Этот бой был поистине жарким!
Отовсюду доносились выстрелы, взрывы, крики, ругань. Десантники вели неравный бой с «духами», засевшими за камнями на северном склоне ущелья Джарав, которые не щадили на мужественных воинов ни патронов, ни мин. На горячий камень падали всё новые и новые тела, но солдаты не сдавались, а упорно отстреливались от врагов, тая в себе каплю надежды, что за ними прилетят, обязательно прилетят. Но ни одна «железная птица» так и не появилась на горизонте после того, как их четыре «борта», а затем и остальные улетели прочь, как только они начали бой. Поэтому эта капля надежды угасала с каждым мгновением. Казалось, что всё, они обречёны на верную гибель, когда внезапно на горизонте показалась «птичка». Разрезая горячий воздух стальными пропеллерами, она перелетела через плато, зависла над плацдармом, но, спустя несколько минут, скрылась за западным склоном ущелья.
Огромный люк вертолёта начал медленно отворяться, открывая весь тот величественный вид афганских гор. Бойцы во главе с майором К… уже были на ногах и в полной боевой готовности. Майор посмотрел вниз: до земли оставалось 3-4 метра, но борттехник упрямо начал толкать его в бок.
- Ниже! – крикнул командир батальона борттехнику прямо в лицо, пытаясь перекричать нескончаемый гул.
- Никак нельзя: винтами заденем склон!
Тогда они стали по очереди выбрасывать мешки и ящики с боеприпасами. А когда закончили, майор вновь посмотрел вниз и, собравшись с духом, сделал шаг и в мгновение канул вниз. Его примеру последовали остальные бойцы. Альберт оказался последним.
Приземление было не из лёгких: Альберт повредил себе колени, другие тоже получили многочисленные травмы конечностей, а майор при падении вывихнул палец. Нехотя поднявшись с земли и поправив автомат на спине, майор начал подниматься по небольшому склону, чтобы осмотреть всю местность. Солдаты последовали за ним. А «вертушка», поднявшись выше, улетела прочь обратно к ЦБУ.
Поднявшись по склону, все увидели перед собой помятый в некоторых местах мёртвый силуэт того самого сбитого вертолёта. А внизу, на плато, бой шёл в самом разгаре. Внезапно где-то рядом прогремела автоматная очередь. Все пули угодили в корпус вертолёта, рикошетом разлетевшись в стороны. Все в отряде тут же пригнулись, насторожились, вскинув автоматы, и стали рыскать глазами по пустынной местности. Прогремела ещё очередь. Видимо, стреляли не в них, а в вертолёт. Под ним образовалась довольно больших размеров лужа, которая не переставала расти.
- Отставить! – басом приказал майор. – Они по «вертушке» стреляют: вон, керосин рекой из неё льётся. Спускаемся обратно!
Команда была выполнена: отряд спустился обратно к мешкам и сразу занял позиции по периметру. А майор К… вынул из кармана куртки карту и, развернув её, показал подошедшему к нему командиру группы.
- У меня такое ощущение, – начал он, – что нас высадили совсем не в том месте. Но, может, я ошибаюсь. Вот по координатам наша планируемая точка высадки (Он поставил карандашом большую точку). А здесь предположительно наше местонахождение. Проверь!
Проверив точность координатов, командир дивизиона поставил свою точку. Как и предполагалось, его точка и точка майора совпали.
- Отлично! – сказал он. – Ну, а наша цель находится в другом месте. (Он поставил другую точку, отличную от двух других). Нас всех высадили не туда!
- Надо связаться с ЦБУ! – предложил командир.
Майор К… так и сделал.
Он доложил реальное местонахождение группы, но никто ему не поверил. В первую очередь ЦБУ было заинтересовано в количестве раненых и убитых. И, в конечном итоге, связь оборвалась…
Серые сумерки постепенно накрывали величественные скалы, тянущиеся белыми вершинами к темнеющему небу. Затем сумерки начали быстро переходить в ночь, и небо окрасилось в смолянисто-чёрный цвет, на фоне которого стали загораться маленькие огоньки, похожие на глаза ангелов, взирающих свысока на грешную землю. Вместе с темнотой на ущелье пришла и тишина. Свист пуль, грохот автоматов и пулемётов, вместе с содрогающими землю и воздух взрывами, утихли, сделав небольшую передышку до завтрашнего утра.
Внезапно где-то вдалеке рядовой Никифоров, оставленный на посту, как смотрящий, сквозь тёмную пелену заметил какое-то движение: прямо к ним направлялась целая группа солдат, где-то человек 10-11. Никифоров прищурился.
Точно! Идут к ним. Но на духов вроде бы не похоже: они бы не стали так спокойно идти прямо к ним.
Ослабевшими руками он потянулся за автоматом.
- Стоять! – крикнул он, направив для верности дуло автомата в их сторону. – Кто такие?
- Свои! – раздался в ответ голос издалека.
Рядовой медленно опустил автомат. Командир батальона подошёл почти вплотную к сидящему на земле бойцу. Тот при его подходе тут же, покачиваясь, встал.
- Ты один здесь? Я имею в виду на этой позиции? – спросил майор, в упор глядя на солдата.
- Так точно! – резко, но негромко ответил рядовой.
- Где остальные?
- Там, – он указал себе за спину.
- Так, – майор обратился к отряду, – рядовой Темиров, рядовой Громов!
- Я! – выкрикнул Альберт и подошёл к командиру.
- Я! – поддержал Вадим, высокий парень довольно крепкого телосложения с темнеющими прядями длинных волос, свисающих из-под шляпы, и тоже приблизился к майору.
- Останетесь на этой позиции с…
- Рядовой Никифоров! – гаркнул стоящий рядом боец и отдал честь.
- Вольно! Всё ясно? – он снова обратился к застывшим перед ним солдатам.
- Так точно, товарищ майор! – ответили они почти одновременно.
- Остальные за мной!
С этими словами оставшаяся группа вместе с майором направилась в ту сторону, куда указал Никифоров. Трое бойцов сели рядом на остывающий камень, сняв с плеча автоматы, и устремили внимательный взгляд в сторону северного склона ущелья, где, застыв на позиции, их так же пытался разглядеть во тьме враг. Молчание продолжалось минут десять.
- Вы откуда? – нарушил затянувшуюся тишину Никифоров, развернувшись к Альберту и Вадиму.
- Мы тоже из ОРБ, – начал Альберт, – из 1-го взвода разведдесантной роты.
- Не, – отмахнулся Никифоров, – откуда прибыли в «афган»?
- Мы оба из Балыкинска, – поддержал разговор Вадим.
- А тебя как вообще звать-то? – спросил Альберт.
- Андрюха! – ответил Никифоров.
Альберт протянул руку.
- Альберт! – проговорил он, пожимая его немного худощавые пальцы.
- Вадим! – Громов тоже пожал ему руку.
- Ну, а ты откуда, Андрюха?
- А я… Я из Перми.
- Понятно, – задумчиво протянул Альберт.
- Вы вообще куда подевались!? – внезапно вспыхнул Андрей, вскочив на ноги. – Мы тут чуть все не полегли! Столько трупов, раненых! Какого хрена!?
- Тихо, Андрюх, не горячись! – начал его успокаивать Вадим.
- Мы не виноваты, – подал голос Альберт. – Не мы отдали сами себе приказы лететь обратно!
- Твою …! – в сердцах произнёс он и уселся обратно. – Я думал: прям здесь и сдохну, как остальные! Здесь такая жесть была! Мы на открытой местности, а они лупят из всех орудий! РПГ, «минареты» только чего стоят! Столько пацанов полегло!
- Не беспокойся! – сказал Альберт. – Теперь мы здесь! Наши помогут раненым. Мы все перегруппируемся. А завтра выиграем этот бой!
- Надеюсь на это, – отозвался Андрюха. – Хочу вернуться к своей! Причём не просто живым, а с руками и ногами. Хотя, вряд ли она меня ждёт, моя Настя. Нашла себе хахаля и зашибись!
С этими словами Никифоров со злостью плюнул в сторону.
- Знаешь, – начал Альберт, – а я почему-то уверен, что моя Маша ждёт меня, сидит и ждёт. Ты хоть письма-то на «учебке» от неё получал?
- Ну, получал один раз. Разве это чё-то значит?
- Просто нужно верить!
- А мне кажется, что наоборот: потом не так будет больно.
- А меня никто не ждёт, – печально произнёс Вадим и лёг на спину, устремив взгляд на чёрный купол над ним.
Светлые огоньки на тёмном небе завораживали его и манили тонкими лучиками к себе. И тут Вадим вспомнил, как когда-то он также лежал на кровати и через большое окно каждую ночь смотрел на звёзды, протягивая к ним свои маленькие детские ручонки и мысленно умоляя их забрать его к себе на небо, забрать из этого ужасного места, чтобы так же вместе с ними свободно парить в небесах и взирать на весь этот мир свысока и больше никогда не возвращаться на землю, особенно сюда, в этот детский приют № 13.
***
Майор К… за всё прошедшее время со своими связистами обошёл все подразделения, все позиции, задачи уточнял на месте. Вместе с другими командирами они решили глубокой ночью взводом пройти низиной, «мёртвой зоной» и попытаться выбить «душманов» с первого рубежа их обороны на нижней горной гряде, что бы уже с рассветом как-то влиять на исход боя, а не быть очередной раз просто мишенью. Они собрали всех убитых и раненных в одно безопасное место, где «начмед» батальона со своими санитарами начал оказывать квалифицированную медицинскую помощь тому, кому её не оказали ранее или оказали недостаточно хорошо. Собрали также всё оружие, снаряжение и другую амуницию. Майор организовал охранение. Связистам поставил задачу на оборудование НП и пошёл опять во взвод В.Ц…, чтобы осуществить дерзкую вылазку. По прибытию на место командир взвода доложил майору, что его разыскивают по связи ЦБУ. Майор тут же вышел на связь:
- Соединяю с «01», – ответил дежурный радиотелефонист.
Спустя несколько секунд спокойный мужской голос ответил:
- Скажите снова ваши координаты!
Майор К… ответил.
- Выпустите осветительную ракету. Тогда мы сможем убедиться, что ваше местоположение неверно.
- Никак нельзя! Враг легко может заметить нас. Тем более я планирую буквально через два часа осуществить разведку. Что вообще может вам дать ракета на таком расстоянии, которое превышает более чем в два раза предполагаемое место десантирования по боевой задаче?
Далее началась просто бранная перепалка, закончившаяся его «посылом» куда подальше.
***
Ночь стала отступать. Тёмное небо начинало светлеть, обретая всё более яркие краски, вновь прогоняя мглу в её тёмное царство и открывая прекрасный вид гор и скал во всех их красоте и величии.
Прошло уже около получаса, но до сих пор гробовая ночная тишина не нарушалась ни на мгновение. Но все оставшиеся в ущелье солдаты вместе с командиром батальона не переставали напряжённо следить за «высоткой», давно уже заняв свои позиции. Они были готовы к любому исходу операции, поэтому ни на миг не отводили взгляда от невидимого врага, скрывающегося за тёмной пеленой ночи.
Внезапно первый выстрел, как гром среди ясного неба, взорвал тишину, разлетевшуюся на мелкие осколки. Затем последовало несколько автоматных очередей, кратковременные вспышки порохового огня мелькали, перемещаясь с места на место. Грохот множества автоматов перешёл в непрерывный шум, эхом доносящийся с горы до бойцов. Все нацелили дула автоматов и напряжённо ждали приказа открыть огонь, и, наконец, когда майор вновь посмотрел через бинокль на разразившийся наверху бой, долгожданное: «Огонь!» – прозвучало. Воздух задрожал от многоголосого грохота орудий и вспышек пламени. Внезапно прогремел взрыв: высокий и густой столп огня и камня на секунду взмыл вверх и тут же погас, застилая пылью и дымом пространство вокруг. На несколько секунд наступила мёртвая тишина. Но тут в сгустке дыма показалась чья-то голова, потом ещё и ещё. Шокированные и немного контуженные выжившие после взрыва бойцы стали медленно подниматься, откашливаясь. Где-то начали доноситься тихие стоны.
- Все живы!? – послышался хриплый голос командира.
- Троих, кажется, убило! – послышался другой. – Есть раненые!
Дым полностью осел, и майор оглядел пространство вокруг: запачканные с ног до головы пылью и кровью, с разных сторон поднимались солдаты и тут же начинали разбегаться, прячась за высокие камни и булыжники. Раненые пытались ползти вслед за ними. На «высотке» снова загрохотали автоматы. Майор, Альберт и ещё несколько бойцов, пригибаясь, принялись быстро уносить стонущих раненых в безопасное место. Одним из них оказался Андрей Никифоров. Ему повезло меньше всего: ему по пояс оторвало ноги. Кровь текла рекой уносящих его бойцам прямо на руки, а на его искривившееся в ужасных муках лицо было страшно смотреть: столько в нём было боли и страданий. Шальные пули то и дело свистели перед ухом Альберта, заставляя его всё ниже пригибаться к земле. Когда все раненые оказались в безопасном месте, майор К…, укрывшись за невысоким камнем, вышел снова на связь с ЦБУ.
- Срочно отправьте авиацию для подкрепления! – орал он в динамик радиостанции, пытаясь перекричать выстрелы, крики и взрывы. – Следует нанести бомбовые удары по господствующим высотам и перевалу, а затем под прикрытием дыма и пыли посадить «вертушки» для сброса боеприпасов, воды и загрузки раненых и убитых. Срочно!
- Сколько у вас раненых и убитых? – не обратив внимания на просьбу майора, спокойно поинтересовался заместитель командарма.
- Да вы что там совсем охренели?! – взорвался майор. – Вы…
Но дальнейшие слова заглушил прогремевший где-то неподалёку взрыв.
- Вы находитесь в минимальном соприкосновении с противником, – едва уловил он сквозь выстрелы и крики последние слова заместителя.
Внезапно командир батальона вздрогнул всем телом и, словно тряпичная кукла, повалился на землю. В глазах его всё плыло и туманилось: бегающие из одного укрытия в другое люди с автоматами, скалы и горы, и… и стремительно приближающегося к нему человека…
***
…На секунду выглянув из укрытия, Вадим, почти не целясь, окатил длинной очередью «высотку» и снова пригнулся за большой камень. И вовремя! Над ухом тут же просвистело несколько вражеских пуль.
- Огонь! – крикнул снова кто-то, и в воздух с шипящим звуком взмыл снаряд, выпущенный миномётом. Секунда-две, и вдалеке эхом донёсся оглушительный взрыв.
«Кажется, уже пятый», – быстро подумал Громов и снова выглянул из-за камня. Маленьких фигур на склоне как будто стало ещё больше. Значит, они подтянули новые силы.
Вадим быстро оглядел пространство вокруг: солдаты то и дело перебегали с места на место, яростно отстреливаясь. Всё новые и новые тела падали на раскалённый камень, окрашивая его в ядовито-алый. Снова прогремел взрыв, и двое сидевших в укрытии внезапно разлетелись в разные стороны. Крики, грохот автоматов, свист пуль, стоны раненых, взрывы – всё смешалось в одну кучу и гудело у него в голове, давя на мозги. Но внезапно подбежавший Альберт разбудил Вадима от странного приступа.
- Всё нормально!? – крикнул он, дёрнув его за плечо.
Резко встряхнув головой, Громов, очнувшись, посмотрел на друга.
- Да! – крикнул он в ответ и, не раздумывая, снова полоснул короткой очередью по врагу.
- Трупов дохрена! – снова заорал Альберт, пытаясь перекричать грохот своего автомата.
- Я вижу!
- Чёрт, – выругался Темиров, повернувшись к Вадиму лицом, – Чё-то долго командир базарит с ЦБУ. Какого хрена они там тянут!?
- А где он сейчас?
- Вон за тем камнем! – Альберту указал на широкий, но не очень высокий булыжник метрах в десяти от них.
Вадим пригляделся.
- Идём! Быстрее! – внезапно крикнул он Альберту.
- Куда? – оторопело спросил Темиров.
- Командира, кажется, ранило!
Выбрав момент, они, максимально пригнувшись к земле, бросились к тому самому камню, где неподвижно лежал истекающий кровью майор, готовый в любой момент потерять сознание. Чудом увернувшись от вражеских пуль, они добежали до укрытия.
- Я за начмедом! – крикнул Альберт Вадиму и тут же ринулся туда, где находились все раненые, к якобы самому безопасному месту.
Вадим подтащил командира поближе к камню и осмотрел его. Почти в самом центре лба зияла сквозная дыра от пули, но, несмотря на серьёзное ранение, он до сих пор был жив! Он тупо смотрел на Громова широко распахнутыми глазами и тяжело дышал. Этот пустой стеклянный, но живой взгляд Вадим запомнил навеки и очень часто потом вспоминал эту картину.
Вскоре подоспели Альберт с начмедом. Тот наложил ему повязку на голову и вколол парамедол.
- Вы несёте командира, а я вас прикрываю! – сказал Альберт.
Все согласились. Подхватив на руки майора, начмед и Вадим, пригнувшись, побежали к «безопасному» месту. Вслед за ними боком и спиной вперёд ринулся Темиров, открыв прицельный огонь по склону…
…Снайпер, снова посмотрев в окуляр оптического прицела, вдруг увидел, как двое под прикрытием третьего потащили подстреленного им «шурави» куда-то подальше от поля боя. Прицелившись прямо в голову прикрывающему раненого, он приготовился нажать на курок. Но тут где-то справа прогремел очередной взрыв. От неожиданности он чуть вздрогнул, но в этот же момент нажал на курок…
…До укрытия оставалось несколько метров, но внезапно Вадим с ужасом увидел, как бежавший всё это время перед ними Альберт вдруг в одно мгновение остановился и тяжело рухнул на землю. Уложив командира, Громов бросился к Альберту. Взяв его за руки, он вдруг остановился на несколько секунд, будто бы в исступлении, и грузной куклой повалился на Альберта сверху. Пуля прошла сквозь череп, но для него она оказалась смертельной…
- Говорит подполковник А… С…. Командир батальона майор К… получил ранение. Повторяю! Командир батальона получил ранение…
…Сквозь поднявшийся кверху серый дым на фоне лазурного купола, словно спасительные чёрные ангелы смерти, показались «вертушки» и штурмовики. Когда под ними оказалось поле боя, один из «грачей» (СУ-25) открыл огонь из пулемётов прямо по господствующей высоте. Другой «грач» пустил ракету. Взрыв произошёл мгновенно: огромные клубы огня, дыма и пыли взмыли на десяток метров вверх, оставляя после себя лишь усыпанные изуродованными телами скалы, и развернувшись с огромной скоростью улетели прочь. За ними показались ещё четыре «вертушки». В сопровождении двух «крокодилов» (МИ-24) два вертолёта МИ-8 начали медленно опускаться вниз.
Зрелище, открывшееся перед вышедшим из вертолёта полковником В…, было ужасным. Сквозь редкие клубы дыма он разглядел разбросанные по всему полю из желтовато-алого камня мёртвые и обезображенные взрывами тела: у кого-то не было ног, у кого-то рук. «Неужели опоздали?», – с ужасом подумал он, оглядывая пепелище.
- Здесь! – раздался еле слышно где-то совсем рядом охрипший голос.
- Здесь! – послышался другой.
И тут будто бы из земли начали медленно подниматься выжившие в этой неравной схватке солдаты.
Они смогли. Они выиграли этот бой. Но какой ценой!
Потери 783 отдельного разведывательного батальона и приданных сил (артиллеристы, огнемётчики, сапёры, корреспондент и лётчики) 201 мотострелковой дивизии в бою неподалёку от горы Яфсадж, в ущелье Джараф, составили: 21 – убитыми и 28 – раненными. А ради чего все эти солдаты отдали свои жизни, ради чего так не щадили себя и упорно шли под пули? Ответ ясен – ради искупления. Ради искупления тактической ошибки, допущенной верховным командованием.
Глава 4. «Алиса»
Пытаясь хоть как-то защитить голову, Роман выставил руки вперёд, но мощный и точный удар, обрушился на него с такой силой, что блок не сумел сдержать его. Голова загудела, и в глазах слегка затуманилась, но Волков, собрав все свои силы, тут же нанёс ответный удар. Соперник повалился назад. Считая мгновения, Роман тут же кинулся в сторону пистолета, но, почти дотянувшись до оружия, вдруг ощутил на мгновение адскую боль в затылке и внезапно тут же провалился в тёмную бездну забвения…
«Роман!», – Волков услышал где-то вдалеке знакомый голос, донёсшийся эхом до него.
«Роман!», – вновь прозвучал тот же голос где-то уже рядом.
Откликнувшись на зов, он тут же проснулся. Прямо перед собой он увидел человека, того самого человека, которого хотел видеть всегда рядом в трудную минуту, да и вообще в любой промежуток его жизни. И Роман был уверен, что этот человек, действительно, всегда будет рядом с ним в трудную минуту, всегда поможет ему, всегда вытащит. Так было, так есть и так будет всегда!
- Проснулся? – спросил Константин, внимательно оглядывая брата с головы до ног.
- Ага, – ответил Роман, глядя ему прямо в глаза.
- Как самочувствие?
- Хреново, – честно признался брат. – Слушай, а ты сам-то в порядке?
- В каком это смысле? – удивился Константин, всё так же неподвижно стоя над Романом.
- Что-то ты какой-то бледный, и глаза у тебя какие-то красные.
- Да, не очень хорошо: голова болит.
Молчание. Роман тоже молчал, не зная, что и сказать. И тут дверь в палату открылась. Константин обернулся. В комнату вошла Катя и, посмотрев на Константина, встала в нерешительности.
- Ладно, я пойду! – поспешил Константин и, не дожидаясь ответа, развернулся и быстрым шагом направился к выходу. Проходя мимо девушки, Волков бросил мимолётный взгляд на неё и поспешно вышел в коридор, и Катя лишь на несколько секунд успела поймать его взор. Но и этих нескольких мгновений было достаточно, чтобы вызвать внутри нарастающую тревогу. Этот взгляд показался ей каким-то очень странным: он казался ей каким-то неестественным для человека, стеклянным и немного мёртвым, не равнодушным, а именно мёртвым. Забыв о том, зачем пришла, она бросилась за ним вдогонку. Нагнав его у самой лестницы, Катя окликнула Константина. Тот обернулся. Девушка тут же остановилась на полпути и от увиденного невольно отступила назад. Пробирающий её ужас ввёл её в ступор. Она больше не двигалась, а лишь смотрела в его наполненные алой кровью стеклянные, будто у куклы, глаза, которые сосредоточенно рассматривали её.
- С вами всё в порядке? – дрожащим голосом спросила она, не сходя с места.
Ответом было молчание. Он всё также стоял в одном положении и пронзал её своим взглядом. Кожа на лице стала ещё бледнее и ещё более безжизненной, а глаза ещё сильнее запылали от приливающейся к белкам крови. Руки его задрожали, будто в лихорадке, но он, не обращая на это внимание, продолжал сверлить её взглядом. Минута, две. Девушка уже думала бежать отсюда без оглядки, но её тело перестало слушаться, и она не могла сделать и шага, а всё смотрела выпученными глазами на происходящее. Внезапно Константин вдруг сорвался и бросился вниз по лестнице, будто за ним кто-то гнался. Случайно сбив проходящего по коридору врача, он с лёгкостью перемахнул через турникет и, ударив на ходу дверь, вылетел прочь из больницы…
***
Кате не спалось.
Настенные часы показывали уже полночь, но сон всё никак не мог забрать её в свои тёплые объятия. Девушку не покидала мысль о произошедшем. Она строила всё новые и новые догадки, пытаясь ими опровергнуть самую страшную и, казалось, невероятную, но самую вероятную теорию. Но мысли о ней тут же приводили Катю в ужас, из-за чего она категорически отказывалась верить её правильности, хотя где-то глубоко её подсознание говорило ей об обратном. «Это невозможно! – повторяла она себе раз за разом. – Это невозможно! Как? Как это могло случиться!? Почему? И как он тогда смог проникнуть сюда? Как? Нет… Нет, всё это не правда! Нет!».
Но, наконец, утомившись от долгих раздумий, её мозг невольно отключился, и она уснула.
Повеявший из ниоткуда холод внезапно обжёг ей кожу. Девушка вздрогнула и распахнула веки: перед ней сгущалась, словно ядовитый газ, непроглядная тьма. Она, будто чёрный дым, парила в воздухе, заполоняя собой пространство вокруг. А холод тем временем становился невыносимым, и девушка начала дрожать. Чтобы окончательно не замёрзнуть, Катя попыталась встать. Ей удалось это с трудом. Леденеющими руками она начала оттирать бледную, как снег, кожу на всём теле. Но ничего не помогало. Тогда она, не видя ничего, двинулась вперёд, тяжело передвигая окоченевшими ногами. Сделав несколько шагов вперёд, девушка упёрлась в какую-то стену… Нет, это была не стена. Стена оказалась дверью. Отыскав ручку, он повернула её. Безмолвную тишину разорвал громкий и мерзкий скрип открывающейся двери. Катя осторожно выглянула наружу. Уши тотчас уловили шелестящий стук капель по асфальту снаружи. Здесь тьма слегка рассеивалась, и девушка смогла различить убегающий вправо и влево длинный коридор.
- Катя! – вдруг услышала она тихий голос, заглушённый непрекращающимся дождём, раздавшийся из открытой в соседнюю комнату двери.
Она прислушалась.
- Катя! Помоги мне! – снова тот же тихий голос из соседней комнаты.
На неё тут же нахлынула волна страха, и она встала, как вкопанная, прислушиваясь к каждому звуку.
- Пожалуйста! – умолял её почти плачущий голос.
Ей очень хотелось узнать и помочь тому, кто так умоляюще просил её о помощи, но что-то внутри ей подсказывало, что лучше туда не заглядывать. Но доброе сердце победило разум, и она уверенно направилась ко входу в комнату.
Сквозь темноту она различила множественные силуэты кроватей, расставленных в определённом порядке, но тут её взгляд упал на странную фигуру, застывшую посреди комнаты в одной позе.
- Помоги! – прошептала фигура, не двигаясь с места.
Но тут внезапно раздался хлопок и звон разбитого стекла. Через самое большое окно в помещение влетело существо на четвереньках. С громким рыком оно набросилось на фигуру и одним ударом неестественно длинной рукой с лёгкостью сбило его с ног, будто игрушечного солдатика. Тварь тут же схватила его за ногу и вместе с ним прыгнула обратно в окно. Всё произошло настолько быстро, что Катя не успела ничего толком понять, но когда до неё дошло, она в ужасе бросилась в сторону своей комнаты, но ноги отказались её слушаться, и девушка, запнувшись, упала на пол. Где-то впереди послышался грохот и бешеный стремительно приближающийся к ней топот лап. Она подняла взгляд и увидела, как существо в два прыжка оказалось прямо перед ней, рыча и скалясь. От животного ужаса она истошно закричала и попыталась вскочить. Твари это явно не понравилось, и она, размахнувшись, тяжёлым ударом отсекла несчастной девушке голову. Окровавленное и обезглавленное тело повалилось на пол, не смея никогда уже больше пошевелиться.
Громкий вопль содрогнул воздух и разрезал ночную тишь пополам. Катя тут же проснулась от собственного крика и вскочила на ноги, пытаясь отдышаться. Крупные капли пота стекали с её лба, а в рассеянном взгляде читался невероятный ужас. Словно обезумевшая, она начала метаться по комнате в истерике, не понимая, что опасность уже позади.
Наконец она немного успокоилась, сев на кровать, но тут же вновь зарыдала истерическим плачем. «Это просто сон! – успокаивала она себя. – Просто сон. Всё уже позади! Успокойся!». Но ничего не помогало. Она никак не могла остановиться, а всё рыдала и рыдала. Спустя несколько минут рыдания сменились негромкими всхлипами. В дверь постучали. Девушка ничего не ответила, а продолжала всхлипывать. Тогда неведомый гость, приоткрыв дверь, вошёл без разрешения и остановился, глядя на Катю. Она подняла взгляд, и глаза её тут же запылали ярким огнём. Вскочив на ноги, она тут же бросилась к нему в объятия и снова заплакала.
- Что случилось? – встревоженно спросил Альберт, гладя её по голове.
- Кошмар, – проговорила сквозь слёзы девушка.
- Ну что ты? Это же просто кошмар, просто сон, ничего больше! Зачем так плакать?
- Нет, Альберт, это был не сон! – Катя взглянула в его глаза. – Это был настоящий кошмар! Ужас! Он был настолько реален, что… Нет, словами этого не передать.
- Так, расскажи поподробнее!
Они сели на кровать, и Катя поведала ему обо всём, упомянув не только сон, но и то, что произошло утром. Альберт задумался.
- Понимаешь, – продолжала она, – я узнала этот голос. Это был Константин! Он просил меня о помощи.
- Это, – вдруг перебил её Альберт, – это место из твоего сна очень похоже на Астрал. Всё, абсолютно всё сходится к тому, что тебе приснился именно Астрал.
- Знаю! – печально ответила она. – Я знаю: Константин сейчас там, его живая душа бродит по миру мёртвых, а тот Константин, что приходил сегодня в больницу, не Константин. Это демон, вселившийся в его тело.
- Да, и взгляд твой, чистой и светлой души твоей, едва ли не убил его сегодня. Но! Ты только не вздумай…
- Мне нужно войти в Астрал! – твёрдо сказала он, не дав Альберту договорить.
- Нет! – воскликнул он, подскочив. – Ни за что! Я найду его сам!
Катя с изумлением уставилась на него.
- Что? Как? Как ты это сделаешь?
- Я, я… – замялся Альберт, усаживаясь обратно на кровать. – Я должен тебе кое-что рассказать.
Катя испуганно посмотрела на него.
- Что? – дрожащим голосом прошептала она.
- Я… Я умер, – через силу выдавил Темиров, глубоко вздохнув.
Наступило молчание. Постепенно глаза Кати переполнил ужас и, открыв рот, она пыталась что-то сказать, но ничего не получалось. И тут внезапно она бросилась к Альберту на грудь, снова истерически рыдая.
- Нет, нет! Не может быть! – кричала она, обнимая его. – Ты не мёртв! Не мёртв!
В комнату снова постучали, и Альберт тут же исчез, растворившись в воздухе. И девушка тяжело упала на кровать, на то место, где только что сидел Альберт. С трудом поднявшись на негнущиеся ноги, она не спеша поплелась к выходу, вытирая на ходу горькие слёзы.
Это была снова Наталья. Она взволнованно спросила о случившемся, но Катя быстро отрезала, сказав, что опять приснился кошмар.
- Что-то слишком часто тебе кошмары снятся. Обратись к психологу! – посоветовала Наталья, уходя.
- Хорошо, спасибо! – ответила Катя, закрывая за ней дверь.
Уставшая и опустошённая она поплелась к своей кровати. Тяжело рухнув на постель, она уткнулась в подушку и громко завыла от негодования и ужасной боли, сжимающей стальными оковами её душу.
- Прости меня! – услышала она негромкий голос Альберта позади. – Но я не мог сразу всё тебе рассказать. Не мог.
Опустившись на колени, он стал ласково гладить её бархатные волосы.
- Не плачь, пожалуйста! – умоляюще просил он её. – Ничего уже не изменить. Всё кончено!
Она повернулась к нему лицом и взглянула на него покрасневшими от слёз глазами. Теперь Альберт уже больше не видел в этих глазах тот яркий луч света надежды и веры в этих чёрных бездонных очах. Теперь он видел в них лишь тоску и боль, безжалостно загасившие пылающий огонь внутри. Мужчина не выдержал и поспешил отвезти взгляд, чтобы она не увидела его слёз.
- Я спасла тебя, но не смогла уберечь! – прошептала она. – Так дай мне искупить свою вину и спасти живую душу.
- Я не могу, – дрожащим голосом ответил Альберт, пытаясь сглотнуть образовавшийся комок в горле. – Я не могу допустить, чтобы ты тоже погибла, как… как мои, мои…
И тут неожиданно он, не выдержав, залился слезами боли и отчаяния. Но его слезинки, падая на пол, тут же растворялись в воздухе, не достигая поверхности.
- Альберт! – тихо позвала его Катя.
Он поднял глаза.
- А почему тогда ты не там? – тихо спросила она.
- Я не знаю. Что-то держит меня здесь. А, может, это я удерживал сам себя, чтобы быть с тобой. Поэтому я сам отыщу Константина и помогу ему выбраться.
- Нет, Альберт! Я пойду с тобой! Я не хочу отпускать тебя! Я хочу провести с тобой последние минуты, последние минуты перед тем, как ты уйдёшь навсегда.
Мужчина вздохнул.
- Хорошо, – проговорил он, глядя на неё печальным взглядом.
- Ляг со мной рядом! – попросила она, отодвигаясь к стене.
Темиров так и сделал. Девушка прижалась к нему, положив голову на грудь.
- Молчит, – прошептала она, – больше не бьётся. Как? Как ты это сделал?
- Не знаю, – ответил он, – просто очень хотел казаться живым для тебя.
- Закрой глаза!
Альберт закрыл. Катя крепко взяла его руку, закрыла глаза и стала шептать какие-то непонятные слова. Прошла минута, две, три, но ничего не происходило. Они так и лежали неподвижно на кровати. Девушка уже начала сомневаться и захотела встать, но вдруг почувствовала, как потеряла опору под собой, будто кровать провалилась вниз вместе со всем миром, в глубокую пропасть, а они остались висеть в пустоте. Чувство невесомости вдруг охватило её, голова загудела, и уши прорезал нестерпимый звон. Она захотела зажать уши руками, но сдержалась. Внезапно в одно мгновение всё исчезло, и девушка снова почувствовала под собой поверхность… кровати? Нет, это было что-то твёрдое и холодное.
- Катя! – послышался голос Альберта. – Катя, вставай! Скорее!
Девушка распахнула веки и сразу увидела перед собой взволнованное лицо Альберта.
- Ты зачем встал? – спросила она.
- Скорее поднимайся! – упрашивал её мужчина, озираясь по сторонам.
Но Катя не вставала. Тогда Темиров сам поднял её и взял на руки.
- Что ты делаешь? Зачем? – недоумевала девушка.
- Всё, мы уже здесь! – отрезал Альберт, всё также опасливо озираясь.
- Что? – удивилась Катя.
Не веря его словам, она огляделась. От увиденного её глаза широко раскрылись от изумления: Альберт стоял посреди какого-то тёмного тоннеля, по полу которого змеился серый туман.
- О! – внезапно раздался хриплый голос откуда-то из пустоты. Альберт обернулся. – Какие люди! Ещё и даму с собой притащил! Чё, у себя-то, что ли, не сидится? Или тебе у нас понравилось?
Альберт отпустил Катю и спокойно встал на месте, смотря вперёд, откуда исходил голос.
- В этот раз я с тобой церемониться не буду! А то был тут уже один буйный!
И из темноты вдруг вылезла громадная фигура стража, чем-то напоминающего гориллу. Маленькие светящиеся глазки блеснули красным цветом, и он рванулся вперёд…
***
…Не выдержав мощного толчка, Константин тяжело рухнул на бетонный пол, сильно ударившись затылком. Боль мгновенно разлилась по всей голове, а уши прорезал громкий и мерзкий звон. Перед глазами на мгновение вспыхнули яркими красками какие-то полосы, и серый туман полностью поглотил мужчину, лишая зрения. Но Волков не хотел просто так сдаваться. Быстро оправившись от падения, он попытался подняться, но огромная и мохнатая лапа, чем-то напоминающая руку гориллы с длинными когтями, намертво пригвоздила его к земле, сильно надавив на горло.
- Что-то ты слишком буйный, мой мальчик! – прорычал хриплый, но громкий голос над ним, тут же разнёсшийся эхом по всему туннелю. – Это совсем не дело! Придётся мне тогда и тебя тоже насильно тащить!
С этими словами существо медленно провело другой лапой по его лицу, оставив небольшой порез от стальных когтей на его стремительно бледнеющей коже. Наполненные ненавистью и всё тем же несокрушимым хладнокровием глаза Константина внезапно остекленели и покрылись тонкой белой плёнкой, как у мёртвого. Мышцы лица оказались обездвижены, будто охваченные параличом, и на лицо начал медленно наползать, словно паразит, тонкий слой полупрозрачного льда…
Этот бой он проиграл. Его тело снова оказалось побеждённым. Но это было лишь тело. Душу его не удастся сломить никому. Душа ещё поборется за место среди живых…
***
Альберт распахнул глаза.
Всё, они здесь!
Чуть приподнявшись на локте, он огляделся и узнал знакомые апартаменты комнаты, которые приобрели более резкий и агрессивный оттенок чёрного. Поэтому выглядели довольно устрашающе, будто притаившиеся в темноте чудовища, терпеливо ожидающие подходящего момента для атаки. Окно здесь, как ни странно, было абсолютно целым, поэтому неистово хлеставший снаружи ливень не мог забросить свои бойкие капли в комнату. Альберт посмотрел на рядом лежащую Катю и не на шутку испугался. Глаза его быстро привыкли к темноте, поэтому он смог без труда разглядеть её лицо: бледно-голубой иней до сих пор покрывал её омертвевшую, будто из мрамора, кожу и даже не начинал таять. «Как? Почему?» – взволнованно подумал он. Темиров осторожно прикоснулся к её щеке, но от неожиданности внезапно отдёрнул руку. Ему показалось, будто он прикоснулся к куску неимоверно холодного льда. «А что, если…? – промелькнуло у него в голове, и, наклонившись к ней ближе, он слегка прикоснулся губами к её лбу. Губы на мгновение тут же обожгло холодом, но через секунду ледяная корка начала стремительно таять, а кожа начала приобретать более живой, но всё тот же бледный оттенок. Ресницы её дрогнули, и глаза цвета безоблачного ночн<