— Нехилый багаж, Трекс. Так тебя к ней тянет или у тебя синдром спасителя?
Трекс был сам не свой, рассказывая о её красоте. Мне ничего не оставалось, как поднять свой невидимый тревожный флаг. Я остановилась, глядя на Трекса с нескрываемым беспокойством. Одурманила она его, что ли?
— Она и вправду тебе нравится. Сколько времени ты с ней провёл?
Он не остановился, продолжая идти вперёд так, словно я не с ним разговаривала.
— Практически нисколько. И в этом весь идиотизм.
— Химию не обуздать, Ти-Рекс, — пожала я плечами. — Бессмысленно пытаться найти разумное объяснение. Блин, да Мэтт был ковбоем. Тихоней. С тем же успехом можно было разговаривать с любым неодушевлённым предметом. Он не был забавным. Не был занятным, не был выпендрёжником. Он был совсем не моим типом.
— Так почему же ты запала на него?
Я ощутила знакомое чувство – такую улыбку мог вызвать у меня только Мэтт.
— Потому что он был хорошим парнем, скромным, без притворства… и зад у него был что надо.
— И всего-то? — хмыкнул Трекс.
— И всего-то. Конечно, плюсом было то, что он умел обращаться с винтовкой и не пасовал передо мной. У нас было кое-что общее. Но у него были и недостатки. Временами он был обаятельным. В конечном счёте, главную роль сыграл именно его интерес ко мне – то, как он обращался со мной и ещё что-то такое, что я не могу объяснить. Может, химия. Может, нам было суждено быть вместе.
— Точняк. Никогда не видел, чтобы мужчина любил женщину так, как Мэтт любил тебя, Номс.
Я подняла глаза к потолку.
— Он где-то там, наверху, всё ещё любит меня, так же как я здесь, внизу, люблю его.
Трекс промолчал, и я сменила тему. Мне не нравилось копаться в своих чувствах слишком долго. Это вызывало боль, но, в то же время, приносило утешение.
|
|
— Это необязательно должно быть что-то конкретное, Трекс. Она может нравиться тебе без особых причин. Даже очень нравиться. Может, ты просто ещё не знаешь причину.
— Спасибо, Номс. Я знал, что ты поможешь мне во всём разобраться.
Мне не хотелось, чтобы Трекс увяз в бесперспективных отношениях, но подобного выражения на его лице мне видеть ещё не приходилось. Такой взгляд был на лицах моих двоюродных сестёр и собратьев по морской пехоте, когда они возвращались из отпуска, и у Мэтта за несколько недель до того, как он сделал мне предложение. Любовь меняла людей — иногда она даже зарождалась раньше положенного — на благо всем нам.
Мы дошли до Т-образного тупика и повернули направо. Что-то тут было не так, и я нервно прижала свою винтовку поближе. Мою тревогу усиливало то, что я не могла понять, что именно заставляло меня так дёргаться.
— Думаю, это из-за тех экспериментов, о которых они говорили, — пояснил Трекс. — Я слышал, что тут работает кучка учёных, занимающихся освоением космоса и конструированием ракет.
— Тут разрабатывается нечто большее, чем ракеты.
Мы остановились перед огромной дверью, посередине которой тянулся красно-белый полосатый баннер в довесок к полудюжине предупреждающих знаков. Трекс прижал свой бейдж к чёрному квадрату на стене, нахмурившись, когда индикатор моргнул красным. Спустя секунду раздался однократный низкий звуковой сигнал.
Мы одновременно отступили назад. Рядом со считывателем загорелся маленький экран, на котором виднелась группа вооружённых людей.
|
|
— Назад, Трекслер, — прозвучал голос одного из них через переговорное устройство. — У тебя нет допуска на эту территорию.
— Ой. Это глубинное Эхо? Что-то не слишком оно… глубоко, — заметил Трекс.
— Видала я и поглубже, — добавила я.
Трекс вступил в словесную перепалку с охранником, и я дёрнула его за жилет.
— Идём, Трекс. Обсудим это с Бьянкой
Трекс последовал за мной обратно тем же путём. Понадобилось пару минут, чтобы мы снова начали разговор, что было не так уж плохо, поскольку у меня было чувство, что нас прослушивают. Когда воздух вокруг нас стал привычным, я ослабила хватку на своей винтовке.
— Какого чёрта это было? Что за Глубинное Эхо?
— Не знаю. Похоже, это выходит за рамки моей компетенции. Не хочешь выпить со мной пивка после работы?
Я пожала плечами.
— Я планировала переодеться во что-нибудь удобное и поваляться перед телеком.
— У меня есть телевизор.
— Вы приглашаете меня в свой гостиничный номер, босс?!— спросила я с наигранным ужасом.
— Какого чёрта ты несёшь, Номс? — скривился он. — Ты же знаешь, что я этого не выношу.
— Вот потому и несу, — ответила я, закинув в рот жвачку и пережёвывая её. Этого он тоже не выносил.
Вернувшись в раздевалку, мы выложили оружие и отчитались о выполнении поставленных на сегодня задач. Мой телефон завибрировал. На экране появилось лицо моей придурковатой двоюродной сестры Спенсер. Я ткнула автоответ, сообщив, что перезвоню ей позже. Затем я попрощалась со своей командой.
Сев в машину, я отправила Спенсер сообщение.
«Привет», — написала я.
«Я приеду через пару недель. У тебя есть свободная комната?» — написала она в ответ.
|
|
«Да, конечно. А чем ты будешь заниматься, пока я буду на работе?»
«Тем же, чем и всегда».
«Проституция, азартные игры и, может, ограбишь банк-другой?»
«Ты ведь работаешь на объекте строгой секретности? Может, я попробую его захватить».
«Очень смешно».
«До скорого:)».
«Ок, увидимся».
Убрав телефон, я выехала из комплекса, с нетерпением предвкушая, когда приедет Спенсер. Возвращаться домой будет намного проще, если она будет ждать меня там каждый вечер. Я чуть не повернула к «МакКормак», но решила поехать домой и закончить распаковывать вещи, дабы дом выглядел опрятно к приезду Спенсер. Если не считать её мужчин и пушек, она была не слишком придирчивой по жизни, но мне не хотелось бы, чтобы Спенсер решила, что у меня снова депрессия. Она и так переживала из-за меня. Скорее всего, именно поэтому она и решила навестить меня так скоро после моего отъезда.
Облокотившись на стойку открытого окна, я позволила пропахшему дымом ветру играть моими волосами, грызя ноготь и пребывая в раздумьях, пока не заметила чёрный «майбах», припаркованный перед моим новым домом.
Мотор моей «тойоты «эф-джей» взревел. Заглушив двигатель, я вышла из машины, скрестив руки на груди и уставившись на мужчину, сидящего с печальным видом на моём пороге.
— Ты просчитался сразу в двух вещах. Во-первых, «майбах» не поможет тебе завоевать расположение твоего электората. Тут больше подошёл бы гибридный «форд». Во-вторых, тебя здесь быть не должно. Тебе повезло, что никто пока не догадался вызвать репортёров.
Питер поднял голову. Если бы я не терзалась всю дорогу мыслями о возвращении в пустой дом, я бы выставила его немедленно. Но судя по его лицу, уходить он не хотел. А мне не хотелось оставаться в одиночестве.
Мы с Питером всё детство и старшую школу прожили в соседних кварталах друг от друга, но с тем же успехом мы могли бы жить в противоположных концах света. Был у него некий шарм Монтекки, хоть я и не была Джульеттой. Наши отцы враждовали, поэтому мы вели себя, как и следовало детям – встречались тайком, разделили первый поцелуй и много чего другого первого. Мы вместе напивались и курили, просыпались в объятиях друг друга и защищали друг друга, когда одного из нас ловили. Чем сильнее родители пытались удержать нас друг от друга, тем сильнее была наша связь.
— Пожалуйста, не прогоняй меня, — взмолился он.
Я прошла в дом мимо него, оставив дверь открытой. Порывшись в кухонных шкафах, я вспомнила, что не успела сходить за продуктами.
— Мне нечего предложить тебе, кроме пачки крендельков и полупустой бутылки «Фиджи» из магазина неподалёку, — крикнула я Питеру, стоявшему в дверях. — Я заехала домой переодеться.
— Можно войти?
— Сначала скажи, зачем ты приехал, — ответила я, шагнув в столовую и встретившись с ним взглядом.
— Чтобы увидеть тебя.
— И всё?
— И всё.
— Что скажет Пейдж, если узнает, что ты был здесь? — нахмурилась я.
— Наверное, она бросит меня, — ответил он. Его плечи поникли.
— Если тебя это так огорчает, зачем ты вообще согласился нанять нас?
— Я уже говорил…
— И ты солгал.
Питер заиграл желваками. Ему никогда не удавалось одержать надо мной верх в споре. Его раздраженный вид был мне знаком и, в некоторой степени, это зрелище действовало на меня даже успокаивающе.
— Чего ты хочешь, Питер? Мне нужно переодеться и встретиться с Трексом.
Помедлив, Питер подошёл ближе.
— Я хочу взять тебя за руку, — сказал он. — Прикоснуться к тебе. Хоть что-нибудь.
— Ответ отрицательный.
— Ты хоть представляешь, как я по тебе скучал? — вздохнул он. — Насколько мне трудно находиться так близко к тебе?
— Это не моя проблема, — ответила я, скрестив руки на груди.
— Ты была моим лучшим другом, — сказал он, покраснев и посмотрев на меня. — Ты любишь меня. Ты скучаешь по мне. Я знаю это.
Молча уставившись на него, я помотала головой.
— Совсем не так, как я любила Мэтта. Ты был лишь увлечением, Питер. И не более того.
— Так ты наконец говоришь о нём в прошедшем времени? Долго же ты к этому шла.
— Я тебе сейчас в горло двину.
— Хочешь, чтобы я ушёл?
— Да.
— Ладно, — сказал он, направляясь к выходу. Я знала, что он замрёт на пороге и не ошиблась.
Он повернулся ко мне с печальным видом.
— Я рад, что ты здесь, – той тошнотворной радостью, которую испытывает подсевший на крэк наркоман.
— Спасибо.
Пройдя на мою кухню, он открыл пустой холодильник.
— Прислать кого-нибудь закупить продукты для тебя?
— Нет, — ответила я, помотав головой и скривившись.
Рассмеявшись, Питер прошёл мимо меня, мимолётно коснувшись моей поясницы рукой.
— Доброй ночи.
— Прощай, Питер.
— В который раз, — сказал он с грустной улыбкой.
Дверной замок щёлкнул, когда за Питером закрылась дверь. До меня донёсся рёв мотора «майбаха». Питер уехал.
Пройдя в спальню, я стянула с себя рабочую форму, сменив карго-штаны на крапчато-серые спортивные штаны, рубашку с бронежилетом – на зелёную футболку с надписью «USMC[13]», а ботинки - на кроссовки.
Когда я подъехала к гостинице, Трекс находился в вестибюле, разговаривая с Дарби, поэтому я решила сесть возле бара.
— Полагаю, ты будешь пиво? Местное? — спросил бармен.
— «Фэт Тайр[14]». Бутылку, — сказала я, наблюдая за тем, как Трекс неуклюже увивается за светловолосой красоткой около стойки регистрации.
— Знаешь Трекса? — спросил меня бармен, сняв крышку с бутылки и поставив её передо мной на барную стойку. На нём была белая рубашка, чёрный галстук-бабочка и жилетка. Слишком стильно для гостиничного бара.
— Ага, — ответила я, сделав глоток.
— Я Ставрос. Добро пожаловать в бар гостиницы «Колорадо-Спрингс».
— Наоми, — представилась я.
— Ты ведь не его девушка?
— Коллега, — пояснила я.
— Оно и видно, — ответил он, продолжая время от времени посматривать на меня, пока занимался своими делами.
— О-фи-геть, — восхитился Уоттс, садясь рядом со мной. — Зик с ума сойдёт, когда тебя увидит.
— С чего бы? — огрызнулась я.
— Ты заехала его повидать?
— Нет, — проворчала я, хлебнув пива.
— Готов поспорить, что так и есть, — подмигнул мне Уоттс, ткнув меня локтём.
— И проспорил бы.
— Зик? — переспросил Ставрос. — Ах, вот оно что.
— И я о том же, — сказал Уоттс. — Он уже спускается. Мы только что вернулись.
— Как там гора? Пожар стихает? — поинтересовался Ставрос.
— Пока нет, — помотал головой Уоттс.
— Привет, — раздался голос Зика за моей спиной. Судя по его голосу, он не ожидал увидеть меня здесь.
— Прикинь, приятель, — встрял Уоттс. — Она вступила в приветственный комитет.
— Не смешно, — пробурчал Зик, садясь с другой стороны от меня. — Ты приехала к Трексу?
— Что ещё за приветственный комитет? — спросила я.
— Ты этого знать не хочешь, — ответил Зик, бросив сердитый взгляд на Уоттса.
— Вообще-то, хочу. Поэтому и спросила, — сказала я.
Скрестив руки, Уоттс навалился на барную стойку.
— Это группа женщин, естественным образом собирающихся в гостинице, когда возникает политический пожар, — Уоттс кивнул в угол вестибюля, где дюжина улыбающихся женщин болтала с пожарными.
— Боже, Уоттс, ты выставляешь нас придурками, — сказал Зик, потирая лицо.
— Я приехала к Трексу, если он сможет хоть на две секунды перестать вести себя как двенадцатилетний влюблённый пацан, — сказала я. — И я не считаю вас придурками.
— Хорошо, — улыбнулся Зик с опаской.
— Налей ему, что он скажет, — сказал я Ставросу, ткнув пальцем в сторону Зика.
— А мне? — просил Уоттс.
— Обойдёшься, — ответили мы с Зиком в один голос.
Хмыкнув, я встретилась взглядом с Зиком.
— Я… эм… — замялся он, не отводя от меня взгляда. — Я собирался сгонять за едой. Ты голодна?
— Я, вроде как, собиралась перекусить с Трексом, — ответила я, глядя мимо Зика на Трекса.
Жестом попросив меня подождать, Зик пробежался к стойке регистрации. Засунув руки в карманы, он что-то спросил у Трекса с Дарби. Они вдвоём посмотрели на меня. Трекс с виноватым видом махнул мне рукой. Кивнув, Зик бегом вернулся к нам.
— Я принял у них заказ. Поехали.
— Да неужели? — спросила я, залпом допив пиво и опустив бутылку вместе с двадцаткой на стойку.
— Доброй ночи, — попрощался Ставрос.
— Повеселитесь, детишки, — добавил Уоттс.
Показав ему средний палец, Зик схватил меня за руку и повёл к своему пикапу. Открыв пассажирскую дверцу, он принялся ждать, пока я сяду. Я встала, как вкопанная и он скорчил недовольную мину.
— Что? — спросил он.
— Это не свидание.
— Знаю, — пожал он плечами. — Почему ты вечно всё усложняешь? Я умираю с голоду, детка, поехали уже.
Детка? Мы не встречаемся, почему он зовёт меня деткой? И почему меня это не бесит?
Закатив глаза, я села в машину. Зик закрыл мою дверь, пока я проверяла свой телефон. Пробежавшись вокруг машины, Зик сел за руль. Порывшись в центральной консоли, он протянул мне меню в виде брошюры, а затем позвонил в «Ока Рамен» и продиктовал все заказы, кроме моего.
— И ещё один заказ, секунду… — он посмотрел на меня, терпеливо ожидая.
— Острая лапша тан-тан, — сказала я, положив брошюру на место.
— Отличный выбор, — сказал он. Продиктовав мой заказ, он убрал телефон. Прежде чем выехать с гостиничной парковки, он повозился с радио, выбрав захолустную радиостанцию в стиле кантри.
— Можно я как-нибудь тебе позвоню? — спросил он, не поднимая глаз от экрана радиоприёмника.
— Кинь мне свой телефон, — ответила я. Помявшись пару секунд, он извлёк из кармана свой телефон и положил его мне в руку. Передо мной был простой телефон чёрного цвета – тяжёлый, должно быть, один из первых выпущенных в мире смартфонов. Я помедлила, едва не передумав. Боже, это так напоминало мне Мэтта. Он не заморачивался по поводу технических новшеств – лишь бы телефон выполнял минимальный набор необходимых ему функций.
— Не можешь вспомнить свой номер? — пошутил Зик.
Записав своё имя и номер в телефонную книгу, я аккуратно бросила ему телефон обратно. Должно быть, Зик успел его поймать, поскольку я не слышала, чтобы тот стукнулся о стекло.
Зик больше не пытался заговорить со мной. Пребывая в отличном настроении, он наслаждался поездкой в моём обществе, напевая дурацкие песни из тех, что вечно слушали Китч со Слоаном. Зик добавил громкость, хотя музыка и так уже была оглушительной. На каждом красном светофоре он рукой отстукивал ритм по рулевому колесу, продолжая это делать даже когда мы остановились на парковке перед «Ока Рамен».
— Я быстро, — сказал он, открыв свою дверь.
— Погоди, давай я дам тебе немного де…
Закрыв дверь, он, подмигнув, улыбнулся мне и пробежался до ресторана.
—…нег, — закончила я. Пока я ждала его, я пялилась по сторонам, глядя на проезжающие мимо машины и гадая, какого чёрта я тут делала. Зику было спокойно в моём обществе, что не слабо бесило меня. И он, к тому же, не пасовал передо мной. Зик быстро становился частью очень малочисленной группы мужчин, чьё общество я могла выносить.
На обратном пути он почти не говорил со мной, поглядывая на меня с довольной улыбкой. Припарковавшись, мы разобрали пакеты и отнесли их в гостиницу. Улыбка Зика стала ещё шире, и я знала, что это было вызвано тем, что проводить время с ним вместе было… приятно, нормально, естественно. Нам не нужно было лишний раз стараться, суетиться и переживать. Мы были самодостаточны.
Двери гостиницы разъехались в стороны, и мы с Зиком вошли внутрь. Пожарные уставились на большие пакеты в руках Зика. Глаза Дарби округлились, когда она заметила нас.
— Я внезапно проголодалась, — сказала она, потянувшись, чтобы помочь Зику, и роясь в пакетах в поисках своего заказа.
— Это твоё… и это… и это, — говорил он, протягивая ей контейнеры.
— Спасибо, Зик, — поблагодарил Трекс, вынимая свой заказ и сняв крышку с пластикового контейнера, откуда повалил пар. — Не хотите перекусить вместе с нами? — спросил он. — Можем разместиться на диванах за столиком, в углу, перед телевизором.
— Вообще-то, я собирался подняться к себе, — ответил Зик, указывая вверх.
— Сколько с меня? — спросил Трекс.
— Заплатишь в следующий раз, — отмахнулся Зик.
Мне не хотелось, чтобы Зик ел в одиночестве, раз уж он не только раздобыл нам еду, но и заплатил за нас.
— Я с тобой, — предложила я.
— Правда? — обрадовался Зик с надеждой и удивлением в глазах.
— Увидимся позже, — сказала я Трексу, махнув Дарби рукой. Она уже принялась за еду, поглощая её с невероятной скоростью.
Зик нёс по пакету в каждой руке. Преодолев первые шесть ступенек по две за раз, он притормозил опомнившись.
— Извини, привычка, — сказал он, продолжая подниматься.
Свернув направо, Зик остановился перед последней дверью по левой стороне. Повозившись с ключ-картой, он приложил её к чёрному прямоугольнику под ручкой, ожидая, когда сработает замок. Дверные петли жалобно заскрипели, когда он открыл дверь и придержал её, напряжённо ожидая, пока я войду.
Я только сейчас осознала, что, переступив его порог, я сделаю серьёзный шаг, поэтому я застыла в коридоре.
— Передумала? — спросил он, подняв брови.
— Нет, — ответила я. Его вопрос, а также моя гордость вперемешку с раздражением придали мне решимости.
Его номер был не таким, как я себе представляла — ни грязной одежды, разбросанной на полу, ни пустых пивных бутылок на столике, ни знакомого едкого запашка, витавшего в воздухе там, где несколько мужчин были вынуждены ютиться в одном помещении.
— Итак? — Зик наблюдал за тем, как я медленно двигалась по комнате, разглядывая её.
— Не так уж плохо, — резюмировала я, усевшись в кресло. — А ты как думаешь?
— Куда лучше, чем спать на мёрзлой земле.
— Точняк.
— Тебе приходилось это делать?
— На всех семи континентах, но холодно было не всегда. Временами мне хотелось спать голой, чтобы не пропитать одежду своим потом насквозь, но в тропиках роятся целые тучи разных жуков и паразитов.
— Мёрзлая земля уже не кажется мне такой уж омерзительной, — поморщился Зик, передавая мне еду.
Я рассмеялась и приступила к еде. Мы не разговаривали, пока набивали животы. Тишина действовала умиротворяюще – если можно назвать тишиной звук, с которым Зик затягивал лапшу в рот.
— Не расскажешь мне что-нибудь ещё? — спросил Зик.
— Нет.
— Я и не рассчитывал, — хмыкнул он, — но здорово, что в моей комнате оказалась такая крутая девушка.
— Ты тоже крут, разве не так? Взбираешься в горы, чтобы тушить пожары при помощи грязи и пары инструментов. И вас таких крутых целая бригада.
— Спасибо, — сказал он, расправив плечи. — Я не был уверен, поможет ли мне этот козырь.
— Поможет? — переспросила я с улыбкой.
— Ну, знаешь… с этим, — сказал он, показывая на пространство между нами. Я промолчала, и он прикрыл один глаз, заранее скривившись, прежде чем продолжить. — Это значит «может быть»?
У меня не было полной уверенности в отношении Зика. Он был мужчиной с детской непосредственностью. Его глубокий голос никак не вязался с его дурашливостью, а его сильные, мозолистые руки галантно открывали мне двери. Зик не был слабаком, но у него был мягкий нрав. Может, слишком мягкий для меня. И всё же, я не могла соврать ему.
— Может быть.
— Иди сюда, — сказал он, переместившись по кровати ближе ко мне и глядя на меня.
Я не шевелилась.
— Тебе не нужно быть со мной такой несгибаемой, Наоми.
Я по-прежнему не двигалась. Несгибаемость тут была не причём – я была до смерти напугана.
— Ладно. Раз так, я сам придвинусь к тебе, — наклонившись вперёд, он ухватился за ручки моего кресла для опоры и поцеловал меня.
Моё сердце билось так громко, что я не сомневалась, что он его слышит. Биение сердца отдавалось в моих ушах, груди и между ног. Приоткрыв губы, Зик скользнул языком мне в рот. Двигаясь осторожно, но в то же время целеустремлённо, он нежно обхватил моё лицо руками.
Запах и прикосновения Зика были слишком приятными. Его руки были моей погибелью – даря умиротворение и утешение, они предвещали боль, что очень скоро проникнет сквозь мою оборону и разрушит меня изнутри. Губы Зика прижимались к моим, но вместо того, чтобы прильнуть к нему и раствориться в его объятиях, я отстранилась от него. Влюбиться в него было бы ошибкой.
Зик растерянно моргнул.
— Эм… спасибо за вечер, — сказала я, поднимаясь и одёргивая футболку.
— Спасибо? — откинувшись назад, Зик посмотрел на меня. — Я тебя чем-то разозлил?
— Нет, — ответила я, собирая оставшийся после еды мусор.
— Оставь. Я… Я приберусь позже, просто… не уходи.
Сделав глубокий вдох, я встретилась с ним взглядом.
— Я должна. Доброй ночи.
Я кинулась на улицу к своей «тойоте эф-джей», чувствуя, как вибрирует мой телефон.
«Вернись», — написал Зик.
«Нет».
«Ну, пожалуйста!»
«Нет».
«Ладно. Надеюсь, между нами всё хорошо. Спасибо, что поужинала со мной».
Я не могла ответить. Никакие слова не смогли бы заставить его или меня чувствовать себя лучше.
Поддав газу, я выжала из своей «эф-джей» максимум, чтобы добраться домой в кратчайшие сроки. Зайдя в дом, я почувствовала и облегчение, и одиночество. Кинув ключи в пустую миску на столике у входа, я зажгла свет на кухне, вздыхая при виде грязной посуды в раковине.
Как бы я не старалась держаться отстранённо, я неустанно проверяла сообщения на телефоне. Но когда наконец раздался звуковой сигнал, оказалось, что это был не Зик.
«Она идеальна», — писал Трекс.
«Перестань», — улыбнулась я.
«Она хочет, чтобы я оставил её в покое».
«Вот и оставь её в покое».
Трекс не ответил, так что я включила посудомоечную машину и приготовилась ко сну. Стоило моей голове коснуться подушки, как экран телефона загорелся.
«Я должен это сделать, да?», — спросил Трекс.
«Да».
«Чёрт».
«Ложись спать, тряпка».
«Ладно. Увидимся утром».
Глава седьмая
Свет и темень
Наоми
Ворота комплекса захлопнулись за нами, и мы направились к парковке, шурша гравием, который давно не подсыпали. Трекс возглавлял процессию, храня молчание, что стало для него привычным делом в последнее время. Открыв дверь своей «тойоты эф-джей», я наблюдала за тем, как Трекс, рывком врубив заднюю передачу, резко выехал с парковки. Вот уже девять дней с его лица не сходило недовольное выражение. Он пытался не говорить о Дарби, но не мог продержаться и двух часов. По крайней мере, он дал ей свободу, которой ей так хотелось.
— Таким я его ещё не видел, — заметил Мартинез.
— Имей снисхождение, — сказал Харбингер, стоя у открытой двери своего пикапа. — Он влюблён и растерян.
— Ему не помешало бы разобраться с этим дерьмом, — хмуро пробурчал Мартинез. — Он сегодня почти ничего не ел. Как давно он знает эту тёлку?
— Недели две. Наверное, — сказала я, взглядом провожая машину Трекса, мчащуюся к выезду из комплекса.
— Какого чёрта? — возмутился Мартинез.
— Оставь его в покое, — вмешался Китч. — Тебе, как и любому из нас, известно, что он говорил об этой девчонке с самого детства.
— Но это же просто… придурь какая-то. Он же её не видел ни разу, — возразил Мартинез.
— Зато он знал, что она где-то есть, — ответил Харбингер. — И он верит, что Дарби и есть эта девушка. Это не ерунда.
— Прошло уже девять дней, — закатил глаза Мартинез. — Перепихнулся бы с кем-нибудь, что ли. Это невыносимо, — сказал он и повернулся ко мне. — Ты тоже на взводе.
По правде, я не разговаривала с Зиком с тех пор, как он меня поцеловал. Зик пару раз присылал мне сообщения, но затем его отправили в горы. Я пыталась не думать о нём, но меня давно так не целовали. Трекс помогал мне отвлечься своим нытьём о Дарби, а я застряла в порочном круге; стараться не думать о Зике, затем вспомнить о нём, затем разозлиться, что я опять думаю о нём, а затем снова стараться не думать о Зике.
Мартинез уставился на меня.
— Что ещё? — огрызнулась я.
— Ты должна принять удар на себя, — взмолился он, кивнув на меня. — Тебе, наверное, тоже не помешало бы перепихнуться с кем-нибудь.
— Ты сам давно ни с кем не перепихивался, — выгнула я бровь. — Чего ты сам добровольцем не вызовешься?
— Так я же не гей, — пожал он плечами, насупившись. — Разве Трекс не твой закадычный друг? Вот и вправь ему мозги.
— Кончай пялиться на меня, Мартинез, — прорычала я. — Сию секунду, мать твою.
— Мартинез! — рявкнул на него Китч.
— Это просто неуважительно, — прочистил горло Харбингер.
— Тебя что, вообще никаким манерам на флоте не обучали? — возмутился Слоан, от души пнув Мартинеза по заднице.
Мартинез засмеялся и не переставал ржать всю дорогу до своей машины, даже выезжая с парковки.
— Поганец, — сказала я, провожая взглядом задние фонари его машины.
— Ты сегодня какая-то нервная, Наоми, — заметил Китч. — Что-то не так?
Я криво ухмыльнулась, испытывая признательность за его наблюдательность.
— Сегодня день рождения Бекки.
— Бекки… — помедлил Китч, пытаясь вспомнить. — Твоя свекровь?
Кивнув, я ответила:
— Тоска – странное дело, правда? Меня беспокоит её день рождения, а день рождения Мэтта – нет.
— Тебе нужно развеяться. Сходи попей пива. Только сначала позвони ей – тебе полегчает от этого. Я бы сходил с тобой, но Карен злится из-за засорившегося слива. Надо бы купить какой-нибудь «Дрэно[15]».
— Ты не говорил об этом Бьянке? Они должны заботиться о подобной фигне, — сказала я.
— Ерунда, — помотал он головой. — Если потребуется, я воспользуюсь сантехническим тросом. Не хочу, чтобы этим занимались посторонние люди. Я обещал детям, что сегодня посмотрю с ними кино дома.
Я кивнула, молча переглянувшись с Харбингером. Карен, Дилан и Эмили погибли в автокатастрофе, когда заснувший водитель грузовика выехал на встречку и врезался в их машину. Мы тогда были в командировке. Узнав страшную новость, Китч наотрез отказался в неё верить и ехать на похороны. Больше он домой не возвращался, зато он всегда носил в нагрудном кармане сложенную в несколько раз выцветшую фотографию. Эта фотография путешествовала с ним по четырём континентам и прошла всю войну. Я не осуждала его – я ведь и сама разговаривала с Мэттом целых два года после того, как он погиб. Мы вели полноценные беседы, пока я готовила ужин, принимала душ, лежала в постели – иначе оставаться наедине со своими мыслями было бы невыносимо. Быть одной было тяжко, но постоянные односторонние разговоры только усугубляли ситуацию.
— Удачи тебе с засором, — сказала я, открыв водительскую дверь своей «эф-джей».
Я размышляла о Китче на обратном пути из комплекса. Интересно, как он проводит вечера? Напиваясь до беспамятства, пока не притупятся все чувства? Или устроившись на диване рядом со своими фантомными детьми и стараясь игнорировать злобное шипенье Карен по поводу засорившейся трубы? Если он и впрямь может видеть и слышать их, то ему не позавидуешь. Эта мысль заставила меня повернуть к «МакКормак».
Позвякивая ключами, висящими на моём среднем пальце, я вошла в бар. При дневном свете царящий внутри полумрак и неоновые огни смотрелись неестественно, да и музыка позволяла слышать собеседника. Столы и стулья по большей части пустовали, если не считать парочки бедняг, которые пытались упиться вусмерть ещё во время моего прошлого визита. Для праздничной атмосферы было рановато.
Джерри стоял за стойкой, протирая чашку полотенцем. Он улыбнулся, признав меня.
— Хей, слаггер[16]. Пива?
— Ага, — отозвалась я, усаживаясь на стул.
— Светлый эль на этот раз?
— Давай.
Джерри поставил передо мной бутылку, и я сделала глоток. Он попытался завязать разговор ни о чём, но быстро смекнув, что я не в настроении для болтовни, притворился, что занят обслуживанием седовласых пьяниц на другом конце стойки.
Я осушила уже половину второй бутылки, когда в бар вошёл Зик с умопомрачительной пышногрудой блондинкой и парочкой приятелей.