Основан в 1906 году сэром генри Скаттерхорном 4 глава




Том поднялся на ноги, запихнул грязные руки в карманы и быстро зашагал вверх по склону, спрятав подбородок в ворот куртки. Машина за его спиной сбавила ход. Только не оборачиваться, это, должно быть, дон Жерваз. Лотос наверняка заметила его, игра окончена. Мальчик сосредоточился на трещинах в цементе стены и ускорил шаг. Не оборачиваться. Он услышал, как зажужжал механизм, опускающий стекло. Только не оборачиваться…

– Ты в порядке, сынок?

На дороге остановилась патрульная машина, и двое полицейских с подозрением смотрели на него. Том улыбнулся так бесхитростно, как только мог.

– Да. Я… я просто иду… домой, – пробормотал он, пытаясь не обращать внимания на то, как отчаянно колотится в его груди сердце.

Старший из полицейских, обладатель тонких усиков, посмотрел на перепачканный джемпер и заляпанные грязью штаны Тома.

– Ты, похоже, слегка упал.

– Ну да. Я… это дом моих друзей. Мы играли, – тяжело дыша, объяснил Том.

– Играли? – переспросил усатый.

– Да, – солгал мальчик.

Усатый вскинул брови, и Том неловко переступил с ноги на ногу.

– Кэтчер‑холл же стоит пустой? – спросил второй полицейский, с мальчишеским лицом.

– Нет, почему же, – возразил Том. – Там…

И тут огромная тень накрыла машину, и оба полицейских высунулись наружу, глядя, как предмет размером с дельтаплан скрывается за верхушками деревьев.

– Может оказаться нашей птичкой, сэр, – заметил младший полицейский.

Усатый поморщился.

– Верно, Мун, – согласился он и напоследок еще раз пристально посмотрел на Тома. – Знаешь, не стоит играть в чужом саду.

Полицейская машина медленно стронулась с места. Мальчик постоял, дожидаясь, пока она не скроется из виду. Полицейская машина медленно отъехала, Том подождал, пока она не скроется из виду. Он чувствовал себя так, словно его отпустили с предупреждением, только не понимал, о чем именно.

 

К тому времени, как Том вернулся в музей Скаттерхорна, уже стемнело. Он нарочно замешкался, надеясь избежать чаепития с доном Жервазом, и, подойдя к боковой двери, с облегчением обнаружил, что шоколадный «бентли» там уже не припаркован. Оставалось только придумать что‑нибудь убедительное, чтобы отчитаться перед дядюшкой. В конце концов, нельзя сказать, что он успешно справился с заданием – он даже не проник в Кэтчер‑холл. И конечно, не собирался признаваться в том, что его изгнала оттуда крохотная, хотя и очень злая собачка. Впрочем, была еще Лотос с ее акробатикой – это уже что‑то… Глубоко вдохнув, Том распахнул дверь кухни и увидел дядюшку с тетушкой, широко улыбающихся без видимой причины.

– Привет, – буркнул он, стаскивая джемпер.

Джос и Мелба лишь захихикали – возможно, они были попросту пьяны. На столе перед ними стояли остатки огромного шоколадного кекса.

– Том, мальчик мой, ты только что упустил истинное наслаждение, – объявил дядя, взмахнув рукой. – Мы с тетей должны признаться, что поступили совершенно по‑свински.

– Без сомнения, – чуть покачнувшись, подтвердила Мелба, – это был лучший шоколадный кекс, какой я когда‑либо пробовала.

Наклонившись, она подобрала несколько крошек с большого блюда, с которого уже подчищал остатки Планктон. Том заметил, что даже он нетвердо держится на лапках.

– Попробуй кусочек, приятель, пока эта жадная крыса все не подъела, – прохрипел Джос и подцепил ломтик кекса на острие ножа.

Том взял лакомство двумя пальцами и положил в рот. Кекс тут же рассыпался целым букетом вкусов. Там чувствовались апельсин, лайм, корица, сливки и, сильнее всего, шоколад. Жирный, сладкий, темный, аппетитный шоколад, совершенно не похожий на те сорта, что ему доводилось пробовать прежде.

– Ну, приятель, что скажешь?

– Потрясающе.

– Дон Жерваз очень настаивал, чтобы ты обязательно его попробовал, – пояснил Джос, – но одна только Мелба съела больше половины кекса.

– Она настоящая волшебница, эта Глория, – невнятно выговорила Мелба. – И подумать только, сам‑то дон Жерваз не чувствует даже запаха, не говоря уже о вкусе.

– Он и не представляет, чего лишается.

«Возможно, представляет, – подумал Том. – Возможно, он прекрасно знает, как действует кекс Глории».

Мальчик узнал этот пьянящий запах – он же доносился из окна Кэтчер‑холла. Столь приятный, что его хотелось есть. Неудивительно, что дядя с тетей кажутся подвыпившими.

Джос громко зевнул.

– Боже мой, – пробормотал он. – Думаю, мне пора в постель. Мелба, что скажешь?

Та не ответила – ее веки уже сомкнулись.

– Мелбетина!!! – взревел Джос.

Тетушка вздрогнула и сонно открыла глаза.

– Да, дорогой?

– Пора спать, мой персик!

– Батюшки, неужели уже пора? – спросила она, с трудом поднимаясь на ноги.

Том бросил взгляд на часы – еще не было и семи.

– Точно, – пробормотал Джос, направляясь к двери. – Том, сегодня можешь взять на себя первую вахту.

– Дядя Джос, – тихо обратился к нему мальчик, пока он хватался за дверную ручку, чтобы не упасть. – Я занятно провел время в Кэтчер‑холле.

Джос осоловело посмотрел на него. Он явно забыл о данном Тому поручении.

– Молодец. Так держать. Обязательно расскажешь мне об этом, – и он снова громко зевнул, – завтра.

«Что бы ни подмешали в этот кекс, оно должно быть очень сильным», – решил Том.

Хотя он съел лишь крошечный ломтик, его глаза тоже слипались. Он медленно поднялся по узкой лестнице на чердак, цепляясь за перила, чтобы устоять на ногах. С каждой ступенькой температура, казалось, падала на несколько градусов, холод обострял чувства, и к низенькой двери он подошел уже вполне взбодрившимся. Открыв ее, Том угодил под порыв ветра, едва не вышибившего из него дух. Лунный свет струился через открытое окно, занавески полоскали в воздухе – он словно вошел в холодильник. Громко чертыхаясь, Том пробрался через комнату, захлопнул створку и закрыл на защелку. Почему, когда бы он ни поднялся к себе, окно каждый раз оказывается открытым?

Не на шутку разозлившись, мальчик оглянулся и посмотрел на узкую провисшую кровать с тонкими одеялами. Он не представлял, как ему согреться этой ночью. Джосу его, разумеется, не понять. Ему хватало того, что сам он именовал «естественной изоляцией»; иными словами, его, словно моржа, защищал жир. Он не чувствовал холода, и тетушка Мелба, похоже, тоже. А Том мерз и ничего не мог с этим поделать. Он родился тощим и жилистым, в родителей, и у него не было никакой «естественной изоляции». Порывшись в сумке, мальчик натянул еще одни штаны и две пары носков, а потом отыскал плотную черную кофту и коричневую лыжную шапочку, которые дала ему в дорогу мать. Потом собрал все одеяла и закутался в них, словно в кокон. Стало получше. Лежа на спине, Том медленно выдыхал и смотрел, как его дыхание клубами пара поднимается к потолку в лунном свете.

Десять долгих минут он отчаянно пытался заснуть. Но холод бодрил, а мысли летели вскачь. Возможно, дядю с тетей нарочно усыпили кексом. Возможно, дон Жерваз задумал что‑то на эту ночь… если предположить, что в музее все же есть нечто живое, о чем не знает Джос… не должен ли он сам пойти и выяснить это? Том не был уверен. Он закрыл глаза и попытался думать о чем‑нибудь другом. Медленно его воображение вырисовало новую картину: отец разбивает лагерь на опушке необъятного леса, и к нему сквозь пургу пробивается мать. Они были там, оба, и Том даже задумался, увидит ли их когда‑нибудь снова. Увидит ли? На этот вопрос у него тоже не было ответа.

 

* * *

 

Еще получасом позже холод прокрался под одеяло, и зубы Тома безудержно застучали. Эта комната, должно быть, самое промерзшее место, в каком он когда‑либо бывал. Мальчик сел и посмотрел на окно – оно снова оказалось открытым! В комнату лился лунный свет, хлопали занавески. Том вскочил, не вылезая из обмотанных вокруг себя одеял, пропрыгал по полу к окну и закрыл его. Вернувшись в постель, он понял, что пытаться заснуть нет смысла – он чересчур замерз. Что же в таких случаях говорила мама?

– Если не спишь, – громким шепотом велел он сам себе, – лучше встань и…

– Сделай что‑нибудь.

Том моргнул. Он уже собирался сказать «сделай что‑нибудь», но не успел. Это произнес кто‑то другой. Том уставился в стену широко открытыми глазами. Кто‑то сказал «сделай что‑нибудь» прямо здесь, в этой комнате, он был в этом уверен. Мальчик прислушался. Ничего. Тогда, очень медленно, он перекатился на другой бок и оглядел комнату. Коробки с книгами и стопки газет – на месте, тенями в полумраке. Порядок. Окно закрыто. Хорошо. В углу, в ногах кровати, на стене висит большой зонт. Отлично. Стоп.

«Погоди‑ка».

Сердце Тома подскочило к горлу. Большой зонт? В комнате не было никаких зонтов! Он еще раз посмотрел в угол и понял, что это вовсе не зонт. Там маячил узнаваемый силуэт птицы, причем очень крупной. Орла. И этот орел наблюдал за ним злыми желтыми глазами.

– Сделай что‑нибудь.

Птица чуть шевельнулась на своем насесте. Это она сказала?.. Нет, не может быть. Том гадал, не спит ли он, – и, вполне возможно, спал. Очень медленно он выскользнул из постели и попятился к двери.

– Сделай что‑нибудь.

В голосе слышался австралийский акцент… но как? Огромный орел соскочил на пол и, скребя когтями, перебрался в пятно лунного света посреди комнаты. Он был выше Тома ростом. Птица угрожающе двинулась на мальчика.

– Вниз, приятель.

Том мигом отодвинул защелку и слетел вниз по шаткой лестнице так быстро, как только смог. Ворвавшись на кухню, он захлопнул за собой дверь, зажмурился и попытался отдышаться.

«Возьми себя в руки. Это страшный сон. Всего лишь сон».

– Вот и снова свиделись.

Том открыл глаза. На спинке кухонного стула, под открытым окном, сидел орел.

– Не та комната.

По коже мальчика побежали мурашки, к горлу подкатила тошнота. Что происходит? Вылетев из кухни, он метнулся по коридору к высокой двери. Рывком дернул тяжелую латунную ручку и всем весом налег на створку. Она распахнулась бесшумно, словно по собственному желанию. За ней открылся музей, непроглядно темный и тихий. Идти ли дальше?

Том замер на пороге, пульс молотом стучал в висках. Ему определенно не хотелось встречаться со вчерашним волком – или кем бы он там ни был. Но, черт возьми, что огромному говорящему орлу понадобилось в его комнате – и на кухне? Создается впечатление, что птица преследует его.

– Уже больше похоже на правду.

Том оглянулся назад и застыл. Орел вышел из кухни и сердито смотрел на него.

– Куда как лучше.

Расправив огромные крылья так, что перья мели по стенам, птица пошла по коридору. Она действительно преследовала Тома.

– Н‑нет, – прошептал мальчик, – пожалуйста…

– Шевели ногами! – прорычал орел, ускоряя шаг.

«Шевели ногами»? Том от ужаса потерял голову. Он нырнул в темноту и изо всех сил налег на тяжелую створку. Та медленно качнулась обратно – до щелчка. Латунная защелка скользнула на место, заперев дверь. Мальчик ожидал, что она вот‑вот распахнется снова, пропуская орла, но этого не произошло. Послышался скрежет, а затем глухой удар задвинутого засова. Том открыл рот от изумления – птица заперла его внутри!

И что ему теперь делать? Криками звать Джоса? Тот его не услышит. Попытаться дозвониться в полицию? Телефона здесь, скорее всего, нет, и, в любом случае, что бы он им сказал? «Простите, сэр, но меня заперла в музее гигантская говорящая птица». Том тихонько выругался. Нет, это тоже не годится. Ему остается только ждать. Ждать до утра, пока Джос не выпустит его. Придется провести ночь в музее. Выбора у него нет. Никакого. Глубоко вздохнув, мальчик нащупал кончиками пальцев стену и вслепую двинулся в темноту.

 

Глава 6

ПОЛНОЧЬ В МУЗЕЕ

 

Поначалу все они казались просто черными кляксами. Том недостаточно изучил музей, чтобы узнать каждое животное, но угадывал их по силуэтам. Вот, например, огромные ножницы на заднем плане африканского пейзажа – должно быть, антилопа. Под тропическими деревьями лежит скатанный спальный мешок, из которого торчит труба – муравьед. Слева маячит на полке длинный ряд мерцающих буханок хлеба – насколько Том помнил, осетров и катранов, а посреди него – бледный шипастый мяч с губами. Иглобрюх. Полная тишина в лунном свете. Все замерло. Уже хорошо. Том с ногами забрался на обитую бархатом скамью под лестницей и вжался спиной в стену. Пусть его заперли, но, может, все не так уж и плохо.

Том не имел представления, сколько времени он так просидел, когда вдруг, вздрогнув, очнулся от неглубокого сна. Он страшно замерз и закоченел. Взглянул на часы – без пяти минут полночь. Он попытался вытянуть ноги, но те не шелохнулись – колени совсем занемели. Оглядевшись, он заметил, что в зале посветлело: луна поднялась и сияла прямо сквозь стеклянную крышу, выхватывая из мрака мерцающую голову дронта. Было очень, очень тихо. Том протер глаза и задумался, как долго это еще продлится. Появится ли снова в коридоре волк? Кто знает. Он по‑прежнему сомневался, волк ли это вообще был. Может, и нет, но мальчик понимал, что орел загнал его в зал с какой‑то целью – в конце концов, он ведь даже запер дверь. Зачем‑то Том нужен ему именно здесь. Что‑то должно произойти, но что именно?

Он уже собирался снова закрыть глаза, когда вдруг осознал, что вокруг сделалось темнее. Сперва он подумал, что луну закрыло облако. Потом краем глаза заметил, как что‑то темное медленно двигается над его головой.

Что это?

Ветка толщиной с его бедро плыла по воздуху, протянувшись почти до дальней стены. Том проследил ее взглядом до утолщения на конце, где мелькала тень крохотного, но вполне узнаваемого язычка. Змея! Мальчик глубже забился в тень. Точно ли змея? Выглядела она определенно змеей, с оливково‑зеленой и желтой кожей, и пока она тянулась, Том отчетливо разглядел черный узор вдоль ее спины. Его сердце вдруг зашлось отчаянным стуком. Он узнал ее. Такая же рептилия была нарисована на картинке в его спальне – анаконда, самая крупная змея в мире, способная задушить лошадь. И вот она плывет в темноте у него над головой! Том окончательно проснулся и перепугался едва ли не до смерти.

Голова анаконды скрылась за углом в вестибюле. Затем за спиной мальчика раздался кашель. Громкий и отчетливый: кто‑то прочищал горло. Том обернулся, почти ожидая застать там дядюшку Джоса, но вместо него увидел нечто вроде великана, спускающегося с дерева. Орангутанг! Тот подошел на несколько шагов ближе и громко зевнул, обнажив комплект острых, сверкнувших в лунном свете клыков.

– Вот и очередной долгий день на рабочем месте.

Том едва не свалился со скамьи. Орангутанг только что заговорил! Ему это снится? Он не был в этом уверен. Обезьяна тем временем шлепнулась на пол и потянулась всеми лапами в воздухе. Мальчик с силой ущипнул себя, а затем услышал, как что‑то спускается по лестнице за его спиной. С трудом заставив себя оглянуться, он увидел упорно, бочком, сползающего по ступенькам муравьеда. Очутившись на полу, зверь кивнул орангутангу и убежал прочь.

– Всего лишь курица! – взвизгнул пронзительный голос с валлийским акцентом. – Он сказал, всего лишь курица! Ты это слышал?

Как будто лишь в нескольких шагах от укрытия Тома вдруг появилась валлийка, только вот ее там не было: говорила дронт. Вымершая птица сошла со своей подставки и теперь чистила перышки в лужице серебристого лунного света.

– Никогда в жизни не слышала подобной чепухи, – продолжила она. – Курица, как бы не так.

Том с открытым ртом наблюдал, как странного вида птица расхаживает по кругу, любуясь собственной тенью на полу.

– Как вам кажется, я похожа на курицу? – спросила она, в ожидании глядя вверх.

Послышалось низкое ворчание, кажущееся отдаленным, но на самом деле близкое.

– Мадам, вы вовсе не курица, уверяю вас, – раздался голос, гулкий, как если бы кто‑то говорил в длинную трубу.

И тут Тому показалось, что целая стена музея сделала шаг вперед и встряхнула передней ногой. Это был мамонт, плавно покачивающий огромными блестящими бивнями.

– Вы, несомненно, самый прелестный дронт, какого я когда‑либо видел, – продолжил он, разворачивая хобот.

Слегка озадаченная птица склонила голову набок.

– Полагаю, я единственный дронт, которого вы когда‑либо видели.

– Именно, мадам. Первая среди дронтов.

– В таком случае вы, сэр, самый красивый мамонт, какого я когда‑либо видела.

Польщенный комплиментом, зверь низко поклонился.

– Всегда полагал, что вымирание дает тебе огромное преимущество, – пророкотал он. – Когда ты единственный в своем роде, тебя попросту не с кем сравнивать.

– В отличие от всего этого сброда, – согласилась птица, покосившись крупным желтым глазом на зал. – Тут у нас прямо второй Ноев ковчег.

Со всех сторон доносились оживленные разговоры. В каждой витрине животные слезали с насестов, потягивались и начинали болтать друг с другом. Некоторые звери покрупнее открывали дверцы сами и бродили по залу, а птицы и грызуны терпеливо ждали, пока носач – видимо, назначенный привратником – не отодвинет заднее стекло их узилища и не выпустит их на свободу.

– Добрый вечер, добрый вечер, добрый вечер и вам, – вежливо приветствовал тот каждое животное, словно гостей на вечеринке.

Все это происходило так обыденно, как если бы повторялось изо дня в день. Вздрогнув, Том решил, что, возможно, так оно и есть.

Топ‑топ, топ‑топ, топ‑топ…

Мальчик резко обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как крупный волк с молочно‑белыми глазами рысцой пробежал мимо его убежища, поднялся по лестнице, коснулся носом колонны и спустился обратно. Это был он! Волк – вовсе не призрак, самый настоящий, а значит, он ничего не выдумал, но… как такое возможно? Мертвое чучело явно не было мертвым. В нескольких дюймах от него только что пробежало дикое животное.

– Я полагаю, – пророкотал мамонт, сдвинувшись вперед, – мы непременно должны как‑нибудь искупаться.

– Не могу вообразить ничего более заманчивого, – отозвалась дронт и в предвкушении расправила хвостовые перья.

– А потом, пожалуй, я мог бы показать вам новый стиль плавания, которому недавно научился.

– Вот как?

– Именно. Вся суть в руках. Они проходят над головой. Примерно так.

С этими словами мамонт попытался изобразить нечто похожее на движения рук в кроле одной из передних конечностей.

– Нет. Почти. Еще разок. Да. Да… ахм…

Мамонт потерял равновесие и боком запрыгал к витрине мелких млекопитающих.

– Хм, – пророкотал он, едва выровнявшись на ногах. – На самом деле довольно странная идея. Но говорят, так можно плыть вдвое быстрее.

– Что ж, вы же у нас отстаиваете чемпионский титул, – веско ответила птица. – Полагаю, вам придется привыкнуть.

– Да, мы должны приспосабливаться, – согласился огромный зверь. – Хотя это не так‑то просто, если ты мамонт.

Том прислушивался, затаившись в тени, и пытался решить, не сошел ли он с ума. Сначала была эта птица, уже достаточно странная. Теперь он прячется в самом темном углу музея, полного потрепанных чучел, которые ровно в полночь начали двигаться и беседовать по‑английски о плавании! Было страшно и в то же время – нет, забавно и непонятно. Он хотел выяснить, шевелятся ли животные, – что ж, вот и ответ, причем совершенно невероятный. Том находился уже не в музее, а в зоопарке, полном говорящих животных.

Чем дольше он наблюдал за ними, тем менее возможным казалось предположение о том, что чучела приводятся в движение заводными механизмами. Они не могли не иметь мозгов, иначе как бы они поддерживали беседу друг с другом? Может, Август Кэтчер все‑таки был гением, создавшим музей викторианских[9]роботов, и под их линялыми шкурами скрываются некие немыслимые устройства, о которых никому не известно? Или, возможно, известно единственному человеку – дону Жервазу Аскари.

«Вот оно что!» – понял Том, и его глаза округлились от внезапной догадки.

Вот что ему нужно, вот почему так недоверчив дядюшка Джос. Дон Жерваз, должно быть, знает, что все животные шевелятся, поэтому он и держался так любезно. Он хочет сам их заполучить.

Пока Том размышлял о возможных последствиях, что‑то холодное и твердое вдруг нависло над его шеей. Оно обнюхало его кофту, как если бы что‑то искало. Мальчик невольно зажмурился, и в следующий миг его рывком вздернули за шиворот высоко над полом. Он брыкался, но тот, кто его схватил, держал крепко и легко, словно Том вовсе ничего не весил, вынес его из тени. Повисла внезапная тишина, и сотни глаз уставились на него из темноты. Мальчика бесцеремонно опустили в пустое пятно лунного света.

– У нас гость, – сообщил хриплый голос.

Подняв взгляд, Том увидел огромного бурого медведя – тот стоял над ним на задних лапах и указывал вниз черным стальным когтем.

Откуда‑то из темноты донеслось утробное рычание. Волосы мальчика встали дыбом. Что они собираются сделать? Съесть его? Они же не могут… или могут? Том уже настолько перепугался, что едва мог дышать. Наконец вперед вышла дронт и смерила его взглядом.

– Подойди ближе, мальчуган.

Том послушно наклонился и посмотрел прямо в глаза похожей на индюка птице.

– Нет‑нет, еще ближе.

Он нагнулся еще ниже, и дронт принялась внимательно изучать каждый дюйм его лица. Он зажмурился, ожидая, что птица вот‑вот ударит его грозным тяжелым клювом.

– Как я и думала, – фыркнула дронт.

Она вразвалку отошла в сторону и повернулась к нему с победным видом.

– Это юный Том Скаттерхорн!

Взволнованный шепот прокатился по рядам животных.

– Том Скаттерхорн, Том Скаттерхорн… Это Том Скаттерхорн… он вернулся…

Том бросил взгляд вверх – на верхней галерее оживленно щебетали птицы.

– С возвращением, Том, – произнес низкий рокочущий голос, и мамонт, протянув длинный мохнатый хобот, пожал им руку мальчика. – Давно не виделись.

Том поднял взгляд на огромного зверя, и ему подмигнул лукаво сверкающий глаз. Что значит «с возвращением»? Он же здесь прежде не бывал! Хобот выпустил его руку и потянулся куда‑то за спину. Когда он мазнул по лицу Тома, тот отметил про себя, что от хобота как‑то странно пахнет. Этот запах что‑то ему напомнил, но он не смог понять, что именно.

Мальчика терзало уже столько вопросов, что любопытство взяло верх.

– Итак, – сказал он тихонько, глядя на косматую гору, – вы в каком‑то смысле живы?

– А я выгляжу как‑то иначе? – пророкотал огромный зверь.

– Но вы же чучело… я имею в виду, как вам удается говорить? И двигаться?

– Ну, – вздохнула дронт и выпрямилась, словно готовясь к долгому и сложному ответу, – давай просто скажем, что ты и так должен об этом знать. В конце концов, Том, ты…

– Тсссссссс!

Оглушительное шипение мгновенно оборвало все разговоры. Анаконда, которая обвила кольцами колонну, поддерживающую крышу, внимательно смотрела на разбитую панель. Тишину нарушал только посвист ветра, врывавшегося в зал сквозь дыру.

Хруп.

Звук шагов по крыше. Это, без сомнения, были именно шаги.

Хруп.

И затем другой звук.

Скри‑и‑ип.

– Мышьяк! – прошипела анаконда.

Внезапно все звери, птицы и рыбы бесшумно вернулись на те же места, на которых стояли последнюю сотню лет. Это напоминало обратную перемотку, а носач задвиг а л за ними стекла витрин с такой быстротой, что сам казался расплывчатым пятном. Несколько секунд спустя Том снова остался в одиночестве в пустом музее. Все преобразилось так стремительно, как если бы он попросту проснулся. Может, так оно и было?

Скри‑и‑ип!

Звук доносился в точности сверху и сомнений не вызывал. Том на цыпочках вернулся к скамье под лестницей и спрятался в тени. Вокруг было темно и тихо. Глянув вверх, он увидел, как через разбитую панель проникла рука в черной перчатке и отодвинула защелку люка в застекленной крыше. Тот сперва воспротивился, но затем с громким скрипом открылся. Грабитель! Том глубже вжался в тень, во все глаза глядя на происходящее. Фигура в черном протиснулась в открытое окно и по тросу соскользнула до галереи. Там вор замер и, вытянув ноги, пару раз ловко качнулся взад и вперед, пока не зацепился за перила. Мигом позже он скрылся из виду, оставив в поле зрения Тома лишь свободно болтающийся трос. Должно быть, грабитель отстегнулся от него и проник в птичью галерею на верхнем этаже. Мальчик оглянулся на дронта и орангутанга, понадеявшись, что им видно что‑то скрытое от него, но они даже не смотрели в том направлении. Каким‑то образом они замерли совершенно неподвижно, словно манекены в магазине. А как же еще, если они чучела? О чем он вообще думает?

Том медленно высунул голову из убежища, насколько ему хватило духа. Вытянув шею между балясин, он не увидел и не услышал ничего. Что грабитель там делает? Чуть осмелев, мальчик соскользнул со скамьи и по‑кошачьи тихо пополз по лестнице. Наверху он поднял голову до уровня пола и глянул направо, на птичью галерею.

Там, в дальнем углу, грабитель вырез а л алмазным стеклорезом отверстие в витрине кукабарр. Двигался он быстро и точно, и несколько мгновений спустя раздался приглушенный звон – он закончил работу. Запустив внутрь тонкую руку, он ловко извлек меньшую из двух птиц и запихнул ее в рюкзак. Убрав стеклорез в карман на молнии, вор повернулся и на цыпочках побежал к лестнице. К Тому…

Тот едва успел пригнуться и прижаться к верхней ступеньке, прежде чем черная тень промелькнула над ним и скачками понеслась вниз. Ффух! В висках Тома колотился пульс… чуть было не попался. Но пока что его не заметили.

На первом этаже грабитель направился прямиком к витрине мелких млекопитающих и вновь достал стеклорез. Быстрыми скупыми движениями он вскрыл и ее. Том заворожено наблюдал, мысли кипели в его голове. Это наверняка профессионал… он явно знает, что хочет украсть, словно все спланировал заранее… может ли он работать на дона Жерваза? Вполне. И тот расчистил ему путь присланным кексом, чтобы грабителю этой ночью никто не помешал?

Том еще крепче прижался к ступеньке, лихорадочно соображая. Определенно они должны быть связаны… но что делать теперь? Пытаться задержать вора? Тот не выглядел особенно крупным, но что потом? Что, если он вооружен? Если у него есть алмазный стеклорез, значит, может быть и нож… нет, ввязываться в драку – это не выход. Но вор же может так и уйти с добычей! Том должен как‑то его остановить. Если бы только звери ожили снова…

Баммм!

Низкий гулкий звук раскатился по коридору. Том замер. Глянув вниз, он увидел, что грабитель тоже застыл, запустив руку в витрину и держа за шею панголина. Что это за шум? Дядюшка Джос? Нет, он наверняка беспробудно спит. Тогда, должно быть, та огромная птица подняла шум в наружном коридоре… Другого объяснения не было.

Но грабитель этого не знал. Он крайне осторожно извлек руку из витрины и бесшумно скользнул к лестнице. На этот раз Том не смог бы остаться незамеченным, и бежать было некуда. Он задышал чаще, понимая, что должен держаться храбро и что‑то сделать – но что? Вор уже поднимался по лестнице, и мальчик, сам не зная зачем, вдруг встал во весь рост. Фигура в черном неподвижно замерла перед ним. Повисла мертвая тишина. И что теперь?

Грабитель весь подобрался, словно кошка перед прыжком, ожидая действий Тома, но тот не шелохнулся. Он понятия не имел, что ему делать, кроме как стоять, загораживая дорогу наверх. Вор каким‑то образом почувствовал это, вскочил на перила, оттуда прыжком взлетел к балкону и обеими руками схватился за балясины.

– Стой! – крикнул Том и бросился вверх по лестнице следом за грабителем.

Тот уже выбрался на балкон и торопливо пристегнулся к тросу. Когда мальчик добежал туда, фигура в черном оттолкнулась от перил и начала карабкаться вверх, словно паук.

– Эй, вернись!

Грабитель уже выбирался на застекленную крышу, а трос соблазнительно покачивался перед глазами Тома, слегка за пределами досягаемости. Возможно… Без лишних раздумий мальчик взобрался на перила и, неуклюже балансируя, подождал, пока крюк на конце троса не качнулся в его сторону. Отчаянно дернувшись за ним, Том сомкнул пальцы на холодной стали, но тут же почувствовал рывок. Инерция увлекала его в темноту… нет…

Еще секунду мальчик угрожающе покачивался на перилах… Выпустить трос? А что, если он не закреплен? Слишком поздно…

Не успев ничего сообразить, Том опрокинулся вперед и повис на тросе, раскачиваясь над головами животных. Отчаянно извиваясь, он перенес вес тела на одну руку, а другой схватился за трос, но пальцы мгновенно соскользнули. Как грабитель взобрался вверх? Это выглядело так просто. Снова и снова Том хватался за трос, но подтянуться так и не сумел. Ему не за что было зацепиться. Он серьезно влип. Тяжело дыша, мальчик опустил взгляд и увидел мелькающий далеко внизу пол. Если разжать пальцы сейчас, он сломает по меньшей мере ногу, а то и спину – но держаться он больше не мог. Стальной крюк резал ладони, мышцы рук вопили от напряжения…

– Пожалуйста, – прошептал он, обращаясь к окружавшим его молчащим животным, – помогите… кто‑нибудь.

И тут раздался громкий стук во входную дверь. Том, пытаясь не обращать внимания на жгучую боль в руках, посмотрел в сторону вестибюля и увидел, как в окно посветили фонарем. Луч зашарил по погруженному в темноту музею, разыскивая что‑то, пока не замер прямо под…



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-07-14 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: