Внезапно перед глазами Константина мелькнула тень. Громыхнул выстрел. Волков успел среагировать и тут же бросился в открытый дверной проём и, кувыркнувшись, присел на корточки. Тут он снова подскочил к двери и навскидку хлестнул короткой очередью метнувшуюся в кухню высокую фигуру. Холод чуть вскрикнул и схватился за раненое плечо, но огрызнулся в ответ тремя выстрелами. Константин успел опять скрыться за стеной, и пули не достали его, продырявив пластиковую дверь перед ним. Бросив в сторону бесполезный автомат, Волков вынул из внутреннего кармана плаща пистолет и, снова полоснув несколькими выстрелами кухню, перекатился в сторону шкафа и укрылся за ним, прицелившись. Холод вновь вытянул руку и также в ответ огрызнулся тремя выстрелами. Неожиданно он вновь вскрикнул, резко отдёрнув руку, будто прикоснувшись к раскалённому металлу. Пуля насквозь пробила руку, о чём свидетельствовала зияющая дыра посередине ладони, медленно наливающаяся кровью…
***
…Взвалив обмякшее тело Романа на кровать со скомканными белыми простынями, Холод облегчённо вздохнул и направился в ванную. Боль в паху вроде бы поутихла, но сломанный нос всё ещё сдавливало жжение и сильная боль. Но ничего. Можно и потерпеть. Это мелочь. Он и не такое терпел.
В раздумьях Холод машинально включил свет в ванной комнате и зашёл внутрь. Там он тщательно умыл лицо от крови и два раза поморщился от усилившейся боли, когда неудачно задевал переносицу. Подняв голову, он посмотрел на своё отражение. Теперь на него смотрело не нечто, а вполне себе нормальный человек: солидный мужчина средних лет с такими же солидными, как и он сам, ухоженными усами и холодными серыми глазами. Только вот половинка кости сдвинута влево, но это ничего. Потом, если что, самому можно будет вправить, а так, всё равно симпатяга.
Холод ухмыльнулся. Собственная лесть помогла слегка поднять настроение. Ведь теперь никто не сможет больше развеселить его. Никто. Кроме него самого. Он никому не нужен. Теперь для других его не существует в этом мире. Его сущность будто бы стёрли, а потом перевоплотили в нечто другое, созданное специально для совсем иных целей, совсем не тех, о которых он мечтал в прошлой жизни. Как же ему было трудно сделать подобный выбор, но он его сделал. И не зря. Не напрасны были все эти жертвы. Нет. У него всё равно не было другого выбора: либо он, либо они, самые дорогие его сердцу люди. Конечно, Холод ожидал от Него подобного ультиматума за всё то, что он сотворил. И ведь противостоять Ему он никак не мог. Эх… Зря он тогда решил копать дальше, надеясь докопаться до истины. И что же он в итоге получил? Истину! Но такую истину он никак не мог ожидать. Это была самая ужасная истина, узнав которую, он словно надкусил запрещённый плод, который был тщательно скрыт от посторонних глаз среди густо заросших листьев обмана. Но он отыскал его и успел попробовать на вкус, и теперь в наказание его прокляли некие силы, хранившие этот плод годами. И теперь он должен носить это бремя проклятия до конца своих дней, а может, даже и в следующей жизни.
- Прекрасно, мой мальчик! – послышался в голове Холода будто бы издалека уже знакомый голос Хозяина, как всегда прозвучавший довольно мягко. Холод чуть вздрогнул от неожиданности, погрузившись в свои мысли.
- Я притащил его! Что дальше? – сказал Холод, глядя прямо на своё отражение, надеясь там разглядеть тёмную безликую фигуру в балахоне с капюшоном, притаившуюся прямо у него за спиной. Но нет. Никого за ним не было. Лишь слегка моргнула лампочка, когда Хозяин заговорил с ним.
- Теперь жди! – ответил далёкий голос. – Я скоро приду. Но сначала к тебе явится гость. Поэтому встреть его со всем гостеприимством: устрой ему настоящее шоу, как ты умеешь! Но убивать его не надо. Просто выруби. А дальше я уже сам справлюсь. Всё. Удачи тебе, мой мальчик!
Отворилась дверь ванной, и оттуда вышел уже обновлённый майор Холод, который сразу же отправился обратно в спальню, где на широкой кровати лежал всё ещё без сознания истекающий кровью Роман. Под его головой уже расплылось небольших размеров алое пятно, добавив белоснежным простыням новые краски. Холод тяжело опустился в рядом стоящее кресло. Ему действительно было жаль этого парня, и ему не хотелось причинять ему столько боли. Но ему приказал сделать это его Хозяин, а перечить Ему – хуже делать лишь себе, доставляя душевные страдания из-за переживаний о его семье, которая, к счастью, теперь находилась далеко-далеко от этого кошмарного места. Но Хозяин всесилен. Он в любой момент может добраться и до них и сотворить ужасное, за что Холод никогда себя не простит. Поэтому он никогда не шёл наперекор своему Хозяину и всегда слушал и повиновался Ему.
- Он уже в доме! – рявкнул Авид, пытаясь вновь развеять туман воспоминаний и мыслей, окутавший мозг Холода.
Майор поднялся с кресла.
- Готовься! – Его голос звучал уже не так мягко: он был резким и строгим, прямо как у главнокомандующего, только ещё более убедительнее. Холод вынул пистолет из кобуры, вынул обойму и стал быстро заряжать её запасными пулями, которые он взял специально, если вдруг что-то пойдёт не так. И действительно кое-что пошло не так. Хозяин совсем не планировал, что тот лысик вдруг очнётся раньше положенного срока и отправиться спасать своего брата… Ладно. Что ж! Форс мажор – не проблема! Сказано устроить ему шоу – устроим шоу с хлопушками и петардами! Вот. Последний патрон и всё!
Внушительно лязгнул затвор.
- Он поднимается наверх! – сообщил Авид всё тем же строгим и грубым голосом, снова донёсшимся будто издалека.
Холод притих, прижавшись спиной к стене и держа оружие наготове, и задержал на время дыхание, внимательно прислушиваясь к тишине. Секунды тянулись медленно и неуверенно, завязнув где-то в пучине. Громкое тиканье часов отсчитывало мгновения до решающего, возможно, самого важного момента в их жизнях, жизнях Константина и Холода, чьи нити тогда были натянуты до предела и готовы были в любой момент оборваться, если приложить к этому усилия.
Внезапно Холод насторожился: кажется, он смог уловить мимолётные и незаметные обычному человеку некие колебания в воздухе, по которым майор понял: он здесь, в квартире. Да, конечно, лысик постарался войти в квартиру незаметно, прикидываясь невидимкой, но ведь недаром Хозяин наделил его способностью чувствовать то, к чему другие остаются слепы. Холод глянул на Романа: тот всё так же лежал, не изменив положения. И тут его постигла мысль: а вдруг он и вправду мёртв…
Вперёд! – резко крикнул Авид, и Холод, мгновенно сориентировавшись, шагнул наружу из комнаты, подняв пистолет, и нажал на спуск…
***
…Меткий выстрел Константина позволил ему лишить противника оружия, которое тот выронил от внезапной боли, и драгоценного времени. Воспользовавшись этим, Волков быстро и уверенно двинулся вдоль стены к открытой двери кухни. Неожиданно ворвавшись внутрь, Константин с вытянутой рукой резко развернулся, но тут же был остановлен мощной хваткой. Раздались выстрелы. Но Холод, крепко сдерживая его руку с оружием, придвинулся ближе и нанес сокрушительный удар головой, но Волков увернулся от удара, пригнувшись. В эту же секунду он выронил пистолет, перехватил правую руку Холода и, подхватив его ногу другой рукой, перебросил грузное тело майора через себя, использовав его же вес против него самого. Не ожидав такого поворота событий, недоумевающий Холод жестко приземлился на спину, не успев ничего предпринять. Константин грозно занес кулак для удара и обрушил его, целясь прямо в голову, но Холод увернулся, и кулак со всей силы врезался в бетон, скрывающийся за пестрым ламинатом. От сильной боли Константин помедлил от мимолетного шока, и Холод, воспользовавшись этим, в ответ нанес удар в лицо, отчего голова Волкова запрокинулась назад, а Холод вдруг резко развернулся на спине, словно волчок, и подсечкой мастерски сбил врага с ног. Волков, подлетев, рухнул на пол, а Холод слегка запрокинув ноги назад, мощным рывком встал во весь рост. Но тут же, не успев ничего предпринять, вдруг почувствовал сильный и жесткий удар ногой в грудь. От мощного удара он полетел на пол, но сделав кувырок назад, встал в боевую стойку. Сбитое дыхание постепенно восстановилось. Каким-то непонятным образом Константин на доли секунды опередил Холода и нанес удар первым. И тут снова Волков пошел первым в атаку. Шагнув вперед, он попытался хлестким боковым ударом снести Холоду голову, но нога пролетела мимо, едва коснувшись макушки. Холод чудом успел увернуться и тут внезапно выполнил контрудар. Здоровенный кулак прилетел прямо в левую скулу, отчего Константина развернуло на девяносто градусов, но тот, не растерявшись, с разворота снова отправил ногой в живот майора в нокаут. Но удар получился не настолько сильным, чтобы вновь сбить майора с ног. Поэтому Холод, лишь пошатнувшись, отступил на два шага, удержав равновесие. Но и этого было достаточно. Константин, воспользовавшись несколькими секундами задержки, подхватил с полу пистолет и, крутанувшись на месте, чтобы сбить врага с толку, нажал на спуск. Загремели выстрелы. Застыв в недоумении, Холод с ужасом сначала взглянул на Волкова, пронзающего его ледяным взглядом, а затем перевел взгляд вниз: белая рубашка, виднеющаяся из-под плаща, окрасилась в багровый цвет. Три пулевых отверстия зияли прямо посередине живота, из которых медленной струйкой сочилась кровь, сразу же впитываясь в белую ткань. Последний раз посмотрев на невозмутимого Волкова умоляющим взглядом, прося пощадить его, Холод тяжело свалился на пол замертво. Подойдя ближе, Волков вновь невольно встретился с ним взглядом. Теперь он больше не был таким проницательным и целенаправленным, способным видеть человека насквозь – взгляд был пустым и холодным; остекленевшие глаза мертвеца были устремлены в потолок, словно они указывали путь его жалкой и грешной душе, которой, к сожалению, не суждено было идти именно по этому пути.
Оторвав взгляд от тёмно-серых зеркал этой самой души, подёрнутых полупрозрачной дымкой, Константин застыл на месте, но внезапно, опомнившись, бросился вон из кухни. Словно стрела он ворвался в спальню и кинулся к распростёртому на красно-белых простынях Роману. Тот всё так же лежал неподвижно, будто и впрямь мёртвый. Волков не на шутку испугался. Дрожащей рукой он приложил к его шее два пальца и слегка надавил. И о чудо! Пульс был редким, но ровным. Константин смог разжечь вновь почти угасшую в нём искру надежды, смог найти тот слабый, но верный признак жизни. Но огонь в его душе вдруг снова стал постепенно гаснуть: этот самый признак жизни мог в любой момент исчезнуть: ранение было слишком тяжёлое и могло привести к летальному исходу. Хоть пуля и прошла лишь вскользь по темечку, но она застряла под кожей или даже (что ещё хуже) застряла в самом черепе, но не попала в мозг: Роману требовалась срочная операция. Поэтому Константин не медля подхватил брата на руки и, неся его на плече, стремительно покинул проклятую квартиру, проводившую его злым и голодным взглядом до самой лестницы, а потом вдруг снова медленно и неуверенно с тихим скрипом осторожно перекрыла путь в неизвестность, скрывающую где-то глубоко внутри, за гранью зримого мира, того, кому и принадлежал тот самый злой и голодный взгляд, того, кто всегда рядом и кто всегда голоден и никогда не насытится, того, кто навсегда затаил давнюю злобу на небеса…
Дверь их квартиры оказалась открытой настежь, но Константин, не обращая внимания на данный факт, залетел внутрь, как ошпаренный. Похоже, он совсем не ощущал немалый груз на своём плече: 85-килограммового мужчину, вес которого на двадцать килограмм был меньше веса Константина.
Старший Волков, недолго думая, направился прямиком в комнату Романа. Там он аккуратно уложил его на кровать и снова проверил пульс – он был всё таким же редким и тяжёлым, но был. Затем он набрал на своём телефоне номер «Скорой» и прислонил к уху динамик. Роману срочно требовалась помощь: нужно было провести операцию. Иначе его организм мог бы не выдержать, тем более, пуля коснулась одной из самых важных частей черепа, а она могла быть глубже, чем Константин предполагал. Но в том, что пуля не коснулась мозга, а застряла либо под кожей, либо в черепе, Волков был уверен на сто процентов, иначе бы Роман, скорее всего, был бы уже давно труп, да и очертания мелкокалиберной пули угадывались по небольшому бугорку на черепе и…
- Центральная клиническая больница №… Татьяна слушает. Что у вас произошло?
В любом случае нужно было сказать всю правду о пулевом ранении: никто уже в «ментовку» не отправит, и врать вообще не было смысла, потому что, если бы он придумал какую-нибудь менее тяжёлую травму, то вряд ли бы «Скорая» навестила их, но и преувеличивать тоже нельзя. Теперь всё это было обыденно. Теперь произошёл новый виток, возвращение «лихих девяностых», только ещё раза в два опасных и криминальных. Конечно, это гиблый номер: обращаться в больницу: сейчас все только держаться за лишь свои «мягкие места». Каждый сам за себя, тоже, прям, как в «девяностые»… Но делать всё равно было нечего: сам он был не в состоянии провести операцию. А если они не отправят карету «Скорой помощи», то он и сам к ним приедет…
- Пулевое ранение в голову. Пострадавший находится без сознания.
Повисла недолгая пауза.
- Скажите ваш адрес, – голос девушки теперь звучал немного испуганно.
- Северная, 13.
- Повторите, пожалуйста, ещё раз! Связь прерывается!
Константин повторил. Но тут вместо ответа последовали какие-то обрывки слов. Связь, действительно, стала хуже. Волков пытался хоть что-то разобрать, но всё было тщетно. Сам он всё повторял и повторял адрес, но в какой-то момент оператор отключилась, и телефон замолчал.
- Чёрт! – вскрикнул Константин и со злости швырнул телефон на кровать Романа.
Взглянув на часы, он сразу понял, в чем дело. Две стрелки на круглом маленьком циферблате прямо намекали Константину на то, что теперь уже поздно что-либо предпринимать, время вышло. 11:55 – показывали стрелки. И нет ничего странного в том, что связь вдруг резко оборвалась в самый важный момент: такое происходит всегда перед тем, как приспешники кошмарного Фатума выходят на охоту. Теперь нет никакой надежды, что сотрудники клиники хоть как-то отреагируют на вызов.
Волков посмотрел на брата. «Ну, уж нет! – подумал он. – Я так не оставлю тебя умирать из-за каких-то уродов! Мы с тобой обязательно прорвёмся!».
С этими мыслями Волков стремительно выбежал в коридор, где, подойдя к шкафу, распахнул его. Там он резким движением сдвинул в сторону всю одежду, висевшую на плечиках и, запустив вглубь шкафа руку, снял с гвоздика брелок от машины и массивные ключи от гаража, больше напоминающие холодное оружие. Мельком бросив взгляд на брелок и на «оружие», Волков небрежно бросил ключи во внутренний карман и кинулся обратно в спальню Романа. Достав на ходу массивный пистолет, Константин проверил обойму: пусто. С отчаянием он кинул оружие на кровать рядом с телефоном и, ловко подхватив Романа на плечо, он зашагал вон из квартиры: времени на перезарядку оружия у него не было. Придётся надеяться на чудо: иначе никак.
Закрыв дверь на замок, Волков быстро зашагал вниз по лестнице. В подъезде будто бы стало ещё тише, и звуки шагов отдавались глухим эхом от толстых стен. Их было почти не слышно. Вязкая тишина будто бы стала ещё более густой, слизкой и противной, словно пиявка, которая пролезала всё глубже и глубже в ушные проходы, всё больше лишая нормального слуха. От таких ассоциаций Константин, проходя последний пролёт, невольно протёр уши свободной рукой, чтобы избавиться от мерзкой слизи пиявки.
Остановившись перед высокой железной дверью, Волков без интереса оглядел её. Он никогда не думал, что вход в ад будет выглядеть именно вот так, как что-то серое и обыденное. Ну, что ж. Не ему это решать, как будет выглядеть вход в настоящий земной ад, в преисподнюю, поднявшуюся на землю от переполнивших её жалких и проклятых душ, которые полностью заняли всё место под землёй и теперь переехали сюда. Подождите! А души ли грешников восстали из небытия, чтобы царствовать здесь? Может, кое-что похуже решило проведать нас, у которого уже были намечены свои планы по отношению к людям и всему миру? Только вот, интересно, какие? Свести всех несчастных с ума или просто провести «государственный переворот» и встать на трон без всякого приглашения, а, может, что-то более глобальное, что-то более ужасное, чем просто уничтожение человеческой расы?
Вновь закончив свои размышления на всё том же нерешённом вопросе, Константин уверенно нажал на кнопку и толкнул тяжёлую дверь.
Вот он! Ад! Самый настоящий!
Яркое и горячее солнце, висящее высоко над горизонтом, ослепляло и жгло испепеляющими лучами глаза и лицо; такой же горячий и душный воздух с трудом наполнял лёгкие: Константину было трудно им дышать, и приходилось часто вдыхать, чтобы хоть как-то избавиться от лёгкого чувства удушья. Да, в этот период меняется многое, даже климат, который становится ещё более резким и жестоким, чтобы полностью прогнать всех живых существ с мёртвых переулков и дать место мёртвым, призракам. Мёртвое для мёртвых – вполне логично! Но для живых теперь ничего и не осталось, ничего. Только смерть!
Но нужно спешить!
Константин, закрывшись рукой от жестокого солнца, оглядел двор: всего трое фантомов, как роботы, разгуливали по детской площадке, заросшей зелёной травой и утыканной раскидистыми и высокими деревьями, меж железных и ржавых силуэтов её элементов, оскаливаясь всё в той же злобной улыбке. Казалось, что твари не обращали внимания на единственного живого человека, отважившегося выйти «на поверхность». Тогда Волков вынул из заднего кармана брюк небольшой пистолет с коротким стволом (на всякий случай) и решительно двинулся быстрым шагом направо по дворовой дороге в сторону гаражей, стоящих рядом за соседним домом. Лучше сделать небольшой крюк, нежели идти прямиком через площадку, потому что хоть у него и есть ствол, но толку-то от него, как молока от козла, но всё же перестраховаться стоило. Может, и 9-мм пули не смогут убить их, но хоть как-то задержать несколькими выстрелами, наверное, получится.
Дойдя до конца площадки, Константин свернул вправо и через небольшие заросли кустарников двинулся прямиком к своему гаражу, расположившемуся прямо по центру первого ряда плотно прилипших друг к другу других гаражей. Хрустя ботинками по мелкому щебню, Волков вплотную подошёл к воротам и внимательно огляделся: ещё пятеро расхаживали по дороге между домом и детским садом, огороженным таким же ржавым и облупленным забором, как и снаряды на детской площадке. Становилось действительно жарко: солнце жгло ещё сильнее кожу, а воздух становился ещё горячее, будто в пустыне. Наверняка градусов за тридцать уже перевалило. Волков вытер рукавом катившийся крупным градом пот со лба и, нащупав «опасное орудие», открыл оба замка и распахнул настежь одну створку. Его взгляду открылся большой и широкий кузов квадратной формы, посредине которого располагалось размером почти с «камазовское» запасное колесо. Кузов «УАЗ Симбир» поблёскивал на солнце воронёным металлом, будто радуясь долгожданному приходу своего хозяина. Константин поспешил зайти внутрь: плечо уже ныло под немаленькой тяжестью, и нужно было поскорее отправиться в путь, иначе всё может закончиться очень плачевно и для Романа и для него.
Нажав кнопку на брелоке, на что машина отозвалась приветливым миганием фар и мелодичным звуком, Волков заспешил ещё больше: фантомы могли услышать сигнал и напасть. Хотя, если бы они хотели, они давно уже напали бы. Но рисковать всё же нельзя. Открыв заднюю дверцу автомобиля, Константин аккуратно уложил брата на широкое сидение бежевого цвета и подложил ему под голову мягкую подушку. Затем он пристегнул Романа двумя ремнями, чтобы тот случайно не свалился с сидения и, чтобы убедиться, что всё более-менее в порядке, вновь проверил пульс, всё такой же еле заметный и тяжёлый. Захлопнув дверцу, мужчина прыгнул на водительское место и, вставив ключ в замок зажигания, повернул его, машина послушно завелась. В этот же момент Константин включил заднюю передачу и тронулся с места.
Выехав на гравий, Волков повернул машину вправо, но тут же остановился.
- Ублюдки! – выругался он.
Твари расхаживали прямо посреди дороги, между садом и 15-ым домом. Они просто гуляли, будто в парке или на аллее, и объехать их не представлялось возможным. Тогда мужчина, снова тронувшись с места, взял руль ещё правее и прямо через заросли кустарника рванул к другой дворовой дороге рядом с его домом. Едва не врезавшись во вдруг оказавшийся прямо перед ним турник, он крутанул руль в сторону и, чудом проскочив между турником и невысоким забором, ограждавшим детскую площадку, Константин выехал на асфальт и прибавил скорости. «Наплевать! – подумал он, когда вспомнил, что оставил ворота гаража открытыми. – Всё равно нечего там красть, да и некому».
Выехав на узкое шоссе, Волков сильнее надавил на газ, и машина понеслась прямо к перекрёстку с навсегда омертвевшими светофорами. Проехав мимо небольшого зелёного парка слева, огороженного высоким забором, покрашенным в чёрную краску, и высокими жилыми домами справа, уходящими вглубь дворов, Константин свернул на главную четырёх-полосную улицу с трамвайными путями посередине и «втопил» по-полной. И машина, взревев, как бешеная, полетела по пустынной улице…
Это было очень странно: фантомы почти не встречались. Лишь небольшими группами и колоннами попадались они либо на тротуарах, либо на встречных полосах. Только один за весь путь встал прямо на дороге, но у Волкова получилось с лёгкостью на скорости объехать его, и тот лишь, сверкая зловещей улыбкой, проводил удаляющийся джип злобным взглядом огненных глаз.
Высокие и длинные здания здесь стояли ещё более серые и холодные, и, как будто, даже пустые, брошенные на произвол судьбы. Здесь они, прямо, как в Питере, соединялись вместе по четыре дома, образуя огромные дворы-колодцы. Но это был не Камский район, в котором эти «колодцы» встречались ещё чаще и в котором той зимой пролилась прямо на холодный снег горячая кровь одного из друзей детства Романа. Это был Лесной район, который назвали в честь ещё более красивого и ухоженного огромного парка, нежели в других районах, расположившегося на полрайона больше в ширину, чем в длину, под названием «Пять фонтанов», который славился не только обилием самых разных видов деревьев, но и красивыми белокаменными фонтанами…
Но все районы были небольшими, как и сам город, поэтому и основные клиники располагались не в каждом районе, а только в трёх – самых крупных – из четырёх: Восточный, Лесной и Камский. В Северном же районе, где и проживали два брата, своей, к сожалению, районной больницы не было, поэтому «Скорой» приходилось мчаться на вызов из соседнего района, Лесного.
Во время пути Константин то и дело поглядывал на Романа и всё сильнее вжимал педаль в пол, чтобы только не опоздать и опередить смерть, которая явно с нетерпением ждала своего часа, облизывая голодным языком мёртвые губы. Но, когда мужчина вспоминал о её кошмарных приспешниках, посланных прямо из ада, то сразу слегка сбрасывал скорость, внимательно всматриваясь вдаль, надеясь только на то, чтобы в какой-то момент не увидеть там снующие в разные стороны высокие силуэты.
Вот и роковая «Восьмёрочка» осталась за спиной – теперь уже совсем близко была его цель. Но Константин вновь задумался: а ведь недавний поход в это загадочное место совершенно не увенчался успехом. Он так и не получил ответы на хоть какие-то вопросы, мучавшие его каждый день. Хотя другого результата от подобной вылазки нельзя было ожидать: всё получилось не так, как он планировал. Он не хотел ограничиваться лишь одной «Восьмёрочкой», а ещё и немного понаблюдать за фантомами во время их очередных похождений, хотел увидеть, откуда они всё-таки появляются, и хотел поближе изучить их, лучше понять их суть и цели, если это возможно. Но всё-таки как-то не срослось…
Тут Волков вдруг опомнился от своих мыслей и резко затормозил. Засвистели, нещадно терзая уши, покрышки, оставляя после себя чёрные полосы на асфальте и поднимая в воздух тёмные клубы дыма; машину вместе с Константином резко наклонило вперёд, и он, еле удержавшись, едва не ударился лбом о руль. Подняв голову, мужчина присмотрелся: две твари, стоявшие неподвижно, словно статуи, прямо посередине шоссе метрах в восьми, вдруг оживились и одновременно все повернулись в сторону машины. Но тут вновь замерли, сверля злобным взглядом Константина и зловеще скалясь. Стараясь не смотреть им в глаза, но, в то же время, не отрывая от них внимательного взгляда, следя за каждым их движением, Волков медленно и без резких движений включил заднюю передачу и так же плавно тронулся, всё время смотря на кошмарных приспешников самой смерти прямо из Ада. Те всё так же скалились ему в ответ, но не двигались с места, словно окаменевшие. «Теперь нужно как-нибудь их объехать, – быстро подумал Константин, всё ещё сдавая назад. – Как-нибудь потихоньку…»
«Хотя, стоп! – опомнился Волков, быстро оглядывая здания вокруг. – Я ведь проехал нужный мне отворот!» Константин, не сбавляя, но и не прибавляя скорости, постепенно удалялся от этой странной пары, застывшей, словно в оцепенении. И тут машина резко рванулась, набрав скорости, и, развернувшись на девяносто градусов, остановилась на несколько секунд, но тут же вновь взревела и сорвалась с места. Когда автомобиль стал стремительно набирать обороты, Константин посмотрел назад, ожидая увидеть, словно плывущих в атмосфере, с огромной скоростью гонящиеся за ним и тянущие к нему свои паучьи лапы, высокие фигуры со звериным оскалом и огненным взглядом.
Но нет.
Зловещие силуэты даже не двинулись с места, постепенно превращаясь в маленькие и далёкие чёрные точки на фоне лазурного неба, словно въевшиеся в голубую ткань паразиты. Волков с облегчением вздохнул, но расслабляться ещё было нельзя: это могло быть их отвлекающим манёвром, они могли напасть теперь в самый неподходящий момент откуда-нибудь из-за угла.
И всё.
Поэтому Константин гнал по шоссе на всех парах, совершенно наплевав на безопасность, и, к счастью, всё обошлось: весь оставшийся отрезок пути дорога была абсолютно пустынна. И вот вдали показался тот самый перекрёсток, который Волков по невнимательности пропустил, погрузившись в себя, что могло стоить ему и Роману жизней.
Сбросив скорость, мужчина доехал до отворота и сильно крутанул руль влево, отчего машина слегка наклонилась. Выровнявшись, машина снова набрала скорость и устремилась прямо к распахнутым настежь воротам, ведущим на территорию больницы…
Волков остановил автомобиль у входа и заглушил двигатель. Быстро выпрыгнув из салона, Константин распахнул заднюю дверцу и снова проверил пульс на бледной шее: отлично. После этого мужчина лёгким движением запрокинул брата на плечо и быстрым шагом двинулся к двери. Встав к ней вплотную, он сначала подёргал ручку, но, как он и ожидал, дверь не поддалась. Тогда он стал стучать в стекло и тяжёлыми ударами тарабанить по хлипкому пластику.
Никто не отзывался.
- Да что вы там, оглохли все что ли?! – заорал Константин, не прекращая пинать по двери. И тут в это же мгновение Волков остановился и вгляделся в толстое стекло: за ним показалось испуганное лицо охранника…
***
Очередная ночь у Кати снова была очень неспокойной: она будто чувствовала, что с Альбертом произошло что-то неладное. Она ругала себя за то, что почти добровольно отпустила его на верную смерть. Ведь за пределами клиники начинается сущий ад, в который вряд ли мог бы кто поверить за пределами Балыкинска, если б ему рассказали о нём чудом выбравшиеся из города счастливчики. И даже квартира на девяносто восьмом этаже с прочными стальными решётками и невероятно крепкой дверью с шестьюдесятью восьмью замками не спасёт её хозяина от ужасной участи. Эти приспешники из самого Ада настигнут всякого и всех, если им это понадобиться.
Катя поёжилась от таких мыслей. И как ей вообще в голову могло взбрести подобное. Нет, так дело не пойдёт. Соскочив с дивана, она отыскала в глубокой тьме телефон и набрала номер возлюбленного.
Ха! Даже так!
Она искренне улыбнулась от такой мысли, как по-настоящему счастливая девушка. Эта мысль как будто согрела её изнутри и вновь зажгла свечу в её душе, пробудив все светлые чувства и освободив ненадолго от всех тревожных, терзающих её сердце дум.
00:20. Катя успела обратить внимание на часы перед тем, как нажать на кнопку вызова. Прижав к уху аппарат, в ответ она услышала лишь тишину, но тут спустя несколько секунд, будто бы опомнившись, равнодушный и пустой женский голос вежливо сообщил: «Аппарат абонента выключен или находиться вне зоны действия сети!». От услышанного внутри у Кати всё разом оборвалось, и она встала в ступор, уставившись в одну точку, а женщина всё повторяла одну и ту же фразу, как заклинание, словно пытаясь внушить бедной девушке, что всё потеряно. «Он мёртв!», – внезапно раздался яростный голос из динамика телефона, заглушивший кажущийся по сравнению с ним ангельский голос женщины. От неожиданности Катя вздрогнула и выронила телефон. «Что это было?», – подумала она, со страхом покосившись на мобильник, валяющийся рядом с кроватью. Осторожно подняв его с пола, она больше не решилась никуда звонить, а просто отложила его и попыталась снова уснуть.
Тук-тук-тук.
В дверь постучали. От неожиданности девушка снова подскочила, негромко вскрикнув. Стук повторился, но девушка молчала, боясь пошевелиться.
- Катя! Это я! Можно мне войти?
- Альберт! – прошептала она.
Мгновенно вскочив, она бросилась к двери, но тут же вспомнив про ключи, кинулась к тумбочке.
- Сейчас, сейчас! Подожди чуточку! – пропела она, лихорадочно ища заветные ключи.