Ключевые термины и понятия 4 глава

В Италии, как и во Франции, государство оказывало серьезное воздействие на формирование крупных корпораций. В отличие от Франции, здесь происходило активное и широкое проникновение банков-кредиторов в крупную промышленность Италии. Задолженность крупных промышленных компаний банкам составляла около 2/3 их капитала. Помимо этого, банки приобрели значительную часть акционерного капитала промышленных компаний. Это позволило им стать совладельцами основной части итальянского крупного капитала. Если принять во внимание высокую степень государственного контроля над банковской системой Италии, такая ситуация создает своеобразную форму переплетения частного и государственного регулирования бизнеса[57].

Форму единоличных предприятий имеют в развитых рыночных экономиках, как правило, мелкие и средние фирмы. Время гигантских семейных концернов осталось в истории. Однако до сих пор иногда встречаются и единоличные компании-гиганты семейного типа, к числу которых относится, например, вторая по величине в Швеции финансовая группа Юнсонов.

Как было показано выше, для различных стран с развитой рыночной экономикой характерен различный удельный вес мелкого производства. Эти исторически сложившиеся различия во многом определяют и характер взаимоотношений мелкого и крупного бизнеса. В странах с наиболее высоким уровнем концентрации производства и капитала более быстрыми темпами развиваются и новые формы взаимоотношений мелкого и крупного бизнеса. Здесь мелкий бизнес в большей степени привязан к крупным корпорациям и зависим от них по различным каналам. Это может быть субконтрактная система, когда мелкий бизнес выступает для крупного в качестве узкоспециализированного поставщика, это может быть зависимость от крупной корпорации как главного поставщика (когда мелкий бизнес образует для него дилерскую сеть), или финансовая зависимость (скажем, при приобретении оборудования для бизнеса через долгосрочный кредит). Существуют и менее сильные формы зависимости – например, система фрэнчайзинга, когда зависимость выражается в обязательстве следовать определенной системе фирменных стандартов.

Сказанное выше в полной мере относится к экономике такой страны, как Великобритания. Она является одним из примеров опоры крупного капитала на сеть мелких и средних предприятий при возрастающей роли субподрядных, фрэнчайзинговых и дилерских связей[58].

Мелкий бизнес в этих случаях образует своего рода шлейф крупного бизнеса. За счет его гибкости и подвижности крупному бизнесу самому удается более гибко реагировать на меняющиеся требования рынка. Но большая часть издержек такого гибкого приспособления падает на мелкие предприятия. Мелкие предприятия часто гибнут при быстрых изменениях конъюнктуры рынка, нередко (из-за недостатка инвестиционных ресурсов) не могут приспособиться к меняющимся требованиям технического прогресса. Им сложнее организовать продажу товаров и услуг на экспорт.

В странах с традиционно высоким удельным весом мелкого и среднего предпринимательства (Франция, Италия, Испания, Греция) сохраняется значительный слой мелкого и среднего бизнеса, занимающего относительно самостоятельные позиции (главным образом в сфере услуг и производстве несложных в техническом отношении предметов потребления). В этих странах для мелкого бизнеса характерно стремление к созданию различного рода союзов и ассоциаций, отчасти восполняющих уязвимость мелкого производства перед лицом крупного. Однако и это не всегда помогает. Во Франции 30% регистрируемых предпринимательских единиц терпят крах уже спустя два года, а каждое второе предприятие существует менее пяти лет[59].

В то же самое время динамичность малого бизнеса сказывается в том обстоятельстве, что количество вновь создаваемых фирм, как правило, превышает число разоряющихся. Малый бизнес при этом обычно оперирует в отраслях с более высокой трудоемкостью производства и для сектора малого бизнеса характерно сравнительно большее число занятых на единицу производимого ВВП. Тем самым малый бизнес выполняет важную социальную функцию поддержания занятости.

Можно заметить, что различия между развитыми странами в формах организации как крупного, так и мелкого частного бизнеса не укладываются однозначно в то деление на модели развитой рыночной экономики, которое было нами предложено. Лишь в некоторых случаях можно проследить прямую связь между этими формами и особенностями той или иной модели. Это объясняется тем, что специфика различных моделей не выступает жесткой детерминантой для выбора форм организации бизнеса. Эти формы весьма многообразны, подвижны и дают возможность приспособления к любой складывающейся экономической модели. Кроме того, на формы организации бизнеса оказывают сильное влияние исторические традиции той или иной страны и традиции такой консервативной отрасли общественных отношений, как право.

Нельзя увидеть прямых корреляций между моделями развитой рыночной экономики и формами организации акционерного капитала. Так, при сравнении либеральных экономик Японии и США мы можем видеть, что распределение собственников акционерного капитала в Японии тяготеет скорее к европейским, нежели к американским стандартам (см. Табл. 4.8 и 4.9) [60].

Таблица 4.8. Владельцы акций открытых акционерных компаний в США и Японии по категориям (%)

SOURCE: OECD, Economic Surveys of Japan, 1995-1996,153.

Источник: Kennet D. A New View of Comparative Economic Systems. Fort Worth FL – Orlando TX: Harcourt college publishers, 2001, p. 227.

Таблица 4.9. Распределение собственности на обыкновенные акции (в % на конец года)

Примечания: В силу округления, сумма цифр в столбцах может быть не равна 100%.

^a Пенсионные фонды в Японии управляются на основе траста банками и страховыми компаниями. Активы этих фондов включены в рубрики активов банков и страховых компаний.

^b По доле взаимных фондов во владении акциями данных нет. Их активы учтены в рубрике «другие финансовые институты».

SOURCE: Flow of Funds, Board of the Federal Reserve System. Round Table of National Stock Exchanges, "Survey of Stock Ownership Distribution," August 1995. Deutsche Bundesbank, Banque de France, CSO, Consob, Banca d'ltalia, Statistika Central-byran, Sweden. Quoted in OECD (1995b). Annual Security Statistics (1995). [OECD Economic Surveys, 1995-1996, Japan, p.152.]

Источник: Kennet D. A New View of Comparative Economic Systems. Fort Worth FL – Orlando TX: Harcourt college publishers, 2001, p. 122.

Для Японии, как и для Германии, в наибольшей степени характерна общая для европейских стран высокая доля корпоративных инвесторов, а также финансовых компаний и банков во владении акционерным капиталом. Напротив, в США основными инвесторами выступают специальные инвестиционные институты – инвестиционные фонды, взаимные фонды, пенсионные фонды.

В Великобритании приватизация государственных кампаний рассматривалась как средство увеличить прослойку мелких акционеров. И действительно, общее число лиц, владеющих акциями, выросло с 2 млн. чел. в 1983 г. до 9,4 млн. чел. в 1988 г. Однако доля акций, доставшихся мелким акционерам в различных приватизируемых компаниях колебалась от 6,5% до 31,9%, а в большинстве случаев на долю 10 крупнейших акционеров приходилось более 90% стоимости акций. Уже течение 3-4 лет после приватизации удельный вес мелких собственников в акционерном капитале приватизированных компаний сократился на 40-70%[61].

Неожиданно высокий уровень концентрации акционерного капитала свойственен такой стране, как Швеция. Из общей суммы капитализации акционерного капитала компаний, котирующихся на Стокгольмской фондовой бирже, 75% контролируется институциональными инвесторами и только 25% находится в индивидуальной собственности. Индивидуальная акционерная собственность также достигает высокой степени концентрации. 90% шведских домашних хозяйств не являются владельцами акций, а 1% богатейших владеет 75% акций, находящихся в индивидуальной собственности. 2% богатейших шведских семей контролируют (прямо или через институциональных инвесторов) 62% всего акционерного капитала, обращающегося на фондовой бирже[62].

2.3.3. Собственность работников. Кооперативы

Структура собственности в развитых рыночных экономиках не сводится только к частной и государственной собственности. В развитых странах в качестве небольшого, но обязательного компонента присутствуют также различные формы предприятий, принадлежащих занятым на них работникам, в том числе производственные кооперативы. Кроме того, кооперативная собственность существует и за пределами сферы собственно производства (в торговле, финансах, медицине, образовании, социальном обслуживании, туризме и т.д.). Хотя в целом кооперативы и иные предприятия, принадлежащие работникам, занимают в экономике развитых капиталистических государств не слишком большое место, в некоторых сферах деятельности (розничная торговля, сбыт и снабжение фермерских хозяйств, кредит и страхование) они играют заметную, а иногда и ведущую роль.

Поскольку в стандартных учебниках экономики сам факт наличия этого сектора абсолютно игнорируется, мы вынуждены представить здесь достаточно объемную информацию о его деятельности.

Кооперативы представляют собой добровольные объединения граждан с целью совместного ведения производственной, коммерческой и иной деятельности. Кооперативы основываются на принципах, сформулированных в Декларации принципов Международного кооперативного альянса (ICA): добровольность, непосредственное участие членов в деятельности кооператива (не обязательно трудовое – последнее характерно лишь для производственных кооперативов), равенство прав членов, свобода вступления и выхода, участие в управление независимо от имущественного взноса и т.д.

Кооперативная собственность имеет с частной и государственной как общие, так и отличные моменты. С частной ее роднит то, что она представляет собой продукт свободной инициативы самих граждан, с государственной – ее нацеленность на решение не только экономических, но и социальных задач. Хотя экономические условия деятельности кооперативов определяются общей обстановкой рыночного капиталистического хозяйства, критерии деятельности кооперативных организаций не полностью совпадают с критериями функционирования частного капитала. Граждане потому и объединяются в кооперативы, что преследуют не одни только экономические интересы, но и стремятся достичь социальных результатов, не обеспечиваемых частным бизнесом. (Иногда поэтому кооперативы и иные предприятия с собственностью работников именуют сектором социальной экономики). Кооперативные организации при этом не подчинены интересам государственного аппарата, а основаны на самодеятельности и самоуправлении своих членов.

Кооперативное движение зародилось в Великобритании в середине XIX века и довольно быстро распространилось в ряде других европейских стран (затронув в том числе и Россию), а в конце XIX века проникло в США. В настоящее время кооперативы присутствуют в экономике практически всех стран мира, как развитых, так и развивающихся, насчитывая примерно 800 млн. членов (по сравнению со 184 млн. в 1960 г.) и обеспечивая работой около 100 млн. чел.

Наиболее быстрый рост числа производственных кооперативов пришелся на послевоенный период и на конец 70-х – 80-е годы ХХ века. Затем преимущественно происходил рост кооперативов в сфере услуг.

США в 1998 г. сбытовые кооперативы фермерских хозяйств охватывали 35% рынка сельскохозяйственной продукции. Кооперативы по электроснабжению обслуживали примерно половину протяженности электрических сетей, главным образом в сельских районах, обеспечивая электричеством 25 млн. чел. в 46 штатах. 14 крупнейших американских сельскохозяйственных кооператива входят в список 500 крупнейших корпораций журнала Fortune. 36% населения США являются членами кооперативных кредитных союзов. Принадлежащие пользователям медицинские кооперативы обслуживают в США примерно 1 млн. семей. Более чем 50 тыс. семей в США оставляют своих детей в дневных кооперативных детских садах. В США в 90-е гг. существовало около 1000 производственных кооперативом с числом работников 100 тыс. чел.[63]

Однако в сфере производства наибольшее распространение в США получила акционерная форма собственности работников. Наиболее известна американская программа ESOP (Employee Stock Ownership Plan – План акционерной собственности занятых). В соответствии с этой программой, пользующейся налоговыми льготами, за счет средств компаний и банковских кредитов производится наделение работников компаний акциями. Эти акции сосредоточиваются в трасте, к управлению которым работники-акционеры, как правило, не допускаются. Даже в тех редких случаях, когда работники выкупают 100% акций компании, управление обычно полностью остается в руках профессионального менеджмента.

В реализации программы ESOP участвуют около 11 тыс. американских корпораций. В начале 90-х гг. она затрагивала более 12 млн. занятых или 12% рабочей силы США. Лишь в 1500 случаев это означает переход большей части акций в руки работников, в 500 компаниях работники выкупили 100% акций. Однако передача им хотя бы части прав на участие в управлении компанией (так называемый «демократический ESOP»)отмечалась еще реже. Всего в 1991 г. в США насчитывалось 304 кооператива и акционерных общества, которые в той или иной мере находились под контролем своих работников. Годовой объем продаж этих фирм оценивался в 10 млрд. долл., в них было занято 102 343 работника[64].

В Канаде 22% населения – члены кредитных кооперативных союзов. Кооперативный банк Desjardins Movement, созданный 80 лет назад в провинции Квебек, является, вероятно, самой большой кооперативной организацией в мире, объединяя в 2002 г. 5,16 млн. членов. В нем занято 37 тыс. чел., а активы банка составляют 85,3 млрд. долл. В кооперативной федерации, объединяющей Desjardins Movement с кооперативными кредитными организациями в еще трех провинциях Канады, за пределами Квебека насчитывается лишь 720 тыс. членов[65].

Существующие в Канаде 37 медицинских кооперативов и девять кооперативных клиник обслуживают 228 тыс. чел. В провинции Квебек кооперативный союз Сoopérative du service régional d’approvisionnement (CSRA) владеет 60 клиниками и госпиталями, а также пятью станциями скорой помощи, обеспечивающими 13% экстренной медицинской помощи. В Канаде действуют около 800 кооперативных детских садов, обеспечивающих уход и дошкольное воспитание. В 1992 г. в Канаде существовало 55 рыболовецких кооперативов с оборотом в 190 млн. канадских долл., объединявших 10 тыс. членов и контролировавших 8% национального рынка рыбной продукции[66]. Всего в этот период в Канаде насчитывалось более 400 кооперативов, из них более половины – во франкоязычной провинции Квебек. Только за 1984-1987 гг. в Квебеке было создано 202 кооператива (столько же, сколько за 1938-1983 гг.)[67]

В Японии фермерские сбытовые кооперативы контролируют 95% рынка риса. В 1994 г. в Японии функционировало 1995 рыболовецких кооперативов, объединявших 350 тыс. членов и обеспечивавших почти 70% национального рынка рыбопродуктов. В 1997 г. в Японии потребительские кооперативы обеспечивали работой 58 тыс. полностью и 95 тыс. частично занятых. Потребительские кооперативы объединяли 14 миллионов членов, снабжая примерно 9 млн. домашних хозяйств, и достигнув в 1996 г. объема продаж в 300 млрд. иен. Это крупнейшая национальная сеть потребительской кооперации. Японское кооперативное объединение «Сейкацу» опирается на сеть так называемых «Han groups», которые включают 5-10 членов, совместно заказывающих товары, участвующих в выработке кооперативной политики, контролирующих качество и экологические стандарты продуктов, следящих за уровнем здоровья своих членов и обеспечивающих взаимную информацию по всем волнующим их вопросам.

Профсоюзные рабочие кооперативы получили распространение в Японии после 1970 года, под воздействием высокого уровня безработицы. В 1993 году действовало уже 107 компаний такого типа, обеспечивавших работой 6 тыс. человек в таких секторах, как садоводство, жилищное строительство, торговля, общественное питание, переработка отходов. Их члены – это в основном бывшие безработные, инвалиды, женщины и молодые люди, ранее не имевшие работы.

Медицинские кооперативы возникли в Японии еще в начале века. В 1964 г. около 6000 японских сельскохозяйственных кооперативов при государственной поддержке образовали так называемую ассоциацию благосостояния, имевшую 137 госпиталей, 80 клиник и более 1000 врачей. Развитие медицинских кооперативов было вызвано тем, что низкодоходные группы населения не могли пользоваться услугами частной системы медицинской помощи, а государственное медицинское страхование возникло в Японии только в 1961 г. После этого медицинские кооперативы постепенно переключились на профилактическую медицину, медицинское просвещение, на оказание медицинских услуг хроническим больным и престарелым пациентам. В настоящее время японские сельскохозяйственные кооперативы расширили свои возможности: они имеют 38 тыс. больничных коек, 3 200 врачей и около 19 тыс. медсестер. Японские потребительские кооперативы, также вовлеченные в оказание профилактических медицинских услуг, образовали 125 медицинских кооперативов, располагающих 13 тыс. больничных коек в 80 госпиталях и 246 клиниках, 1600 врачами и 9 тыс. медсестер[68].

Хотя в Японии получила распространение схема наделения работников акциями предприятий, подобная американской ESOP, количество акций, которое получают работники японских предприятий по этой схеме, значительно уступает масштабам США, и нигде не ведет к передаче работникам не только контрольных, но вообще значительных пакетов акций.

Значительное развитие получили кооперативы в европейских странах. Для них характерным является наличие кооперативов не только в сфере сбыта, снабжения, услуг, но и более широкое, чем в странах, близких к либеральной модели (Японии, США и англоязычной Канаде), распространение производственных кооперативов. В Европе, главным образом во Франции, Италии и Великобритании обеспечивается значительное содействие производственным кооперативам со стороны местных и региональных властей, специализированных поддерживающих организаций, и на законодательном уровне. В 1993 г. в Европе в целом насчитывалось примерно 5 млн. членов небольших и средних кооперативных предприятий в обрабатывающей промышленности.

Что касается потребительских кооперативов, то они в Европе в последние десятилетия столкнулись с растущей конкуренцией со стороны крупных транснациональных сетей супермаркетов и гипермаркетов. Это создало значительные трудности для потребкооперации. В ряде стран (Австрии, Бельгии, Франции, Голландии) некоторые крупные потребительские кооперативы в течение последних 20 лет вынуждены были прекратить свою деятельность. Сравнительно недавно потерпел банкротство, запутавшись в финансовых спекуляциях, один из крупнейших германских потребительских кооперативов Kassel-Dortmund AG. В Италии с 1978 по 1993 г. количество потребительских кооперативов сократилось с 645 до 330. Однако итальянские потребительские кооперативы при этом увеличили свою долю на рынке. Увеличили свою долю на рынке также потребительские кооперативы в Швейцарии, Испании и Греции.

Довольно широкое распространение получили в Европе медицинские кооперативы, равно как и обычные потребительские кооперативы (и некоторые другие виды кооперативов), оказывающие фармацевтические услуги. Специализированные фармацевтические розничные кооперативы, находящие в собственности потребителей, и нацеленные исключительно на снабжение лекарствами по низким ценам, получили название «social pharmacies» («социальные аптеки») и регулируются особым законодательством. Они получили широкое распространение в Бельгии, во Франции, Италии, Нидерландах и Великобритании. Эти кооперативы, вместе с организацией «Шведские фармацевтические кооперативы» образовали в 1961 Европейский союз социальных аптек, включающий 2 556 кооперативов, 21 367 000 членов, около 55 тыс. аптек и 358 974 служащих. В 1992 г. Союз контролировал около 10% европейского розничного фармацевтического рынка с оборотом около 48 млрд. долл. В Бельгии кооперативы такого типа охватывали 20% населения[69].

Великобритания является родиной кооперативного движения. Однако в ней, как в стране с моделью экономики, близкой к либеральной, получили распространение кооперативы главным образом в сфере торговли и финансов. Первый потребительский кооператив – Общество справедливых Рочдэйльских пионеров (Rochdale Equitable Pioneers Society), был создан в 1844 г. Развитие потребительской кооперации в Англии было настолько успешным, что уже в 1863 г. потребительские кооперативы объединяются в Кооперативное общество оптовой торговли (Cooperative Wholesale Society – CWS). Затем период быстрой экспансии закончился, но и к середине 80-х гг. ХХ века потребительская кооперация в Великобритании занимала 8% в розничной торговле, и 18% – в торговле продуктами питания[70].

Хотя первые предприятия, находящиеся в собственности рабочих, появились в Великобритании еще в конце XVIII века, однако первое более или менее жизнеспособное предприятие, принадлежащее рабочим (в форме акционерного общества, а не кооператива), было создано лишь в 1854 г. Затем начался рост количества рабочих фабрик, в том числе и кооперативных. Число производственных кооперативов в Англии и Уэльсе достигало 112 в 1897-1905 гг., но затем их количество пошло на спад. К 1973 г. их осталось всего 16. Однако в конце 70‑х гг. начинается бурный рост производственных кооперативов и к 1988 г. их число в Великобритании достигает 1600. К середине 90-х годов количество производственных кооперативов стабилизировалось на уровне 1500[71].

Помимо потребительских и производственных кооперативов в Великобритании получили распространение и кооперативы в сфере финансов. В 1994 году 6 млн. чел. были членами системы взаимного страхования. В целом в 1998 г. в Великобритании кооперативы обеспечивали работой 113 400 полностью и 71 600 частично занятых[72].

Несколько большее распространение, чем в Великобритании, получили кооперативные предприятия в ФРГ. Количество занятых в кооперативных предприятиях Германии выросло в 1996 г. по сравнению с 1994 г. с 487 300 до 502 700 чел.[73] В основном это потребительские, кредитные и небольшое количество мелких ремесленных кооперативов. Рабочая акционерная собственность распространена в ФРГ незначительно. На конец 80-х гг. ХХ века лишь 1,5% западногерманских рабочих (1,3 млн. чел.) владели акциями своих предприятий[74].

Небольшие кооперативы в сфере мелкого бизнеса (объединяющие главным образом ремесленников, розничных торговцев и водителей) получили заметное развитие во Франции в форме groupement d’intérêt économique, в дополнение к форме обычного кооператива. Размеры кооперативного сектора во Франции оцениваются примерно в 1000 кооперативных групп, 110 тыс. предприятий и 180 тыс. членов и работников. Хотя эти кооперативы обеспечивают всего 1% продаж ремесленного сектора во Франции, они растут быстрее, чем остальной ремесленный сектор[75]. Обычных производственных кооперативов во Франции в 1988 г. насчитывалось около 1400[76].

В 1999 г. произошел заметный скачок в удельном весе французской кооперации в финансовом секторе: все французские акционерные сберегательные банки трансформировались в кооперативы. На кооперативные банки во Франции приходится 60% операционных отделений, около 30% объема текущих вкладов и 24% кредитов[77]. К этой категории банков относится крупнейший банк Франции «Креди Агриколь», созданный в конце XIX как союз фермерских касс взаимопомощи. Через него осуществляется 85% финансовых операций в сельском хозяйстве Франции, а его клиентами являются 18 млн. чел. (каждый третий взрослый француз)[78]. Довольно широкое распространение получила во Франции также и жилищно-строительная кооперация. Французские жилищно-строительные кооперативы, объединенные в Société des habitations à loyers modérés оперируют в большинстве крупных и ряде небольших городов Франции, обеспечивая своих членов целыми кварталами жилья по социально-приемлемым ценам[79].

В Италии признание социальной значимости кооперативного движения, равно как и обязательства государства по его поддержке, стали в 1947 г. конституционной нормой. Ст. 45 Конституции Итальянской Республики гласит: «Республика признает социальную функцию взаимной и бесприбыльной кооперации. Закон поддерживает и поощряет ее рост путем наиболее подходящих мер и гарантий, при уместном контроле, которые уважают ее характер и цели».

Правительство Италии оказывает содействие созданию новых производственных кооперативов путем формирования специальных фондов для оказания финансовой поддержки кооперативам, учреждаемым безработными, но имеющими достаточную квалификацию и проявляющим предпринимательскую инициативу работниками, либо работниками, выкупающими предприятия в принципиально новых (или сложных для частного капитала) областях бизнеса, в первые три года их существования. Между 1975 и 1985 гг. около 1000 компаний с числом работников от 30 до 100 чел. были выкуплены работниками и преобразованы в кооперативы[80]. Если в 1973 г. В Италии насчитывалось 6572 производственных кооператива, то в 1979 – 16 126, а в 1981 г. – более 20 тыс. кооперативов (большая часть из которых – сельскохозяйственные), полностью или частично принадлежащих занятым на них работникам[81].

Итальянские кооперативы объединены в три крупных национальных кооперативных организации. Крупнейшая и старейшая из них – Legacoop – основана в 1886 г. В 1998 г. кооперативы-члены Legacoop имели около 250 тыс. занятых, а общая численность членов кооперативов (включая потребительские) превышала 4,5 млн. чел. Общий объем кооперативных продаж достигал 27 млрд. долл. Кооперативы обеспечивали 17% продаж продовольственных магазинов[82].

Италия лидирует в сфере социальных кооперативов. В стране функционирует 2000 кооперативов медицинского и социального обслуживания, которые так и называются – «social cooperatives». В них занято 40 тыс. чел. Почти все из них организованы как рабочие кооперативы (т.е. кооперативы, находящиеся в собственности занятых на них работников), но они также применяют различные меры по вовлечению в их деятельность и представителей клиентов. Итальянские кооперативы привлекают примерно 13% государственных расходов на социальные нужды. В Италии бесприбыльные организации социального обслуживания имеют легальную возможность регистрироваться в качестве кооперативов, в отличие от ряда других стран, например, Великобритании, где большинство из них также действует на кооперативных принципах, но регистрируется как благотворительные организации.