Она захлопнула дверь, ведущую в торговый зал, и попыталась снова завалить её. Существа, по всей видимости, услышали её, так как послышались тяжёлые шаги по направлению к ней.
- Катя? – подал голос Альберт.
- Альберт!? – с удивлением сказала Катя. – Альберт, это ты!? Ради... – и тут она осеклась, но потом продолжила – Пожалуйста! Альберт!!! Впусти меня! Помоги! Они ломятся в дверь! Нет!!! На нашу больницу напали! Только я смогла вырваться! Пожалуйста! Не оставляй меня!
Она стала истерически рыдать и что есть силы ломиться в дверь. Но тут раздался грохот, и дверь распахнулась, отбросив тяжёлые мешки, словно пушинки. И в эту же секунду воздух разорвал истошный женский вопль, от которого у Альберта на лбу выступил пот. Он так и стоял с ножом в руке, обомлев от происходящего, и не двигался с места, с ужасом слыша какую-то возню, животный рык и периодические нечеловеческие вопли девушки, полные страданий и животного страха. Тут от удара дверь содрогнулась, будто в неё бросили что-то тяжёлое, снова раздался удар, и возня прекратилась, вместе с воплями. Снова послышался утробный душераздирающий вой прямо за дверью, настолько громкий и ужасный, что от него слегка задрожало уцелевшее в некоторых местах стекло экрана телевизора. Тихий животный рык и очень неприятный звук, похожий на звук отрывающейся плоти услышал сквозь ночную тишь Темиров. Он так и сел, не в силах что-либо сделать. Волосы на голове у него встали дыбом, и он продолжал так сидеть и слушать, как твари за дверью пожирают тело, кого? А что если это не Катя, что если это было подстроено тем, кто так хочет заполучить его душу. А что если это всё-таки Катя! Господи! Боже!
Внезапно мысли его прервал вновь раздавшийся душераздирающий вой снаружи. Мерзкие звуки за дверью прекратились и последовал ответ. Существа за дверью оставили мёртвое обглоданное тело, и раздались поспешные шаги, только не от двух ног, а явно от четырёх. Они, словно хищники, прыжками выбрались из полуразрушенного магазина и скрылись в глубине тьмы. Альберт так и не очнулся, сидя на диване и широко раскрытыми пустыми глазами пялясь в одну точку. Он потерял чувство времени, так и просидев до рассвета, пока трель его телефона не разорвала зловещую тишину. Темиров вздрогнул и не сразу понял, где он находится и что происходит. Но спустя какое-то время достал всё не успокаивающийся телефон из кармана и, рефлекторно нажав на нужную кнопку, механическим голосом ответил:
- Алё.
- Альберт! – прозвучал взволнованный, но явно очень уставший голос Кати.
- Катя! – очнулся Альберт. – Катя! Это ты? С тобой всё хорошо?
- Да! Всё нормально! Ты-то как? Не звонишь мне, сам не отвечаешь! Что там у тебя происходило?
Альберт мысленно вздохнул с великим облегчением.
- Всё нормально, не волнуйся!
- Ты добрался до дома!?
- Да! Добрался. Всё хорошо.
- Тогда до связи! – последнее, что сказала Катя и отключилась. – Звони почаще!
Альберт положил телефон обратно в карман и ещё немного посидел, приводя мысли в порядок. Затем встал и заметил, что всё это время он не отпускал нож из рук, а сильно сжимал его рукоять до посинения. Вложив его обратно в ножны, он повесил мешок на плечи и повернул ключ в замочной скважине. Осторожно отворив дверь, он огляделся. Всё было, как и вчера. Не было ни разодранного в клочья тела, ни разбрызганной по всему полу и стенам крови.
Через чёрный вход Альберт вышел на улицу. Солнце уже поднялось из-за горизонта и охотно протягивало свои тёплые лучи прямо к закрытым шторами окнам, пытаясь проникнуть внутрь квартир. Альберт вновь вдохнул свежий и жаркий весенний воздух и направился дальше.
***
Ночь у Кати была очень не спокойной: она сильно волновалась за Альберта.
Как всегда после вечерней молитвы она легла спать. Но сон всё никак не шёл. Её никак не покидала ужасная мысль: «А что если с Альбертом что-то случилось, и он не дошёл!?». Полночи она была вся на нервах, и даже молитвы ей не помогали успокоиться. Но всё-таки, в конце концов, она не заметила, как уснула. Лучше бы она не засыпала! Ей приснился ужасный сон, как она бежит по тёмному городу от стаи преследующих её тварей с горящими глазами. Затем забегает в одно из зданий и видит, что это заброшенный супермаркет, внутри которого всё перевёрнуто вверх дном. Не долго думая, она подбегает ко входу в служебное помещение и с силой толкает дверь. Но она не открывается: что-то мешает ей. Она толкает ещё сильнее и пытается сдвинуть всю эту груду. Каким-то чудом ей это удаётся, она залетает внутрь и толкает первую попавшуюся дверь, но она тоже не открывается. Она осматривает другие комнаты, но в других совсем нет дверей, и негде спрятаться. И тут она слышит какие-то звуки за закрытой дверью и снова пытается туда проникнуть, но она совсем обессилена и еле стоит на ногах. Она падает на пол, полностью лишившись сил, подползает к двери и умоляет впустить её, но в ответ лишь молчание. И вдруг она слышит возню в зале магазина, заглядывает туда и с ужасом видит, как тёмные силуэты рыскают по всему залу, вынюхивая её, и пытаются найти. Один из них замечает Катю через дверной проём. Она захлопывает дверь и пытается кое-как снова завалить её. Существа в это время начинают, что есть мочи, ломится в дверь, и составленные баррикады рушатся.
- Катя? – раздаётся до боли знакомый голос из-за двери.
Катя узнаёт Альберта и умоляет его впустить, но тот никак не реагирует на её крики о помощи. Дверь в торговый зал распахивается, и в помещение вбегает одно из этих кошмарных чудовища, так похожих на человека. Существо хватает Катю и поднимает над землёй, злобно улыбаясь. От ужаса Катя начинает вопить и вырываться. Существо отпускает её, и, упав на землю, девушка пытается уползти, но цепкие когтистые лапы хватают её за ноги, впиваясь в плоть, и тащат обратно. Катя вновь вопит, но снова оказывается поднятой над землёй. Она продолжает кричать, а тварь рычит и со всего маху впечатывает её в закрытую дверь, отчего та дрожит, как осиновый лист, и Катя замолкает. Тварь снова размахивается и ударяет её кулаком в голову. Катя закрывает глаза и успевает услышать, как существо начинает поедать её, громко чавкая…
Проснувшись в холодном поту, она сразу же перекрестилась и вновь стала молиться. После этого она набрала номер Альберта, но механический женский голос вежливо ей объяснил, что абонент не доступен. Она позвонила ему ещё раз, но всё то же самое. Раздался негромкий стук в её дверь.
- Да? – нехотя ответила она на настойчивый стук.
- Катя! У тебя там всё в порядке? – спросила Наталья, одна из медсестёр, чья комната была за дверью напротив. Катя встала и открыла дверь. Перед ней стояла светловолосая молодая и худенькая девушка лет двадцати в одной ночной сорочке. Она испуганно смотрела на Катю своими карими глазами. Она оглядела с головы до ног девушку, которая тоже была в ночной сорочке, но выглядела очень измученной: взъерошенные тёмные волосы, слегка покрасневшие глаза. Катя впустила Наталью, и они вместе сели на диван.
- Что произошло? Ты кричишь как резаная? – испуганно спросила Наталья.
- Ой! Прости, сон кошмарный приснился, – ответила Катя, прикрыв глаза.
- Ты больше не пугай нас так. Слышишь?
Но Катя уже не слышала, она заснула прямо сидя, не в силах сдержать сон. Тогда Наталья уложила её на подушку, закрыв одеялом, и ушла, осторожно прикрыв за собой дверь.
На следующее утро она нехотя проснулась из-за настойчивого звона будильника, поставленного как всегда на 6:00. Совершенно измученная и усталая она через силу отправилась принимать душ. После душа она уже чувствовала себя более-менее лучше и решила снова позвонить Альберту.
- Але, – таким же механическим голосом, как и автоответчик, ответил Альберт.
- Альберт! – проговорила Катя.
- Катя! – очнулся Альберт. – Катя! Это ты? С тобой всё хорошо?
- Да! Всё нормально! Ты-то как? Не звонишь мне, сам не отвечаешь! Что там у тебя происходило?
- Всё нормально, не волнуйся!
-Ты добрался до дома!?
- Да! Добрался. Всё хорошо.
В дверь снова постучали и осторожно открыли. За дверью показалась бодрая Наталья, жестом показывая, что уже пора работать. Катя кивнула в ответ.
- Тогда до связи! – быстро сказала Катя и отключилась. – Звони почаще!
***
Альберт совсем не знал, куда идти дальше. Он даже не подумал запомнить карту на случай, если вдруг что-то пойдёт не так. Он только помнил, что нужно было, выйдя из больницы, повернуть налево, а потом идти всё прямо и прямо, потом на каком-то перекрёстке повернуть снова налево, но на каком точно, он не помнил. Он лишь помнил название улицы и номер дома: «Северная, 15». Тогда Альберт решил идти дальше, надеясь встретить хоть одного человека в этом пустынном городке, где жители, ужасно напуганные последними событиями, совсем потеряли веру в лучшее, потому что им не на кого надеяться, им некому помогать. Властям на это наплевать, полиции тоже. Ведь явно наш многоуважаемый мэр при первой же возможности, поджав хвост, укатился куда-нибудь в одну из своих штаб-квартир и сейчас сидит и греет свою задницу где-нибудь под землёй, что, впрочем, он всегда и делал. Он явно «слинял» ещё тогда, когда обстановка только начала накаляться. Ещё тогда, в октябре, когда люди устроили мирную демонстрацию возле здания мэрии, из-за чего и поплатились жизнью. Что-то тут нечисто! Власти вместе с правоохранительными органами явно что-то скрывают. Они явно знают, из-за чего всё это началось. Знают, но скрывают.
Размышления Альберта прервала быстро и бесшумно, словно тень, промелькнувшая рядом с ним фигура. Он оглянулся. Человек, не обратив на него внимания, пробежал мимо. Навстречу ему шли ещё несколько человек, кто-то по тротуару, а кто-то так же, как и он, посередине дороги. Но все они были угрюмы и молчаливы.
- Эй, Альберт! – вдруг услышал Альберт и огляделся. К нему подошёл высокий мужчина крепкого телосложения, с белеющей лысиной на голове и серьёзным, проницательным и холодным взглядом. Он был одет во всё чёрное: тёмный и длинный прямо по щиколотки плащ, тёмные брюки с широким армейским ремнём и чёрная рубашка. – Здорово, дружище!
Мужчина протянул Альберту руку, больше похожую на медвежью лапу, тот, немного поколебавшись, пожал её. Мужчина, опять убрав руку в карман, внимательно посмотрел ему в лицо.
- Что произошло? – спросил он. – Ты какой-то весь напряжённый, да и зачем ты вот в таком виде разгуливаешь? Ты где вообще был?
- Слушай, – начал неуверенно Альберт, – извини, забыл твоё имя.
- Константин, – удивлённо ответил мужчина, продолжая внимательно рассматривать Альберта.
- Так что с тобой произошло? – спросил Константин, начиная в чём-то подозревать Альберта.
Людей вокруг уже не было, и только они вдвоём стояли на вновь опустевшем шоссе. Тут Темиров обратил внимание на его левую руку, которая всё это время была в боковом кармане плаща. Он как-то странно держал её в кармане, будто что-то пряча. И Альберт догадался, что это. Он стал быстро оценивать ситуацию. Если он потянется к своему ножу, то он только это и успеет сделать, мужик пристрелит его раньше, чем Альберт достанет его. Но был и другой выход. В левом кармане штанов у него лежал перочинный нож Кати.
- Сейчас, подожди! – будто бы опомнился он. – У меня телефон!
Он сразу же полез в левый карман и, резко сделав выпад вперёд, он выставил раскрывшееся лезвие, целясь Константину прямо в живот. Константин готов был к такому исходу, так как внимательно следил за всеми движениями Альберта и догадался о его намерении. Он, оставив пистолет в кармане, уклонился от атаки, схватился левой рукой за запястье, а правой основанием ладони несильно ударил в локоть, но силы хватило для того, чтобы Альберт выронил нож. Константин обхватил его за шею и наклонил её в сторону, чтобы растянулись связки.
- Тихо, тихо! Не надо никакой агрессии! Я просто хотел проверить тебя! – сказал Константин и отпустил его.
Альберт понял, что этот медведь явно сильнее его и очень хорошо подготовлен и обучен.
- Зачем меня проверять? – удивлённо спросил он, разминая шею, которая потерпела очень неприятные болевые ощущения от растяжения.
- Потому что я думал, что ты пропал без вести, как и многие другие. Тебя не было около пяти месяцев. И тут внезапно появился! Весь потрёпанный, бледный, с обезумевшими глазами. Как раз примерно в таком же виде возвращались пропавшие без вести. Также внезапно. Вывод, значит, какой? Ну, я думаю, ты догадываешься. Но теперь я убедился, что это и правда ты.
- Но у них же есть, так сказать, график! – возразил Альберт. – С 12:00 до 17:00.
- Это не совсем они, – сказал Константин.
- Что ты имеешь в виду?
- Дело в том, что это их копии, что-то наподобие фантомов.
- Почему ты так в этом уверен?
- Подожди, – попросил Константин.
- Да, я слушаю тебя! – проговорил он, прикоснувшись к уху.
- У тебя там всё в порядке? – прозвучал голос Романа в наушнике. – А то твоя камера барахлит. Какие-то помехи. Очень плохо видно.
- Странно, – ответил Константин, продолжая удерживать кнопку. – Ладно. Буду с тобой почаще связываться. А ты пока попробуй разобраться с этой проблемой. Что с остальными камерами?
- Всё хорошо. Видно всё отлично.
- Ну как там обстановка в квартире?
- Если посмотреть по камерам, то вроде всё спокойно. А кто это стоит перед тобой?
- Потом всё расскажу. До связи! – последнее, что сказал Константин, прежде чем отключиться.
- Так вот, – продолжил Константин, вновь обратившись к Альберту. – Что ты спрашивал?
- Почему ты так уверен в том, что это копии? – сказал Альберт.
- Понимаешь, – начал Константин, почёсывая наголо побритый затылок. – Не так давно я решил изучить это, так сказать, явление. То есть всё то, что произошло за последние полгода, я хотел сопоставить в логическую цепочку все события. Я хотел понять, кто или что стоит за всем этим. Хотел понять природу этого явления. Я называю его Фатум. Это по-латыни означает «судьба». Потому что, где бы ты не прятался, Фатум всё равно тебя оттуда выковыряет, рано или поздно. Поэтому я хочу понять корень проблемы, чтобы её решить. Так вот. Отвечаю на твой вопрос. Потому что, судя по всем данным, никак не могло пропасть столько людей, сколько разгуливает в этот период с 12:00 до 17:00. И ещё, эти копии появляются из ниоткуда, будто из воздуха. Исчезают они также внезапно, растворяются в воздухе. Значит, они нематериальны. Но мне кажется, что они разгуливает именно в этот период не просто так. Я думаю, что оригиналы в это время находятся где-то за пределами города. Поэтому не способны сами скрывать то, что так тщательно скрывают по ночам и до 12:00, а также после 17:00. Поэтому и создают свои копии, которые, может и не обладают такими же способностями, как их хозяева, но тоже очень опасны. Не знаю как, но это и многое другое я хочу узнать.
- Понятно, – задумчиво ответил Альберт.
- Ладно. Ты очень плохо выглядишь. Тебе бы отдохнуть, – сказал Константин. – Постой! А ты вообще, где был все пять месяцев?
- В больнице, – ответил Альберт, глубоко вздохнув.
- Что же с тобой произошло?
- Я сам не знаю. Я все эти пять месяцев пробыл в коме. И теперь абсолютно ничего не помню.
- Так, значит, ты полностью не помнишь своего прошлого? – удивлённо спросил Константин.
- Да, – ответил Альберт.
Константин задумался.
- Тогда я тебе помогу, – вымолвил он, взглянув на ручные часы. – Отведу тебя к твоему дому.
- А мы что ли соседи? – спросил Альберт.
- Да. Я живу в доме напротив твоего. Идём!
Константин махнул ему рукой.
- Да, кстати. Если что-то будет нужно, обращайся к Роману, моему брату. Но прежде позвони ему по телефону.
Волков продиктовал номер. Альберт забил его в свой телефон.
- Идём! – скомандовал Константин.
***
Темиров вставил один ключ сначала в верхний замок и повернул несколько раз, затем второй вставил в нижний замок и тоже повернул. Тяжёлая стальная дверь со скрипом отворилась, когда Альберт потянул её на себя. Перед ним открылась когда-то давно опустевшая квартира, веющая унынием и тоской, в принципе, как и весь город. Мужчина перешагнул через порог. Перед ним открылся недлинный коридор. Он нащупал выключатель. Но свет не включался. Мужчина захлопнул дверь, снял бронежилет и куртку, повесил на крючок на стене слева, разулся и, закрыв дверь на замок, бросил ключи на тумбочку. Справа от него возвышался большой зеркальный шкаф, зеркало которого сильно запылилось за время отсутствия хозяина квартиры. Дальше за шкафом был вход в кухню, обставленную в обычном интерьере по тем временам. Альберт открыл холодильник, и тут же, как голодный волк, на него накинулся жуткий запах протухшего мяса. Тот брезгливо поморщился и захлопнул холодильник. Консервы он поставил в один из шкафов с крупами и пошёл дальше исследовать своё прибежище. За кухней находилась спальня с большим диваном и двумя креслами по бокам. У окна в огромном белом горшке стояло величественное дерево с длинными раскидистыми ветками, на которых висели маленькие, но толстые зелёные листья. По всей видимости, это была толстянка. Справа на широкой тумбе пылился большой старинный телевизор «LG» серебристого цвета. Недолго думая, Альберт набрал литровую банку воды и полил дерево, затем подмёл опавшие листья. Переделав дела, он отправился исследовать оставшиеся три комнаты: следующая за спальней и две по левую руку. Он открыл дверь в комнату после спальни. Эта комната была больше всего похоже на некое подобие кабинета: слева невысокий шкаф со стеклянными дверцами, в котором находилось небольшое количество разных книг и документов в папках. Справа у стены – маленький диванчик, а возле окна – стол, на котором поблёскивал на свету белый ноутбук. Альберт подумал, что попозже вновь заглянет сюда, чтобы порыться в ноутбуке, который явно поможет ему хоть что-то вспомнить. Следующими были две комнаты напротив. Зайдя в первую, он очутился в комнате поменьше, чем спальня. Шторы здесь были плотно закрыты и не пускали тёплые солнечные лучи. Справа от Темирова стоял такой же шкаф с зеркальными дверцами, что и в коридоре. Но этот шкаф был вполовину меньше предыдущего. На подоконнике, который служил ещё и столом, стоял в закрытом и выключенном состоянии такой же белый ноутбук, что и в кабинете, только немного поменьше в размерах. Прижатая вплотную к стене в углу находилась идеально заправленная кровать с отлично взбитой и чистой подушкой, над ней же висела деревянная полка серого цвета с несколькими стеллажами, на которых тоже аккуратно в ряд стояли различные книжки и учебники. На одной из полок Альберт обнаружил фотографию в рамке, с которой ему улыбалась голубоглазая девочка лет пятнадцати, русые волосы которой волновались от лёгкого дуновения ветерка. Девочка смотрела не на мужчину, а куда-то вдаль, широко и светло улыбаясь, как улыбаются только по-настоящему счастливые дети. Альберт всё никак не мог оторваться от фотографии, лихорадочно пытаясь вспомнить, где он мог её сделать. Но вскоре, насмотревшись, он поставил фотографию на место и зашёл во вторую комнату. Вторая комната отличалась более яркими и насыщенными цветами. Больше всего здесь преобладали цвета фиолетовый и белый. Даже покрывало на кроватке слева оказалось фиолетовым. Справа же деревянный шкаф, протянувшийся вдоль всей стены, был нежного бежевого цвета. В углу за шкафом стояла небольшая корзина с мягкими игрушками и пластиковыми куклами. Но тут внимание Альберта привлекли фиолетовые тюльпаны на тоненьких ножках, нарисованные на всю стену в конце комнаты, вокруг которых порхали такие же прекрасные бабочки, одна из которых села прямо на раскрывающийся цветок. Темиров смотрел на это произведение искусства как заворожённый и не мог оторваться. Внезапно позади него раздался негромкий и глухой удар: что-то упало. Альберт оглянулся и увидел, что это был теннисный мяч, который не спеша закатился под кровать. Мужчина поглядел на полку, откуда и упал мяч, и снова увидел фотографию в рамке. Но на ней была не голубоглазая девочка с русыми волосами, а маленькая девочка лет десяти с правильным треугольным личиком, карими глазами и светлыми волосами, падающими на её худенькие плечики. Она стояла в полный рост в ослепительно белом платье и тоже радостно улыбалась в камеру.
Альберт сел на мягкий, шерстяной ковёр и схватился за голову. Как он ни старался, так и не смог вспомнить, куда могли деться его дочери на этих двух фотографиях, никак не смог. «Надо поспать!», – подумал он и, встав, поплёлся вон из комнаты. Приоткрыв дверь, он снова посмотрел на фотографию провожающей его счастливым взглядом девочки, и вышел. Переодевшись, он лёг на диван и вдруг заметил ещё одну фотографию, стоящую возле телевизора. Встав, он взял её. На фотографии была изображена супружеская пара, и в мужчине с русыми, немного растрёпанными в изящном беспорядке волосами, короткой щетиной, густыми тёмными бровями и строгим лицом он узнал себя. Рядом с ним стояла женщина с длинными золотистыми волосами и большими голубыми глазами. На вид ей было около тридцати пяти. «Мария! – промелькнула мысль – Её зовут Мария!».
- Ну, где же ты, Мария? – спросил, глубоко вздохнув, Альберт, обращаясь к фотографии. И, не дожидаясь ответа, он поставил фотографию на тумбочку возле дивана и уснул.
***
Город вновь постепенно стал погружаться в ночные сумерки. Закончив своё дневное существование, солнце снова покидало этот мир, бросая последние ярко-красные отсветы лучей на серые стены зданий, освобождая место тёмным силам, успевшим проголодаться за день, которые теперь готовы были снова вырваться на свободу из своих убежищ, находящихся где-то по ту сторону реальности, и безраздельно царствовать на пустынных тёмных улицах, пробуждать страх и ненависть и без пощады пожирать невинные души.
Альберт резко проснулся. Ему показалось, что в дверь кто-то позвонил. И тут тишину вновь оборвала громкая трель, разнёсшаяся по всей квартире. Темиров насторожился. Он тихо подошёл к двери и заглянул в глазок. По ту сторону двери в полумраке подъезда стояла женщина. Дотянувшись рукой до кнопки звонка, она вновь позвонила. Тогда-то Альберт и увидел её лицо. Это была Мария! Мужчина стал лихорадочно искать ключ. Найдя его, он вставил его в замочную скважину и повернул. Дверь открылась. И он увидел её. Он стоял в ступоре, не двигаясь, и всё смотрел на прекрасную женщину, стоящую перед ним, а она смотрела на него своими ясными голубыми глазами. Альберт сразу решил для себя, что перед ним ангел: пышное ослепительно-белое платье до пола, будто свадебное, распущенные длинные волосы, падающие на плечи. От её платья словно исходил какой-то свет, озаряющий неподвижный полумрак подъезда. А мужчина так и продолжал стоять, не зная, что и говорить, мысли в голове смешались и стали похожи на кашу.
- Можно мне войти? – нарушила напряжённое молчание женщина.
- Да! – сходу ответил Альберт, ничего не осознавая.
Мария перешагнула через порог и сразу направилась в спальню. Альберт запер дверь и последовал за ней. Зайдя в комнату, он молча опустился на диван рядом с ней и без интереса уставился в пустой экран телевизора, где он различил их неясное отражение. Он хотел задать ей вопрос, но не знал какой. Он никак не мог собраться с мыслями. В квартире вновь нависла тяжким грузом неспокойная тишина.
- Альберт! – снова подала голос Мария. – Взгляни на меня!
Альберт снова посмотрел в её чистые и светлые, словно бескрайнее море, глаза.
- Альберт! – вновь произнесла она, продолжая смотреть на Альберта. – Ты помнишь меня?
- Нет, – честно признался он.
- Закрой глаза!
Темиров послушался и, закрыв глаза, откинулся на спинку дивана. Мария придвинулась к нему поближе, и он ощутил нежное и тёплое прикосновение к щеке. Затем Мария дотронулась большими пальцами обоих рук к его лбу, а указательными слегка надавила на виски.
- А теперь полностью расслабься, – сказала она. – Отбрось все мысли в сторону и не думай более ни о чём.
Её голос звучал будто нараспев.
- Полностью погрузись в себя.
Глубоко вздохнув, она сильнее приблизилась к Альберту и одарила его нежным поцелуем в лоб. В это мгновение сознание Альберта словно отделилось от тела, и он почувствовал какую-то лёгкость, будто поднявшись от земли. Глубокий и бесконечный мрак, всё это время окружавший его, рассеялся. Он очутился посреди открытого пространства. Палящее солнце мгновенно ослепило его, брызнув в глаза горячими лучами. Он зажмурился. Но, когда вновь открыл глаза, огляделся. Прямо перед ним расстилалось огромное поле, обсыпанное в беспорядке редкой пожухлой растительностью и здоровенными булыжниками. Где-то вдали возвышались величественные горы с белеющими высокими вершинами, скрывающиеся под полупрозрачной пеленой солнечных бликов. Тут он замер, прислушиваясь. Где-то вдали он расслышал гул пропеллеров, который быстро приближался. Альберт поднял голову вверх и, прикрываясь рукой от солнца, разглядел большую машину, которая летела достаточно близко к земле так, что можно было хорошо различить иллюминаторы. «Вертушка», пролетев мимо, скрылась за верхушками гор. Внезапно Темиров оторвался от земли и стремительно полетел вслед за скрывшимся из виду вертолётом. Нагнав его, он залетел внутрь. На мгновение увидев себя в тёмно-зелёной куртке и шляпе, держащего в руках автомат в окружении других людей в такой же форме и с такими же автоматами, Альберт заметил, как всё вдруг потемнело. Тут он сделал усилие и открыл глаза. Теперь он сидел на борту вертолёта и уже сам сжимал в руках автомат.
- Выходим! – вдруг раздался громкий голос, прозвучавший прямо над ухом. Люк открылся, и мужчина, не долго думая, вместе с другими бойцами решительно выпрыгнул наружу, абсолютно не думая о том, что с ним будет. И тут он вдруг очутился в собственной квартире. Он стоял на коленях перед двумя девочками, смотрящими на него печальным и немного испуганным взглядом. Ясные и некогда светлые глаза их потускнели и были полны слёз. У Альберта вдруг что-то защемило в сердце, и он протянул к ним руки и крепко обнял, пытаясь их хоть как-то утешить. Затем он встал и подошёл к окну. Дверь подъезда открылась и оттуда вышла женщина в светлом весеннем пальто и светлыми и пышными волосами, развевающимися по ветру. Женщина вела за руки двух девочек лет пятнадцати и десяти. Дойдя до белого джипа «Chevrolet Niva», стоящего, словно верный конь, ожидающий своего хозяина, у бордюра, женщина с девочками обернулись, взглянув на прощание взглядом, полным скорби и страданий, на своего единственного защитника и опору, на единственного человека, который душу готов был бы отдать только за то, чтобы с ними ничего не произошло в тот роковой день и чтобы они благополучно уехали подальше от всех бед и несчастий, так неожиданно настигнувших его семью. Готов был, но не мог и сам ничего не мог поделать и с душой и без души.
Встретившись с ними глазами, Альберт поспешил отвернуться: от этого взгляда сердце его сжалось ещё сильнее, и к горлу подступил огромный комок душевной боли, и мужчина почему-то уже сам никак не мог сдержать слёз. Его боль была очень сильна, будто он прощался с ними навсегда, он будто предчувствовал в этот самый момент, что страшный рок, нависший над ними, никогда не оставит в покое его семью, предчувствовал, но ничего не мог сделать, а лишь стоял и в последний раз смотрел на любимых, мысленно прощаясь с ними навсегда.
Женщина нажала кнопку на брелоке, и автомобиль мигнул фарами, издав короткий приветствующий звук, словно радуясь приходу своей хозяйки, но сейчас радоваться было совсем нечему. Они сели в машину и не спеша тронулись с места. Автомобиль выехал на дорогу и, набирая скорость, двинулся к перекрёстку. На светофоре горел зелёный, но белый «Chevrolet» вдруг резко затормозил. После резкого торможения снова засвистели покрышки протяжным воем: водитель, несущийся позади «Chevrolet», не успел среагировать и врезался в него, безжалостно вытолкнув прямо на середину перекрёстка. В этот самый миг, откуда ни возьмись, слева появился большегруз. Летя на «красный» на огромной скорости, он буквально протаранил автомобиль. Раздался удар и громкий треск стекла и металла, словно взорвалась бомба. «Chevrolet» развернуло на 60 градусов, и его перед стал теперь похож на груду искорёженного металла, глубоко вмятого внутрь. Альберт от неожиданности и шока выронил кружку из рук, которая разбилась вдребезги, кофе сразу же растеклось по полу тёмной лужей. Руки его задрожали. Но он вскоре пришёл в себя и бросился вон из квартиры, схватив на ходу ключ, лежавший на тумбочке, он рывками открыл дверь и с грохотом отворил её.
Выбежав на улицу, он прямиком рванул через стоянку между домами. Возле груды искорёженного металлолома, который некогда был автомобилем, уже собрались обомлевшие от произошедшего люди. А от самого виновника аварии не было и следа. Протаранив машину, он даже не остановился, а проехал дальше. Подбежав к изумлённой толпе, обступившей автомобиль со всех сторон, Альберт растолкал её и бросился к машине, но через мгновение в ужасе остановился и от нахлынувшего на него отчаяния и душевной боли он обречённо упал на колени. За спиной то и дело раздавались на перебой встревоженные голоса: кто-то разговаривал по телефону, пытаясь объяснить случившееся сотрудникам правоохранительных органов, кто-то вызывал уже бесполезную «Скорую». Но Темиров ничего этого уже не замечал, а лишь видел сквозь какой-то внезапно появившийся полупрозрачный туман, клубящийся перед глазами, окровавленное лицо его старшей дочери, сидящей на переднем сиденье и смотрящей пустыми, остекленевшими глазами в пустоту, глазами, полными ужаса и боли. Её окровавленное лицо всё было испещрено мелкими осколками стекла, откуда до сих пор сочились маленькие струйки крови. На водительском же сидении нельзя было никого различить, корпус машины с этой стороны был полностью вмят внутрь салона, и обе раскрытые подушки безопасности висели бесформенными тряпками, которые в этот раз, увы, не смогли спасти никого от страшной участи.