Потому что главное, чего он хотел, было: НИКАКОЙ ОДЕЖДЫПОД НИМ.
Никакой одежды. Просто халат, свободно завязанный на талии.
Я спускаюсь по лестнице, замечая, что в доме жутко тихо. Никто из служанок не бегает вокруг, охранники не стоят у дверей.
Когда иду по коридору, где висят его картины, я заглядываю в пустую столовую. Там есть одна служанка, она моет полы. На ней наушники. Я понимаю, что это та самая служанка, которая приходила в мои первые несколько дней в спальню Драко и была напугана, как будто она сделала что-то плохое и я отрублю ей голову.
Она не поднимает взгляда, когда моет шваброй, вероятно, даже не замечая меня.
Именно так он и хотел этого.
Здесь будто город-призрак. Мертвая тишина. Жуткое спокойствие по сравнению с той бурей, которая случилась сегодня.
Направляясь по коридору, ведущему в галерею, я останавливаюсь на верхней площадке мраморной лестницы. Играет музыка. Скрипка. Это медленная песня, достаточно драматичная, чтобы волосы у меня на затылке встали дыбом.
С каждым аккордом я делаю шаг вниз, иду до тех пор, пока не оказываюсь внизу перед полуоткрытой дверью.
Скрипка замолкает, когда я открываю скрипучую дверь. Мое горло сжимается.
Я медленно вхожу, мое сердце бешено колотится.
И тут я замечаю. Комната...
Все изменилось.
Его художественные принадлежности, их нигде не видно.
Это почти что совершенно другая комната.
Здесь темнее.
Тревожнее.
В середине комнаты с высокого потолка свисает толстая черная перекладина. Она висит на высоте пары метров от пола, и я понимаю, что она всегда была здесь. В потолке есть щель, в которую, скорее всего, она и помещается.
На каждом конце кожаные манжеты с серебряными цепочками, соединяющими их с перекладиной. В пол встроены цепи, похожие на те, что были в сарае, но более блестящие. И толще.
Красный свет струится с потолка, прямо на том месте, где находится перекладина и цепи. Он отражается от мраморного пола и падает рядом с лестницей, где я замечаю, что стоит он. Свет едва падает на него.
Он с кожаным паддлом, зажатым в руке. И на самом верху написано слово «ПОВИНУЙСЯ».
Мое тело наполняется страхом и адреналином, когда я замечаю его серьезный взгляд, то, как сжата его челюсть, а плечи приподняты от гнева. Он выглядит грубым и жестоким... он выглядит злым.
Я проглатываю твердый комок в горле, останавливаясь всего в нескольких шагах от перекладины и наручников. Я думала, что он наверняка затащит меня в постель, оттрахает с ненавистью, а потом отправится восвояси.
Но это? Это серьезно.
Он будет учить меня, нравится мне это или нет... и я готова.
Драко не разговаривает, пока идет, намеренно избегая красного света, скрываясь в тени. Он подходит все ближе и ближе, и вскоре я чувствую запах его одеколона. Он в шаге от меня. Я чувствую, как его гнев исходит от его загорелой кожи, гудит под рубашкой, которая расстегнута на груди, обнажая его золотое распятие и широкие грудные мышцы под ним.
— Ты знаешь, почему ты здесь, не так ли? — спрашивает он, стоя передо мной, высокий, угрожающий. У него хриплый голос. Глубокий.
— Да, — шепчу я. — Ты очень ясно дал понять, почему я здесь.
— Правда? — Я слышу насмешку в его голосе. — Нет, Джианна. Не думаю, что сделал это. Видишь ли, я еще даже не начал понимать, насколько ясно мне нужно выражаться, когда дело касается тебя.
Я прерывисто вздыхаю, когда он кружит вокруг меня, как лев, собирающийся наброситься на свою добычу. Ожидая подходящего момента для удара. Когда он оказывается позади меня, я чувствую, что он стоит близко — так близко, что ощущаю его дыхание на своем затылке. Он отводит косу в сторону, перекидывая ее через мое плечо.
— То, что ты сделала, Джианна, абсолютно неприемлемо, — ворчит он. — Если бы не твой отец, если бы я не был в огромном долгу перед ним, ты была бы уже мертва. Но так как я не могу убить тебя из уважения к нему, вместо этого я заставлю тебя заплатить. —Драко снова обходит меня, чтобы посмотреть мне в лицо. — Я не буду нежен с тобой, — усмехается он. — О нет. — Он крепко сжимает мое лицо ладонью. — Я собираюсь заставить тебя плакать. Я заставлю тебя кричать и молить меня о пощаде. Видишь ли, я пытался быть нежным с тобой, и ты воспользовалась этим. Ты получила немного свободы от меня, и предала меня. Я сказал, что хочу доверять тебе, но этого доверия уже давно нет.
— Так что поверь мне, когда я говорю, что это будет больно, и я не остановлюсь, даже когда услышу, как ты кричишь. Даже когда увижу слезы, стекающие по твоему прекрасному, ангельскому лицу, я буду продолжать. Даже когда увижу кровь, я буду продолжать. — Драко, наконец, отпускает мое лицо, и я прерывисто выдыхаю. — Я покажу, куда тебя приведет непослушание. — Он указывает на перекладину. — Иди туда.
Я сжимаю зубы, уставившись на наручники на ее концах, на цепи в полу. Смотрю вниз на свои изуродованные запястья; порезы, которые зажили, но почему-то все еще чувствительны. Быть снова связанной — это пугает меня. И не в хорошем смысле этого слова.
— Драко, ты должен знать, что я...
Прежде чем успеваю закончить, он хватает меня за косу и тащит к наручникам и перекладине. Я шиплю сквозь зубы, чувствуя, как некоторые волосы вырываются с корнем. Он отходит в сторону, когда я останавливаюсь прямо под красным светом.
Драко сжимает зубы, паддл крепко зажат в руке.
Он кладет его на стол позади себя, а затем возвращается, хватает меня за руку и поднимает ее.
Туго обматывая и застегивая кожаные манжеты вокруг моего запястья, он наблюдает за мной темными глазами. Затем тянется к другой руке и делает то же самое, все еще глядя на меня сверху вниз, тяжело дыша.
Когда он наклоняется, поднимая манжеты с пола и застегивая их на моих лодыжках, по коже бегут мурашки. Цепи касаются моих ног, холодные, как лед. Но пальцы Драко горячие, когда он застегивает манжеты.
А потом он встает, отступает назад и оглядывает меня с головы до ног.
— Ты не сопротивлялась, — отмечает он, его глаза горят желанием. Драко не отводит от меня взгляда, делая шаг назад, чтобы снова взяться за паддл.
— Ты не можешь причинить мне боль, Драко, — говорю я ему скрипучим, почти дрожащим голосом. Потому что он может. Он может причинить мне такую сильную боль, а я ничего не могу с этим поделать.
Он берется за ручку паддла и поднимает его, рассматривая с легкой улыбкой.
— Ты так думаешь? — смеется он. — Я думал, ты научилась, niñita. Я думал, что наконец-то достучался до тебя. Теперь вижу, что был неправ, и что ты еще не готова. Ты не готова для меня. — Он касается моего подбородка краем паддла. — Если будешь со мной, то все будет именно так. Моя королева будет повиноваться и доверять мне. Она будет поклоняться мне. Она всегда будет на моей стороне и никогда, черт возьми, не предаст меня. Сегодня вечером я сделаю так, чтобы ты была более чем готова, и чтобы никогда больше не вытворяла ничего подобного за моей спиной.
Глава 20
Драко снова обходит вокруг меня неторопливыми шагами.
Когда он оказывается позади, я пугаюсь до чертиков. Сердце бьется о грудную клетку, запястья уже болят. Я пытаюсь подвигать ногами, но не могу. Я связана, полностью открыта и уязвима для него.
На моем затылке выступает пот. Когда Драко проходит мимо, я чувствую дуновение ветерка, немного охлаждающего мою разгоряченную кожу. Мои ноги раздвинуты так же широко, как и руки. Скоро они устанут.
Наконец он останавливается, и я слышу шорох. Оглядываюсь через плечо, но он в темноте, так что я не могу сказать, что он делает. Потом снова слышу шаги. Я чувствую его дыхание, тепло его тела. Он прямо за мной.
Драко хватает меня за косу и грубо тянет назад. Я ахаю, когда он запрокидывает мою голову, и я смотрю на потолок, откуда на меня падает красный свет.
— Я обещал, что больше не буду тебя наказывать. Но если ты не выполняешь своих обещаний, то почему я должен это делать?
— Я никогда ничего тебе не обещала, — отвечаю я, затаив дыхание.
— Ты обещала быть моей. Ты приняла эту жизнь.
— Да, я сделала это. Я согласилась, но это не значит, что у меня нет собственного ума или воли.
Драко сильнее тянет меня за косу, низкое рычание вырывается из его горла. Затем он прижимается ко мне своим твердым телом, выводя меня из равновесия. К счастью, я не падаю, только раскачиваюсь на цепях.
Чувствую, как что-то твердое упирается мне в поясницу, когда он толкается еще немного. Драко твердый из-за меня. Ему нравится видеть меня такой.
— Я серьезно хочу разорвать тебя на кусочки, niñita, — рычит он, почти касаясь губами моего уха. — Но знаешь, что самое смешное? — Драко протягивает руку и крепко сжимает мое горло. Я почти не могу дышать. Почти. — Мы нашли твоего безрукого друга, — шепчет он холодным, насмешливым голосом.
Меня охватывает ужас. Мои глаза округляются, ноги трясутся.
— Где?
— Он не ушел далеко. И мы знали, что он не сможет уйти. Он был слабым. Голодным. Бесполезно, Джианна. Он был мусором, и ты пожертвовала своей свободой ради этого мусора.
— Был? — Мой голос срывается. — Он мертв?
Когда не получаю ответа, я дергаю руками, но от моих движений только гремят цепи. Драко отстраняется от меня, отступая и возвращая холодный воздух. Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него. Но не могу найти его.
— Драко! — кричу я. — Ты убил его! — Гнев нарастает во мне. Я чувствую это, он буквально просачивается сквозь поры на коже. — Он был невиновен, и ты это знаешь! Он не мог причинить тебе вреда! Он всего лишь делал свою работу!
ШЛЕПОК!
Пронзительный вздох наполняет комнату после этого шлепка. Мою задницу покалывает, и я морщусь, зажмурив глаза.
ШЛЕПОК!
ШЛЕПОК!
Еще два. Они так сильно жалят. Я сжимаю пальцы в кулаки, дергаясь так сильно, как только могу, как будто это освободит меня.
— ОСТАНОВИСЬ! — кричу я.
Но следует еще один шлепок.
И еще один.
И еще один.
Каждый следующий сильнее предыдущего, все в одной и той же области. Я буду в синяках. Это чертовски больно. Я знаю, что кожа, скорее всего, кровоточит.
Несколько секунд спустя Драко обхватывает меня сзади, развязывая мой халат. Он распахивается, открывая мою обнаженную грудь, и Драко, наконец, поворачивается ко мне лицом. Его челюсть напряжена, ноздри раздуваются, паддл все еще зажат в руке.
Теперь он без рубашки. Твердый и подтянутый.
— Не ты здесь командуешь, Джианна! — рявкает он. — Ты ничем не управляешь, даже мной! В конце этого гребаного дня они ищут одобрения у меня, а не у тебя. Я гребаный босс, и они все это знают. Ты это знаешь! — Он тянется вперед, обхватывает мою грудь, сжимая до боли. — Ты поставила меня в это гребаное положение, ты знаешь это? Я хотел, чтобы мы были на одной волне. Чтобы мы двигались вперед. Хотел выполнить свое обещание твоему отцу — сделать тебя своей. Сделать тебя счастливой здесь. Но ты все испортила, освободив его. Это, блядь, не имеет значения, веришь ты ему или нет. Я не верил! А ты проигнорировала этот факт и все равно сделала то, что хотела!
Он убирает руку, поднимая паддл, чтобы надавить на мой твердый сосок. Я слегка вскрикиваю, когда давление усиливается, и снова сжимаю кулаки.
— Ты гребаный монстр, Драко! Ты никогда не сделаешь меня счастливой, — кричу я.
И по какой-то причине, когда говорю это, он замирает. Только ненадолго. Нахмурившись, он изучает мое лицо. Его взгляд уже не такой суровый, каким был всего несколько секунд назад. Он немного смягчился, как будто мое замечание было ударом прямо в сердце острейшим из кинжалов.
Однако мгновение спустя его взгляд снова ожесточается, он выпрямляет спину и обходит вокруг меня. Я слышу, как паддл падает на пол, и Драко направляется в темный угол, возвращаясь с острым ножом.
Драко подходит ко мне сзади, прижимая лезвие к моей шее.
— Может быть, я и монстр, — бормочет он мне на ухо, — но это ты зависима от них. — Острие лезвия упирается мне в шею. Нож такой острый, что я чувствую укол, и когда что-то горячее проливается мне на грудь, я понимаю, что у меня идет кровь. Драко отводит лезвие, а затем я слышу громкий треск, когда он разрезает ткань.
Мой халат разлетается на части, и Драко откидывает куски так, что теперь они свисают с моих рук. Вся моя спина и передняя сторона обнажены. Холодный воздух касается моей кожи, и я дрожу одновременно от страха и холода.
Одной рукой Драко исследует мою задницу, сжимая и лаская. Он обводит каждую ягодицу, и я задерживаю дыхание, когда чувствую, как, отбросив нож, второй рукой он скользит по моему бедру, затем между бедрами. И когда его большой палец скользит по моему клитору, я напрягаюсь. Цепи гремят, доказывая, что мне это слишком понравилось.
Он стонет, все еще сжимая мою задницу. Скользит пальцем по моей щели, а затем с легкостью погружается в меня.
— Такие монстры, как я, заводят тебя, niñita. Монстры вроде меня точно знают, что тебе нужно. Ты хочешь, чтобы я обращался с тобой грубо? Хорошо. Я буду. Ты можешь быть моей грязной маленькой шлюшкой здесь и королевой, которая царствует рядом со мной там. Ты получишь то, что хочешь. Разве я не обещал этого?
Киска сжимается, когда Драко обхватывает мой лобок ладонью, но мгновенно отстраняется, и ощущение угасает. Я опускаю голову, когда снова слышу его шаги. Он что-то открывает, а затем возвращается.
Чувствую запах кокоса, сладкий и сильный. Его руки снова ложатся на мою задницу, но на этот раз он раздвигает ягодицы, смазывая сморщенную дырочку.
Моя задница.
Он делает это почти нежно, и мое дыхание становится прерывистым.
— Драко, не туда, — умоляю я.
— Нет. Сюда. — Он не перестает смазывать меня, убеждаясь, что дырочка достаточно влажная, чтобы он мог проскользнуть внутрь. Я начинаю дергать и извиваться, и он отстраняется, снова хватая меня за косу, чтобы удержать на месте. Я снова чувствую его теплое дыхание на своей влажной коже. Он так близко. Чертовски близко.
Пряжка его ремня звякает, раздается шорох, а затем что-то горячее и толстое прижимается между ягодицами моей задницы. Драко легко скользит вверх и вниз. Накручивает косу на руку, оттягивая мою голову назад, а другой рукой обхватывает мою грудь.
Его член продолжает скользить вверх и вниз, намеренно проходя мимо заднего входа. Дразня. Провоцируя.
— Ты не можешь, — шепчу я, мои глаза наполняются слезами.
— Еще как могу, — отвечает он, все еще скользя вверх и вниз, тоже смазывая себя.
Воспоминания всплывают в памяти.
Я заперта в подвале.
Тот здоровяк с разбитым лицом и сломанным носом.
Внутрь и наружу.
Крики и мольбы о помощи.
Все, что мне было нужно, — это помощь.
Вокруг так много крови.
Я была беспомощна тогда, и сейчас я тоже беспомощна. На этот раз я действительно не могу бороться. Я пристегнута. Я заложница, снова.
— И, — шепчет он мне на ухо, — я отказываюсь быть нежным.
Сказав это, он вонзается в меня. Галерея наполняется резким вздохом и громким, низким стоном. Толчок глубокий. Он вошел прямо внутрь. И когда он внутри, он не останавливается. Моя коса все еще намотана на его руку, голова откинута назад. Драко издает дикий звук и прижимается губами к изгибу моей шеи, посасывая, пожирая, пока входит и выходит из меня.
Он толкается сильными бедрами, все еще обхватывая мою грудь, а затем медленно скользит маслянистой рукой вокруг моей груди и вниз к киске, пальцем снова прижимаясь к нежному, ноющему бугорку.
По моим щекам текут слезы. Это не слезы горя. Это слезы о чем-то другом. О том, что я не могу описать. Здесь не так больно, как в подвале. Это знакомо, но это не то же самое. И как будто Драко это знает. Он наказывает меня, делая то, что, как он знает, я возненавижу, но делает это так, чтобы я не могла сопротивляться. Чтобы я не могла драться, как пыталась там, внизу.
Он поглощает меня. Берет меня. Владеет мной.
По-своему.
Драко наполняет меня с каждым движением, и мои пальцы сжимаются, а ноги дрожат, когда его палец медленно кружит вокруг моего клитора.
— Ты. Моя. Джианна, — говорит он мне на ухо, не останавливаясь. Он отпускает косу и этой же рукой сжимает мое лицо, большим пальцем стирая слезы. — Ты принадлежишь мне. Ты приняла меня. И это означает, что ты примешь меня так, как я сочту нужным.
Глаза горят, я чувствую, что медленно распадаюсь. Он все еще кружит пальцем по моему клитору, подталкивая меня к краю. Я слышу, как тяжело дышу и стону, когда он резко входит, чтобы я по-настоящему почувствовала его.
Внутрь и наружу.
Мое тело обдает горячим желанием, я будто плавлюсь в экстазе и негодовании. Мои слезы останавливаются. Я на грани. Я прямо там. Так близко.
И мгновение спустя распадаюсь на части. Он не перестает мучить меня своими пальцами и членом в моей заднице. Он все еще трахает меня, когда я кричу от удовольствия, заставляя цепи многократно греметь от мощного оргазма. Его стоны становятся громче.
А потом я чувствую слабость. Невероятную слабость. Мои руки устали, и я болтаюсь на цепях, пытаясь выровнять дыхание.
Драко почти сразу останавливается, но я знаю, что он еще не закончил. Наклонившись, он расстегивает цепи на моих лодыжках. Когда выпрямляется, он смотрит мне в глаза, и я выдерживаю его взгляд, несмотря на то, как горячо он выглядит с блестящим потом на груди или каким твердым и толстым членом между ног.
Он освобождает одну мою руку, и она падает мертвым грузом. Едва замечаю, как он отстегивает вторую руку.
— Наверх, — командует Драко.
Я поднимаю взгляд, мои ноги двигаются прежде, чем я успеваю осмыслить его слова. Я поднимаюсь по лестнице, а он следует за мной по пятам. И затем ползу по кровати, на четвереньках, глядя на него через плечо. Его глаза сверкают похотью, и он шагает вперед, забираясь на кровать и хватая меня сзади за шею.
Он прижимает мое лицо к одеялу, снова втискивая свой член между моими ягодицами.
— Тебе нравится, когда я так с тобой обращаюсь, — говорит он. Это заявление. Не вопрос. — Тебе это нравится, потому что ты не думаешь. Просто делаешь. Ты не хочешь думать о том, что натворила. Но знаешь что, Джианна? Этого нельзя отрицать. Ты сделала это. Это случилось. И ты сделала это, потому что ты такая, какая есть. Не пытайтесь списать это на чувство вины. Ты отрицаешь себя.
Драко отстраняется, встает с кровати и торопливо спускается по лестнице. Я слышу звук бегущей воды. Примерно через минуту он возвращается. Переворачивает меня, и я вздыхаю, раздвигая для него ноги. Я замечаю, что он привел себя в порядок.
— Просто возьми меня, Драко, — выдыхаю я, когда он садится на колени. Мои глаза все еще влажные от слез.
Его челюсть сжимается. Он хватает меня за бедра и поднимает их с кровати, устраивая мою задницу на своих бедрах. Он скользит прямо внутрь, медленно, намеренно, наблюдая за моим лицом. Наблюдая за мной.
— Я нужен тебе, королева, — говорит он, двигаясь так медленно, набухая внутри меня. Я обхватываю его ногами, мое тело жаждет большего. Я хочу эту силу. Безжалостность. — Со мной тебе некого бояться. Никого, кроме меня. Ты знаешь это.
Я молчу, глядя в его обжигающие карие глаза.
— Не. Предавай. Меня. Снова. — С каждым словом он погружается сильнее, чем в прошлый раз. И как я и хотел, он дает мне силу. Безжалостность. Драко сжимает мою шею, трахая меня, словно дикарь.
Доминируя над каждым миллиметром моего тела. Берет меня так, как нужно было брать.
Он не нежный и не милый. В нем нет ничего такого. Он суров, жесток и безжалостен... и мне это нравится. Я хочу этого. Все сильнее и сильнее я хочу этого, и ничего не могу с этим поделать.
Его рука все еще крепко сжимает мою шею, оставляя мне достаточно воздуха, чтобы вдыхать с каждым его быстрым ударом. Наша кожа хлопает друг о друга, и я слышу, как мои стоны становятся все громче, отражаясь от стен и потолка. Он стонет между вдохами, такой твердый внутри меня.
Он близко. Я вижу это.
Я приподнимаюсь, скользя по всей его длине, быстро оседлав его. Я целую его глубоко и крепко, страсть сжигает меня. Драко набухает внутри меня по мере того, как я насаживаюсь киской на его член. Пальцами пробегаю по его волосам.
Он громко стонет, и я могу сказать, что он хочет оттолкнуть меня. Он хочет бороться с этим — с тем, что я сверху. Что я контролирую ситуацию. Но он этого не делает.
Вместо этого Драко хватает меня за талию и поднимает и опускает на себя. Повторяя действия снова и снова, как будто не может насытиться. Он задевает чувствительное место внутри меня, и я стону ему в рот, мои пальцы еще крепче сжимаются в его густой копне волос.
— Блядь, Джианна, — слышу я, как он говорит, и это последние слова, которые я слышу, прежде чем взрываюсь — нет, мы взрывается. Он замирает так глубоко внутри меня, когда я жадно двигаю бедрами, требуя большего, прерывисто дыша, постанывая и вздыхая. Он обхватывает мою задницу своими большими руками, притягивая меня ближе, как будто мы еще недостаточно близки.
Наши губы приоткрыты.
Сердца колотятся.
Я не знаю, что это было, но это было мощно. И сильно. И... по-настоящему.
Я утыкаюсь лбом ему в плечо, но он поднимает мою голову, заставляя посмотреть на него.
— Никогда больше, — говорит он тихо. — Никогда больше не иди против меня.
— Ты убил его, — шепчу я.
Драко сжимает зубы, но отвечает:
— Он не умер.
Это чертовски удивляет меня.
— Тогда где же он?
— В одной из камер.
Я обдумываю свои следующие слова.
— Что ты собираешься с ним сделать?
Драко изучает мои глаза, затем слегка отталкивает меня, и я приземляюсь на спину. Он встает с кровати, выпрямляется и смотрит на меня сверху вниз.
— Почему ты веришь ему? — спрашивает он.
Я оглядываю комнату, слегка нахмурив лоб.
— Я… я не знаю, Драко. Я просто верю. Он... спас меня там, в те первые дни, когда тебя здесь не было, а Пико и Бэйн говорили и делали со мной такие вещи. В каком-то смысле он научил меня, как выживать и как это переносить. Если бы не он, я бы никогда не привлекла твоего внимания.
— Ты уже привлекла мое внимание, — ворчит он.
— Как?
— Ты была замужем за человеком, которого я ненавидел. Мне нужно было знать о нем все, что только можно, и с кем он работал. Сначала я хотел уничтожить тебя... но потом я увидел тебя.
Я опускаю взгляд, сосредотачиваясь на пальцах ног.
— Если папа обещал меня тебе, почему ты тогда не следил за мной? Я должна была быть твоей будущей женой, верно?
Он пожимает плечами.
— Он больше не хотел, чтобы ты была моей. Как будто он потерял веру в меня — отправил кузена Тони присматривать за мной, следя за тем, чтобы я месяцами не выезжал из США, вероятно, чтобы не мог приблизиться ни к нему, ни к тебе. Я знал, что это был Лион, и я даже не мог отомстить, потому что был обязан ему больше, чем своей жизнью. Давайте просто скажем, что после смерти моего отца я не очень заботился о том, чтобы жениться на дочери Лиона. Я хотел побыть один. Все, чего я хотел, — это отомстить. Лион знал это. Он также выяснил, кто убил моего отца. Наверное, поэтому он стал видеться со мной все реже и реже. Он знал, что я знаю, кто этот человек, и он знал, что я не остановлюсь, пока он не умрет.
Мое дыхание становится прерывистым, но я втягиваю столько кислорода, сколько могу, сосредотачиваясь на нем.
— У тебя есть доказательства? Фотографии? Что-то, что показывает, что вы были близки с ним?
— Зачем тебе нужны доказательства? Зачем мне лгать об этом? — спрашивает он слегка взволнованно.
— Потому что... мне лгали раньше. Такой же человек, как ты, Драко. Он притворялся, что любит папу, и если то, что ты мне сказал, правда, и он хладнокровно убил его, тогда мне нужно знать. Я не могу просто поверить в то, что ты мне говоришь. Если... если я действительно собираюсь остаться здесь, и если ты действительно хочешь, чтобы я доверяла тебе и делала то, что ты говоришь, мне нужны доказательства. Мне нужно знать, что ты говоришь и делаешь все это не для того, чтобы манипулировать мной. У меня все еще есть семья. Друзья. Люди, которые знают, кто я.
— Уверен, все они считают, что ты уже мертва. Они знают, что Тони мертв. Я отправил его палец с обручальным кольцом в коробке его семье.
О, Боже мой. Его мама. Его брат. Я могу представить их ужас. Как слезы катятся по их печальным лицам.
— Они этого не заслужили! — огрызаюсь я, поднимаясь на колени. — Они хорошие люди. Его мама была мне как мать.
— Акцент на слове «была». — Он сжимает зубы.
— Мне нужны доказательства, Драко, — требую я.
— Даже имея доказательства, ты не будешь доверять мне, Джианна.
— Почему?
— Потому что я могу быть очень импульсивным. Ты никогда не узнаешь, что я сделаю дальше.
— Ты уже сказал, что не убьешь меня. Это достаточно справедливо. Мне не обязательно знать, что ты будешь делать дальше. Я уверена, что смогу справиться со всем, что ты мне дашь. Ты не убьешь меня, и я не буду пытаться убить тебя. Мне больше нечего терять, кроме своей жизни, Драко, и это уже кажется довольно бесполезным. Что хорошего было бы для меня убежать — вернуться к той жизни, которая у меня была, — только для того, чтобы ты снова ее разрушил? Я знаю, если убегу, ты найдешь меня. Притащишь меня прямо к себе и убьешь любого, кто встанет у тебя на пути.
Он вздергивает подбородок, и я знаю, что права.
— Так что я не буду убегать. Я выполню свою часть сделки. Но мне нужны доказательства. Я хочу знать, что папа действительно доверял тебе и твоему отцу. Мне нужна эта уверенность. Это даст мне покой.
Драко оглядывает меня в моей обнаженной, уязвимой позе, а затем отводит взгляд.
— Хорошо. — Он поднимает мою голову, приподнимая пальцами подбородок. — Но насчет того, что ты сделала с Генри... Я больше не смогу тебе доверять. Ты останешься здесь. Ты будешь моей, но я не могу доверять тебе, Джианна. Ты освободила потенциального врага. Он мог рассказать кому угодно, где я, и меня могли убить.
Я опускаю взгляд на его грудь.
— Я... прости, Драко.
Он убирает руку.
— Извинения не помогут. Это жалкое слово, в котором нет глубины. Твои извинения для меня ничего не значат. — Отстранившись, он смотрит в сторону лестницы и говорит: — Убирайся отсюда, иди в мою комнату. Прими душ и ложись спать. Мне нужно кое с чем разобраться сегодня вечером.
Я моргаю, глядя на него, как он избегает моего взгляда.
Он хочет, чтобы я ждала.
Серьезно?
Драко больше не будет доверять мне. Он, вероятно, даже не попытается снова.
Он немного ослабил бдительность, и я, как дура, вонзила ему нож прямо в спину, и теперь он даже не смотрит на меня. Драко не может смотреть на меня, потому что, если он это сделает, он может снова причинить мне боль. Или, что еще хуже, настолько ослепнет от ярости, что у него не будет другого выбора, кроме как прикончить меня.
— Драко, я... — Я тянусь к нему, но он делает еще один шаг в сторону.
— Иди, Джианна. Сейчас же. Тебе повезло, что я сделал с тобой только это.
Вау. Он даже не может наказать меня. Не так, как раньше. Что это значит? Что он действительно доверял мне? Что он действительно что-то чувствовал ко мне? Или все еще чувствует?
Может быть, я ошибаюсь насчет него. Он пытался наладить отношения между нами, а я разорвала это в клочья. Его человечность пыталась прорваться, но я просто заделала трещины, оставив его снова тонуть во тьме, и все ради собственных эгоистичных нужд. Ради его власти. Его контроля. Его доминирования и того ужаса, который я люблю чувствовать в глубине души.
Я встаю с кровати и спускаюсь по лестнице, намеренно не торопясь — надеясь, что он остановит меня, схватит, отшлепает или сделает что-нибудь, что заставит его выпустить ярость, которую я вызвала.
Но он этого не делает. Я вообще ничего от него не получаю.
Я беру его рубашку, которая висит у перекладины, и надеваю ее, направляясь к высоким дверям. Я оглядываюсь назад, когда открываю одну из них, но его не вижу. Я даже не слышу его.
Он такой тихий. Он... ранен. Из-за меня. Ему нужна была только моя преданность, а я предала его.
Черт.
Что я наделала?
Глава 21
Вместо этого я решила поспать в библиотеке. Я не знала, скоро ли Драко ляжет спать, и, честно говоря, я не хотела спать с ним. Не поймите меня неправильно, я чувствую себя плохо, виноватой, потому что поступила неправильно, а он оставил Генри в живых, по крайней мере пока.
Я не знаю, почему или что он планировал сделать, но я не могу встретиться с ним лицом к лицу. Не могу, пока не соберусь с мыслями, поэтому я пишу почти до четырех утра, позволяя словам раскаяния течь рекой.
Я не могу остановиться. Когда заканчиваю, я перечитываю текст сто раз, а затем складываю и беру с собой на кушетку. Я не хочу, чтобы Драко или кто-либо другой вошел и увидел это.
Прежде чем успеваю устроиться поудобнее, раздается стук в дверь библиотеки... в четыре утра. Я хмурюсь, глядя на дверь. Драко бы сразу вошел. Как и Патанса. Кто это, черт возьми?
Я осторожно спускаюсь по ступенькам и подхожу к двери. Когда открываю ее, Тьяго стоит с другой стороны и смотрит на меня из-под бровей. Я хмурюсь, когда он слегка улыбается.