– Анжелика… Лика, – бормотал Дементьев, подбадривая себя.
– Полина… Лина, – вторил ему Сергей. Между собой они по дороге не разговаривали. И без того чувствовали свою мужскую общность: сообщники. Оба ощупывали оружие, оттягивающее их карманы. Оба готовы были драться не на жизнь, а на смерть.
И оба в глубине души рассчитывали на победу. Пусть не легкую, но обязательную.
А как же иначе?
Иначе им, мужикам, грош цена.
На пересадку успели ровно в половине первого.
Без четверти час вышли из метро. Когда подошли к дому Машиных родителей, на часах было 00.57. До схватки оставалось всего три минуты, но они этого еще не знали.
Глава 58
Схватка
Сергей на цыпочках поднялся по лестнице и прильнул ухом к двери.
– Я проснулся. Я есть хочу, – приглушенно доносился из глубины квартиры капризный голос Ванюши.
– Вот тебе молоко – и в постель, – говорила Лина. – Что это такое – посреди ночи подниматься?
Ее легкие шаги послышались у самой двери и затихли в глубине квартиры.
Сергей облегченно вздохнул и махнул ждущему внизу Геннадию.
Иван проснулся, и Лина дала ему молока. У них там тепло, светло и спокойно. Они даже не догадываются о нависшей над ними опасности.
Сейчас бы войти в эту дверь и сказать нарочитым басом:
– И мне молочка.
А потом услышать радостные визги и увидеть ее счастливые глаза.
Сергей стиснул ладонью рукоятку пистолета. Тяжелый пистолет оттягивал карман, непривычно ударяя в бок при каждом шаге.
Геннадий повернул выключатель на первом этаже, и весь подъезд погрузился в непроглядную темноту.
Сергей на ощупь спустился вниз, и они с Дементьевым замерли, вжавшись в стены подъезда пятиэтажки.
В этот поздний час на улице не было ни души. В этих глухих двориках, вдали от шумных проспектов, жизнь замирала рано, особенно с наступлением темноты. В доме напротив светились только несколько окон – рабочий район, спать ложатся рано.
|
|
Узкая полоска света от фар подъезжающей машины скользнула по стене соседнего дома и повернула к подъезду.
Коротко взвизгнули тормоза, и темная махина с черными тонированными стеклами остановилась в нескольких метрах от них. В темноте не различить цвет, но оба они и так знали – это синий «мерседес».
Сергей и Дементьев переглянулись. Геннадий бесшумно передернул затвор «Макарова» и замер, прислонившись чуть боком к двери, держа пистолет дулом вверх. Сергей последовал его примеру.
Тихо хлопнули дверцы машины, и две фигуры возникли на асфальтовой дорожке, одна повыше, другая коренастая.
Сколько раз Сергей, напрягая память, описывал их Геннадию…
Бандиты осмотрелись по сторонам, глянули на темные окна хрущобы и двинулись к подъезду.
Сергей облизнул пересохшие губы. Сердце стучало так, что, казалось, бандиты сейчас услышат, как бешено оно колотится о ребра.
Тот, что повыше, достал из‑за пазухи пистолет, несуразно длинный, словно утолщающийся к концу ствола.
«Глушитель», – моментально оценил профессиональным взглядом Геннадий.
У них не было ни времени, ни возможности, чтобы скоординировать свои действия. Просто так случилось, что высокий, с оружием в руке был чуть ближе к Геннадию, чем к Сергею. И он первым шагнул в подъезд. Второй, пониже, отстал на полшага.
Дементьев резко метнулся вперед, когда высокий поравнялся с ним, с силой ударил рукояткой «Макарова» по шейным позвонкам и прижал дуло к виску оседающего к его ногам бандита.
|
|
Тот не ожидал нападения, потерял ориентацию от внезапного удара, но все же успел пару раз нажать на курок.
Тоненько блямкнул кусочек штукатурки прямо над головой Сергея. Он даже не понял сразу, что это пуля.
Его внимание целиком занимал второй налетчик. Он отшатнулся от подъезда, кошкой отскочил назад и резко выдернул из кармана руку…
Сергей еще не успел заметить, было ли в ней оружие, а пальцы сами собой стиснули тугой курок, и оглушительный звук выстрела эхом раскатился по пустому двору.
Когда‑то в институте они сдавали зачеты на военной кафедре, стреляли в тире по мишеням, но он впервые в безотчетном порыве выстрелил не в мишень, а в человека.
Во рту появился противный металлический привкус, а глаза неотрывно были прикованы к темной фигуре, которая, припадая на одну ногу, метнулась к машине.
Ответный выстрел прозвучал через секунду, обдав щеку Сергея словно сгустком горячего воздуха и выбив щепку в дверном косяке.
– Сука! – выдохнул Геннадий, треснув ребром ладони по руке бандита, извернувшегося в захвате, в отчаянной попытке повалить его, сбить с ног.
Это ему удалось, но пистолет с лязгом прокатился по кафельному полу.
Геннадий не удержался и рухнул на него, прямо перед глазами возникли бешеные, лишенные цвета зрачки – альбинос.
В короткой мгновенной схватке тот цепко впился в сжимавшую «Макарова» руку Геннадия, стиснул пальцы в железном зажиме… И они медленно стали разжиматься от пронзившей всю руку внезапной боли.
|
|
Геннадий из последних сил рванулся, потянулся вперед, пытаясь нащупать свободной рукой выроненный бандитом пистолет. Он лихорадочно шарил пальцами по полу, чувствуя, что еще секунда – и альбинос завладеет его оружием, он уже не мог шевельнуть вывернутой, разрываемой болью правой рукой.
Раненный Сергеем бандит пригнулся за машиной, пытаясь открыть дверцу. Он больше не стрелял, предпочел смыться из опасного места, ничуть не заботясь о судьбе своего попавшего в засаду напарника.
Сергей стиснул двумя руками «тэтэшник», пытаясь рассмотреть противника за темным непроницаемым стеклом «мерседеса».
Тот справился наконец с замком, и Геннадий в схватке с альбиносом услышал приглушенный хлопок двери.
«Уходит!» – подумал Геннадий и почувствовал прилив сил.
Он рывком бросил свое тело вперед и успел ухватить толстый наконечник глушителя. И в этот же момент альбинос вырвал «Макарова» из его ослабевших пальцев.
Теперь кто раньше…
Дементьев последним усилием согнул левую руку в локте, перехватил дрожащими пальцами длинный ствол, на ощупь определив: «вальтер», и нажал курок.
Тихий щелчок… И альбинос под ним дернулся и обмяк, разжались железные тиски. Дементьев успел первым.
«Мерседес» взревел мотором, разворачиваясь в тесном дворе.
– Не стреляй! – крикнул Сергею Дементьев. – Я…
Он выскочил из подъезда, пригнулся, положив левую руку на согнутый локоть не желающей повиноваться правой, и прицелился.
Хлопок… и ветровое стекло подернулось мелкой сеткой трещин. Еще выстрел, еще…
Он палил, не слыша привычного звука, словно внезапно оглох. Ощущая только, как вздрагивает от отдачи плечо.
«Мерс», натужно рыча, пятился задом. Свет от фар метался по асфальту, по стене, слепя глаза и мешая целиться.
Геннадий стрелял прямо в «лобешник» на месте водителя, не зная, попал или нет. И опустил пистолет только тогда, когда машина уперлась задним бампером в мусорный бак и замерла на месте, тихонько урча мотором.
Сергей подбежал к «мерседесу», рванул на себя переднюю дверцу и отшатнулся.
Прямо на него вывалилось, наполовину свесившись из кабины, тело молодого, коренастого парня с застывшими, широко раскрытыми глазами на удивленном лице.
Эти глаза, казалось, смотрели прямо на него.
Геннадий отодвинул Сергея в сторону, сунулся в глубину кабины, быстро осмотрел убитого и шепнул:
– Ты его в ногу ранил…
– А что?
– Не пойму, навылет или застряла пуля.
– А какая разница? – спросил Сергей.
Они только что чудом убили направлявшихся к Лине и мальчику убийц, а Генка о каких‑то глупостях рассуждает.
А тот лихорадочно думал о том, что «ТТ» уже зарегистрирован как вещдок, и, если пулю извлекут из ноги убитого преступника, надо любыми путями избежать баллистической экспертизы.
Он действовал, словно автомат, в каком‑то нервном запале, быстрее, чем успевал понять, для чего он это делает.
Бросил «вальтер» с глушителем на землю, рядом с раскрытой дверцей машины, метнулся в подъезд, вынул из стиснутых пальцев альбиноса свой «Макаров», забрал у Сергея пистолет и сунул в карман, бегло окинув взглядом картину побоища.
– Теперь к Лине, – хрипло шепнул он и с невероятной для его комплекции скоростью взлетел вверх по лестнице.
Сергей никак не мог сосредоточиться, обрывки мыслей скакали в голове, путались, не желая связываться в ясную, логическую картину.
Вся перестрелка заняла несколько минут, а ему казалось, что прошли часы, – так велико было напряжение. Два оглушительных выстрела разорвали ночную тишину, но ни одна дверь не открылась, ни одно окно не зажглось в тесно прижатых друг к другу хрущобах. Люди не могли не слышать их, но боялись стать невольными свидетелями. Боялись за своих детей, за свою безопасность. Если бы Лина с Ванькой кричали и звали на помощь, вряд ли эта помощь пришла бы – не сунулись бы в разборку опасливые соседи. Да и что они могли бы сделать против вооруженных бандитов? Закон джунглей – каждый сам за себя.
Сергей с ненавистью глянул на крепко запертые двери соседей. Он боялся, что они выглянут и заметят их, но еще больше презирал за то, что они не решаются этого сделать.
И только Лина… Ну конечно, разве она усидит на месте?
Сергей не успел еще стукнуть в дверь, как она уже приоткрылась, и Лина, на ходу натягивая куртку, готова была мчаться туда, где только что стреляли.
Геннадий вихрем ворвался в квартиру, заталкивая Лину обратно.
Она отпрянула, вскрикнув от неожиданности, и… увидела за его плечом лицо Сергея.
– Сереженька… Это ты?
– Тихо, – оборвал ее Геннадий. – Сейчас некогда. Слушай внимательно…
Он наспех обрисовал Лине ситуацию, совершенно выпустив из виду, что из комнаты, завороженно ловя каждое его слово, смотрит на них Ваня.
Ух ты! Дядя Сережа с Геннадием только что убили опасных преступников, которые собирались напасть на него и Лину…
– Я все поняла, – кивнула Лина. – Не волнуйтесь.
Она быстро поцеловала Сергея и крепко стиснула руку Геннадия. Он скривился от боли.
– Пока, – шепнул Сергей. – Скоро увидимся.
И они побежали вниз по лестнице, и Лина перекрестила их вслед.
Они мчались, петляя по дворам. Еще секунда, и сердце выскочит из горла.
Каждую секунду Сергей ожидал услышать позади нарастающий вой милицейской сирены. Вот так чувствуют себя преступники.
Геннадий хрипло дышал позади.
– Левее! – выкрикнул он на ходу. – Там трасса.
На пустом шоссе виднелись вдали зажженные фары приближающейся легковушки.
Они остановились на обочине и перевели дыхание. Геннадий призывно вскинул руку.
– Слышь, друг, подбрось до Профсоюзной. Двадцатка устроит?
Это было более чем щедро, и водитель распахнул дверцу.
«Еще бы они не уходили безнаказанно… – тоскливо думал Геннадий, глядя на мелькающие одинаковые кварталы домов. – Ни одна сука не даст показаний. Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу. А эти… задницы неповоротливые! Мы уже давно тю‑тю, а они еще даже наряд не выслали… И от нас потом требуют раскрываемость…»
«Как все просто, – думал Сергей. – Как просто убить и скрыться. Вот почему они с такой легкостью идут на это, уверенные в своей неуязвимости. И все им, гадам, сходит с рук».
Геннадий, морщась, растирал распухшую кисть руки.
– Болит?
– Боюсь, что связки порвал.
– Ничего, до свадьбы заживет.
– Была уже свадьба, – усмехнулся Геннадий. – Три месяца назад.
Сегодня он опять не попадет к Мусику, не вдохнет сонное тепло ее тела. А с каким удовольствием он бы устроился рядом с ее жарким бочком, натянул одеяло до ушей и выбросил бы из головы все оперативные сводки, налеты, ограбления, убийства. «Не мое дело… Меня не касается… Пусть занимаются этим те, кому положено…»
Но он сам сделал свой выбор – и положено это ему.
– Мы теперь оба меченые, – Сергей протянул ему рассеченную шрамом ладонь, и они осторожно соединили руки в братском мужском пожатии.
На Профсоюзной они поймали другую машину и через полчаса уже были в прокуратуре, в знакомом до боли кабинете Дементьева.
Глава 59
Помогите!
– Дяденька, помогите! – Ваня прерывающимся голоском кричал в трубку. – К нам ворвались! Здесь стреляли! Приезжайте скорее!
Он тоже решил действовать, как велел товарищ дяди Сережи.
Лина скинула куртку, наступила на нее ногой и с треском оторвала один рукав. Потом с силой царапнула себя по щеке, взлохматила волосы и выбежала в подъезд.
– Откройте! – истошно завопила она, колотя в соседние двери. – Помогите! Вызовите милицию!
Неужели они не слышали выстрелов?
Настороженная тишина за крепко запертыми дверьми.
– Он убежал… – всхлипнула она. – Позвоните в отделение… Их надо поймать…
Наконец замок щелкнул, звякнула цепочка, и в подъезд выглянул мужчина в спортивном костюме. Тут же начали открываться и остальные двери.
– Валя, слышала, стреляли?
– А я думала, мальчишки петарды пускают.
– Кошмар! Скоро из дома нельзя будет выйти!
Лину колотило от волнения, зубы клацали при каждом всхлипе.
Спортивный сосед внушительно говорил по телефону:
– Милиция? Примите вызов. Нападение в подъезде по адресу…
Сердобольная соседка совала Лине под нос кружку с водой.
– Попей, деточка. Они тебе ничего не сделали?
– Не успели… – Лина сделала глоток.
– Ну, слава богу. А что случилось‑то?
Любопытствующие как‑то незаметно переместились с площадки в распахнутые двери Лининой квартиры.
– Вы Александре Петровне кто? – спросила бдительная дама. – Она ведь на курорт уехала. А вы кто?
– Подруга… Маши… – отрывисто, с трудом ответила Лина. – Она мне разрешила… остановиться…
Ваня с интересом наблюдал за происходящим.
Суета, громкие взволнованные голоса, люди… Все говорят, ахают, вздыхают, рассказывают какие‑то случаи. А сейчас еще приедет настоящая милиция…
Двое мужчин вошли в квартиру и тихонько сказали женщинам:
– Вниз не ходите. Там… труп.
У Ванечки даже дыхание перехватило: какое замечательное приключение!
Дежурный по отделению младший лейтенант Сидорчук принял вызов.
Сначала звонил ребенок, и было непонятно, не то балуется, не то на самом деле что‑то случилось. Тем более он никак не мог назвать адрес.
Сидорчук думал, не выслать ли на всякий случай патрульную машину прочесать район, как раздался второй звонок.
Выстрелы… Похоже на бандитскую разборку или «заказуху». В их тихом не престижном районе в основном шла бытовуха, изнасилования, мелкие грабежи. Не криминогенный участок, крупные бизнесмены и преступные авторитеты облюбовывают для себя престижные дома чуть поодаль, у немецкого посольства и дальше к Юго‑Западу.
Он соединился с дежурным районного СОБРа.
– Высылайте группу…
Капитан специального отряда быстрого реагирования осмотрел заглохший «мерседес», нагнулся и поднял валявшийся рядом, на виду «вальтер» с глушителем.
Типичная картина. Оружие брошено на месте преступления. Труп в машине, второй в подъезде. Этих двоих, по‑видимому, поджидали.
Но в сигнале говорилось о выстрелах, а глушитель издает только легкий хлопок. Значит, должен быть еще один пистолет или два, эти‑то молодчики не с пустыми же руками были.
Так и есть. В кабине на полу тускло поблескивает в отсвете фар вороненый ствол. Второй убитый оказался безоружным.
– Быстро прочесать район, – на всякий случай велел капитан.
Хотя, наверное, зря. Преступники не дожидаются, пока приедет за ними группа быстрого реагирования. У них и тачки помощнее, чем у милиции, и оружием бросаются, не считаясь.
«Вальтер» он аккуратно опустил в целлофановый мешочек и вызвал по рации следственную группу. Скорее всего, ловить здесь им уже некого.
Служебная собака бестолково крутилась на узком пятачке у подъезда, от машины к дверям и обратно…
…Двое собровцев в серой форме с автоматами пинком распахнули дверь, оттесняя с дороги толкавшихся в прихожей женщин.
– Ну где он?
Ствол автомата описал полукруг, и соседи с визгом шарахнулись в стороны.
Автоматы были коротенькие, словно игрушечные, но пальцы на спусковых крючках и прищуренные суровые глаза вселяли настоящий страх. Позади них с рычанием рвалась с поводка овчарка.
Иван некстати расплылся в счастливой улыбке. Какие крутые! Как в настоящем боевике!
– Сколько их было? Один? Как выглядел?
Ребята опустили автоматы, и Лина с удивлением увидела, что они совсем молоденькие, пожалуй, ее ровесники. Почему‑то стало неловко за свой растрепанный вид.
Она ответила:
– Я видела. Он высокий… Блондин… Кашемировое пальто…
– Шапка?
– Нет. Не было.
– Хорошо. Остальное расскажете следователю.
Ребята быстро спустились во двор.
А Иван обрадованно подумал, что его уже больше, видимо, не отправят спать.
Глава 60
Алиби
Перед самым закрытием универсама Варламов купил две бутылки молдавского коньяка, банку огурчиков и кусок окорока.
Продавщица из колбасного отдела жила в соседнем подъезде и всегда с симпатией поглядывала на Юрия.
Обычно весьма сдержанный с этой девахой, на этот раз он задержался и пожаловался:
– Что‑то настроение паршивое. Напьюсь сегодня.
– Не многовато одному? – она кокетливо указала на выглядывающие из пакета горлышки бутылок.
– Так, может, составите компанию?
Пухлая рожица продавщицы расцвела от удовольствия и тут же опечалилась.
– Может, завтра, если хотите? – предложила она. – Сегодня у заведующей день рождения… неудобно…
– Так пригласите меня.
Он это серьезно? Она недоверчиво смотрела на лощеного красавца соседа. Да, видно, ему действительно хреново, вон какое лицо печальное. Но неужели он разделит их бесхитростную бабскую компанию в подсобке?
– Подождите.
Она метнулась в глубину стеклянного закутка, зашептала что‑то толстой даме с двойным подбородком, указывая на стоящего у прилавка Варламова, и вернулась, сияя.
– Проходите сюда, пожалуйста.
– Это она? – кивнул Юрий на даму и передал продавщице свой пакет с покупками. – Примите мой скромный вклад. Я сейчас вернусь.
Внизу у входа в метро он купил огромный букет роз и колготки с лайкрой самого большого размера. Это должно прийтись по вкусу толстой торгашке.
Он и думать не мог о такой удаче. Целая куча бабенок из гастронома может засвидетельствовать, что он в это время принимал участие в их застолье. И число не забудут – день рождения!
– Ой, да что вы! – Обрюзгшее лицо зарделось, когда он вручил букет и поцеловал унизанную кольцами руку.
– С…дцатилетием. – Он галантно раскланялся, представляясь остальным: – Юрий. Варламов. Я в соседнем доме живу.
– А мы знаем, – хихикнула одна девчонка. – Вы к нам часто заходите. И набор у вас всегда… джентльменский. Неужели холостой?
– Не везет мне с вашей сестрой, – потупился Юрий.
– Ой, да уж прямо! Такой симпатичный…
Пожалуй, он недооценивал наблюдательность местных продавщиц. Казалось бы, сотни людей проходят перед ними за день, а они запоминают, отмечают всех, кто привлекает их внимание. Хорошо, что он ни разу не заходил сюда ни с Катей, ни с Ланой.
Закрыв магазин, продавщицы быстро накрыли на стол. Несколько литровых бутылок «Абсолюта», дымящаяся картошка, разнообразные колбасы, домашние салаты и огромный торт – этим можно было накормить и напоить целую ораву мужиков. Да им тут до утра всего не выпить.
Но он тут же понял, что ошибся. Уже после первого тоста понял. Налитые больше, чем наполовину, стаканы вмиг опустели. Ему с верхом положили в тарелку закусок и вновь наполнили стакан.
– Ну, вздрогнем, девочки!
Вздрогнули. Закусили. Налили по новой.
– А теперь за нашего гостя.
Застолье неслось стремительно. Женщины раскраснелись, заулыбались, соседка‑продавщица уже прижимала под столом к его ноге свою коленку. Бутылки пустели одна за другой, дошло и до его коньячка, а крепкие дамы, казалось, и не опьянели вовсе.
Варламов отстраненно слушал бессвязный громкий разговор, помалкивая и ковырял вилкой в тарелке.
– А может, из нас кого в жены присмотрите? – заигрывали с ним бабенки.
– Вон Ленка у нас незамужняя.
– Да ну вас! – засмущалась Лена.
– А что? Мы бабы хозяйственные, работящие и из себя еще очень даже вполне, да?
Юрий вежливо улыбался и кивал, стараясь держаться по‑свойски.
– Милая, милая, милая… – внезапно затянула молоденькая Ленка.
– Нет, не эту, – перебила ее заведующая. – Ой, цветет калина…
– В поле у ручья… – нестройно подхватили остальные.
После песен на стол водрузили торт. Его ели, запивая коньяком, быстро, словно на пожар торопились.
В глубине подсобки загромыхала от ударов железная дверь.
– Ой, Костя, наверное! – спохватилась соседка Юрия и помчалась открывать.
– И долго еще ждать? – послышался мужской недовольный голос.
– Ой, да мы совсем чуть‑чуть… Я иду уже.
Она стремительно вернулась, схватила пальто и виновато глянула на Варламова.
– А про мужа‑то забыла! – захохотали остальные.
– Ну, баста, девушки. – Заведующая поднялась, закругляя застолье. – Хорошо посидели. По домам пора.
Юрий глянул на часы. Елки, всего одиннадцать… Всю свою мощную программу торгашки провернули за два часа.
Негатив с Толяном еще даже не выехали в Черемушки.
Он‑то рассчитывал, что импровизированное празднество затянется далеко за полночь.
Варламов поднялся, старательно изображая из себя сильно пьяного. На самом деле у него ни в одном глазу не было. Не брал его алкоголь – нервы были напряжены до предела.
– Я провожу, – он обвел глазами прибирающих подсобку женщин. – Можете на меня рассчитывать.
– Пять минут двенадцатого, – отметила заведующая. – В темпе убирайте, я еще с супругом хочу успеть посидеть. День рождения – праздник семейный.
«Сколько же в нее влезет?» – с отвращением подумал Юрий.
– У меня еще ужин не готов.
– А мне у Петьки уроки проверять.
Они все вдруг разом вспомнили о домашних делах, засуетились, напрочь забыв о Варламове. Несколько пар сноровистых рук в одно мгновение перемыли посуду, вытерли стол, рассовали по холодильникам остатки пиршества. Варламов топтался у двери.
– Заходите к нам еще, – скользнула мимо него и умчалась в темноту молоденькая Ленка.
– Спасибо за компанию, – держась стайкой, двинулись к выходу остальные.
– Я провожу…
– Да нам рядом, – ответили продавщицы.
Толстая заведующая заперла подсобку и массивным телом потеснила Варламова на улицу. Загромыхала ключами, крикнула:
– Закрой, Василич! Мы ушли!
«Придется провожать эту корову, – подумал Юрий. – Может, домой пригласит зайти, с супругом пропустить рюмашку?»
– Мы самые стойкие. – Он галантно взял ее под руку. – Куда теперь? Я возьму шампанского? Такой прекрасный вечер…
Дама прижала к груди букет роз и высвободила свой локоть.
– Погуляли и хватит, – внушительно сказала она. – Домой идите. А то милицию позову.
«А это мысль… – усмехнулся Варламов. – Провести ночку в вытрезвителе – самое беспробойное алиби».
Он представил себе бессмысленные рожи забулдыг, раздевание догола, холодный душ, грубость врачей и обслуги, и его передернуло от отвращения.
Есть еще вариант. Слесарь, живущий этажом ниже, любит поддать на халяву. Ну что ж, возьмем в коммерческом ларьке еще бутылку.
– Петрович, выйди на секунду.
– Чего тебе? – высунулся из двери помятый Петрович. – Кран прорвало? Утром приду.
Юрий показал ему из‑за пазухи водочное горлышко.
– А! – моментально сообразил Петрович и громко добавил: – Труба, говоришь? Конечно, зальет. Я мигом. Инструмент возьму.
Насупленная супруга выглянула в коридор.
– Двенадцатый час! Куда тебя черти несут?
– Извините, – Варламов изобразил смущенную улыбку. – Авария у меня.
Она смерила его взглядом. Самый приличный из соседей, не алкаш… Она сунулась в ванную, посмотрела на потолок.
– Вы же над нами живете. А у нас сухо…
– Щас польет, – зловеще пообещал Петрович.
Он выволок увесистую сумку с разводными ключами и заговорщицки подмигнул Варламову.
Услышав, как заурчал на площадке лифт, Варвара Матвеевна привычно приникла ухом к двери.
– Это ты здорово с трубой придумал, – донесся с площадки довольный голос слесаря Петровича.
– А как еще мужикам ухитриться на грудь принять? – пьяненько отвечал ему Варламов.
Он возился со своим замком, не попадая ключом в скважину.
«Что это он? – изумилась Варвара Матвеевна. – Неужто в стельку? Да еще с этим алкашом на пару…»
Не похоже на Юрия Андреевича. Он всегда особняком держится, словно брезгует, к себе в квартиру не приваживает, близко никого не допускает. Только ей одной из всех соседей уделял он малую толику своего внимания, расспрашивал участливо и заинтересованно, а теперь…
Она почувствовала что‑то похожее на ревность. Как будто другому отдали то, что всецело принадлежало ей.
«Мужики… – с обидой подумала она. – Им лишь бы глаза залить. О чем с Петровичем толковать? Он после стакана только мычит нечленораздельно. Тьфу, пакость!»
Петрович оставил сумку у порога и по привычке потопал в комнату прямо в ботинках.
Юрий поморщился, но промолчал. Что взять с этого убогого.
– Ничего живешь… – беззастенчиво осматривался Петрович. – Почем брал?
Он зачем‑то покрутил дорогой импортный смеситель на кухне и по‑хозяйски расположился за столом.
Варламов подумал и поставил вместо рюмок толстенькие небьющиеся стаканы. Петрович любовно отвернул крышечку с бутылки, плеснул в стакашки.
– Ну, поехали…
Он опрокинул водочку, крякнул, взял рукой соленый огурчик, аппетитно захрумкал.
И тут в дверь настойчиво позвонили.
– Не открывай, – словно школьник, дернулся Петрович. – Моя, падла… У нее нюх на это дело.
Его супруга, озабоченная состоянием прорванной у верхнего жильца трубы, решила лично осмотреть место происшествия. Не ровен час, действительно зальет, а она только летом ремонт сделала.
Едва она, отдуваясь, остановилась у варламовской двери, как тут же, словно по заказу, из соседней высунулась всклокоченная физиономия Варвары Матвеевны.
– Своего ищешь? – Она скорее утверждала, чем спрашивала. – А он водку пошел жрать с Андреичем, а не чинить вовсе. Сама слышала, радовались, что тебя провели.
– Ну, меня не обдуришь, – грозно заявила слесарева жена и уперлась пальцем в звонок.
Варвара Матвеевна быстро захлопнула дверь и приникла к ней ухом. Слух напрягать не пришлось, обманутая жена горланила, как иерихонская труба:
– А ну, домой живо! Кровосос! Поганец! А от вас не ожидала! Как только не стыдно больного человека сманивать! А такой приличный с виду!
– Не кричите, – бормотал, оправдываясь, Варламов. – Проходите к нам. Присоединяйтесь.
– Да я на дух эту гадость не переношу!
– Ну посидите так, хоть немного. Пожалуйста. Я просто не могу оставаться сейчас в одиночестве.
– Спать ложитесь, – не поддавалась на его уговоры рассерженная супруга Петровича.
Она сгребла мощной дланью воротник своего благоверного и пинками выпроводила его на лестничную площадку.
– Ишь, лакать удумали! Полдвенадцатого ночи! – вопила она так, что было слышно на несколько этажей. – Другого времени не нашли!
Варламов опустился в кресло и обхватил ладонями голову. Впервые в жизни он пожалел, что у него нет друзей. Надежных, верных, которые готовы приехать в любое время дня и ночи, поддержать, выгородить, если потребуется, да и просто вот так посидеть по‑мужски, послав к черту все дела.
Ему вдруг стало жаль себя, словно его несправедливо обидели, обобрали. Что за идиотский день. Со всех сторон неприятности.
Скорей бы уже «дубки» свели счеты с пацаном и девчонкой.
Боже, все его грандиозные планы, все сладостные мечты развеялись, как дым. В один момент все понеслось под откос.
Юрий скрипнул зубами, пошел на кухню и налил себе водки. Сейчас ему действительно захотелось напиться. Залить глаза до беспамятства, уснуть и не думать ни о чем.
Полночь. Мистическое, сказочное время. Сейчас синий «мерседес» уже мчится по Москве к Черемушкам.
– Ну, за удачу, – сказал он себе.
Глава 61
«Дохлое» дело
Следственная группа возилась во дворе, осматривая место перестрелки. Извлекли из дверного косяка застрявшую там пулю, провели замеры. Клацали вспышки фотоаппаратов, эксперты осматривали погибших, диктуя в протокол сухие казенные фразы:
– Огнестрельное ранение в область правого межреберья… Сквозное огнестрельное ранение в левую голень…
Потом трупы погрузили в машину и увезли на судмедэкспертизу. Только остались после них на асфальте обведенные мелом контуры. Будто лежавшие здесь люди испарились.