Дон Жерваз с такой силой пнул стену, что пробил ботинком дыру. Его длинные пальцы сплетались, словно змеи.
– Это должно было стать моим звездным часом, – прошипел он. – Моим momento.[37]Но нет, вместо этого я унижен. Я окружен болванами и недоумками!
Лотос зевнула; она давно привыкла к вспышкам отцовского гнева.
– Ты все еще можешь допросить мальчишку, прежде чем мы убьем его, – с напускным безразличием предложила она. – Если он один из них, то наверняка что‑то знает.
– Exacto, Лотос! Это я мог бы сделать! Я мог бы даже искромсать его на мелкие кусочки и изучить каждый из них, если бы ты его не упустила! – Дон Жерваз, окончательно утратив самообладание, перешел на крик. – Или ты об этом забыла?
– Я не была уверена…
– Не была уверена! Ты дорого заплатишь за эту неудачу, Лотос, очень дорого.
Отец исподлобья уставился на девочку. Его голос приобрел угрожающие нотки.
– Кому‑то придется взять на себя ответственность. Близится расплата, и она будет ужасной. Позволь напомнить, что есть твари, которых ты не способна даже вообразить.
– Например? – презрительно фыркнула Лотос, изображая равнодушие.
– Прототипы, помеси, извращения. Уродцы. – Дон Жерваз округлил глаза. – Я знаю, Лотос, я с ними встречался и знаком с их уловками. – Он облизал губы тонким языком и прищурился. – Но ты, милая, нет.
Девочка посмотрела на отца, нависшего над ней, словно огромная летучая мышь. Том впервые заметил в ее взгляде проблеск страха.
– Что ты хочешь сказать, папа? – выпалила она. – Что это моя вина? Что я должна понести наказание за твою неудачу?
– Кто‑то же должен, – пояснил дон Жерваз. – Кстати, перестань называть меня «папой». Это слишком сентиментально.
Лотос, прикусив губу, упрямо нахмурилась.
– Что я должна сделать?
– Притащи мне Тома Скаттерхорна, – проворчал дон Жерваз угрожающим шепотом. – Пора разобраться с ним окончательно.
Вслед за тем, как Аскари произнес эти слова, Том услышал за спиной какой‑то шорох. Обернувшись к мусорной корзине, он увидел белое тельце Планктона на газетах.
Скррррч… скрррч… скррч…
Шорох повторился. Мальчик гадал, не померещилось ли ему: звук едва слышался за треском дров в камине. И вдруг один из розовых глазок Планктона моргнул. Том разинул рот. Глаз моргнул снова, и еще. В следующую секунду крыса села и посмотрела прямо на мальчика. Тот едва не вскрикнул от изумления. Планктон жив! Должно быть, из‑за синей бутылочки; жидкости в ней не осталось, но это неважно. На дне остался лиловый осадок… который каким‑то образом по‑прежнему источал запах гиацинтов и мастики для полов…
Ни Лотос, ни дон Жерваз не обращали внимания на мусорную корзину – к счастью, поскольку Планктон уже встал на задние лапки и принюхивался к густой вони химикатов.
– Планктон, – тихонько прошептал Том. – Иди сюда, сюда, малыш.
Он отчаянно подманивал крысу, которая застыла на краю корзины, глядя на него. Планктон вроде бы узнал мальчика, но никак не мог понять, зачем он затаился под скамеечкой для ног.
– Сюда, малыш, иди ко мне…
Если бы ему удалось выманить треклятую крысу из корзины, он смог бы поймать ее и спрятать в кармане. Меньше всего на свете Тому хотелось, чтобы Лотос и дон Жерваз заметили, что зверек ожил. Но Планктон был крысой себе на уме, никогда не делал то, о чем его просили, и не собирался начинать теперь. Вызывающе сморщив нос, он спрыгнул с бортика корзины и побежал по ковру.
– Вернись, – взмолился мальчик. – Планктон!
Он беспомощно наблюдал, как белая крыса бежит к двери, петляя между пачками газет.
«Все, – решил он. – Сейчас они наверняка его увидят».
Но, повернувшись к зеркалу, Том понял: еще остался ничтожный шанс, что этого не случится. Лотос мрачно развалилась на кресле у камина, в упрямом молчании слушая дона Жерваза, который расхаживал взад и вперед перед книжными шкафами. Он уже овладел собой и глухим монотонным голосом читал лекцию.
– Поверь мне, путешествия мальчишки не могут оказаться случайностью, – бубнил он, сплетая и расплетая за спиной длинные пальцы. – Несомненно, он был послан кем‑то – или же чем‑то, – чтобы найти эликсир прежде нас. Его отца можно исключить сразу. Его завербовали обычным порядком: письма от движения, лесть, умасливание, обещание великих тайн и прочий вздор. К тому же за ним наблюдали, но что он нашел? Ничего, он не знает niente.[38]Он такой же рядовой любитель, как и остальные, и не имеет никакого значения. И эти ничтожества, с которыми он путешествует, не лучше – всего лишь мусорщики, паяцы, уповающие на везение. Но эта мерзкая птица меня озадачивает – мне приходилось иметь дело с подобными тварями, они бывают крайне докучливыми. Почему она защищает мальчишку? Конечно, не потому, что ей велел этот идиот Джос Скаттерхорн или его нелепая жена, Снелба, Зелба – как там ее?
Лотос промолчала; на самом деле она его уже не слушала. Краем глаза она заметила, как что‑то белое тихонько крадется к двери за пачками газет, и столь же медленно повернула голову в ту сторону. Добравшись до последней стопки, Планктон покинул укрытие, рванул в угол и уже собирался нырнуть в щель под дверью, но задержался и оглянулся назад. И тут его розовые глазки‑бусинки встретились взглядом с Лотос. На миг оба ошеломленно замерли.
– Конечно, время выбрано не случайно, – пророкотал дон Жерваз, обращаясь к книжному шкафу. – Мальчишка не мог не знать, что Заражение происходит лишь раз в две тысячи лет… точнее, приблизительно раз в две тысячи…
Вдруг раздался пронзительный вопль, Планктон нырнул под дверь, а Лотос, вскочив с кресла, бросилась вдогонку. Обернувшись, дон Жерваз с удивлением обнаружил, что остался в одиночестве.
– Лотос? – сердито рявкнул он. – Лотос! Немедленно вернись!
Из коридора донесся визг, за которым последовал стук упавшей на каменный пол теннисной ракетки.
– Что происходит? – проворчал дон Жерваз и решительно направился в коридор.
Прислушавшись к суматохе снаружи, Том понял, что это его единственный шанс. Он понятия не имел, кто такие Лотос и дон Жерваз и какую роль они уже сыграли в его жизни. Может, они прибыли из будущего, может, из прошлого, но в одном сомневаться не приходилось – они ни перед чем не остановятся, чтобы заполучить состав Августа. Они разрушат музей и собираются убить его. Нельзя допустить, чтобы им досталось желаемое. Том должен украсть бутылочку, чтобы защитить себя самого.
Выбравшись из укрытия, мальчик встал на колени перед мусорной корзиной и, торопливо порывшись в газетах, выудил оттуда синюю бутылочку и стеклянную пробку. Поднеся находку к носу, он сразу узнал ничуть не выветрившийся запах – гиацинты и мастика для полов. Заткнув склянку пробкой, Том сунул ее в карман и вдруг услышал приближающиеся гневные шаги.
– Невозможно! – ревел дон Жерваз.
Том, не задумываясь, нырнул за мягкое кресло у камина, и тут дверь распахнулась.
– Совершенно, абсолютно невозможно!
Мужчина ворвался в комнату, словно одержимый, подскочил к мусорной корзине и принялся перерывать газеты в поисках улик. Он не нашел ни следа химикатов, даже бумага оказалась не влажной. Каким образом ожила крыса?
– Я отказываюсь в это верить, – невнятно проворчал он. – Пустота и сушь.
Но где же та синяя склянка? Дон Жерваз перевернул корзину, вытряхнул содержимое, и газеты разлетелись по всей комнате. Однако склянки там не оказалось. В очередном приступе ярости мужчина раскрутил корзину над головой и швырнул через всю комнату в книжный шкаф.
Бам!
Стекло над головой Тома разлетелось, и он съежился под ливнем осколков.
– Ни крысы, ни бутылки, ни зелья! – завизжал дон Жерваз, окончательно утратив самообладание.
Казалось, он готов был разгромить весь кабинет. Бросившись к столу, он впился ногтями в кожаную обивку в отчаянной попытке успокоиться.
– Но как? – бессвязно выпалил он. – Как, как, как?
И тут ему в голову пришла новая мысль, и его огромные мутные глаза сузились. Возможно, он все же не ошибся и склянка действительно была пуста, а крыса – мертва. Значит, ее оживило что‑то другое, находившееся в склянке… что‑то, чего он не мог увидеть… но что? Дон Жерваз провел тонким языком по неровным почерневшим зубам.
– Ну конечно, – вдруг прошипел он, и его глаза широко распахнулись. – Да!
Теперь ему все ясно. Он искал вовсе не жидкость, а нечто бесцветное и невидимое – газ! Газ, оставшийся в закупоренной синей бутылочке, настолько сильный, что малейшего его дуновения хватило, чтобы оживить крысу! И именно поэтому он не мог его найти – не мог его почуять. По сути, дон Жерваз не ощущал запахов вообще. Потому‑то секрет Августа Кэтчера так долго ускользал от него.
– Так‑так‑так.
Аскари усмехнулся – как глупо с его стороны, что за дурацкая ошибка. Обоняние могло избавить его от многих затруднений. Если вспомнить, где ему пришлось побывать, какой разгром учинить в погоне за чем‑то столь простым, как запах… ну и ну. Но где же склянка? Он заметался по кабинету, пинками раскидывая пачки газет. Она не могла просто потеряться – слишком заметная… маленькие синие бутылочки, хранящие тайну жизни, сами собой не исчезают… Дон Жерваз на миг замер, и красные язычки пламени заплясали в его глазах. Кто‑то, кому известна ее истинная ценность, украл ее – и он где‑то поблизости, рукой подать. Путешественник во времени, враг, убийца. Том Скаттерхорн, кто же еще.
Мужчина окинул комнату испепеляющим взглядом, вытряхнул из потайного кармана в рукаве небольшой складной нож и ловким взмахом руки раскрыл его. Том вжался в стену, увидев лезвие – тусклое, синеватое и зазубренное, словно скорпионье жало.
– Итак, где удобнее всего спрятаться? – шепотом спросил себя дон Жерваз и двинулся к камину, прокручивая в пальцах нож. – Может, здесь?
Мальчик затаил дыхание, пульс молотом стучал в его висках. Из‑под кресла он видел приближающиеся маленькие ступни в черных остроносых туфлях.
– Тебе же лучше будет, если выйдешь сам, – вкрадчиво прошептал дон Жерваз.
Туфли подходили все ближе, остановившись у самого кресла. По спине Тома побежали мурашки, словно в кабинете вдруг резко похолодало, и он почти что почуял запах склонившегося над креслом мужчины.
– Выходи же, мышонок, выходи, выходи, где бы ни прятался…
Дон Жерваз умолк, чтобы прокашляться. Потом туфли громко скрипнули и развернулись на каблуках, пока он озирался.
– Я же знаю, что ты здесь, – продолжил он. – Кому еще могла понадобиться эта бутылочка? Жаль, если тебя постигнет та же судьба, что и… твоих родителей. Это было бы прискорбно, ты не находишь, Том? Почти удручающе.
Дон Жерваз озирался, высматривая малейшее движение.
Мальчик не знал, стоит ли воспринимать эту угрозу всерьез, но его это и не заботило. Поднявшись на четвереньки, он всем телом толкнул кресло так, что оно опрокинулось вперед и ударило дона Жерваза под колени, повалив на ковер. И тут же Том сиганул через растянувшееся на полу тело и выскочил в коридор.
– Лотос! – взревел Аскари, поднимаясь на ноги. – Бутылка у мальчишки! Он убегает!
Том через ступеньку взлетел по лестнице и, оглянувшись, увидел, как Лотос выходит из столовой с извивающимся Планктоном в руках. Заметив его, она изумленно приоткрыла рот.
– Том? Откуда…
– Не стой на месте, девчонка! – завопил дон Жерваз, подскочил к ней, вырвал из рук крысу и отшвырнул в темноту. – Убей его! Убей Тома Скаттерхорна.
Глава 22
СКВОЗЬ ВРЕМЯ И ВОВНЕ
Том не смел оглянуться. Он мчался по темным коридорам с невообразимой скоростью, так что рисунок ковра под его ногами сливался в сплошную полосу. Куда он бежит? Назад, в единственное место, где он сможет затеряться в толпе. Задыхаясь, мальчик свернул за угол в длинную картинную галерею и заставил ноги шевелиться еще быстрее. Ряд шкафов, который из них? Где‑то посередине… пробуй все по очереди… время еще есть. Но его уже не было. Громкий топот все приближался. Том распахивал дверь за дверью, но видел лишь очередные метлы и швабры. Все шкафы выглядели одинаково. Который из них… который… ну который…
– Ага! – прогремел голос из коридора.
Том резко обернулся и увидел дона Жерваза и Лотос, то ли бегущих, то ли семенящих к нему короткими быстрыми шажками, и в руке мужчина держал тот маленький кривой нож. Мальчик отчаянно пытался не паниковать, хотя был перепуган до тошноты.
«Не оглядывайся, идиот».
Но он в нерешительности застыл перед шкафами. Который из них? Если он ошибется в выборе, его ждет неминуемая смерть. Его разум вскипал от сомнений. Он зря принялся открывать все шкафы по очереди – это лишь все усложнило. И хуже того, задержало его.
Том вскочил в ближайший шкаф и захлопнул за собой дверь. Пульс стучал в голове так громко, что он едва соображал, но все же пробрался сквозь метлы и швабры к задней стенке и нашарил металлическое кольцо. Слава богу, оно оказалось на месте. Он был прав, теперь вперед… Мальчик лишь приоткрыл дверь, когда догадался, что принял неверное решение.
За дверью царила темнота, но это был не знакомый ему рыбачий склад. Должно быть, он выбрал не тот шкаф, поскольку оказался в крошечной бревенчатой хижине, такой жаркой и влажной, что ему стало трудно дышать. Куда же он попал?
Том, задыхаясь, добрел до грубой деревянной двери, распахнул ее, и на него обрушился оглушительный шум джунглей. Сладковатый запах гниения казался невыносимым. Зажав нос, чтобы сдержать тошноту, мальчик огляделся и, к собственному удивлению, обнаружил, что стоит на полянке посреди леса. Гигантские деревья с огромными извилистыми корнями уходили высоко в небо, землю усеивали вонючие желтые плоды, покрытые зеленой и фиолетовой плесенью. В этом зловещем, гнилостном месте таилось нечто ужасное, настолько пугающее и опасное, что, хотя Том и обливался потом, спина его покрылась мурашками. Здесь произошло что‑то плохое, и, подняв взгляд на древесные кроны, он начал понимать, что именно. Повсюду в ветвях, словно мусор, застряли блестящие куски металла и клочья ткани…
Мимо, над поляной, пронеслась стайка тараторящих попугаев, и, проследив за ней взглядом, Том обнаружил у себя за спиной остатки корпуса самолета. Чуть выше, словно детские качели, повисло в воздухе синее сиденье. Прищурившись, мальчик разглядел, что в нем покоится что‑то темное. На содержимом кресла еще сохранились джинсы, и, возможно, когда‑то у него было лицо, но сейчас от него осталась лишь иссохшая шелуха. Выглядело оно так, как будто им кто‑то подзакусил… У Тома вдруг закружилась голова.
Авиакатастрофа… джунгли… Не справившись с очередным приступом тошноты, мальчик рухнул на колени на рыхлую влажную землю, и его жестоко вырвало.
Так вот откуда явились дон Жерваз и Лотос… Крушение самолета в джунглях Амазонки, которое пережили только они, было правдой. Только они не следовали за дождевыми каплями, а просто вошли в дверь и попали… в Кэтчер‑холл. У него снова закружилась голова от пропитанного ядовитыми испарения воздуха джунглей. Кто же они такие? Как они узнали о подобных местах? И почему он смог последовать за ними?
Несмотря на слабость, Том заставил себя подняться на ноги, придерживаясь за стенку хижины. На деревьях вокруг него были и другие синие сиденья, но мальчик не имел ни малейшего желания смотреть на пристегнутые к ним отвратительные фигуры. Все, чего он хотел сейчас, – это сбежать из этого зловонного кошмара. Ввалившись обратно в темную хижину, он захлопнул за собой дверь и вдруг заметил в углу пару поблескивающих красных глаз. Послышалось сердитое шипение – змея. В мгновение ока оставшийся за спиной кошмар оказался забыт, и каждая мышца в теле Тома напряглась.
«Змея».
Скорее всего, он разбудил ее, вломившись в дверь. Хижина служила ей домом. Насколько она велика? Это джунгли – она может оказаться огромной. Древесным питоном, анакондой, коброй. Том отчаянно вглядывался в темноту за дверью.
«Сохраняй спокойствие, – приказал он себе. – Змеи не нападают на людей, если их не провоцировать».
Он не хотел никого провоцировать, только вернуться обратно в шкаф.
«Пожалуйста, госпожа змея, пропусти меня к этой двери».
Глубоко вздохнув, Том шагнул вперед и снова услышал сердитое шипение. Он замер. Может, это мать охраняет детенышей, может, он угодил в змеиное гнездо и хижина прямо‑таки кишит гадами. Вглядевшись в душную темноту над головой, Том в ужасе отпрянул. Так оно и есть. Сердитые красные глаза смотрели на него из каждого угла, тела извивались и переплетались, как будто бы сливаясь в единое жуткое существо, чьи щупальца плясали перед ним, готовые ударить.
– Выпусти меня! – закричал он многоглазому кипящему месиву.
Ответа не было.
– Хорошо же, – твердо отрезал он. – Тогда убей, если хочешь, мне все равно!
Низко пригнувшись, Том пробежал под скользким клубком к задней стенке и рывком распахнул дверь. Влетев в шкаф, он захлопнул ее за собой и замер в темноте, дрожа всем телом. Где он побывал? Угодил сквозь временн ы е врата прямиком в ад. В ад и обратно. Мальчик зажмурился, горячие слезы хлынули по его щекам, и он разрыдался. Ни за что на свете он не согласился бы снова войти в эту дверь.
Взяв себя в руки, Том понял, что его испытания еще не закончились. Где же дон Жерваз и Лотос? Почему они не последовали за ним через тот шкаф в джунгли? Должно быть, предположили, что он скрылся в макете, и направились туда. Или ждут снаружи? Том прижался ухом к двери и прислушался. Там не раздавалось ни звука – в доме царила полная тишина. Не скрипели даже туфли дона Жерваза. Возможно, ему стоило рискнуть.
Приоткрыв дверцу шкафа, мальчик выглянул в картинную галерею. Пусто. Возможно, они все же ушли. Если ему удастся прокрасться к лестнице, у него появится шанс. Придется попробовать – не может же он так и остаться здесь. Том тихо выбрался из шкафа, притворил за собой дверь и прислушался.
– А я уж начала гадать, когда же ты вернешься, – послышался бархатистый голос.
Тяжелые от вышивки шторы дрогнули, и из‑за них выскользнула тень. Лотос. Выйдя в пятно лунного света, она с любопытством посмотрела на Тома.
– Видишь ли, в темноте так просто ошибиться. Мне хотелось быть уверенной.
Она неторопливо направилась к нему, ступая мягко, как кошка, и мальчик невольно отпрянул. Что она собирается делать? Смотрела она холодно и уверенно, и его пальцы в панике нашарили дверцу соседнего шкафа.
– Если ты подумываешь о бегстве, должна предупредить, что за этой дверью тебя ожидает целая толпа людей.
Значит, это нужный шкаф. Спасибо тебе, Лотос. Том тихонько стиснул дверную ручку.
– И я бы не назвала их особенно милыми.
– Ты и сама не слишком замечательная.
– Жаль, что ты так считаешь, Том, – вкрадчиво заметила она. – Я думала, мы друзья.
– Кто вы такие и что вам надо? – выпалил Том.
– Я могла бы спросить тебя о том же, – ответила она, подходя ближе. – Хотя, как я вижу, ты уже узнал нашу маленькую тайну. Не то чтобы это имело какое‑то значение. Тебе не придется долго ее хранить.
Она зло прищурилась. Мальчик промолчал. Если он хочет попасть в шкаф, действовать придется быстро, потому что Лотос уже начала разминать пальцы, словно гимнастка перед трюком. К какому бы безумному каратистскому прыжку она ни готовилась, он обрушится на Тома в ближайшие секунды… Надо как‑то выиграть время. И тут он вспомнил, насколько она легковерна.
– Да, но я не особенно удивился, знаешь ли, – выпалил он небрежным тоном. – Я с самого начала не поверил твоему рассказу о том, как вы месяцами выбирались из джунглей.
Лотос немного слегка опешила.
– О? Почему же?
– Из‑за твоего рассказа, – осмелев, продолжил Том. – Это же полная чушь – следовать за водой в тропическом лесу. Ведь вода в нем течет не вниз по склону, а вверх. Там иначе действует сила тяжести, из‑за экватора.
Лотос на миг остановилась. Она была искренне озадачена.
– Ты уверен?
– Определенно. Сэр Генри рассказывал. Удивительно, что ты этого не знаешь. Запомни это на будущее, чтобы рассказ звучал убедительнее.
– О, – в замешательстве протянула девочка. – Но…
Но Том уже исчез. Быстро захлопнув за собой дверцу шкафа, он нашарил металлическое кольцо, мигом позже нырнул в холодный темный склад и спрятался в ближайшей канатной бухте.
– Ты его видел? – взвизгнул чей‑то плаксивый голос.
– Думаю, слева.
– Нет, справа, определенно справа. Среди канатов.
– Ладно. Прикрой меня, пока я выстрелю. На счет три. Раз, два…
Внезапно дверь распахнулась.
– Где он?
Лотос сердито хлопнула створкой, разъяренная тем, что Том снова ее обманул.
– Я думала, дон Жерваз велел вам затянуть эту дверь сеткой!
– Это так, мисс, он приказал, но…
– Но?
– Мы подумали, раз у нас есть дробовики, будет лучше подстрелить его.
– Дробовики? – взорвалась Лотос. – Дробовики! А если бы вы промахнулись, тупицы? Вы хоть представляете, что в этих бочках?
В неловкой тишине девочка решительно подошла к ближайшей бочке и сбросила с нее крышку. Две низенькие тени с ружьями выбрались из укрытия и заглянули в темную воду.
– Боже милостивый, – прошептал один с нескрываемым ужасом.
Второй, лишившись дара речи, смотрел на плавающие в бочке белые шары.
– Это же… это они? Не может быть, – наконец выговорил он, запинаясь. – Нет же! Не может!
– Именно, придурки, – сердито рявкнула Лотос. – Еще что‑нибудь неясно?
Зрелище оказало на темные силуэты поразительное воздействие – их как будто приморозило к месту.
– Теперь далее, – прошипела девочка, для пущей доходчивости отчетливо проговаривая каждое слово. – Он где‑то здесь. Возьмите сеть и поймайте его.
– Да, мисс.
– Конечно, мисс Лотос.
Силуэты неуверенно попятились и сняли со стены сеть. Том понятия не имел, о чем идет речь, но эти странные мягкие шары явно были настолько ценными, что, если держаться к ним поближе, стрелять в него не посмеют. Стоило воспользоваться единственным шансом.
«Давай же, Том».
Выбравшись из укрытия, он на четвереньках пополз по полу от бочки к бочке. Казалось, их стало гораздо больше, чем в его прошлый визит на склад, и запах тухлой рыбы, сочащийся от их липких боков, почти удушал.
«Не обращай внимания. Запах тебя не убьет. Просто доберись до двери».
Затаив дыхание, Том пополз дальше. Все равно ничто не сравнится с той адской дырой, из которой он только что вырвался.
Минутой позже мальчик добрался до дальней стены склада, где стояла последняя бочка. Он с ног до головы перемазался в грязи и до крови стер локти и колени. Неважно. Главное, его пока не заметили. Утерев пот со лба, Том выглянул из‑за бочки и посмотрел на грубую деревянную дверь, выходящую в переулок. Что дальше? Если здесь, на складе, кто‑то есть, значит, выход охраняют еще тщательней. Прислушавшись, мальчик расслышал снаружи только крики – чаек и людей. Может, это голос дона Жерваза? Вполне возможно, и, судя по звуку, не его одного. Стоит ли рисковать? Том вспомнил, как длинные костистые пальцы прокручивали тусклый синеватый клинок, и содрогнулся.
Нет. Должен быть другой выход, какой‑нибудь люк. У всех складов есть люки, разве нет? Том тревожно огляделся и заметил, что три половицы в углу короче остальных. Может, там… Выждав, пока Лотос с подручными перейдут к следующему ряду бочек, он по‑пластунски дополз до угла и убедился, что не ошибся. Это действительно был люк, державшийся на ржавых петлях. По возможности бесшумно он отодвинул засов и потянул за металлическое кольцо. Крышка люка чуть подалась, но оказалась чересчур тяжелой, чтобы он смог поднять ее лежа. Ему пришлось бы встать, а тогда его сразу же заметят. Том смотрел на металлическое кольцо, его сердце заходилось отчаянным стуком. А есть ли у него выбор? Никакого. Рано или поздно его в любом случае найдут.
«Удача сопутствует смелым».
Вскочив на ноги, Том нагнулся к тяжелой крышке и изо всех сил рванул за кольцо. Петли сперва воспротивились, потом с громким скрипом уступили – и тут его заметили.
– Он здесь! Он здесь! У двери!
Том не отважился оглянуться. Торопливо нырнув в люк, он повис на руках и скосил взгляд на груду рыболовных сетей внизу. Сколько тут высоты? Четыре метра, даже пять. Но шаги уже гремели в ушах, и другого выхода не осталось. Том разжал пальцы, и в мгновение ока его поглотили зеленые сети. Повисла тишина.
– Не волнуйтесь, мисс, далеко он не уйдет, – пролаял голос.
Том открыл глаза и увидел два тонких неприятных лица, злобно глядящих на него сверху. Шадрак и Скинк. Шадрак жутковато усмехнулся и чиркнул пальцем по жилистой шее.
– Прощай, Том Скаттерхорн, – процедил он сквозь зубы и исчез.
В висках мальчика словно бухал молот. Надо бежать, но как? Куда?
«Думай, Том. Думай быстрее».
Выкарабкавшись из сетей, он глянул в сторону открытой двери, у которой бригада коренастых грузчиков в черных штормовках разгружала с саней бочки. Одну за другой они осторожно закатывали их на склад. Может ли он довериться им, объяснить, что его хотят убить, и понадеяться на их защиту? Том, прищурившись, посмотрел на потные лица, блестящие в свете фонарей… нет, какое‑то шестое чувство подсказывало ему, что доверять им нельзя, да и бочки выглядели точно такими же, как те, что стоят этажом выше. Но если предположить…
Закончить мысль он не успел: внезапно кто‑то рывком запрокинул ему голову и потащил за деревянные ящики. Мальчик брыкался изо всех сил, лягал противника по ногам и в отчаянии впился зубами в ладонь, зажавшую ему рот. Послышался приглушенный вскрик, и хватка разом ослабла. Том резко обернулся, готовый драться или спасаться бегством.
Напал на него не грузчик, не Шадрак, не Скинк и даже не Лотос Аскари. Это был мальчишка с худым лицом, немногим выше его самого, весь в каких‑то лохмотьях, подвязанных обрывками бечевки, и вязаной шапке. Том сразу же узнал Авеля.
– Обязательно было это делать? – сердито прошептал Авель и принялся растирать укушенную ладонь об остатки штанов.
– Прости… я думал…
– Тсс! – зашипел Авель, приложив палец к губам. – Здесь вовсе не безопасно.
Беспокойно покосившись на дверь, он заметил, что в переулке объявились Шадрак и Скинк и о чем‑то заспорили с грузчиками. Один из рабочих ткнул в их сторону багром.
– Что ты здесь делаешь? – шепотом спросил Том.
– Ворую, как и ты, – тихонько ответил Авель, все еще потирая укушенную руку.
Он тоже посмотрел на дверь и увидел, что вся бригада грузчиков уже направляется к груде сетей. Один из них держал в руках топор.
– Похоже, они нацелились на тебя. Быстро за мной! – выпалил Авель и, пригнувшись, метнулся мимо нагромождения бочек и ящиков в темный угол склада.
– У хитрых мышек есть свои норки, – скорчив рожицу, съехидничал он.
Они забились в угол, и Авель, отодвинув шаткую доску, нырнул в метель. Том последовал за ним, и они побежали по лабиринту узких переулочков и дощатых настилов, которые связывали воедино все склады.
– Куда это мы? – задыхаясь, спросил Том, когда они добрались до небольшого деревянного мостика.
Авель внимательно посмотрел под ноги, прежде чем перебежать на другую сторону в тень следующего дома.
– Скоро увидишь. Скорей же.
Том прибавил шагу. Они прокрались вдоль высокой кирпичной пивоварни и оказались у крохотной лачуги, чуть больше собачьей будки, приткнувшейся на самом берегу реки. Авель торопливо огляделся по сторонам и жестом пригласил гостя внутрь.
– Тут безопасно, – прошептал он.
Том по‑прежнему не понимал, зачем понадобились все эти предосторожности, но спорить не стал. Внутри лачуги обнаружилась пара деревянных ящиков, грубое шерстяное одеяло на полу и больше ничего. Авель выглянул в окно и лишь после этого закрыл дверь.
– Выходит, Том Скаттерхорн, ты теперь воруешь на складах, как я. Вот уж не ожидал.
– На самом деле я не совсем вор, – возразил Том, вспомнив о маленькой синей бутылочке, лежащей в кармане. – Я…
– Тогда что ты делал на складе Аскари? – зло сплюнул на пол Авель.
Действительно, что? Проще было соврать.
– Ладно, я вор.
– Ну, на твоем месте я бы поостерегся. Эти люди там – хуже собак. Они убьют тебя, если поймают.
– Я знаю, – мрачно буркнул Том – уж это‑то было правдой. – А ты что там делал?
– Искал барахло на продажу, – с вызовом ответил Авель. – А что еще делать, раз уж я теперь один?
Том огляделся: так эта хижина – его дом. И ничего, кроме одеяла, из вещей.
– А что с твоей мамой?
Лицо Авеля помрачнело, и он с силой ударил кулаком по ладони.
– Мамы нет, – с горечью отозвался он. – Ушла вместе со всеми остальными в новый приют. Чтобы ее изучали все эти врачи. – Он снова стукнул себя по ладони. – Она не вернется.
Том ничегошеньки не понял.
– Врачи? Какие врачи?
– Ты их не видел? Кишат по всему Дрэгонпорту. Захватили город. Аскари созвал их на какое‑то совещание там, в приюте. – Авель плюнул в сторону холма Кэтчера. – До сих пор прут сюда целыми пароходами. Сам посмотри.
Он мотнул головой в сторону реки.
Том встал рядом с Авелем и выглянул из грязного окна на ледовую ярмарку. На реке согласно кружило на коньках вокруг замка множество людей. Там были дети с санками, продавцы марципанов, парочки, катающиеся взявшись за руки, но, приглядевшись, мальчик понял, что Авель прав. Едва ли не каждый второй на льду был невысок, тонколиц и носил широкополую шляпу и длинное черное пальто, как у Шадрака и Скинка. Том глянул на берег и там увидел других врачей: они прогуливались парами вдоль лотков, торчали перед витринами лавок и толпами расходились по улицам от порта. Куда бы он ни посмотрел, они оказывались повсюду – должно быть, их собрались здесь десятки тысяч.