– Хорошенькие блохи…
Как раз этой кусачей нечисти в его камере хватало: давно, видно, в Бутырках не проводили дезинсекцию. Все тело зудело от клопиных – или еще чьих там? – укусов, а когда начинал нервничать, кожа чесалась вдвойне. Драл ее ногтями, порой до крови.
Но какие это все мелочи по сравнению с укусом такого скорпиона, как Варламов. Лина подвергает себя жуткой опасности. А значит, одновременно и Ванечку. И делает она это ради него, Сергея.
Получается, что на нем и лежит вся ответственность. Надо срочно вмешаться, но у него связаны руки. И в буквальном смысле, и в переносном. Одна надежда – на Геннадия.
А тот вроде готов помочь. Не случайно же он только что назвал его Сережей. От Грачева этот нюанс не ускользнул.
– Значит, так. Оформим это в виде твоего заявления. Официального.
– Бумажки, – скривился Сергей. – Кому они нужны?
– Не помешают. Можешь меня считать бюрократом, но у тебя свои методы, у меня – свои. А протокольчики – они могут однажды очень даже пригодиться.
– Ну и пиши сам. У меня рука еще болит.
– Значит, Полина Бахорева хочет вынудить Юрия Варламова действовать по отработанной им схеме. Какова эта схема в подробностях?
– Да простая она, в общем. Он охмуряет девушку. Тогда – Катю, теперь – Лину. С той разницей, что одна была кассиршей в обменном пункте, вторая – в мебельном салоне.
– Погоди… она же числится на конном заводе, зоотехником.
– Откуда ты знаешь?
– От верблюда. Свидание‑то она оформляла с паспортом. Дальнейшее – дело техники.
– А! Я думал – выследили ее.
Следователь почувствовал, что краснеет.
– Честно говоря, я хотел. Не получилось. Улизнула.
Он ждал, что Сергей скажет в его адрес что‑нибудь язвительное, но тот лишь нахмурился:
|
|
– Вот это и опасно. Возомнит, что все ей удается, и… заиграться может. Мебельный салон – это игра. Роль. Для Варламова.
– Адрес салона?
– В том‑то и дело, что не знаю. Она намеками говорила.
Следователь вздохнул:
– Хочешь не хочешь, Сергей, а придется тебе назвать место, где она прячется. Иначе я бессилен что‑либо предпринять.
– А слежка за Варламовым?
– Ты начитался иностранных детективов, Сережа. А мы – отечественная бюджетная организация. У нас нет ни средств, ни людей, чтобы приставлять шпика к каждому встречному. Наблюдение за Варламовым никто мне не санкционирует. Ведь против него нет ничего. Ни‑че‑го, понимаешь?
– Совсем ничего? До сих пор?
– Совсем. Абсолютно чист. Не могу же я сам бросить работу и дежурить день и ночь у его квартиры? Если б мы знали – хоть приблизительно – время предполагающегося налета, тогда да. Я бы вызвал группу.
– Такую же, как меня ловила в метро?
– Да.
Сергей вздохнул:
– Хреновые тогда наши дела.
Дементьев понурился: ему наступили на больную мозоль. Но что спорить – Грачев был стопроцентно прав.
А задача теперь гораздо сложней и важнее: не только захватить преступников, но и спасти человеческую жизнь. Причем, возможно, не одну.
– На этот раз проколов быть не должно, – Дементьев словно извинялся перед Сергеем за то, что не смог поймать его тогда у «Ботанического сада».
– Не должно, – согласился Грачев. – Ладно. Записывай адрес. Они живут в Новых Черемушках.
Он продиктовал адрес родителей Маши, подробно объяснил, как добраться.
– Но она дверь никому не открывает. Отзывается только на такой вот ритм. – Он постучал по столу: тук‑тук, тук‑тук‑тук. – Это условный сигнал.
|
|
– Мальчик тоже там?
– Конечно.
– С кем же он остается, когда она… роман крутит с этим Варламовым? – спросил Дементьев.
– Подколол, да? Ладно, квиты. А Ванечка – он умненький. Может один посидеть, пальцы в розетку не тычет. Когда пойдешь к ним?
– Сегодня же, не волнуйся.
– Отговори ее, слышишь? Только по‑умному, она упрямая. И приключения любит. Не дави на нее, а как‑нибудь так… хитростью.
– Еще чего‑нибудь передать?
Сергей опустил глаза, замкнулся.
– Не смущайся, не для протокола, – по‑доброму улыбнулся следователь.
– Ну передай, что я… я ее…
– Смысл понятен. А сформулирую, так и быть, сам. Уж доверься.
Конвойный увел заключенного, и Дементьев остался в одиночестве.
«Отговорить? – подумал он. – Да, необходимо отговорить девчонку от опасной затеи. А что, если?.. Она ловкая, смелая. Если действовать сообща, соблюдая осторожность, то может… Сережку‑то надо как‑то вызволять».
Глаза его на миг загорелись азартом, что было для Дементьева совсем не характерно, но он тут же охладил себя.
Нельзя. Вовлекать гражданских лиц в подобные мероприятия запрещено. Это противоречит инструкции. И она, инструкция, права. Дело связано с неоправданным риском…
Глава 50
Не корысти ради
– Ты ходила на свидание? – вдруг спросил ее Ванечка.
– С чего ты взял?
– Не ври! – набычился мальчик. – Я сам слышал. С дядей Сережей. Вы там гуляли, а меня дома заперли. Так нечестно!
Черт возьми, вот уж «ушки на макушке».
|
|
– Понимаешь, туда, где сейчас дядя Сережа, детей не пускают, – как можно таинственнее сказала Лина.
– Это куда? – допытывался он. – В бутылку? А как он туда поместился?
– Это не настоящая бутылка. – Лина понизила голос. – Это такой опыт, эксперимент. Очень секретный. О нем никому рассказывать нельзя.
– Это для разведки? – У Ивана глаза загорелись. – Или для космоса?
Лина приложила палец к губам и оглянулась.
– Тсс… Больше ни слова.
Ваня понимающе кивнул, но у него на языке крутилось еще много вопросов. Просто распирало его от любопытства.
И вдруг… Не может быть!
Условный звонок. Раз‑два, раз‑два‑три… Это она научила Сергея так звонить.
Лина торопливо распахнула дверь, и радостная улыбка сползла с ее лица.
На пороге стоял следователь Дементьев.
– Наконец‑то… А то я чуть не заплутал, все дома вокруг одинаковые.
Он шагнул по‑хозяйски в прихожую, аккуратно повесил на вешалку куртку, разулся.
Лина в полном ступоре смотрела на него.
Выследил! Но как? Она так здорово увернулась от него, выйдя из Бутырки. Не хотела раскрывать карты раньше времени. С какой скоростью она мчалась за трамваем, и как здорово сомкнулись двери прямо перед растерянной физиономией Геннадия.
И вот теперь его очередь наслаждаться ее ошалелым видом.
– Если гора не идет к Магомету… – Он мельком глянул в зеркало и пригладил волосы. – Можно чайку? Продрог, пока до вас добрался. А где Иван?
Ваня высунулся из комнаты и вежливо поздоровался.
– Похож… – По лицу Дементьева пробежала тень.
– Ну что ж, проходите, – запоздало пригласила Лина и пошла на кухню.
Черт, руки дрожат, никак спичку не зажечь.
Зачем он явился? Будет ее допрашивать? Надо попросить, чтобы хоть не при ребенке. Он ее тоже подозревает? Еще, чего доброго, арестует как соучастницу. Вот влипла. И откуда он знает про Ваню?
А следователь не спешил давать ответы на ее вопросы. Он достал зажигалку, включил под чайником газ, закурил и уселся на табурет.
«Ну и вкус у Сергея, – подумал он, скользнув взглядом по Лининой фигуре. – Тощая, взяться не за что… Никакой тебе сдобной аппетитности».
– Я бы сама вам позвонила. Честно. Только позже, – не выдержала Лина.
– Я знаю, – кивнул он. – Потому и пришел. В таких делах, девочка, нужно советоваться со знающими людьми, а не лезть наобум. Да не смотри ты на меня, как на врага народа, меня Сергей попросил вмешаться.
– Если вы пришли меня отговаривать, то зря время тратите, – сказала Лина. – Знающий! Как же! Схватил невиновного и измывается над ним! Герой! – Она его совсем не боялась, этого следователя. – Конечно, его легче было поймать, чем настоящих убийц, он сам вам сдался…
– Полегче, полегче.
– Правда глаза колет? Пока вы там в кабинете посиживаете, я сама все организую. Вам только взять останется тепленьких… Может, хоть тогда что‑нибудь поймете.
– Не «я», а «мы», – внушительно оборвал ее тираду Дементьев. – Мы организуем. Надо, чтобы комар носа не подточил. И факты нужны, факты и улики. Сейчас напишешь заявление.
– Ничего я писать не буду!
– Да ты дослушай. Напишешь, что подозреваешь этого… Варламова. На основании заявления я устраиваю следственный эксперимент, а ты письменно даешь согласие на участие в нем. И каждый шаг протоколируется. Ясно? После каждой встречи с Варламовым отчет. Что сказала, как он отреагировал…
– Бумажки вы писать умеете, – разозлилась Лина. – А вот бандитов ловить…
– Может, научишь? – спросил Геннадий. – То‑то… А без бумажек, кстати, у меня не будет основания снять обвинение с Сергея.
– А вы… – Лина чуть не задохнулась. – Вы верите, что это не он? Верите?
– Верят в Бога, – насупился следователь. – А я доверяю. – И добавил: – Фактам. И логическому анализу.
– И дедуктивному методу, – не сдержалась Лина.
Сидит здесь перед ней… Гладенький, самодовольный, дует на горячий чай. Во всем обжечься боится. Рассуждает о фактах и логике… а Сережа там, в тюрьме.
Да, но чтобы вызволить его оттуда, ей придется включить в свою игру и этого типа.
Лина вздохнула и принялась рассказывать Дементьеву свой план.
Он то и дело прерывал ее, уточнял, делал в блокноте пометки. Вот зануда.
Хотя, если честно, некоторые его замечания были не лишены смысла. Вот хотя бы то, что Варламов не организует налет, пока не увидит все своими глазами.
– Он умный, – с ненавистью сказал Геннадий. – И осторожный. Сколько напакостил, а не попался.
Умный преступник. Что может быть хуже для следователя, который не желает считать себя дураком? Добраться бы до него, усадить на стульчик, лампу в глаза и спросить: «Ну что, доумничался?»
Дементьев пришел в ужас, когда услышал, как по‑дилетантски хотела все провернуть Лина. Тогда точно упустили бы их, спугнули добычу. Банда продолжала бы действовать, добавляя их «конторе» один «висяк» за другим.
– Значит, так, – подытожил Дементьев. – Без совета со мной ни шагу. Завтра идешь на встречу, пишешь отчет, опускаешь в свой почтовый ящик. Мой человек достанет оттуда и принесет. А я позвоню тебе вечером.
– А вы чем будете заниматься? Отчеты подшивать?
– Утрясу кое‑что, – ответил он. – На работу тебя устрою.
– В прокуратуру?
Он великодушно пропустил ее реплики мимо ушей. Перед глазами уже вырисовывалась заманчивая картина хитроумной западни. Преступники пойманы с поличным, ему повышение и благодарность в приказе… Нет, не корысти ради он идет на это, а из профессионального чувства долга. Ведь он обязан любым путем установить истину.
– В мебельный салон пойдешь работать. – Он потер ладони. – Будет у нас полная достоверность.
Глава 51
Инсценировка
Однако это оказалось не так просто. Прошли те благословенные времена, когда руководители любого ранга с готовностью предоставляли в полное распоряжение «соответствующих органов» все, в чем те нуждались. Начинающийся капитализм этого не признавал, всякий нажим расценивал как посягательство на свою свободу.
– Они находятся на территории Российского государства! – кипел от возмущения Геннадий. – И обязаны подчиняться нашим законам.
– Они подчиняются, – разводил руками чиновник, курирующий расположенные в столице инофирмы. – Но оказывать нам содействие не обязаны. Это может быть только одолжение с их стороны. Так что договаривайся сам. Я нажать не могу.
– Пригрозите, что отнимете лицензию. Это же черт знает что!
– Я обещаю позвонить их директору и проинформировать. И это все.
– И на том спасибо, – буркнул Дементьев.
Он вышел из мэрии и направился в этот чертов салон.
Директора охраняют, словно принца крови… Пока пробьешься, семь потов сойдет. К счастью, на российских сотрудников еще действовала магическая «корочка» прокуратуры.
– У вас десять минут, – предупредила секретарша.
Геннадий набычился и, полный решимости вырвать из глотки согласие, шагнул в кабинет.
Молодой холеный сопляк едва повернул голову в его сторону – трепался по радиотелефону.
– Вам звонили обо мне из мэрии. Я старший следователь городской прокуратуры…
– Да, меня предупредили.
– У нас есть сведения, что на ваш магазин готовится вооруженный налет. Мы должны организовать…
– У нас достаточно мощная система охраны… – оборвал его директор салона. Но, подумав, добавил: – Но, конечно, мы не откажемся от вашей помощи.
«Сейчас я должен кланяться и благодарить», – зло подумал Дементьев.
– Для чистоты подготовленной нами операции просим вас оказать содействие. – Он достал из папки и положил на стол бланк официального запроса. – Наша сотрудница должна несколько дней играть роль вашего кассира.
– Я должен согласовать это с моим итальянским начальством.
Снова коридор, снова кабинет и горячий спор на двух языках.
«Имидж… Престиж фирмы… Бросит тень… Материальные ценности…» Фу! Надоело!
– Вот когда вас ограбят, – мстительно сказал Геннадий и поднялся, – к нам не обращайтесь. Пусть ваша «коза ностра» с нашей мафией разбирается.
Это итальянец моментально понял без перевода. Потом они примирительно жали друг другу руки, инструктировали под подписку о неразглашении кассиршу и двух охранников, осматривали подсобные помещения у черного хода.
– Вот в эту комнату принесите сейф, – сказал Дементьев.
Надо же, и сейф приволокли из бухгалтерии. Массивный, вместительный. Геннадий прикинул, сколько пачек надо уложить в него, чтоб создать видимость «бешеных денег». Не забыть сегодня же заказать у ребят «куклы».
– Никого постороннего сюда не пускать, – распорядился Дементьев. – За полчаса до конца рабочего дня наша девушка сядет за кассу. Потом пройдет через эту дверь, проведет с собой еще одного человека. Вы, – кивнул он кассирше, – будете считать с ней деньги. А вы, – повернулся к охранникам, – лениво зевать и смотреть в потолок.
– Она придет с бандитом? – испуганно спросила кассирша. – А если он нас сразу…
– Это не бандит, – заверил Геннадий. – Очень милый молодой человек. Просто проверка. Если он вам поверит, то поверят и остальные… Так что вы постарайтесь играть для него понатуральнее.
Этот «аппендикс» у служебного входа как нельзя лучше годился для задуманной операции. От остальных помещений он был отгорожен железной дверью и раздваивался т‑образно, давая возможность разместить засаду.
«Золотая голова. Все учел, – не мог не похвалить себя Дементьев. – Надо напомнить руководителю опергруппы насчет видеокамеры».
В тот же вечер он позвонил Лине.
– Все готово. Завтра скажешь, что напарница заболела, придется выйти на работу. Пусть зайдет за тобой в салон.
– Я поняла.
Лина почувствовала, что голос ее дрожит. Все готово. Завтра, послезавтра… а там… Скорей бы уже!
…Этим проведенным с Линой днем Варламов был доволен. Наконец‑то! Маленькая дурочка сама попросила за ней зайти. Бросила небрежно:
– Подождешь меня, пока мы выручку подсчитаем. А то мерзнешь на морозе, бедненький…
Итак, завтра…
– Приготовиться, объект на подходе, – предупредил по рации оперативник из группы наружного наблюдения.
Лина вдруг почувствовала, как задрожали руки и нестерпимо захотелось в туалет.
Второй оперативник, переодетый в форму охранника, почти втолкнул ее в тесное помещение кассы и встал у ведущей в подсобку двери.
Юрий Варламов в прекрасном настроении неспешно шел к салону от станции метро. Он явился даже раньше назначенного срока.
Весь день он сдерживал себя, чтобы не отправиться туда днем, но потом благоразумно решил, что если будет слишком часто там мелькать, то привлечет внимание к своей персоне. Он помнил инцидент с менеджером, а в его планы не входило, чтобы хоть кто‑то запомнил его. На этот случай массивные, чуть затемненные очки украшали его физиономию, придавая солидность и слегка меняя лицо.
Лина уселась за кассовый аппарат и раскрыла книжку, стараясь не смотреть из окошечка на торговый зал.
Что там написано? Чушь какая‑то. Она уже в который раз вчитывалась в одни и те же строчки и никак не могла уловить смысл.
Юрий, вальяжно посматривая по сторонам, не спеша приближался к кассе.
– Привет!
Лина вздрогнула. Хотя она и ждала этого, все равно его голос прозвучал неожиданно. Она подняла голову от книжки.
– А, это ты… – и расплылась в улыбке.
– Тебе еще долго?
Он окидывал цепким взглядом зал.
Все спокойно, тихо и безмятежно. Продавщица у стенда занята с покупателем. Несколько парочек прогуливаются вдоль мебельных гарнитуров, как в музее. Какой‑то мужчина в убогой одежде пялится, раскрыв рот, на кресло в стиле барокко.
– Ой, я сейчас… Подожди, ладно?
Девчонка засуетилась. Она вся просто светилась глупой радостной улыбкой. Раскрыла внутреннюю дверцу и крикнула в глубину подсобки:
– Лидия Ивановна, подмените меня, пожалуйста!
В кассу протиснулась уже знакомая Юрию «мымра». Она мельком глянула на него и недовольно пробурчала:
– Опять твои ухажеры, Светлана. Ходят, отвлекают. Смотри, я в последний раз…
«Да уж точно, наверное, в последний…»– подумал Юрий.
Лина суетливо раскрыла ящички кассы, затараторила, передавая напарнице выручку.
– Иди, иди уж, – отмахнулась та. – Без тебя разберусь.
Лина оглянулась и заговорщицки махнула ему рукой.
– Иди сюда, только тихо, я эту дверь открою.
И в глухой дверце рядом с кассой щелкнул замок.
Обшарпанный мужичок в глубине зала проводил Юрия глазами, отогнул борт куртки и сказал в рацию:
– Объект прошел в помещение.
По другую сторону двери скучал охранник.
– Почему посторонние?
– Сашенька, это ко мне, – защебетала Лина. – Ну будь другом…
Она потянула Юрия за собой по длинному, раздваивающемуся коридору.
Слева дверь… справа еще одна… поворот… Он цепко фиксировал в памяти все мельчайшие детали. В какой же из этих комнат находится сейф?
Лина толкнула последнюю дверь, прямо напротив застекленного проема, ведущего в помещение охраны.
– Проходи сюда. Чаю хочешь?
Юрий мельком отметил, что охранник за стеклом даже не повернул головы в их сторону. Он сидел, закинув ноги на спинку стула, и пялился в работающий телевизор. Короткий десантный автомат лежал на столе на довольно приличном расстоянии. Если резко вскочить – не сразу это оружие схватишь…
Он усмехнулся уголками губ – бардак.
В небольшой комнате первое, что бросилось ему в глаза, – это сейф. Громоздкий, массивный, он занимал собой весь угол. Рядом с ним висела на вешалке знакомая лисья шубка, а на соседнем столе по‑домашнему пыхтел электрический чайник.
– Вот сушки есть, варенье… – Лина поставила на стол чашки, достала из тумбочки припасы. – Садись.
– Подожди, – помедлил он. – Руки помою. Где у вас тут…
– Там, – махнула рукой Лина. – Сверни по коридору.
Охранник за стеклянной стеной, не поворачиваясь, сообщил в рацию:
– Пошел в клозет. Проводит рекогносцировку.
Варламов слегка нажимал на ручки дверей. Заперто. Заперто. Совершенно глухой аппендикс… Какая удача!
Он сполоснул руки в мужском туалете, отметив про себя роскошный импортный кафель и дорогую сантехнику, просушил ладони под феном и направился обратно.
Он уже без труда ориентировался в этом помещении. От стальной двери, ведущей в торговый зал, у которой скучал на стульчике охранник, коридор раздваивался. Одну сторону он изучил – туалет и пара запертых пустых комнат, в другой стороне – внутренняя дверь в кассу, еще одна закрытая дверь, кабинет с сейфом и комната охраны.
«Не заблудятся, – усмехнулся он. – Здесь делать нечего… Даже план можно не рисовать».
Девчонка повисла у него на шее, прильнула к губам.
– Я так соскучилась. Ты почему меня сразу не поцеловал? – капризно спросила она.
«Вот черт! Отвлекся. Я же пылкий влюбленный…»
И Юрий компенсировал свою ошибку долгим страстным лобзанием.
Ровно в двадцать ноль‑ноль прозвенел оглушительный звонок.
Варламов машинально глянул на часы.
– Еще немножко придется подождать, – уловила его движение Лина.
Мымра, то бишь Лидия Ивановна, вошла в комнату в сопровождении охранника, покосилась на Юрия и стала выкладывать из плоского чемоданчика доллары.
Варламов галантно приподнялся и представился:
– Георгий Иванов. Я сотрудник АПК.
Лина еле смогла скрыть изумление. Вот жук! Хитер! Ищите потом мифического Иванова, перетряхивайте весь штат переводчиков в агентстве печати «Новости». Наверняка найдете парочку.
– Очень приятно, – буркнула «мымра» и протянула руку лодочкой.
Варламов склонился и, как истинный джентльмен, запечатлел поцелуй.
Взгляд у «мымры» помягчел.
– Мне выйти? – тактично осведомился Юрий. Ему больше всего на свете хотелось сейчас заглянуть в сейф, но было необходимо создать видимость совершенно незаинтересованного лица, чтобы не вызвать подозрений.
– Саш, ну что он там будет стенку подпирать? – умоляюще сказала Лина. – Я за него ручаюсь.
Охранник смерил Юрия оценивающим взглядом и решил:
– Ладно, пусть сидит.
Доллары, доллары… Доллары!
У Варламова внезапно вспотели ладони. Он старался спрятать свой загоревшийся от такого зрелища взгляд.
Впрочем, то, что происходило перед его глазами, выглядело вполне будничным делом.
Две кассирши, склонившись над столом, шевелили губами и быстро пробегали пальцами по купюрам. Мелкие столбики цифр заполняли лежащие перед ними ведомости.
– Пересчитай эту, – придвинула к Лине очередную пачку Лидия Ивановна. – Не сходится.
Лина раскраснелась, даже капельки пота выступили на курносом носике. Никогда в жизни ей еще не приходилось считать такие суммы.
– Сто пять четыреста двадцать, – наконец подытожила Лидия Ивановна и открыла сейф. – Плюс вчерашние… – она заглянула в ведомость, – девяносто восемь пятьсот…
Она расписалась в ведомости и положила деньги в сейф.
Варламов на долю секунды увидел до половины заполненные пухлыми пачками полки.
– И не боитесь такие деньги здесь оставлять? – на всякий случай спросил он.
– А чего? – хмыкнул охранник. – А мы на что? – и небрежно погладил висящую на поясе кобуру.
– Да бедлам, молодой человек, бедлам, – повернулась к нему «мымра». – Вот и завтра опять не заберут.
– Послезавтра только, в двадцать тридцать, – заметил охранник. – На инкассаторской перевозке экономят… – Он презрительно сплюнул.
– Не тебе рассуждать, – оборвала его «мымра». – Вот потому и сейф ломится, что копейки считают. Копейка рубль бережет.
– А чего его беречь? Он деревянный. Только на растопку, – усмехнулся охранник.
– Ты когда последний день работаешь? – уточнила Лидия Ивановна, когда Лина надевала шубку.
– Послезавтра, – она быстро глянула на Варламова. – А потом вещички собирать…
Она мечтательно закатила глаза и повисла у него на шее, не стесняясь присутствующих.
– Ты меня будешь ждать из Италии? – спросила она у Юрия.
– С нетерпением, – заверил Варламов.
– Ну да… Заведешь еще кого‑нибудь, – она погрозила ему пальцем. – Смотри у меня! А что тебе привезти?
– Ничего не надо. Сама поскорее возвращайся, – отозвался Юрий и обнял ее за плечи.
Он быстро глянул на ключ от сейфа, который «мымра» вертела в руках.
Послезавтра сумма в нем удвоится. Инкасса приедет в полдевятого. Значит, у них в запасе целых полчаса. Ровно в восемь Лана выйдет из кассы… А в восемь ноль пять…
Может, на этот раз ему стоит лично принять участие? Один‑единственный раз – первый и последний. Вырученной добычи с лихвой хватит, чтобы окупить риск. Все равно свидетелей не останется.
– Нам сюда.
Лина подвела его к ведущей на улицу двери, стукнула в окошко комнаты охраны.
– Ты нас выпустишь?
Парень с неудовольствием оторвался от телика, вышел в коридор, даже не прихватив с собой оружие, и нажал несколько кнопок на кодовом замке.
Дверь служебного входа выходила в глухую подворотню с ведущей на улицу аркой.
«Здесь машину не будет видно с улицы», – отметил Варламов.
– Ой, подожди… – она остановилась и порылась в сумочке. – Я, кажется, косметичку забыла.
Лина вернулась и нажала неприметную кнопку звонка рядом с дверью.
Раз‑два, раз‑два‑три…
Дверь вновь распахнулась. В проеме показался охранник, по‑прежнему безоружный.
– Опять что‑то забыла, растеряша?
– Ага. – Лина скользнула внутрь.
«Даже не спрашивает: кто… Открывает на условный звонок…»
Варламов и рассчитывать не мог на такую удачу. Похоже, на этот раз золотая рыбка сама плывет к нему в руки.
Глава 52
Необходимо учесть все
Лина еле дождалась, когда Варламов уйдет от «ее» подъезда. Она выскользнула следом, оглянулась и юркнула в припаркованную около дома машину с потушенными фарами.
– Молодец, – похвалил ее Дементьев. – Все прошло отлично.
Это было святой правдой. Сегодня он мог и себя похвалить. Сработали без сучка без задоринки. Все‑таки сказался горький опыт организованной на Грачева облавы.
Сегодня его ребята были на «высоте». Он даже не предполагал, что они такие прекрасные актеры.
Правда, Виталий, дежуривший «у телевизора», признался потом, что с трудом сдерживал условный рефлекс, рука сама тянулась в автомату.
А сам Дементьев как на иголках томился за дверью соседнего запертого кабинета, чутко улавливая каждое слово, доносящееся через прикрепленный к задней стенке сейфа микрофон.
После ухода Лины с Варламовым они вновь пересчитали и сдали инкассаторам доллары, вынули из сейфа тугие пачки зеленых «кукол», оттащили сейф на место и долго благодарили впавшую вдруг в истерику «мымру».
– Наш проверяющий остался вами очень доволен, – проникновенно тряс ей руку Геннадий. – Вы просто Вера Комиссаржевская!
– Кто? – всхлипнула Лидия Ивановна.
– Ну… Татьяна Доронина, – поправился следователь.
Она прижала ладони к груди.
– Ох, боюсь, что, когда придет настоящий бандит, я не выдержу. Может, вам лучше меня заменить?
– Вы боитесь? – преувеличенно серьезно поинтересовался Геннадий. – Хорошо. Тогда я подумаю.
Бедная женщина и не подозревала, что уже разыграла настоящего бандита. Впрочем, как она могла заподозрить в дурных намерениях этого изысканного Варламова?
«Да… внешность обманчива», – подумал Геннадий, мельком глянув на себя в водительское зеркало.
Он повернулся к сидящей на заднем сиденье Лине:
– Завтра скажешь ему, чтобы приходил за тобой прямо к служебному входу. В восемь. Пусть фигурно позвонит.
– А если он снова захочет через зал?
– Не захочет, – усмехнулся он. – Даю гарантию, что в этот день его и в Москве‑то не будет. Алиби обеспечит. На дело пойдут его боевики.
Лина с сомнением покачала головой:
– Нет, Геннадий Иванович, вы его глаз не видели. Он ведь аж трясся весь. Я его за это время хорошо изучила. Он им одним не доверит, слишком уж кусок большой. Побоится, что отнимут. Он жадный.
«Всякая сопля учить будет… – скривился Геннадий, но вынужден был признать: – А пожалуй, она права. Наживка уж очень значительная. Не грех и рискнуть. Тем более что мы ему двух охранников показали, да плюс кассирша…»
– Я думаю, он весь день будет вокруг салона кругами ходить, проверять, – сказала Лина.
Черт! Опять она в точку. Нат Пинкертон в юбке…
– Значит, тебе придется сидеть на кассе весь день, – сказал он. – Я договорюсь. Не обсчитаешься? Аппарат не сломаешь?
– Да там ничего трудного, – улыбнулась Лина. – Я уже умею.
Все‑то ей хиханьки да хаханьки… Он напустил на себя суровый вид.
– Тогда впустишь его и сразу в зал. И дверь захлопни. Что бы ни случилось – туда ни ногой!
Но эта девчонка опять принялась спорить.
– Наоборот! Он не должен ничего заподозрить до самого их приезда. А уж как дверь открывать начнете, я в туалете спрячусь.
– Щас! – огрызнулся Геннадий. – Чтоб еще о тебе у нас голова болела! Не терпится заложницей стать? Или героическим трупом в белых тапочках? Мне что, отменить все к чертовой матери?
– Нет! – испугалась Лина. – Я согласна. Я сделаю все, как вы скажете.
Но Дементьев ни за что на свете не отменил бы так здорово спланированную операцию. Он с таким трудом пробил у начальства разрешение. Под честное слово, обосновывая его только Лининым заявлением с подозрениями о готовящемся налете да своим «интуитивным чутьем».
У него руки чесались поскорее взять их. Тогда он сумеет вытащить у них признание и в убийстве Семеновой, и в том, что они до того натворили. Если повезет, он раскрутит не только висящее на нем «дело», но и закрытые другими следователями бесперспективные «висяки».
Он, как гончий пес, уже чуял близкую добычу и вовсе не собирался ее упускать. Лишь бы только обезвреживание обошлось без крови. Людей бы не потерять. Вот над чем придется поломать голову. Каждый должен четко знать свою задачу.