Альберт отделился от своих и прошёл к выходу в торговый зал. Войдя в помещение, он встал возле такой же серой стальной двери с надписью: "СЛУЖЕБНОЕ ПОМЕЩЕНИЕ", и ниже: "Посторонним вход воспрещён». Мужчина осмотрел помещение: продуктовые полки и стойки, освещённые неприятным, режущим глаза белым светом, кирпичные стены, серый от грязи и кое-где треснувший пол из кафеля и небольшие окна с розоватым стеклом, за которыми лил октябрьский дождь, осыпая город крупными ледяными каплями. Людей в зале было совсем немного: четыре угрюмых и молчаливых покупателя с корзинками, наполненными продуктами, которые осматривали пустым и печальным взглядом товары, и один охранник. В магазине царила полная тишина, нарушаемая лишь стуком каблуков, жужжанием горящих ламп и глухим частым стуком капель снаружи.
И тут, словно по команде, все покупатели направились к единственной работающей кассе, где восседала в кресле чуть полноватая такая же печальная кассирша с белокурыми волосами, убранными в длинный хвост, и выстроились в очередь. Послышалось негромкое шуршание открывающихся автоматических дверей, и в магазин вошёл рослый молодой мужчина в деловом, строгом и весьма богатом костюме. Он бросил быстрый и равнодушный взгляд в сторону Альберта, направился к кассе, и встал в очередь перед молодой девушкой. Альберт успел заметить оскаленную улыбку на лице мужчины, обнажавшую белые зубы.
"Так, по его виду понятно, что он, видимо, идёт в какое-то культурное заведение, либо в театр, либо ещё куда, да и выглядит он вполне состоятельным человеком. Такой вряд ли бы самостоятельно ходил по магазинам. Он ничего не взял, да и девушка перед ним, видимо, не с ним: она не обращает на него никакого внимания. Что он здесь тогда делает? Да и вообще улыбка какая-то у него странная и смотрит он как-то недобро на кассиршу. Какой-то он неадекватный. Что-то тут не так", – размышлял Альберт, разглядывая мужчину в пиджаке, сверлившего тяжёлым взглядом продавщицу, которая старалась не обращать на него внимания, но явно была напугана таким давлением.
- У нас клиент, – проговорил Альберт в динамик рации своим напарникам, снимавшим кассу.
- Вас понял, – раздался низкий голос в ответ после короткого шипения.
Тут мужчина оторвал взгляд от напуганной продавщицы и повернулся к Альберту, услышав сообщение по рации, и впился в него злобным взглядом, оскаливаясь в улыбке. Альберт присмотрелся, прищурив глаза, и прошептал: "Вот ты где, падла! Прекрасно: Пётр меня не обманул". Он потянулся к кобуре на груди, быстро и незаметно достал пистолет, не сводя глаз с мужчины. Тот тоже смотрел, не моргая, прямо Альберту в глаза, обжигая леденящим взглядом душу. Внезапно автоматические двери снова разошлись, и в магазин вошло четыре человека в тёмных куртках и в капюшонах, закрывающих лицо.
- У нас ещё клиенты, четверо, – сказал Альберт по рации.
- Мы уже готовы, сворачиваемся, – ответил тот же низкий голос.
- Всем лежать мордой вниз, …! А то башку всем прострелю, уроды! – крикнул один из вошедших, вынув пистолет, и направил дуло на людей.
Девушка завопила, и все пригнулись, закрывая голову руками, а продавщица рухнула всем своим массивным телом с кресла. Только мужчина во фраке стоял на своём месте, не двигаясь, и пронзал человека с пистолетом злобным взглядом. Трое других тоже достали оружие. Один тут же рванулся к свернувшейся на полу испуганной продавщице, а другие двое ринулись вглубь зала: один к охраннику, другой к стойкам.
- У нас вооружённое нападение! Вызывайте полицию! – проговорил Альберт по рации как можно тише, чтобы те не услышали, и спрятался за колонну, держа пистолет наготове. Бандит, собиравший продукты, был уже метрах в четырёх от Альберта, но не замечал его.
- Мордой в пол, ты, чёрный! – вновь заорал человек с пистолетом и направил оружие на мужчину во фраке. – Ща конкретно башку тебе проломлю, урод!!
Раздался выстрел, покупатели вскрикнули и упали навзничь. Пуля вонзилась в бедро мужчине. Но он даже не дрогнул. Зрачки его сузились, глаза поменяли цвет и стали похожи на красно-белое марево, он оскалился, зарычал, поднял голову вверх и завыл протяжным, утробным воем, от которого задрожали стёкла, будто в лихорадке. Снова прогремели выстрелы, ещё и ещё. Пули рвали грудную клетку существу, кровь брызгами разлеталась во все стороны, но тот всё не переставал выть. Бандит, прижавший к стене охранника и державший пистолет возле его виска, обернулся на выстрелы и вой. Охранник резко оттолкнул его и сходу со всей силы врезал ему в челюсть, от чего бандит полетел на кафель, выронив пистолет. Глаза его наполнились ужасом. Они смотрели на нависшего горой охранника, словно увидели перед собой самого дьявола. Бандит, захлёбываясь своей же кровью, из последних сил потянулся к пистолету, но большой и широкий ботинок с подошвой с глубокими протекторами сдавил ему запястье, бандит застонал ещё громче. Охранник поднял оружие и направил ствол в искорёженное в гримасе ужаса лицо. Раздались выстрелы. Охранник застыл на месте, приоткрыв рот, чуть согнулся и упал рядом с захлёбывающимся бандитом. Преступник, грабивший кассу, направил пистолет от мёртвого охранника в сторону твари и отступающего напарника с пустой обоймой, и, прицелившись, выстрелил, вой резко оборвался: пуля пробило горло. Существо оскалилось, с рыком набросилось на стрелявшего и повалило на пол. Оно размахнулось и с силой ударило прямо в кадык своей жертве. Раздался хруст. От удара нечеловеческой силы шея сплющилась и размазалась по полу красно-белой мешаниной. Прогремел выстрел. Существо вдруг замерло и повалилось сверху на мёртвое тело. На его затылке зияла маленькая кровавая пробоина: пуля прошла насквозь, и Альберт заметил какой-то еле заметный серый клуб дыма, поднимающийся от тела существа и постепенно растворяющийся в атмосфере. Это подоспел бандит, скидывавший продукты с полок в тележку с таким остервенением, будто завтра наступит последний день. Он убежал в самый последний момент: Альберт был готов уже выстрелить, когда тот находился в паре метрах от него. Снаружи внезапно раздался тот же утробный вой, ещё и ещё, несколько голосов уже рвали глотки. Бандит, медленно направлявшийся к выходу, обернулся и обомлел. На него с рыком и хрипением, будто стадо волков, неслось штук десять тварей. Их звериные красно-белые глаза всё смотрели прямо на бандита. Сквозь рычание и топот лап Альберт расслышал отдалённый, словно спасительный, вой полицейской сирены.
- Уходи оттуда, скорей! – прогремел низкий голос в динамике рации Альберта.
- Валите, парни! Я прикрою! Это приказ!
- Но...
- Никаких но! Валите отсюда! – заорал Альберт.
Двое бандитов бросились в сторону колонны, за которой стоял Альберт. Покупатели вместе с продавщицей с криками кинулись за ними, но уже было поздно. Существа ворвались в помещение, будто стадо быков, разбив стекло автоматических дверей, которые, в свою очередь, не успели вовремя раздвинуться перед обезумевшей стаей. Они набросились на несчастных покупателей, не добежавших и полпути до колонны, сметая всё на своём пути, преодолев расстояние с одного прыжка, повалили на пол и стали рвать беспощадными ударами. Валились на пол и гремели полки и стойки с продуктами, разбивались бутылки и банки, выливались на пол их содержимое. Вой, рёв, крики, вопль – всё смешалось в один нескончаемый гул: в магазине творился хаос. Загремели выстрелы. Бандиты палили во всё, что двигалось, пытаясь на бегу попасть в летящих на них, словно хищники на свою добычу, существ, но они через мгновение оказывались один за другим на полу, вопя и дёргаясь в судорожных конвульсиях под беспощадным градом ударов. Снова загремели выстрелы. Альберт палил по тварям, выглядывая из-за колонны. Двое попáдали с пробитым черепом на своих избитых до смерти, окровавленных жертв, и от них поднялся тот же серый клуб дыма. Остальные твари, услышав грохот новых выстрелов, как по команде внезапно остановились и, одновременно повернув головы в сторону прячущегося мужчины, пронзили его животным взглядом утонувшего зрачка в красно-белом мареве. Мужчина снова нажал на спуск, но пистолет неожиданно отдался щелчком. Существа оскалились в зловещей улыбке, обнажив белые, острые зубы. И тут дверь с надписью: "СЛУЖЕБНОЕ ПОМЕЩЕНИЕ" с грохотом распахнулась, и на пороге появились двое полицейских в бронежилетах, в каске и с АКСУ-74. Загрохотали автоматы. Пули стали рвать тела тварей, разбрызгивая их кровь, но им было всё равно. Они ринулись на полицейских, словно пули не причиняли им никакого вреда, но тут же трое из них на бегу вдруг попадали замертво, не добежав пяти метров. Пятеро других уже приближались к полицейским и Альберту, рыча и скаля белые и острые зубы, но они успели заскочить в служебное помещение, захлопнуть стальную дверь и запереть её. Твари с грохотом врезались в дверь с такой силой, что она дрогнула, чуть не слетев с петель. Альберт отпрянул от неё, направив пистолет в сторону двери, вынул из него пустую обойму, с лязгающим звуком всунул новую и передёрнул затвор. Не опуская оружие, мужчина стал потихоньку отходить назад к выходу. Полицейские рядом с ним тоже понемногу отходили назад, направив дуло автоматов в серую сталь двери. Прогремел удар, дверь снова дрогнула, ещё удар, казалось, что дверь выбивают тараном. Альберт с полицейскими ускорили шаг, приближаясь к выходу на улицу, где их ожидал мягко урчащий автомобиль с поочерёдно мигающим красным и синим цветом проблесковым маячком на крыше и сидящий на водительском сидении взволнованный водитель. Инкассаторской машины не было.
- Уехали. Молодцы ребята! – прошептал Альберт.
Снова удар, и тяжёлая дверь распахнулась. В проёме появились две высокие фигуры со свисающими лохмотьями рваной окровавленной одежды, растрёпанными волосами и горящими красно-белым пламенем яростными глазами. Затарахтели автоматы, но существа словно опередили летящие пули и резко оборвали этот бешеный град, мгновенно бросившись на полицейских и свалив мощным толчком их с ног. Альберт отпрыгнул от разъярённых существ, расправляющихся над бедными полицейскими, и вдруг расслышал немного отдалённый рык и рёв на улице, заглушивший отрывистый стук капель по асфальту. Мужчина обернулся и увидел, как водитель в полицейской машине мгновенно переключил передачу, что сопроводилось соответствующим звуком, и машина, взревев, как бешеная сорвалась с места и скрылась за поворотом. Опомнившись, Альберт бросился за ней и заорал во всё горло: "Стоять!". Но до него донёсся лишь удаляющийся рёв мотора. Тут он в изумлении резко остановился и поднял пистолет. Перед ним стояла высокая фигура существа со свисающими рваными лохмотьями волос и горящими пламенем разъярёнными глазами. Она оскалилась в злобной улыбке и мгновенно переместилась вперёд, став ближе к Альберту на пять метров, словно её с большой скоростью кто-то подвинул. Раздались выстрелы. Альберт стрелял по фигуре, отходя назад, но пули не наносили ей никакого урона, а только проходили сквозь неё. Она всё так же стояла и сверлила злобным взглядом бесполезно стреляющего в неё человека. Тут он перестал палить, скинул пустую обойму, резко выхватил другую и вставил в пистолет, а фигура, улучив нужный момент, снова мгновенно переместилась и встала к Альберту почти вплотную. Мужчина выронил оружие, выхватил нож и нанёс колющий удар фигуре в корпус, но лезвие прошло сквозь неё, фигура тут же исчезла, растворившись в воздухе. Тварь на четырёх конечностях в пяти метрах зарычала и кинулась на Альберта. Он всем своим телом повалился на мокрый асфальт под тяжестью твари, но, падая, успел выставить лезвие ножа вперёд. Острое лезвие прошло сквозь горло и высунулось снаружи. На лицо Альберту брызнула тёплая, словно кипячёное молоко, алая кровь, заливая глаза. Существо потянулось одной рукой к нему, но тот схватил его за голову, вынул лезвие из горла и всадил его твари в висок, и она замерла, глядя на Альберта пустыми, полными ярости и ненависти красно-белыми глазами. Он откинул тело в сторону и, подняв голову, увидел метрах в десяти от себя ещё двоих оскаленных существ на четырёх конечностях. Перекатившись на живот, он вскочил на ноги и ринулся к служебному входу, в помещении которого с наслаждением две твари высасывали кровь из тел полицейских, вцепившись зубами им в шею. Они подняли свои морды с перепачканными кровью ртами, когда Альберт пулей пронёсся мимо них. Двое других были уже тут как тут. Мужчина, вбежав в зал, на бегу всунул нож обратно в ножны, вытащил гранату, резким движением вынул чеку и, развернувшись, кинул её в служебное помещение, где находились все четыре твари. В это время он уже успел отбежать на несколько метров от входа в помещение. Граната полетела в существ, готовившихся атаковать, и, коснувшись поверхности, в тот же момент разорвалась, прогремев оглушительным хлопком, заставившим лопнуть все стёкла розоватого оттенка, осыпать пол помещения осколками кирпича и камня, выпустить наружу непродолжительный всплеск огня, разорвать и размазать по стене кровавой мешаниной ненасытных существ и всей мебели, что находилась там.
Альберту словно ударили по ушам кувалдой, когда он услышал хлопок, и в тот же миг он почувствовал адскую боль в затылке, словно в голову вонзилось сразу несколько малокалиберных пуль. В глазах у него всё разом помутнело, и он упал без сознания, не в силах противостоять этой боли.
***
«Альберт!» – раздался из темноты нежный, женский, но до боли знакомый голос, разнёсшийся эхом по всему туннелю, прорезавший безмолвную тишину и наполнивший мрачную и холодную пустоту светлыми и тёплыми нотками добра.
Альберт распахнул веки и сразу понял, что он лежит на спине на холодном каменном полу. Приподняв голову, увидел перед собой густую и пропитанную тоской и безмолвием пустоту. Он приподнялся на локтях и огляделся – ничего кроме темноты. По полу стелился еле видимый, густой, серый туман. «Альберт», – вновь прозвучал тот же ангельский голос. Он доносился с другого конца туннеля, к которому Альберт сидел спиной. Он обернулся на звук, и тут же ему в глаза брызнул яркий, белый свет, и тьма отступила дальше к другому концу туннеля, словно стая шакалов, завидев гордо выступающего вожака, ведущего свою благородную стаю вперёд. Альберт зажмурился и прикрылся рукой, но свет стал мягче и перестал резать глаза. Мужчина открыл их и посреди светового потока различил силуэт прекрасной женщины с длинными светло-золотистыми пышными волосами в прекрасном белом, будто свадебном, платье и двух девочек лет пятнадцати и десяти в таких же ослепляющих белых платьях метрах в десяти от него. Альберт встал и присмотрелся. Женщина манила его к себе, ласково смотря на него глазами цвета безоблачного неба, а девочки с нетерпением смотрели на него. "Папа!" – позвала одна из них с длинными светлыми волосами, как и у её мамы, падавшими на худенькие плечики. "Папа! Иди к нам!", – позвала другая с русыми волосами и тёмно-синими глазами, которая была на голову выше своей сестры. Сердце у Альберта сжалось, и на глазах проступили слёзы, а к горлу подобрался комок, который, как ни старался, он не мог проглотить. Он неспешно двинулся к свету, переступая через большие осколки бетона и камня. С каждым шагом он становился все ближе и ближе к свету. Но тут спиной он вдруг почувствовал повеявший холод и ощутил, как позади него сгущается и формируется в нечто мрак. Мерзкий, хриплый голос оборвал некогда веявшую в воздухе гармонию, и его поглотил страх: "Нет. Он будет моим, он будет со мной! Я буду наслаждаться его страданиями и никуда не отпущу!». Альберт не оборачиваясь рванул вперёд к свету, к свободе, но внезапно туман, стелющийся по полу, пришёл в движение и мощным потоком воздуха налетел и сбил мужчину с ног. Тот упал на острые осколки бетона и расцарапал себе руки, почувствовав жгучую боль. Но, как ни странно, не раскровил их, а лишь оставил глубокие раны на бледной коже. Поток стал слабее, и Альберт упорно пополз вперёд, продвигаясь сквозь плотный сгусток этого проклятого тумана. Но тут чья-то мощная лапа, именно лапа, а не рука, сильно сдавила икроножную мышцу, глубоко впившись стальными когтями. От нестерпимой боли Альберт не смог сдержать крик и заорал, но могучая, мохнатая, серая лапа с большими когтями закрыла ему рот и обожгла ему лицо ледяным прикосновением, словно к нему прислонили огромный кусок льда. От этого прикосновения мышцы лица его от холода стало сводить, и всё тело будто бы обвила и сдавила огромная и сильная змея, тем самым, парализовав его движения. И Альберт не смог противостоять хватке этого громадного кошмарного существа, нависшего над ним, словно статуя. Но через секунду хватка в ноге ослабла и боль отступила.
- Хороший мальчик, хороший, – послышался вдруг тот же хриплый, мерзкий голос прямо у него под ухом. Альберт ощутил его тяжёлое ледяное дыхание, обжигающее ухо.
- Будешь меня слушаться, и я тебя не обижу, – продолжал он – Тебе у нас понравится, не беспокойся. Сколько людей уже я отправлял туда, и все остались довольны, все.
Существо отпустило Альберта, и его голова упала на бетонный пол.
Перед тем, как сознание Темирова, плавающее в глубокой пелене тумана, полностью не кануло в пустоту, он успел почувствовать сильный удар головой обо что-то твёрдое и ровное, нестерпимый звон в ушах и резкую тупую боль, растёкшуюся расплавленным металлом по всей голове.
Тварь перевернула его лицом к себе, ласково взглянула в остекленевшие глаза и провела лапой по его искорёженному в гримасе ужаса лицу, покрытого инеем.
- Вот и хорошо, – проговорило чудовище, нависавшее над ним тёмной громадой и сверкавшее красными маленькими глазками со свисающими почти до лодыжек мощными руками со стальными когтями над Альбертом на границе между всепоглощающей тьмой и мягким белым светом, на фоне которого две девочки плакали, закрыв лицо ладошками, и женщина между ними умоляла оставить Темирова и не забирать его: "Пожалуйста, не надо, – просила она – не забирай его туда, прошу!". Существо повернуло голову в её сторону.
- Ата-та! – спокойно проговорило оно, грозя ей пальцем, и оскалилось в зловещей улыбке. – Знай своё место и не лезь, куда не надо!
Тварь снова взглянула на Альберта и смягчилась.
- Ну что, нам с тобой пора. Пойдём! – ласково сказала она, глядя всё в те же остекленевшие, полные ужаса глаза.
И, не дожидаясь ответа, подняла его и скрылась во тьме. Женщина и девочки ещё долго смотрели твари вслед, но вскоре ушли обратно туда, где свет, где свобода и где есть на самом деле жизнь после смерти.
Свет мгновенно погас, словно закрылись шторы, и представление окончилось. Над опустевшим туннелем снова нависла давящая тишина и подступила холодная и тоскливая тьма, успокоив разбушевавшийся туман, который снова опустился вниз и продолжил своё бессмысленное существование. Этот туннель снова встал на круги своя, туман, служащий вот уже века границей между Астралом и Раем.
***
Темнота, только непроницаемая тьма перед глазами и удаляющиеся непонятные шелестящие звуки. Становится всё тише и тише и ничто уже не нарушает тишину и наступает покой и гармония.
Но тут машина вновь качнулась, и Альберт ударился виском о плечо рядом сидящего. Он открыл глаза и недоумённо уставился на смуглое грозное лицо перед ним, немного поблёскивающее от солнечного света и испещрённое множественными ранами и шрамами, лицо с сурово сдвинутыми тёмными бровями к большим карим глазам и густыми усами, придающие лицу ещё более грозный и воинственный вид. Альберт немного отодвинулся от него, не сводя глаз. Мужчина в светло сером камуфляже ещё немного посмотрел на него и громко сказал, чтобы тот услышал сквозь нескончаемый гул лопастей: "Кто разрешил спать перед операцией?". Голос командира прозвучал жёстко и внятно – так, что Альберту совсем расхотелось спать. Он ничего не ответил и оглядел окружающих. Все двенадцать бойцов были одеты в светло-зелёные камуфляжи, на головах того же цвета красовались лёгкие кепки. На груди висели немного потрёпанные автоматы Калашникова, а за могучими спинами – рюкзаки со всем необходимым. У всех немигающий взгляд был устремлён в серую сталь пола, а пальцы немного нервно поглаживали либо предохранитель, либо другие части автоматов. Вертолёт снова качнулся, и все вместе с ним синхронно качнулись вбок, но не обратили на это внимания, а продолжили упираться взглядом в пол. Внимание Альберта вдруг зацепила огромная махина, еле помещающаяся в вертолёт, с длинным стволом, четырьмя стойками и длинной лентой крупнокалиберных патронов, выходящей из стального зелёного коробчатого магазина. Это был крупнокалиберный пулемёт "Утёс", способный пробить броню любых БМП, БТРов и вертолётов.
"Снижаются!" – раздался приглушённый голос из приоткрытой кабины. "Вертушка" зависла на месте. Темиров посмотрел в иллюминатор сзади и увидел четыре снижающихся вертолёта. Им оставалось совсем немного до земли. Альберт стал наблюдать за выпрыгивающими из вертолётов на раскалённый камень десантниками. Внезапно несколько из них, выпрыгнув, тут же попадали замертво, остальные выпрыгнувшие открыли огонь по северному склону ущелья. Альберт присмотрелся и разглядел там яркие вспышки огня, обрисовавшие силуэты «духов». Тут раздался хлопок снаружи, на мгновение заглушивший гул лопастей, и хвост вертолёта рядом загорелся ярким пламенем. "Вертушка" закружилась, чуть не задев пропеллером хвоста вертолёт Альберта, камнем рухнула вниз, и, упав на выступы камней, сразу же вспыхнула ярко-рыжим заревом. Фигуры десантников внизу начали разбегаться, занимая второпях оборону, вертолёты, высадившие солдат, поднялись к остальным. Огонь моджахедов по десантникам с северного склона не прекращался. Солдаты, окружавшие Альберта, насторожились, но командир эскадрильи приказал по рации в кабине всем "бортам" возвращаться. Услышав это, командир полка вскочил с места, прихватив автомат, и ринулся к закрывшейся двери в кабину. Он размахнулся и прикладом ударил по ней с такой силой, что она завибрировала. Но пилоты, не обращая внимания, развернули машину и направились обратно. Командир нанёс ещё удар и ещё. Все смотрели на него недоумённо, но молчали. А командир всё не переставал бить по двери, при этом крича какие-то ругательства. Но Альберт почти перестал это слышать: глаза его стали слипаться, и его снова потянуло в сон, а гул лопастей, удары в дверь и крики командира смешались в одну кучу и стали удаляться. Альберт полностью провалился в небытие.
***
«Тьма, опять тьма, опять эта чёртова тьма перед глазами, хоть «шары» выколи. Чёрт! Может, я сдох? Но я всё слышу: эти шелестящие звуки разбивающихся капель и… и всё. Из-за этого поганого дождя я больше ни хрена не слышу. Я не знаю, сколько здесь я уже лежу, а ещё и этот дождь! Как же холодно! Он же просто ледяной! Я не могу пошевелиться, даже моргнуть не могу, у меня всё лицо оледенело, но моргать здесь и не требуется. У меня все конечности окоченели, я их не чувствую. Я вообще не чувствую своего тела. Но как же всё-таки холодно! Чёрт побери, да что же это за…», –– тут размышления Альберта прервали чьи-то еле различимые, быстрые шаги. Звуки шагов стремительно приближались. Он попытался повернуть голову, но безрезультатно: всё его тело было парализовано. А шаги всё приближались. Тут он почувствовал, как кто-то схватил его за шиворот и потащил. Альберт не сопротивлялся и чувствовал себя куклой, которую сейчас посадят за стол и будут насильно кормить из игрушечной посуды. Ему оставалось лишь гадать, что же с ним будет: его – беспомощного и обездвиженного – затащат в тёмный угол (хотя, куда уж темнее!) и перережут горло чисто для забавы или расчленят и по кусочкам отправят на корм каким-нибудь тварям. Или может… Да всё что угодно может быть. Это зависит от того насколько у деятеля богата фантазия. Ведь приятнее и легче всего расправиться с беспомощной бедной жертвой, чем с каким-нибудь двухметровым «халком». Это то чувство, когда ты медленно режешь свою жертву по кусочкам, а она ничего не может сделать, только мычит, пытаясь кричать сквозь клейкую ленту, закрывающей рот, и корчится от ужасной боли.
Альберт мысленно поморщился от такой мысли. Он понял, что в своих мерзких рассуждениях зашёл слишком далеко, и не заметил, как дождь прекратил на него капать, а хлестал по металлической крыше, закрывающей его. Его перестали тащить, и через боль он понял, что лежит не на ровной поверхности как раньше, а на каких-то больших осколках и глыбах, больно врезающихся ему в спину. Но он каким-то непонятным образом ощущал, что тащивший его не ушёл, а стоял рядом, хоть Альберт и не мог его увидеть.
Внезапно на крыше послышался грохот. Кто-то стал быстро спускаться с неё. Неизвестный снова схватил Альберта за шиворот и рванул на себя, чуть не порвав ему воротник. Протащив его ещё несколько метров, он остановился и тяжело сел на пол и, облокотившись о стену, подтянул к себе Альберта, зажав ему рот рукой. Лицо сразу стало оттаивать, глаза стали привыкать ко тьме, и он смог разглядеть перед собой огромную плиту, вернее несколько плит, сложенных друг на друга, которые закрывали весь обзор. Он посмотрел вверх и увидел покрытый глубокими трещинами потолок, посмотрел дальше и увидел, что там потолок резко обрывался: другая его часть и стены полностью были обрушены, и огромные глыбы кирпичей и плит образовывали высокую расползающуюся по полу гору, немного недостающую до целой части потолка. Вся половина здания была полностью обрушена, лишь какая-то часть крыши служила скатом с целой части дома на разруху. Альберт помотал головой, пытаясь освободиться от сильной хватки мерзких, липких пальцев, так как руки его ещё не отошли. «Гора Яфсадж, ущелье Джараф», – монотонно и шёпотом проговорил сиплым голосом неизвестный. Альберт перестал сопротивляться. Эти названия были ему знакомы, только он не мог понять, кто именно это может быть, сидящий сейчас позади него. Может это Евгений Куртин или Сергей Дегтярёв, а может это Данила Перемолов или всё-таки Эмиль Меламедов.
Вдруг Альберт сквозь полупрозрачную пелену темноты заметил промелькнувший сгорбленный худой силуэт, на четвереньках спрыгнувший на кучу осколков. По строению он чем-то напоминал человека, но слишком худого и будто бы больного. Внезапно помещение осветила яркая вспышка, слегка сотрясшая землю и заставившая с потолка осыпаться пыль и трещинам разойтись на стенах. Альберт закрылся рукой. Яркий свет озарил всё вокруг: испещрённые трещинами чёрные как смоль уцелевшие стены, усыпанный весь огромными глыбами такой же чёрный и влажный пол. За вспышкой сразу последовал оглушительный треск, разнёсшийся по всему небу и прогремевший долгим эхом во всех тёмных закоулках мёртвого города. Сгорбленный силуэт, ищущий что-то, раскидывая осколки, даже не дрогнул. Он совершенно не обратил никакого внимания на оглушительный грохот, от которого Альберт чуть не оглох, не привыкнув к такому громкому звуку. Оглушённый мужчина ещё больше замотал головой и, дёрнув ногой, сдвинул осколок кирпича. Фигура подняла голову и посмотрела в сторону Альберта, засверкав маленькими злобными глазами бурлящего красно-белого марева. Бледнокожая тварь, довольно хмыкнув, протянула свою длинную и худую руку с мерзкими, корявыми пальцами к Альберту. Человек позади него вдруг вздрогнул, и его хватка ослабла. Темиров, улучив момент, подался вперёд, чтобы попытаться встать, но злобный голос сзади тихо просипел: «Стоять, паскуда! Господин хочет на тебя посмотреть. Иди ко мне!». И худая рука без плоти, со свисающими с хрупких костей кусками кожи схватила Альберта за живот и резко рванула на себя с такой силой, что он на несколько мгновений перестал дышать, открыв рот. «Ко мне, я сказал!», – проревел незнакомец, всё сильнее сдавливая ему живот. Альберт слегка наклонил голову и со всей силой ударил затылком сидящего сзади, давление ослабло. Он вновь рванулся вперёд, освобождаясь от хватки, повалился на бок, перекатился на живот и, опираясь о голову и колени, стал подниматься на ноги. Внезапно над ним раздался негромкий рык. Альберт поднял взгляд: на плитах стояла та самая высокая худая фигура, словно с натянутой поверх скелета бледной кожей, и со звериными маленькими глазами красно-белого марева. Альберт сосредоточенно, не шевелясь, глядел в эти животные сверкающие глаза. Тварь оскалилась, обнажив корявые острые зубы, и потянула к Альберту свои длинные руки. Альберт почувствовал, как все мышцы тела стало сводить и парализовывать, рассудок стало накрывать белой пеленой тумана, глаза начали закрываться. Но тут существо обернулось, на что-то отвлёкшись, и Альберт проснулся от гипнотического сна, и открыл глаза. Он лежал, прислонившись щекой к мокрому и холодному полу, и тупо смотрел на подскочившего к нему незнакомца. Перед глазами всё плыло, и он с трудом мог разглядеть лицо человека перед ним, который тормошил его и что-то явно говорил, но тот не мог ничего расслышать. Он находился на грани реальности и небытия. «Идём! Скорей идём! Ты оглох что ли!? Идём!», – наконец услышал Альберт сиплый голос, пытающийся кричать. Темиров, всё ещё не до конца понимающий, что происходит, смог подняться на руках, которые уже отошли от паралича, и, мотнув головой, подняться на ноги. Незнакомец схватил его за руку и потянул за собой. Альберт посмотрел назад и увидел поспешно убегающую на четвереньках тварь с бледной, натянутой поверх скелета кожей. Они выбежали на улицу через служебный вход. На них тут же обрушился мертвецки холодный дождь. Смоляные капли камнем падали на одежду Альберта и на секунду образовывали тонкий слой льда, мгновенно тающего. Альберт с незнакомцем свернули вправо и рванули вверх по улице, пробегая рядом с тёмными полуразрушенными высотками, уходящими вверх, в клубящиеся тяжёлые, свинцовые тучи, и уныло смотрящими пустыми глазницами разбитых окон. Альберт не мог поверить своим глазам. «Что за херня! Что здесь произошло!? Где я, чёрт возьми!?», – думал он, поравнявшись с ковыляющим незнакомцем. Неизвестный на бегу обернулся, и Альберт невольно остановился от увиденного. Он на мгновение увидел лицо, вернее полуголый череп, весь облепленный остатками кожи и испещрённый множественными неровностями и трещинами. Он с унынием и тоской взглянул на Альберта мрачными провалами бездонных глаз. Приоткрыв было свой рот с выставленными наружу корявыми длинными зубами, он захотел что-то сказать, но осёкся, переведя взгляд зияющих провалами глазниц с Альберта ему за спину. "Они уже здесь! Скорее!", – с трудом просипел он тихим голосом. Альберт еле разобрал слова, сквозь шум ливня. Он тоже обернулся и обомлел от увиденного. На уцелевшей части крыши магазина стояла неподвижно трёхметровая могучая фигура с длинными мощными руками. Она внимательно рассматривала их горящими от ненависти, словно пламя, большими красными глазами, глубоко посаженными во внутрь оголённого черепа. Фигура всё стояла и сверлила их яростным взглядом, но не двигалась с места, будто чего-то ожидая. Тут она перевела взгляд в сторону перекрёстка, и её глаза запылали ещё ярче. Альберт тоже посмотрел туда и перед тем, как они свернули вглубь дворов, на мгновение увидел медленно идущий по перекрёстку по направлению к магазину силуэт в балахоне и здоровенную собаку, по размером больше напоминающую взрослого медведя.