рту прочь и позволяет мне выдохнуть после того, как я опускаю бутылку.
Слышу шаги за дверью, кто-то стучит.
— Входите, — отзываюсь я, поворачиваясь, чтобы посмотреть.
Когда дверь распахивается, я вижу Патансу с несколькими вещами на вешалках.
— Драко сказал мне повесить их в шкафу для тебя.
Я смотрю на одежду в ее руках. Ни одна из них не выглядит знакомой. Когда она проходит мимо, я понимаю, что все вещи с ценниками. Следую за ней к шкафу, наблюдая, как она отодвигает его одежду в сторону и вешает все сразу.
— Это новое, — говорит она, как будто читая мои мысли. — Он заставил меня поехать в город с миссис Молина. У нее отличный вкус.
Закончив, она проходит мимо меня к двери.
— Нужно ли мне сказать ему, что ты проснулась?
— Ты продолжаешь наблюдать у двери?
Она кивает, сжав губы.
— Тогда нет. Я в порядке, до тех пор, пока ты там.
Не знаю, что овладело мной, чтобы я сказала это. В глубине души, это была правда. Из всех охранников, Патанса единственная, на кого, думаю, я могу положиться. Будем надеяться, что я права.
Ее лицо немного меняется. Губы не сжимаются больше, и взгляд не напрягается. Она один раз быстро кивает перед тем, как повернуться и выйти из комнаты, и закрывает за собой дверь.
Я сажусь на банкетку у изножья кровати, глядя на свои ступни. Как давно мои ногти на ногах не имели хороший уход и полировку.
Взглянув в ванную комнату, я вижу квадратную розовую коробку, которую доставили из другой комнаты. Она наполнена всем, в чем нуждается девушка, в том числе лаки для ногтей и средства для ухода.
Я иду в ванную и открываю коробку, роюсь в ней, доставая бутылки синего, розового и красного лака. Изучаю каждый из них, рассуждая, который подойдет.
Розовый обычно был моим любимым, но теперь он кажется слишком мягким для меня. Слишком сладкий и невинный. Красный был цветом моего отца. Он утверждал, что красный безжалостный, опасный цвет. Красный заявляет об уверенности в себе и крови.
Синий был любимым цветом Тони.
Смотрюсь в зеркало. Я понемногу исцеляюсь. Правая сторона моего лица больше не опухшая, как это было раньше, да и синяки светлеют. Я смотрю в течение длительного времени, вспоминая только, как приобрела ушибы. Швы. Боль.
Тяжелое дыхание.
Хрипы.
Стоны.
Боль.
Кровь... везде.
Вы можете ударить меня, сражаться со мной, и даже Драко выбивал дурь из меня, но знайте, в итоге я все равно получу то, что, черт возьми, хотела.
Я вздрагиваю и отвожу свой взгляд от зеркала. Нахрен его.
Я не позволю тому, что он сделал со мной, забрать мою жизнь. Я не позволю ему управлять мной.
Будь умной. Будь храброй. Думай о том, что сделал бы папа.
Я скажу вам, что сделал бы папа.
Он бы выбрал красный цвет.
Глава 5
Возвращение
Я перебираю новую одежду, глянцевый красный лак на моих ногтях поблескивает от маленького светильника в виде кристалла.
Патанса была права. У миссис Молина хороший вкус. Я снимаю с вешалки длинное синее платье. Оно милое, с рукавами из легкого, мягкого хлопка.
Быстро приняв душ, я сушу волосы и оставляю их свободно лежать на плечах, а затем надеваю платье.
Когда начинаю обуваться, открывается дверь и входит Драко. Он подходит ко мне и присаживается, чтобы застегнуть мои сандалии.
— Ты встала, — бормочет он несколько удивленно, вставая и скользя кончиками пальцев в свой карман.
— Ага.
— Я не ожидал. Думал, что мне придется вытаскивать тебя из постели сегодня. — Он отходит влево, разглядывая меня. — Как ты себя чувствуешь?
— Лучше.
Он продолжает разглядывать меня. Молчит в течение минуты, затем смотрит на комод у стены.
— Я знаю, что ты пила таблетки. По тому, как ты спала целый день без помех и страха проснуться.
Когда он говорит, я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него.
— Я нуждалась в них, — говорю я достаточно твердо, чтобы он принял мое заявление всерьез.
— Ты не можешь принимать их слишком много, Джианна. Они предназначены только для тяжелых ситуаций.
— А ты не думаешь, что это была тяжелая ситуация? — огрызаюсь я.
Его лицо остается прежним. Выражение на нем не меняется.
— Больше никаких таблеток, — приказывает он.
— Хорошо. — Я выпрямляю спину. — Тогда дай мне что-нибудь еще, чтобы заглушить воспоминания. Алкоголь, предпочтительно водку.
— Я не дам тебе залить это алкоголем. Я хочу, чтобы ты чувствовала. Ты не можешь заснуть после случившегося и думать, что потом все будет в порядке. От этого ты будешь только чувствовать себя хуже. Если хочешь забыть о случившемся, то делаешь это хреново. Сделай нечто большее, чем то, что причинило тебе боль. Сделай все, чтобы убедиться, что этого никогда снова не произойдет.
— Я не буду убивать их, — говорю я ему. — Нет. Я не такая. Я не убиваю людей.
Драко не отвечает. Вместо этого разворачивается и покидает комнату. В коридоре поворачивается, чтобы посмотреть на меня.
— Завтрак, — это все, что он говорит, а затем уходит прочь.
***
Чувствую, что он наблюдает за мной, пока я поглощаю свою пищу. Я быстро ем, едва успевая дышать между укусами. Я очень голодна сегодня. Учитывая, что я не ела то, что он приносил в комнату последние два дня, то нечему так удивляться.
Миссис Молина здесь, но она не сказала и слова с тех пор, как я показалась. Хотя все мысли выдают ее глаза. Она хочет извиниться тысячу раз за случившееся, даже если в том нет ее вины.
Патанса стоит у двери вместе с другим охранником. Он крупный, но не настолько, чтобы это пугало. Они оба стоят прямо со сжатыми челюстями и смотрят на противоположную стену.
Допив свой ананасовый сок, я откидываюсь на спинку стула, позволяя съеденному осесть.
— Ты была голодна, — замечает Драко.
— Да, — отвечаю я.
— Рад видеть, что ты ешь. — Драко смотрит на свою мать. — Мама, вы едва прикоснулись к еде.
— У меня нет аппетита, сын, — говорит она на испанском языке, избегая его взгляда.
Он замечает это и фокусируется на своей тарелке, делая вид, что его не беспокоит это, но я знаю, что беспокоит.
— Джианна, я хочу показать тебе кое-что. Ты готова к этому?
Я немного привстаю.
— Показать мне что?
— Идем. — Драко отталкивает свой троноподобный стул и проходит мимо меня, чтобы добраться до двери. Он останавливается прямо перед входом и смотрит на меня, выгнув бровь.
Я отодвигаю свой стул, а затем поднимаюсь и иду к Драко. Когда оказываюсь рядом с ним, он поворачивает направо и идет по коридору, который ведет к его галерее.
Тьфу. Только не это. Сегодня я не в настроении для манипулятивного секса.
Да как он смеет думать об этом после того, что случилось со мной? Я не должна быть настолько шокирована, если он это сделает. Я не забыла, что он бессердечный, жестокий ублюдок, так же, как и все остальные.
Мы идем вниз по лестнице к его двери. Он отпирает ее и входит. Я следую за ним, и когда он шагает вправо, я делаю то же самое.
— Я помню ее с тех пор, когда бывал в США. — Его голос мягкий. Я понятия не имею, о чем он говорит, и, честно говоря, прямо сейчас мне все равно.
Он идет вперед и поднимается по лестнице. Я слышу шорох и какое-то движение, но потом все прекращается.
А потом я слышу, как начинает играть скрипка.
Музыка настолько чувственная, горьковато-сладкая и знакомая, что я замираю именно там, где стою. Я смотрю в ту сторону, откуда слышен звук, мои глаза широко распахнуты, рот наполовину открыт.
Драко подходит к вершине лестницы со скрипкой в своих больших руках.
Его голова находится под углом, и он сосредоточен на инструменте, медленно наигрывая несколько нот, ускоряясь на других.
Слезы подступают к моим глазам — нежелательные, досадные слезы.
Это была... Мамина колыбельная.
Ее песня.
Она напевала ее мне, когда я была маленькой девочкой, и даже когда стала старше.
Она играла для меня и даже пыталась научить, но я не была такой одаренной, как она. И до сих пор нет, но Драко?
Он попадает в каждую ноту. Он играет настолько хорошо, что я чувствую, словно мама здесь, играет для меня. Я чувствую ее оживший дух и ее ангельские объятия вокруг меня, молчаливо говорящие мне, что все снова будет в порядке.
Я чувствую себя так, словно она стоит рядом со мной.
Когда Драко останавливается, тишина оглушает. Теплые объятья мамы исчезают.
Я слышу, как бьется мой пульс.
Чувствую жар, растекающийся по моим щекам.
Я вижу его. Драко. Он стоит и смотрит на меня сверху вниз.
— Она научила тебя, — выдыхаю я.
— Всему этому. В течение лета матушка заставляла меня ходить в музыкальную студию твоей матери, по два часа каждый день, чтобы учиться. Она была терпеливой женщиной. Она должна была быть такой, имея дело с кем-то, вроде меня. — Он ухмыляется. Я все еще в ступоре.
Я даже не знаю, что сказать.
Или как реагировать.
Мама любила музыку. Она любила свою скрипку. Она до сих пор хранится в резиденции в Штатах... ну, я надеюсь, что это так. Зная моих людей, возможно, они предполагают, что мы мертвы, и продали все имущество Тони, а также мое. Скрипка мамы была моей.
Жар потоком устремляется по моим венам. Слезы безостановочно текут по щекам, несмотря на то, что я сильно стараюсь их прекратить. Так много чувств обрушивается на меня, все сразу. Слишком много, чтобы справиться.
Мама.
Папа.
Счастье.
Невинность.
О, как я скучаю по ним.
Я прикрываю ладонями лицо и мельком вижу красный лак на ногтях.
Папа. Черт побери, папа!
Я отворачиваюсь и выбегаю через дверь, приближаюсь к верхним ступенькам.
— Джианна! — кричит Драко мне вслед. Его голос звучит грустно, может быть, даже немного взволнованно.
Но я не останавливаюсь.
Я бегу по коридору, а потом слышу звук ботинок по мрамору. Патанса и другой охранник, наверное, услышали голос Драко, потому что они выходят из-за угла, чтобы посмотреть в мою сторону.
Они наблюдают, как я убегаю с опущенной головой и трясущимися руками.
Они не осмеливаются остановить меня.
Но что-то все же это делает.
Вернее, кто-то.
Глава 6
Как только я врезаюсь в тяжелое, твердое тело, слышу звук взведенного оружия у себя за спиной.
Я спотыкаюсь и оглядываюсь на Патансу и другого охранника, их оружие направлено прямо на незнакомца.
Моргая, он смотрит то на них, то на меня. Он совсем не испугался их. Ни капли.
— Ну... и кто это? — спрашивает он с сильным испанским акцентом.
— Не беспокойся об этом. Подними свои гребаные руки вверх, — выплевывает Патанса, подходя ближе, ее пистолет по-прежнему взведен.
Она дергает меня за плечо и оттаскивает за свою спину.
Другой охранник подходит ко мне, но он по-прежнему сосредоточен на мужчине.
У незнакомца широкие плечи и очень смуглая кожа. Его глаза черного оттенка. Они темные, пугающие. Он гораздо выше Патансы и меня, но такого же роста и телосложения, что и другой охранник.
— Кто тебя впустил? — рычит другой охранник.
— Охранник на воротах. Он знает, почему я здесь. И Шеф тоже, — мужчина бросает еще один быстрый взгляд на меня. — Где он вообще?
— Прямо, блядь, здесь, — голос Драко звучит позади меня, и я вскидываю голову, чтобы посмотреть. Его брови нахмурены, когда он смотрит на мужчину. В его руках пистолет. Абсолютно черный пистолет.
— Шеф, — произносит мужчина так беспечно, словно нет никакого оружия, указывающего ему прямо в лицо.
— Где мои пушки, Тьяго? — спрашивает Драко с каменным лицом. Без вежливости. Без приветствий.
— Твои пушки? — посмеивается Тьяго, поднимая руки. — Я говорил тебе, где они. Украдены нахрен.
— Украдены, значит. — Драко обходит Патансу, глядя на него.
— Их отняли, Шеф, и люди, которые взяли их, отпустили меня. Я бы не стал лгать тебе об этом.
— О, ты и раньше лгал мне много, много раз, но только потому, что ты мой двоюродный брат, я давал тебе много, много шансов. Я вижу, что давать тебе шансы было явной ошибкой. Моей ошибкой. Сначала мои наркотики, потом груз из Калифорнии, а теперь мое оружие? — Драко неодобрительно хмыкает, пока смотрит на него. — Слишком много оправданий. Слишком много ошибок, — шипит он. — И, должен сказать тебе, я устал от твоих ошибок.
— Оружие отняли. Это все, что я могу сказать. Какая-то херня насчет территории. — Тьяго небрежно пожимает плечами. — Я не хотел дать убить себя из-за одной маленькой отгрузки оружия.
— Вся эта страна — моя территория, ублюдок! Это не оправдание! — Драко становится ближе к нему, все еще держа палец на спусковом крючке. — Ты думаешь, из-за того, что моя мать просила меня оставить тебя в живых, я должен ее слушать? — Он усмехается, помахивая пистолетом. — Ты думаешь, что в безопасности, потому что моя кровь в твоих жилах? Я убивал своих родственников, и это для меня не было гребаной проблемой. Я убивал их и спал после этого, как ребенок. — Драко поднимает ствол к голове Тьяго, направляя в его висок. — Дядю помнишь? Тот самый человек, который обманывал меня, потому что думал, что я ничего не знаю. А ты настолько глуп, что следуешь прямо по его стопам.
Тьяго ничего не говорит. Просто смотрит, без страха. Его глаза цвета древесного угля, кожа на несколько оттенков темнее, чем у Драко. Он бесстрашен.
Драко прижимает палец к спусковому крючку, но не нажимает. Он близок к тому, чтобы сделать это, но пока медлит. Патанса и другой охранник прицелились, готовые выстрелить тоже, если это будет необходимо.
— Давно у тебя эта шлюха? — спрашивает Тьяго на английском языке, так, чтобы я могла в полной мере понять.
Верхняя губа Драко подергивается.
Он не колеблется в своем следующем действии.
Он не стреляет. Зато ударяет его рукоятью пистолета по голове.
Бах!
Большое тело Тьяго падает на пол с глухим стуком, и я резко выдыхаю.
— Отведи ее наверх, в мою комнату, — приказывает Драко, не оглядываясь назад. Патанса не имеет права на ошибку. Она ставит свое оружие на предохранитель, запихивает его в кобуру на плече, а потом хватает меня за запястье и тащит за собой вверх по лестнице.
Я оглядываюсь назад. Интересно, что Драко собирается с ним сделать. Кто, черт возьми, он вообще такой?
Мое сердце бьется так сильно.
Ладони вспотели.
Я вижу нескольких из его охранников, перетаскивающих тело Тьяго, и у меня предчувствие, что они отправят его в подвал. Драко стоит на том же месте, палец на спусковом крючке, челюсть сжата.
— Садись. Отдыхай, — указывает Патанса на своем родном языке, когда мы оказываемся в его спальне.
Она смотрит вниз, и в этот миг я понимаю, что мои руки дрожат.
— Никто не причинит тебе вреда. Особенно под моим наблюдением. Если ты очень важна для Шефа, ты важна для меня. Все просто.
— Я думала, что не нравлюсь тебе, — отвечаю я нетвердым голосом.
— Не нравилась, но все теперь гораздо яснее. Ты не такая, как другие девушки. Ты никогда не была похожей на них. Он хорошо знает тебя. Он восхищается тобой.
Я не знаю, почему мне не безразлично, но все равно спрашиваю:
— Сколько девушек он держал в плену здесь?
— Только четверых, включая тебя. Но на самом деле они не считаются пленницами. Франческа была куплена только потому, что ему нужно было погасить долг каким-то американцам, и люди, у которых она была, больше не хотели ее. — Это объясняло, откуда она знала английский язык так хорошо. — Когда она пришла, мы все знали, что она была в отчаянии. Она поймала Драко в трудное время и воспользовалась этим. А другая девушка... ну, она была просто глупой. Она пришла сюда в поисках неприятностей. Она утверждала, что потерялась. Он держал ее, потому что не доверял ей настолько, чтобы она могла вернуться в мир после того, как видела это место. Она получила одно наказание от Драко и убежала снова, потому что на ней не было маячка. Он поручил нескольким людям найти ее, и спустя неделю они ее нашли. В переулке. В разорванной одежде. С перерезанным горлом. Ее изнасиловали и убили.
Я вздрагиваю.
— Американка?
— Наполовину. Ее отец был родом отсюда. Она как раз его навещала, но была поймана Бэйном, когда проходила рядом с этой собственностью. Она была за оградой, когда он ее затащил. Хотя она родилась здесь. Да.
— Что насчет еще одной девушки?
Патанса обдумывает ответ.
— Она просто перестала появляться. Я давно ее не видела.
Она врет. Я знаю. Поскольку избегает смотреть мне в глаза, а это значит, что она знает что-то и, вероятно, не должна говорить мне.
— Патанса, — бормочу я, когда она отступает. — Где именно мы находимся?
Она судорожно сглатывает, оглядывая комнату. Хватает карту с доски в углу и идет обратно в мою сторону. Указывает на название, но ничего не говорит.
— Лантия? — читаю я вслух. Никогда не слышала.
Патанса отдергивает руку и спешит к двери, не оглядываясь назад.
Я снова смотрю на карту.
Лантия. Это небольшой город в Мексиканском заливе. И достаточно маленький, я имею в виду, вы могли бы легко пропустить его, если он не указан на карте.
Население здесь не может быть слишком большим.
Я кладу карту на кровать и на цыпочках иду к двери. Я слышу, что кто-то идет, и мне кажется, что это она. Но я ошибаюсь. Патанса все еще там, разговаривает с кем-то. Шепотом.
— Какого черта он вообще здесь делает? — шипит она.
И низкий голос говорит:
— Шеф сказал, что собирается использовать его в качестве рычага. — Думаю, что это другой охранник, который был внизу.
— Рычага для чего?
— Шеф слышал, что Эрнандес наращивает картель и хочет полностью вытеснить босса с территории. Он думает, что Тьяго отдает награбленное в картель Эрнандеса.
— Но зачем Эрнандесу хотеть этого? Этот картель должен работать на него! — Я могу слышать в голосе Патансы злость, потому что этот человек, Эрнандес, пошел против Драко.
— Таков мир, Пи. Мы не можем контролировать это. Мы просто делаем то, что, блядь, мы можем, чтобы убедиться, что Тьяго не вернется обратно к ним. Его действия невинны, но я не доверяю ему. Он всегда возвращается с пустыми руками, и Шеф всегда принимает его и никогда не делает ничего с ним из-за этого. Я не доверяю ему... ни хера, даже, если он из семьи.
— Драко не убьет Тьяго. Они выросли вместе. Несмотря на их различия, у него слишком большая история с Тьяго, чтобы убить его просто так. Они совершали некоторые из своих первых преступлений вместе.
— Так было раньше, — другой охранник вздыхает, — но я не уверен насчет этого раза. Мы слышали, что Эрнандес пытается нанести удар по Шефу.
— От кого?
— Разговоры по всему городу. Мы также пытаемся заставить говорить безрукого. Он должен что-то знать.
— Тот парень в клетке? — спрашивает она.
— Ага.
Роналдо? Я отхожу от двери, но до сих пор слышу их разговор.
— Как только мы его разговорим, — продолжает охранник, — Драко хочет послать его чертову голову Эрнандесу, чтобы показать, что мы не страдаем херней.
— Очень хорошо. Чертов предатель, — выплевывает Патанса.
Я продолжаю отступать, разглядывая комнату, пытаясь найти другой выход.
Конечно же, есть только один путь и именно через эту дверь, где стоят два лучших охранника Драко.
Я спешу к окну и открываю его. Хотя все, что могу видеть — это океан, я сдвигаюсь вправо насколько возможно, чтобы понять, смогу ли я мельком увидеть сарай. Нет, не могу.
Я пообещала Роналдо, что вытащу его оттуда. То, что они говорят, не может быть правдой. Судя по тому, что рассказал мне Роналдо кто-то отвернулся от него. Его поймали из-за того, кому он доверял.
Это мог быть кто-то, кто работает на Эрнандеса. Если дело в этом, он не заслуживает смерти. Я отхожу от окна и смотрю на дверь.
Мне нужно поговорить с Драко об этом. Это неправильно. Роналдо... он помог мне. Он хороший человек. Я смогла увидеть в нем хорошее.
Будет несправедливо, если он умрет, когда все, чего он хочет, это освободиться и забыть об этом кошмаре.
***
Когда приходит время ужина, раздается стук в дверь. Патанса входит и смотрит на меня, кивком показывает в сторону двери. Я киваю в ответ и следую за ней в коридор.
Когда мы идем вниз по лестнице, я придвигаюсь к ней ближе.
— Как думаешь, ты могла бы взять меня к клеткам завтра?
Она бросает на меня взгляд.
— Тебя одну? Черт, нет. — Она быстро качает головой. — Шеф отрубит и мою голову тоже.
— Я просто... мне нужно увидеть их. Для себя. Мне нужно знать, что они страдают гораздо сильнее, чем я, когда была там. Хуже, чем когда Пико... сделал это со мной в подвале.
Патанса разглядывает меня некоторое время, а потом говорит.
— Почему ты не можешь пойти туда с ним? Черт, он был бы рад показать тебе, что он сделал, — усмехаясь, говорит она.
— У него много всего происходит прямо сейчас, с тем парнем, который пришел сюда. — Я скрещиваю руки. — Не хочу его беспокоить.
— Я не могу взять тебя без его разрешения, Патрона.
Я хмурюсь.
— Патрона? — Я смотрю на нее. — Босс? Почему ты называешь меня так?
— Так мы должны называть тебя сейчас. Мы видим, что ты с Драко, и он хочет тебя уберечь. Полагаю, теперь ты тоже наш босс. — Она сжимает губы. — Леди босс.
— Ой, — я усмехаюсь и отвожу взгляд. — Странно как-то.
Она посмеивается, а затем говорит:
— Так, Патрона, прости меня, но я не могу отвести тебя туда. Я выслушала тебя, но в первую очередь я подчиняюсь приказам Шефа, — говорит она мне.
Я смотрю в сторону, пока мы приближаемся к столовой.
— Хорошо. Я понимаю.
Когда я захожу в столовую, вижу миссис Молина, сидящую в кресле с вязанием. Я не вижу Драко, но слышу, как он разговаривает где-то неподалеку. Может быть, на кухне. Я сажусь на свое обычное место, в то время как Патанса встает на страже у двери.
Миссис Молина прекращает вязать и поднимает взгляд на меня.
— Ты выглядишь лучше, — говорит она мягко, улыбаясь через силу.
— Мне лучше. — Я возвращаю улыбку.
— Хорошо, — выдыхает она. — Лион тоже быстро восстанавливался. Он никогда не задерживался на мелочах слишком долго. Я вижу, ты получила эту черту от него.
Я сосредотачиваюсь на своих накрашенных красным лаком ногтях, делая все возможное, чтобы не улыбнуться.
— Похоже.
Она наклоняется над столом немного, пробежав взглядом по мне.
— Он... хорошо относился к тебе с тех пор... ну, ты знаешь?
— Он не наказывает меня, для начала. Но если бы он знал, какой план я замышляю прямо сейчас, уверена, бросил бы меня в клетку и оторвал мне руки.
Едва заметно кивнув, она опять откидывается на спинку стула. И не говорит больше ничего, потому что не может продолжать. Драко входит из кухни, чтобы занять свое место. Слуги следуют за ним, устанавливая подносы с горячим перед нами.
Когда они уходят, миссис Молина поднимает свою вилку.
— Где твой кузен? — спрашивает она мягким голосом.
Драко не смотрит на нее, пока режет свою свинину.
— Не беспокойтесь об этом, мама.
— Ты знаешь, что не можешь убить его. Он спас твою жизнь однажды. Ты обязан ему.
— Я не обязан ему ни черта после того, как он устроил все это.
Драко сильнее сжимает нож пальцами. Он накалывает вилкой кусок и, наконец, смотрит на нее.
— Он должен уйти, мама. Все просто. Он вызывает слишком много путаницы и слишком много проблем. Если этого не сделать, я буду выглядеть слабым, а все знают, что я далек от этого. Мне не нужно, чтобы кто-то подумал, что я размяк. Он украл у меня и все, что я знаю, он, возможно, пришел сюда, в первую очередь, чтобы убить меня. Я не позволю этому случиться.
Она смотрит на него со слезами на глазах.
— Ты не можешь убить его, Драко. Какой человек убил бы свою собственную кровь?
— Я убил своего дядю и еще одного двоюродного брата за удары в спину. Они думали, что смогли бы уйти от этого. Это бизнес, и они это знали. Тьяго знал это с тех пор, как я взял все на себя, но это не остановило его от кражи у меня. Я ни от кого не принимаю угроз. Я сам угроза. — Тон Драко обезоруживает.
Я смотрю на них, уставившись то на одного, то на другого; она — с поджатыми губами, он — тщательно жующий.
Решаюсь разорвать это молчаливое, тяжелое напряжение.
— Драко, я думаю, что готова, — говорю на английском языке.
И он сразу же смотрит на меня, его карие глаза сверкают.
— Готова для чего? — спрашивает он, но я уверена, он уже знает.
— Пойти к клеткам. Чтобы увидеть их.
Плечи миссис Moлина напрягаются.
— Сделать что? — Он смотрит в мои глаза.
— Ты знаешь что, — говорю ему я.
— Почему сейчас? Почему именно сегодня?
Я пожимаю плечами.
— Мне надоело думать об этом. Нужно покончить с этим. — Он не кажется убежденным, так что я продолжаю: — Я просто хочу забыть о том, что он сделал со мной. И хочу, чтобы их не стало как можно скорее. Это позволило бы мне чувствовать себя здесь в безопасности.
Он смотрит на меня еще раз перед тем, как фокусирует взгляд на своей пище.
— Хорошо. Завтра утром после завтрака. — Драко снова режет свое мясо. — Но я надеюсь, что ты действительно уверена.
— Я уверена, — бормочу в ответ.
Но знаю, что нет. Просто не знаю, как обойти Драко, в то время пока я там, но придумаю что-нибудь. Я найду предлог. Я всегда нахожу выход.
***
Я вхожу в спальню-тюрьму, в которой была раньше, и иду в ванную, запирая за собой дверь, а потом встаю на сиденье унитаза и поднимаюсь на бачок.
Ноги мои стоят неустойчиво, но я цепляюсь за подоконник и смотрю наружу. Вижу там сарай. Там шестеро мужчин, охраняющих его, у всех них кобура с оружием и все они одеты в черные и серые камуфляжные штаны.
Черт. Как я собираюсь проникнуть и вытащить оттуда Роналдо? Каждая дверь там закрыта, каждый замок заперт.
Я делаю шаг вниз, а затем спешу открыть дверь. Хватаюсь за ручку двери спальни и выхожу, но в этот момент слышу шипение и шепот.
Я смотрю в сторону комнаты, где застала Франческу и Бэйна занимающихся сексом, и мой пульс учащается.
— Мне нет до этого хренова дела, МАМА! — голос Драко слышен из-за приоткрытой двери, и я вздрагиваю. — Ты считаешь, что он думал головой, когда отдавал мое? Он приехал сюда, в мой дом, думая, что имеет преимущество. Он должен умереть. Конец гребаной дискуссии!
Я подхожу ближе к двери, но, когда вижу его тень, проходящую мимо, приостанавливаюсь, мои глаза округляются. Я вижу тень миссис Молина, следующую за ним, а потом слышу громкий хлопок.
Она ударила его. Я прикрываю свой рот, сдерживая стон.
— Ты действуешь, как проклятый демон, Драко, и я не стану поддерживать это! Я не растила тебя таким! Мы больше не убиваем родственников под этой крышей. Ты пролил столько их крови, что, да поможет мне Бог, я оставлю этот дом и никогда, никогда не вернусь. У тебя не будет никого, даже Джианны, потому что я заберу ее с собой.
На мгновение настает тишина, пока Драко, скорее всего, пытается контролировать свое самообладание.
Миссис Молина продолжает говорить:
— Она ненавидит тебя, разве ты не видишь этого? Она хочет твоей смерти с тех пор, как ты притащил ее сюда. Ты наказывал ее, а затем позволил своим людям сделать с ней это! Те мужчины, и та отвратительная женщина, о них ты должен беспокоиться прямо сейчас. Не о кузене — о них!
— Она никуда не уйдет, — рычит он на нее. — Теперь она моя. Она здесь, чтобы остаться.
— О, она уйдет. Я сама буду сопровождать ее. — Она делает паузу. — Пока тебе на ум не пришла мысль о том, что и твоя мать, стоящая на твоем пути, тоже должна умереть. — Я слышу, как она делает шаг вперед. — Ты собираешься убить и меня, сынок? За происходящее за твоей спиной? За то, что ты считаешь правильным?
Драко не говорит ничего. Я знаю, это не потому, что он не хочет. Я уверена, что у него есть что высказать, но он уважает свою мать. Очень сильно.
— Эта бедная девочка страдает. День за днем я наблюдаю за ее увяданием, и я устала от этого. Ты должен относиться к ней, словно она имеет значение для тебя — как к королеве, и ничем не принижать! Когда Лион обещал ее тебе, что он сказал?
Драко ничего не отвечает. Я хмурюсь и подхожу ближе, прислушиваясь усерднее.
— Что он сказал тебе, сынок? — требует она.
— Что, когда я сделаю ее своей, я должен защищать ее. Но она еще не полностью моя, мама. Ее сердце до сих пор тоскует по мертвому мужу.
— Тогда твоя работа заставить ее забыть его.
— Это так чертовски непросто! — набрасывается он на нее. — Почему вы думаете, что она ненавидит меня? Я убил ее гребаного мужа, и я бы сделал это снова и снова, потому что он это заслужил. Этот ублюдок не заслуживал ее. Она не была обещана ему! Он украл у меня все, мама! У нас! Он не должен был забирать и ее. Нахер это. Мне плевать, если я должен сломать и согнуть ее, чтобы она подчинилась. Мне плевать, если она ненавидит меня прямо сейчас. Ненависть всегда можно изменить. Я скажу ей правду. Я покажу ей, на что способен и почему она нуждается во мне, почему она всегда нуждалась во мне. Он ни хрена не любил ее. Он использовал ее, но она была слишком ослеплена его красивым лицом и хитрыми трюками.
— Сынок, — шепчет миссис Молина.
— Нет, мама. Нет. Просто не беспокойтесь об этом больше. Позвольте мне справиться с Джианной. Она никуда не уйдет. Ей некуда пойти, и мы оба это знаем. Ей лучше всего остаться здесь, со мной.
— Тогда пообещай мне кое-что, — упрашивает миссис Moлина.
Он вздыхает.
— Что?
— Обещай, что ты не накажешь ее больше. Не мори ее голодом. Относись к ней так, словно хочешь отдать ей мир. Не обращайся с ней, как с Франческой.
— Нахер Франческу, — выплевывает он. — Джианна, может, не пришла к этому сразу, но она придет. Она поймет, почему я сделал с ней то, что сделал. Я хотел, чтобы она забыла его, и если это значило заставить ее страдать некоторое время, то это нужно было сделать. Ей нужно было сосредоточиться на мне. Ей нужно было увидеть, что, в отличие от него, я реальная угроза. Я единственный, в ком она нуждается. Она умная девочка. Она не глупа. Она намного умнее, чем мы думаем. Она знает много всего, и я не доверяю ей, — говорит он сквозь зубы. — Я сплю с открытыми глазами рядом с ней. Она желает мне смерти, и я это знаю, но вскоре ее мысли изменятся. — Он горько усмехается. — Правда, я гораздо скорее сломаю ее первый, чем она, в конечном итоге, сломает меня. Я сделал это, потому что хотел, чтобы она приняла свою силу. Моя женщина должна быть сильной. Нет никаких сомнений по этому поводу. Я не хочу, чтобы она привыкала к тому, что обычно делал с ней Тони Палач. Она была обещана мне. И когда она будет готова, я расскажу ей все, чего она не знает. Но до тех пор, мне нужно, чтобы вы оставались в стороне от этого. Мне нужно, чтобы вы мне верили. Я больше не причиню ей боль. Я не убью ее. Но я чертовски уверен, что не позволю ей сбежать. Джианна моя, и моя королева должна многому научиться. Я не позволю ей снова ускользнуть сквозь пальцы. Нет.
Изумляясь услышанному, я отхожу назад.
— Какого черта ты здесь делаешь?
Я быстро разворачиваюсь и натыкаюсь на Патансу. Она прищуривается.
— Я была в другой комнате, — заявляю я быстро, указывая на гостевую спальню, в которой была. — Я кое-что там забыла.
Она смотрит на меня, прищурив глаза, но ничего не говорит.
Я возвращаюсь к спальне Драко и толчком открываю дверь, но прежде оглядываюсь на Патансу. Она делает шаг вперед и подталкивает меня, а потом закрывает дверь.
Я сажусь на край кровати, глядя на красные ногти на ногах. У меня не укладывается в голове то, что, черт возьми, я только что услышала. Я обещана ему? Почему папа обещал меня такому человеку, как он?
Он знал, что я любила Тони. Поэтому Драко убил его? Потому что я была влюблена в другого мужчину, но обещана ему?
Драко, правда, настолько безумен? Тони не смог бы помочь с этим, и я не могла. Папа тоже сначала не был нашим поклонником, но я сказала, что люблю Тони, и он смягчился. Его уважение со временем росло... или так я думала.
Но теперь, когда я думаю об этом, папе никогда особо не нравилось быть рядом с нами. Он принял это, но ему не нравилось. Всякий раз, когда Тони приходил, он тянул его в сторону или быстро отправлял с одним из своих людей, просто держал его подальше от меня, как можно дольше.
И конечно, Тони должен был слушать. Папа был почти его босс. Тони, конечно, работал на себя, но в основном он работал для папы. Большая часть его денег поступала от всемогущего Лиона.
Я слышу шаги за дверью, а затем слышу, как говорит Драко.
— Ты проверяла ее? — спрашивает он.
— Нет, Шеф, — говорит Патанса, и меня охватывает облегчение. Я не знаю, почему она постоянно защищает меня в последнее время. Я удивлена, что она не донесла на меня, как Бэйн или служанки.
— Иди, отдохни, если тебе это нужно, — говорит он ей. — Поешь. Помойся. Сделай все, что тебе необходимо сделать. Я присмотрю за ней оставшуюся часть ночи.
— Да, сэр.
Я слышу, как Патанса уходит прочь, и у него вовсе не занимает много времени открыть дверь и войти внутрь. Он смотрит мне прямо в глаза, пока закрывает за собой дверь, и его губы сжаты, пока он идет к середине комнаты, глядя на меня.
— Я не отведу тебя к клеткам завтра, — заявляет он.
Я хмурюсь, выпрямляясь.
— Почему? Почему нет?
— Потому что ты не готова.
— Готова!
Он медленно моргает.
— Нет, это не так, и я не буду спорить с тобой об этом. — Он поворачивается и идет в ванную, расстегивая по пути рубашку.
Я встаю с кровати и следую за ним в ванную.
— Драко, я готова. Клянусь!
— Ты хочешь поговорить со своим другом. Я не тупой. — Он смотрит на меня жестким, как сталь, взглядом. — Один из моих людей просматривал пленки с камеры, которая у нас там. Он сообщил мне, не так давно, что вы двое поладили там. Много шептались, но всегда очень тихо, и они были не в состоянии услышать вас. Я не думал об этом, пока мы не услышали, как он назвал тебя по твоему полному имени прошлой ночью.
Я глотаю желчь в горле, отступая.
— И для протокола, его зовут не Роналдо, — сообщает он мне.
— Тогда как?
Драко бросает на меня косой взгляд, прежде чем ответить.
— Генри Риччи.
— Риччи? — задыхаюсь я.
— Кровь твоего бывшего мужа. Его двоюродный брат, вообще-то.
— Почему он у тебя? — спрашиваю я.
Он снимает рубашку и кладет ее на стойку. Затем поворачивается и идет в душ, чтобы включить его.
— Он шпионил за мной. Я поймал его.<