— Я не против помочь. Я не могу поехать в город, так что сделаю что-нибудь, чтобы скоротать время. — Я заканчиваю надувать шарик, а затем зажимаю конец, протягивая его ей. Патанса завязывает его, закатывая глаза на мое последнее заявление.
— Кто сказал, что ты не можешь поехать в город? — раздается знакомый голос позади меня.
Я поворачиваюсь на своем месте за обеденным столом и смотрю, как входит миссис Молина. Ничего себе... она выглядит потрясающе.
Ее волосы с проседью заколоты наверх, ни одна прядь не выбивается из прически. Платье похоже на платье богини, желтое и пышное, с золотым поясом на талии. Ее кожаные сандалии украшены драгоценными камнями на золотистых ремешках. Она улыбается, когда подходит ближе.
— Вау, миссис Молина. — Я издаю хриплый смешок. — Выглядите великолепно!
Она игриво склоняет голову.
Я смотрю на Патансу, и ее брови нахмурены, когда она окидывает взглядом миссис Молина. Она слегка шокирована, как будто никогда раньше не видела ее в таком наряде, даже на свой день рождения.
— Почему вы так нарядились? — спрашивает Патанса, нахмурившись.
— Потому что я так хочу, — парирует миссис Молина. — И потому, что сегодня мой шестидесятый день рождения. Это огромный этап в семье Mолина. Ты же знаешь, большинство из них не доживает до этого возраста.
— Я и не знала, что вам исполняется шестьдесят, миссис Молина. Это делает вашу красоту еще более впечатляющей. — Я обхожу свой стул.
Ее улыбка становится шире.
С тех пор как я услышала тот разговор между ней и Драко, она стала мне нравиться. Она не смотрит, как ястреб. Она больше не обращается со мной, как с каким-то потерянным ребенком. Она обращается со мной так, будто знает меня всю мою жизнь, ведет со мной нормальные разговоры за завтраком, покупает мне одежду всякий раз, когда уезжает в город. Одежда действительно не нужна, учитывая, что у меня и так слишком много одежды, но я не жалуюсь. Я ценю это и рада знать, что она действительно думает обо мне всякий раз, когда ей случается выезжать в город.
— Спасибо, милая. — Она нежно касается моей щеки ладонью. — Но кто сказал, что ты не можешь поехать в город? — снова спрашивает она.
— Шеф так говорит, — вмешивается Патанса, закатывая глаза.
Миссис Молина складывает руки на груди.
— Что он думает? Что она убежит?
Патанса сурово приподнимает бровь, переводя взгляд с нее на меня. Она ничего не говорит, но ее всезнающий взгляд красноречив.
— Я не собираюсь убегать, — стону я, пробегая пальцами по волосам.
— Я уверена, что ты этого не сделаешь. Мой сын иногда может быть таким чрезмерно заботливым. Он должен дать тебе свободу, позволить дышать! Ты не можешь оставаться здесь взаперти, иначе сойдешь с ума. Поверь мне, я знаю.
— Вот именно!
— Ты должна пойти сегодня со мной, — настаивает миссис Молина.
— Разве Шеф сказал, что вы можете увести ее из поместья? — спрашивает Патанса по-испански, но это больше похоже на угрозу.
— Нет, и ему не нужно этого делать, потому что я могу уйти, когда захочу, Патанса. Мой сын не может контролировать меня так, как он это делает со своими охранниками и с ней. — Она жестом указывает на меня. — Сегодня мой день рождения, и она пойдет со мной. На рынке появилось новое вино, которое я хочу попробовать. Я попросила, чтобы они оставили мне бутылку только для сегодняшнего особого случая. Я хочу сделать этот вечер замечательным, и мой сын согласился, что я могу получить все, что захочу. Все, что мне нужно сделать, это позвонить.
Патанса роняет свой воздушный шарик, складывая руки на груди.
— Я не могу позволить сам забрать ее.
Я хмуро смотрю на нее, как и миссис Молина.
— Тогда, возможно, нам стоит позвонить ему? — бросает она вызов на своем родном языке. Затем опускает сцепленные руки и достает телефон.
Когда открывает его, Патанса выдыхает:
— Неважно, — бормочет Патанса. — Звоните ему.
— Не нужно. — Миссис Молина смотрит на меня. — Дорогая, иди переоденься. Я буду ждать у двери, когда ты будешь готова. Я уже попросила Гильермо и Диего отвезти меня. Пока с нами будут охранники — его глаза и уши — все будет в порядке.
Я широко улыбаюсь.
— Вы уверены?
Она кивает.
— Иди, но поторопись. Еще хочу заехать в несколько мест, пока буду в городе.
Я изо всех сил стараюсь не завизжать, но чувствую, как этот звук застревает у меня в горле, умоляя дать ему волю. Я смотрю на Патансу, и она качает головой, выпрямляя спину и положив руку на рукоятку пистолета.
— Он будет в бешенстве, — ворчит она по-испански.
Но я игнорирую ее и мчусь мимо миссис Молина, поднимаясь по лестнице в спальню Драко. Я переодеваюсь в серое макси платье и сандалии, забегаю в ванную, чтобы причесать волосы, а затем собрать их в свободный пучок. В шкафу есть солнцезащитные очки, и я хватаю пару.
Я заметила, что Драко хранит деньги в верхнем ящике своего комода. Их там пять толстых пачек. Я снимаю резинку с одной, беру несколько купюр и засовываю их в черную кожаную сумочку, которую купила мне миссис Молина. Он не говорил, что я могу ими пользоваться, но и не говорил, что не могу.
Полагаю, мне действительно нет никакого смысла их использовать. Он не ожидает, что я пойду и потрачу их на что-нибудь. Но с его охраной с нами я не вижу вреда в том, чтобы выйти всего на несколько часов.
Я быстро вылетаю из спальни. Когда сбегаю вниз по лестнице, вижу миссис Молина у входной двери с сумкой.
— Ты готова? — Она широко улыбается.
Я киваю.
— Да.
— Хорошо. Пойдем. — Она берется за ручку двери и открывает ее. Гильермо и Диего уже стоят у машины и ждут нас. Когда я выхожу, солнечные лучи падают на меня, целуя мою кожу. Я надеваю солнцезащитные очки, когда мы идем к черному «Мерседесу». Гильермо открывает мне дверь, а Диего открывает ей, и мы одновременно садимся на заднее сиденье.
Когда двери за нами закрываются, я смотрю на нее.
— Вы уверены, что все будет в порядке?
Она слегка ухмыляется, почти как Драко.
— Нет.
Я широко распахиваю глаза.
— Но он не может остановить нас прямо сейчас, не так ли? — добавляет она. — Я поняла, что с Драко ты должен брать то, что хочешь. Ожидание, что он даст разрешение, ни к чему не приведет. Если он не увидит, что ты отстаиваешь свою позицию, он не воспримет тебя всерьез. Он пытался держать меня взаперти. Скажем так, однажды вечером у нас был один разговор за ужином, и с тех пор он не пытается меня удержать, хотя и следит за тем, чтобы я принимала меры предосторожности.
Гильермо садится за руль, когда Диего усаживается на пассажирское сиденье.
— Плюс, я уверена, что эти два клоуна уже сказали ему. — Она смотрит на них.
Диего издает смешок, но его губы не двигаются. Гильермо смотрит в зеркало заднего вида и слегка закатывает глаза. Что ж, если они все еще готовы везти нас, я думаю, Драко не против.
Хорошо.
Больше никаких поводков.
Я заслуживаю свободы, и я уже несколько недель хочу выбраться из дома.
Поездка освежает. Несмотря на то, что кондиционер включен, я опускаю окно и смотрю на дорогу и высокие пальмы. Пальмы превращаются в кустарники, а дорога превращается в грунтовую, когда машина поворачивает налево и продолжает движение по извилистой дороге.
Я оглядываюсь назад, наблюдая, как особняк становится все дальше и дальше. Это прекрасный дом, но снаружи я чувствую себя намного лучше, чем в нем.
Я удивлена, что Драко не поднял шумиху по этому поводу. Может быть, он начинает доверять мне.
Мы едем по грунтовой дороге мимо маленьких разноцветных оштукатуренных домов. Дети играют на улице, но когда видят нашу машину, они перестают пинать свои футбольные мячи и пялятся. Некоторые машут. Некоторые нет. Наверное, они знают, кому принадлежит эта машина.
Поездка до города Лантия занимает двадцать минут. Это действительно маленький город. Повсюду палатки и прилавки с мексиканской едой. Еда пахнет потрясающе, и когда я вдыхаю, чувствую острую боль, вспоминая поездку в день моей свадьбы.
Я вдыхала запах еды — тортов и пирожных, — а затем все это заглушилось запахом горячей меди.
При одной мысли об этом у меня по спине пробегает холодок.
— Ты в порядке? — спрашивает миссис Молина, и я бросаю на нее пристальный взгляд.
— Да. — Я киваю, когда она кладет свою руку поверх моей. — Все великолепно. Я рада, что выбралась из дома.
Она смотрит на меня, и я вижу беспокойство в ее глазах, но заставляю себя слегка улыбнуться, а затем снова поворачиваюсь к окну.
Машина, наконец, замедляет ход, и я смотрю вперед, замечая высокие кремовые и красные палатки. Район оживленный, вокруг толпятся мужчины, женщины и дети. Это рынок. Очень большой.
Гильермо паркует машину, а затем глушит двигатель, и они с Диего немедленно выскакивают. Они не сразу подходят к нашим дверям, и миссис Молина вздыхает, выглядывая наружу.
— Да, да, да, — стонет она.
— Что они делают? — спрашиваю я, наблюдая, как они идут по площади, держа руки на рукоятках пистолетов в кобуре.
— Выполняют небольшую разведку. Убеждаются, что никто не выглядит подозрительным. И так каждый раз, когда мы куда-то идем.
Они возвращаются через несколько минут и, наконец, подходят к нашим дверям. Диего открывает мою, и я выхожу на красную почву, тепло окутывает меня. Воздух густой, и здесь намного жарче, чем в особняке; думаю, это потому, что там мы ближе к воде.
Откуда-то доносится хруст гравия. Прежде чем успеваю поднять голову, я вижу пару кожаных туфель, которые подходят ко мне, и, не встречаясь с ним взглядом, я уже знаю, кто это, черт возьми.
Пробегаюсь взглядом по его черным брюкам, кремовой рубашке, заправленной за пояс, с закатанными рукавами, обнажающими его сильные предплечья.
Несколько пуговиц на рубашке расстегнуты, снова открывая распятие. Поднимаю взгляд выше, и вижу злую ухмылку на губах.
— Ты, должно быть, издеваешься надо мной, — ворчу я, когда Диего закрывает за мной дверь.
Драко стоит передо мной, высокий, с широкими плечами. Пистолет в кобуре на поясе, внушительные серебряные часы на запястье.
— Что? Ты думал, я одобрю то, что ты здесь без меня? — Мне хочется ударить его прямо в живот.
— Я только хотела немного свободы, — говорю ему. — Разве недостаточно того, что твои охранники весь день следят за мной?
— У тебя есть свобода. Я просто сопровождаю, а они охраняют тебя. — Он делает шаг ко мне, обхватывая мой подбородок пальцами. — Моя женщина не ходит по этим улицам одна. Это небезопасно.
— Мне было интересно, почему они так снисходительны, что выпустили нас, — говорит миссис Молина, надевая солнцезащитные очки. — Я просто блефовала с Патансой.
— Она недовольна, мама. Не следует задевать ее таким образом
— О, пожалуйста. — Она машет рукой. — Она должна быть рада, что у нее перерыв. Бедная девочка слишком много работает. Она тоже заслуживает того, чтобы быть здесь.
Он выдыхает, а затем смотрит на меня сверху вниз, когда миссис Молина подходит к ближайшему фруктовому ларьку.
— Что ты хотела здесь купить?
— Я хочу купить подарок твоей маме, — говорю я, поворачиваясь, чтобы уйти. Он догоняет меня без особых усилий. — Почему ты не сказал мне, что сегодня день ее рождения?
— Не думал, что это имеет значение. Обычно она не бывает такой веселой в этот день. — Он бросает на нее косой взгляд, когда она берет папайю, улыбаясь женщине за стойкой. — Но я не испорчу это. Она хотела, чтобы ты поехала с ней, так что я дам ей все, что она захочет сегодня, если это сохранит улыбку на ее лице.
— Хм.
Пока мы идем, я замечаю, что люди быстро убегают с нашего пути. Они буквально создают коридор, через который мы идем. Некоторые женщины так усердно улыбаются ему, что я думаю, их лица сейчас треснут.
— Шеф! Шеф! — кричит ребенок, с улыбкой бросаясь к нам. Его мать паникует, пытаясь ухватить его за руку, но Драко поднимает руку, слегка улыбаясь ей. Она мгновенно успокаивается, и ребенок, маленький мальчик со спутанными волосами и в шортах, которые кажутся ему слишком маленькими, встречает нас, тяжело дыша.
— Я сделал это для тебя, — говорит мальчик по-испански, откидывая свои длинные волосы назад. Он раскрывает ладонь и протягивает Драко вырезанный из дерева цветок. — Я ношу его с собой каждый день. Я надеялся, что однажды ты снова появишься.
Драко берет цветок, внимательно изучая.
— Правда?
— Да! Я помню, как однажды ты принес моей маме цветы, когда ей было грустно. Они все еще у нее. Она разбила сад из семян. От них в ее комнате хорошо пахнет.
Драко поднимает взгляд, глядя на пожилую женщину. Она краснеет, и он усмехается.
Он наклоняется вперед и говорит:
— У тебя отлично получилось, Матео. Я положу его в своей галерее, когда вернусь домой. Продолжай в том же духе, и это принесет тебе много денег позже. — Он держит цветок между пальцами.
Матео наклоняет голову и отходит.
— Постой. — Драко сжимает его плечо, и я вижу беспокойство в глазах его матери. Она делает шаг вперед, внимательно наблюдая. Драко выпрямляется во весь рост, доставая из переднего кармана пачку денег. Он достает шесть купюр и сует их мальчику в руку. — Скажи своей маме, чтобы приготовила что-нибудь вкусное на ужин и купила вам обоим новую одежду и обувь.
Матео кивает, и Драко наклоняет голову, позволяя ему уйти.
— Мама! Смотри! — кричит мальчик, подбегая к ней.
Глаза женщины блестят, когда мальчик сует деньги ей в руки. Она подносит кончики пальцев к губам, снова и снова шепча слова благодарности.
Драко подходит к ней, сжимает плечо и что-то говорит. Она благодарно кивает, произнося «Спасибо» еще громче. Она крепко обнимает его, а затем поспешно отстраняется.
Я шокирована тем, что он позволяет это, но что действительно застает меня врасплох, этот как тихо стало на рынке, как будто все внимание сосредоточено на нем. Все смотрят. Не только на него, но и на меня тоже.
— Bonita, — слышу я, как шепчет женщина, глядя на меня. Красивая.
— Muy maravilloso, — говорит другая. Очень красивая.
— Quien es ella? — Кто она такая?
Я вижу, как в толпе некоторые пожимают плечами. Драко возвращается, берет меня под руку и ведет через рынок.
— Ты дал ему много денег, — замечаю я. — Сколько там было?
— Шестьсот американских долларов.
— Ты носишь американские деньги?
— Здесь они ценятся больше. Почему бы нет? — Он поднимает голову, осматривая площадь.
Это имеет смысл.
— Это было мило, — наконец говорю я, когда он заводит меня под навес, чтобы укрыться в тени.
— Это мои люди, Джианна. Это мой дом. Они уважают меня, и я уважаю их. Некоторые могут бояться меня, но большинство любит. Я делаю это для своего народа.
— Какие цветы ты подарил матери этого мальчика? «Шоколадный космос»?
Его улыбка является ответом.
— Почему?
— Она была моим учителем, пока не умер мой отец. Она мать-одиночка, но у нее была мать, которая помогала ей с сыном. Ее мать заболела и скончалась несколько месяцев назад. Она потратила все деньги на похороны, которые скопила, и я услышал об этом. Она всегда любила цветы. Именно она познакомила меня с ними — сказала, что однажды хотела бы иметь свой собственный сад.
Улыбка касается уголков моих губ.
— Я подарил ей букет, чтобы выразить свои соболезнования, и позаботился о ее доме. За все заплачено. У нее больше нет забот. Эта женщина была более чем терпелива со мной, примерно так же, как твоя мать относилась к моим урокам игры на скрипке. Они знали, что я ненавижу учиться, но все равно терпели меня. — Драко хихикает.
— Да, я это вижу, — поддразниваю я.
Он оглядывает рынок, наблюдая, как посетители возвращаются к своим покупкам.
— Мы не можем оставаться здесь надолго, Джианна. Кто-нибудь скоро позвонит в полицию, чтобы сообщить обо мне, попытаться получить награду. Я иду на этот риск ради тебя, хотя обычно не посещаю такие общественные места, как это. Не часто.
— Я понимаю. Просто хочу подарить ей что-нибудь, не обязательно что-то большое. Я хочу выразить свою признательность.
— Признательность за что?
— За... все, что она сделала, и за то, что всегда поддерживала меня, когда дело касалось тебя, ее собственного сына. — Я приподнимаю бровь, глядя на него, и он смотрит на меня так, будто я знаю что-то, чего не должна знать. Однако не говорит об этом. Вместо этого он обнимает меня за плечи, разворачивает и ведет через открытый рынок.
— Она любит книги и украшения. Коллекционирует музыкальные шкатулки, ракушки, любит пить красное вино и вязать. Ей не так уж трудно угодить. Здесь есть место, где ты, скорее всего, что-нибудь найдешь. — Драко не смотрит на меня, и мне любопытно почему.
Хотя я об этом не говорю. Иду с ним и наслаждаюсь своей свободой — этим местом. Здесь хорошо пахнет. Я чувствую запах жареного мяса, подрумянивающихся лепешек. Все это пахнет так вкусно и свежо.
— Спасибо, Драко, — наконец бормочу я, и он опускает взгляд, сосредоточившись на мне.
— Не благодари меня за свободу, Джианна. Все, что ты пожелаешь — будет твоим.
Я робко улыбаюсь.
— Только не держи меня за дурака, — добавляет он, и я вскидываю голову, глядя ему в лицо. Одна его бровь приподнимается, лицо становится серьезным.
— Что произойдет, если я это сделаю? Ты убьешь меня? — тихо спрашиваю я.
— Я никогда не смогу убить тебя.
— Почему?
— Я обязан твоему отцу жизнью. Убийство его единственной дочери никогда не удовлетворило бы меня, и я бы не гордился этим. И еще потому, что он обещал тебя мне.
Я прикусываю нижнюю губу, переступая через большие камни.
— Что он все-таки тебе сказал делать со мной?
— Защитить тебя. Заставить тебя доверять мне. Никогда не проливать твоей крови — ну, во всяком случае, не слишком много. — Он ухмыляется, и я закатываю глаза.
— И ты ожидаешь, что я сделаю то же самое для тебя?
Когда я спрашиваю об этом, в уголках его губ снова появляется улыбка.
— То же самое относится и к тебе, моя королева.
Мы подходим к лавке с безделушками, книгами и другими мелочами. Она спрятана в углу, полки встроены в здание рядом. Здесь гораздо больше места, чем в других палатках, и есть так много возможностей для выбора, что у меня кружится голова, когда мы заходим под навес.
— Выбирай, что хочешь, niñita. Я буду ждать здесь. Дай мне знать, когда закончишь, чтобы заплатить. Я пока отвечу на телефонный звонок. — Он отпускает меня, и я делаю шаг вперед, слегка улыбаясь. — Иди, — настаивает он, — пока я не передумал.
Я игриво закатываю глаза. Он ненавидит раскрывать эту свою нежную сторону, но я не буду на этом останавливаться. Если от этого он чувствует себя хорошо — когда это остается между нами, — то так тому и быть. Я не буду давить. Потому что он мне нравится таким. Когда он на моей стороне.
Мне нравится это взаимное уважение.
Мне нравится, что Драко готов сделать все возможное, чтобы сделать счастливыми тех, кто ему дорог. Он может и не сказать, что ему не все равно, но я твердо верю в то, что нужно показывать, а не рассказывать. И он уже много раз это показывал.
Драко Молина намного глубже, чем я думала. Он не такой монстр, каким я его себе представляла. Он жесткий, жестокий — но все это не просто так.
И я понимаю, что, возможно, он имеет полное право быть таким, какой он есть.
Он имеет полное право заставлять всех называть его боссом. Все смотрят на него снизу вверх. Мужчины хотят быть им, самым разыскиваемым, самым могущественным человеком в мире, знает об этом остальной мир или нет. Он бросает вызов всем законам, кроме своих собственных.
Я жажду мужчину, которого считала монстром. Я должна узнать его получше. Я должна... попытаться с ним, по крайней мере, потому что он пытается со мной. Папа что-то увидел в нем, и я думаю, что сейчас тоже это вижу.
Драко может защитить меня. Он может мне помочь. Он медленно, но верно пытается исцелить меня и исправить причиненный им ущерб. Его усилия не остаются для меня невидимыми. Я замечаю это и, как дура, понимаю, что принимаю это как должное.
Потому что, несмотря на все, что он делает, этого все равно недостаточно.
Глава 15
У меня есть много платьев на выбор, но сегодня я решаю надеть что-нибудь более официальное. Это коктейльное платье без рукавов темно-синего цвета с темно-синими туфлями на каблуках и золотыми украшениями для акцента. Себе я тоже купила украшения в одном из торговых киосков, вместе с подарком, который приготовила для миссис Молина.
Мою прическу сделала Хуанита, одна из служанок, которая также является здешней медсестрой. Я не знала, что она еще и хорошо укладывает волосы, но когда Драко привел ее и она предложила, я позволила ей.
Она уложила половину волос сверху, половину внизу, так что они ниспадают мне на плечи, заплетенные в две французские косы посередине и ведущие в пышные локоны, которые каскадом спускаются по моей спине.
— Мне нравится. — Я улыбаюсь ей через зеркало. Хотя я говорю это по-английски, она сияет, понимая, что я более чем довольна тем, что она сделала.
Она уходит, чтобы дать мне закончить одеваться. Не успеваю я опомниться, как раздается стук в дверь, и входит Драко. Когда он замечает меня, его глаза округляются, и он останавливается там, где стоит.
Он осматривает меня с головы до ног, как будто не может поверить, что я та же женщина, которую он связал в сарае, или та же женщина, которая чуть не убила его почти неделю назад.
Драко смотрит на меня, как на королеву, которой меня называет, и я ничего не могу с собой поделать. Я краснею.
— Это слишком? — спрашиваю я, глядя вниз на носки туфель.
— Нет. — Он делает шаг вперед и протягивает руку, беря меня за руку. — Ты выглядишь чертовски потрясающе, Джианна.
— Все здесь?
— Еще нет. И это хорошо. Я хочу, чтобы ты пошла со мной на террасу, чтобы немного выпить.
Я киваю и крепче сжимаю его руку. Он первым выходит из спальни, и я выключаю свет, мои каблуки стучат, когда мы спускаемся в холл. Он держится прямо, направляясь к дверям, ведущим на террасу.
Солнце садится за горизонт, когда мы выходим. Легкий ветерок играет с кончиками моих волос, взъерошивает выбившиеся пряди Драко.
В углу стоит стол, покрытый белой скатертью. На нем стоит графин, наполненный красным вином, и два бокала для вина рядом с ним. Драко пропускает меня вперед, а затем закрывает двери.
— Не можешь дождаться вечера, чтобы выпить? — Я смеюсь.
Он слегка ухмыляется, подходя к столу, чтобы налить вина в бокалы.
— Всего один бокал. Здесь наш праздник.
— Что мы празднуем? — Я прислоняюсь к перилам и смотрю, как он берет один из бокалов, чтобы принести его мне.
— Жизнь, — бормочет он. — Вместе.
— Вместе? — Я беру бокал, но не отвожу от Драко взгляда.
— Да. — Он внимательно оглядывает меня, прежде чем взять свой бокал. — Я хочу доверять тебе, Джианна. Хочу, чтобы ты была моим партнером. Женщиной, к которой я прихожу домой после долгого дня.
Я молчу, но знаю, что Драко ждет от меня этого. Он продолжает:
— Я знаю, что я делал с тобой то, что ты не одобряла. Знаю, что ты хочешь забыть об этом так же сильно, как и я, но я не сожалею об этом.
Я хмурюсь, когда он говорит это, а затем отвожу взгляд.
— Я не жалею о том, что сделал тебя лучшей женщиной. Более сильной. Я не жалею, что вытащил из тебя Никотеру.
Я поднимаю голову и снова смотрю в его жесткие карие глаза. Он подходит ближе, используя свободную руку, чтобы просунуть ее мне под волосы и обхватить мою шею сзади.
— Ты все еще ненавидишь меня?
— Нет, — отвечаю я.
— Но ты мне не доверяешь.
— Не совсем, — честно отвечаю я.
— Как я могу заставить тебя доверять мне? — рычит он у моих губ.
Я задумываюсь об этом на секунду, сильнее сжимая пальцами бокал.
— Мне нужны доказательства. Фотографии тебя и папы. Или даже твоего отца и моего. Моей матери. Все, что докажет, что ты все это не выдумываешь — что я тебе обещана. Мне нужно знать, что он относился к тебе так, как ты говоришь.
— Доказательства, — повторяет Драко, как будто размышляя. — Отлично. Я покажу тебе после вечеринки. Но сейчас, — вздыхает он, отстраняясь, — давай выпьем за хороший вечер.
Я улыбаюсь.
— Звучит неплохо.
Драко поднимает свой бокал, и я делаю то же самое. Когда он подносит его к губам и делает глоток, я следую его примеру, удерживая его взгляд, пробуя терпкое вино на языке.
Он делает еще несколько глотков, прежде чем поставить бокал обратно на стол.
— Есть кое-что еще, — заявляю я. — Насчет Роналдо. Где он?
Прежде чем он оборачивается, я вижу, как его плечи напрягаются, и он сжимает ладонь в кулак. Драко медленно поворачивается, выпрямляя спину.
— Я уже сказал тебе, что его зовут не Роналдо.
— Ну, Генри. Неважно. — Я крепче сжимаю бокал, готовясь к его гневу. — Что ты с ним сделал? Когда мы были в сарае, его там не было. — Я вздрагиваю, просто думая о сарае, который был полон крови, когда мы уходили.
— Почему тебя это вообще волнует, Джианна?
— Потому что он был моим другом там. Он был единственной причиной, по которой я рвалась вперед и хотела выбраться, даже когда казалось, что надежды нет.
Драко поджимает губы.
— И почему ты так думаешь?
Я пожимаю плечами.
— Он хороший человек.
— Нет. Он гребаный проныра, и он точно знает, что ему нужно сделать, чтобы выжить. Он точно знает, кто ты, Джианна. Он не гребаный идиот. Он знал, что его единственный шанс выбраться — через тебя.
— Ты говоришь, что он знал, в прошедшем времени… Как будто его здесь больше нет...
Драко приподнимает бровь, не отступая.
— Ты убил его? — шепчу я.
Он моргает, все еще не отвечая. Вместо этого поворачивается ко мне спиной и наливает себе еще один бокал. Выпив его залпом, он громко вздыхает.
— Не беспокойся больше о нем. Он не твоя проблема, и все, что ты чувствуешь к нему, происходит из чувства вины. Что бы ты ему ни сказала, забудь об этом. Что бы ты ни помнила о нем, черт возьми, сотри это из своей памяти. Он ничего не стоит, и его нельзя спасти. Любой родственник Тони для меня абсолютно бесполезен.
Драко делает шаг к двери.
— Ты больше не будешь говорить со мной о нем, Джианна. Я серьезно. — Он пристально смотрит на меня, и как бы сильно я ни хотела отступить, я этого не делаю. Я выдерживаю его взгляд, потому что знаю, что он ошибается на его счет. Я узнаю хороших людей, когда встречаюсь с ними. Папа тоже понимал, когда человек хороший. Он нанял Роналдо не просто так.
Однако вместо того, чтобы протестовать, я пожимаю плечами. Я все равно не знаю, где он. Я не могу спасти его. Насколько понимаю, его останки изрублены и скормлены акулам.
Если хочу двигаться вперед, я больше не могу зацикливаться на своем прошлом. Я хотела помочь, я действительно хотела, но если его здесь нет, как я могу?
— Хорошо, Драко. — Я ставлю свой бокал на стол и иду в его сторону. — Я больше не буду говорить о нем.
Его плечи немного расслабляются, и он поднимает руку, обхватывая мой подбородок пальцами.
— Вот и хорошо, niñita.
***
Фиолетово-голубая цветовая гамма оказалась не такой уж плохой, как только вспыхнули золотые огоньки, которые я купила на рынке. Это рождественские гирлянды, но они отлично подходят для праздника миссис Молина, ей понравится атмосфера, которую они придают комнате — яркую, веселую, которая вытесняет страх и темноту, хотя бы на время.
Сегодня ее вечер и все должны чувствовать себя расслабленными, включая Драко, поэтому я больше не вспоминаю о Роналдо. Вина пожирает меня живьем. Я обещала, но опоздала. Я не смогла помочь. Теперь его, наверное, нет в живых.
Вечеринка только начинается, когда мы входим в комнату. Столовая свободна. Обеденный стол на вечер убрали в другое место и в комнате много маленьких круглых столиков. Теперь она похожа на бальный зал.
Латинская музыка льется из динамиков, достаточно громкая, чтобы скрыть даже самые интимные разговоры. Даже с музыкой, тем не менее, много смеха и болтовни.
Смех — это хорошо. Этот вечер должен быть веселым и простым.
Большинство столиков окружено гостями, которых я не знаю и не очень уверена, что хочу знакомиться. Я знаю, что Драко меня тоже не представит. Предполагаю, что эти люди или работают на него, или у него есть с ними дела, но это не значит, что он им доверяет. Он просто знает, что они не настолько глупы, чтобы предать его.
Драко не общительный человек, и не любит большую толпу, но именно этого хотела миссис Молина. Большую вечеринку в честь шестидесятилетия. И она получит ее. Здесь не очень многолюдно — не думаю, что тут больше пятидесяти гостей, но, должна признать, это чертовски приятное чувство, когда ты входишь в комнату и не ощущаешь, словно все хотят приставить пистолет к твоей голове.
Охранники тоже здесь, но они одеты в другую одежду. Черные рубашки и черные брюки. Хотя их оружие все еще выставлено на всеобщее обозрение, я уверена, что миссис Молина попросила, чтобы они были не так заметны, чтобы гостям не становилось не по себе.
Вряд ли получится почувствовать себя на празднике с пистолетом у лица.
Патанса одета в пару черных брюк и черный жилет в тонкую полоску; она оглядывает комнату с напитком в руке. Конечно, она выставляет напоказ кожу. Это была бы не Патанса, если бы не сделала этого.