— Она плавает так каждый день?
Сунув ему под нос свой телефон, который тренер игнорировал с тех пор, как я вломился в его кабинет перед тренировкой, и прежде чем он смог вставить хоть слово, я нажал кнопку воспроизведения, и его внимание сосредоточилось на видео.
На секунду он сжал губы, а затем нахмурился и бросил на меня взгляд.
— Приведи ее.
Я усмехнулся.
— Знал, что вам понравится.
Тренер потер рукой подбородок.
— Ага, ну, я любитель душещипательных историй.
Это заставило мою улыбку исчезнуть.
— Она не душещипательная история. Она не просила меня подходить к вам. Она даже не знает, что я снял это видео. — Я резко встал и ударил рукой по столу. — Это несправедливо, тренер. Она хороша. Слишком хороша, чтобы тратить свои силы впустую.
— Согласен. И поэтому встречусь с ней, но я не потерплю между вами никаких отношений, Адам. Следи за этим. — На секунду он нахмурился, а затем спросил: — Вот почему в последнее время ты плаваешь лучше?
— Из-за тренировок с ней? — Я пожал плечами. — Не знаю. Мои показатели те же.
— Помимо твоей неспособности сбросить вес, твоя форма улучшилась.
— Не понимаю почему. Я не просил ее о помощи.
— Больше плавал?
— Семь дней в неделю.
— Это больше пяти, — указал он на очевидное, а затем его взгляд скользнул по мне. — Я не заметил увеличения мышечной массы, но, должно быть, именно там ты хранишь лишний вес. — Он потер руки. — С этим я могу справиться.
Я контролировал свою гребаную еду, и все, что получал за свои старания — критика толстого ублюдка.
— Я пытаюсь, ― рыкнул. ― Могу я привести ее завтра?
— Почему бы и нет. — Он прищурился. — Она достаточно хороша для следующей встречи с NCSA?
— Когда она состоится? Через три недели? — Когда тренер кивнул, мои брови приподнялись. — Она готова, боже, она всегда готова, но вы бы согласились взять ее в команду?
— Сможет ли она превзойти время Марии? Черт подери, у нас есть репутация, которую нужно поддерживать, а этим ублюдкам из «Вирджинии Марлинз» (прим.: спортивная команда университета Уэсли (Virginia Wesleyan University) штата Вирджиния) нужно надрать задницы.
Меня охватило волнение.
— Мы будем здесь. Завтра. В семь утра. Спасибо, тренер.
Райдер опустил подбородок, и я чувствовал на себе его взгляд, когда выходил из кабинета. Он был похож на лазер, нацеленный на мою шею, и я знал почему — ему было любопытно. Не только Тея и ее навыки, но и то, почему я был в этом заинтересован. В большей степени я держался сам по себе, — благодаря психованной заднице Каина у меня не было выбора, — и хотя не поднимал голову и усердно работал, я знал, что у меня репутация волка-одиночки.
Однако сейчас я делал что-то самоотверженное для какого-то бедного подростка. Тренер мог быть растерян сколько ему было угодно. Еще он мог думать что угодно. Я делал это для Теи потому, что говорил правду в ее день рождения о том, что она заслужила весь этот гребаный мир, и что я собираюсь подарить ей его.
Я шел, буквально подпрыгивая на ходу, чувствуя себя Тигрулей из Винни-Пуха — только сексуальным, я знаю — направляясь в раздевалку, расположенную возле душевых комнат, чтобы немного уединиться. К сожалению, по дороге меня остановил Каин, схватив за руку. Я не ожидал его приближения, поэтому едва не врезался в него.
— Смотри, куда идешь, Каин, — рявкнул я, отталкивая его так сильно, что он чуть не столкнулся со скамьей позади него.
— Что тебя так взволновало?
Я прищурился, глядя на него.
— Тебе какое дело?
— Ты просил у тренера совета по снижению веса? — громко спросил он, громче, чем это было необходимо. Я услышал несколько смешков и увидел его друзей-подхалимов, стоящих рядом в разной степени «одетости».
— Нет, — коротко ответил я.
— Тогда о чем ты с ним говорил? — Каин бросил взгляд через плечо на окно, выходившее в кабинет Райдера. Тренер смотрел на нас суровым взглядом, пока Каин не поднял руки, и я отступил.
Мы знали о правиле запрета драк, но пару раз нарушали его. Естественно, возмутителем спокойствия был я.
— И я повторяю: тебе какое дело?
Каин посмотрел на меня, а затем пожал плечами. Только когда он повернулся ко мне спиной, я выскочил из раздевалки. Теперь, когда он здесь, я убирался к черту.
Только когда был на стоянке, я нажал кнопку «Вызов» перед именем Теи.
— Привет!
Она говорила весело, и мне понравился ее тон. Последнюю пару недель были для нее тяжелыми. Луиза умерла, и приемные родственники Теи тяжело переживали потерю. Исцеление, которое она считала неудачным, хотя, насколько я мог судить, жизнь Луизы продлилась дольше, чем предполагали врачи, Тея приняла близко к сердцу. На этой неделе мне удалось подбодрить ее только подарком на день рождения, который понравился ей и на котором нравилось мне видеть, как она катается. Она выглядела такой чертовски милой сидя на этот велосипеде.
— Привет, — прохрипел я, закрывая глаза от того, насколько хорошо было с ней разговаривать. Я видел ее только сегодня утром, но даже это было чертовски давно.
Тея была моим личным наркотиком, и у меня не было никакого желания отказываться от него.
— Ты в порядке? Или просто хочешь послушать, как я дышу?
Улыбнувшись, я спросил:
— Разве это не заставит меня тяжело дышать?
— Нет. Это я бы тяжело дышала. Тебе бы это понравилось.
Я фыркнул, успокаиваясь немного, и спросил:
— Как бы ты отнеслась к присоединению к команде по плаванию, у которой есть перспективы?
Она замолчала.
— Почему ты спрашиваешь об этом? Ты же знаешь, что я не могу присоединиться ни к чему подобному. В этом районе нет ничего...
— Есть. Я член одной из них.
— Да, я знаю. Я видела куртку, которую ты носишь. На ней логотип твоей команды, но она прикреплена к Роузмору, не так ли?
— Нет. Мы не можем быть прикрепленными. Короче говоря, чтобы участвовать в NCSA, ты не можешь быть прикрепленной к учреждению. Но, признаю, команда состоит из студентов Роузмора.
Тея выдохнула.
— Тогда зачем спрашивать меня, если я не могу быть ее членом?
— Затем, что я устроил тебе просмотр.
— Почему ты сделал это, не поговорив сначала со мной?
Я не был уверен, злится она или ей любопытно. Ее голос был пустым, и, учитывая, что, когда она разговаривала со мной, ее голос всегда был полон эмоций, я думал, что это нехороший знак.
— Я знаю, каков тренер Райдер. Он трудный. — И это было еще преуменьшением. — К тому же я ему не нравлюсь. Если бы я не сказал ему твое время, он бы не заинтересовался. Во всяком случае, он был бы прямой противоположностью этому, потому что это я был тем, кто представил тебя.
Она хмыкнула.
— Дай угадаю. Он тоже в «Команде Каина»?
— А разве не все там? — засмеялся я. До Теи это был бы горький смех. Сейчас? Это было просто забавно, в основном потому, что меня не заботило ничье мнение, кроме нее.
— Боже, не измени эту ситуацию так, чтобы я на тебя злилась!
Я снова засмеялся, чувствуя гребаную эйфорию от того, как все оборачивается. Этот план слишком долго крутился в моей голове, но теперь, когда ей исполнилось шестнадцать, я чувствовал, что пришло время перейти на новый уровень. Некоторые из величайших пловцов уже побывали на Олимпийских играх, и я хотел, чтобы Тея была там, где должна быть — на олимпийском подиуме с золотой медалью на шее.
— Постараюсь. Мы можем подъехать к бассейну на такси, потому что для велосипеда это слишком далеко. Мы должны быть здесь к семи утра.
Тея резко выдохнула.
— Ты шутишь?
— Нет, не шучу. — Я облизнул губы. — Тея?
— Да?
— Тренер не разрешает нам иметь отношения в команде.
Она замолчала.
— Тогда почему ты пошел на это?
— Потому что твое будущее важнее. Твой талант не может быть потрачен впустую. Тренер будет следить за нами.
Ее молчание, казалось, окутывало меня чувством вины, хотя я сделал это ради нее.
— У нас еще есть время. Я никуда не уйду. А ты?
— Нет, — наконец, прошептала она.
— Но мне нужно, чтобы ты старалась изо всех сил. Пожалуйста, сделай это для меня?
Она сглотнула.
— Хорошо.
— Отдохни сегодня. Поешь хорошо. Поспи. — Услышав ее фырканье, я усмехнулся, глядя на хрустящий гравий под ногами. — Я… я люблю тебя, Тея.
Она слабо пробормотала:
— Я тоже тебя люблю.
И по тому, как звучал ее голос, понял, что взорвал ее мозг этим дерьмом.
Улыбка, казалось, приклеилась к моему лицу.
— Что ж, — бодро сказал я, — тогда мы можем сделать что угодно, не так ли?
И мы сделали это.
Глава 13
Тея
Тогда
Мое время поразило тренера Райдера. В течение недели я была принята в команду и экипирована так, словно являлась богатым ребенком вроде Адама с Каином: спортивный костюм сборной, гордо висящий в моем шкафу, и три специальных купальника для соревнований, что лежали в комоде. В отличие от меня, Мария Лопес не была счастлива. Принятие меня в команду исключило ее из нее, но даже несмотря на то, что она злилась на это и швырнула урну для полотенец в раздевалке в стену, настоящих ссор не было. Тренер легко все уладил.
Заплыв.
Я опережала ее на четыре секунды.
Эти весна и лето все изменили. Но все началось с Адама. Он был спусковым крючком, катализатором. Он взял меня под свое крыло и помог мне летать, потому что тренер не остановился только на заплыве против девушки Каина.
Он отправил меня на соревнования по плаванию среди юниоров на открытой воде, и я выиграла все шесть заплывов. Затем последовали дивизионные встречи, соревнования между штатами и, наконец, национальный чемпионат США.
Золото, золото, золото.
Внезапно у меня стало больше золотых медалей, чем места для их хранения, и вешать их на стену было как-то неправильно. Кенни заходил в мою комнату, таращился на них, а затем тряс головой и спрашивал, может ли взять себе что-нибудь. Я знала откуда эта реакция.
Это было нереально.
Подобные вещи не происходили с такими людьми, как я.
И знаете, что было еще безумнее? Несмотря на то, что для моего участия в олимпийских соревнованиях было поздно – они состоятся буквально через пару месяцев, – у меня было предчувствие, что я полечу в Рио.
Благодаря моему таланту и Адаму передо мной открылись все двери. Тренер внезапно перестал смотреть на меня, как на объект благотворительности. Он спал и видел золотые медали, но мне было все равно.
Я делала это не ради золота.
Я делала это для Адама и для себя.
Несмотря на то, что нам не разрешили быть парой, между нами ничего не изменилось. Нам разрешали видеться только утром и в редких случаях вечером, поэтому мы никак не могли начать безумный, страстный роман, верно? Но будучи членом его клуба, я могла видеть его часами. В своем любимом месте. Даже если не могла прикоснуться к нему.
Что, надо признать, было отстойно.
Тем не менее, это было для нашего будущего. То, над чем мы оба работали.
Вода всегда была моим домом и механизмом выживания, поэтому мне казалось безумием, что с ее помощью я нашла своего джило и могла обеспечить себе будущее, которое не принадлежало бы бедному району Бостона.
У меня не было возможности получить право на стипендию, учитывая, что средняя школа, в которой я училась, была дерьмовой. У нас не было даже школьного психолога — они постоянно увольнялись, не выдерживая огромного количества детей-наркоманов и подростковой беременности.
Но внезапно я увидела проблеск надежды.
Шанс выбраться оттуда.
И я воспользовалась им. Я схватила его. Я сделала его своим.
Я не знала, что случилось. Не знала, как или почему, но в начале сентября, вместо появления в средней школе Мэдисон Уинтроп, я подъехала с Адамом к Академии Роузмор.
У меня появился спонсор, и не нужно было быть гением, чтобы понять кто он.
Подобные вещи не происходили с такими людьми, как я,но в академии Роузмор видели мое выступление на чемпионате по плаванию на открытой воде. Видели мои способности. И каким-то образом я получила грант на обучение в Роузморе. Большой грант. Он покрывал сто процентов обучения, включая дурацкую форму, которую я должна была носить, и все необходимое для занятий спортом. Кенни, мой приемный брат, был невероятно рад за меня.
Адам перевернул мою жизнь с ног на голову. Это было похоже на сон. Прекрасную сказку.
До определенного момента.
Войдя в женскую раздевалку в первый учебный день, я ощутила демонстративное безразличие. Но это было ожидаемо. Я знала, что ко мне будут испытывать неприязнь, потому что с новенькими всегда так, а я побывала в достаточном количестве школ, чтобы предвидеть такую реакцию.
Хуже всего было то, что Мария Лопес, которая училась вместе со мной, была сукой королевского масштаба, а я выбила ее из команды, которая тренировала ребят для Олимпийских соревнований.
Поскольку Адам предупреждал меня на этот счет, я носила купальник под формой для того, чтобы мне не приходилось переодеваться в раздевалке. Дети были способны на самое подлое дерьмо, и я не хотела, чтобы повсюду распространялись мои фотографии в обнаженном виде только потому, что Мария испытывала ко мне враждебность и считала меня причиной своих неудач.
Итак, я сняла одежду, засунула ее в шкафчик, закрыла его на замок и подергав дверцу, чтобы убедиться, что он надежно закрыт, надела резиновый браслет с ключом на запястье.
Честно говоря, я ожидала издевательств в течение всего дня, поэтому оставила еще одну форму и телефон в своем шкафчике в коридоре. Адаму также было велено ждать меня. Мы вместе обедали после тренировки, и он знал, что если я не выйду вовремя, значит мою форму забрали или что-то со мной сделали. У него был ключ от моего шкафчика, поэтому в случае необходимости он мог достать мою одежду.
Даже для меня попытки защитить себя казались бредовыми, но я слишком много раз была в роли новенькой, чтобы не знать, какими могут быть люди. Проявление бдительности избавит меня от поисков своей формы в бюро находок.
Школа была похожа на сон. Не было ни кричащих детей, ни сердитых охранников, хмуро глядящих на возмутителей спокойствия. Каждый показывал содержимое своих сумок без каких-либо словесных перепалок, как это было в «Мэдисон Уинтроп». Охранники даже улыбнулись мне и пожелали приятного дня.
Территория выглядела так, словно сошла со страниц журнала по садоводству, здание — со съемок какого-то навороченного телешоу, а ученики были похожи на героев «Сплетницы» (прим.: американский телесериал о жизни привилегированных подростков) на стероидах.
Я никогда не видела столько дизайнерских сумок, а этим людям не было еще и восемнадцати.
Деньги в этих стенах были просто неприличные, и каким-то образом я стала частью этого безумия.
Безумия, наполненного обещанием.
Обещанием, в котором я нуждалась, если намеревалась обрести другую жизнь, а я хотела этого. Я очень этого хотела. Я хотела освободиться от прошлого, наполненного страданиями и горем. Хотела превратиться из кочевника в человека с корнями, в ту, кто будет частью чего-то.
Все это стало возможным благодаря Адаму. И эти возможности благодаря ему же стали терпимыми.
Так что, несмотря на мою готовность к войне со школьными суками, я была счастлива.
Как я была глупа.
Я ожидала издевательств.
Чего я не ожидала, так это того, насколько они будут ужасными.
Когда Мария толкнула меня вниз, я этого не ожидала. Я думала, что она попытается унизить меня, а не навредить физически. В одну секунду я оказалась на полу, больно ударившись коленями о плитку, когда она сделала мне подсечку, а в следующую мое лицо было в воде, а мою голову держали за волосы.
Я не паниковала. В этом не было необходимости. Я могла надолго задерживать дыхание под водой.
И каким бы безумным это ни было, я была спокойна, спокойнее, чем когда она меня отпускала. Мои легкие, почувствовав возможность сделать вздох, начали гореть, и желание набрать как можно больше кислорода заставляло делать глубокие судорожные вдохи.
Потом появился он.
Мой спаситель.
Адам.
Только он не сделал этого. Он не спас меня. Он подошел ко мне, схватил за волосы, как Мария, второй рукой сцепив мои запястья сзади, и толкнул меня вниз, уперев колено мне в спину, таким образом удерживая меня без особых усилий.
На этот раз я не была спокойна под водой.
Я запаниковала, потому что это был Адам.
Мой Адам.
И все остановилось.
Мое сердце.
Мозг.
Время.
Все перестало работать.
И ничего нельзя было исправить.
Глава 14
Тея
Сейчас
Я не сожалела об исцелении Чарльза Линдена несмотря на то, что на следующий день на дистанции 800 метров вольным стилем чувствовала себя чертовски слабой.
Хотя я была благодарна Адаму за помощь, за то, что поставил меня на ноги быстрее, чем могла бы сделать самостоятельно — судьба снова играла со мной, — мне хотелось, чтобы сегодня не было заплыва.
Адам помог, но я все еще плохо себя чувствовала. Из-за последствий, свой дар к чтению аур и исцелению я редко использовала, но когда кто-то рядом со мной болел, не могла не помочь. В независимости от последствий, которые это несло для меня.
Но что касается Олимпиады?
Черт.
Это могло отразиться на моем времени.
— Не понимаю, что здесь такого особенного,— насмешливо произнесла Рейчел Льюис-Хоув.
С Рейчел я участвовала в почти идентичных соревнованиях, но в обычное время была раз в десять быстрее, поэтому мое хреновое состояние давало ей шанс.
— А что тут понимать? — спросила Лори, и я услышала недоумение в ее голосе. Не только потому, что ей не нравилась Рейчел, но еще и потому, что подругу не заботило то, о чем та болтала.
Обув шлепанцы, я стала заправлять волосы под шапочку для плавания. Затем сунула наушники в уши, следуя распорядку, который никогда не менялся, и который не мог поменяться, потому что это был мой ритуал. Ритуалы были у всех, и я ничем от других не отличалась.
Полностью приготовившись, я обернулась и увидела, что Рейчел уставилась на фотографию на экране своего телефона. С первого взгляда стало понятно, о чем она говорила.
Фотография нас с Адамом после моего первого заплыва, за который я получила золотую медаль.
Я втянула в себя воздух, связь между нами никогда не перестала вызывать во мне внутреннюю дрожь.
— Людям нравится строить предположения, — просто сказала я, несмотря на то, что внутри это вызвало реакцию.
Лори, очевидно, была лучшей актрисой, чем я, потому что в ее голосе звучала скука, хотя она сама приставала ко мне насчет Адама с тех пор, как фотография стала вирусной.
Моего комментария явно не хватило для того, чтобы развеять подозрения Рейчел, поскольку та кое-что заметила.
— Он женат… — Как будто я не знала об этом факте. — Они не должны ничего предполагать.
— Я не могу контролировать то, что думают или делают люди, — ответила я, натянув на лицо маску равнодушия и пожав плечами, хотя мое сердце застучало в груди от ее слов.
— Это отвратительно, — наморщила она нос.
— Тогда не смотри. Тебя никто не заставляет, — фыркнула Лори, пряча волосы под шапочку. — Что, черт возьми, ты вообще здесь делаешь? Твой шкафчик там. — Она махнула рукой, и Рейчел, фыркнув, развернулась и зашагала прочь.
Мои губы дернулись в улыбке. Конечно, то, что говорила Рейчел, было неприятно, но в свое время я слышала и похуже.
Лори, поймав мой взгляд, закатила глаза, тем самым заставив хихикнуть.
— Спасибо, — сказала я, улыбаясь.
Она пожала плечами.
— Защищаю мою звезду плавания.
На этот раз я не просто хихикнула, а рассмеялась.
— И все, да? Ничего общего с тремя годами дружбы?
Блеск в ее глазах стал еще ярче.
— Не-а. Ничего общего.
Качая головой, я позволила ей обнять меня, хотя объятия не были частью моего ритуала.
Выбрав любимый трек на своем телефоне, я стала ждать, когда нас вызовут. Я ненавидела эту часть. Ненавидела ожидать и нервничать. Это было отстоем. Абсолютным отстоем. Если бы я могла сразу нырнуть в воду, я была бы в порядке, но находиться рядом с людьми всегда сводило меня с ума, лишь прослушивание Линкин Парк успокаивало нервы.
Очевидно, услышав объявление по громкоговорителю, пока я мысленно находилась за много километров отсюда, Лори сжала мою руку, и я поняла, что пришло наше время.
Объединившись в группу, мы двинулись к своим дорожкам. Сначала шла Рейчел, потом Лори, потом Джейми — реально крутой шестнадцатилетний парень с далекоидущими планами относительно своего пребывания здесь, а потом я. Чтобы компенсировать упущенное время.
Жаль, что сегодня я чувствовала себя так хреново.
В надежде на то, что когда окажусь в бассейне, мне станет лучше, я начала раздеваться, сосредоточившись на успокаивающем дыхании, пока остальные спортсмены выходили из раздевалки и распределялись по своим дорожкам.
Стоя в купальнике и дрожа, я натянула очки, надеясь не облажаться. Лори была сильной, Джейми тоже, но в неудачный день Рейчел могла отставать.
Закусив губу на секунду, я сделала то, чего никогда не делаю, — посмотрела на трибуну.
Он был здесь.
Конечно, был.
Мне даже не нужно было искать. Сегодня он сидел на другом месте, но благодаря нашей связи найти его в толпе было проще простого.
В ту же секунду, когда наши взгляды встретились, от Адама ко мне пошло тепло. Это было чем-то фантастическим и в то же время реальным. Не знаю, почему его вчерашние объятия не подействовали в полную силу, но сейчас наша связь работала.
Судьба.
Снова.
Черт.
Почему она не оставит меня в покое?
Снова прикусив губу и вырвавшись, наконец, из зрительного контакта, я перевела взгляд на дорожку передо мной. Контраст спокойной безмятежной воды и толпы, наблюдающей за нами, был поразительным.
Желудок на секунду сжался — нервы боролись с нетерпением, которое я всегда ощущала, когда рядом была вода. Я бы хотела начать соревнование, но когда дело касается стратегии, желания не играют никакой роли.
Я была самой быстрой.
Поэтому плыла последней.
Мы выстроились друг за другом. Со своего места я едва слышала речь Рейчел. Она, кажется, думала, что является нашим лидером, так как шла первой — чушь. Полная чушь. Не обращая внимания на большую часть того, что она говорила, я бросила еще один взгляд на Адама, словно закидывала сеть в океан в надежде на хороший улов.
Конечно же, я снова почувствовала нашу связь.
Как и всегда.
Эта мысль застопорила меня. Сделала мой прошлый выбор и его прошлые решения размытыми и бессмысленными. В том, что касалось нас, не было свободы воли. Вовсе нет.
«И это отражалось на фотографии, которая стала вирусной», —подумала я.
Мы были беспомощны в данной битве, это было заметно, потому ощущалось так остро.
Там была любовь. Словно это слово было выгравировано у нас на лбу.
У меня сдавило горло при этой мысли, и я знала, что мне нужно включиться в игру, когда Лори дважды толкнула меня в бок.
— Ты в порядке? — прошептала она, когда я вытащила свои наушники.
Я невежливо поступала, но продолжала слушать музыку в то время, как Рейчел произносила свою так называемую мотивационную речь.
— В порядке. — Я бросила взгляд на подругу.
Мгновение она изучала меня озабоченным взглядом. Я знала почему — прошлой ночью я замерзала. В нашем номере был работающий кондиционер, но я просила выключить его. Лори думала, что я боюсь простудиться, и я не стала разубеждать ее в этом, потому что когда соревнования закончатся, проиграем мы или выиграем, она забудет об этом, потому что сейчас, когда я вновь ощутила свою связь с Адамом, тепло заменяет холод. Доказательство того, о чем я думала раньше — что после исцеления объятия Адама будет недостаточно. Мы должны были физически ощутить связь, и тогда в наших душах загорится огонь, приятно меня согревая.
Но в непосредственной близости мы с Адамом не могли так легко опустить наши щиты. Только на таком расстоянии это было возможно.
Вода и Адам… Две мои судьбы вот-вот переплетутся вместе, создавая головоломку, которую, наверное, я так и не смогу разгадать или хотя бы наполовину распутать.
Каждый из нас был готов, когда раздался первый свисток и первый в эстафете пловец встал на стартовую тумбочку. Тут же, так быстро, что мое сердце забилось сильнее, второй свисток пронзил воздух, и Рейчел нырнула в воду. У индийской команды рядом с нами был фальстарт, из-за чего их немедленно дисквалифицировали.
Спортсменка из немецкой команды, через две дорожки от нас, начала опережать Рейчел, и я понимала, что разрыв между ними будет только расти и расти — команда «Мерседес Лотке» была сильна в плавании вольным стилем.
Адреналин забурлил во мне, еще больше прогоняя холод, и стремление победить, преуспеть, сделать себе имя, подавило все остальное так, что я забыла о Чарльзе Линдене, однофамильце человека, о котором я искренне заботилась. Я забыла о его исцелении, и на секунду даже забыла об Адаме.
Я сосредоточилась на воде.
На расстоянии между Рейчел и соперницей из «Мерседеса».
Коснувшись стенки, она развернулась по аккуратной спирали, а затем устремилась вперед. Рейчел была примерно в двадцати метрах позади девушки из «Мерседес», которая в мгновение ока коснулась противоположной стенки с бассейна и быстро вернулась к месту старта.
Лори нырнула тогда, когда второй немецкий пловец был на полпути впереди. Ей не удалось отыграть время и я, взглянув на табло, который отсчитывал секунды, просчитала, как быстро она плывёт, и поняла, что даже этого недостаточно.
К счастью, третий пловец «Мерседес» оказался слабым звеном. Джейми, прыгнувший в воду и проплывший дистанцию словно дельфин, уменьшил отрыв между нами. Не успела я моргнуть глазом, как настала моя очередь.
Я поднялась на стартовую тумбочку, приготовилась к прикосновению Джейми к стенке и взлетела.
В тот момент, когда я поднялась в воздух, все мое тело охватило покалывание, и прекратилось оно только тогда, когда я плавно вошла по дуге в воду.
Приятное возбуждение охватило меня, как и волнение, но в основном преобладала радость. Просто охренительное счастье снова оказаться в воде.
Шум толпы стих, шепот пловцов вокруг меня прекратился. Я чувствовала только воду, волны, вызванные гребками, и была абсолютно спокойна.
Я проплыла дистанцию за время, которое превзошло мой собственный рекорд, но я этого не знала. Я не знала, что оставила Джемайму Маркел, самую быструю пловчиху в команде «Мерседес», в пыли, рассекая воду, владея ею, властвуя над ней, пока не коснулась стенки бассейна.
Под безумное колотящееся сердце, я подняла голову над водой и услышала крики Рейчел, Лори и Джейми. Они скакали как сумасшедшие, и я получила ответ, даже не глядя на табло, даже не спрашивая.
Мы выиграли.
Глава 15
Тея
Сейчас
Соединив ладони вместе, я подняла их и большими пальцами плавно коснулась центра лба.
Йога концентрировала меня иначе, чем плавание, но я же не могла находиться в бассейне все время. При таком плотном графике и с тем количеством людей, с которыми общалась, я часто чувствовала себя немного нервной.
Глупо было быть такой, глупо, когда я моглавести себя каккоммуникабельныйчеловек, но, положа руку на сердце, я выбирала быть коммуникабельным. Это было не в моей природе. На самом деле нет.
Слишком много времени в одиночестве, слишком много времени потраченного на то, чтобы избегать других, на попытки смешаться с толпой и никогда не выделяться, научило меня, как вести себя, какой быть. Что также означало, что я не очень-то любила себя, и над этим мне придется поработать в будущем.
Сделав выдох, я открыла глаза. Меня охватило чувство спокойствия, и я плюхнулась обратно на коврик для йоги, не заботясь о том, что технически я только что закончила свою практику, и легла, глядя в потолок в позе Шавасана (прим.: в йоге поза глубокого расслабления, когда практикующий лежит на спине, раскинув руки и ноги).
Лори, все еще праздновавшая свою золотую медаль и то, что она больше не участвовала ни в каких соревнованиях, ушла куда-то, где пыталась и не могла забыть Джонаса, и у меня не было никакого желания идти с ней. Сегодня утром у нее был последний заплыв, в то время как у меня это должно было произойти завтра.
Нервы внутри меня были натянуты до предела так, как никогда раньше. Было странно, что я приехала, желая ставить рекорды, не заботясь о победе, и вот она я — пять золотых медалей — но почему-то нервничаю больше, чем новичок.
В дверь постучали.
— Лори, если ты снова потеряла ключ-карту… — закричала я, но глубокий хриплый голос, перебивший меня, вызвал во мне мгновенный электрический импульс.
— Нет. Это я.
Мое сердце замерло на долю секунды.
— Уходи.
Я знала, зачем он здесь.
Тот взгляд у бассейна.
Но я знала, что произойдет, если я поговорю с ним, если позволю остаться, а я не могла себе этого позволить. Не этой ночью. Боже, возможно никогда.