Глава 35
~~~~~~~~~~~~~
Гермиона не запомнила, как Эйвери провел ее по коридору, втолкнул в комнату, несмотря на все попытки сопротивления, и там, наконец, отпустил. Она тут же отскочила от мужчины и, дико зыркнув на него, попятилась в угол.
- Ну, - услышала девушка, - ты объяснишь мне, что это было?
Гермиона замотала головой, отходя от мага еще дальше.
Из груди девушки вырвался один всхлип, потом второй, и затем она снова зарыдала, размазывая по лицу слезы.
- Гермиона, - Эйвери шагнул ближе.
- Не подходи ко мне! - сил плакать больше не осталось, но остановиться было выше ее сил; всхлипы постепенно переходили в икоту. Запинаясь, Гермиона с ненавистью выпалила: - Ненавижу! Оставьте меня в покое! Все!
- Гермиона, успокойся, - уже резче приказал он. – Кому будет лучше, если ты доведешь себя до помешательства?
- Убирайся! – со злобой глядя на мага, выдохнула она. – Убирайся к дьяволу!
Вспышка отобрала все силы и девушка, до этой минуты вжимавшаяся спиной в стену, медленно сползла по ней вниз, усаживаясь на полу и подтягивая ноги к груди. Обхватив их руками, она оперлась лбом об коленки и, кусая губы, снова заплакала – тихо, без надрыва, но все так же безутешно.
Девушка не обратила внимания ни на тяжелый вздох, ни на приближающийся звук шагов, ни на неразборчивое бормотание и последовавший за ним плеск воды.
- Вот, возьми, - она подняла голову и увидела, что Эйвери протягивает ей стакан. – И успокойся.
- Успокойся, - запинаясь, повторила она, но стакан взяла. С трудом удерживая посудину в дрожащих руках, она поднесла ее к губам. Сделала глоток, другой, потом руки дрогнули, и половина воды вылилась на одежду. Гермиона замерла, крепко сжимая пальцами стекло, но не делая больше попыток напиться.
Вздохнув, Эйв отобрал стакан и, повторно наполнив его водой, поднес к губам девушки, вторую руку он положил ей на затылок, удерживая ровно голову.
- Пей. Потом поешь и спать. И перестань хныкать, наконец!
Гермиона сделала несколько глотков, потом коснулась ладонью запястья мага и отвела руку в сторону.
– Тебе легко говорить,- вяло огрызнулась она. - Это не тебя вышвырнули, словно ненужную вещь!
- А ты и есть вещь, забыла разве? - спокойно отозвался Эйвери, отходя от Гермионы и направляясь к маленькому столику. Поставив на него стакан с остатками воды, он повернулся к девушке: – Потому советую не напоминать мне лишний раз об этом.
Гермиона замерла. Почему-то, она сама не знала почему, Эйв в ее сознании не воспринимался как хозяин, чистокровный маг и Пожиратель. Она видела в нем пусть не друга, но доброго приятеля.
«Ну и пусть! Мне никто не нужен! » - отрицание неожиданно, вспыхнувшее в душе, проросло и пустило корни, как семя, упавшее на благодатную почву обиды и горя.
Она встала и, гордо выпрямив спину, пошла к магу, с каждым шагом все больше теряя схожесть с живым человеком. С лица, и без того бледного от слез и пережитого горя, полностью сошли все краски, двигалась она рывками, словно кукла на веревочках, половина которых оказалась обрезана жестокой рукой.
«Гермиона должна умереть. И та старая гриффиндорка, и эта, недавно родившаяся и влюбленная в хозяина дура. Такой ошибки больше повторять нельзя ».
Когда девушка подошла к Эйвери, тот даже отшатнулся от безразличия, плескавшегося в ее глазах.
- Что пожелает новый хозяин?- бесцветно спросила Гермиона. – Мне раздеться?
Эйвери, как и большинство мужчин, никогда не терпел плачущих женщин, но теперь понял одно: лучше бы она рыдала и билась в истерике, чем вот так. У Гермионы шок, он точно это знал, но как вывести ее из этого состояния?
Маг даже не подумал, почему его это так волнует. И даже не мелькнуло мысли воспользоваться беспомощным состоянием рабыни - он никогда не хотел быть похожим на своих собратьев-Пожирателей. И не был. Даже девчонки, достававшиеся Эйвери на вечеринках, не могли пожаловаться на его грубость и жестокость.
«Северус, черт тебя дери, что ты наделал? Я не могу ее тронуть, иначе ты же сам лично оторвешь мне башку. И я не хочу ее трогать. Мне не нужна рабыня, мне нужен друг. Нужны вы оба, как это ни странно. И у меня почти получилось, а ты все испоганил. И себе, и ей, и мне ».
- Прекрати! - рявкнул маг, но Гермиона продолжала стоять, упрямо глядя в пол.
Когда же она безучастно начала стаскивать с себя платье, он схватил девушку за плечи и от души тряхонул. Гермиона так и застыла с задранным до талии подолом.
Выдрав из судорожно сжатых пальцев ткань, Эйвери одернул платье и взбешенно прошипел:
- Да что с вами такое? Зачем вы друг друга мучаете? Ты же его любишь!
И Гермиона снова сломалась. Зарыдав, она робко прижалась к мужчине, ища утешения. Эйвери в растерянности обхватил девушку руками, успокаивающе поглаживая ее по спине.
- Зато он не любит, - выдохнула Гермиона. Через какое-то время, она спросила: - Зачем это тебе? Морока со мной, проблемы с Северусом? Проблемы будут, так ведь?
Она постепенно успокаивалась, слезы еще бежали из глаз, но это были просто слезы, а не те нечеловеческие завывания, которые девушка даже не пыталась сдерживать.
Эйвери молчал, потом честно ответил:
- Не знаю.
И снова замолчал. Гермиона тоже молчала, наконец, когда молчание стало тягостным, она потянулась и легонько, словно перышком, коснулась губами скулы мага.
- Спасибо. Я тебе…
Но Эйвери не захотел дослушивать, вскинув руку, предупреждая дальнейшие слова, он произнес:
- Нет, погоди, дай скажу я. Говорить искренне тяжело для любого, а для таких, как я или Северус, тем более. Но я хочу разобраться, понять - почему ты вообще мне доверилась? Я такой же убийца и насильник, как и остальные. В доме Малфоя я не раз тобой пользовался, но ты, отчего-то, сразу мне доверилась. Не подумай, будто бы я раскаиваюсь, - Эйвери насмешливо сощурился, - и пытаюсь искупить перед тобой вину. Раньше, до того, как я познакомился с тобой ближе… В общем, будь такая возможность, я бы тогда не раздумывая, оставил тебя себе, но Северус…
- Ему плевать, - довольно жестко ответила Гермиона, и совсем уже зло: - И у тебя есть такая возможность.
- Ты не ответила на мой вопрос, - мягко заметил Эйв. – И возможности у меня нет, и не было, а становится орудием мести в ваших со Снейпом разборках, я не желаю.
Гермиона опустила голову, поджав губы. Он бы прав. Ей хотелось отомстить. Причинить боль не меньшую, чем Северус причинил ей. Использовать для этого Эйвери - самый простой путь, и ее, по идее, должны мучить угрызения совести, но… не мучили. Когда прошел первый истерический всплеск, то родилось желание показать, что ей, Гермионе, и без Снейпа будет хорошо.
А Эйвери? Ведь, неплохой же человек, чтобы он там не говорил. И за ним, как за стеной, он не обидит, не унизит – это Гермиона точно знает. Она ведь хотела устроиться в жизни? Так почему не с ним?
Нет, не сможет. Не посмеет. Только не с Эйвом. Да и ни с кем, наверное. Будь проклят тот, кто придумал любовь!
Гермиона глянула на стоявшего напротив мага. Он не торопил ее, терпеливо ждал ответа, но по глазам было видно - от ее слов зависит многое.
- Почему я тебе доверилась? - переспросила девушка, чтобы потянуть время. - Не знаю. Не могу объяснить. Может, потому что ты никогда меня не принуждал… Молчи! Ты уже выговорился, теперь говорю я, - она перевела дух, приходя в себя после неожиданной вспышки.
Гермионе очень не нравилось слушать, когда Эйв называл себя Пожирателем. Нет, технически он был им, но… Что-то останавливало Гермиону от того, чтобы поверить ему до конца. Было в нем то, что богословы именуют душой. Сколько в мире людей, добрых, отзывчивых, чутких, но… бездушных. И вот перед ней убийца, жестокий и безжалостный, но в нем еще не умер свет, дарованный при рождении каждому человеку. И Гермиона была готова драться с любым, и с самим Эйвери тоже, за возможность сохранить эти слабые бледные ростки, уничтожить которые не смог никто - ни семья, ни школа, ни Волдеморт… ни Северус. И поэтому она не станет его использовать - хотя, он и не дал бы ей это сделать - не станет еще больше чернить его душу своей злостью и разочарованием.
- Когда мне выпадало быть с тобой, - продолжила она, - то я радовалась. Всегда было такое ощущение, что скажи я «нет» - и ты отступишь. Хотя, - печально улыбнулась девушка, - я вряд ли когда-нибудь решилась бы отказать гостю Люциуса.
И меня не покидает чувство, будто я тебя встречала… очень давно. И не спрашивай где и когда, я все равно не скажу. Потому что не знаю.
Она замолчала, опустив голову, а когда снова взглянула на мага, то в сердце что-то надорвалось. Он был бледен, словно услышал какую-то дурную весть, губы сжаты в две тонкие полоски - так сильно, что начали отливать синевой, подбородок поднят вверх, а в глазах - пустота. Ничего не выражающий взгляд пугал больше, чем гнев или презрение.
- Ты ошибаешься, - с трудом разомкнув непослушные губы, наконец, произнес он, помертвевшим голосом. - Я - Пожиратель. Такой же, как и все.
- Это ты ошибаешься, - но Эйв не дал договорить. Взгляд стал сфокусированным, лицо разгладилось, он снова был собой.
Взяв Гермиону за плечи, он развернул ее и подтолкнул к кровати.
- Я – Пожиратель, - повторил он. – Не стоит об этом забывать. А теперь ужинать и спать. И не спорь, - по напрягшейся спине девушки, маг понял, что сейчас последуют возражения, и поспешил подавить их в зародыше. – Если хочешь, это - приказ. Ты ведь не ослушаешься хозяина?
- Нет, - хмыкнула Гермиона. – Хоть, и очень хочется.
Пока Гермиона давилась едой, Эйвери неотрывно наблюдал за ней. Когда же девушка закончила, он неожиданно произнес:
- Если хочешь отомстить, то для этого не обязательно изменять ему. Измена принесет боль и разочарование в первую очередь тебе, и только укрепит Северуса в мысли, что он поступил правильно, отказавшись от любви. Покажи ему, что ты счастлива, что можешь прожить без него. Да, тебе будет больно и невыносимо горько, но это уязвит его сильнее, чем что-либо другое. Улыбайся, можешь даже мне, будь вежлива с ним, почтительна и полностью безразлична. Сделай вид, что поглощена своими мыслями, и эти мысли не имеют с ним ничего общего, но очень приятны для тебя.
- Ты думаешь, Северус поверит? - Гермиона, не ожидавшая от Эйвери подобных советов, с удивлением взглянула на него. Если честно, она вообще не ожидала, что маг захочет вернуться к теме разрыва со Снейпом. Достаточно того, что ему пришлось вынести ее истерику.
- Ваша проблема в том, - не отвечая на ее вопрос, пустился в объяснения Эйв, - что Северус считал тебя как нечто само собой разумеющееся. Ему не нужно было добиваться твоего внимания, пытаться привлечь к себе - достаточно приказать и ты у его ног. Легкие победы не приносят радости, а в случае с нашим распрекрасным Лордом это правило верно вдвойне. Для него важно действие. Не типично для слизеринца, но это так.
Он опять замолчал, вынуждая Гермиону своим безмолвием придвинуться ближе, ожидая продолжения. И она не ошиблась, Эйвери снова заговорил:
- Насколько я знаю Снейпа, сначала, поняв, что разрыв тебя не затронул или затронул, но не так сильно, как он ожидал, он разозлиться и замкнется. Потом начнет корить себя за идиотизм и ревновать ко мне, к эльфам, к дереву, если вдруг решит, что ты слишком нежно на него смотришь. Потом придет извиняться, но сохранит холодность в отношениях. А дальше… дальше он будет завоевывать тебя по-новой. И вот тут главное выждать, уловить нужный момент и не сдаться раньше срока. Если победа окажется легкой, он снова может вернуться к роли хозяина.
- Я… понятно, - срывающимся от нахлынувших эмоций голосом прошептала Гермиона. – Спасибо тебе.
Она порывисто обняла мага и, уткнувшись ему в плечо, повторила:
- Спасибо.
Эйвери, испытывая неловкость, довольно грубо отстранил девушку и непререкаемым тоном приказал:
- А теперь спать.
- Хорошо, - голосом послушной девочки откликнулась Гермиона, и чуть поддразнивая, добавила: - Как прикажет хозяин.
Уже нырнув под одеяло, она поинтересовалась:
- А где будешь спать ты?
- Рядом, где же еще? - стягивая с себя мантию, а следом за ней рубаху, ворчливо отозвался Эйвери. Он сел на кровать и, скинув ботинки, закинул ноги на ложе. – Подвинься.
Гермиона с интересом разглядывала подтянутое мужское тело. Не смотря на то, что они не раз были близки, настолько обнаженным она его еще не видела. У Люциуса он не утруждал себя и не раздевался больше, чем это было необходимо для развлечения. Сейчас Эйвери остался в кожаных обтягивающих брюках - вроде и одет, но женский глаз увидит все, что нужно.
«Повезло же его жене », - с легкой завистью подумала девушка. Эйв оказался красивым самцом.
- Я думала, ты уступил кровать мне, - подколола она его.
- Это моя постель, - удивился он, но потом, усмехнувшись, не преминул отпустить ответную колкость: – И то, что я пустил тебя в нее - жест доброй воли.
- Ах. Ну да, я и забыла, что ты у нас - Пожиратель, - проворчала Гермиона, устраиваясь удобнее.
- Верно. Я же предупреждал: ты во мне ошибаешься, - наставительно изрек Эйвери, тоже закрывая глаза, и уже засыпая: - Мне тоже часто кажется, будто я знал тебя раньше.
Спустя короткое время они заснули и уже не слышали, как отворилась дверь, и не могли видеть застывшей на пороге темной фигуры. В воздухе ощутимо запахло угрозой, сменившейся ощущением боли и разочарования. Посетитель, так же тихо, как и появился на пороге, исчез за дверью.
**********
Северус кипел от негодования. Выгнав Гермиону с Эйвери, он перенесся с Нимфадорой в одну из камер в подземельях, но к расспросам приступать не спешил – игнорируя прикованную к стене девушку, он нервно вышагивал по камере, мысленно возвращаясь к разыгравшейся ссоре.
Все пошло не так, как он планировал. Все полетело к чертям! Из-за этой упрямой девчонки, целенаправленно нарушившей все его приказы, он сорвался. Позволил пойти на поводу эмоций, словно ему пятнадцать, а не сорок.
Северус бросил взгляд на Тонкс. А с этой что делать? Она ему не нужна, посылать за книгой он ее не станет – было бы за чем посылать! Только несведущая в магических обычаях грязнокровка могла купиться и поверить в исключительность этих записей.
Метаморф под рукой, конечно, лишней не станет, но как заставить ее сотрудничать? Северус мог сломать ее, но будет ли толк от напуганной и дрожащей женщины? Да, она аврор и приучена терпеть боль. Давным-давно, еще во время войны с Волдемортом, ее подготовили к возможности плена и последующим за ним пыткам. Она сильная женщина и неплохая ведьма, вот только ей бы избавиться от неуклюжести и способности влипать в сомнительные ситуации. Тонкс будет сопротивляться ломке изо всех сил, но Северус был уверен в себе - пару дней и он сможет ее подчинить. И снова, возвращаясь к тому же вопросу: что это ему даст?
«Нужно послушать доклад Эйвери, - подумал он, остановившись напротив Тонкс и с интересом вглядываясь в перекошенное от ненависти лицо. – Пусть расскажет, кто с ней был при задержании. Возможно, эта информация поможет не сломать ее, но приручить ».
Его мысли оказались прерваны хриплым голосом:
- Снейп, ты – придурок. Не знаю, что вы там не поделили с Гермионой, но такой глупости от тебя я не ожидала. И твой лизоблюд тоже идиот. Теряешь хватку? Тонкс, видимо, думала, что, разозлив пленителя, сумеет добиться быстрой смерти, и решила не тянуть, начав с оскорблений.
Странно, но зельевар не отреагировал на резкие слова, а гнев, вспыхнувший при упоминании Гермионы, затолкал куда подальше. Он так же молча разглядывал прикованную женщину, потом тихо произнес:
- Тонкс?
- Что? - вызывающе осведомилась она.
- Заткнись, - маг устало покачал головой и пошел к выходу.
- Как? Ты даже не будешь меня пытать? - съехидничала метаморф, в душе недоумевая, что случилось со Снейпом и почему он, вместо обещанных мучений, просто притащил ее сюда и бросил, а сам мечется, словно зверь в клетке. - Не будет побоев? И переломанных ребер тоже? А как же Круцио? Ты обещал обучить меня манерам, - на ее губах расплылась презрительная ухмылка.
- Тонкс! - рявкнул маг. - Вы, гриффиндорцы, все бешенные. Ах, я и забыл, ты же хаффлпафка! И как тебя туда угораздило? С такими-то задатками? Что за нездоровый героизм? Думаешь, сумеешь разозлить меня так, что я перестану себя контролировать? Не дождешься.
- Ну, почему? Вот, взять, к примеру, Грейнджер… Она же разозлила, - сощурилась Тонкс.
Снейп одним скачком, словно бешеный зверь, оказался рядом и с размаху влепил ей пощечину. Удар оказался настолько силен, что Тонкс ударилась головой о стену. Боль взорвалась в затылке пульсирующим шаром.
- Я не желаю ничего о ней слышать, - прошипел тем временем Снейп. – Тем более от тебя.
- А, вспомнил, кто ты такой и решил перейти к проверенным методам? Ну, ударь еще, станет легче, - она зло рассмеялась, когда голова снова врезалась в камень от нового удара.
Северус был взбешен. Да что она себе позволяет? Нужно успокоиться. Он больше не сорвется, и пальцем ее не тронет, сколько бы Нимфадора не пыталась его разозлить.
- Мои отношения с Гермионой тебя не касаются, - холодно отчеканил он. – Я бы посоветовал заткнуться и задуматься о собственном будущем. Со своей рабыней… проклятье, с рабыней Эйвери я разберусь сам.
- Отношения с Гермионой? - удивленно повторила Тонкс, а потом, догадываясь: - Черт, она тебе нравится. Нравится, и ты собственными руками отдал ее другому! Я уже говорила, Снейп, что ты - придурок?
Девушка закрыла глаза, ожидая побоев, в этот раз жестоких - не те жалкие пощечины, что он ей отвесил. Тонкс никогда не умела жалить словами, но сейчас ей это, кажется, удалось. Спустя несколько минут, когда ни ударов, ни пыточных заклятий так и не последовало, она удивленно открыла глаза, но успела лишь увидеть закрывающуюся за Снейпом дверь.
**********
Северус вернулся в гостиную и достал початую бутылку с виски. Мысль напиться и забыть о случившемся была очень соблазнительной, но… это будет трусостью. Он рухнул в кресло перед камином, обхватывая голову руками. Если бы эти идиоты знали, как тяжело ему было сдержаться. Как он пытался сохранить хотя бы подобие разума. Как… какая к демонам разница!
Ревность незаметно переросла в бешенство – не то человеческое бешенство, от которого хочется накричать, что-то расколотить, ударить, а самое что ни на есть потустороннее чувство, когда хочется одним взглядом уничтожить жалких смертных, раздавить, чтобы брызнула кровь, а внутренности размазались по полу, напоминая отвратительных червей. А потом взмахом руки вызвать пламя - пусть пожрет все, что еще делает его человеком. И выйти из рушащегося дома подобно Люциферу, покидающему пылающие глубины ада.
Он сдержался. Сумел. Пересилил себя.
Вместо того чтобы сломать Гермионе шею - он сломал палочку. Вместо того чтобы размазать Эйвери по стене - выгнал его из комнаты. Снейп знал: друг позаботиться о любимой. Но, если ярость в нем была нечеловеческой, то слова, сказанные Гермионе, шли от самого сердца. Ему действительно было горько и больно.
Тонкс он оставил специально - уже был готов сознательно пожертвовать метаморфом, чтобы спасти от своего гнева двух других, ставших ему ближе, чем просто слуги.
Сознание обволакивала пелена сна, перед глазами начали вставать давно забытые образы.
«Забытые? Почему? - вяло удивился Северус, балансируя на грани яви и сна. - Они всегда были со мной ».
Эта последняя мысль помогла ему разорвать сонный дурман.
- Вот оно! - во весь голос выкрикнул он. Такие сны его не посещали с тех пор, как он начал влюбляться в Гермиону, словно были отодвинуты в сторону зарождающимися чувствами. А до этого… Северус помнил, как сутками просиживал в лаборатории, чтобы не заснуть. Как таскался по ночному Лондону, подставляя усталее лицо холодному бодрящему ветру. Как…
- То, о чем она и говорила - не использовать заемную силу! – хотелось выругаться, да так, чтобы стены покраснели, или разрыдаться, как маленький ребенок, упасть на пол и заколотить по нему руками и ногами. - Я действительно идиот. Сначала пробил защиту, уходя со встречи с Уизли, потом перехватил и изменил траекторию аппарации двоих человек. Нет, даже троих, если считать бесчувственную Тонкс.
И, к слову, как он это сделал? Северус в тот момент даже не задумывался, что и как должен делать - он просто действовал.
Гермиона была права с самого начала, от незваного соседства в душе надо избавляться как можно скорей, но он, конечно же, не стал ее слушать. Вот еще! Разве какая-то рабыня указ Северусу Снейпу?
А она не знала - чувствовала душой, что ничем хорошим это не закончится. И не ошиблась.
Зельевар резко вскочил с кресла. Он сейчас успокоился, возвращения одержимости можно не ждать, по крайней мере, не сейчас, поэтому стоит пойти и поговорить с ней. С ними обоими. Гермиона поймет и простит. Если любит, то не может не понять!
«А, может, - когда он шагал по коридору, закралась в голову предательская мысль, - оставить все как есть? Не ходить к Гермионе, сделать вид, что она действительно ему надоела? »
Снейп остановился. Тусклые факелы отбрасывали слабые блики на бледное, словно вытесанное из мрамора лицо. Контраст тени и света превратил черты мужчины в маску древнего идола - жестокого, бездушного, бесчувственного. Наконец, он зашагал дальше. В душе кипели противоречивые чувства, но любовь взяла верх.
- Я ей все расскажу. Объясню и попрошу оставаться с Эйвом, пока не минует опасность. Он сумеет ее защитить.
Как Эйвери станет защищать Гермиону от самого Снейпа, он даже не думал. В крайнем случае, отошлет обоих прочь из дома. В конце концов, у Эйва есть свой особняк, а Снейп-манор не ночлежка, где может остановиться всяк, кто пожелает и у кого есть, чем расплатиться с хозяином.
Хотя, Эйв оплатил свое пребывание здесь до конца своих дней. Оплатил собственной душой. Этого Северус отрицать не мог.
Тихонько отворив дверь спальни, Северус замер на пороге. Картина, открывавшаяся взгляду пугала своей простотой и естественностью. А чего он ожидал? Что здоровый молодой мужчина откажется от подарка? Это не в правилах Эйва. Не в правилах всех слизеринцев вообще.
Гермиона спала на животе, закинув ногу на бедра лежавшего рядом Эйвери. Голова девушки покоилась на сгибе левой руки, а правой она обнимала полуобнаженного мага за плечи.
Эйвери спал на спине, заложив руки за голову. Обнять Гермиону он даже не попытался, но это как раз было объяснимо - кто же станет обниматься с рабыней?
«Кроме тебя самого »,- ехидно подсказал внутренний голос.
А вот Гермиона… То, как она доверчиво жалась к новому хозяину, больно резануло по сердцу. Тут же в голове хороводом закружились мысли, от которых Северус давно научился отмахиваться - она тебя никогда не любила, только использовала ради своей выгоды. Вон как быстро сориентировалась и нашла утешение в объятиях другого.
Расслабленные позы говорили о том, что о насилии речи быть не могло: чтобы здесь не произошло - это произошло по взаимному согласию.
Первым нестерпимым желанием было уничтожить предателей. Особенно Эйвери. Как он посмел? Неужели ничего не понял? Вряд ли, все понимал, просто ждал своего часа. Но... он же его друг? Так? И Гермиона тоже.
Желание бить и терзать отхлынуло так же неожиданно, как и появилось, а взамен накатила усталость и безразличие.
- Все верно, - шепнул Северус. - Все так и должно быть. Им будет хорошо вдвоем, даже я не мог не заметить, насколько они похожи. Я поступил правильно, отказавшись от Гермионы.
«Давно пора, - тихо, почти неслышно прозвучало в голове. – А теперь оставь их наслаждаться друг другом. Тебе еще многое нужно сделать ».
Северус никак не отреагировал на эти слова - он, похоже, даже не услышал их. Как не услышал и тихого стона, сорвавшегося с губ девушки, которая, чуть повернувшись, положила теперь голову Эйвери на грудь:
- Северус.
Маг осторожно прикрыл за собой дверь и медленно побрел по коридору.
**********
Он пришел в себя на бескрайней равнине. Северус знал, что уже был здесь. Точно был, но вот когда? Тусклое кроваво-красное солнце, казавшееся громадным шаром на небосклоне, но дававшее гораздо меньше тепла, чем можно было бы решить исходя из его размеров, освещало окрестный пейзаж. Высокое прозрачное небо без единого облачка, но Северус знал - буквально за минуту все может измениться и высь над головой окажется затянута низкими грозовыми облаками. Высокая пожухлая трава, в которой угадывалось движение, покрывала равнину до самого горизонта - ветра, вроде не было, но по траве одна за другой проходили волны. Черт! Откуда? Откуда он это помнит?
Почему трава пожелтела? Выгорела? Северус с сомнением уставился на облачко пара, вырвавшееся изо рта. А, может, вымерзла? Больше похоже на правду.
Зельевар снова огляделся. Была в окружающей его реальности какая-то неправильность.
- Почему степь? - спросил он себя. – А не лес, к примеру?
Воздух, словно дрогнул, поплыл, являя глазам иную картину. Но видение лесной опушки перед глазами не задержалось – пропало так же стремительно, как и появилось.
- Показалось, - проворчал зельевар, делая первый шаг. Он не знал - зачем и почему, но был уверен, что должен пересечь равнину. Или, хотя бы, попытаться это сделать.
Стоило ему потревожить степное разнотравье, как по равнине прошла рябь, начавшаяся у самого горизонта и в одно мгновение докатившаяся до ног сбитого с толку человека. Что-то или кто-то бросало ему вызов. Снейп кожей почувствовал опасность, ощутил, что за ним наблюдают - и не просто так, а с явным намерением уничтожить, поглотить, растворить в окружающей его бесконечности степи.
Северус побежал. Это не паника, нет. Он просто бежал - размеренно, четко выверяя каждое движение и контролируя дыхание. Если разум подсказывает добраться до конца равнины, то он так и сделает. Может, там будет тот примерещившийся лес? А еще лучше - выход, путь домой?
Сейчас он с благодарностью вспоминал Волдеморта. Тот, при всей своей ненависти к магглам, не гнушался использовать кое-что из их практики. Молодые Пожиратели, не раз и не два, матерясь, задыхаясь и обливаясь потом, проходили полосу препятствий, устроенную Темным Лордом на территории одного из своих владений.
Любой, кто пытался отвертеться от утренней разминки, рисковал нарваться на Круцио, а то и на Аваду.
После первых наказанных, остальные рисковать не желали и послушно выходили на пробежку. Волдеморт, явно, проникся древним высказыванием: в здоровом теле - здоровый дух. Он хотел видеть рядом с собой не просто опытных магов, но сильных воинов, способных, если придется, сражаться голыми руками.
В отличие от лучшего друга Люциуса Малфоя, Северусу нравились эти тренировки. Не сразу, конечно, но со временем он уже с удовольствием выходил на полосу.
Он бежал уже минут двадцать, дыхание немного сбилось, и Северус про себя выругался.
«Расслабился, разжирел без войны, - корил он себя. - Вернусь - возобновлю утренние пробежки ».
Как попасть обратно - еще тот вопрос, но в душе Снейп был уверен: он вернется. Живым или мертвым, но он снова окажется в своем доме. Лучше, конечно, живым.
Зельевар не стал снижать темпа, бежал вперед, ожидая, когда откроется второе дыхание. Единственное, что отвлекало его - за ним определенно следили. Теперь он мог в этом поклясться. Причем, слежка велась разными существами - если от одного он ощущал благожелательный интерес, то остальные преследователи проявляли гастрономический.
«Кто бы ты ни был - помог бы! » - мелькнула мысль. И тут же в голове прозвучал сухой смешок.
«Выкручивайся сам », - ответил незнакомец. Его демон?
Снейп на ходу затряс головой, потом улыбнулся кончиками губ - этим движением он сам себе напомнил норовистого жеребца. Но в следующую секунду ему стало не до смеха: чувство опасности, врожденное и оточенное впоследствии до совершенства, заставило ничком броситься на землю.
Как раз вовремя. Над головой пролетел кто-то большой, приземлился в густой траве и, не тратя ни мгновения, резко развернулся, посылая мощное тело в сторону распластавшегося на земле человека.
В последний момент успев извернуться, Северус перекатился на спину и тут же обнаружил, что над ним нависает кошмар безумца. Внешне животное было похоже на большую кошку, но - боги и демоны! - что это была за кошка! Тело покрывали длинные волоски, похожие не на мягкую шерсть, а на щетину или…
- Демон! - не смог сдержать возгласа Снейп, когда животное вздыбилось, и щетина превратилась в длинные иглы.
Вцепившись пальцами в глотку зверя - там колючек было меньше, но даже их хватило изранить руки в кровь - Северус продолжил осмотр твари.
Голову чудовища покрывали костяные пластины, особенно сильно выдававшиеся вперед над глазами, эффективно защищая их от повреждений. Из распахнутой пасти, в которой вместо зубов обнаружились все те же ороговевшие пластины, но заточенные до бритвенной остроты, на лицо капала густая вязкая слюна. От гнилостного запаха, исходившего от зверя, Снейпа замутило, желудок совершил кульбит и, казалось, собрался выскочить наружу. Изо всех сил сдерживая подступавшую к горлу рвоту, Северус постарался оттолкнуть морду зверя, но безуспешно. Челюсти щелкнули в нескольких миллиметрах от лица, вызвав у мага еще один приступ тошноты. Зельевар лежал на спине и если его вырвет, то он рискует захлебнуться в собственной блевотине - об этом не следовало забывать, а потому Северус снова с огромным усилием сдержал очередной позыв.
Если поначалу он не успел испугаться, то теперь пришел страх. Маг точно знал - откуда не понятно, но это сейчас было не важно - если поддаться этому зверю, позволить себя убить, то он потеряет не только жизнь. Он перестанет существовать вообще.
«Ты не должен бояться », - твердил про себя Снейп нехитрое заклинание, словно оно могло помочь ему отогнать панический ужас перед животным. Он старался не смотреть в алые, как свежая кровь, глаза зверя.
Мужчина толкнул тяжелую тушу прочь, но животное в этом противостоянии оказалось сильнее - ороговевшие пластины снова со скрежетом сомкнулись рядом с горлом зельевара.
Иглы на шее втянулись под кожу, а потом выстрелили вновь, пронзая насквозь ладони человека. Северусу показалось, что его руки пронзило раскаленным железом. Над равниной пронесся жуткий вой, заставивший замереть даже зверя, и лишь спустя мгновение Снейп понял, что это кричал он сам.
Видимо, в иглах был яд, потому что теперь хотелось расслабиться, поддаться жестокому напору, открыться навстречу ужасным челюстям и накормить зверя.
Что-то нашептывало магу, что больно не будет - будет радостно и приятно, что он ощутит экстаз, когда его плоть наполнит утробу твари.
Именно эта мысль и привела его в чувство. Какой к демонам экстаз? Какая радость сдохнуть в чьем-то желудке?
Он снова попытался оттолкнуть от себя чудовищную морду. Руки, залитые красной влагой почти до локтей, с каждой секундой слабели, голова кружилась от потери крови. Животное, слыша этот пьянящий металлический запах, усилило напор, принявшись яростно стегать себя хвостом по бокам. Потом оно нанесло удар по бедру Снейпа – и тишину над равниной снова огласил жуткий вопль.
- Ах ты, сука! - взвыл Северус. Чего он не ожидал, так этого того, что хвост окажется увенчан острым шипом. Адское создание - помесь кошки, ежа и крокодила, как он определил его для себя - поняло в чем дело и усиленно замолотило хвостом по телу человека, не оставляя при этом попыток добраться до беззащитного горла.
- Ну, уж нет! - яростно прохрипел Снейп. Ситуация была патовой – он не мог оттолкнуть зверя. Просто не хватало сил. Но и продолжать это противостояние бессмысленно, рано или поздно, но он ослабнет, руки соскользнут с горла и лучший зельевар магической Британии станет завтраком для ожившего кошмара.
И в этот момент маг встретился глазами с двумя алыми углями, пылавшими на морде животного - отвести взгляд он уже не мог. Но теперь стало ясно, откуда появились упаднические мысли - тварь атаковала его. Атаковала ментально, и теперь продолжала ломиться через защиту.
Его спас только дар легиллимента - любой другой человек с незащищенным разумом давно оказался бы пожран и, быть может, уже переварен. Тварь усилила ментальный напор. В глазах не было ни капли разума, зато там светилась сила - громадная сила. Псевдо-кошка не пыталась применить хитрость, не искала обходных путей, не выискивала прорехи в мысленной защите - она перла напролом, словно бронированный танк. Мощный ментальный таран раз за разом ударял в разум Снейпа.
Разозлившись, зельевар нанес ответный удар. Кошка только раздраженно дернула головой, даже не думая отступать, но все равно эта маленькая победа принесла Северусу радость и уверенность в себе. Значит, и ее можно достать, только нужно постараться и выяснить, куда бить. Он - человек, и сможет найти лазейки, пробравшись через которые, сожжет мозг, скрытый в громадной уродливой голове.
Время, казалось, остановилось. Физическое противостояние отошло на задний план, здесь разыгрывалось иное сражение. Снейп даже не заметил, как иглы, пронзавшие ладони, снова исчезли под кожей и, как и в прошлый раз, выстрелили в живую плоть, отравляя ее новой порцией яда.
Маг почти не ощущал собственного тела - весь его мир сократился до двух красных огоньков, с ненавистью глядящих на него. Но к этой ненависти примешивалось что-то еще… страх?
Снейп пробовал пробиться в мозг животного по-разному: то, превратив свой разум в раскаленную до бела ментальную иглу, наносил точные удары туда, где по его догадкам, располагались центры страха и боли противника, то бомбардировал кошку своими воспоминаниями, сводя ту с ума беспорядочными и непонятными животному образами.
Теперь уже не Снейп - тварь пыталась отвести глаза, но маг упорно ловил ее взгляд. И в тот момент, когда ему показалось, что кошка дрогнула, он ударил - вложил в эту атаку все силы, понимая одно: если не пробиться сейчас, то ему конец. Второй попытки не будет, слишком многое он поставил на кон, снял даже собственную защиту, присовокупив к удару затраченные на нее силы.
Зверя, словно волной, отнесло назад. А Северус, рыча, вскочил на ноги и прыгнул на врага. Его хвост бешено замолотил по бокам, со свистом рассекая воздух. Иглы, покрывавшие тело, блестели от яда.
«Убить… р-р-растезразть… чужак… моя тер-р-ритория », - послал он врагу мысленный сигнал.
Тот уже поднялся на все четыре лапы и, опустив голову к земле, прорычал в ответ - так же мысленно:
«Тер-р-ритория… моя… сож-р-р-у ».
Снейп с веселым бешенством прыгнул на наглеца, обхватывая передними лапами того за мощный торс и по-кошачьи терзая задними беззащитный живот.
«Я…сам… сож-р-ру… тебя », - отправил он в ответ мысль, присовокупив к ней хороший ментальный удар.
Сейчас Северус был полон сил, даже странно, почему всего несколькими минутами раньше ему казалось, что он умирает.
Сила плескалась в крови, пьянила, вспыхивая красно-желтыми искорками, словно хорошее шампанское. Северус сомкнул зубы-пластины на шее пришлого самца и удовлетворением заурчал, чувствуя, как в глотку стекает сладкая дурманящая черная кровь.
«Я… сильнее… Волдеморта », - промелькнула в голове почти человеческая мысль.
И тут же:
«Кто… Вол…морт… новая угроза… нет… мертв… Северус знает…кто… Северус… я? »
Еще крепче сжав челюсти, он в последний раз с силой полоснул когтями по животу противника, с удовлетворением чувствуя, как обмякает под ним мощное тело.
А потом над равниной полилась песнь победы - жуткая музыка, состоявшая из рыков, завываний и визга, переходящего в ультразвук.
Ощущение чужого присутствия больше не было – все, его все боятся! Северус занес над остывающей тушей когтистую лапу и рванул мертвую плоть. И чуть дико не взвыл снова.
«Когти, откуда? Что со мной? Нет! »
Дернувшись в ужасе назад, он обнаружил, что чуть не вывалился из кресла, в котором, видимо, заснул, вернувшись из комнаты Эйвери.
Тяжело хватая ртом воздух, Северус дико озирался по сторонам. Первый взгляд на камин вызвал панический ужас - там алое жало!
- Огонь, - вслух поправил он себя. – Огонь – это хорошо, это прекрасно.
И истерически рассмеялся, ощупывая себя руками.
- Руки – не лапы, - хрипло произнес он. – Это тоже просто замечательно. Всего лишь сон, дурацкий реалистичный сон!
Но тут же снова замер, вспоминая, где до этого он видел равнину - еще раньше, и тоже во сне! И начинался сон одинаково, но в тот раз рядом была Гермиона. Каким-то образом она изменила ход событий, Северус точно помнил, что опасность ушла, когда рядом с ним появилась женщина.