Том неловко переступил с ноги на ногу. Именно этого он больше всего и опасался.
– Привет, – негромко промямлил он.
Дон Жерваз наклонился ниже, чтобы лучше рассмотреть худенького белобрысого мальчика, и тот вжался спиной в колонну. Хотя мутные глаза изучали каждый дюйм его лица, полной уверенности в этом взгляде не было. Возможно, потому, что Том совсем иначе выглядел в этом костюме и высоком воротничке, а вдобавок, по настоянию Августа, аккуратно расчесал и пригладил вечно взъерошенные волосы.
– Кажется, мы уже встречались, верно? – спросил дон Жерваз с ноткой неуверенности в голосе.
– Не думаю.
– Как странно. Возможно, ты другой Том Скаттерхорн.
– Может быть.
– Хм. Поразительное совпадение. Два Тома Скаттерхорна, вот оно как.
Дон Жерваз выпрямился во весь рост, на миг задумался и попытался сменить тактику.
– Видишь ли, знакомый мне Том Скаттерхорн – мелкий своенравный сопляк, которого родители бросили на полоумного старого дядюшку. Он очень о них беспокоится, и не без оснований. – Дон Жерваз сделал многозначительную паузу и надменно воззрился на Тома. – Так это не ты?
Мальчик едва не вскипел от гнева, но понял, что именно этого ждет от него дон Жерваз. Огромным усилием воли он сдержался.
– Нет, – безразлично откликнулся он. – У меня нет дяди. Понятия не имею, о ком вы.
– Что ж, хорошо, – согласился дон Жерваз, понизив голос до шепота. – Потому что, окажись ты им, я посоветовал бы тебе быть очень осторожным.
– Почему?
– Потому что тогда ты вмешивался бы не в свои дела.
– Правда?
– Именно.
Дон Жерваз высунул язык и облизал сухие тонкие губы.
– Окажись ты им. И это было бы весьма прискорбно.
Он угрожающе улыбнулся, и Том уже собирался хоть как‑то завершить этот неловкий разговор, когда произошло нечто удивительное. Прямо над головой дона Жерваза объявилась маленькая ярко‑синяя бабочка и принялась над ним кружиться. Высокий мужчина, лишившись дара речи, следил за крохотным созданием, которое, сужая круги, опускалось все ниже и ниже, пока наконец не село на кончик его носа.
– Что это за волшебство? – прорычал дон Жерваз.
«Август, – подумал мальчик. – Это его фокусы».
– А‑а‑а‑ах!
Том обернулся на пронзительный крик и увидел, как миссис Спонг рушится на пол, словно подрубленное дерево. Ее тут же окружили взволнованные танцоры, обмахивая веерами ее могучую шею, по которой ползало не меньше дюжины синих бабочек.
– Даме нужен свежий воздух! – крикнул кто‑то из толпы. – Дорогу!
Несколько дюжих мужчин подхватили несчастную миссис Спонг за руки и за ноги и потащили к выходу, как огромную свинью. Тем временем все больше и больше синих бабочек спускалось откуда‑то со стропил, кружа в поисках пищи над яркими нарядами дам. Вскоре они заполнили весь зал, словно конфетти, и панические вопли уступили место выкрикам «Браво!», «Ура!» и «Да здравствует сэр Генри!», словно все это было каким‑то удивительным фокусом.
Сэр Генри улыбался и вежливо махал рукой, сам не представляя, что случилось. Затем одна особо храбрая бабочка села прямо на эту руку, и толпа взорвалась бурными аплодисментами. Лучшего времени для бегства нельзя было и придумать. Пока дон Жерваз пораженно таращился на назойливое насекомое, норовящее залезть ему в ноздрю, Том сквозь толпу прокрался к двери. Подхватив толстое шерстяное пальто и шапку, он бегом слетел по музейной лестнице на заснеженную улицу.
Куда теперь? Куда угодно, это неважно. Мальчик поднял воротник и, пригнувшись против ветра, двинулся вперед, пытаясь разобраться в происшедшем. Не приходилось сомневаться, что дон Жерваз угрожал ему, и нелепое притворство Тома вряд ли кого‑то обмануло. Но что именно его интересовало? Секреты Августа или сапфир? Или и то и другое? Может, все это взаимосвязано? Том перебирал доводы «за» и «против», но так ничего и не решил, и вдруг обнаружил, что снова вышел на кромку льда. Если бы он не настолько глубоко задумался, то мог бы заметить, что за ним по пятам следует тоненькая фигурка в белой шубке.
Вид перед ним почти не отличался от вчерашнего. На ярмарке кипела оживленная торговля, вокруг ледового дворца носились наперегонки и играли в снежки дети. Единственным отличием стал длинный ряд фонарей, протянувшийся к центру реки. За ними Том разглядел тени рабочих, которые огораживали полынью, проглотившую вчера коня и сани. И Ноя. Мальчик вдруг отчетливо вспомнил серую воду и бледные лица, глядящие на бездыханное тело на льду. Ной был примерно его ровесником. Поежившись, Том плотнее закутался в пальто. Судьба так жестока. Они просто обязаны были вмешаться, Август должен был сделать хоть что‑нибудь. И когда его вновь начало охватывать отчаяние, он вдруг встретился взглядом с худым сутулящимся мальчиком, которого держала за руку женщина. Авель с матерью. Том помахал ему и попытался улыбнуться, но тот смотрел словно бы сквозь него. Они молча проехали мимо, слепо уставившись прямо перед собой, словно в каком‑то полузабытьи.
– Странно это, правда? Как одни люди остаются в живых, а другие – нет.
Том узнал голос. За его спиной стояла Лотос и пристально смотрела на него.
– Ты подручный Августа Кэтчера, да?
– Да, – буркнул мальчик, надвигая на глаза шапку. – А кто спрашивает?
Она, конечно же, должна была узнать его.
Но Том почему‑то чувствовал, что не смогла. Словно Лотос, как и дон Жерваз, не видела ничего, кроме его одежды. А выглядел он иначе.
– О, меня зовут Лотос Аскари, – представилась она и протянула ему руку.
Он торопливо пожал ее – ладонь оказалась холодной, как сосулька.
– Я приехала на ярмарку с отцом, – продолжила она. – Видела, что случилось вчера вечером. Какой ужас. Ты знал того мальчика?
– Ага, – пробормотал Том, отведя взгляд. – Знал.
Он заметил на Лотос белые коньки с полированными стальными полозьями, которые казались странно удлиненными.
– Это его семье ты только что улыбался, верно?
– Точно.
Том не мог оторвать взгляд от ее коньков. Лезвия выглядели опасными, с остриями, отточенными, словно ножи.
– Конечно, ты не мог его не знать, – продолжала Лотос. – Разве Ной не работал на мистера Кэтчера вместе с тобой?
– Хм.
Они определенно были достаточно острыми, чтобы прорезать лед, Том в этом не сомневался. По его спине пробежали мурашки, и мысли пустились вскачь. А что, если гибель Ноя не была несчастным случаем? Если лед разбили умышленно? Дон Жерваз и Лотос вместе – один поджег сани, другая прорезала дыру. Разве он не видел, как девочка каталась там, в темноте, перед самым происшествием? Разве он не видел дона Жерваза около ларьков? Впрочем, уверен он не был. И зачем им это? Том понятия не имел. Он цепенел от вида этих длинных черных лезвий.
«Не дергайся, не выдавай себя, – твердил он себе. – Она до сих пор не знает, кто ты».
– А чем ты занимаешься в Кэтчер‑холле? – полюбопытствовала Лотос. – Август Кэтчер такой умный. Должно быть, работать с ним очень интересно.
– Вовсе нет. Я только начал. Пока что для меня все это – полная белиберда.
– Белиберда? Бе‑ли‑бер‑да?
Лотос ухватилась за непривычное слово, словно в нем таилась какая‑то подсказка.
– Да. Ничего в этом не понимаю.
– О, – разочарованно вздохнула девочка. – А чем ты занимался прежде?
Том растерянно моргнул.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, работал у него трубочистом или помогал конюху? Просто любопытно, как ты получил эту работу, вот и все, – пояснила она, сверля его взглядом. – Она такая увлекательная. Мне бы хотелось учиться у мистера Кэтчера.
Том залился румянцем. Что он мог на это ответить? Наглой ложью ее не обманешь. Нужно ограничиться полуложью, вернее, полуправдой, как любил говорить отец.
– Мои родители его знали. Они картографы… э‑э… точнее, географы и оставили меня на его попечении, пока сами не вернутся. Довольно давно.
– Ясно, – задумчиво произнесла она. – А твои родители, они что, сорвались с ледника или что‑то в этом роде?
– Не думаю.
– Они умерли?
– Нет.
– Ты так уверен в этом? – спросила Лотос, не сводя с него глаз. – Я хочу сказать, ты не получал от них вестей, не знаешь, где они, так почему ты уверен, что они живы?
Кровь начала стучать в висках Тома.
– Просто знаю, – сухо ответил он.
Этот допрос и так уже чересчур затянулся.
– Так Август Кэтчер будет заботиться о тебе и дальше, сколь угодно долго? – не отступилась Лотос.
– Может быть. Если захочет. – Том невозмутимо пожал плечами. – Это ему решать, разве нет?
– Как же тебе повезло.
Лотос стояла прямо перед мальчиком, преграждая ему путь. Окажись на ее месте какой‑нибудь незнакомец, он давно уже оттолкнул бы его и сбежал, но с ней он так обойтись не мог. И в любом случае, что‑то в ее взгляде говорило о том, что она не узнала его или, по крайней мере, не была уверена в своих догадках. Лучше притворяться дальше и найти другой выход. Так что Том решил опробовать старую как мир уловку.
– А ты бы хотела познакомиться с мистером Кэтчером?
Глаза Лотос загорелись.
– А можно?
– Конечно. Уверен, он расскажет тебе все о том, как он набивает и сохраняет чучела, если тебе интересно, конечно.
– Ты правда так думаешь?
– Ага. Мне он постоянно что‑то рассказывает, только я ничего не понимаю. Почему бы тебе не спросить его самого, он как раз здесь. – Том ткнул пальцем в толпу поверх плеча Лотос. – Мистер Август!
Как только она обернулась, мальчик метнулся за ближайшую палатку, выбрался на лед и рухнул на санки с хворостом, которые тащил иссохший старичок. Тот что‑то пробурчал, но не остановился, и только на некотором отдалении от берега Том решился оглянуться через плечо. Лотос носилась туда‑сюда вдоль кромки льда, словно рассерженная оса, и всматривалась в толпу. Его она не заметила. Затем рядом с ней объявилась высокая фигура дона Жерваза. Том скатился с саней и нырнул в полный детворы ледяной замок как раз вовремя, чтобы увидеть за окном скользящих мимо Лотос и дона Жерваза.
– Тебе следует быть осмотрительнее, – отчитывал девочку отец, внимательно оглядывая толпу.
– Я не уверена, что это он, – сердито прошипела та. – Как я могла бы его узнать? Ты и сам не смог.
– Ладно, мы не должны упустить его снова. Пошли Хамфри приглядеть за домом.
– Он уже там. Я все‑таки не совсем дура. Они свернули за угол дворца и скрылись из виду.
Сердце Тома заколотилось быстрее. Ему удалось сбежать, но мысль о том, что его все еще ищут, не успокаивала. Прижавшись к стене, он подождал, пока они не появились снова.
– А что ты собираешься делать, если он один из них? – шепотом спросила Лотос, вновь поравнявшись с окном.
– То, что следует, конечно, – угрожающе пророкотал дон Жерваз. – Путешественников нельзя пропускать, ты же знаешь. Кем бы они ни были.
Они снова скрылись за углом, и их не стало слышно.
Впрочем, Том услышал вполне достаточно для того, чтобы испугаться. Что следует делать? Путешественник ли он? Он не знал, но понял, что на ярмарке оставаться нельзя ни минуты – рано или поздно его найдут. Надо вернуться в безопасное место. Словно призрак, Том пронесся сквозь толпу, нырнул в неосвещенный переулок и вскоре уже поднимался по заснеженному склону холма к Кэтчер‑холлу.
Когда он подошел к дому, там царила полная тишина. Том уже собирался подняться по главной дороге и постучать в дверь, но тут краем глаза заметил какую‑то странную тень у тисовых деревьев. Кто там? Определенно не Август – он еще на балу. Мальчик затаился и немного выждал. Тень появилась снова, и на этот раз Том разглядел крупного мужчину в цилиндре и длинном черном пальто, потирающего руки в попытке согреться. Лица он не увидел, только мощную шею и тяжелую челюсть. Мужчина, похоже, изрядно замерз. Это, случайно, не мексиканец Хамфри, водитель Аскари?
Вероятно, так и есть, и он караулит тут по приказу Лотос. Том задумался, как бы ему проникнуть в дом незамеченным. Потом он вспомнил, как Август, словно по волшебству, объявился в мастерской через маленькое окошко в крыше. Может, у него там потайной ход?
Держась в тени деревьев, Том на цыпочках пробрался по снегу к кабинету на первом этаже с другой стороны дома. Окно, конечно, оказалось закрытым, но на углу прямо к зубчатой стене поднималась старая водосточная труба. Возможно, по ней Август и взбирался – выглядела она достаточно прочной.
Как только Том начал карабкаться вверх, он обнаружил в каменных плитах часто использовавшиеся упоры для ног и рук – личную Августову лестницу на чердак. Но зачем? Мальчик не представлял, зачем таксидермисту могло понадобиться тайно проникать в собственный дом и выбираться из него, но сейчас это пришлось как нельзя кстати. Вскарабкавшись на зубчатую стену, он обнаружил небольшую деревянную лесенку, ведущую к окошку. Осторожно поднявшись по ней, он понял, что попал, куда хотел. Внизу была мастерская, и защелка на раме оказалась открыта.
Немногим позже Том сидел в кресле Августа и грел замерзшие ноги у тлеющих в камине углей. Здесь он наконец оказался в безопасности, вскоре вернется с бала таксидермист, и никто не посмеет на него напасть. Тем не менее мальчик никак не мог успокоиться, вспоминая только что подслушанный разговор.
«А что ты собираешься делать, если он один из них?» – «То, что следует. Путешественников нельзя пропускать, кем бы они ни были».
Том все вертел в уме эти слова, но так и не понял, что они значат.
Подойдя к огромному круглому окну, он посмотрел на раскинувшийся перед ним в лунном свете город. Где‑то там, внизу, были люди, замыслившие что‑то против него. Может, пора бежать, вернуться отсюда в его собственный мир? Но дон Жерваз с Лотос были и там, они в любом случае найдут его, если, конечно, им нужен именно он, в чем Том вовсе не был уверен. В конце концов, что он мог им рассказать?
Мальчик рассеянно забарабанил пальцами по верстаку, раздумывая, что делать дальше. Потом опустил взгляд на лежащие перед ним инструменты, и его внимание привлекло какое‑то движение. Он наблюдал, как черный жучок ползет по заваленной проволокой, гвоздями и иглами поверхности, пока насекомое не взобралось на серебристый ключик. Том сразу же узнал его – это был ключ от Августова сундука с сокровищами. Должно быть, он его выронил. Странно: таксидермист всегда держал его в кармане, и тем не менее сейчас этот неприметный предмет валялся забытым на верстаке. Словно предлагал Тому подобрать себя.
На миг мальчик заколебался. Может, не обращать внимания? Нет – как можно? Это же святая святых Августа, куда ему строго‑настрого запрещено совать нос. Сам таксидермист ни за что не позволит ему открыть шкаф, и именно поэтому он должен сделать это сейчас. В конце концов, он хочет всего лишь посмотреть, что в этом плохого? Один взгляд, не больше. Уступив врожденному любопытству, Том шагнул к полке с ушастыми совами, сдвинул их в сторону и отдернул черную шторку. Вот он, узкий металлический шкафчик на стене.
Мальчик осторожно вставил ключ в замок, тот плавно провернулся, и дверца распахнулась, открыв ряды бутылочек. Они выглядели такими безобидными – трудно было поверить, что в каждой из них таится смертельный яд, в каждой, кроме одной, которая как раз и занимала Тома. Он попытался нашарить на верхней полке знакомый синий флакон и нашел его в самом углу. Сжав его в ладонях, он уставился сквозь стекло на бесцветную жидкость. Неужели это действительно эликсир жизни? Закупоренная молния? Божественная искра? За этим ли его отец отправился на край света? Мог ли этот состав действительно спасти Ноя?
Том медленно поворачивал бутылочку в пальцах, глядя, как внутри плещется жидкость. Всего лишь щепотка этого и капля того. Все это казалось таким невероятным.
«Кроме того, я не знаю точно, как он подействует на человека. А если что‑то пойдет не так?» – «Да как вы это выясните, если не готовы попробовать?»
Он припомнил вчерашний спор с Августом. А что, если… Тому внезапно пришла в голову сумасшедшая идея. А что, если он опробует состав на себе? Тогда он будет знать и перестанет чувствовать вину за смерть Ноя.
Нет… мальчик улыбнулся и покачал головой. Глупая мысль, и в любом случае, если состав подействует, что это докажет? Ноя теперь уже не вернуть.
И тут Том понял, что зелье Августа может вернуть других людей – его родителей. В конце концов, разве не его ищет отец? Если он вернется с ним через сундук в собственное время и как‑нибудь сообщит родителям о своей находке, они сразу же приедут домой. А каким станет лицо отца, когда он все ему расскажет!
Мальчик снова уставился на синий флакон, на гранях которого плясали отражения язычков пламени. Было в нем что‑то притягательное, особенно теперь, когда он узнал, какая сила заключена внутри… Он должен взять его и немедленно уйти. Но что, если Август обнаружит пропажу? Он не обратит внимания, успокоил себя Том. Он ведь всегда может приготовить еще. А что, если Август хватится его самого? Ну… очень жаль.
– Привет, приятель.
Том замер. Волосы у него на голове встали дыбом. Кто это сказал? Скрипучий голос доносился откуда‑то из‑под потолка… Глянув вверх на стропила, Том увидел, что оконная рама по‑прежнему открыта, а на основной балке в дальнем углу комнаты сидит огромная птица.
«О нет…»
Страх затянулся узлом в животе мальчика, и в следующий миг он метнулся к двери, но птица расправила крылья и спланировала на пол прямо перед ним.
– А ты маленько торопишься, а?
Это был орел; тот самый огромный черный орел, который гонял его по музею, теперь стоял прямо перед невысокой дверью чердака. Том машинально отступил на шаг в глубь мастерской, нервы его звенели от напряжения. Вот уж кого он вовсе не ожидал здесь встретить.
– Кто… кто ты такой? – запинаясь, выговорил он. – И почему преследуешь меня?
– Я тебя не преследую, Том. Наоборот.
– Тогда… тогда как ты сюда попал?
Орел уставился на него желтым глазом.
– Меня здесь сделали, не забыл?
Том неуверенно воззрился на огромную птицу. Возможно, орел прав. В конце концов, это мастерская Августа в прошлом, где были созданы все чучела. Но что‑то странное было в этом существе. Почему‑то оно выглядело не вполне настоящим…
– Ладно, тогда почему ты не в музее со всеми остальными? – с вызовом спросил Том. – Разве ты не должен быть сегодня на открытии?
– О‑о, – протянул орел и сердито покачал головой. – Ты у них спроси. Слушай, приятель, никто не совершенен. Посмотри на себя – ты едва не стал вором, Том Скаттерхорн!
Он принялся расхаживать взад и вперед, вполголоса чертыхаясь. Орла явно оскорбляло до глубины души то, что его не включили в экспозицию.
– Хорошо же, – в меру своих сил спокойно начал Том. – Мне очень жаль, что ты сейчас не в музее Скаттерхорна, действительно жаль, но…
– Я то, что я есть! Я об этом не просил!
– Конечно нет. Отлично. Но пожалуйста, пропусти меня. Я возвращаюсь домой.
Мальчик шагнул вперед, и тут же орел угрожающе развернулся к нему.
– Только не с этой склянкой.
Даже в сумраке Том видел, что хищник заметно превосходит его размером и без боя ему к двери не прорваться.
– Ты не можешь брать без спроса чужое! – проскрипел орел, не сводя гневного взгляда с бутылочки. – Поставь ее на место, а не то рехнешься. Съедешь с катушек!
Том сглотнул. И какой у него есть выбор? Птица явно не шутит.
– Но я не понимаю, при чем тут ты! – сердито возразил он. – Ты что, какой‑то…
– Пригнись! – перебил его орел.
Том растерянно заморгал.
– Что?
– Пригнись, говорю!
В следующее мгновение что‑то серебристое просвистело рядом с головой Тома и воткнулось в шкаф Августа. Склянки со звоном посыпались на пол. Нож?.. Том в ужасе обернулся, стекло брызнуло осколками, и через круглое окно в мастерскую кувырком влетела огромная фигура в черном.
– Эй! – заорал орел. – Какого…
Но договорить он не успел – фигура с носорожьей яростью врезалась в мальчика, сбила с ног и повалила на пол. Том сильно ударился затылком и едва не лишился чувств. Подняв помутневший взгляд, он увидел над собой стальную маску с решеткой на месте рта и двумя маленькими черными отверстиями для глаз. Сокрушительный удар выбил из его легких воздух, а в следующее мгновение две огромные ладони сомкнулись на горле и начали душить. Том попытался отчаянно крикнуть, но не смог издать ни звука.
– Еще не мертв, дружок? – пророкотала маска. – Еще нет?
Руки в кожаных перчатках принялись колотить затылком Тома об пол. Комната поплыла перед его глазами, беспомощный ужас затоплял разум. Щеку щекотало горячее, пахнущее шоколадом дыхание.
– Ничего, дружок, скоро будешь мертвым.
С очередным ударом послышался пугающий треск. С каждой секундой в мастерской становилось темнее. Мутным взглядом он различил, как маска обернулась, потом услышал шелест вытягиваемого из ножен ножа.
– Что, черт возьми, ты творишь? – услышал он донесшийся как будто бы издалека крик. – О нет, этого не будет! Не будет!
Затем леденящий душу визг расколол темноту.
Хватка на горле Тома вдруг ослабла, и, жадно глотая воздух, он мельком заметил, как в поросячьих глазках маски удивление сменилось чистым ужасом.
– Убирайся к дьяволу!
Что‑то расплывчато‑черное ударило незваного гостя с такой силой, что того сбило с ног и отбросило к круглому окну. Мигом позже огромная птица вспрыгнула ему на плечи и, сорвав стальную маску, впилась когтями в лицо. Неизвестный закричал и откинулся спиной на стекло, рама провернулась…
– Боже мой!
Август открыл окно экипажа как раз вовремя, чтобы увидеть, как темная фигура вылетает спиной вперед из его мастерской, а следом за ней огромная птица, тяжело взмахнув крыльями, скрывается в ночи.
– Что, во имя всего святого, там происходит?
Тело рухнуло на каменные ступени с омерзительным стуком, но Том его не услышал. Он задыхался, голова бессильно свесилась набок. Затуманенным взором он различал разбитые склянки, видел, как жидкий яд растекается по полу, подкрадываясь все ближе и ближе к нему. Где‑то за россыпью осколков виднелось что‑то синее, но стоило ему заметить это, как синева начала выцветать…
Глава 14
ЛОГОВО ШАЙТАНА
– Он спит? – спросил женский голос.
– Да, все еще отдыхает.
– Отлично. Чересчур жарко, чтобы заниматься чем‑нибудь другим в это время дня.
Том открыл глаза, и яркий свет ослепил его. Он зажмурился. На миг он даже решил, что вернулся домой. Стояло раннее летнее утро, солнечные лучи струились в его спальню сквозь приоткрытые шторы. В доме было тихо, а снаружи, похоже, щебетали и чирикали тысячи птиц… Том зевнул и попытался вспомнить, что ему снилось. Он сидел, кутаясь в одеяло, на палубе крупного судна, плавно покачивающегося на океанских волнах. Слышались крики чаек и смех, а рядом темноволосый юноша читал вслух захватывающие истории, которым, казалось, не было конца… Том снова открыл глаза и понял, что ошибся. Он лежал не на корабле и не дома в спальне, а в сундуке, стенки которого были оклеены картинками с всадниками, скачущими к далеким песчаным дюнам. Он видел его в Кэтчер‑холле, но сейчас сундук стоял не в маленькой, обшитой деревом комнатушке. Крышка была откинута, и над ним легкий ветерок развевал тонкие белые занавеси. Мальчик различил глухой ритмичный стук, доносящийся откуда‑то снизу. Он звучал очень похоже на работающий двигатель. Привстав на локтях, Том обнаружил вокруг себя шатер из муслиновых простыней.
– Где я? – громко спросил он.
– Том? Мальчик мой, мы почти на месте. Посмотри!
Девушка в шляпке раздвинула простыни и мило улыбнулась ему из‑под широких полей. Это была Мина Квилт.
– Ты спал долго‑долго, милый. Взгляни‑ка, разве это не прелестно?
Девушка указала на три смуглые фигуры и слона, стоящих на берегу реки. Она помахала им рукой. Люди помахали в ответ.
– Индия – настоящий рай, правда?
Индия… Внезапно реальность нахлынула волной и выдернула Тома из грез. Он на борту небольшой лодки в джунглях – в Индии. Но что тогда… Он вдруг испугался.
– А где тигр?
– Тигр? – услышал он еще один знакомый голос. – Мы его пока не нашли.
Том поднял взгляд. К сундуку подошел и уселся рядом мужчина в опрятном белом костюме и шляпе. Август.
– Ну, как себя чувствуешь, дружок? Тебе лучше?
Август с участием смотрел на него, а Том не знал, что ответить. Он заболел?
– Кажется, лучше. Не знаю точно.
– Ты был нездоров, Том, – мягко заметил таксидермист. – Точнее, серьезно болен.
– Правда?
– Именно. И бредил в жару, приятель. – Август наклонился и прошептал ему на ухо: – И рассказывал невероятные истории.
Том крепко задумался. Что он натворил? Он ничегошеньки не помнил. Мальчик поднял недоумевающий взгляд на Августа и Мину.
– Что, наш юный искатель приключений проснулся? – раздался еще один знакомый голос.
Сэр Генри в потрепанной широкополой шляпе стоял на носу рядом с худым, похожим на птицу индусом в чалме. Увидев, что Том проснулся, он двинулся к нему, широко улыбаясь.
– Ты очень храбрый мальчик, Том, – ласково заметила Мина.
– Возможно, даже слишком, – добавил сэр Генри и сел рядом с ней. – Не уверен, что в твои годы я мог похвастаться подобной предприимчивостью. Ну и путешествие!
Том смотрел на его сияющее лицо. Он понятия не имел, о чем говорит охотник.
– Путешествие? Какое путешествие?
– Хочешь сказать, что не помнишь? – недоверчиво уточнил Август.
– Не помню что?
Все трое изумленно уставились на Тома, а он в ответ лишь беспомощно улыбнулся. О чем они хотели узнать – о том, что ему снилось?
– Будь я проклят, приятель, если это не одно из величайших путешествий, совершенных когда‑либо одиннадцатилетним мальчишкой! – воскликнул сэр Генри.
– Возможно, он еще не вполне поправился, – предположила Мина, взяв Тома за руку.
– Да, похоже, жар пока не спал, – добавил Август, потрогав лоб мальчика.
– Ладно, раз уж ты ничего не помнишь, – бодрым тоном объявил сэр Генри, – придется нам напомнить, потому что эта история достойна имени Скаттерхорнов.
– Или Кэтчеров, – добавил Август.
– И их тоже, – подмигнув, признал охотник. – Ты убежал из дома, Том. Отчаянно мечтал поучаствовать в охоте на тигра. В Дрэгонпорте забрался в спасательную шлюпку парохода, следовавшего в Бомбей. Подружился с юнгой, и он приносил тебе еду, не дав умереть с голоду. Пережил шторм у мыса Доброй Надежды, а добравшись до Индии, покинул судно. Покрасил кожу соком бузины, волосы вычернил гуталином и, выдав себя за торговца бананами, проехал на крыше поезда тысячу миль до Дели!
– Там ты пристал к каравану с пряностями, направлявшемуся в Чампавандру, – продолжил Август. – Однако караван до предгорий не дошел, потому что на него напали бандиты. В ожесточенной перестрелке в джунглях уцелел ты один. Ты прятался до наступления ночи, а потом попытался пересечь опасную реку по канатному мосту…
– Но оступился и упал, – подхватил сэр Генри. – В темноте немудрено. Но довольно‑таки некстати, поскольку река кишела крокодилами. Ты этого, конечно же, не знал. Тем не менее тебе удалось подплыть к стволу дерева и забраться на него. Там ты и заснул.
– Много дней ты плыл по течению, Том, – снова заговорил Август, – пока не очнулся, запутавшись в рыболовной сети.
– Верно, – подтвердил сэр Генри. – Так что ты стал звать на помощь, напугав до полусмерти выловивших тебя рыбаков.
– Они попрыгали прочь из лодки, приняв тебя за речного духа, – улыбнулась Мина. – Как мне нравится эта часть рассказа! А потом, по исключительно странному совпадению, именно тогда, когда ты стоял на бревне и звал на помощь…
– Тебя заметили люди, направлявшиеся вверх по реке, чтобы застрелить пресловутого тигра‑людоеда…
– А этими людьми оказались мы.
Том откинулся на подушку, ошеломленно уставившись на них.
– Я все это сделал?
– Если тебе угодно, – подмигнув, ответил Август, а сэр Генри усмехнулся.
– Конечно, милый, – воскликнула Мина, протянув Тому газетную вырезку.
Заметка была напечатана в «Таймс оф Индия» и называлась «Удивительные приключения одиннадцатилетнего мальчика, записанные с его слов Мунго Наттерджи».
Вся эта история была напечатана там, черным по белому. Должно быть, так оно и было.
– А кто такой… Мунго Наттерджи?
– Мы встретились с ним на прошлой неделе. Журналист, приятный молодой человек, – ответил Август. – Мечтает добиться успеха. Довольно впечатлительный.
– Не устоял перед твоей чудесной историей, Том. Да и кто бы смог, на его‑то месте.
Том по‑прежнему ничего не понимал. В голове кружилась череда спутанных картинок.
– Но… все это неправда, да?
– Конечно, Том, милый, – хихикнув, сжалилась Мина. – Ты тяжело болел и все время оставался с нами.
– Просто, очнувшись, ты вдруг сел на постели и, все еще в бреду, выложил нам вот это. А Мунго повезло случиться рядом с карандашом наготове и записать твой рассказ как истинную правду, – пояснил Август.
– И теперь в него верит вся Индия, – с озорной улыбкой добавил сэр Генри. – Ты прославился, старина. Все только об этом и говорят.
– Но… почему?
– Это ты нам скажи, – откликнулся Август, вздернув бровь. – Я отчетливо помню, что ты категорически не одобрял эту охоту на тигра, верно?
Мальчик промолчал. Он смотрел на занавески, чуть колеблющиеся на ветру, и пытался вспомнить. Медленно, мучительно память начала возвращаться. Август был прав, Том пытался отговорить его от поездки в Индию, но он пренебрег предупреждениями, а теперь мальчик и сам каким‑то образом очутился здесь. Вероятно, тогда, в мастерской, он потерял сознание. Возможно, те яды почти прикончили его, а в голову откуда‑то набились невероятные истории…
– Думаю, тот серьезный юноша с корабля имеет к этому немалое отношение, – улыбнулся сэр Генри. – Все эти истории об отчаянных храбрецах, которые он читал Тому на палубе. Как там его звали?
– Элиас, а фамилию не помню. Какая‑то валлийская. Джонс, вот что. Элиас Джонс.
– Точно.
Элиас Джонс… Это имя ничего не говорило вконец запутавшемуся Тому.
– Если серьезно, ты просто исчез во время открытия музея, – продолжил Август. – Я даже решил, что ты ушел с этим доном Жервазом, поскольку вы вроде бы знакомы.
– Я был рад узнать, что это не так, – добавил сэр Генри. – Крайне странный тип. Но если говорить о невезении, едва ты вернулся в Кэтчер‑холл, как тебе пришлось столкнуться с грабителем. Полагаю, об этом ты тоже мало что помнишь?
– Хм… ничего не помню.
– Неудивительно. Кстати, удалось выяснить, кто это был?
Август нахмурился, словно ему напомнили о чем‑то крайне неприятном.
– Увы, нет. Какой‑то сумасшедший. Бог знает, чего он хотел. Мы так и не докопались до сути и, боюсь, уже никогда ничего не узнаем.
– Согласен. Но, клянусь господом, ты неплохо его проучил, Том, – рассмеялся сэр Генри. – Думаю, даже старина Август не защищал бы собственную мастерскую так доблестно. Словно лев. Ты знаешь, что выбросил из окна взрослого мужчину?
– Удивительная история, – согласился Август, вспоминая скрывшуюся в ночи огромную птицу. – А еще ты умудрился проглотить лошадиную дозу яда.
– Что ж, слава небесам, теперь с тобой все в порядке, – подытожила Мина. – И знай, что теперь мы не позволим тебе нас покинуть.
Том улыбнулся трем дружелюбно взирающим на него лицам:
– Не беспокойтесь. Никуда я не денусь.
– Рад это слышать, – откликнулся Август.
– Кстати, – бодро продолжил сэр Генри, – учитывая твою любовь к приключениям, Том, ты вряд ли удивишься, узнав, что тебе предстоит еще одно. Это Пулани, лучший охотник и проводник в этих местах, и он согласился ввести нас в курс дела.
Сэр Генри обратился на непонятном Тому языке к индусу, стоящему на одной ноге, словно цапля. Повернув к Тому морщинистое лицо, Пулани улыбнулся, обнажив единственный зуб, и что‑то быстро ответил.
– Он говорит, что твое пробуждение принесет нам удачу, – перевел сэр Генри. – А она нам, несомненно, понадобится, поскольку именно здесь, – охотник указал на крутые склоны холмов по берегам реки, – обитает тигр. Пятьдесят квадратных миль. С тем же успехом можно искать иголку в стоге сена.
Том посмотрел на приземистые толстые деревья, цеплявшиеся корнями за склоны ущелья. Он не увидел ни троп, ни просветов в густых зарослях – только сплошную зеленую стену. Он гадал, не наблюдает ли за ними тигр прямо сейчас.
– Горцы по ночам запираются в хижинах, – продолжил сэр Генри, – и не решаются выходить. Пулани говорит, лишь на прошлой неделе тигр утащил в джунгли несчастную женщину, которая мыла посуду за порогом собственного дома. Средь бела дня. Видишь ли, он совершенно не боится людей – знает, что они беззащитны. Люди не вооружены.
– Я рада, что мы вооружены, – прошептала Мина и поежилась, глядя на джунгли.
Река постепенно сужалась, и вскоре ветви огромных деревьев, растущих по ее берегам, начали задевать борта лодки. Пулани, обернувшись, что‑то крикнул стоящему у штурвала индусу, и лодка сбавила ход.
– Он говорит, что за следующей излучиной начинаются верховья реки, – пояснил сэр Генри. – На лодке дальше не пройти. Там мы разобьем лагерь и переночуем.
Моторка, пыхтя, обогнула высокий утес, и они увидели маленький причал у покрытой белой галькой отмели. Оттуда, сидя у самой воды, следили за их приближением двое оборванных ребятишек, девочка и мальчик. Ущелье здесь сделалось настолько узким, что казалось, они очутились на дне глубокого колодца, и только крохотный лоскуток неба виднелся вверху. Пока они подходили к пристани, шум джунглей стал громче, и вдруг откуда‑то из чащи донеслось низкое, леденящее кровь рычание.
– Логово чудовища, – прошептал Август и с беспокойством покосился на нависающие над лодкой склоны и гигантские древние деревья.
Том не мог скрыть, что и сам слегка испуган этим зловещим местом. Ребятишки выбежали на причал, чтобы поймать брошенный Пулани носовой швартов, и, привязав его к столбу, подтянули лодку.
– Они здесь живут? – спросила Мина.
– Вряд ли, – ответил Август. – Вероятно, ждали весь день, чтобы поймать этот канат, зная, что Пулани позже даст им на чай.
Но он ошибся. Как только лодка причалила, дети забрались на борт и бросились к Пулани, тараторя наперебой. Индус пытался их успокоить. Том разобрал, что они снова и снова повторяют слово «шайтан», показывая на джунгли. Пулани казался встревоженным. Подойдя к сэру Генри, он что‑то прошептал ему на ухо, и тот сурово кивнул. Нырнув в трюм, он вскоре вернулся с допотопного вида винтовкой и патронташем.
– Возможно, нам повезло – если это можно так назвать.
– В чем дело? – встревожено спросила Мина.
– Их мать пошла в долину набрать орехов к завтраку. И не вернулась.
– Что это значит? – спросил Том.
– Это значит, что Август останется здесь с оружием наготове, а ты разобьешь лагерь и будешь ждать нашего возвращения, – ответил сэр Генри, сходя на причал. – Не волнуйся, много времени это не займет.
Весело помахав рукой, он размашистым шагом направился в джунгли. Пулани едва поспевал за ним.
Где‑то через час на узком галечном берегу уже выстроились палатки, рулевой развел костер, и в котелке закипела вода. Ни Август, ни Мина не упоминали о тигре, предпочитая весело болтать о лесной жизни и о том, как интересно стоять лагерем в таком безлюдном месте, но порой Том замечал их тревожные взгляды в сторону густых зарослей.
Все это время маленькие индийцы сидели в сторонке и наблюдали за белыми. Они были напуганы, но заворожено наблюдали, как с лодки сгружают вещи. В конце концов Мина подошла к ним и предложила чаю с галетами, которые они проглотили с такой жадностью, словно весь день голодали. Тем не менее подходить ближе к лагерю они не хотели.
К тому времени, как сэр Генри и Пулани вернулись, небо из голубого сделалось бледно‑лиловым. Оба выглядели крайне обеспокоенными, и охотник долго пил из фляги, прежде чем устало присесть к костру. Выудив из нагрудного кармана сигару, он закурил и глубоко затянулся, наблюдая, как ар