ИСТОРИЯ ЖИЗНИ ВЕТЕРАНА АФГАНИСТАНА, ИНКАССАТОРА И НЕСЧАСТНОГО ВДОВЦА АЛЬБЕРТА ИСМАТОВИЧА 3 глава




Альберт с незнакомцем вбежали в огромный, но такой же тёмный, заваленный мёртвыми и голыми фигурами деревьев, двор, где он с трудом разглядел искорёженные и пустые силуэты автомобилей вдоль тротуара. Некоторые из них были плотно припечатаны деревьями к покрывшемуся трещинами асфальту. Они подбежали к разинувшему тёмный провал дверного проёма подъезду совершенно нежилой, полуразрушенной пятиэтажки, и забежали внутрь. Но из глубины подъезда сразу повеяло мертвенным холодком. Хоть дождь и перестал жечь кожу, Альберту сразу стало здесь не по себе. Он остановился в нерешительности. Незнакомец, словно не обратив на него внимания, распахнул дверь подвала и ринулся вниз по лестнице. Альберт повернулся в сторону выхода и выбежал на улицу. На него вновь обрушился ледяной дождь, радуясь своей жертве. Он сразу как можно тише побежал к выходу со двора и, осторожно выглянув из-за угла, увидел всё ту же трёхметровую фигуру, стоящую на крыше магазина и устремившую яростно горящий взгляд на силуэт в балахоне, который тоже ответным взглядом смотрел на него. Огромная собака, не двигаясь, стояла рядом, словно телохранитель. Сверлящими взглядами эти двое, громила на крыше и силуэт в чёрном одеянии, пронзали друг друга насквозь, будто общались друг с другом по тонким и невидимым волнам, тесно переплетающимся с их мозгами.

Вдруг, в какой-то момент, трёхметровый здоровяк расправил широкие крылья, похожие на крылья летучей мыши, и в тот же момент Альберт, услышав громкий грохот на крыше пятиэтажки рядом, поднял голову и с ужасом увидел поднявшуюся в воздух над домом такую же трёхметровую тварь с пылающими глазами. Как по команде со всех домов в округе поднялись эти крылатые и зависли в воздухе. На крыше стоящей неподалёку пятиэтажки раздался топот лап. Такая же огромная собака со светло-серой шерстью, подбежав к краю крыши, с одного прыжка перелетела на крышу полуразрушенной пятиэтажки и набросилась на зависшую над домом крылатую тварь. Та успела среагировать и с размаху ударила собаку, глубоко впившись когтями ей в бок. С коротким визгом бедное животное тяжело рухнуло на землю. Альберт в ужасе отскочил от упавшей прямо перед ним туши и упёрся в стену. Послышался еле различимый сквозь шум дождя звук, немного похожий на свист пули, но не такой быстрый, словно бы в невесомости и немного «жидкий». Сразу раздался такой же немного жидкий и булькающий еле слышимый удар, и трёхметровый громила, как тряпичная кукла, пролетел и спиной врезался в стену дома на другом конце двора с такой силой, что полуразрушенное здание едва ли не обвалилось полностью, чудом устояв. Вновь послышался грохот и удар в стороне магазина. Альберт заглянул за угол и увидел, что крылатого громилы, некогда стоявшего на крыше магазина, уже нет. Крылатый так же, как и его собрат, лежал без движения у многоэтажки за магазином. Силуэт в балахоне всё так же стоял на своём месте напротив супермаркета. Видимо, он обладал мощнейшим телекинезом, который и применил против крылатого. Собака всё так же находилась рядом с ним. Остальные крылатые в какой то момент все вдруг взлетели вверх, скрывшись за свинцовыми тучами, когда заметили выходящие из-за углов такие же силуэты в балахонах. Они встали в два ряда за их главнокомандующим. Он что-то мысленно скомандовал им и поднял руку вверх. По команде они, раскрыв свои балахоны, как крылья, вознеслись ввысь и сели на крышах многоэтажек. Собаки, сидевшие на крышах некоторых домов, оживились и тоже приготовились к атаке. Что то вдруг тихо прорычало прямо возле уха Альберта и ледяным дыханием обожгло ему кожу. Он медленно повернул голову и отпрянул. Перед собой он увидел большую вытянутую собачью морду с большими белыми оскаленными зубами и маленькими жёлтыми глазами. Альберт вжался в стену, смотря безумным взглядом прямо в эти маленькие глаза, наполняющиеся злобой. Но он попытался взять себя в руки и, нащупав у себя на боку свой нож, вытащил его и, держа наготове, встал во весь рост, ответив собаке таким же жёстким и невозмутимым взглядом. Несмотря на обжигающий и леденящий дождь, несколько минут они так и стояли, глядя друг другу в глаза, и никто не решался атаковать. Тут раздался оглушительный рёв сверху. Они оба подняли головы вверх и увидели стремительно падающего крылатого громилу. Словно хищная птица он летел на своих жертв. Альберт ринулся к подъезду, а собака, дождавшись момента, прыгнула крылатому навстречу, но тот сбил её, повалил на спину и, как зверь, накинулся на неё. Завязалась борьба. Где-то за пятиэтажкой снова раздался грохот и оглушительный рёв. Альберт, не обращая внимания, подбежал к темному провалу дверного проёма, встретившего его всё тем же неживым холодом, и заскочил внутрь.

Мужчина ринулся в подвал, и тут кто-то схватил его за плечо и резко рванул на себя. Железная дверь сзади захлопнулась. Альберта сильно толкнули в спину, погоняя, и он покорно стал спускаться вниз по ступенькам. В самом дальнем углу помещение вдруг что-то пошевелилось, и Темиров застыл в нерешительности. Бежавший сзади опередил его. "Давай!", – попытался крикнуть он тем же сиплым голосом, не оборачиваясь, и Альберт узнал в нём своего недавнего знакомого. Человек, скрывавшийся во тьме, поднялся и подошёл к железному люку посреди помещения. С помощью какого-то инструмента, похожего на монтировку, с трудом отодвинул его и просипел: "Быстрее!". Знакомый Альберта, недолго думая, прыгнул в колодец и исчез во мраке. Альберт же не решался прыгать, но человек рядом стал его подгонять: "Ну! Быстрее давай! Не собираюсь я тебя ждать! Быстрее!". Альберт собрался с силами и сиганул вниз. Человек, немного подождав, пока Альберт долетит до земли, сам немного спустился вниз по лестнице, с усердием прикрыл провал крышкой люка и тоже спрыгнул вниз.

Темиров летел совсем недолго, поэтому не успел ощутить на себе весь тот эффект полёта, лёгкости и свободы, истинной свободы, свободы от всего ненужного и тяжкого, что может помешать наслаждаться полётом. Когда он прыгнул в колодец, он совершенно не думал ни о чём, не думал, что будет с ним потом, и выживет ли он после падения. Ведь он не знал, что скрывается за сгустком мрака, уходящим бездонной пропастью куда-то вниз, для него это оставалось загадкой. Но если бы он не сделал шаг вперёд навстречу неизвестному, он бы так никогда и не узнал, что там, а времени терять было нельзя, никак нельзя. Дело в том, что теперь он понял то, что ему нужно было понять ещё там, рядом с полуразвалившемся супермаркетом под ледяным проливным дождём. Когда он без движения лежал на мокром, холодном асфальте, ослепший и парализованный, ставший лёгкой добычей для всех этих кошмарных существ, бесов и демонов, которые уже чуяли его, ощущали его присутствие и с каждым мгновением становились всё ближе. Они так бы и нашли его и подарили своему хозяину на растерзание, если бы не он, Вадим Громов. Да Альберт теперь точно знал, кто его спас, и спас не только сейчас, а ещё тогда, когда во время боя Альберт был ранен шальною пулей, Вадим, несмотря на не прекращающийся град пуль, пополз оттаскивать его к безопасному месту. Вадим многих так вытаскивал и не давал умереть. Когда он первый раз попытался оттащить раненого Альберта в безопасное место, он поплатился за это и получил пулю в затылок. К сожалению, смертельную для него. До войны у Вадима не было уже ни родни, ни товарищей, ни знакомых, и лишь на войне он приобрёл настоящих и верных друзей, которые никогда не предадут и всегда вытащат. Ведь иначе никак было нельзя, это война, а здесь можно выжить только вместе.

Альберт понял, что он умер. Он мёртв, как и все остальные окружающие его сейчас люди, которым уже не к чему стремиться, которым уже ничего не суждено было поменять или что-то исправить. «Всё! Игра окончена! Теперь пришла твоя очередь, ты первый и последний раз проиграл ей, смерти, которая в качестве награды забрала с собой тебя самого! Сколько раз ты с ней играл, всегда выходя победителем? Ты думал, что так и будет дальше продолжаться? Нет! Ошибаешься. Всё равно, рано или поздно, она возьмёт вверх, и ты уже не сможешь отыграться, никогда! Ты сделал всё, что мог в своей жизни, но она оборвалась так внезапно, как натянутая нить, ты слишком сильно перетянул её – и все, её теперь не восстановить. Теперь, пока ты здесь отсиживаешься, будут подсчитываться твои результаты, и после подсчётов уже решат, куда ты поступишь, ты уже не сможешь ничего изменить: к пересдаче тебя не допустят! Так зачем же они перед каждой бойней все прячутся по катакомбам, может, для того, чтобы их несвоевременно не отправили туда, в бурлящее пламя и в лапы ещё более ужасных существ? Ведь всё уже понятно, всё понятно, куда тебя засунут! Так какой смысл каждый раз уворачиваться от своей неминуемой судьбы, для чего? Какой смысл каждый раз ещё на маленькое время отсрочивать свой уход в ужасный мир? Чтобы заслужить прощение? Прощение! Смешно! Что же можно такое сделать, чтобы заслужить прощение за убийства, за массовые и беспощадные убийства людей на войне? Что?».

Альберт рассуждал про себя, сидя по пояс в воде и выписывая круги на чёрной глади лезвием ножа. В кромешной тьме вокруг него царила полная тишина, за исключением монотонного стука капель где-то далеко в переплетениях канализационных туннелей, доносившегося до него гулким эхом. Тут тишину нарушил отдалённый звук шлёпающих шагов, раздавшихся где-то неподалёку. Этот звук становился всё слышнее и слышнее. Альберт поднял голову и стал вглядываться во тьму. Ничего не было видно, лишь лёгкие волны от движущихся ног докатывались до него по воде. Вскоре поблизости замаячил едва различимый силуэт, уже более похожий на человеческий, нежели худощавые, сгорбившиеся фигуры рядом сидящих, облечённые в рваные лохмотья одежды. Человек подошёл к Альберту и сел рядом с ним. Мужчина опустил вновь взгляд и продолжил заниматься своим бессмысленным делом.

- Ну, здравствуй, Альберт! – проговорил незнакомец.

Альберта словно пробило током изнутри. Он повернулся к смотрящему куда-то вдаль мужчине.

- Это ты, – произнёс недоумённо Альберт, ощущая, что где-то внутри него раскаляется магма некогда спящего вулкана. – Это ведь ты, ты…

- Да. Это я, – спокойно ответил незнакомец. – Я, конечно, не жду от тебя прощения: такое никак не простить. Я сам никак не могу себя простить, но я могу тебе сказать только одно: она уже там, в лучшем мире. Я сам лично видел, как она спускалась с небес вместе с ангелом сюда. Так что не беспокойся, с ней всё хорошо. И, знаешь, я очень благодарен им, – незнакомец кивнул в сторону неподвижно сидящих у стены худых фигур в плащах, обречённо склонивших голову, которые ни разу за это время не подали ни одного признака жизни, – за своё спасение. Они спасли меня от Его лап, если б было бы иначе, то я стал бы такой же тварью, которую ты видел там, наверху, тварью с огненными глазами. Да, да, не удивляйся. О случившемся уже все знают. Но, знаешь, за то, что я сделал, мне всё равно не избежать наказания. Я всё равно должен подняться наверх. Я должен найти брата, либо в облике человеческом, либо нет. Раз не смог я его уберечь при жизни, то здесь я не хочу повторить ошибки. Я должен подняться наверх, рано или поздно.

Незнакомец замолчал. Альберт тоже молчал, он не знал, что ему ответить. Туннель вновь наполнила тишина, за исключением всё того же мерного стука капель по воде где-то вдалеке. Он вдруг вспомнил другой туннель со стелющейся как простыня пеленой серого густого тумана и вспомнил Их, вспомнил, как пришли к нему специально из Того мира, из лучшего мира, чтобы попытаться забрать с собой. Они всё ещё любят его и помнят о нём, и его любимые доченьки тоже всё ещё помнят о папе. Они всё ещё хотят, чтобы они были вместе, вместе. Но папа ведь не смог их уберечь, не смог. Он всегда так боялся потерять своих любимых, так боялся, но он потерял. Нельзя тогда их было отпускать ни на шаг, но он отпустил их в эту дальнюю поездку, отпустил их навсегда. Это он был виноват во всём, это он не уберёг их, он! Как же ему было больно, когда он ходил к трём могилам, как же тогда его сердце сжималось, и слёзы сами сочились из глаз. Он раскладывал цветы на бугорки и ещё долго смотрел на три отполированные плиты, с которых на него взирали с чёрно-белых маленьких фотографий три безмятежно улыбающихся ему личика. Он смотрел на них, и они тоже смотрели на него. Он мысленно общался с ними, представляя, как он на самом деле разговаривает с ними лицом к лицу. В мыслях он рассказывал события, произошедшие за день, и каждый раз обещал им отомстить, отомстить тому, по чьей вине их больше нет, отомстить и потом отправиться к ним на тот свет, чтобы там они жили, как прежде, чтобы больше уже ничто не разлучило их.

Альберт всё думал, что вот виновник теперь сидит рядом с ним и говорит с ним, как ни в чём не бывало. Странно, ведь всё задуманное сделано: виновник мёртв, и он сам тоже теперь мёртв, так почему же он тогда не чувствует никакой радости, почему же всё произошло не так, как он хотел. Ведь здесь её нет, и нет его любимых дочерей, а он сам, в любом случае, попадёт только в Ад и никуда более, ведь он убийца, он так же, как и Громов убивал людей и…

Тут его размышления прервались из-за того, что чья-то рука легла ему на плечо, и он услышал голос: «Альберт!». Он повернулся, на него сосредоточенно смотрело полное печали и грусти бледное как смерть лицо. Темиров отвернулся от него.

- Я слушаю, – равнодушно произнёс он, вновь начав выписывать круги по воде, не смотря в сторону рядом сидящего. Снова нависла долгая пауза. Незнакомец всё сидел и разглядывал Альберта.

- Послушай, – начал он, – пожалуйста, помоги мне найти брата. Одному мне не справиться, пожалуйста. Давай я введу тебя в курс дела. Итак, …

- Стоп! – перебил его Альберт, повернувшись в его сторону. – С какой это стати я должен тебе помогать?

Незнакомец не стал возражать и отвернулся.

- Ну как знаешь! Только ты всё равно должен знать, что здесь вообще происходит, – продолжал он, – Итак, начну с того, что этот мир – зеркало нашего, только вывернутый наизнанку. Здесь обитают представители различных каст, если можно так сказать: низшая каста – это мы с тобой и они, – он вновь кивнул в сторону сидящих у стены силуэтов, которые в течение всего их разговора сидели в одном положении не двигаясь, – далее идут духи, твари с глазами красно-белого марева, это те, на ком лежит тяжёлый грех, они под властью высшей касты, они выполняют всю грязную работу: ловят и отводят таких же, как мы, туда, ну вниз, ну ты понял. Потом крылатые… ох жуть, ты их, наверное, видел, да? – Альберт кивнул. – Дальше более разумные существа, волки, потом Они, просто Они. Не хочу вспоминать Их, Они как раз и являются представителями высшей касты, а потом…

Внезапно одна из фигур у стены встрепенулась и мгновенно подскочила к незнакомцу, плотно зажав ему рот своей рукой с оголёнными корявыми костяными пальцами, облепленными обрывками кожи.

- Молчи! Не называй его имени и вообще не говори о нём! – зашипел он, как змея, своим сиплым голосом, и Альберт вновь увидел перед собой оголённое изувеченное лицо черепа, накрытого капюшоном, лицо с небольшими трещинами, бугорками, облепленное остатками сгнившей кожи, и большой рот с длинными острыми зубами, выступающими наружу кривыми отростками. Незнакомец обезумевшими от страха глазами смотрел в его тёмные провалы глаз, глубоко впившиеся в него. Испугавшийся незнакомец кивнул, и рука спала с его рта. Фигура вернулась на место и вновь окунулась в свой летаргический сон. Незнакомец быстро заморгал и, помотав головой, осторожно, шёпотом продолжил, постоянно поглядывая на застывших в одном положении фигур: «Вот они раньше были тоже злыми духами, но этот облик и работа, которую их заставляли выполнять, отнимает очень много энергии и даже энергетическая молния не помогает, и они иссякают и чахнут, и вскоре становятся непригодными, и с них снимают контроль и отсылают. Они «живут» своей жизнью, пока не придёт их срок, – он глубоко вздохнул. – Это их наказание перед походом в Нижний мир».

Он резко замолчал, глядя в сторону фигур, Альберт тоже посмотрел туда и увидел, как одна из них подняла голову, услышав слово «наказание», и, как показалось Альберту, это был Вадим.

- Ну и вот, – незнакомец вновь вздохнул, – теперь крылатые воюют с Ними и с волками, чтобы занять Их место, так как… В общем, из-за власти над этим миром, и бьются они до последнего, пока не перебьют друг друга, но, когда их энергия восполняется ударом молнии, они расходятся, но вскоре вновь собираются для битвы. И так без конца. Да, этот ужас никогда не закончится!

Тут один из группы фигур внезапно дёрнулся, его вдруг потянуло вперёд, он упал на живот, перевернулся и задёргался, словно в конвульсиях, остальные спокойно подняли головы и смотрели на то, как их друг катается в воде и как его трясёт, словно в лихорадке. Альберт недоумённо смотрел на происходящее, но не двигался с места. Но тут Вадим опомнился и кинулся к своему другу.

- Быстрее! Его время, к сожалению, пришло! Его нужно вынести наружу, иначе Альберта и Владимира обнаружат! Скорее! – пытаясь кричать, просипел Вадим.

Его друзья бросились на помощь и окружили извивающегося в воде товарища.

- Как же мы его вверх-то потащим? – запротестовали они.

Вадим согнулся над другом, продолжавшим дёргаться и расплёскивать воду в судорожных конвульсиях.

- Держите его, чтобы не дёргался! – скомандовал он.

Фигуры в плащах согнулись и прижали его к полу, тот сопротивлялся, и фигуры еле могли его удержать.

- Держите крепче! – вновь скомандовал Вадим.

Он приподнял голову лежащего и взял её обеими руками.

- Давай! Не поддавайся им! Давай, они не завладеют тобой раньше срока! Давай, просыпайся! – пытался кричать Вадим.

Тот, словно услышав его, перестал дёргаться и очнулся от приступа, и остальные с облегчением отпустили его. Вадим встал и протянул ему руку, в ответ товарищ схватил её, и Вадим с усилием поднял его на ноги. Тот, покачнувшись, чуть не упал, но Громов успел его поддержать.

- Сам идти сможешь? – спросил Громов.

- Да, – ответил тот с трудом сквозь зубы.

- Давай, – сказал Вадим, – поднимайся по лестнице! Я за тобой!

Товарищ послушно стал подниматься по ржавым перекладинам из арматуры. Вадим последовал за ним. Остальные вновь уселись у стены и снова погрузились в свой бесконечный сон.

- Что это было? – удивлённо спросил Альберт у Владимира.

- Точно не знаю, но такой припадок означает, что ему пора в путь, – ответил тот.

- Значит вниз? – вновь спросил Альберт.

- Абсолютно точно. А проходом служит широкая трещина, проходящая через весь этот мир, с бурлящим в ней пламенем, – ответил Владимир.

Тут раздался громкий всплеск, и перед ними возник Вадим.

- Эх! Ну вот, отправил очередного товарища, – печально произнёс он. – Когда-нибудь мы все окажемся там.

Он подошёл к своим собратьям и тяжело сел рядом, обречённо опустив голову. Альберт лёг на спину и закрыл глаза и вскоре уснул, стараясь ни о чём не думать. Неподалёку от него молча лёг и Владимир, перевернулся на бок и тоже впал в летаргический сон.

Альберт резко проснулся из-за какого-то странного чувства внутри. Он огляделся: все остальные были на ногах и не понимали, что это с ними.

- Кажется, к нам гости, – подал голос Вадим. – Все идём наверх!

С этими словами Вадим стал подниматься по лестнице, остальные последовали его примеру. Альберт поднимался последним. Он гадал, что же сейчас такое будет. Они вышли из колодца и, не закрывая люк, отправились к дверям из подвала. Снаружи всё так же шёл дождь, и кроме стука капель об асфальт никаких звуков борьбы или рёва не было. Лишь тишина и мрачное спокойствие. Все вместе они вышли на улицу и сразу направились к выходу со двора. Альберт осмотрел двор и остановил взгляд на огромном теле собаки, распростёршейся без движения на мокром асфальте. Альберт отвёл взгляд от тела и поспешил за остальными. Ему вдруг стало немного жаль это существо, ведь они изо всех сил пытаются бороться за свою, скажем, честь, за своё место в этом мире. Хоть это борьба и бессмысленна.

Они вышли к перекрёстку. Он весь был усыпан телами, как на войне, чаще всего телами крылатых и собак, иногда попадались и фигуры в балахонах, но многие были живы и сейчас все как один сидели либо на крышах домов, либо на земле, опустившись на колено и покорно опустив головы. Альберт смотрел по сторонам и не мог понять, почему они не обращают на них никакого внимания. Вдруг посреди чёрного свинцового неба вспыхнул яркий белый свет, прорезавший мглу острыми как иголки лучами и рассеявший мрак. Все они, тут же остановившись, машинально закрылись рукой, но свет немного ослаб и перестал резать глаза. Альберт пригляделся и увидел, как из портала выходят две лучезарные фигуры. Они стали медленно спускаться по невидимым ступенькам вниз. Медленно и не спеша, они направлялись прямо к чёрной земле. Когда они спустились ниже, Темиров сумел разглядеть мужчину в белом одеянии, с расправленными огромными белоснежными крыльями, что вёл за руку прекрасную женщину в таком же белом сверкающем лёгком платье, с длинными золотистыми волосами, мягко падающими на её нежные плечи.

Это была Мария!

Альберт понял это сразу. От счастья у него тут же заиграло и будто бы забилось вновь его некогда мёртвое и опустевшее сердце. Но он терпеливо ждал, когда они спустятся. Остальные тоже смотрели на эту пару и не могли оторваться от этого великолепия. С каждым их шагом расстояние до земли сокращалось всё больше и больше. Последний шаг, и вот они ступили босыми ногами на мокрый и холодный асфальт. Женщина сразу же бросилась к Альберту, он кинулся к ней навстречу, и они завлекли друг друга в нежные объятия. Внутри Альберта сразу же всё вспыхнуло ярким огнём, его переполняли бури эмоций и чувств, ему стало казаться, что весь мир запорхал и закружился вокруг них. Он закрыл глаза. Всё мгновенно исчезло, для Темирова всё окружающее сразу потеряло смысл, он думал, что вот оно, счастье, что, наконец, она с ним, наконец, он смог пройти через огонь и воду и добраться до своей любимой.

Они ещё долго так стояли, пока не раздался мягкий голос ангела: «Мария! Нам пора!». Альберт заглянул в её лучезарные глаза, такие же, как и раньше, чистые, светлые, голубые глаза. Она взяла его за руку и, ступая лёгкими шагами по потрескавшемуся асфальту, словно порхающая птичка, повела за собой. Они подошли к ангелу, рядом с которым стоял Вадим в тёмном плаще, но уже снова в своём человеческом облике. Альберт с удивлением смотрел на этого добродушного человека и не мог понять, как это возможно.

- Михаил, он жив, у него всё ещё стучит сердце, его не должно быть здесь! – пропела своим ангельским голоском Мария.

- Я знаю, – ласково проговорил Михаил. – Я всё прекрасно знаю, поэтому Вадим и прощён, если бы не он, то не избежать было бы нам беды.

Мария повернулась к удивлённому Альберту и сказала: «Идём! Ты должен жить!». Михаил взял за руку Марию и Вадима, и они вчетвером стали подниматься по невидимым ступенькам кверху, поднявшись на нужную высоту, они остановились. Впереди возник портал, откуда полился мягкий белый свет. Альберт последний раз оглянулся и сквозь сгустки тёмного пара увидел лишь одного Владимира, одиноко стоящего под проливным смоляным дождём и провожающего его взглядом. Но тут их потянуло куда-то вперёд, всё вокруг мгновенно залилось светом, и спустя мгновения свет стал угасать, и они очутились в туннеле со стелющимся по полу серым туманом. Перед ними стояла мощная и высокая фигура стражника с маленькими красными точками глаз. Фигура, завидев их, отошла в сторону, пропуская. Они молча двинулись вперёд, и тут перед ними вновь открылся портал, заливший белым светом туннель. Они остановились перед ним, и Мария повернулась к Альберту и вновь посмотрела на него своими лучезарными голубыми глазами. Она протянула к Альберту свои руки, и они вновь обнялись. Мария нежно прикоснулась губами к его щеке и прошептала ему на ухо: «Прощай!». И сразу же после её слов сбоку от Альберта появился ещё один портал.

- Скоро увидимся! – прошептал ей в ответ Альберт.

От этих слов Мария сразу отпрянула от него и с невероятным ужасом и страхом в мгновенно потускневших глазах посмотрела на него.

- Нет, нет! Не делай этого, слышишь, не делай, не надо! Ты не понимаешь! Ты не сможешь, ты… у тебя не получится, не надо, пожалуйста! Я прошу тебя! Ты только знай, я всегда буду с тобой рядом, всегда! Прощай!

После этих слов они втроём с Михаилом и Вадимом скрылись за пеленой белого света, но Альберт ещё долго стоял, пытаясь разглядеть силуэт милой, пока свет не погас, и туннель вновь наполнился холодной тьмой и тоскливой тишиной.

- Давай, не задерживайся! – раздался грозный и всё такой же хриплый голос позади Альберта. Но тот не обратил на него внимания и уверенно шагнул вперед.

 

***

Мужчина распахнул веки и огляделся.

Вокруг опять темнота, опять эта тьма, глубокая, как море, ночная тьма! Господи, да сколько можно!

Тишину рассеивал постоянно повторяющийся громкий звук, раздающийся у его правого уха. Он с трудом повернул голову и увидел светящийся ярким светом монитор, на тёмном экране которого он разглядел добавляющуюся с каждым писком к основной цепочке всё новую фигуру, похожую на треугольник, только без основания и ещё какие-то цифры. Это была явно диаграмма. Альберт попробовал пошевелить рукой, что далось ему с трудом. Всё тело онемело за прошедшее время, в конечностях чувствовалась слабость и какая-то тупая боль. Он попытался приподнять голову, но тут же скорчился от такой адской боли в затылке, что ему сразу расхотелось продолжать попытку. “Что же со мной произошло? – размышлял он, глядя в потолок. – Как же я здесь оказался? Ведь ни черта не помню! Надо поспать”. С этой мыслью он закрыл глаза и вскоре уснул без сновидений.

Внезапно раздался удар. От громкого звука Альберт проснулся и снова открыл глаза. Перед ним был всё тот же белый, но немного зашарпанный потолок. Сквозь двойное стекло в окне с деревянной рамой в комнату проникали яркие солнечные лучи, играющие веселыми солнечными зайчиками на стене. Альберт медленно повернул голову и осмотрел палату: белые, но такие же обшарпанные, как потолок, стены, одна пустая койка у входа с плотно закрытой дверью, за которой то и дело раздавались негромкие голоса и звук шагов. Возле его кровати, кроме монитора, стояла ещё капельница на высокой железной стойке. Он прикоснулся к своему лицу и нащупал кислородную маску и отходящую от неё длинную трубку.

Дверь распахнулась, в палату вошла молодая и вся в белом одеянии, будто ангел, девушка, медсестра, с треугольной шапочкой на голове. Она, словно богиня, грациозно ступая, прямиком направилась к Альберту, но, дойдя до середины палаты, остановилась, встретившись с ним взглядом, который с интересом разглядывал её стан. Её большие, выразительные, чёрные глаза с длинными ресницами широко раскрылись и с удивлением уставились на него. Мужчина было приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но девушка тут же бросилась вон из палаты, будто увидев в палате призрака, и Альберт в ответ услышал только удаляющийся звук шагов. Он снова закрыл глаза и попытался вспомнить, что же всё-таки с ним произошло, почему он здесь, но сам не заметил, как уснул.

Ему снился яркий белый свет, больно бьющий в глаза, снилось, как затем он бежит по какому-то тёмному туннелю от неведомых преследователей, которые с животным рыком и тяжёлым хрипом непрестанно гонятся за ним, но тут он слышит оглушительный взрыв позади себя и в то же мгновение ощущает, как что-то впивается ему в затылок, он спотыкается и падает, тут же проваливается в бездну и летит, не чувствуя своего тела. А вокруг него лишь тишина и темнота. Он летит три, пять, десять минут, а дна все не видно, и Альберт думает, что всё, это конец, сейчас он разобьётся насмерть, но тут из глубины тьмы появляется Она, Мария, в своём блистающем, будто серебро, белом платье. Она подхватывает Альберта за руку, из-за чего тот перестаёт падать и зависает в воздухе. Мария приближается к нему и заглядывает своими лучистыми глазами в его глаза. Они так и стоят на невидимом полу, и смотрят друг на друга, но внезапно что-то вдруг хватает Альберта за ногу и резко тянет вниз. Он снова начинает падать и больно приземляется на асфальт, перед ним встают мертвые громады многоэтажек, зловеще разглядывающие его тёмными провалами окон. Сверху обрушивается холодный, как лёд, дождь, Альберт приподнимается на локтях, пытаясь встать, но кто-то вновь начинает тащить его по мокрому потрескавшемуся асфальту. Темиров переворачивается на спину и с ужасом видит пред собой высокий силуэт в балахоне с капюшоном. Альберт пытается вырваться, но существо оказывается сильнее, оно продолжает его тащить неизвестно куда, не обращая внимания, но тут оно останавливается и поворачивается к жертве лицом. Мужчина перестает дёргаться и вглядывается в мрачную, леденящую кровь пустоту, накрытую капюшоном. Эта пустота завораживает его и тянет к себе, высасывая душу. Альберт видит перед собой лишь это зловещее «лицо», которое всё больше втягивает его в себя, он с головой окунается в эту безмолвную пустоту, не видя ничего, кроме себя, кроме своего собственного отражения, как будто вывернутого наизнанку: сформированная во что-то круглое кровавая мешанина плоти вместо головы, изувеченное глубокими и кровоточащими рваными ранами тело, облеченное вместо одежды в какие-то лохмотья, насквозь пропитанные льющейся рекой кровью. Оголённые и сломанные огрызки когда-то целых костей вместо запястья, словно копья, торчащие из правой руки, облепленные жалкими свисающими остатками плоти. Альберт, как заворожённый, удивлённо разглядывает это представшее перед ним существо и уже сам начинает верить, что это он и есть. Альберт стоит перед этим странным зеркалом и не двигается с места, а вокруг него расстилается лишь одна мрачная и бездонная пустота и больше ничего. Отражение протягивает к Альберту свои обрубленные окровавленные руки и манит к себе. Он, словно загипнотизированный, идёт к нему навстречу, но тут сквозь гипнотический туман, окутавший разум, Темиров вдруг слышит чей-то далёкий голос, который переворачивает всё внутри Альберта, который останавливает его и спасает от верной гибели, от своей же сущности, который рассеивает пелену тумана, окутавшую его мозг.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-05-16 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: