Он помнил Эрна, помнил мать, Крина и замок, помнил Дунтлхилл, но понятия не имел, как оказался в темной комнате совершенно обессиленный. Каких только кошмаров не лезло в голову. Оливер предположил, что случилась война, и столицу Западной Части захватили враги, а сам он угодил в плен.
«Но разве с пленными обращаются так заботливо? Это, конечно, зависит оттого, для чего я им нужен, – подумал юноша. – Мне не помешало бы найти ответы на некоторые вопросы.»
Со временем в памяти начали всплывать эпизоды с бесконечной заснеженной пустошью, по которой брели люди, усталые, оборванные, поникшие. Принц видел странных существ, видел, как люди пронзают их копьями. Это напоминало охоту. Оливер никак не мог связать промерзший пустырь с воспоминаниями о братьях, о жизни во дворце.
Юноша не мог сказать, что произошло за последний месяц. Принц не помнил ни одного события до того момента, как очнулся в темной комнате. Видения с замком, с пустырем существовали на самом дне его памяти, а все остальное заполняла пустота. Оливер чувствовал, что вместо этой пустоты должно быть что‑то, какие‑то чувства, поступки, люди, но их не было. Словно бы вся прошедшая жизнь являлась сном, который забылся сразу после пробуждения.
Оливер не знал, сколько дней или недель он провел в постели. В комнате не было ни одного окна, принц не мог даже сказать, какое время суток царит снаружи.
Сон, в который его постоянно клонило, начал сменяться полусном‑полуявью. Юноше казалось, будто он спит и в то же время бодрствует. Оливер четко осознавал, что находится в комнате, и воспринимал происходящее вокруг, но в то же время его тело отдыхало, а перед глазами проносилось множество снов, часто бессмысленных и пугающих.
Когда принц стал в состоянии подниматься с кровати, он решил наконец‑то выяснить, в какое место его угораздило попасть. С этим вопросом юноша всегда мог обратиться к жрецам напрямую. Правда, он боялся, что ответ ему мало понравится. Времени у него было предостаточно, поэтому Оливер начал действовать осторожно.
Юноша долго лежал в привычном состоянии полудремы. Он изо всех сил старался сделать так, чтобы видения не заполнили его сознание целиком. Сейчас ему было важно внимательнее разглядеть жрецов. Вскоре показались и они. Один из людей положил на тумбочку металлическую коробочку с иглами и открыл ее. Второй принялся возиться с многочисленными бутыльками, а третий подошел к столу и поставил на него поднос с различными хирургическими инструментами, колбочками, бинтами, железной посудой. Оливер нахмурился. Он не помнил, чтобы когда‑то жрецы приносили подобные подносы. Возможно, в этот раз юношу ждала какая‑то особенная процедура…
Человек подготовил иглы и принялся закатывать штанины принца. Только сейчас Оливер обратил внимание на свою одежду. Это были не его светло‑серые штаны и такого же цвета рубаха с короткими, неровно обрезанными, рукавами.
Он взглянул на жреца: немолодое морщинистое лицо, худая шея и орлиный нос. Лысина блестела в неярком свете, большие кари глаза с гипнотическим взглядом внимательно следили, чтобы игла в точности вошла в нужную точку.
Сначала мужчина тщательно разминал участок тела, а затем втыкал иглу. Принц наблюдал, как пол пальца металла входят в его плоть, не причиняя никакой боли. Оливер чувствовал лишь приятное тепло.
К принцу приблизились двое оставшихся жрецов, держа в руках привычные бутыльки с зельем и металлическую воронку. Юноша мог хорошо разглядеть людей. Это оказались женщины. На голове у них были надеты вязаные шапочки, из‑под которых в разные стороны торчали короткие волосы. У одной черные, у другой рыжие.
Женщины залили в горло принцу содержимое нескольких бутыльков и принялись колдовать. Они водили руками над грудью и животом юноши, произнося заклинания. Как бы этого не хотелось Оливеру, он начал погружаться в сон. Вскоре видения поглотили его целиком.
Юноша очнулся внезапно. Он резко пришел в себя, словно его окатили ведром ледяной воды. Оливер поднялся на кровати и бессмысленно уставился в темноту. Вот уже в который раз он не мог предположить, сколько времени провел в магическом сне. День? Неделю?
«Где же Эрн? – спросил себя Оливер. – Где поганец Крин и мать? Что с ними стало?» – Принц не мог понять, почему вдруг в его голове всплыли именно эти мысли.
Он встал с кровати и, придерживаясь за нее, попробовал сделать несколько шагов. Ноги слушались неохотно, так и норовили согнуться от жуткой усталости, словно прошли сотню лиг без остановки. Однако неприятное чувство и слабость вскоре исчезли.
Оливер решил посмотреть, что находится за дверями, которыми жрецы никогда не пользовались.
За одной из них оказалась довольно просторная ванная. Под потолком было расположено замазанное белой краской окно. Сквозь него в помещение попадал бледный дневной свет. В каменном полу вдоль стен виднелись овальные углубления, отделенные друг от друга деревянными перегородками. По центру комнаты зияло широкое зарешеченное отверстие. Оливер подумал о том, что если вырвать решетку, то можно сбежать через сточную трубу. Стены были грубо оштукатурены и выкрашены в светло‑серый цвет.
«Жизнерадостное тут местечко,» – подумал юноша и заглянул в следующую дверь.
Перед взором Оливера предстала длинная комната, заставленная высокими деревянными кроватями. Вдоль правой стены тянулся ряд витражных окон. Когда‑то они выглядели красиво, но сейчас стекла помутнели и запылились. В противоположном конце располагалась лестница вниз.
Принц осторожно пересек помещение, стараясь не наступать босыми ногами на мусор. Отсутствие обуви делало шаги неслышными, но в полутьме легко не разглядеть осколки стекла или острые камушки.
Оливер подошел к лестнице. Рядом с ней на стене была закреплена железная табличка с надписью «Морг». О том, что внизу располагается нечто подобное, юноша смог догадаться по неприятному запаху. Сначала принц не хотел спускаться, но его словно кто‑то тянул туда. Он приложил руку к носу и медленно пошел по ступенькам. Трупный смрад и жужжание мух становились с каждым шагом все ощутимее.
Морг представлял собой большое помещение, разделенное на несколько секций. Границами были ступени во всю ширину зала, которые делали последующую секцию немного выше предыдущей. Ровным рядам деревянных столов, казалось, нет конца. На некоторых из них лежали тела, накрытые тканью. Около каждого стола стояли высокие подсвечники, а пол был обит металлическими листами. Справа виднелся дверной проем, ржавая табличка над которым гласила «Крематорий».
«Это место напоминает больницу с собственным моргом и крематорием. Интересно, что мне еще удастся выяснить.»
Принц ощущал себя неуютно среди множества трупов. Нет, Оливер не боялся, просто он чувствовал себя лишним.
Из темноты донеслись голоса. Юноша присел и спрятался за одним из столов. От испуга и запаха разлагающихся тел начала кружиться голова. Из глубины зала показались двое жрецов. Оливер не видел лиц, но по голосам смог определить, что это были мужчина и женщина. Они быстро шагали, петляя между столов.
– Знаешь, на должности смотрителя морга я бы давно свихнулся или спился, если бы внезапно тебя не назначили дежурить вместе со мной. Когда рядом женщина, это заставляет держать себя в руках, заставляет казаться лучше, чем ты есть на самом деле, – говорил мужчина.
– Перестань, ты меня смущаешь. Сейчас покраснею, – улыбаясь, ответила девушка.
– Нас окружают лишь мертвецы, неужели ты думаешь, что их заботит цвет твоего лица? Белый, красный, да хоть зеленый! Прямо как у них самих.
– Ты же знаешь, я тут ненадолго. Стоит только провиниться, как отправляют дежурить в морг – самое замечательное и радостное место. Ну, что за наказание!
– Знаю, знаю, оно до боли жизнеутверждающее, – покивал жрец.
Девушка снова улыбнулась и метнула на него взгляд своих красивых зеленых глаз. – Ты слишком безответственно относишься к работе на верхнем этаже, так что я с нетерпением жду твоего возвращения в мой подвал трупов.
– Нет, больше никогда!
– Ты разбиваешь мне сердце! Я слышал это уже раза три или четыре, и вот ты снова рядом со мной. О, Богини, как мне вас возблагодарить?
– Прекрати, – засмеялась девушка и толкнула собеседника в плечо.
Оливер мог лишь удивиться жизнерадостности этих людей. Должно быть, работа в морге не такая уж и угнетающая.
Жрецы скрылись в дверном проеме крематория. Как только их голоса стихли, Оливер направился вглубь зала. Юноша обнаружил еще несколько коридоров, один из которых вывел его в небольшую комнату.
Здесь располагалось два высоких шкафа, доверху заваленных листами, тетрадями и книгами. В комнате так же находилось несколько столов, на которых царил бардак. Оливер подошел к одному из них и посмотрел на раскрытую тетрадь, рядом стоял фонарь.
На страницах были списки имен, около каждого из них стояли различные приписки и даты. Большинство строк заканчивалось одинаково: тело находится в морге, ожидается кремация. Тетрадь делилась на три части: женский блок, мужской блок, детский блок. Оливер начал быстро перелистывать страницы, пытаясь найти свое имя.
Из морга послышались голоса – жизнерадостная парочка возвращалась. Юноша просмотрел весь список мужского блока, но имени Оливер Норриттам не оказалось. Он повернулся к шкафам и начал искать глазами похожие тетради. Принц заметил несколько таких и вытянул одну наугад.
«Мужской блок, Оливер Норрит, – палец юноши скользил по желтоватой бумаге. – Ага, вот он я!»
Оливер Норрит. Помещен в морг. Помещен в мужской блок третьего этажа, отдел алхимии и наблюдения. Ведется наблюдение. Ведется наблюдение. Ведется наблюдение… Под каждым предложением стояла дата.
Принц захлопнул тетрадь, сунул ее на полку и выбежал в коридор. Как только юноша нырнул в тень, показались жрецы и вошли в комнату. Оливер тем временем прошмыгнул в помещение морга.
«Почему меня, прежде всего, поместили в морг? Я умер? Или поначалу меня сочли таковым? Ничего не пойму. На мертвеца я не похож, хотя и чувствую себя паршиво! Моя комната находится не на третьем этаже. – Оливер сел на пол и прижался к стене. – Что произошло? Может, лучше вернуться в комнату, лечь на кровать и постараться забыть о том, что я сегодня разузнал? – Он встал. – Но лучше взять себя в руки и разобраться во всем до конца.»
– Так много вопросов и, увы, ни одного ответа, – прозвучал чей‑то голос прямо над самым ухом юноши.
Оливер вздрогнул, едва не закричав от страха. Он быстро огляделся, однако рядом никого не было, по крайней мере, никого из живых.
– Кто здесь? – хрипло выдавил юноша. Ответа не было долгое время, и принц начал думать, что голос ему почудился. – От этих зелий у меня просто голова идет кругом!
– О, никак не могу привыкнуть. Если люди с кем‑то говорят, то всегда хотят знать или хотя бы видеть собеседника. Мне все равно, в каком обличив предстать перед тобой. Что ж, выберу наиболее подходящее.
Из полумрака вынырнул худощавый старик с морщинистым лицом и седыми волосами.
– Как это ты так сделал? – Принц отпрыгнул от загадочного человека. Впрочем, человека ли?
Старец усмехнулся и пожал плечами.
– Магия вокруг людей… Я здесь, чтобы кое‑что рассказать и показать тебе. Это самый простой способ донести информацию до людей, убеждался не раз. Самый простой и эффективный! – подчеркнул старик.
– В тебе, как и в каждом человеке, есть крупинка магии. Она, будто искорка, тлеет на самом дне души. Но стоит начать развивать в себе магические способности, и искорка превратится в настоящее пламя. Ты, да, именно ты, способен теперь стать величайшим из магов на земле!
– Несомненно. С чего вдруг такая уверенность? – удивился принц. – Зерно магии есть в каждом человеке, я это знаю. Что со мной произошло, и кто ты такой? – выпалил юноша и оглядел одежду старика. Она была изодрана, испачкана и отдаленно напоминала светло‑серую форму, которую носил сам Оливер. – Все понятно, – буркнул принц. – Тебя тоже поместили в эту больницу. Комнаты для душевно больных находятся рядом с моей?
Собеседник вздохнул и продолжил:
– Твоя мать, Вольиза Норрит, способна стать великой колдуньей, но она выбрала другой путь. Ты не понимаешь, какой талант закапываешь в землю! Не повторяй ошибки Вольизы.
– Откуда ты знаешь мою мать?
– О, это давняя история. По людским меркам, конечно. Вдумайся в следующие слова: над тобой больше не властна ни смерть, ни судьба. При этом ты обладаешь огромной силой. Ты свободен от оков окружающего мира и в то же время являешься его частью, что совсем немало важно. Ты можешь стать идеальным оружием! Величайшим магом!
– Я это уже слышал! – не выдержал Оливер. – Хватит нести чушь, иди туда, куда шел! Что тебе нужно от меня? Я сыт по горло бредом сумасшедшего.
– Не веришь мне? Я докажу. Ты можешь видеть крупинку магии в людях, более того, ты можешь взять ее, будто она всегда принадлежала тебе, – самозабвенно произнес старик и вскинул брови, ожидая реакции юноши.
– Я не вижу никакой крупинки!
Оливер развернулся. Он был разозлен бредом собеседника и совсем забыл о двух жрецах неподалеку, да и об осторожности вообще.
– Ты просто не хочешь ее увидеть! – возразил старик, но принц его уже не слушал. Как оказалось, совсем зря.
Внезапно мир поменялся. Вначале Оливеру показалось, что столы с покойниками поползли в бок, словно пол наклонился. А потом принц увидел разлагающиеся тела, не взирая на то, что они были накрыты тканью. Он видел спокойные лица умерших, их бескровные губы, желтоватую кожу.
Тошнотворный запах сильнее ударил в ноздри. Юноше стало плохо, он закрыл ладонью рот и дернулся к стене, едва не врезавшись в стол. Оливер упал на пол, голову начало кружить. Ему показалось, что он попал в одно из множества своих бредовых видений.
«Что со мной происходит?! Проклятый старикашка.»
Когда Оливеру стало лучше, он поднялся на ноги. Старик никуда не исчез, не исчезли и трупы со столов. Превозмогая головокружение и приступы рвоты, юноша посмотрел на одно из тел. Теперь оно было серым и прозрачным, словно состояло из густого тумана и дыма. В области груди тлело фиолетовое зернышко. Искорка магии.
– Теперь тебе видно? – прохрипел старик. – Убедился в правдивости моих слов? Со временем ты научишься контролировать свое зрение и сможешь выбирать, что и когда видеть. Крупинки в трупах – лишь слабый след настоящего магического зерна. Увы, оно гаснет и теряет большую часть мощи, когда умирает человеческое тело. Мне приходится довольствоваться слабенькой, тухнущей искоркой. Но ты в отличие от меня способен собирать волшебные крупицы из живых людей. – Старик помолчал, давая возможность собеседнику понять услышанное. – Сейчас ты являешься частью окружающего мира и в тоже время уже не принадлежишь ему. Твоя судьба зависит только от тебя.
– Кто ты? – только и смог вымолвить Оливер. – Почему я не принадлежу этому миру? Да, что со мной случилось, в конце концов?!
– Я и есть то, что люди называют магией. Пусть тебя не смущает мой человеческий облик. Говорящий туман или, скажем, разумный воздух – тяжелые вещи для восприятия, не так ли? Я нахожусь всюду: в людях, в мире, но всего лишь как гость.
– Так я и поверил! Ты умалишенный волшебник. Не думай, что меня сможет одурачить фокус с фиолетовым зернышком в груди трупа! – воскликнул юноша.
– Ты не понимаешь, кем стал на самом деле! Разве магия сделала что‑то плохое вашему миру? Мала благ она дала людям? Вы должны развивать ее в себе! Тебя воскресили, сами не осознавая того, какое оружие создали. И сделал это не я, а люди.
– Быть может, мне самое место в этой больнице, если я до сих пор с тобой говорю. И, кажется, начинаю верить в некоторые вещи! – Оливер отвернулся и отошел в сторону. – Чего ты хочешь?
– Я хочу стать полноправной частью вашего мира. Я рою ходы в его плоти, собираю крупинки из людей, закончивших земной путь, – все это приближает меня к цели. Чем чаще чародей пользуется магией, тем ярче пылает его зернышко, тем больше волшебства выплескивается в мир.
Вот оно! – Старик торжественно вскинул руки.
– Я не верю тебе! – закричал Оливер. – Что со мной происходит? Кто ты такой?! Я спрашиваю еще раз, что со мной твориться?
Старик не ответил. Он попятился и растворился в воздухе.
Из коридора послышались торопливые шаги. На крик бежали двое жрецов: уже встречавшиеся Оливеру мужчина и женщина. Юноша повернулся.
– Что тут происходит? – Мужчина вбежал в морг и уставился на принца. Жрица предпочла остаться в коридоре, боязливо выглядывая из‑за угла.
– О нет, только не сейчас! – выдавил принц, когда мир принялся окрашиваться в пепельно‑серый цвет. Предметы стали нечеткими, стены начали таять, словно шоколад на солнце.
Среди всеобщего хаоса ясными оставались лишь два человеческих силуэта. В области груди у каждого сияла крупинка магии. У женщины она светилась ярче. Оливер заворожено смотрел на пульсирующее сердечко волшебства, окутанное красноватой пылью.
«Вот они, мои части, дышащие полной жизнью. Эти люди поступают правильно, они развивают в себе то, что им дано. – В сознание принца ворвался знакомый голос старика. – А теперь… Как там у вас говорится? Не расколов скорлупу, орех не достанешь, так, кажется?»
Против своей воли юноша кинулся на людей. Он оттолкнул мужчину в сторону и оказался перед жрицей. Оливер и сам не заметил, как рука схватила ее за волосы. Принц несколько раз ударил женщину головой об стену. Бедняжка взвизгнула и упала на пол, красивое лицо было залито кровью.
Мужчина тем временем вышел из оцепенения и, вскочив на ноги, приготовился бежать. Оливер, точнее то, что управляло его безвольным телом, оказалось быстрее. Он схватил жреца за одежду и потянул назад. Тот с криком рухнул на спину, прихватив с собой один из столов.
Мужчина принялся что‑то лепетать, косясь на бессознательную женщину. Юноша увидел, как зернышко магии в груди жреца начинает сиять ярче. Заклинание… Принц хотел остановиться, но не смог. Творящаяся волшба подействовала на него так же, как действует на быка красная тряпка. Оливер ударил человека в лицо, тот охнул и распластался на полу.
Не прошло и нескольких мгновений, как мужчина снова вскочил на ноги. Принц замахал руками, нанося сокрушительные удары. Жрец пятился, пытаясь защищаться, пока не запнулся о ступеньку. Он полетел вбок и угодил головой прямо в угол стола.
Оливер застыл будто вкопанный, глядя на свои руки. Если бы жрец успел прочитать заклинание, то две жизни были бы спасены. Но он не успел.
Яркие крупинки магии стремительно начали угасать. С каждым мгновением они пульсировали все слабее.
«Хватай! Чего ты ждешь?» – прогудело в голове. И Оливер подчинился.
Юноша приблизился к женщине. Ее тело, казалось, было соткано из пепла и тумана. Оно стало таким же нечетким, как и весь окружающий мир. Юноша потянулся и достал из груди жрицы искорку магии. Затем он проделал то же самое с мужчиной. Некоторое время крупинки мерцали в ладони, а потом исчезли.
«То что нужно! Копи эту силу, копи ее, а потом мы разберемся, как с ней быть, – вновь послышался голос старика. – Собирай ее, словно урожай.»
– Заткнись! – взревел Оливер. – Ты убил этих людей! Богини, я схожу с ума. Точнее, уже сошел. – Принц закрыл руками лицо. – Что если никакого старика нет, что если он мне кажется? Такое возможно. Я помутился рассудком, и меня поместили в больницу. Как быть теперь? Вернуться в свою комнату и лечь на кровать как ни в чем не бывало?
«Нет, не я их убил, а ты! Ты и только ты!» – ответил голос.
Мир возвращался в свое привычное состояние, а Оливер все больше начинал осознавать ужас произошедшего.
– Что со мной творится? – крикнул принц и ударил кулаком в стену. Запястье заныло, костяшки неприятно защипало.
«Нужно бежать, убираться отсюда, подальше от людей, подальше от проклятого колдуна, который до сих пор где‑то рядом.»
Оливер, стараясь не оборачиваться на трупы жрецов, побежал к своей комнате. Он взлетел по лестнице, миновал помещение с кроватями и замер. Из‑за двери доносились обеспокоенные голоса – его исчезновение обнаружили.
Принц бросился обратно в морг, свернул в крематорий и, найдя там самый темный угол, забился в него словно мышь. Оливеру требовалось время, чтобы прийти в себя. Он сидел, вздрагивая от каждого шороха. Однако морг, что не удивительно, оказался местом редко посещаемым.
«Я убил двух людей, двух невинных людей, из‑за дурацкого мерцающего семечка. – В глубине души Оливер еще надеялся, что произошедшее на поверку окажется сном. – За последнее время я видел сотни снов, но они были другими. Два свежих трупа в соседнем помещении существуют на самом деле. Я уверен. – Юноша вскочил на ноги. – Как можно быть в чем‑то уверенным, если постоянно находишься в полусне‑полуяви? Выходит, мне теперь нельзя приближаться к людям? Так, спокойно. – Он снова сел на пол и обнял колени. – Старик говорил о моей матери, о том, что у нее был шанс стать великой колдуньей, но она выбрала другой путь. Значит, и я могу выбрать другой путь. Богини, надеюсь, вы меня слышите. Мне как никогда нужна ваша помощь.»
Они слышали.
Оливер решил подождать ночи и уже потом выбраться из больницы, но здраво рассудил, что до наступления темноты жрецы успеют обыскать каждый угол. Нужно было действовать немедленно.
Юноша осторожно подобрался к своей комнате и прислушался. На этот раз в ней было тихо. Он приоткрыл дверь и, убедившись, что никакой западни его не поджидает, прошмыгнул в ванную. Затем принц подбежал к решетке в полу и вцепился в прутья руками, предположив, что трубу для слива воды тоже должны чистить, соответственно, в нее можно залезть. Однако решетка не хотела двигаться с места. В конце концов, Оливер отполз в сторону и сел на пол, чтобы отдышаться. И тут его взгляд упал на босые ноги.
«Нужно раздобыть обувь. Без нее я далеко не убегу. А раздобыть ее можно только в одном месте…»
Юноша вздохнул. Ему совсем не хотелось этого делать, но выбора не оставалось.
Оливер вернулся в морг и подошел к телу убитого жреца. Недалеко лежала женщина, взгляд ее зеленых глаз был устремлен в пустоту.
Принц начал стягивать с мужчины сапоги. Он старался не смотреть на лица покойников и не вспоминать о том, что произошло здесь совсем недавно, но это оказалось не просто. Юноше стало мерзко и стыдно.
Принц стянул с трупа обувь и сел на пол. Оливеру хотелось найти жрецов и рассказать им о том, что он сделал. Возможно, тогда стало бы легче.
«Никогда бы не подумал, что муки совести способны так изводить. Мне нужно окончательно во всем разобраться, соответственно, пора взять себя в руки.»
К несчастью, мужские сапоги оказались слишком велики. Оливер перевел взгляд на жрицу…
Ее обувь подошла в самый раз. Она была узкой и на более высоком каблуке, но все же. И тут принц подумал, что люди будут искать юношу в серой форме, но никак не женщину в жреческом одеянии. Не долго думая, Оливер переоделся.
Темно‑синяя одежда позволяла ко всему прочему скрыть лицо, а вязаная шапочка – тут их носили все женщины без исключения – волосы. В таком виде Оливеру будет легче выбраться из здания.
– Видел бы меня сейчас Эрн, – невесело хохотнул Оливер. – Полуспятивший братец в женской одежде пытается сбежать из больницы. Да еще и руки в крови по локоть.
Юноша вернулся в свою комнату, еще раз поправил одежду – чувствовал он в ней себя крайне непривычно – и приоткрыл дверь, из которой всегда приходили жрецы. В глаза ударил свет масляных ламп, висящих на стенах коридора.
– Дороги назад нет, – шепнул принц и вышел из комнаты.
В городе Кайатаро, по улицам которого ехали Эрн и Анна, высматривая хорошее заведение для ночлега, существовало несколько удивительных мест. К примеру, перед одним из храмов находилась площадь, сплошь уставленная статуями людей, гоблинов, эльфов и гномов. Скульптуры были выполнены столь мастерски, что в сумерках прохожий мог запросто перепутать их с живыми.
Также в Кайатаро располагалась известная улица Фонтанов. Вообще, в этом городе было много воды и всякой растительности, начиная от кустов и заканчивая целыми парками. Эрну это нравилось, зеленый цвет успокаивал, помогал отгородиться от тревожных мыслей.
Друзья расположились на ночлег в одной небольшой гостинице. Ее стены были обвиты плющом, а в широких горшках около входа росли чудесные деревца.
Эрн и Анна хотели отдохнуть с дороги, а утром направиться в Приют Святой Веры. Эльфийка заснула сразу, как только ее голова коснулась подушки, а принц долго ворочался, пытаясь унять гнетущие мысли и нахлынувшие воспоминания.
Юноша прокручивал в голове различные варианты событий, которые произойдут следующим утром. Больше всего он склонялся к тому, что лекари поведают очередную красивую сказку и, возможно, попросят еще денег. Они, конечно же, расскажут о том, как продвигается процесс в целом, и о том, как с каждым днем цель становится ближе. Наконец, усталость взяла свое, и Эрн погрузился в сон.
На фоне бурной зелени серое здание Приюта Святой Веры выглядело мрачнее некуда. Высокое строение из темного камня с презрением смотрело на раскинувшийся перед ним парк. Задорное утреннее солнце и теплая погода, казалось, только больше раздражают угрюмую громадину.
Принц и эльфийка направлялись к центральному входу. Эрн взял Анну за руку. Подруга взглянула на него и сжала его ладонь в своей. Девушка прекрасно понимала, какие чувства испытывает юноша, и всячески старалась его поддержать.
– Сколько здесь кошек, – удивленно протянула эльфийка, глядя как из‑под кустов и с деревьев за ней внимательно следят животные. Ей всегда нравились эти пушистые и милые создания. – Во время прошлого визита их было не так много.
Вымощенные каменными плитами дорожки петляли между скамейками и цветниками. Вокруг слышалось только щебетание птиц и ничего больше. Раньше Приют Святой Веры действительно был сиротским приютом, но после того, как здание пережило несколько пожаров, в нем сделали больницу. Перед этим строение стояло заброшенным довольно долгое время. Врачеватели решили не менять название.
Спутники подошли к массивным створчатым дверям. Эрн позвонил в колокольчик, известив о том, что в Приют пожаловали гости. Послышались торопливые шаги. На пороге вырос тощий человек в длинном темно‑синем одеянии и жестом предложил зайти.
Друзья оказались в просторном холле. По бокам стояли деревянные скамейки, в напольных горшках росли цветы, вправо и влево шли широкие коридоры. Напротив располагалась лестница на второй этаж. Здесь же висело и несколько портретов: два мужских и три женских. На одном была изображена пожилая эльфийка в строгом желтом платье. Левой рукой она придерживала монокль.
Мимо пробежали целители, громко переговариваясь между собой. Чуть позже еще одна группа людей вынырнула из левого коридора и быстрыми шагами устремилась вверх по лестнице.
– Нужно направить кого‑то на поиски в парк! – крикнул врачеватель.
– Не думаю, что он мог выбраться из здания!
– Думать следовало раньше, теперь время действовать.
Эрн смог разглядеть в их руках короткие деревянные дубинки. Принц слышал, что в Приюте Святой Веры есть отделение для буйных и помешанных, но не думал, что даже там лекари прибегают к помощи тупого оружия – это все‑таки больница, а не камера пыток. В конце концов, есть магия и другие гуманные способы успокоения.
– Прошу прощения за этот бардак, – кивнул лекарь в сторону пробегающих коллег. – У нас сегодня возникла чрезвычайная ситуация – пропал один из больных, скорее всего, сбежал. Мы прилагаем все усилия, чтобы его найти. – Целитель взглянул на собеседников и, поняв, что его не слушают, поспешил сменить тему разговора. – Меня можете называть Жарто. Итак, что привело вас в Приют Святой Веры? – Он улыбнулся и окинул взглядом друзей.
– Я Эрн, брат Оливера Норрит. Вы прислали мне это письмо. – Юноша вытащил из кармана бумагу, которая успела изрядно помяться во время путешествия, и показал врачевателю.
Жарто глупо улыбнулся, но тут же взял себя в руки и спокойно продолжил:
– А девушку зовут Анна, не так ли?
– Да, совершенно правильно, – ответила эльфийка.
– Идемте, я провожу вас в комнату Оливера Норрит. – Он развернулся и направился в левый коридор. Друзья последовали за ним.
– Жарто, подожди, что еще за комната? – переспросил принц, но врачеватель сделал вид, что не услышал его.
Эрн обратил внимание на указатели: «Зал Весны», «Зал Осени». Зал Лета и Зал Зимы располагались в другой стороне. Юноша хмыкнул. Со времени последнего посещения Приюта врачеватели успели многое в нем изменить.
Принц и Анна продолжали следовать за Жарто. Они шли по коридорам, через сквозные комнаты, поднимались и спускались по невысоким лесенкам. Окон было мало, в основном помещения освещались масляными фонарями.
«Должно быть, по ночам здесь жутковато. И ужасно интересно.» – Анна никогда раньше не заходила так глубоко в Приют Сятой Веры.
Она представила себе пустынные, залитые тьмой вперемешку с лунным светом коридоры, редкие фонари и искривленные силуэты деревьев за окнами. Старинное здание, не раз побывавшее в огне, должно хранить в памяти много ужасных тайн и картин. Эльфийка всегда была не равнодушна к подобным местам. Гробницы, заброшенные дома – там девушка чувствовала себя по‑настоящему живой, такие же эмоции она могла испытать лишь от путешествий.