-Какие красивые лошади! - раздался хрустальный голос девицы в замёрзшем воздухе, - Откуда?
-Из конюшни, - ответил Матвей, снова моргая и дивясь видению.
-А хозяин их кто? - спросила незнакомка, переведя взгляд на парня. Её голубые глаза засверкали, словно льдинки.
-Наши лошади, - Матвей передернулся от вида съёжившегося на морозе ямщика, - Быстрее нашей тройки во всём селе нет!
-И я в село еду. В поместье отца, - ответила безразлично девица, - в женской гимназии наукам обучалась.
-Купца Понтелеймона дочь. С малых лет у тётушки в городе проживала, - не выдержав, закашлял ямщик, и сипло добавил, - Ругаться он будет! Меня выпорет! Варварушка, замёрзнем ужо! Хоть, лошадок пожалейте, поедем? А?
-Уж и в селе никто не помнит дочь Пантелеймона, - ответил парень, -какая барышня стала!
-А тот парень... который поборол здоровенного детину, кто он? -девица перебила Матвея, небрежно стряхивая с ворота сверкающий серебром иней.
-Брат мой Данила! - ответил парень и вновь покосился на посиневшее лицо ямщика, - До села далеко... уж ночь на дворе, не замёрзнете? Езжайте...
Матвей осёкся и почувствовал, как стеклянный взгляд девицы сковал его, а мороз ещё сильнее пробрался под тулуп.
-Ммм, - протянула задумчиво дочь купца, - Он что ли... жених?
-Да, он жених, - пожал плечами парень, - не дядька же Степан! Свадьбу на красную горку справлять будем. Приезжайте, всем будем рады!
-Ещё чего! К деревенщинам на свадьбу?! - раздраженно воскликнула дочь купца и брезгливо сморщила носик, тут же она пнула модным ботинком в извозчика, - Вези домой! Чего расселся!
-Пошли! Пошли! - встрепенулся несчастный ямщик и взмахнул кнутом.
А Матвей снова моргнул, пытаясь избавиться от навязчивого видения. Он никак не мог понять, отчего девица кажется ему неживой. Красные сани заскрипели, успев примёрзнуть, и сорвались с места. Как скрылись они из виду, тут и распахнулись зелёные ворота, и сваты поспешили домой.
ГЛАВА 3 ВЕЧЕРОК
Холодные февральские деньки тянулись как тонкая белая пряжа в ловких, умелых руках. Длинными долгими вечерами Феня грустила за прялкой или вышивала. Тяжёлый кованный сундук с верхом был набит тряпками. Однако, девушка старательно трудилась над приданным, не желая осрамиться перед зажиточными родственниками жениха. Потрескивала лучина в железном поставце, мягким светом освещая избу. В руках она держала белое полотно. Тонкие девичьи пальцы только успевали взлетать над полотенцем, как тут же чудные цветы распускались на нём.
Фенечка томно вздохнула, отвела глаза от вышивки и стала мечтать. В глубине окна, в отблеске мерцающих огней, в застывших на стекле волшебных ледяных узорах, померещилось ей лицо Данилы. Его жгучие чёрные глаза, густые усы, широкая белая улыбка. Губы девушки дрогнули, вспоминая горячий поцелуй. Она заулыбалась и стала что-то нежно напевать. Теперь она была счастлива, ведь Данила стал ей женихом. Каждый день он приезжал в гости к обеду. Теперь они могли спокойно видеться. И она, вся в ожидании свидания, с самого утра спешила управиться поскорее с хозяйством.
Потом Фенечка надевала красивый сарафан, повязку с натемником, заплетала в косу алую ленту, одевала брошь, украшенную жемчугом, и садилась ждать у окна. Заслышав знакомый звон бубенцов, она вскакивала, и бежала отворять ворота. Дальше все собирались за большим столом. Отец во главе под иконами, рядом с женой. Далее сыновья и жених. Невеста подавала кушанья и прислуживала за столом. Она летала словно мотылек, ловя на себе влюблённый взгляд Данилы, хмурый взгляд Васьки и довольные поклоны родителей.
Потом Данила уезжал, и время переставало идти. Оно лениво ползло до самого вечера. Тогда к ужину собирались подружки, девушки начинали петь песни, прясть или вышивать. Вот и сейчас она ждала их приход, вспоминая о милом, желая скоротать вечерок. А младший брат играл возле скамьи в деревянные куклы. Иголка неожиданно выпала из рук. Спохватившись, девушка наклонилась её поднимать, чтобы малыш не накололся. Заслышав в сенях звонкие голоса подруг, Феня поспешила их встретить.
Пять девушек друг за другом вошли в избу, перекрестились перед иконами и уселись в круг. Каждая принесла с собой рукоделие и гостинцы. На столе задымился расписной самовар.
-Как барин то разрешил идти за вольного, - с порога запричитала одна из подруг невесты. Тощая, серая девка, как осина.
-Разрешил, - скромно улыбнулась Феня.
-Барин наш жадный, поди денег с Данилы тьму взял! - произнесла рябая девица, покачав головой.
-Завидуй молча, - ответила полнотелая подруга в широком синем сарафане, - за тебя и рубля не дадут!