Наконец форма была заполнена, и он протянул ее обратно вместе со своей кредиткой.
Сотрудник отеля провел ей по специальному отверстию на кассовом аппарате. – Это будет стоить сорок два доллара пятьдесят центов за ночь. До полудня. Подпишете здесь?
Лэндер оставил подпись на счете.
Взгляд его снова скользнул на дверь. Та оказалась закрыта.
– Все готово, мистер Диллс. – Работник отеля нагнулся, и через мгновение выложил перед ним два ключа. – Бунгало номер три и двенадцать.
– Они не далеко друг от друга?
– Ну, первое находится прямо за офисом. Второе чуть дальше, через дорогу.
– Может у Вас есть что‑нибудь поближе?
– Это все что я могу для Вас сделать, мистер Диллс. Этой ночью у нас полно народу.
– Что ж, ладно. Сойдет и так. Спасибо.
– Всего хорошего.
Лэндер кивнул в ответ, открыл входную дверь, и вышел наружу, направившись к машине.
– Все хорошо? – спросила Рут, когда он запрыгнул на сидение.
– Да, все в порядке, номера три и двенадцать. – Его рука застыла на ключе зажигания.
– Что‑то не так?
– Надеюсь, ничего. Наверное, это была его мать.
– Что?
– Какая‑то старая кляча наблюдала за мной все время, пока я был там. Мне даже не по себе стало. Уставилась на меня через щель в дверном проеме и смотрит.
– Папа! – Корделия выглядела напуганной.
– Уверена, она совершенно безвредна, – сказала Рут.
– Да, – ответил Лэндер. Он завел машину, и медленно поехал к неосвещенному внутреннему двору. Наличие других припаркованных там автомобилей несколько успокаивало его тем, что им не придется оставаться в этом жутком отеле одним.
Глава третья
Пока двое мужчин держали Нилу, официантка вытащила у нее кошелек и бросила его на прилавок. Девочка, стоявшая рядом, тут же схватила его, и принялась осматривать содержимое.
– Классная у нее обувка, – улыбнулся веснушчатый мальчик позади нее. – Дай‑ка посмотреть поближе.
– Тебе такая вряд ли подойдет, – ответила девочка.
– Может быть. Но и ей она больше ни к чему.
Официантка поставила Нилу на колени, и сняла с нее один кроссовок. Нила даже не пыталась остановить ее, ибо последняя такая попытка закончилась тем, что один из державших ее мужчин, до боли вывернул ей руку. Шерри в свою очередь получила несколько ударов в живот за проявленную грубость. Тогда Нила решила, что лучше просто отдать им все, что они потребуют, не оказывая сопротивления.
Официантка бросила кроссовки мальчику, тот ловко поймал их, и уселся прилавок, намереваясь примерить.
Затем настал черед наручных часов Нилы и ее школьного кольца из Лойола Меримаунт.[3]Официантка бросила их в широкий карман своего передника, где они зазвенели вместе с мелочью, оставленной ей посетителями на чай. Крепкие, сильные руки стащили с Нилы сорочку через голову, сорвав при этом верхнюю пуговицу. Та быстро покатилась по полу, затерявшись среди множества ног. Обычно Нила носила на шее золотую цепочку, но, к счастью, в этот раз она оставила ее дома.
Женщина убрала волосы с ушей Нилы, и, не обнаружив сережек, пробормотала какую‑то грубость, с досады отвесив пленнице пощечину.
Затем она повторила тоже само с Шерри, забрав у нее кошелек, сандалии и два кольца. У Шерри не было часов, однако на ее груди, на золотой цепочке висело распятие. Официантка осторожно расстегнула застежку, и пополнила карман своего передника еще одной ценной вещью. Вскоре она добралась и до золотых сережек в ушах своей жертвы. Шерри всхлипнула, дернувшись в руках державших ее мужчин, когда серьги проследовали той же дорогой, что и цепочка.
– Они сгодятся? – спросил один из тех, что держал Шерри, явно подразумевая не сережки.
– Надеюсь, что да, – ответила официантка.
Нила услышала какой‑то металлический стук. Ее левая рука дернулась вниз, и на запястье с быстрым щелкающим звуком замкнулся наручник. Вторая манжета обхватила запястье Шерри.
– Хорошо, леди, а теперь вперед.
Шерри почувствовала, как кто‑то толкнул ее. Она подалась вперед, натянув цепь наручников. Острые края манжеты больно вдавились в запястье Нилы. Чтобы этого не повторилось снова, она старалась держаться ближе к Шерри.
– Я пойду с вами, – сказал веснушчатый парень.
– Извращенец, – бросила девочка ему вслед.
Одев кроссовки Нилы, он спрыгнул со стойки, и помчался к задней двери, чтобы держать ее открытой, пока мужчины будут вталкивать туда Шерри и Нилу.
– Куда вы нас тащите? – спросила Шерри. Ниле показалось, что голос подруги звучит достаточно спокойно.
Ответа не последовало. С самого начал эти люди говорили очень мало. Все четверо оставались тихими и мрачными, будто выполняли возложенную на них неприятную обязанность.
Парень бежал впереди. Обогнув старый пикап, он попытался открыть его задний борт, но все еще продолжал возиться с этим заданием без видимого успеха, пока ему, наконец, не помог один из подошедших мужчин. Под их общим усилием, дверца с шумом подалась, нарушив тишину безмолвной ночи.
Парень решил забраться в кузов, двое мужчин заняли места в кабине. Остальные подтолкнули Нилу и Шерри к задней дверце пикапа.
– Вы же понимаете, что это похищение, – предупредила их Шерри.
– Это не твои проблемы, подруга.
Мужчины втащили пленниц в кузов машины, уложив на металлическое дно. Один из них, помогавший на земле, с силой захлопнул задний борт, и забрался к остальным, усевшись в ногах Нилы.
Пикап тронулся с места, покачиваясь на изрытой колеями проселочной дороге. Из‑за тряски Нила несколько раз ударилась головой об пол, и потому попробовала ее немного приподнять.
– Лежать, – скомандовал один из мужчин.
Наконец, после поворота и очередного, заключительного, на этот раз, удара, движение машины стало относительно ровным.
Мы находимся на главной дороге, догадалась Нила. Движемся на запад. В обратном направлении по той дороге, что приехали сюда.
– Куда вы нас везете? – спросила Шерри.
– Тут недалеко, – спокойным тоном ответил сидевший рядом с ней мужчина.
– Вы собираетесь убить нас?
Последний вопрос вызвал у Нилы какое‑то неприятное чувство в области живота. Почему Шерри просто не заткнется!
– Не мы, – ответил мужчина.
– Можно я посмотрю на них? – вмешался вдруг парень.
– Не стоит.
– Ради Бога, Шоу, – сказал человек сидевший ближе других к Ниле.
– Пусть парень посмотрит, – говорил он, сидя у ее ног. – Что может случиться?
– Это неправильно.
– А что, черт возьми, правильно?
– Ему только двенадцать исполнилось, – ответил Шоу – вероятно отец парня. – Он должен получить образование в школе.
– Каждый раз нам попадается какая‑нибудь молодуха. В самый раз для Тимми
– Роббинс, ты с ума сошел?
– А что в этом такого, а? Мы не должны превратиться в кучу необразованных дикарей. Следующая вещь, которую мы узнаем, будет чье‑нибудь изнасилование и…
– Это запрещено, и ты это прекрасно знаешь, – перебил его Шоу.
– Черт возьми, иногда нужно позволять делать парню что он хочет. Разреши ему, и следующая вещь, которую ты увидишь, будет то, как он дерет их.
– Нет, я не хочу этого – скривился Тимми.
– Видишь, он лучше тебя все знает.
– Ты когда‑нибудь говорил ему, что они сделали с Уайсом?
Лишь тишина была ответом.
– Не хочу пугать тебя, парень, но был у нас тут раньше один тип по имени Уайс. С нами работал, вместе
– Заткнись, Роббинс.
– Уайс тоже все знал. Он хорошо знал правила
– Роббинс! – оборвал его Шоу.
– Пускай говорит, – сказал мужчина в ногах Нилы. – Парню лучше знать для его же пользы.
– Попалась нам одна симпатичная девчонка года четыре назад. И Уайс не сдержался. Мы должны были остановить его. Не знаю, почему мы этого не сделали, наверное, и сами завелись, и были не прочь посмотреть. Просто посмотреть. Он был с ней прямо здесь, в пикапе.
– Он изнасиловал ее? – спросил Тимми, и Нила услышала, как голос его дрогнул.
– Несколько дней спустя Уайс исчез. Уайс и вся его семья: жена и три ребенка. Все они пропали прямо посреди ночи, когда находились дома.
– Может они сбежали, – предположил Тимми.
– Нет. Краллы забрали их
– Откуда ты знаешь?
– Мы нашли доказательства, – объяснил Шоу.
– Так что вспомни сначала Уайса, если вдруг возникнет желание изучить тела наших леди.
– Ладно, но я же не собираюсь делать с ними ничего такого, просто посмотреть.
– Боже, парень, где твои мозги.
– Растряс все, – нахмурился Шоу.
– Пап, ну можно?
– Пусть посмотрит, – снова вмешался тот, кто сидел в ногах у Нилы.
– Ну хоть немного – умолял Тимми.
– Хочешь закончить как Уайс? – спросил Роббинс.
– Да не собираюсь я ничего такого с ними делать, просто хочу посмотреть…
– Вот же дерьмо, – покачал головой Роббинс.
– Мы почти на месте, – сказал Шоу. – Так что давай скорее.
Тимми перебрался поближе к Шерри, встав для удобства на колени.
– Не трогай меня, парень, – прорычала она. – Клянусь, я убью тебя.
Тимми посмотрел на отца.
– Просто заткнись, подруга, и лежи молча.
– Да! – поддержал Тимми. – Теперь вы просто два куска мяса. Ничего не случится, если я вас немного потрогаю
Внезапно он сделал движение в сторону Нилы, его живот коснулся ее лица, а руки потянули с талии сорочку. Она почувствовала, как он погладил ее живот, затем руки скользнули ниже к вельветовым шортам, одна из них проникла под трусики, и продолжила свое смелое движение, затем девушка почувствовала давление проникающих в нее пальцев, и своей свободной рукой изо всех сил ударила Тимми по спине. Он дернулся вперед, и тело его охватил приступ кашля. Мальчик убрал свою руку, чтобы не упасть, продолжая, однако, давить животом на лицо Нилы.
– Твою мать, Роббинс! – выругался Шоу. – Ты что ей позволяешь?!
– Она меня застала врасплох.
Тимми снова поднялся на колени, продолжая содрогаться от кашля.
– Проклятая тварь, – бормотал Шоу.
Мальчик заплакал. – Ты!.. – хотел он что‑то сказать, но внезапный всхлип оборвал фразу, и он ударил Нилу по лицу своим маленьким кулачком. Она выбросила руку, чтобы отразить следующий удар, но Роббинс уже оттолкнул Тимми. Мальчик упал на спину.
– Довольно, – сказал Роббинс.
– Пап!
– Никто не смеет трогать моего сына, приятель.
– Да? Я смею. Парень повел себя неправильно, и я не мог допустить, чтобы он все испортил. Только не тогда, когда я участвую в поездке.
Кашлянув, снова заговорил человек, сидевший в ногах Нилы. – Что с тобой, Роббинс? Парень просто хотел развлечься. С каких пор ты стал таким нежным? Еще на прошлой неделе ты помогал ему. Помнишь, как ты наступил той девчонке на руку?
– Не уверен, что я поступил тогда правильно.
– Какого хрена, что ты в религию подался, или еще во что‑то?
– Еще во что‑то.
Пикап снова качнулся, возвращаясь на грунтовую дорогу. Высоко над головами путников сомкнулись ветви деревьев, заслоняя свет луны.
Глава четвертая
– Кому‑нибудь нужен ночной колпак? – спросил Лэндер, когда они несли чемоданы в коттедж номер двенадцать.
– Может, лучше Пепси предложишь? – спросила Корделия.
– Как скажешь. Пепси, Севен Ап, или еще что‑нибудь. Я бы опрокинул по стакану с Беном, чтобы взбодриться перед дорогой к нашему номеру.
– Папа пытается задобрить нас, – сказала она Бену.
Лэндер открыл дорожную сумку. – Мне водочку, – улыбнулся он в ответ на замечание дочери. Откровенно говоря, она не ошиблась. Корделия может быть самоуверенной или сексуально озабоченной, но она далеко не глупая. – Манхеттен? – обратился он к Рут.
– Сгодится.
– А тебе что, Бен?
Корделия ухмыльнулась парню. – Даже не надейся, – покачала она головой.
Лэндер рад был видеть, как Бен краснеет.
– Пожалуй, Пепси.
– Только льда у нас нет, – предупредила Рут.
Корделия улыбнулась. – Я видела в офисе машинку для его приготовления.
– Я сбегаю туда, – вызвался Бен.
– Хорошо.
– Я пойду с тобой, – сказала Корделия. В дверях она столкнулась с Лэндером. – Не волнуйся, пап, никаких секс‑авантюр.
Когда они ушли, Лэндер налил в стакан немного ржаной водки и откупорил бутылку вермута.
– Ты только что открыл «Ящик Пандоры». Целую кучу проблем, – упрекнула его Рут.
– Это просто вермут.
Она проигнорировала его попытку пошутить.
– Ящик, – пояснил Лэндер, – уже давно был открыт. Я только попытался накрыть его крышкой. Если они хотят чего‑то такого, пусть держат это в тайне. Так даже интереснее. Не даром говорят: «Украденные сладости всегда слаще».
– Не знаю, – пожала плечами Рут. – Может нам стоит разрешить им остаться в одном номере. Им ведь уже есть восемнадцать. Через пару месяцев они отправятся в Санта Барбару, и там мы уж точно не сможем их контролировать.
– Это еще одна причина в пользу того, чтобы высказаться сейчас, пока есть такая возможность.
– Сюда, – шепнула Корди, потянув за собой Бена в темноту между двумя коттеджами.
– Нам лучше поторопиться за льдом.
– К чему такая спешка?
– Они ждут нас.
– Подождут. Давай же. Это наш единственный шанс остаться вдвоем этой ночью.
– Надолго ли, – покачал головой Бен. – Мы же не хотим, чтобы твой отец разозлился.
– Говори за себя.
– Думаешь, он позволит нам остаться в одном бунгало?
– Боже, нет! Папа? Да ни за что. Хотя стоило попробовать уговорить его. – Наконец они остановились. Стоя во мраке теней, Корделия обняла Бена, и нежно коснулась его губами. Казалось, он колебался, застыв в нерешительности. Тогда она поцеловала его еще раз, страстно и жарко, касаясь языком его языка.
Бен прижал ее к себе сильнее, и она почувствовала, как восстала его плоть. Если бы только она была в юбке, а не этих обтягивающих джинсах! Корделия терлась об него, издавая тихие полные вожделения стоны. Затем ее рука скользнула под плотную ткань одежды, и принялась совершать все более настойчивые движения. Рука Бена тем временем проникла под ее блузу. Пальцы массировали грудь через тонкие кружева лифчика.
Но вот, дрожь пробежала по его телу так внезапно, что он прикусил ей язык. Его рука судорожно сжала грудь девушки, причинив ей боль. Ладонь Корделии быстро наполнилась теплой жидкостью, после чего Бен рухнул на колени.
За его спиной, замахнувшись молотком для еще одного удара, с ухмылкой на лице стояла беззубая старуха.
– Что‑то долго их нет, – жаловался Лэндер, всплеснув водкой в своем стакане, и сделав глоток.
– За целый день они ни разу не оставались вдвоем.
– Думаешь, они себя сдерживают?
– Думаю, они любят друг друга, милый.
– Знаю, знаю.
Рут села на кровать позади него. – Знаешь, ты точно не чемпион мира по сдержанности и терпимости. А помнишь ту ночь на веранде?
Он мягко улыбнулся. – Я тогда все боялся, что твой отец нас застукает.
– А как ты принес банку масла на следующую ночь?
– Удивлюсь, если кто‑то заметил, что диван перестал скрипеть.
– Я точно заметила.
– Той ночью я смазал вас обоих.
– Боже, Лэндер! – Рут отвела взгляд и шутливо толкнула мужа.
– После этого ты тоже перестала пищать.
– Прекрати!
Они поцеловались. Ее губы были такими теплыми и знакомыми. Лэндер ощутил нежное прикосновение ее руки к своему бедру. – Эй, – шепнул он, – лучше не начинать.
– Лучше не начинать, – отозвалась она эхом. – Мы должны быть сдержаннее.
– К сожалению, – добавил он.
Она снова толкнула его, игриво рассмеявшись. – В таком случае, как на счет того, чтобы сходить за льдом? Это немного охладит тебя.
– Да, схожу, может встречу наших голубков. – Он взял ключ от комнаты и закрыл за собой дверь, дернув снаружи ручку, чтобы убедиться, что она действительно заперта. Спустившись по деревянным ступеням, Лэндер взглянул на три небольших двухкомнатных домика через дорогу. Никаких следов Корделии и Бена. Тогда он посмотрел в сторону автомобиля – тоже никого.
С середины грязной дороги ему открылся неплохой обзор на все шесть коттеджей, офис и главное шоссе. Он обернулся. Дорога заканчивалась здесь, неподалеку, а дальше начинался лес.
Первобытный, древний лес. По его пределам разносится таинственный шепот болиголовов и сосен…
Может они отправились покувыркаться в заросли болиголова.
Шутка не успокоила нарастающее беспокойство.
Тут уж не до шуток, когда твоя собственная дочь кувыркается с кем‑то.
Уложи на лопатки меня в зеленой травке…[4]
Воображение рисовало Корделию, лежащую на спине под Беном. От одной такой мысли Лэндеру становилось не по себе.
Уложи меня на клевер пушистый,
жар тела твоего я чувствую близко.
Я просто одержим, – разозлился он на себя.
Ревность?
Бред.
Ну, где же они?
Что, если они направились в один из этих коттеджей? Проходя мимо каждого из них, он оборачивался, иногда даже шел в задумчивости задним ходом. Шесть двухкомнатных номеров. Двенадцать комнат. Свет горит только в половине из них. Перед некоторыми припаркованы автомобили. Настоящие драндулеты. На одном старинном Бьюике даже запаска сзади висела. Лэндер обратил внимание, что одно из его окон было опущено.
Он покачал головой. Нет. Они бы не стали забираться в чужую машину.
Останавливаясь, он с подозрением осматривал каждый автомобиль. Их было четыре, не считая его собственного. Может, ребята все же решили порезвиться на заднем сидении одного из них.
Порезвиться?
Стыд жег Лэндеру лицо. Он изменил направление и двинулся через грязь к Бьюику. Подойдя достаточно близко, чтобы убедиться, что задние сидения пусты, он повернул к следующей машине.
Мейверик. Сзади с правой стороны на нем были сильные повреждения, как будто огромный монстр откусил от него кусок.
Подойдя ближе, Лэндер заглянул на заднее сидение. Неожиданно внутри подскочила какая‑то темная фигура, и быстро выпрыгнула через дальнее окно. Кот. Лэндер снисходительно посмеялся над собственным испугом, потер грудь, где все еще бешено колотилось сердце, и снова заглянул внутрь машины. На зеркале заднего вида висели детские башмачки. Затем его взор опустился ниже, к рулю. Что‑то странное привлекло его внимание. Быстро осмотревшись вокруг, он убедился, что никто его не видит, тихонько открыл дверь с пассажирской стороны, и склонился над сидением.
На рулевой колонке вместо отверстия для ключа зажигания, была лишь круглая дыра.
Странно.
Он выбрался наружу, аккуратно закрыл дверь, и зашел спереди. Пальцы скользнули по капоту в поисках замка. Найдя запор, он поднял крышку вверх, неприятно скрипнув несмазанными петлями.
Аккумулятора не было.
Не было так же радиатора, карбюратора, вентиляторного ремня, воздухоочистителя. Двигатель разобрали на запчасти.
– Господи Иисусе, – пробормотал Лэндер, опуская капот.
Обойдя автомобиль по дороге, он поспешил к обветшалому Понтиаку Гран При, и снова заглянул под капот. Пристально вглядываясь во тьму, он обнаружил, что двигателя нет и здесь. Машина была пустой раковиной.
Что это за мотель такой, где для заманухи оставляют муляжи машин напротив комнат?
С внезапным приступом холодного ужаса, Лэндер представил, что все номера пусты, а корпуса автомобилей и свет в окнах лишь пустые декорации…
Что эта трагедия жизнью зовется,
Что Червь‑Победитель той драмы герой.
Пришли на ум слова стихотворения Эдгара По.
Драма. И постановщик ее – тот улыбающийся человек за дверью в офисе.
– Корделия! – закричал Лэндер. – Корделия! Бен! – Он ждал, надеясь услышать ответ, но до его слуха доносились лишь шум ветра в деревьях, пение сверчков, далекое кваканье лягушек и уханье ночных птиц, будто бы ничего не произошло. Откуда‑то из телевизора звучали шум и смех.
Калитка небольшого дворика распахнулась, и Рут вышла наружу. – Лэндер? Что случилось?
Тяжело дыша, он бежал к ней.
– Ради Бога…
Не дав окончить фразу, он втолкнул ее в дом и запер дверь.
– Что происходит, объясни мне. Что случилось? – Ее глаза испуганно смотрели на него в ожидании ответа. – Что‑то с детьми?
– Я не видел их. Не знаю, где они, но что‑то здесь не так. Все эти машины – фальшивки, обман.
– Я не… – она непонимающе качала головой.
– Я не понимаю, что происходит, но… Помнишь Нормана Бейтса?
– Кого?
– Энтони Перкинс. Психо? Отель…[5]
– Лэндер, остановись!
– Боюсь, что это не просто мотель. Это что‑то вроде ловушки.
– Нет!
Лэндер прислонился к двери и потер рукой лицо. Он всегда был пацифистом, и терпеть не мог огнестрельное оружие, но теперь молил Бога, чтобы тот послал ему хотя бы пистолет.
– Что будем делать?
– Не знаю, – ответил он.
– Корделия сейчас где‑то там!
– Послушай, может я ошибся. Может все… намного проще, и дети в лесу. Я не знаю.
Рут ответила тихим дрожащим голосом, – Нельзя же просто оставаться здесь, нам нужно разобраться во всем.
– Как?
– Мы прямо сейчас сами пойдем в офис…
– О да, отличная идея.
– А что ты предлагаешь?
Он посмотрел на телефон, но тут же отбросил эту идею. Все звонки проходят через распределительный щит мотеля. – Мы можем сходить в участок, – пробормотал он. – Здесь должна быть полиция, шериф…
Рут двинулась ко входной двери, но Лэндер остановил ее, взяв за запястье.
– Я собираюсь найти мою дочь, – решительно сказала она. – А теперь отпусти меня.
– Подожди! Нужно все обдумать.
– Бог знает, что может произойти с Корди, пока ты будешь думать. – Она выдернула руку, открыла замок и распахнула дверь, но Лэндер с силой захлопнул ее обратно. – Проклятье, Рут!
– Выпусти меня!
Неожиданно раздался телефонный звонок, заставив своим резким шумом замереть их обоих. Какое‑то время они смотрели на черный аппарат, пока он не зазвонил снова.
Лэндер бросился к нему, и быстро снял трубку. – Алло?
– Мистер Диллс, это Рой из офиса.
– Да?
– Ваша дочь здесь, со мной. Она хочет поговорить с Вами.
Лэндер ничего не ответил, лишь бросил тревожный взгляд на Рут.
– Что такое? – произнесла она невнятно, глотая слова.
Лэндер пожал плечами.
– Папа? – в голосе его дочери явно чувствовалась паника.
– Милая, что‑то не так?
– О, папа! Они… Бен! Кажется, он умер!
– Где ты находишься?
– Нет. Не приходи. Они убьют тебя.
– Ты в офисе?
– Они не должны схватить тебя!
Он двинулся к Рут. – Мама хочет поговорить с тобой.
– Привет, Корди?
– Продолжай разговаривать с ней, – шепнул Лэндер.
Рут кивнула.
Он бросился к двери, рывком открыл ее, и выбежал на улицу. Ноги зацепились за какую‑то преграду, и он полетел на землю. Во время падения, взгляд его устремился в сторону смеющейся старухи, которая сидела со скрещенными ногами на капоте его автомобиля, и поигрывала молотком. Лэндер упал в грязь возле колеса, и старуха дико взвизгнув кинулась на него.
Глава пятая
Покачиваясь, пикап ехал по узкой грунтовой дороге. После случая с Тимми, все сохраняли холодное молчание.
Нила предпочла бы, чтобы они говорили. Еще лучше, если их конфликт дойдет до драки. Ссора мужчин из‑за дерзких поползновений ребенка на какое‑то время отвлекла ее от мыслей о собственном тяжелом положении. Но теперь страх вернулся. Черный и парализующий, он постоянно вызывал в ее мозгу чудовищные сцены изнасилования и резни.
По щекам побежали слезы. Она не хотела плакать, не хотела, чтобы эти люди видели ее слабость, не желала, чтобы Шерри чувствовала себя еще хуже из‑за ее рыданий, но ничего не могла с собой поделать. Она чувствовала себя одинокой и беспомощной, как однажды, когда она заблудилась в лесу.
Ей было тогда всего лишь шесть лет, но она очень хорошо помнила тот случай. Семья Нилы остановилась для кемпинга неподалеку от Паучьего Озера в Висконсине. Папа рассказывал страшные истории у костра, и все пили горячий шоколад. Как раз из‑за этого славного лакомства все и случилось: она проснулась посреди ночи от сильного напряжения в мочевом пузыре. Первым делом разбудила Бетти, но старшая сестра наотрез отказалась вылезать из спального мешка.
Нила так волновалась из‑за предстоящей прогулки, что даже не потрудилась одеться, и выползла из палатки в одних трусиках. Ее тело дрожало от прохладного ветра, пока ступая босыми ногами по сырой земле, она пересекала лагерь.
Отец вырыл яму в земле неподалеку, и в шутку назвал ее «уборная». Нила уже была там несколько раз, но только не ночью.
Зайдя глубоко в лес, она так и не сумела найти этот импровизированный туалет, и села на корточки возле молодой березы. Окончив свои дела, Нила двинулась обратно в лагерь. По крайней мере, ей так казалось. Но она все шла и шла, а палаток нигде не было. Выйдя на незнакомую, залитую лунным светом поляну, она поняла, что заблудилась. Она кричала, звала на помощь отца и мать, и Бетти, но никто не пришел.
Вот тогда это и случилось впервые: оказавшись одна ночью посреди леса, Нила почувствовала беспредельный ужас, ее охватило ощущение одиночества и беспомощности. Она бродила по поляне ничего не видя от собственных слез, и громко рыдала, надеясь, что ее услышат и найдут.
Но что, если ее услышат не родители, а кто‑то другой? Например, один из тех призраков, о которых папа рассказывал у костра? Или Вендиго?[6]Или ведьма, которая пыталась съесть Гензеля и Гретель?
Зажав руками рот, чтобы остановить крик, Нила бросилась с поляны прочь. Она бежала среди деревьев с такой скоростью, на какую только была способна, не смея оглянуться назад, опасаясь увидеть, как нечто ужасное гонится за ней по пятам. Она спотыкалась о выступающие из земли корни, на лицо ее налипла паутина, а ветви неустанно хлестали голое тело. Но она продолжала бежать до тех пор, пока не очутилась на другой поляне, где в лунном свете спокойно стоял автомобиль.
Их автомобиль.
Нила не знала почему, но они оставили его позади, и проделали немалый путь пешком, прежде чем разбить лагерь.
Двери были заперты, и тогда она забралась под машину. Трава там оказалась сухой, и Нила пролежала в своем укрытии всю ночь.
Утром, когда отец нашел ее, он был весь в слезах. Они оба плакали, потому что, в конце концов, все закончилось хорошо.
И жили они с тех пор долго и счастливо, пока однажды четыре мужчины и мальчик не похитили ее, и не увезли в лес…
Наконец пикап остановился.
Роббинс и Шоу выпрыгнули наружу. – Жди здесь, – бросил Шоу сыну.
Мужчина в ногах Нилы тоже выпрыгнул из кузова, и открыл задний борт, затем схватил девушку за лодыжки и потянул на себя.
Тимми, находившийся у ее головы, внезапно опустился вниз, и резко рванув, разорвал на ней блузку. Она попыталась оттолкнуть его свободной рукой, но парень оказался проворнее. Он с такой силой сжал ее груди, будто хотел оторвать их. Нила вскрикнула. На сей раз, кулак ее достиг цели, удар пришелся в лицо, и отбросил мальчика назад. Тимми опять заплакал, а Нила кажется, даже повредила суставы.
Вскоре она уже стояла позади пикапа рядом с Шерри.
– Ты в порядке? – спросила подруга.
– Заткнись, – приказал Шоу.
– Пойдем, – кивнул головой Роббинс. Его хватка на руке Нилы была надежной и крепкой, но не причиняла боли, в отличие от цепких пальцев его приятелей.
Они двинулись в сторону кабины. Водитель оставил фары включенными, и их яркие лучи осветили путь. Ниле даже место показалось похожим на то, в котором она заблудилась, когда была еще ребенком, пусть и случилось двадцать лет тому назад за пару тысяч миль отсюда.
Пройдя некоторое расстояние, она заметила, что свет не может проникнуть дальше, и область лежащая перед ними погружена во тьму.
– Какого черта ты стал так далеко, неужели нельзя было подъехать ближе? – шепнул Шоу водителю.
– Заткнись.
– Мужик, они могут быть вокруг нас.
– Они не трогают службу доставки, – ответил тот, кто шел справа от Нилы.
– Рано или поздно, всегда наступает первый раз, Филипс.
– Да мне плевать.
– И все же не пойму, какого лешего было парковаться так далеко.
– Внутренний голос нашептал, – ответил водитель. – Как на счет того, чтобы, наконец, заткнуться?
Впереди, на поляне, стояли в ряд шесть деревьев. Распахнув глаза шире, Нила ошеломленно уставилась на них. Деревья были высокие и тонкие, а их уходящие ввысь ветви, озаренные лунным светом, полностью лишены листвы.
И это посреди лета, вместо того, чтобы мерно покачивать на ветру пышными кронами.
Но листья оказались мертвы, как поняла вскоре Нила.
В ряд стояли шесть мертвых деревьев.
– Нет, – покачала она головой.
– Все в порядке, – шепнул Роббинс.
– Нет, не оставляйте нас здесь. Пожалуйста. – Она попыталась сопротивляться, но сильные руки держать ее крепко. Мужчины двигались вперед.