Будет во власти богини Киприды: ведь нежная птица
Смерти своей избежала. И как в груди моей сердце
Птице той отвечает, так точно пусть и случится!
555 И посему, друзья, на помощь призвав Киферею,
Вы, не медля уже, доверьтесь замыслам Арга».
Так произнес, и одобрили все аргонавты, Финея
Вспомнив слова. Но вскочил неожиданно сын Афарея
Ид, негодуя ужасно, и крикнул голосом зычным:
560 «Горе нам! Оказались мы с бабами в общем походе!
Это они называют помощницей нашей Киприду,
А не великую мощь Эниалия! Предпочитают,
Вместо борьбы, следить за голубками и ястребами!
Видно, сподручнее вам девиц улещать словесами».
565 Так восклицал он во гневе. И многие тут зашумели.
Вслух, однако, никто возразить ему не решился.
Он со злостью уселся. Тогда Ясон не сдержался.
Мысли свои подстрекая, волнуясь, так говорил он:
«Пусть отправляется Арг, корабль покинув. Угодно
570 Это решение всем. Давайте сами открыто
Из реки подтянем канат и привяжем на суше;
Нам не пристало таиться, словно скрываясь от битвы».
Так он сказал и сразу Арга отправил обратно,
Чтобы ему поскорее в город прийти. Остальные
575 У корабля по приказу Ясона подняли якорь
И, отойдя от болота, на веслах причалили к суше.
А Эет сейчас же созвал на собрание колхов,
Где и раньше они собирались поодаль от дома,
Нестерпимые козни и муки готовя минийцам.
580 Он обещал, что лишь только быки растерзают героя,
Смело который взялся свершить этот подвиг тяжелый,
То на вершине холма лесистого, вырубив чащу,
Он и людей и корабль предаст огню, чтобы те, кто
Дерзкое дело замыслил, смогли покипеть в своей спеси.
585 Он и Эолова Фрикса, сколько бы тот ни нуждался,
Ввек бы не принял просителем в доме, хоть тот отличался
Между всеми пришельцами кротостью и благочестьем,
Если бы Зевс не послал сам вестником с неба Гермеса,
Повелевая принять Эолида к себе как родного.
590 Он говорил, что разбойники, даже придя в его землю,
Долго не будут жить в безопасности, если привыкли
Руки свои всегда простирать к достоянью чужому,
Тайные козни готовить и пастушьи жилища
В шумных набегах громить, уводя с собою добычу.
595 Также отдельно сказал про себя, что намерен особо
Фриксовых сыновей покарать. Они воротились
Вместе с оравой злонравных мужей, стремясь без помехи
Честь и власть отнять. Он слышал однажды и помнит
Ту неприятную речь, где Гелий давал предсказанья:
600 Нужно ему опасаться уловок, беды и коварства
Больше всего от своих же ближайших потомков. Тогда-то
Он согласился на просьбу Фриксидов и прочь отослал их
По наказу Фрикса отца в Ахейскую землю.
Впрочем, двух своих дочерей он ничуть не боится,
605 Зная, что здесь не смогут они на него злоумыслить.
Даже сын Апсирт не страшен. Беда угрожает
Лишь от сынов Халкиопы. Он в ярости дал обещанье
Людям своим, что гостям небывалый дар приготовит,
И пригрозил, что будет стеречь корабль й пришельцев,
610 Чтобы из них ни один не ушел от заслуженной казни.
Арг между тем пришел в хоромы Эета и начал
Мать Халкиопу склонять проникновенною речью
В помощь Медею призвать. Но уже сама Халкиопа
Думала тоже об этом. Страх лишь сдерживал душу,
615 Как бы не отказалась сестра в девичьем испуге,
Остерегаясь отца в его погибельном гневе;
Если же и согласится, то тайну хранить вряд ли сможет.
А Медею крепкий сон от печали избавил,
Лишь в постель она прилегла. Однако же тотчас
620 Сон приснился ей огорченный и начал тревожить
И обольщать. Чужеземец приснился. Свой подвиг, однако,
Начал он, не стремясь увезти руно золотое,
И не ради него приплыл он в город Эета,
А захотел ввести ее в дом свой законной супругой.
625 Ей казалось, что битву с быками она начинает
И завершает успешно. Родители ей заявляют,
Что ему, а не ей запрягать быков надлежало.
Ссора взаимная вспыхнула между отцом и гостями.
К ней обратились они, сказав: все будет, как скажешь.
630 Тут чужеземца она предпочла и родным изменила,
Тех ужасная скорбь обуяла, они закричали.
С криком сон покинул ее. Поднялась она в страхе
И оглянулась вокруг на белые стены светлицы.
Затрепетало сердце в груди, как недавно. Шептала:
635 «Бедная я! Как меня напугал этот сон нехороший!
Страшно мне, что прибытье героев злом обернется, —
Все же за чужеземца мое волнуется сердце.
Пусть вдали у себя на ахейской он женится девег
Мне же забота — отеческий дом и девичья доля.
640 Все же, бесстыдное сердце смирив, не буду пытаться
От сестры моей втайне что-нибудь делать. Быть может,
Будет она сама просить меня о подмоге,
О своих сыновьях сокрушаясь. Просьба такая
Мне бы сделала легче тоску безотрадную в сердце».
645 Молвила так и, снова вскочив, дверь спальни открыла.
Как была, босиком, в одном лишь хитоне, хотела
Тотчас пойти к сестре, перешла границу порога,
Но остановилась пред входом в покой Халкиопы —
Стыд ее не пускал. И она повернула обратно.
650 Снова решилась дальше пойти и опять отступила.
Тщетно вперед и назад ее легкие ноги носили.
Только пускалась в путь, как стыд ей сковывал поступь;
Если сдавалась стыду, то страсть побуждала к отваге;
Снова назад побежала и снова упала на ложе.
655 Так молодая жена о муже достойном рыдает
В спальне, а он, ее взяв у родителей или у братьев,
Смерть нежданную ныне нашел, и они не успели
Мысли друг друга узнать и оба утешиться ими:
Горем сердце терзая, рыдает она втихомолку,
660 Глядя на вдовье ложе, своих служанок боится
Из-за стыда по рассудку, сидит и тоскует,
Чтоб не могли судачить о ней насмешницы злые.
Ей подобно слезы Медея лила. Но внезапно
Плач услыхала идущая мимо одна из служанок,
665 Та, что с детских лет при ней всегда пребывала,
И Халкиопе тотчас сказала. А та с сыновьями
Вместе сидела и думала, как сестру упросить ей.
Эту нежданную весть услыхав от служанки, вскочила
Халкиопа и сразу поверила ей с удивленьем.
670 Бросилась в спальню она, где в печали Медея лежала,
Щеки в кровь расцарапав. Как только сестра увидала,
Что глаза ее слез полны, подошла и сказала:
«Горе мне, о Медея! Зачем ты льешь эти слезы?
Что случилось? Какая ужасная скорбь посетила
675 Душу твою? Иль напал недуг нестерпимый, что боги
Нам посылают? Или узнала о страшной угрозе
Против меня и детей от отца? О, пусть бы не видеть
Мне никогда ни отцовского дома, ни нашего града, —
Жить бы мне в дальнем краю, где никто о Колхиде не знает».
680 Так говорила. А щеки Медеи румянцем покрылись.
Долго девичий стыд ей мешал, но хотелось ответить.
То на край языка слова у нее поднимались,
То обратно глубоко в грудь опять улетали,
Часто с губ прелестных готовы были сорваться,
685 Но оставались беззвучны. И вот говорить она стала,
Все же лукавя, любовь отважная правила ею:
«За твоих сыновей, Халкиопа, тревожится сердце.
Как бы отец наш их не сгубил с иноземцами вместе.
Только что нынче, когда я уснула, такие мне снились
690 Страшные сны! Пусть бог не даст им сделаться явью!
Пусть о детях злая печаль тебя не тревожит!»
Молвила так, сестру проверяя, быть может, сама та
Первой начнет умолять прийти ее детям на помощь.
Боль нестерпимая сердце у той поразила от страха
695 При таких словах, и она отвечала Медее:
«Я и сама пришла к тебе с такою же думой;
Ты, быть может, придумаешь что и помощь окажешь?
Но поклянись и Ураном и Геею, все, что скажу я,
В сердце своем удержать и мне во всем покориться.
700 Ради блаженных богов, тебя самой и родных всех
Я молю: не дай их увидеть бесславно погибших!
Буду иначе тебе я суровой Эринией вечно».
Так сказала, и вмиг полились обильные слезы.
Сжав колени Медеи обеими снизу руками,
705 Голову ей на грудь сестра опустила, и обе
Начали жалобный плач одна за другою, и слабый
Отзвук в доме пронесся, как отклик рыданий обеих.
Первой Медея к сестре огорченной так обратилась:
«Бедная! Что за средство могу я тебе приготовить?
710 Что говоришь про Эринию и о проклятьях жестоких?
О, когда бы детей твоих было спасти мне по силам!
Ведает гордая клятва колхидян, которой поклясться
Ты меня заставляешь, Уран великий и Гея,
Навзничь лежащая матерь богов: сколько силы найдется
715 У меня, в поддержке тебе не придется нуждаться».
Молвила. А Халкиопа в ответ ей такое сказала:
«А чужеземцу тому, который в опасности тоже,
Ты не решишься ль помочь уловкою или советом
В схватке его за моих сыновей? От него с порученьем
720 Прибыл Арг, чтобы я попросила тебя о подмоге.
Дома я задержала его, сюда направляясь».
Так говорила. Сердце Медеи открылось для счастья.
Сразу нежная кожа зарделась. Тайная радость
Очи туманом окутала, и она отвечала:
725 «Чтобы вам приятно стало, сестра дорогая,
Так я и сделаю. Пусть заря мне сиять перестанет,
Пусть меня средь живых ты будешь видеть недолго,
Если я предпочту что-нибудь тебе с сыновьями!
Братья они для меня, и сверстники, и родные. Ведь и себя я считаю твоей и сестрою и дочкой.
730 Так же их и меня кормила ты грудью своею,
Крошкой когда я была, так мать моя говорила.
Ну, иди! И услугу мою скрывай под безмолвьем,
Чтобы родители не заметили, что мы готовим.
Утром отправлюсь я в храм Гекаты. Волшебное зелье
735 Для быков принесу тому чужеземцу, который
Стал виновником этой ссоры в городе нашем».
Тут Халкиопа из спальни ушла и детям про помощь,
Что обещала Медея, сказала. А ту охватил вновь
Стыд и страх цепенящий, когда одна очутилась, —
740 Страх, что волю отца преступает для этого мужа.
Вскоре ночь на землю сошла. И искали во мраке
Неба все мореходы Гелику и звезд Ориона,
А сухопутник и воин о ласковом сне помьппляют.
Даже страдалица мать усопших детей засыпала.
745 Лай собак не был слышен по городу. Смолк говор шумный.
Ночь непроглядную всюду молчание крепко держало.
Лишь одной Медеи сладостный сон не касался.
Много забот у нее пробуждала любовь к Эсониду.
Мощная сила быков ужасала ее, от которой
750 Мог он пасть на Аресовом поле постыдною смертью.
Жалость слезы ручьем у нее исторгала. Все время
Боль удручала, огнем проникая по телу, до тонких
Жилок, входя в горячую голову вплоть до затылка,
Где обычно гнездится печаль неустанная, если
755 В сердце живое любовь нестерпимые муки вонзает.
Сердце в груди у нее трепетало и билось прыжками.
Солнечное пятно так скачет по комнатам дома,
Из сосуда с водой взлетая лучом отраженным,
Иль из ведра с молоком, что вносят в дом через сени.
760 В вихре стремительный луч то сюда, то туда убегает.
Так в девичьей груди трепетало пылкое сердце.
То про себя говорила, что волшебное зелье
Даст, то твердила, не даст, но сама уже лучше погибнет,
То восклицала, что, нет, не умрет и зелья не выдаст,
765 Но несчастье свое спокойно выдерживать будет.
Сидя в раздумье на ложе, затем сказала такое:
«О несчастная! Быть мне в той беде или в этой!
Ум мой в полном бессилии! Выхода нет из мучений!
Жжет непрестанно страданье! Лучше б мне раньше погибнуть
770 От Артемиды стремительных стрел, вонзившихся в сердце,
Раньше, чем я увидала его, и раньше, чем дети
Халкиопы сестры в Ахейскую отбыли землю.
Бог ли какой-то, Эриния ли привели на погибель
К нам оттуда этих людей для слезных печалей?
775 В битве пускай он погибнет, коль смерть принять ему нужно
Здесь на ниве у нас! Ведь как я смогу приготовить
Зелье ему тайком от родных? Что можно сказать им?
Хитрость какая, лукавая мысль какая помогут?
Может быть, стоит мне с ним одним, без друзей, повидаться?
780 Как я несчастна! И если он вдруг погибнет, не станет
Легче горе мое. Он станет моею бедою
Сразу, как дух испустит. Но что же? Пусть стыд пропадает!
Пусть пропадает вся радость жизни! Спасенный моею
Волей, пусть он уйдет невредимым, куда сам захочет.
785 Я же в тот самый миг, как только он труд свой окончит,
Смерть найду или дома, накинувши петлю на шею,
Или себе приготовив яд, сокрушающий душу.
Но ведь погибшей вослед начнут раздаваться насмешки,
Целый город повсюду начнет кричать о моем злополучье,
790 Колхидянки все из уст в уста друг за другом
Про позор мой станут злословить: «Она-де погибла,
О человеке печалясь чужом! Она посрамила
Дом и родителей милых в угоду страсти безумной».
Есть ли гнусность какая, что меня не коснется?
795 Горе мне! Для меня гораздо было бы лучше
Этой самой ночью в спальне с жизнью расстаться,
Всяких низких толков избегнув внезапною смертью».
Молвила и к ларцу подошла поспешно, в котором
Зелий много хранилось, полезных и вредных. Схватила
800 Эту шкатулку, и села, и, положив на колени,
Стала рыдать без умолку, грудь орошая слезами.
Слезы потоком лились, о своей она плакала доле.
Смертные зелья себе она отобрать захотела,
Мысля тотчас отведать. Была уж готова шкатулку
805 Освободить от ремней. Но внезапно ужас нещадный
Перед Аидом свирепым в недужную душу ворвался.
Долго безмолвно сидела она. Пред ней проносились
Радости жизни отрадные. Вспомнились все те забавы,
Что доступны бывают одним лишь на свете живущим.
810 Солнца луч повидать показалось приятней, чем прежде,
Если разумно она обо всем рассуждала отдельно.
И поспешно с колен шкатулку она убирает.
Это внушила ей Гера, и тотчас ее перестали
Мучить сомнения. Ей захотелось скорее дождаться
815 Утра, чтобы отдать чужеземцу волшебные зелья.
Прямо в руки из рук и лицом к лицу повстречаться.
Часто она засовы своих дверей отпирала,
Глядя, не брезжит ли свет. Наконец желанное утро
Стало светать, и в городе сразу вскипело движенье.
820 Арг велел своим братьям пока оставаться на месте
И следить, что решила и как поступит Медея,
Сам же от дома ушел далеко, к кораблю поспешая.
Девушка, лишь увидела свет наступившего утра,
Русые кудри руками обеими с плеч подобрала,
825 Ибо они растрепались у ней и небрежно свисали,
Жаркие щеки чуть охладив, благовонною мазью
Тело натерла кругом и пеплос красивый надела —
Он на булавках искусно изогнутых прочно держался,
Голову милую скрыла блестящим она покрывалом.
830 Так нарядясь, по комнате взад и вперед походила,
Чтобы забыть о печалях, которые волей всевышних
Ей предстали уже, и тех, что еще предстояли.
Вслед за тем созвала служанок — их было двенадцать
Сверстниц, спали они перед спальней ее благовонной,
835 И ни одна не делила еще с мужчиною ложе.
Им приказала она запрячь в повозку ей мулов,
Чтобы доехать в храм прекрасной богини Гекаты.
Сразу служанки пошли снаряжать Медее повозку.
А она из шкатулки узорной зелье достала.
840 Как говорят, оно Прометеевым зельем зовется.
Если кто, Мудрой, Единородной понравясь богине,
В жертвах ее ночных, увлажнит свое тело тем зельем,
Станет он тогда недоступен ударам металла,
Перед горящим не дрогнет огнем, но мощью и силой
845 Будет в наставший день отмечен превыше иного.
Вырос этот цветок оттого, что упали на землю
Капли божественной крови того Прометея страдальца,
Тело которого рвал на куски орел сыроядный.
Ростом в локоть растет цветок по склонам Кавказским,
850 На корикийский шафран похожий яркостью цвета.
Вверх он тянулся двумя стеблями, в земле залегая
Корнем глубоким, подобным куску кровавого мяса.
Сок его, сходный с темным соком горного дуба,
В ракушку с Каспия быстро Медея для колдовского
855 Зелья отжала. В воде постоянно текущей умылась,
Семь раз и семь раз призвала Бримо, молодежи опору,
Мертвых царицу Бримо подземную, только лишь ночью
В темных покоях бродящую в мраке ночном непроглядном.
Черная с ревом ужасным земля содрогнулась, лишь только
860 От цветка отторгнут был корень. Сам Налетов
Сын застонал, не выдержав сердцем тягостной боли.
Корень тот взяв, Медея вложила его в благовонный
Пояс, который дивную грудь поддерживал снизу.
Выйдя из храма, на быструю сразу вступила повозку.
865 Две служанки взошли и встали справа и слева.
Вожжи и кнут превосходной работы взяла она в руку
Правую и понеслась по городу. Двое служанок
Вместе с ней на повозке стояли справа и слева,
А остальные сзади бежали, держась за повозку
870 Вдоль по широкой дороге. Надетые вольно хитоны
Девушек бились у ног, до белых бедр воздымаясь.
Именно так Летоида богиня после купанья
В струях Амниса реки или в теплых Пар фения водах,
На золотую свою взойдя колесницу, несется.
875 Мчат ее быстроногие лани по горным дорогам
Издалека, чтоб вкусить от жертвы, дымящейся жиром;
Следом мчатся спутницы нимфы; одни собираясь
От Амниса реки, другие — покинувши рощи,
Где под холмами плещут ключи, а дикие звери
880 С визгом машут хвостами, пугаясь ловчей богини.
Так они неслись через город, а встречные люди
Им уступали дорогу, боясь царевнина взгляда.
А когда хорошо проведенные улицы града
Сзади остались, равнину пройдя и подъехавши к храму,
885 Быстро спустилась она с повозки на крепких колесах,
Наземь сошла и такое служанкам промолвила слово:
«Милые, я допустила большую ошибку, не зная,
Что общаться нельзя нам с теми, кто издали прибыл
В нашу страну. Теперь весь город охвачен смятеньем —
890 Вот почему ни одна из женщин сюда не явилась,
Прежде которые здесь, что ни день, всегда собирались.
Ну, а раз мы пришли и нет никого посторонних,
Сердце давайте насытим как следует песней приятной.
В мягкой траве наберем побольше цветов ароматных,
895 После же в добрый час обратно воротимся к дому.
Можете вы сегодня домой воротиться с немалой
Пользою, ежели вам мой замысел будет угоден.
Арг речами меня убеждает, а с ним Халкиопа
(Вам я об этом скажу, а вы неотступно следите,
900 Чтобы до слуха отца не дошло ни одно мое слово) —
Оба они мне велят того чужеземца, кто принял
Наших быков на себя, спасти в его гибельном деле,
Дар от него получив. Мне нравится замысел этот.
Я ему одному сюда приказала явиться
905 Без товарищей, с тем чтобы мы меж собой обменялись
Теми дарами. Приму его дар и в обмен ему выдам
Зелье опасное. Коли придет он, вы отойдите!»
Так говорила, и всем понравился замысел хитрый.
А Эсонида меж тем отвел от товарищей прочих
910 эю Арг, как только от братьев узнал о Медее, ушедшей
Рано утром в священный храм богини Гекаты.
Через равнину повел он Ясона, сопутствуем Мопсом,
Сыном Ампика, который умел толковать появленье
Встречных птиц и знал, как советы давать на дорогу.
915 Ни единый красавец не мог с Ясоном сравниться
Ни из Зевсова рода, ни из прочих героев,
Кто был рожден из плоти и крови великих бессмертных.
Сделала облик такой ему супруга Зевеса.
Был таков он на вид и таков для важной беседы,
920 И, смотря на него, товарищи диву дивились,
Столь он сиял красотой. И в пути веселился
Сын Ампика, который о всем подумал заране.
Есть по дороге в долине, совсем недалеко от храма,
Тополь темный один, густою листвою покрытый.
925 Часто сидели на нем вороны, каркая громко.
Вдруг одна внезапно захлопала крыльями, сидя
Где-то в ветвях высоко и крикнула слово от Геры:
«Тот бесславен пророк, который постигнуть не может
То, что ведомо детям. Вовек никогда б не дерзнула
930 Девушка нежное слово юноше ласково молвить,
Если с ним идут какие-то люди другие.
Прочь ступай, злопророк, злосоветник! Тебя ни Киприда,
Ни Эроты кроткие не окрыляют любовью!»
Молвила так, издеваясь. Мопс рассмеялся, услышав
935 Голос птицы, внушенный богами. Ясону сказал он:
«Ты направляйся к храму богини, найдешь там девицу,
Друг Эсонид! Она по внушенью царицы Киприды
Нежной подругою станет, в трудах помощницей будет,
Как уже раньше сказал тебе Финей Агенорид.
940 Мы же, я и Арг, будем ждать, пока ты возвратишься,
Здесь в этом месте вдвоем. Ты только единое помни:
Первым ее умоляй, убеждая разумною речью».
Так умно он сказал, и тотчас они согласились.
Сердце Медеи, хоть пела она, к иному склонялось.
945 Песни все, какими она отвлекалась, недолго
Нравились ей; в смятенье она всякий раз умолкала.
Очи ее не хотели смотреть на девушек рядом,
Лик и взор обращала она на дальние тропы.
Часто сердце в груди у нее разрывалось, лишь только
950 Слышался шум шагов или звук перелетного ветра.
Тут-то Ясон перед ней, ожиданьем томимой, явился
Быстро идущий, словно Сириус из Океана
Всходит, который на вид для всех прекрасен и светел,
Но несказанные беды на коз и овец навлекает.
955 Столь же прекрасный на вид Эсонид предстал пред Медеей.
Но приход его тревогу в Медеевом сердце
Вдруг возбудил. И сердце, ей показалось,
Выпало из груди, и сразу в глазах потемнело,
Щеки зарозовелись у ней горячим румянцем,
960 Сил не хватало колени вперед иль назад передвинуть.
Обе застыли ступни. А меж тем двенадцать служанок
Прочь от нее отошли и там в отдаленье столпились.
Оба, Ясон и Медея, долго безмолвно стояли,
Или высоким дубам, иль стройным соснам подобны.
965 %5 Эти деревья в горах коренятся спокойно, недвижно
В пору безветрия, но порывом задетые ветра,
Вдруг зашумят, непрерывно качаясь. Так же обоим
Много слов предстояло сказать под дыханьем Эрота.
Понял Ясон, что по воле богов беду она видит,
970 И, молчанье прервав, ей молвил слово такое:
«Девушка, зачем ты боишься меня? Здесь один я.
Я непохож на других мужчин, непомерно хвастливых.
Не был и прежде таким в моей любезной отчизне.
Девушка! Вот потому и не бойся меня; нет помехи
975 Ни расспросить о чем хочешь, ни сказать что угодно.
А уж если пришли мы сюда из приязни друг к другу
В это священное место, не с тем, чтоб другим заниматься,
Прямо со мной говори и спрашивай, только не льсти мне
Ласковой речью, коль скоро ты дала обещанье
980 Милой своей сестре отдать мне столь нужное зелье.
Ради Гекаты, родителей ради и ради Зевеса,
Руку который простер над просителем и иноземцем.
Я сюда пришел просителем и чужеземцем,
Чтоб умолять в насущной нужде. Без помощи этой
985 Я не смогу никогда победить в мучительной схватке.
После же я окажу тебе благодарность за помощь,
Как повелось, как принято меж далеко живущих.
Доброе имя и славу тебе я создам, остальные
Все герои прославят тебя, как только вернутся.
990 Матери их и жены прославят, которые ныне
Плачут горько о нас, на морских побережьях тоскуя,
Ибо одна только ты их жестокие муки рассеешь.
Так однажды Тесея спасла от гибели страшной
Миноса дочь Ариадна, явив благосклонную помощь.
995 Матерью ей была Пасифая, дочь Гелия бога.
Как только Миносов гнев прошел, она за Тесеем
На корабле отчизну покинула. Деву любили
Сами бессмертные боги, и в середине Эфира
Памятник ей возвели. Несет венок этот звездный
1000 Славное имя венка Ариадны. В течение ночи
Не устает он вращаться среди небесных собратьев.
Так и тебя будет ждать за спасенье награда
Ради достойных мужей. Ведь обликом и красотою
Ты похожа на тех, кто доброй душою украшен».
1005 Так он молвил, ее прославляя. Потупивши очи,
Нежно ему улыбнулась она. Восторг согревает
Душу; от похвалы воспрянув, она на Ясона
Смотрит, все никак не решится начать с ним беседу,
Так как хочется ей обо всем ему сразу поведать.
1010 Просто она взяла из душистого пояса зелье;
Тотчас счастливый Ясон протянул к нему радостно руки.
А она из груди готова извлечь свою душу
И, восхищаясь, отдать, если он того пожелает, —
Так сверкал Эрот над русой главою Ясона
1015 Пламенем страстным и похищал в мгновенье умело
Девичьи взоры. В груди Медеи душа растекалась.
Точно так роса в лепестках распустившейся розы
Каплями тает с зарей, согретая солнца лучами.
Оба они, смущаясь, то вниз глаза опускали,
1020 То опять друг на друга снова взоры бросали
Из-под светлых бровей, расточая отрадно улыбки.
Но под конец, уста разомкнув, сказала Медея:
«Слушай меня и пойми, в чем будет тебе моя помощь.
Только появишься ты, мой отец передаст тебе в руки
1025 Страшные зубы из челюстей змея, чтоб в землю посеять.
Ты тогда обожди, дождись полуночного часа,
Тело омой в потоках воды, неустанно текущих,
Темный плащ накинь и один, без товарищей прочих,
Круглую выкопай яму и в ней зарежь ты овечку.
1030 Тушку ее расчленив, сложи ее там не для яства;
Тщательно все собрав, возложи на костер для сожженья
И вознеси мольбы к Персеиде, богине Гекате,
Единородной, ульев пчелиных труды возливая.
После, когда, помянув богиню, к себе ее склонишь,
1035 Быстро прочь поспешай от костра. Назад обернуться
Пусть не заставит тебя ни шум внезапного шага,
Ни собачий лай, чтоб этим все не испортить
И вернуться потом к друзьям своим в виде пристойном.
Утром, зелье мое увлажнив, обнаженное тело,
1040 Словно мазью, до блеска натри. И тотчас наполнит
Крайная сила тебя и великая мощь, и захочешь
Молвить, что не с людьми, а с самими сравнялся богами.
Этим зельем намажь и меч, и копье, и широкий
Щит — тогда тебя не сразит никакое оружье
1045 Землерожденных мужей и пламя тебя не настигнет
Неустрашимое страшных быков. Но недолго так будет —
Только этот единый день. Но от схватки не думай
Ты отказаться. Еще один я поведаю способ.
После того как могучих быков запряжешь и пропашешь
1050 Быстро сильной своей рукой всю твердую ниву,
И когда по черным глыбам засеяны будут
Зубы дракона, расти в бороздах начнут великаны.
Как заметишь, что их поднялось уже много на ниве,
Скрытно камень подбрось покрупней. Они из-за камня,
1055 Словно хриплые псы из-за кости, друг друга погубят, —
Сам тогда поспеши ввязаться в зловещую битву.
Так поступая, руно золотое ты сможешь в Элладу
Взять из нашей страны и с собой увезти куда хочешь;
Где угодно тебе и приятно, туда и отправься».
1060 Молвила так и, умолкнув, очи к земле опустила.
Щеки ее омочили обильные теплые слезы, —
Горько ей стало от мысли, что должен он столько скитаться.
Силы собравши, она ему молвит печальное слово,
Правой касаясь руки, подымая смущенные очи:
1065 «Помни, когда придется назад домой возвратиться,
Имя Медеи! А я о тебе, где бы ты ни случился,
Буду помнить всегда. Теперь прошу, расскажи мне,
Где ты живешь и отсюда куда помчишься по морю
На корабле? Поплывешь ли к богатому ты Орхомену?
1070 Или останешься здесь, возле острова Эи? О деве
Славной ты говорил и сказал, она дочь Пасифаи;
Молви о ней, родная сестра ведь отца Пасифая».
Так говорила. При виде девичьих слез на Ясона
Вдруг низошла безоглядная страсть. И он ей ответил:
1075 «Я убежден, никогда, ни ночью, ни днем, не забуду
Я о тебе, грозной смерти избегнув, коль вправду отсюда
Я невредимым в Ахею уйду и если работы
Новой владыка Эет не потребует более тяжкой.
Если угодно узнать тебе про родину нашу,
1080 Я расскажу: меня и душа к тому побуждает.
Некая есть страна далеко среди гор высочайших.